О мирском и церковном

 «… Иисус рече ученикам своим: аще кто хочет за Мною идти, да отвержется себя, и возьмёт Крест свой, и за Мной грядёт. Ибо, кто хочет себя самого спасти, тот погубит себя, а кто откажется от себя Меня и ближних своих ради, обретёт своё место в Душе Рода. Какая польза человеку, аще мир весь приобретёт, но Душе повредит? Или, какой выкуп даст человек за измену Душе Человеческой?» (Евангелие от Матфея, гл. 16, ст. 24-26).



Никто не знает до времени как проявит себя личность человека в той или иной ситуации, какой путь изберёт, встанет ли, не боясь смерти, на Родовую Стезю, или же из страха потерять временные блага согласится с всеобщим беззаконием.



Дороги, которые мы выбираем, пути по которым идём вперёд или назад, цели которые сознательно или интуитивно перед собою ставим, идём ли в сторону, или же стоим в задумчивом остолбенении, не решаясь встать на праведный путь, – именно в этом проявляется вся суть Крeстного жертвенного пути.



«По плодам узнаете их» - речь о плодах в недрах человека, в его сердце – о плодах внутренних, душевных.



Можно сколько угодно трудиться ради возрастания своего собственного блага во внешнем мире, упражнять тело и воспитывать пуританскими и спартанскими приёмами дух, медитировать день и ночь, отказывая себе во всём, оставаясь при всём при том, нравственно недоразвитой личностью, стремящейся к совершенству по широко известному принципу: «Будьте совершенны как Отец ваш Небесный!», не замечая при этом ничтожности и ограниченности безумства собственных устремлений.



Как же уйти от себялюбивого умственного и физического прозябания, от комплекса личностной неполноценности, стремящегося к бесконечному совершенству? Сколько вполне, казалось бы, порядочных людей погубила эта мания «духовной эволюции» внутри и вне себя самодержавной личности, эта богохульная кощунственная установка: «Бог внутрь вас есть»?!



Какая здесь «ипостасная» человеческая никем и никогда в самой последней глубине не замечаемая и необоримая гордыня! Какое неосознанное богохульное святотатство и вера в «богоизбранность» ветхозаветная! Какое безграничное Лице-мерие!



Как беззастенчиво человеческая Личность присваивает себе Божественное достоинство, от Имени, не знаемого ею Вседержителя священнодействует, измеряя своею жалкою личиною, Богом созданный мир!

Попирает его ногами, гнушается им, презирая его, пользуется им себе на потребу, ещё и разрушая его при этом! И мало того, что пользуется, но и нечестиво поучает ближнего, искушает своим единственным и неповторимым жизненным опытом, предписывает рецепты «духовного восхождения».

Находясь целиком и всем нутром в практической дольней плоскости рабского низменного экономического существования, не устаёт настаивать на «Свободе Личности», на своём вне Рода своего и его общественной праведной жизни «самостоятельном» жизненном пути, из которого для отщепенца следует личное Право устраивать жизнь по собственному усмотрению вне судьбы и общих задач бытия своего народа.



«Я имею Право жить по собственному усмотрению», «Каждый человек имеет Право жить, как хочет», «Я Сам ставлю себе задачи и цели»…. - тот, кто таким волевым образом выстраивает САМ свои отношения с окружающим его яко некоего «бога», - внешним ему миром, теряет даже малую возможность понять его, принять его таким, каков он есть на самом деле, почувствовать широту и глубину мироздания, войти в него его составною частью, уж не говоря о том, что такому вот личному, само-стоятельному, само-любивому само-сознанию в принципе не дано хотя бы услышать Волю Создателя, не то, что исполнить Её до конца.



Нет, и не может быть Истины у того, кто не слышит Слова Правды, потому что Истина является плодом Правды в творческом понимании и деянии человеческом.

А между тем, именно те, кто далее всего отстоят от Истины, склонны более других прикрываться делами, обрядами, упражнениями, регулярными процедурами, ритуальными омовениями, медитацией.

Им нужно чем-то заполнить оскоплённую своей же индивидуальной волей жизнь – вот и стараются на полную катушку.



Церковь и спорт – казалось бы, что может быть между ними общего?



Развитие духа и тела человеческого, между которыми по мнению того же апостола Павла пропасть: «плоть не пользует нимало»?



Это на словах, а на деле – те же приёмы разделения ближних, та же Иерархия, система упражнений, как для физического, так и для духовного «развития».

Спортивный режим и диета, и церковные посты среди недели и зимой, весною и летом. Спортивные разряды и церковные звания в «армии спасения», заслуженные мастера спорта международного класса и архиепископы, митрополиты, патриархи и просто папы вселенской веры.



Удивительно убога система ценностей в общении человеческом; и в области духа ничего не могут придумать качественно нового даже по сравнению с областью телесного.



Разве что в т.н. «духовной жизни» нет талантливых тренеров, нет практических систем, успешных и удобных методик развития, как в спорте.



Зато там есть многоразличные запретительные меры: епитимьи, прещения, анафематствование; там, в отличие от спорта, есть т.н. «таинства», доступные лишь «посвящённым», там есть целая система охранительных мер, закрепощающих народ «духовный» по месту проживания на земле тому или иному епископу, коему его личные попы-холопы служат, ориентируясь на его подпись на «вместопрестолии» - Анти-минсе, а им в свою очередь прислуживают дьяконы и старосты церковные, «окормляясь» тем, что осталось от «надзирателей» (епископео – по-гречески надзирать) и их «холопов» - из поповских «освящённых» рук.



В церкви более бесчеловечная и жёсткая иерархическая система, чем в спорте. И это так потому, что в спорте всякому видно, кто быстрее и дальше убежал, выше и длиннее прыгнул, взял больший вес, набил морду, положил на лопатки и тому подобное.



Развитие же духовное эфемерно и потому нет никакого критерия для отделения «зерна от плевел», разве что во время Второго Пришествия можно будет выяснить, кто и какое место занимал по праву в Иерархии местников, так что при жизни человеческой можно в этой области человеческого общения «в духе» придумывать и утверждать сознательно и «авторитетно» всё что угодно, - всё одно никто не поймёт, не заметит и не обличит во лжи.



В спорте – там всё понятно без лишних слов. Там человек развивает сам себя. Конкретнее - мускульную систему и органы чувств своего тела.



Благодаря достижениям отдельных особей, развивается и всё человечество. Ставятся и бьются рекорды. Им « даются наши звонкие имена», и они ставятся вновь, призывая к дальнейшему физическому телесному развитию.



Но авторитет в спорте всегда ограничен временем и естественными возможностями человека.

Не так в «духовной жизни» - там рекорды объявляются вечными и к ним никому не дозволено приближаться; отношение к Авторитету там помогает делить людей по принципу «свой» - «чужой» и способствует религиозным войнам за обладание «благодатью», а воинственный фанатизм ещё более разгорается от того, что её – «благодать» ни увидеть ни потрогать нельзя.

…Хоть это и обидно «верующим», но следует всё же сказать, что наибольшим кощунством становятся духовные упражнения – т.н. общеобязательные молитвы – монастырские «сотницы» и предобеденные и послеобеденные «благодарственные» ритуалы, молитвы на сон грядущий и утренние славословия.



«Устроение жизни» по молитвенным правилам, как правило, не имеет ничего общего с ходом естественной жизни – с теми проблемами и задачами, что ставятся во времени и пространстве бытия Рода во взаимодействии личности человеческой с ближними своими.



О чём мы можем молиться Богу Единому, когда на уровне подсознания ведаем что основные молитвенные возношения Ветхого Завета – Псалтыри изуродованы до неузнаваемости при «переводе» на русский и иные языки, а т.н. «молитвы», составленные по преданиям настолько не выразительны, что не режут уши только тем, кто не привык к обычной для среднего человека разсудочной работе ума, даже на уровне примитивной логики.



В настоящее время и церковь, и спорт имеют один общий недостаток. Они вырывают особь человеческую из естественного потока общественной жизни, отвлекают ближних от решения непосредственных насущных задач Родового бытия.

Так подсознательно понимая нелепость прошения Богу в молитве «Отче наш»: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь» (отметим назойливое «наш», «насущный», «нам», вообще в молитве неуместное) придумывают ещё худшую, более оторванную от сущности жизни замену: «Хлеб наш над-сущный даждь нам на каждый день», отнюдь не разумея того, что Отец Небесный не официант, призванный их лукавыми прошениями обслуживать их ежедневно растущие «духовные» потребности в т.н. эзотерической пище из Небесного Офиса ( Офис – змей и неофиты перепутали здесь Бога с сатаною).



Когда человек живёт обычной обывательской жизнью, пребывая в системе социальных отношений – ходит на работу, смотрит телевизор, едет в общественном транспорте, или в личной машине, он не живёт не токмо умственной жизнью, он не живёт и жизнью тела.

И когда человек занимается спортом, задавая своему телу казалось бы сложные задачи: тренирует мышцы, остроту зрения, метит и попадает в цель, даже когда бегает и прыгает, ест и спит – жизнь тела в его организме проявляется тривиально, не несёт нового, не может доставить телесного удовлетворения, и тем паче не овладевает человеком, даря ему радость, не освобождает от рутины повседневного прозябания.



…Посмотрите на животных, как они умеют радоваться жизни, наслаждаться телесными чувствами. Как они, эти кажущиеся низменными социальному человеку, чувства в них одухотворены. Сколько в них нежности, уюта, самодовольства.

Какая , невыразимая словами нега в движениях. Как эти естественные движения, в отличие от человеческих тенденциозных, привязанных к обстоятельствам социального существования, упражнений и жестов, исполнены внутреннего смысла, эмоционально окрашены.

Сколько грации и жизненной энергии в них. В них нет так называемой «физической культуры», нет глупого подражания заранее установленным тренером по плану и навязанным образцам…



Даже в зоопарке, за чугунными решётками дикие животные остаются более свободными, и таковым образом более близкими Богу, чем городской человек. Животные настолько верят чувствуемой ими всеми порами жизни, движущейся с потоками тёплой крови в их осмысленных телах, что даже в неволе не чувствуют плена, не понимают обречённости и ограничения свободы.



Вот чёрная пантера ходит внутри чугунной клетки как маятник от стены к стене; под кожей её играют стальные мускулы, она - то замедляет, то ускоряет шаги, бесшумно, удивительно легко и свободно переливается с места на место её сильное тело. В любое мгновение животное может реализовать себя, освободиться и захватить добычу.



Вот орёл сидит, не шелохнется. Ясный и чистый взор его устремлён вдаль. Свободная птица не видит клетки, в которой вынуждена находиться. Она где-то далеко парит в недоступном нам, жалким людям, голубом пространстве, разсекает широкими крыльями воздух, дышит легко на огромной высоте…



Бедный, бездумный и бездомный человек… Вдвойне бедный и пустой, ежели к тому ещё он социальный продукт общественно определённых, проданным им же своим личным временем, фабрично-заводских, или же иерархических отношений.

Как же пошла, плоска и ограниченна его жизнь. В ней нет, и не может быть не только духа и ума, но и души и тела. Всё отдано в рабство «духу» социального времени. Всё детерминировано, предопределено другими…





Спорт плох тем, что человек, сам не ведая того, что он недостаточно развил руки и ноги, развивает фанатично брюшные мышцы и задницу; тем плох спорт, что люди часто не хотят понять, что когда им нужно развивать своё импульсивное и инстинктивное естество, - увеличивают лишь двигательную активность, полагая при этом, что душа их разовьётся сама собою вне общения с ближними, богозданной природой, вне Рода своего.



Здесь, в спорте – разрыв в общении и общем деле на земле с ближними, но это есть грех по большей части токмо индивидуальный( если конечно развив мускулатуру не отправился бить морду ближнего своего).



В церкви же весь обряд и ритуал вне времени и пространства, и даже в полнейшем презрении к ним «духовных верующих», направлен на накопление «купленной дорогой ценой благодати» «народа господнего» и на «вознесение» «моносов»-«иноков» (монахов), принявших обет безбрачия, не захотевших «разжигаться похотью телесной» (апостол Павел) и участвовать не только в семейной , но и в Родовой жизни вообще.



Местничество в церковной Иерархии конечно же не случайно предполагает полную отрешённость от всего земного. Но «отрекаясь от грехов прошлого»(патр.Алексий), в частности от отца и матери и их первородного греха, - в результате коего все мы имели «несчастье» произойти на Свет Божий, увы, не понимают, что тем самым отрекаются не только от земного Рода человеческого, но и от Слова Небесного, этот вот самый Род предвечно породившего в Божественной Премудрости , т.е. от Сына Божия Христа Иисуса.



Жить и дышать полной грудью, любить Родину, встраиваться в проекты развития земли; согласно Божественному Глаголу, научиться общаться с ближними и через это Родовое общение прийти к пониманию целей и задач объединённого Истиной человечества – всё это направление чувств и мыслей заменяется церковью вздорными идеями личного спасения, второго пришествия, ритуалами и обрядами по нечестивым ветхозаветным писаниям.



Договорились до того, что и Сын Божий распят «По Писаниям», чтобы и «нечестивые к Нему обратились» (пс.50, Символ Веры, апостол Павел).

Сетуют, что храмы православные разрушены, пеняя на то атеистам, но не понимают, что прежде чем разрушение произошло на земле, оно произошло в душах, верующих в обряды индивидуального спасения сектантов.

И в этом отношении церковь ничем не отличается от экстрасенсов типа Григория Грабового, предлагавшего своим последователям дённо и нощно, тупо и «молитвенно» проговаривать, подобно монашеским «сотницам и полусотницам» числовые ряды во имя индивидуальной вечной жизни.

Да не осуждает церковь Г.Грабового – сие есть злая карикатура на неё, только и всего, и нечестие церкви проложило «батюшке» Григорию и подобным ему дорогу в человеческие души.



Индивидуализм личности, проповедуемый церковью в полном соответствии с чисто ветхозаветным пониманием её Свободы и юридического права на конфиденциальный вне Соборной Родовой молитвы контакт с Творцом мироздания – сие есть закономерное следствие поругания Благодати Духа Святаго, соткавшего в утробе Пресвятой Богородицы Сына Божия в Роде праведном, и поставление Сына на второе место в Православной Троице прежде Духа Святаго исходящего, но не рождённого , как Он и другие творения земные - от Небесного Отца.



Непомерное, выше Духа Святаго, возвеличение Сына Единородного, но лишение Его при этом материнской земной заботы и земной родительской любви аморально и греховно.

Это лишение Матери её Родового законного права на земную любовь и воспитание Сына не может в принципе иметь никакого эзотерического или какого-либо иного оправдания.

Именно отсюда – из сего новозаветного источника необходимо следует всяческое третирование женского начала, ещё более фанатичное и уродливо брезгливое, чем у ортодоксальных ветхозаветных иудеев.



«Се раба господня(хозяйская?) – да будет мне по Слову Твоему!» - отвечает величайшее на земле Женское Существо, падая ниц пред Ангелом, о котором затем будут петь в Её честь «Честнейшая херувим и Славнейшая без сравнения серафим»!

Будто бы и не ведала Пресвятая Богородица действие Святаго Духа в своей утробе, будто бы Сама не могла чувствовать Благодать и Свободно без чьей-либо подсказки жить умом и сердцем?!

Как приторно, лукаво и низко используется Славословие нечистыми устами всепетое, без какого-либо здравого разсудка (без сравнения с чем—либо, даже со Святыми Ангельскими Силами, в лжи и лести в угоду «богоизбранности» произносимое!).



Сколько было говорено и писано о Пресвятой Троице, но, однако при всех разговорах о равносущностности и ипостасности было христианами сознательно умолчано Главное, - то, что Усия – сущность не следует непреложно из Ипостаси – лица и не подвластна лицу, но скорее наоборот, это именно Сущность определяет «лица не общее выражение».



К сожалению то, что понятно без лишних слов на уровне бытового сознания, обряжают в мистические одежды, и, согласно заранее установленному фарисейскому Писанию, или же проще, их лукавому, далеко идущему плану, видоизменяют себе на потребу, а потом богословы ломают головы над тем, как приспособить заведомо неверные учения под единый, «богом» их избранный знаменатель.



Так зачем же понадобилось это непомерное возвеличение Ипостаси (лица) над Усией (сущностью, природой)?

Зачем поставили знак равенства между заведомо несравнимыми понятиями сущности и природы?



Вообще, о какой Божественной Природе можно толковать, ежели само понятие природа имеет отношение, прилагающееся к Роду, а Род и семя имеют место быть только на земле и заведомо никакого отношения к Небу в принципе не могут иметь!



Само слово Небо означает в сакральном смысле - нету БО, т. е. нет Рода, и, значит нет разделения на мужское и женское, порождающее жизнь и необходимое для жизни!

Как изворотливо поступили «христиане», - заменив онтологическое определение сути (сущности) Бытия на «природу», а затем подчинили её субъективному Слову (Имени), преобразив к тому же Имя в творящее Лицо Создателя с тривиальным, Волящим по человеческому произволу, выражением.



Таким вот нехитрым образом христианские софисты лишили Бога Его Сущности, надмирного Его Бытия, заменив Высшее Начало квинтэссенцией жалкой человеческой воли, и опустили на грешную землю.



Сколько было трудов схоластических потрачено на это постепенное и необратимое превращение Бога Истинного в бога всесильного, произволящего, исполняющего ветхозаветные наказы, «согласно Писаниям»!

И не случайно и напрасно сегодня протестанты так настаивают на «свободе» индивидуальной веры по образу библейскому – всё было сделано в средние ещё века для того, чтобы они, отказавшись от естественного существования во имя личной гордыни, которую называют «демократическими правами и свободами» приняли себе на потребу «бога», освящающего не Род, не семя, не землю, но их исключительную , тщащуюся заменить самое Небо, убогую Личность.



И вот эта Личность, в порыве индивидуалистического экстаза изрекает :



«… - Вся наша жизнь – служение Истине? – А кто знает Истину? – Выходит что никто, каждый служит своей правде, а не Истине. – Получается , у каждого своя правда, в этом и Истина? – Истину глаголешь!»

Истину индивидуалистическое сознание находит в том, что каждый человек внутри себя имеет не правду, но скорее неотъемлемое юридическое право служить не Богу и ближним, но самому себе, и никто на свете не имеет права лишить его само-стоятельности, а пресловутая Истина для него в самом последнем смысле и есть эта вот самостоятельность Личности, и не более того.



И вот эта Само-стоятельность, яко общее свойство всех без исключения свободных человеческих лиц «оказывается» гораздо выше Правды и равняет человека с Богом?!

Тогда Истина - есть оправдание человека пред Богом в том, что он следовал своему пути, не обращая внимания ни на кого, включая и Бога?!

Но зачем тогда употреблять самое слово Правда, если она у каждого своя, как и с какого боку можно служить «своей Правде»?



Какой же здесь ущербный духовный онанизм, как он похож на онанизм ветхозаветный, когда Онан сливал своё семя в землю, не желая своё добро отдавать Семье брата своего?



Годы и столетия проходят, а люди не меняются, и никакая изощрённая схоластика их не спасает!

Не замечают главного, того, что пресловутая единичность и «ценность» Личности более всего проявляется в предательстве.

Ради собственного единственного существования трус предаёт общее: ближних, общину, семью, Родину.

В экстремальных условиях, в тяжёлых жизненных ситуациях открывается внутренняя сущность человека, потому как ложь – это тоже возношение индивидуального, того, что только хочется и кажется – субъективного (нави, наваждения) над объективной реальностью.



Личность надмевается над тем, что существует независимо от неё и Высшую себя реальность, - Истину трактуя, яко зависимую от себя и не существующую отдельно от себя.



Честный человек всегда знает, чувствует Правду, ибо Бог нам это дал от рождения, но Правда эта, как правило, неудобна индивидуализму Личности, налагает долги – ответственность, и слабый человек с удивительной лёгкостью под любыми предлогами уходит от ответственности и, принимая ложь в глубину сердца, укореняется в безчестии, оправдывая себя «свободой личности» и её «правами».



И как это ни странно такой вот «само-любивый человек», на словах всячески подчёркивая свою самостоятельность, на деле не обращает внимания на искренность своих чувств, и даже мысли его для него не главное.

Главное – действие, результат и флюгероватость, это то есть куда направить волю свою, с чем и с кем слиться в экстазе, дабы сие действие было не бесполезно. А чувства свои можно и унять, ежели мешают, и конечно не стоит подвергать их строгому анализу, чтобы не было лишних проблем.

Ну, а как от тебя и от дела, которым ты занимаешься пахнет – это дело житейское. И какое и кому дело до моих личных чувств и моей внутренней свободной жизни?

«Умник» не заботится о качестве своих переживаний, своей утробы. Холоп лживый и лукавый не заботится о т.н. «душевных» последствиях лжи и лести, и для него неважно, своими ли, чужими ли настроениями и переживаниями он наполнен и спекулирует.

Он по природе своей плагиатор, ему незачем и некому давать отчёт, он атеист и какой бы верою ни прикрывался, ни во что не верит, только пользуется.

И чужие мысли, а своих у него нет, для него важны лишь настолько, насколько ими можно воспользоваться, применить на практике, подложить под задницу.

Труд он, как правило уважает и количеством его прикрывается как фиговым листком – он же крутится, нышпорит, разрешает ситуации, участвует в коллизиях жизни. Он знает, что и как, и главное, вовремя сказать и угодить кому и зачем. Он пожелает «Вам» хорошего настроения, прекрасной «погоды в доме», что «важней всего», «приятных снов и сновидений». Он умеет «хранить молчание в важном споре и вызывать улыбку дам», знает твёрдо – в жизни не важно «что», главное «как». Такому всегда и везде будет легко. Он может быть «душой компании», «своим парнем». За него не стоит бояться, он выкрутится всегда, чтобы ни случилось.



Верующие ближним и Богу русские люди инстинктивно боятся быть похожими на таких продвинутых людей. Почему-то всегда знают о них всё. Потому и боятся быть на них похожими. Ведь это так унизительно, так скверно быть похожим на них. Ведь это не просто пустышка, фантом, но очень неприятно, ибо есть и запах.

Когда русскому человеку предстоит с кем-то объясниться, уладить отношения, боится он предстать в чужих глазах таковым «умником». Русским людям это так мешает жить, что они готовы скорее отказаться от своих благих намерений и праведных целей, чем кому-то, даже всё равно кому показаться такими. Русский человек твёрдо знает, что при-личия ( очень точное слово: при лице) на грани лжи и лести опасны для души, мешают воспитанию благородной чувственной сферы в праведном человеке.



Что же означают евангельские слова «Царствие Божие внутрь вас есть»?



Неужели пресловутый антропный принцип христианства, согласно которому человеческая личность и её внутренний мир, так называемое самосознание, полагаются выше естества, выше онтологического бытия третируемой человеческой волею твари?



Нет, Истина гораздо глубже и коренится вне противостояния человеческой воли и жизни тварного естественного бытия. Истина как раз в том и заключается, что творение Бога во-ос-принимается сердцем человеческим как полнота и совершенство его Бытия, его человеческого щя-яс-тя(счастья). Здесь щя означает рождённое в глубине сердца свершение воли – яс, выбором – т, принимающее на себя полноту – тя.



В сердце последняя глубина Творения – осознание дела (боуква Ш) в ярком и точном чувстве сопричастности Единому порядку существования в Родстве со всем миром (боуква Щ). В боукве Щ , угловое движение справа и вниз в глубину пронизывает область Нави(индивидуальной субъективной жизни). Если в боукве Ш, Навь ограничена линиями справа и слева, так что намечена область попадания стрелою – трезуб (цель), то боуква Щ саму область наваждения(неосознаваемого, подсознательного) в субъекте делает видимой справа, вводя её в общую гармонию жизни.



Царствие Божие внутри нас есть только тогда, когда мы добро, любовь, свободу, красоту восприняли глубиной сердца. Сердца, отказавшегося от своеволия, самолюбия, самосознания, от личного субъективизма, индивидуализма. Сердца, восхищённого красотою божественного творения, бескрайностью мироздания, - сердца, растворённого в теплоте любви и жалости к каждому творению Божьему, полного сострадания к ближним своим.



И как ограниченны те, кто вот эту глубину познания и любви сводят к «правам личности» и её пресловутой «свободной воле». Находясь всем нутром своим в убогом полуживотном состоянии они тщатся «возвеличить человека» «поставить его в центре мироздания», всячески третируя сотворённую Богом иную тварь и принимая при этом «подобно слепым щенкам собственный кал за материнскую грудь» (М.А.Врубель).



Как доказать надменному человеку, что он встроен в Единство мироздания, как и любая иная жалкая тварь, когда весь процесс эволюции и его следствия: целе-направленность на выживание и питание, единство органов очищения (выделения) и пищеварения, твёрдый скелет и конечности, симметрия органов и теплокровность – постоянная и автономная температура тела, красноречиво говорят нам об обретении особью определённых степеней свободы от «окружающего» его природного «низменного» бытия.



Как доказать, что «кроме умения выжить - есть ещё мужество жить»?

Как объяснить, что способность выживания – есть свобода растительного и животного порядка, а развитое ведание жизни, если сие конечно есть у человека, никогда не спутает способность приспосабливаться со Свободой мысли и чувства, не станет замещать Свободу своей собственной животной волей – властью над своим телом и мозгом, да ещё и бахвалиться при этом своими жалкими животными волевыми и деловыми достоинствами.

Как соединить «свободу личности и права человека» с полнотой Свободы, Любви и тепла Божественного мироздания?!



«Царствие Божие внутрь вас есть» - это о том, что воистину внутри нас есть Родовая Память предыдущих поколений, о том, что в генах наших обычаи и увлечения, надежды, восхождения и падения наших отцов и матерей, дедов и прадедов.

Лучшее в нас, ещё не осознанное до конца в утробе – от Рода нашего: «Несоделанное моё, видят Очи Твои и в Книге Жизни напишутся и во днех созиждутся…» (Пс.138, ст.16).

И когда внутреннюю сущность стараются представить, как «оригинальность», и самое латинское слово original – «действительный» переводят как «особенный», то бишь не такой как иные(ближние в Роде), совершают подлог глубочайшего свойства – внутренний, разрушающий основу «самостояния человека»(А.С.Пушкин).



Когда начинают так мыслить, безсознательно становятся на путь предательства ближних и Рода своего, в прообразе предательства Иуды.



Либо эгоизм низменной человеческой социальной природы и страх перед смертностью ограниченного земного существования, либо Свобода и Вера (для начала хотя бы доверие), возникающие в душе из праведного чувства благодарности за бесценный дар жизни невидимому Творцу и Создателю всего живого, тёплого, любящего, возвышающегося над суетою земной, благодарность отцу и матери и ближним, чувство сопричастности единому течению жизни во времени и пространстве вселенной и во времени и пространстве своей страны (с – возможность, т – выбор, ра – свет) – своей Родины.



«Невозможность личного воскрешения без воскрешения в Роде необходимо доказывать только Западу не почитающему измену за порок…», - так утверждает Н.Ф.Фёдоров, и на фоне этого чистого и возвышенного, христианского воистину отношения к жизни, как убого выглядят «молитвенные» потуги Григория Грабового и «православных» и иных отщепенцев!



Сам животный страх смерти и слепое желание вечного бытия ограниченной человеческой личности её обличают. Как всё это далеко от достоинства, укоренённого в праведном Роде Сына Человеческого, не считавшего для себя возможным жить без возстановления благой жизни своих учеников, своих ближних!



Как мы боимся смерти! Даже изобрели для себя «заповедь ненасилия» исключительно из плебейского страха перед переходом в загробную жизнь.

И точно – не будет жизни за порогом физической смерти для тех, кто при природной, Родовой жизни «любяй неправду ненавидит душу свою» (пс.10). «Изыдет дух из тела его, прахом возвратится в землю, в тот день погибнут вся помышления его» (пс.145.)



Что же мы дрожим пред проведением живущие праведно? Зачем подобно ветхозаветному юноше библейскому «подставляем ланиту, биющим нас, сидим уединённо(вне Рода и ближних своих), помышляя есть ещё надежда ( на сатану?)» ( пророк Иеремия)?



Зачем приписываем богохульные слова, высказанные за несколько столетий до воплощения Сына Божия на земле, отделяющие нас от ближних – слова ветхозаветного пророка Иеремии самому Христу Иисусу - Сыну Божию ЕдиноРодному?

Отчего боимся правого Суда над теми, кто ограничивает вопреки Воле Отца Небесного наше жизненное пространство, глумится над памятью отцов и над детьми нашими?

Сын Божий воскресил Лазаря во славу Рода Человеческого по Воле Отца Небесного!

А мы, жалкие твари, чаем воскрешения нашей личной убогой, даже не мирской, но того гаже – социальной мещанской жизни?! Кто даст Благо Словение на сей нелепый неправедный акт? Ангелы Святые, Отец Небесный, Богоматерь Мария, или же всепрощающий Сын Единородный, «искупивший нас своей кровью»?



Как всё это трусливое поползновение перед неотвратимым концом праведно заслужившей своеволием, ложью и злом смерть, ничтожной индивидуальной особи непохоже на гордое презрение к смерти отцов и матерей наших, отдавших жизнь за други своя! Вспомним и стариков-язычников, уходивших в тайгу от своего племени, чтобы не быть обузой для своего потомства! Вот где была необоримая смертью сила жизни, вот где было истинное безсмертие и подлинная Вера!



Правда жизни - в конечном и самом последнем счёте – это смерть: выбор между правдой и ложью, и на пути этом стоит смерть. Дело в том, что Истина освобождает не только от лжи (Ин., гл.8, ст.32), но и от самой жизни в мире ложных ценностей.



Утверждение Правды в мире лжи всегда есть По-двиг, решительное изменение всего жизненного пространства, всего мировоззрения нравственного и религиозного – именно здесь осуществляется искомый принцип: «Всё во всём», свершается в жертве на земле бескорыстной любовью «ибо совершенная любовь вон изгоняет страх, боящийся же ещё не усовершися в любви» (Св. Антоний Великий).



Любовь и Истина – две сестры – две абсолютные категории праведной жизни человека и Единой Жизни Создателя: жизни и смерти его чад, всего Его творения. О том, насколько люди любят ближнего и Божий мир они часто узнают лишь после смерти себе подобных и оскудения жизни; только смерть, срывая покровы лице-мерия, открывает нам силу или отсутствие любви. Об этом речь у самых глубоких реалистов: Пушкина и Толстого.



Человек по-шлый, вышедший из естественных отношений с реальностью в мир условностей, как правило, презирает то, что ему пошло в пищу, что он употребил. Так и говорится б/у, отходы, дерьмо.

Эти продукты животного существования в естественной жизни природы удобряют поля, включаясь в круговорот жизни, а в городах они выбрасываются в канализацию, вызывая отравление окружающей среды.

Так изначально проявляется неблагодарность человека к миру его питающему и породившему его, к земле Матери, ко всему тому, что не оказывает сопротивления низменным наклонностям субъективной воли иждивенца, извращенца и насильника.

Тоже проявляется и в отношениях между полами. Половые органы презираются, ими брезгуют по той простой причине, что они связаны с выделительной системой и в науке принято говорить о единой моче-половой системе, что особенно оскорбляет слух.

И действительно семя выделяется из человеческого организма также как и моча и по тем же каналам. Но, хоть выделительная система и половая находятся в морфологическом единстве, суть их разная: Рождение и смерть.

В этом великая тайна целомудренного отношения к жизни: не презирать вчуже смерть, благодарить её за её очистительную работу, за точность и истинность, направленность и проявленность её жертвы, за данный нам, грешным, священный дар жизни.



Благодарность и презрение… У А.И.Куприна в повести «Морская болезнь» талантливо описано это удушающее жизнь скотское презрение насильника к своей жертве после получения физического удовлетворения и лицемерие и ханжество мужа обесчещенной женщины, дрожащего перед грязью жизни, грязью пола, грязью подвергшейся насилию.



Вот это пошлое желание быть непременно чистым, высокоумным, высоконравственным, конечно же не имеющим ничего общего с низменным, бывшим в употреблении, этот часто безсознательный и оттого ещё более противоестественный нарциссизм городского мещанина, любование собою, употребление только чистой одежды, только престижной пищи, это гортанобесие, это лакейское желание быть с теми, кто имеет, кого слушают и знают…

Ритуальные жертвоприношения в Библии обосновываются тем, что употребляют в снедь то, что ниже «святости» (кодеш – отделённости от профанного мира), самодостаточности, «богоизбранного» достоинства.

Не случайно и на российском «демократическом» телевидении утверждается «достоинство» носить те или иные вещи, употреблять элитную пищу, пользоваться элитарными услугами. Ну, а народ, - в снедь предназначен по своему дикому естеству, низменной природе?



Так ставится вопрос потому, что низменный человек знает только вертикаль существования – тех, кто над ним, и тех, кто под ним, и, стало быть сотворен для него. Жизнь как таковая во всей широте мироздания для него просто не существует.

Это двумерное мышление, лишённое внутреннего покоя и свободы может знать только хозяина и не знает ни Бога, ни Рода своего. В полном соответствии с этим двумерным мышлением понятия «Род» и «ближний» стали размыты не только в бытовом и психологическом , но и «нашем православном» христианском восприятии.



О богословском понимании этих сакральных слов, из скорлупок которых вылупился всякий смысл, и говорить не приходится. Их затемнили такие слова как «народ», «природа», «продукт», «близость» и другие выражения с этими корнями, склоняемыми по любому самому ничтожному поводу и соединяемые с приставками, суффиксами и окончаниями, не уточняющими, но затемняющими их смысл.



«Возлюби ближнего своего» говорят в церкви. И вот это «своего», «свойство» это по отношению к слову «ближний», относящемуся прежде всего к сакральным Родовым определениям, обличает удручающее непонимание того, о чём собственно идёт речь. Так кто же собственно нам русские люди – ближние или «свои»? И тогда мы-то кто по отношению к ближним и «своим»? Чужие или ближние? А может быть проще «свояки и свояченицы»?



Вот выходят «прихожане», «миряне» с церковной «обедни», стало быть «отобедав» из храма, получив пищу из «батюшкиных» рук. Спросите их, кто им ближний? – И они конечно поведут вас к «батюшке», от которого приняли «причастие». Им ближние - «воцерковлённые», такие же, как они в самом крайнем случае, а в идеале – дьяконы, батюшки, иноки (иные, «естественно» более ближние к Господу, чем они, грешные).



Это в т.н. «духовной» жизни. А в миру кто нам, ближние? – Те, кто выше нас стоит на социальной лестнице, до кого нам, мизерным и грешным, тянуться – не дотянуться, кому мы вынуждены иерархическим - номенклатурным «устроением жизни» льстить и угождать…

Неужели мы выберем ближними, да ещё и «ближними своими» тех, кто ниже нас, не обладает нашими скромными возможностями даже? – Это ведь бесперспективно, неразумно.

Какие же они нам ближние, ежели сам Господь оставил их без вспомоществования за их многоразличные прегрешения? Да они, потеряв в отличие от нас надеяние на Господа, не ходят в храм и не причащаются, отстаивая как мы прилежно и тупо по нескольку часов кряду, не почитают Богу-служителей, без которых нет и в принципе не может быть близости к святыне?



Ближний в современном понимании тот, кто близок к «окормлению» святыми дарами или к общественной кормушке. Вот он, апофеоз библейской «веры»: «Родина моя там, где мне хорошо».

Так откровенно изрёк в повести Н.В.Гоголя Янкель, и теперь эта - тогда сомнительная «истина» стала безусловной для лишённого родового содержания жалкого одураченного «народа», - сброда, «окормляемого» из рук тех, кто сознательно из подобострастия и почтения к власть имущим святость подменил бытовой пользой и надмением над себе подобными.

Да именно «подобными», не «ближними» конечно, но подобными, как подобны одно другому животные, ибо Образ Божий, Род таковыми «духовными» отцами – «батюшками» осквернён, Свобода Рода и личности растоптана, «вера» лишена искренней жертвенной любви.



Нет и не может быть у «прихожан», «мирян» чести – участия (части) в Общем Родовом деле и Соборной молитве, остаётся только приспособиться, при-соединиться ( по широко известному принципу: «Нам предложили и мы согласились»), при-частиться к тем, кто заведомо выше тебя, принимая на «веру», что это не токмо пользительно для тела и души, но и начальству угодно.



Ну, а те конечно лучше знают, что к чему: «Всякая власть от Господа», кто у мирской власти, тот и с Господом накоротке, «ближний» Ему, Вышнему, у них благословение, а о низменном не стоит пред Господом и упоминать. Вот и «принято» в современной России : «ты – то, что ты носишь», «ты – тот, с кем ты общаешься», «ты этого достоин».

Для того, чтобы понять насколько далеко такое холуйское миропонимание от «языческой», христианской и православной морали вспомним противоположные слова сему чужебесию Сына Божия Христа Иисуса: «Не то, что входит в уста сквернит человека: но исходящее из уст, то сквернит человека… Ещё ли не понимаете, что всё, входящее в уста, проходит в чрево, и задним проходом исходит. Исходящее же из уст из сердца исходит, и то сквернит человека. От сердца исходят помышления злая, убийства, прелюбодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления. Сие суть сквернящие человека: а есть неумытыми руками, не оскверняет человека» (Мф.,гл.15, ст.11, 17-20).



Как же низко нас опустили! Даже дождевой червяк, пройдя данную ему от Бога ступень эволюции, получил в строении своего тела форму, позволяющую ему определять направление своего движения в пространстве и отличать переднее от заднего, а нас, грешных, хотят заставить как змей, жалить себя в пяту, и как «псов смердящих» кусать свой собственный хвост.



Цивилизация изначально отравила каждого человека тем, что исходит из нас, как на физическом, так и на психическом и ментальном планах и превратила в вырожденцев до такой степени, что даже маленькая правда дождевого червя «оказывается на самом деле» для социума «за семью печатями».



Нет слов как всё это извращение жизни ненавистно искреннему непредвзятому уму человеческому, чистой, неосквернённой цивилизацией душе, наконец просто и без ухищрений живущему в естественной среде обитания организму со здоровыми наклонностями, не освящённому из нечистого источника лукавой индивидуалистической «веры», рождающей в недрах живущего умом и чувством созданного Богом человечества холодную и разсудочную социальную психологию потребителя, пользующегося «окружающим миром» себе в угоду.

И не следует путать ум с психологией. Это разные вещи. Ум открывает новое, связывает единой логикой суждения в ра-аз-суждения, ум никогда не уверен, не становится в позу управителя над верой, как это стремится делать психология, становящаяся над Логосом – над словом, логикой, умом, разсудком.



Сальери, «гармонию алгеброй измерил» - стал над чувством человеческим. Над музыкальными образами, над искренностью и теплотою искусства – и всё потому, что не любил музыку, свои чувства, эмоции.

Он был психолог и это значит, что воля, желание добиться, во что бы то ни стало заранее задуманного результата поглотила всё его существо без остатка, и именно потому он весь вторичен, как любой графоман, пытающийся строить художественные образы из того, что ему, якобы одному принадлежит: из себя – из своих знаний, практического уменья, социального опыта.

Он знать не хочет ничего о «внешнем мире», который ему кажется лишённым гармонии, как фальшивящая шарманка нищего убогого шарманщика. Законы музыкальной гармонии Сальери находит в себе – в психологии и строит их из себя – из психологии. Его душа (психея) – это сам «бог» – из себя к себе возвращающийся для себя и во имя себя (Г.В.А.Ф.Гегель).

Психология всё подменяет в подлости своей (в подлоге). Это именно о ней гениально сказано А.С.Пушкиным: «Привычка свыше нам дана, замена счастию она». Корень привычки – в почтении к самому себе, а «свыше» нам даётся привычка от самого дьявола, как подмена живого объективного мира, и потому часто малоприятного для ограничивающего себя самого собственной волей человека, - «грубым» для него, врывающимся без спроса в заматеревшего в самом себе индивидуума, искренним чувством.



Психология начинается тогда, когда нарушается искренность, человеческая или любая другая свобода. Раб, желая доказать хозяину, что у него тоже есть свои права, начинает применять для этого методы отлынивания от работы, умолчания, затяжки хода дела. Животные, или люди, не суть важно, не заходят сами без понукания в стойло, не обнаруживают аппетита, наконец и совсем отказываются от еды в присутствии хозяина.

Животное, яко и человек, старается обратить на себя внимание, ждёт, чтобы его приласкали, предпочли другим. Это первый этап. Если он закончится успешно, далее последует стратегия и тактика жизни в коллективе, где себе подобные будут использоваться себе на потребу согласно сложившейся в социальном обществе ситуации, согласно духу времени, обстоятельствам, ради собственного благополучия («рыбка ищет где глубже, а человек где лучше», «жить хорошо, а хорошо жить ещё лучше»), - пользы от жизни себе, своей семье, своему начальству, перед которым надо пресмыкаться, согласно писанному у апостола Павла правилу «Всякая власть от Бога».

Место чувства у психолога заменяет не ум, даже не разсудок, а хитрость, свойство не человека разумного, но животного, как справедливо и гениально заметил Н.Ф.Фёдоров, и есть следствие приспосабливаемости, но не деятельности душевной и умственной. Это она, вездесущая психология, - изобрела эталон социальной жизни цивилизации - деньги.



Вспомним психологию подлеца Слоёнова из известной повести для детей и юношества «Республики ШКИД» - он, как и обиженное хозяином животное, не пожелал есть свою пайку, «отдав» её голодному товарищу. Тот искренно хотел есть и потому не чувствовал подвоха и попал в кабалу к «психологу», вынуждаемый отдать в обед волевому «приятелю» двойную порцию.



Г.Белых и Л.Пантелеевым очень точно и потрясающе просто описан примитивный механизм психологической власти над миром – хитрости животной, безстыдной и злобной, убивающей жизнь, справедливость и совесть, так беззастенчиво и нагло возсторжествовавшей сегодня.



Что же можно ответить сим зарвавшимся и завравшимся в эго –измах психологам? Словами ли А.С.Пушкина :



«Всё моё - сказало злато,

Всё моё – сказал булат.

Всё куплю – сказало злато,

Всё возьму – сказал булат»,

или же словами Ф.Шиллера в переводе М.Лермонтова:

«Делись со мною, тем, что знаешь,

И благодарен буду я.

Но ты мне душу предлагаешь?

На кой мне чёрт душа твоя?».



Когда же родичи, ближнии друг другу в Роде праведном, обретут «самостоянье человека – залог величия его» (А.С.Пушкин)? Человека, не пытающегося в рабском поползновении к «духовности» перехитрить жизнь, данную Богом? Человека, не стремящегося всеми «правдами» и неправдами стать над противоречиями добра и зла по ту сторону жизни?



Когда же люди благого Рода поймут, что психология безсильна дать человеку достоинство, БлагоРодство и не способна заменить как Родовую, так и индивидуальную Свободу? – Нет, «господа» Акакии Акакиевичи («Шинель», Н.В.Гоголь), ваш «Антропос» со всеми его мозговыми «экзерцицами» ничего не стоит пред простотой и величием любого, даже грубого естественного чувства… - В принципе ничего не могут стоить психологические тонкости, и это становится сегодня очевидным даже людям весьма далёким от т.н. «духовной» кухни.

2008 год



P.S. В заключение, думаю, будет уместно привести песню Виктора Цоя «Хочу быть с Тобой» на эту серьёзную и ставшую особенно актуальной ныне тему:



Мы не видели Солнца уже несколько дней,

Наши ноги утратили крепость на этом пути,

Мне хотелось войти в Дом, но здесь нет дверей,

Руки ищут опору, и не могут найти.



Я хочу войти в Дом...! Хочу войти в Дом...! В Дом...!



Я сточил не один медиатор о терку струны,

Видел много озер, но я не видел морей,

Акробаты под куполом цирка не слышат прибой,

Ты за этой стеной, но я не вижу дверей.



Я хочу быть с Тобой...! С Тобой...! С Тобой...!



Я родился на стыке созвездий, но жить не могу,

Ветер двадцать метров в секунду ночью и днем,

Раньше я читал книги, а теперь я их жгу,

Я хотел идти дальше, но я сбит с ног дождем.



Я хочу быть с Тобой...! С Тобой...! С Тобой...!

Я хочу быть с Тобой...! Я хочу быть с Тобой...!