Деликатес. 1 часть. Давний друг

ДЕЛИКАТЕС
Глава первая
ДАВНИЙ ДРУГ
***
     Интерьер кафе был вполне приличным,  мягкие, угловатые диваны, обитые молочным флоком, нежили тело, уставшее от дальней поездки на жёсткой полке купе поезда дальнего следования. Равнодушные официантки не досаждали. Приятным сюрпризом в кафе оказался бесплатный WiFi и неожиданно вкусный «американо».
Аромат кофе и замысловатое пирожное, успокаивающая, ненавязчивая музыка – Ильмера просто млела от наслаждения. К тому же, из-за недавних неприятностей и долгого мотания в поезде она сильно постройнела, и теперь изящная тридцати девятилетняя девушка ощущала себя свободной, беззаботной студенткой. Правда, в студенчестве она не могла себе позволить ни подобного дорогого кафе, ни планшетника и ему подобных гаджетов, которые теперь врассыпную лежали в её необъятной сумке. А если ещё учесть, что она только что вышла из салона красоты, где привела себя наконец-то в порядок… Что ещё для счастья надо? 
Наманикюренный пальчик водил по экрану сенсорного планшетника. Бесцельно просматривая станицы социальных сетей, её взгляд привлекло живописное фото – белый песок, пальмы, лазурное море и бездонное чистое небо – подпись гласила «Побережье Гоа»…
Ильмера мечтательно посмотрела в витражное окно, где высоко над многоэтажными бетонными джунглями хмурилась серая масса беспросветных облаков...
- Ириш, привет! – молодая дама вздрогнула, оторвавшись от разглядывания неба. - Давно ждёшь?
     На диван напротив Ильмеры плюхнулся молодящийся мужчина, одетый роскошно-небрежно – однокурсник Семён Туманов, который теперь был известен под псевдонимом Афанасия Пятницкого, известного фельетониста, у которого была своя еженедельная колонка в пятничном выпуске популярной областной газеты. Только что скучавшие официантка оживились, наперебой шепча что-то друг другу, кокетливо поглядывая в сторону их столика - видно было, что девушки узнали Семёна и одна из них с, насколько это было ей под силу, обворожительной улыбкой, принесла меню, раскрыла перед ним позолоченные корочки и уставилась обожающим взглядом на своего кумира.
     Видно было, что Семён привык к подобной реакции окружающих – его часто приглашали на телевидение, где он мелькал в субботнее воскресных развлекательных передачах. Он величественно махнул рукой в знак отказа и произнёс:
- Коньяку и сигару!
Ильмера, еле сдерживая смех, уставилась на официантку, которая заморгав глазками, пролепетала:
- Афанасий Гордеевич, у нас не курят, простите. И спиртное тоже только после двух.
Семён картинно обратил взор на Ильмеру:
- Вот, Ильмера Богдановна, дожили мы до светлых дней – не бухнуть, ни покурить красиво, - и обратился к улыбающейся официантке, - ирландский кофе и жвачку, любезная.
Счастливая официантка быстро унеслась выполнять заказ, попутно рассказывая своим коллегам о новой выходке обожаемого «клоуна».
Ильмера, подавив смех, спросила:
- Шут гороховый. Тебе не в журналистику, а в театральный надо было. И потом – когда это ты курить начал? Да и коньяк, ты помнится – не очень…
- А красиво «понтануть»? Эх, ничего ты, Ириш, не понимаешь!
- Куда уж мне. Да… каким ты был, таким ты и остался.
Семён уставился на Ильмеру:
- Да и ты не изменилась – всё такая же красавица и зануда. Как там столица?
- Цветёт и пахнет, - в тон ему ответила Ильмера.
- Жиреет, значит?
- Я бы сказала – множится и расширяется.
- Надолго к нам в глубинку?
- Похоже, теперь надолго, - Ильмера вздохнула и, откинувшись на спинку дивана, допила остывший кофе.
- Что же так? – с деланным удивлением спросил студенческий друг, картинно приподняв бровь.
- Не спрашивай. Так вышло… Потом как-нибудь расскажу.
- Ну да, ну да… Я слышал, ты ещё журналистикой занимаешься?
- Зам редактора была…- Ильмера вздохнула, - на том и погорела.
Семён хмыкнул. Ткнул пальцем в планшетник:
- Что показывают?
- Да так, – Ильмера показала ему фото. – Побережье Гоа, – усмехнулась. - А помнишь, как ты на выпускном целовал всех однокурсниц подряд и орал: «Поехали на Гоа!» – ну и ржачно было.
- Да, роскошное время было. Весь мир казался у моих ног... А теперь я в этой дыре, - усмехнулся, - местная знаменитость.
- Ну, уж не такая это и дыра – один из крупнейших областных центров.
- Но и не столица.
-  Сём, далась она тебе? Я вон, двадцать лет на издательство отпахала, а меня пинком…
Слёз уже не было – одна досада оттого, что Ильмера всю душу вложила в инновационные  проекты неблагодарного издательства.
Семён подозвал официантку и попросил бокал воды. Ильмера, сделав несколько глотков, уставилась на хрустальный бокал, водя пальчиком по его краям.
Семён дотронулся до руки задумавшейся подруги:
- Ириш, я ведь и сам всё знаю, что там у тебя случилось. - Она удивлённо посмотрела на Семёна, который сбросил шутовскую «маску» и тон друга стал внезапно серьёзно печальным. – Я отслеживал судьбу всех однокурсников – благо теперь есть всемирная паутина. Знаю, что ты была замужем и зам редактора. А некоторое время назад Расколова, помнишь, выскочка была, на курс нас старше, написала, что одна дурочка наехала на депутата одного подмосковного городка, обвинив его в коррупции, да ещё где-то документы раздобыла. Сказать – кто эта дурочка неразумная?
- Не надо.
- Ну, не от большого же ума ты это сделала? Надоело в уютном кабинете сидеть и не хилые деньги получать? Ира, ты что, наивная девочка? Коррупция – закон жизни! Вот я – гноблю потихоньку этих уродов, под маской эстетствующего шута, а они меня снисходительно по плечу треплют, мол, что с клоуна возьмёшь. Зато народ – он всё понимает, что я хотел сказать. А ты - сразу в лоб!
Ильмера зажав губу, отвернулась к окну, за которым с почти беззвучным шелестом шёл дождь. Затем повернулась и, глядя в глаза другу медленно, с металлическими нотками в голосе произнесла:
- Знаешь, я такого насмотрелась за прошлые годы, что тошно стало от беззакония и цинизма. Вот и решила, что хоть одну гниду выведу на чистую воду.
- Ну и что, вывела?
- Теперь понимаю – не так надо было, а сразу в прокуратуру…
Семён с досады стукнул по столу:
- Как хорошо, что эта «светлая» мысль тогда не пришла тебе в голову! Иначе бы сейчас не здесь со мной сидела, да кофеёк с пирожным уминала, а за решёткой. По статье - за клевету. И это в лучшем случае, если бы жива осталась… - помолчали. -  Ир, ведь ты так хорошо начинала – одна из немногих после журфака зацепилась в московском издательстве. И – на тебе…
Ильмера насупилась:
- Ты кто такой мне, чтобы нотации читать?! Клоун фельетонист. Иди ты знаешь, куда! Я думала, что ты мой друг… - Она вскочила.
- Стоп! Беру все свои слова обратно. И хватит психовать. С нуля, значит, всё решила начать?
Ильмера кивнула.
- Ой ты, горе моё луковое. Ладно, поехали ко мне. А там что-нибудь придумаем.