Рассказик. Сопли-вопли

Понравилось. Повторял бессчетно. Сопли-вопли. В смысле, кино слезливое, мелодрама. 
Первый такой - классика, кажется, "Рабыня Изаура" назывался? Или "Богатые тоже плачут"?
Неважно. Все они на один покрой. 
Насмехался незлобливо. С ироничным пониманием. Даже философийку приспособил: надо же нашим женщинам, в детях, кухне и домашних хлопотах утонувших, какую-нибудь красивую отдушину иметь. Переносить взгляд с кипящего борща на рыдающих красавцев - тренинг для психики. Иначе сопли младшенького и выкрутасы старшенькой фазу в голове сдвинут напрочь. 
Михалыч жил размеренно, солидно и можно сказать счастливо во втором браке. Первый - сумасбродный, со стервозной нервозностью, как ему удачно придумалось для описания процесса - удачно развалился через три с половиной года. Главное, безо всяких последствий. Детей завести не успели, добра - не нажили. Сходили в суд и на взаимодобровольных началах исправили ошибки в паспортах. А вскоре он получил новый (сменял по возрасту), и вообще оказался чист, как родниковая слеза. 
Десяток лет понаслаждался свободой самодостаточного, вполне обеспеченного человека. А потом, вняв разлитым в воздухе флюидам "парности", обзавелся семьей. Завели, как положено, мальчика и девочку, купили машину, отстроили дачу, и жизнь, казалось, удалась получше, чем в самом распрекрасном мексиканском сериале 
- Ну, дом у них в два этажа, а ты представь, сколь бы тебе мыть? - Михалыч подначивал жену, сидевшую со штопкой перед телевизором, периодически вытиравшую красные глаза дочкиными колготками. - Все красиво, а сколько страданий, рыданий и прочей билиберды? Так ведь долго не протянешь, быстренько в могилу сковырнешься. Главное в здоровье что? Нервы. Крепкая психика. А они, известно, от налаженного быта. От лада в семье. От уважения супругов, наконец. 
Жена благодарно поднимала глаза на Михалыча, понимающе поддакивала. Соглашалась со всем и... снова переводила взгляд на экран, где закручивалась очередная трагедия. 
Как-то на работе, в свободное время, ради любопытства, ткнул в поисковике на компьютере фамилию своей первой, девичью. Фамилия незатертая, выскочило немного. Один - вспомнил -родной братишка ее, младший, с которым они очень даже сошлись. 
Написал. Как вы там. Как моя бывшая? Просто интересно - ничего личного. 
Ответ на следующий день получил. Вспоминаю вас, вы для меня такой были... Казались прям... А сестра замуж вышла, сын у них. Живут, правда, не очень, в Москве. Проблемы у них. 
Целый день эта пара неуклюжих строчек в голове стучалась. Кумиром для пацана, видимо, был. А что? Молодой, красивый, модный. На гитаре играл. Мотоцикл имел. Анекдотами сыпал да независимостью бравировал. Для малышни - герой из героев!
Приятно. Грудь от гордости распирало. Даже вспомнилась какая-то древняя, неизвестно где и когда слыханная песня: а бы-ли и мы-ы-ы рысаками, которую Михалыч с удовольствием гундосил, когда в кабинете никого не было
Вторая часть электронного письмеца, наоборот, сжимала грудь и тянула в районе сердца каким мятным холодком. Замуж вышла? Это ж кого она такого хорошего нашла? И сына быстрехонько родила? А он уж думал, что вообще неспособна. Три с половиной года чего впустую? Хотя, кажется, не хотели ведь... Точно, на аборт ее возил. 
Одно отпускало - неладно что-то у них. Может, мужик пьет? Или гуляет? А скорее всего, тюхля какой, нескладный. Таких ведь как Михалыч, деловых да хватких, поискать. 
Да все равно. Как-то неприятно. Даже пожалеть можно. 
Впрочем, чего там, столько лет прошло. Кончилось то кино. Если только повтор посмотреть? Просто так. Ради любопытства. 
Михалыч представил, как приходит в квартиру к первой жене с большущим букетом и дорогущим коньяком, как сидят втроем и мирно беседуют. Муж его жены нервно суетится, а он, Михалыч, снисходительно оглядывает их скромную московскую комнатенку, широкими мазками рисует свое материально благополучие и семейное счастье. И украдкой наблюдает, как прощенная предательница незаметно сравнивает двух мужиков в пользу, понятно, кого. 
Попросил телефон - брат как-то путано объяснил, что надо кое-какие вопросы согласовать. Подожди, мол. А тут, очень кстати, выпала командировка в Москву. Кликнул братишке: прозондируй, не против встретиться? Я без претензий. Так. Любопытно же. 
Ответа не получил. Поехал, стараясь выбросить из головы. Не хочет. Такая же и осталась -выпендряла! Корчит из себя. Скорее всего, где-нибудь в груди екнуло, вот и боится, что не сдержится. Ну и черт с ней. Сто лет прекрасно жил и еще столько же проживу. 
Вернулся с командировки, сунулся в переписку. 
Брат ее писал. Она уже двадцать лет, оказывается, как тяжело больна, передвигалась в инвалидной коляске. А позавчера - умерла. Похороним на кладбище 18-го. 
18-го Михалыч как раз в Москве был. 
Тут из комнаты жена: "Ты посмотри, что делается! Родригес Марианну разлюбил, а ведь она от него родить должна. Ой, ой, Марианна топиться побежала.... Нет, я не могу! Пришла на кухню и разрыдалась, уткнувшись в мужнино плечо. 
Михалыч буркнул: сопли-вопли. Кино.