Игра в херики-оники

Маленькое предисловие
     Хулио Кортасар написал «Игру в классики». Герман Гессе – «Игру в бисер». А еще есть «Игра в прятки» Клэр Сэмбрук, «Игра в Свидания» Даниэля Стила, «Игра в жизнь» Сергея Юрского, «Игра в послушание» Бориса Карлова, «Игра в звуки» Владимира Михайлова, «Игра в слова» Агнии Барто. А также «Игра в любовь» Фёдорова и Тухманова и «Игра в аэропланы» Юлия Кима. Куда уж мне – брюшко оником, ножки хериком, ручки фертиком – до них?! Я уж по-простецки – в херики-оники.


Счастье
     В далекой и дикой, пустынной степи отшельник питался картошкой. А на восходе-закате и в полдень и полночь он подходил к телеграфному столбу, слушал, улыбался, сморкался и шел дальше окучивать свою картошку, качая головой и приговаривая: «Етишкин парадиз!»


Война и мир
     Раньше наша Ленка тоже была Богиней. Но однажды Танька из третьего подъезда посмотрела на неё и сказала: «Фу-ты ну-ты! Тоже мне Елена-Прекрасная! У неё же ноги в веснушках!»
     Вот так никто так и не стал завоёвывать наш чудесный город Волжский.


Одиночество
     Слетались ёжики на крышу.
     Мужчины открывали пиво, закуривали свои трубки и, конечно же, кто-нибудь из них говорил: «А вы слышали новый анекдот про черепаху?» Женщины доставали своё вязание, разливали чай и нарезали пироги. И конечно же, кто-нибудь из них говорил: «Ой, а вы слышали, какой скандал был у Пфупфуевых?»
     И только один ежик был весь в тумане, летал над крышами и звал оттуда: «Лошадь! Лошадь!»
     Женщины поглядывали на него и молча качали головами: в семье, мол, не без урода.


Отцы и дети
     Они летели вдвоем. Мальчишке все еще было внове, и его так и подмывало покрасоваться у окна какой-нибудь одноклассницы или заложить особо крутой вираж вокруг пирамидального тополя. Ну, на худой конец, спугнуть ворон с проводов или достать пацанве зеленый абрикос. Мужик летел с похмелья. Мужик летел хмуро. Ему было глубоко насрать на то, что творится внизу. И только это и доставляло ему хоть какое-то оживление чувств – представить как и кому конкретно он будет это делать. Но… Заратустра не позволяет. И денег на опохмелку нет. Он летел хмуро. Как ночной бомбардировщик.
     Наконец, они подлетели к туче, и мужик заметил у пивного ларька Кольку с третьего подъезда. «Ну, работай!» – сказал мужик мальчишке, всучил ему свежезаготовленный лист хрена, а сам скоренько плюхнулся на растоптанный пенёк у пивного ларька и пожаловался Кольке из третьего подъезда: «Наверно, я уволюсь: разве это – работа? Разве это – жизнь?»


A Hard Day’s Night
     Кому весна красна, а кому — земля, лопата, борозда.
     Два дня пахал на даче. Вертаюсь довольный: ну хоть только лишь под огородные, но успел, успел, поднял землицу матушку. Дожить бы до завтра, до понедельника. А там — работа: плюхнусь перед монитором да и оттянусь по полной программе.
     Выйдя из автобуса, не удержался да и прикупил-таки полулитровый бокал пивасика.
     И тут же подскочила деваха: «Мужчина, мужчина, не желаете отдохнуть?»
     — Эх! Родная… Я за эти выходные так устал… так устал!.. что мне совсем не до отдыха. Вот выйду завтра на работу…


Чертов палец
     Чертов палец застрял в ноздре. Вообще-то раньше он был безымянным пальцем правой руки, но после того как застрял в ноздре – он приобрел имя. И не просто имя, а имя с большой буквы: отныне и вовеки веков во всех святцах и словарях Эфрона и Брокгауза он будет гордо именоваться Чертовым Пальцем. А девочка выросла да так и не вышла замуж – кольцо не на что было надеть.


О пагубности любви к прекрасному
     Эхо было совсем маленьким. Поэтому жило оно в трубе. И все тараканы ходили его слушать. И гибли целыми племенами – люди дергали за ручку унитаза.


Сомнения
     Рекламный щит у калитки гласил:
                 ЯЙЦА
                 50М
                 ОПТ
     Я подумал и не вошел – а вдруг после этого они напишут:
                 ЯЙЦА
                 51М
                 ОПТ
     А может это они о метрах говорят? То есть 49,5 метров яиц – это еще розница, а вот 50 метров – это уже опт. Но у меня нет знакомой женщины, которая вошла бы в калитку и рассеяла мои опасения. Так что я давно не ем гоголь-моголь.


Орнитолог
     Прошел весенний ливень. У входа на ярмарку образовалась огромная лужа, на краю которой выстроились в ряд шесть-семь работников ярмарки с метлами и одновременными размашистыми движениями косарей сгоняют воду к яме. Мальчонка одного из мимопроходящих семейств взглянув на это действо закричал: «О! гля, пеликаны!»


Побег
     Мой друг — козерог.
     — А зима — эт тебе не лето, — втолковывает мне по дороге в магазин. — Всех гуртом на природу не вывезешь. Добро б ещё на даче дом бы был, а не хибара типа сарай…
     Перед дверями гастронома обнаруживается маленький чернёнький котёнок. Сидит, ушками прядёт, когда на них снежинки попадают, лапки попеременно поджимает.
     — Такой подарок хочешь? — в шутку толкаю друга локтём в бок. — Как раз твой цвет по гороскопу.
     — Да давай... Вали кулём!..
     — Серьёзно?
     — А чего? Вдвоём всё веселей.
     Суёт зверушку за пазуху — не выпадет: полы куртки на резинке.
     Пока идём к винно-водочному отделу, продолжает стенать:
     — А у меня ж — считай сам. Родители, братья-сёстры со всех их табором — раз. Две бывших — святое: там наследники. На работе опять же никак не отвертишься. Уже — четыре. Да вы, да гаражные… — в процессе перечисления невольно всё шире размахивает руками, ещё больше возвышает голос да яростнее загибает пальцы. — Да помножь на Новый год и Рождество… Где деньги брать?!.. Не говоря уж про здоровье.
     Котёнок тем временем перебрался ему на спину, выбрался из-под пояса куртки да и бросился наутёк.
     — Мужчина, мужчина! — ахает хозяйка винно-водочного. —У вас что-то сзади упало… и… побежало…
     Серега бросает быстрый взгляд за спину:
     — Вот чёртова печень! Совсем офигела…