Перекур

    Кончилось пьяное ельцинское время. Затихли бандитские разборки. Почти сформировались новые русские капиталисты. Количество управленцев увеличивалось, количество рабочих уменьшалось. На хорошие должности назначали родственников высоких начальников, часто не обращая внимания на профпригодность.
В солидных организациях психологи обучали руководителей способам унижения и подавления воли своих подчиненных. В этом обществе когда-то гордый уважаемый рабочий класс называли не иначе как быдлом. Но для общего пользования придумали слово «бандерлоги». Не очень обидно, даже вроде как-то весело. Да и не про нас это. Обезьяны где-то там, в жарких странах, а мы на севере, у нас ох, как холодно бывает.
Так вот, новое начальство, чтобы скрыть свою бестолковость, и показать бурную деятельность, постоянно придумывало приказы и распоряжения: то яму вырыть, то эту яму засыпать, то освещение везде включать, то – везде выключать, экономить, то есть. Работяги посмеивались, но старались всё выполнять. Иначе, чуть что не так – премии лишали то на три, то на пять процентов. За месяц этих процентов много набежать могло, а премия – считай, половина зарплаты.
Вот и сегодня смена началась как обычно. Быстро переодевшись, Ильич остановил агрегат по ограничению, объехал на ППУшке дальние кустовые насосные станции, обошел ближние. Где нужно, сальники подтянул, утечку прочистил, вытер воду, откачал дренаж, списал счетчики. Зашел в операторную, переписал показания счетчиков в особый журнал, в вахтовом журнале подробно описал все свои действия.
Сбегал запустить агрегат, проверил по компьютеру работу оборудования на дальних кустовых, доложил начальству, ответил на пару телефонных звонков. На все это ушло три часа.
Вода в электрическом чайнике, включенном между делом, быстро вскипела. Ильич выпил кружку чая, немного остуженного кусочками льда из холодильника, довольно крякнул и, накинув рабочую куртку, вышел на крыльцо операторной.
Пора перекурить. Раньше курить можно было, где хочешь, и на крыльце можно было – да где угодно, лишь бы пожаробезопасно. А теперь – нет. Ordnung, und noch ein mal Оrdnung. Не по-русски это как-то, не по-сибирски. Привыкали трудно, но премиальные проценты делали свое дело.
Метрах в пятидесяти от операторной на стене слесарки висела табличка: «Место для курения». Под ней на земле стояла самодельная, из трубы-трехсотки, урна. Молодой, чистый, еще не затоптанный снежок, весело поскрипывал под ногами. От подошв кирзовых сапог оставался чёткий след. Ильич специально шел в сторонке от прочищенной дорожки, было приятно ощущать легкий морозец и девственность белого снега, укрывшего пропитанный соляркой и маслом песок.
- Да, наследили мы по Сибири, – закуривая, думал Ильич.
К нему от первой кустовой с огнетушителем в руке шел механик Юра. Подойдя, он поставил огнетушитель рядом с Ильичем и произнес:
- Пусть здесь постоит, мне на промзону сходить надо.
- Что, на замену?
- Да, поменял, завтра проверка из НГДУ.
Он только скрылся за углом слесарки, как с другой стороны от столовой появился слесарь Петрович.
Петрович относил в столовую наточенные ножи и возвращался с довольной сытой улыбкой.
- Чем-то вкусненьким угостили? – спросил Ильич.
- А как же, зря, что ли стараюсь! Но чем угостили, Петрович не сказал.
Хитроватый мужик был этот Петрович. То на даче у начальства поработает, то дома у них что-нибудь сделает. В рабочее время, конечно. А вот с механиком у Петровича отношения не очень ладились. Дачи у Юры не было, с семьей недавно разошелся, жил один. Да и сам молодой и способный, мог по дому все сделать. Петрович достал сигарету и чиркнул зажигалкой.
Ильич глянул на огнетушитель и, не задумываясь, сказал:
- Ты что делаешь, премия лишняя?
Петрович, сделав первую затяжку, округленными глазами, непонимающе, посмотрел на Ильича, потом увидел на промзоне механика.
- Ты новое распоряжение не читал что ли? - продолжал Ильич.
- Какое распоряжение?
- Какое, какое. Идешь курить – бери с собой огнетушитель. Вот видишь – я с огнетушителем.
С промзоны к ним приближался механик.
Петрович бросил окурок, с яростью втоптал его в снег и, крепко, по-рабочему, матерясь, скрылся за дверью слесарки. Через несколько секунд он снова появился, но уже с огнетушителем, посмотрел в сторону механика, приостановившегося возле работающего сварщика. Удовлетворенный тем, что Юра не заметил его действий, Петрович снова закурил.
- Пронесло, - подумал Петрович, а вслух пробурчал, - ну и придумали, с огнетушителем. Ильич поплевал на сигарету, бросил ее в урну и, направляясь к подъехавшей ППУшке, подумал:
- Надо же, поверил ведь. Однако надо сматываться.
- Давай, Толян, трогай, - обратился он к водителю.
Механик Юра подошел к Петровичу, посмотрел на свой огнетушитель, потом указывая на второй, спросил:
- А этот откуда?
- Я принес, теперь с огнетушителем курить ходим, - гордясь своей осведомленностью о приказах, заявил Петрович и добавил:
- А Ильич-то свой забыл.
Механик недоумевающее глянул на Петровича.
- Что это с ним? Вроде трезвый, - и, быстро сообразив, что Ильич опять что-то намутил, взял свой огнетушитель и вслух произнес:
- Отнесу в операторную.
Из-за кустовой показались три слесаря и сварщик. Подошло время обеда.
Обедали здесь же в слесарке за большим столом, разогревая принесенную из дома еду в микроволновке. Обедали с аппетитом, сдабривая блюда горчицей, чесноком и закусывая соленым салом. Потом пили чай.
- Ну что, пойдем, покурим, - надевая шапку, предложил Бобров.
Все дружно встали и пошли к выходу.
- Эй, мужики, огнетушителя-то всего два. Придется по очереди курить. Здесь где-то механик шарится, - выкрикнул Петрович.
Бобров заматерился:
- Какие огнетушители? Ты что, Петрович, горчицы объелся?
Мужики, не понимая о чем речь, вышли наружу. Последним без огнетушителя вышел Петрович. Все уже курили, вместе со всеми курил и подошедший механик.
Улыбаясь, он спросил:
- А где огнетушитель, Петрович?
- А что Петрович, вон все без огнетушителей курят, а я и не курю даже, я просто так вышел.
Теперь все, ничего не понимая, удивленно смотрели на механика.
Здесь нужно сказать, что пока мужики обедали, Юра дождался Ильича, всё у него выспросил и специально подошел к месту для курения. Немного приукрасив, он все рассказал мужикам.
Дружный хохот доносился до Ильича через приоткрытую фрамугу.

                12.03.2014г.