Любовь или смерть

  Так уж вышло, что человек смертен. Хочет он этого или нет. Но если бы можно было как-нибудь смириться с этим, то хотелось бы верить, что только благодаря надежде умереть любимым.
  Человек боится не смерти, а умереть наполовину, на четверть, на треть, на чуть-чуть. Вы живёте с представлениями о том, что после смерти он будет лежать в холодном тёмном гробу и чувствовать всё. Абсолютно всё - как его тело потихоньку разлагается. Как казалось бы твёрдые деревянные стенки сгнивают. А сквозь них заползает нечто вонючее. Оно падает на пол, совершает пару беспорядочных кругов и ,упёршись в правый локоть, присасывается к нему. Так человек, лежащий в гробу теряет кусочек себя. Потом ещё несколько. А ведь они не отстанут. И не будет больше сил, чтобы отмахнуться. Исчезнет место, в которое можно было бы убежать. Другие - живые - будут обращаться с тобой, как с вещью и не услышат бесшумного зова - мольбы о помощи.

  Это место в умной книге с замысловатым названием Евгений прочитал, пока в вагоне объявляли следующую станцию. Потом электричка тронулась и он посмотрел в окно. За окном большая водяная гладь медленно проползала вправо. В окне также был виден молодой человек в тканевой капюшонке и обильной растительностью на лице, не встречающейся у большинства мужчин.
  За два часа в пути он дочитал книгу до половины. Янтарное Солнце грустило, но фонари на станции уже зажглись. Евгений сошёл на станции "Шишкинская", дрожащей рукой кинул книгу в двух шагах от дымящейся мусорки и пошёл в сторону леса.
  Когда солнышко совсем село, Евгений прошёл 2 километра по потрескавшемуся серому асфальту, оставив след из разнообразных лаев. Затем свернул к одному дому, в котором уже горел рыжеватый свет и кто-то горлопанил под треск гитары.

  Евгений остановился возле куста роз, сделал шаг, чуть отступил, а затем возобновил свой уверенный марш. Из открытого окна бабахнул смех, но он постучал в дверь. Смех стал тише.
  За дверью прошипел чей-то шёпот, проскрипели доски и дверь открыл лысый мужчина в очках. Он был низкого роста и держал голову запрокинутой назад. Выглядел могучим - непонятно, то ли от жира, то ли от мускулатуры.
 - Првет. Ты пришёл. Пойдём, надо поговорить.
  Евгений засунул руки в карманы джинс, сгорбился так, что капюшон скрыл верхнюю часть лица, оставшаяся видной часть - замерла. Он пошёл за жирдяем мимо картошки и кустов непонятной ягоды в сторону кустов, без солнца ставших уже полностью чёрными.
  Идущий впереди шёл быстро, уверенно. Смахнул ногой пропавшуюся на пути кошку. Евгений при этом действии вздрогнул, но не переменил отставания в два шага. Они дошли до непонятных чёрных кустов, обошли их справа и продолжили путь по тропинке между высоких сосен, источавших теплый пряный аромат. Вскоре тропинка закончилась, и они свернули вправо.
- Ты следуешь? - отрезал ведущий.
- ... - Евгений ничего не сказал, а только кивнул капюшоном его спине.
  Наконец, они дошли до оврага, сохраняющего в себе речушку. Ведущий остановился и чуть отошёл. Теперь Евгений стоял между оврагом и своим собеседником за спиной. Он быстро развернулся - чёрная тень на расстоянии вытянутой руки. К тому же она тяжело пыхтела.
- Я пришёл поговорить с тобой по поводу происшествия, которое случилось прошлым летом, когда ты ... встречался ... с одним моим другом.
  При этих словах Женя сделал шаг назад, но правой рукой упёрся в шершавое дерево, а левой ногой нащупал комок земли, тут же упавший вниз.
- Успокойся, успокойся, я с тобой ничего делать не буду. Я просто хочу сказать - он сделал ещё один глубокий вдох, а затем выдох - Что то, что ты сделал, это аморально. Я готов тебя убить за это. Ты понимаешь, что она живой человек и у тебя нет права заставлять её делать что-либо...
  Руки Евгения задрожали, но левая всё так же сидела в кармане, а правая лежала на коре дерева.
- ... Я сейчас с тобой говорю, потому что ты сюда приехал и я боюсь за неё. Что ты будешь продолжать совершать свои ... мерзости... Ты ведь знаешь... что у неё тут много друзей, которые готовы за неё заступиться... да и сама она может тебе так вмочить!
- ... Я-а-а ... ни-и-и-ч-е-е-г-... подобного не дела... - выдавил из себя Евгений, крепче держась за дерево.
- Тебя никто не обвиняет, ты хороший человек, но если будешь продолжать в том же духе ... и запугивать нас ... я буду вынужден... запретить тебе нас посещать.
  У Евгения спёрло дыхание, он уже спиной упирался в дерево, но раздался треск. Рука с куском коры. Женя чуть пошатнулся.
- Заткнись, ты, говно собачье! Вы думаете, что раз вы такие наглые. И бессовестные, то вы может диктовать свои порядки!? Да, я слабый. Мне страшно. Но я не буду сидеть и терпеть как вы ... - тут у Евгения пропал голос.
- Как хорошо, что ты такой храбрый, а ведь мы тут не просто так сидим. У нас есть оружие. И сама Жанна однажды этому человеку ногу пристрелила... - грубый голос чуть отдалился - И тебе пристрелит, если ещё себе позволишь такую выходку.
  Место разговора осветилось серебрянным светом луны, и Евгений увидел на поясе что-то чёрное. Его зашатало.
- Да ты не бойся. Ничего ничего тебе сейчас не будет.
  Дрожащая рука Евгения выронила осколок коры. Он заметно просел, но старался не показывать этого. Когда его собеседник опёрся руками о пояс и повернулся в сторону.
- Ты козёл, урод, сын ишака. Малолетний ****юк. - продиктовал он размеренным режущим голосом, а затем развернулся, чтобы пописть.
  Ночную серенаду сверчков разбавило журчание. Взгляд Евгения застыл на собеседнике.
- Отвернись!.. Ты, что тупой?.. Тебе нравится смотреть, а мне нет.
  Закончив, он повернулся спиной. Евгений оттолкнулся от корня сосны и ударил его кулаком над ухом. Он бил его по затылку, ещё бил и ещё. Ба-бах!

  Евгений ослаб и упал на ноги собеседнику. Капюшон слетел с его головы. Его глаза оказались напротив куска мха. Враг отряхнулся, пинком высвободил ноги и плюнул в него. Женю развернуло на бок. На него смотрела, держа пистолет, Жанна. Женя заплакал. Задрожал. Свернулся клубочком.
  Она погладила жирдяя по лысой голове, поцеловала, потом они поцеловались с языком.
- Пойдём, Миша, там уже водку разлили, частушки поют! - протянула она хриповатым голосом и ушла.
  Миша ещё раз плюнул в Женю и ногами столкнул его с обрыва. Евгений покатился по шуршащей листве. Когда он опустился вниз, его грудь жгло. Дашать было больно. В горле стоял комок. Щёки были влажными и пахли землёй.
 
  Женя увидел песчаный берег с одиноким бревном, окружённым крапивой. Он вспомнил, как приходил сюда уже, напуганный, чтобы отдышаться. Как Жанна пришла за ним и долго, с волнением что-то ему говорила. На этом самом бревне. А потом установилась пауза, после которой Жанна прыгнула на него с поцелуями.
   А после, через пол-часа, они уже сидели на бревне и встречали рассвет. Она ему что-то говорила, но он не слышал ничего. Он чувствовал грудью тепло её спины - обнимал её - крепко вцепился и ни за что не хотел отпускать.
   И сейчас - в этом холодном тумане, Евгению показалось, что к нему подошла какая-то тень, присела на корточки и ласково прикаснулась к плечу. "Я люблю тебя, Женя!" - почудился певучий хриповатый чуть пониженный голос, а за ним - дрожащий неуверенный "Я-я т-тоже ... тебя .........люблю".
   Слёзы текли по Жениному лицу, как две холодные речки. На его ещё тёплое тело налетали комары, кололи своими жалами, а взлетая жужжали, будто говорили на своём языке эти же самые слова. Женя чуть дёрнул рукой из вязкой, пахнущей железом лужицы и навсегда опустил голову.
 
  Тем временем Жанна, временами теряя равновесие, вышла из домика, держа кого-то за руку. Лунный свет освещал её лицо. Она мягко улыбалась и как-будто садилась в уютное кресло.