Ритм невесомости

Ритм невесомости

История первая

Преодоление

Представим нашего героя. Евгений Семенов или Соломон, как звали его друзья. Это был сверхобщительный зеленоглазый брюнет, вечно небритый, но аккуратно одетый. По улице он всегда ходил улыбаясь, что и отталкивало многих граждан, глубоко погруженных в свои проблемы.

В тот день он стоял на остановке и ждал автобус, чтобы вернуться домой после долгой прогулки. Он с самого начала своего пути заметил достаточно интересного, красивого, хорошо одетого молодого человека, но не знал, как завязать разговор. Всегда очень сложно задать первый вопрос, дальше все идет как по накатанной.

Итак, первый вопрос.

- Вы счастливы? – спросил Евгений.

Вопрос смутил молодого человека. Во-первых, потому, что прозвучал от совершенно незнакомого человека, во-вторых, вопрос был очень щепетильный, и он не мог ответить на него однозначно.

- Не так чтобы... – промямлил он.

- Хотите поговорить, друг мой? – философу всегда казалось, что он максимально деликатен. Он сделал предложение, от которого вряд ли кто-то, по его мнению, отказался бы.– У меня дома есть бутылка Шато Латур, и мне было бы очень грустно, если бы пришлось справиться с ней одному.

Молодой человек еле заметно посмотрел, не подслушивает ли кто их разговор и нет ли где скрытой камеры. Убедившись, что это не розыгрыш, и он не попадет в какое-нибудь гнусное ток-шоу, он ответил.

- Пожалуй, я составлю вам компанию, да.

Через полчаса они уже сидели в квартире номер сорок и беседовали о перестройке, о политике, о взаимоотношениях детей и родителей и прочих безнадежных проблемах.

- Друг мой, как вас зовут? – наконец спросил философ.

Этот вопрос был не самым важным в его персональной шкале. Какая, в конце концов, разница, как зовут человека? Что это меняет?

Друга звали Игорем. И он оказался очень разговорчивым. «Мне сперва показалось, что и слова не вытащишь из него. Удивил он, удивил», - подумал философ. Его всегда радовало, что люди еще могут его удивлять. Или нет, не так. Радовало то, что он мог удивляться независимо ни от чего.

За полчаса беседы он узнал, что Игорь всегда перепрыгивает рельсы, потому что боится удара током, был в Марселе этим летом и не хотел возвращаться, а любит он пончики из любимой кондитерской философа и девушку по имени Алла.

Философ попросил его рассказать самую увлекательную историю, которая с ним произошла.

- Правду, только правду. Придумать и я могу все что угодно, - сказал он напоследок. Но Игорь и не думал придумывать. Да и зачем? Каждому человеку и своих небылиц хватает.

Игорь задумался на пару минут и стал рассказывать. По мере того, как он погружался в воспоминания, глаза его становились светло-голубыми, а потом светло-зелеными, серо-голубыми. Философ наблюдал за этим чудом с широко раскрытыми глазами. Он был так рад, словно открыл для себя замечательного писателя, о котором никто, кроме него, не знал. Он признался самому себе, что ничего такого не ожидал, когда караулил Игоря на улице, разве что историю про то, как этот молодой человек не любил есть манную кашу в детском саду или как его дразнили в школе, а на деле получил увлекательное путешествие в Мадрид, где когда-то работал наш друг.

Повествование от лица Игоря

Я сначала очень удивился такому стечению обстоятельств. Мне и в Москве было достаточно комфортно, уж поверьте. Работа, квартира недалеко от центра, бассейн три раза в неделю, посиделки с друзьями. Я не жаловался. Однако, получив от начальника нашего рекламного агентства приглашение в Мадрид, я недолго сопротивлялся. Всю жизнь мечтал работать в Европе, и вдруг фортуна дала мне такую возможность.

Я тут же нашел номер человека, с которым меня отправляли туда. Позвонил ему. Когда я узнал, что еду с очень забавным парнем по имени Сергей, понял, что скучно мне не будет. Это был двадцатилетний мужчина с отменным чувством юмора, с долей самоиронии, для которого я через полчаса из Игоря Ивановича превратился в Игорька, хотя, признаюсь, до этого я испытывал приступ ярости, когда меня так называли.

Мы с ним договорились встретиться в кафе после того, как я решу вопрос с квартирой и визой. С квартирой я быстро разобрался, а с визой пришлось понапрячься. Мало того что я потратил бешеные деньги, чтобы получить ее через десять дней вместо двадцати, так мне еще и нахамили, сказав, что я <<зажравшийся скупердяй>>. Что же, очень приятно.

После этого инцидента я позвонил Сергею и договорился о встрече. Еще во время телефонного разговора, я понял, что он очень встревожен чем-то, но чем – не спросил. Он постоянно ерзал на месте и в конце концов сказал.

- Только-только все наладилось и вот – на тебе! – он закурил, долго всматривался куда-то и добавил печально. – Я ведь даже не знаю, как скажу ей об этом.

Из последнего предложения я сделал много выводов. Первое: у него есть девушка. Второе: у них все начало налаживаться. Третье: поездка все испортит. Да, согласен, история не из приятных. Я даже посочувствовал ему и еще раз эгоистично отметил про себя, что лишние привязанности человеку мешают. И тут же себя в этом упрекнул, потому что в глубине души, а может и не в глубине, и сам был бы рад, если бы кто-то меня здесь ждал. Проще говоря, мне совсем не везло в личной жизни.

- История не из приятных, - сказал я вслух, прекрасно понимая, что собеседник настолько погружен в свои мысли, что вряд ли меня слышит. – Всего на год уезжаем.

Сергей сдержанно кивнул и с чувством сказал мне, похлопав меня по плечу.

- Все-таки хорошо, что это ты со мной едешь, Игорек! Я-то думал какой-то упырь... Вот была бы комедия. А нам с тобой будет весело, - он говорил так, будто убеждал меня в этом. Наверное, я выглядел слишком растерянно.

- Рад знакомству, Сережа, - сказал я, когда надо было уже уходить. Сергей кивнул, пожал мою руку и направился куда-то пешком.

- Может подвезти? – крикнул я вслед ему, указывая на свой серый Форд, но Сергей отмахнулся.

- Я пройдусь, спасибо, дружище.

Дружище. Вот теперь, кто я. Как угодно называли, но дружищем я еще не был. Со школы друзей не было, да и в институте на экономическом мало с кем хотелось говорить дольше десяти минут, так что я уже привык. А тут дружище. Славный человек. Машина завелась со второго раза, и я поехал домой.

Не буду терзать вас рассказами о самолетах, гостиницах, мадридских женщинах, новой работе, которая мне, как ни странно, нравилась. Хочу рассказать о странном случае, который произошел в ноябре позапрошлого года, когда мы с Сергеем возвращались в гостиницу из ресторана. Я был пьян настолько, что мало соображал, как меня зовут, поэтому за руль сел Сергей. Мне и в голову тогда не пришло спросить, умеет ли он водить, хотя будь я в трезвом состоянии, я бы спросил, правда спросил бы. Но он держался уверенно, и я позволил себе сделать единственное, что мне оставалось – расслабиться.

Мне снились сны о детстве. Вот я в школе, вот Анна Папанова, в которую я был влюблен, Петька, с которым мы подрались. А вот и наша драка. Он подходит все ближе, хаотично машет кулаками, пытаясь вконец изуродовать мое лицо. Нос, губы и все остальное.  Но на нас летит машина, стремительно, может ли она остановиться или это и есть конец? Между сном и явью я громко заорал – Остановись!

Пришел я в себя и обнаружил, что сижу в холодном поту. Посмотрел по сторонам и обнаружил, что я совершенно один. Сергей стоит и курит недалеко от машины.

Я тоже вышел и спросил его дрожащим голосом.

- Что случилось?

Сергея трясло. Он лишь махнул рукой и показал куда-то налево. Тут я увидел то, что логичнее было бы увидеть во сне. Мы стояли на краю обрыва.

- Еще несколько секунд, - говорит Сергей более или менее крепким голосом, - и мы бы покатились.

Я трясу головой и вопросительно смотрю на него.

- Как?

- Ты закричал, - Сергей стал осознавать, что произошло, - ты закричал, и я остановился.

Я был в шоковом состоянии и не помнил ничего из того, что было до этого. Как я оказался в этой машине, кто закричал за меня, и как это все произошло? Было ясно только одно – мы с Сергеем стоим в чужой стране на краю обрыва. И если я правильно все понимаю, мы только что спаслись от смерти.

- Пожалуй, - наконец сказал я, когда молчание стало совсем невыносимым, - дальше поведу я. Только мне надо знать, куда ехать.

- Я знаю, - промямлил Сергей, - только я не умею водить. Всегда боялся машин.

Сергей закрыл лицо руками и сел в машину. Я пошел следом. До гостиницы мы добрались в молчании и, не сказав ни слова, повалились спать. Уже утром Сергей рассказал, что у него с детства страх машин, с того дня, как умерла его мама. Ее сбила машина. В тот день он в первый раз за свою жизнь сел за руль.

Мы выпили кофе и пошли на работу как ни в чем не бывало.

Остальная часть поездки прошла без происшествий. Мы вернулись в Москву. Сначала встречались раз в месяц, потом раз в два месяца, потом раз в год. Ну и в конце вовсе перестали общаться, лишь изредка созванивались и обсуждали деловые вопросы. Так всегда бывает с бывшими друзьями, приятелями. Раз и все. Есть человек в твоей жизни и нет человека.

Но это еще не конец. Несколько дней назад я увидел Сергея с милой девушкой, которая была очень похожа на какую-то актрису. Он вышел из машины, проверил не оставил ли там ничего, и они пошли в сторону ресторана, из которого я только что вышел. Не знаю, что заставило его еще раз повернуться. В противном случае он бы меня не заметил, я стоял слишком далеко, но мы встретились взглядами. Я показал на машину, потом на него, потом снова на машину. Он хитро подмигнул и улыбнулся. Я улыбнулся в ответ.

***

Когда Игорь закончил свой рассказ, было уже раннее утро. Беседа затянулась. Соломон кое-как соорудил им завтрак - яичницу с беконом - и отправил своего юного друга домой. Конечно, он хотел побыстрее записать эту удивительную историю, чтобы потом не упустить какую-нибудь важную деталь. Только в час дня он почувствовал, что не спал всю ночь и безумно хочет спать. К счастью для нас с вами, он успел записать рассказ.


Сон (подглава)


Каждую ночь Соломону снится сон. Женщина сидит на скамейке и плачет. Он хочет подойти к ней, но проваливается в глубокую яму. Мистика. Говорил же я ему: надо меньше думать.


История вторая

Девочка

Повествование от лица Семенова

Как-то раз отправили меня в школу в качестве работника из министерства. Нужно ли говорить, что никаким работником никакого министерства я не являлся. Дело было так. Позвонила мне утром моя соседка, с которой мы часто выпивали в молодости, и попросила заменить некого товарища Деревянова. Разумеется, я отказался, но настойчивость красивой женщины – штука непростая. Через полчаса я поддался.

На следующий день мы уже стояли у школьных дверей отвратительного зеленого цвета, и ждали директора.  С первых же минут меня захлестнули школьные воспоминания. Можете ли вы представить, как я не любил школу? Уверен, что можете. Помню, что был самым счастливым человеком на выпускном вечере. Противные были годы, что уж там. И теперь я снова стою здесь, стою, как первоклассник, который ждет указаний, не знает куда идти и думает, что тут ему будет весело.

Мы ходили по длинному коридору, когда в меня врезался рыжий мальчик. Он очень спешил и даже не отвернулся посмотреть, как поживает бородатый дядя, которого он чуть ли не сбил с ног. Понимаю его, иногда мне самому хочется никого не замечать и бежать куда-то далеко-далеко. Правда, не в столовую, куда, как я догадался, спешил мальчик, а в лес или на поле. Только я и природа, никого больше.

Пока я представлял себя на пикнике в лесу, мы дошли до кабинета, где проводился открытый урок. На двери я увидел вывеску: «Открытый урок. IX класс». Я попытался вспомнить себя в девятом классе – безуспешно. Надо попросить маму отправить мне фотографии. Странно, кажется, общаемся почти каждый день, а о главном сказать всегда забываю.

Я посмотрел на детей, которые разглядывали меня с ног до головы. Некоторые с испугом, другие с удивлением, а вон тот мальчик, вообще, с отвращением. Так я бы посмотрел на человека, который украл все мои деньги и тратит их где-нибудь в Абу-Даби.

В течение урока я понял, что у него просто такое выражение лица, словно он всех ненавидит. Ведь есть же такие люди! Наверное им приходится сильно напрягаться, чтобы выглядеть дружелюбно. Однако, не все дети были такими.

Галя - в данном случае Галина Аркадьевна - представила мне всех по очереди. Надо отметить, что многие дети мне понравились, и к концу урока это впечатление только закрепилось. Галя тем временем представляла меня детям: «Ребята, это Иосиф Деревянов». Я нахмурился, всем своим видом дав понять, что ни с каким Иосифом не имею ничего общего, но ничего не сказал. Раз уж согласился, надо помочь до конца. А Галя продолжала: «Он переводчик, филолог, и он хочет послушать, что вы скажете о средневековой литературе». Начет филолога я бы еще мог согласиться, но какой из меня переводчик, ей-богу! В моей голове, конечно, возникли образы, как я, двадцатилетний, подрабатываю переводами, но это было так давно, что я уже и не верил в правдивость этих воспоминаний.

Дети начали отвечать по порядку, и я, признаюсь, отключился. Не то чтобы мне было слишком уж неинтересно, нет, отнюдь. Просто у меня давняя и сильная нелюбовь к школьной системе и ко всему, что имеет к ней отношение, прямое или косвенное – неважно. И нелюбовь, скажу я вам, взаимная. Видели бы вы, как смотрели на меня дети, когда нехотя рассказывали мне о Данте. Пару секунд я даже ощутил себя Иосифом Деревяновым, который сидит и трезво оценивает уровень подготовки этих школьников. Я хотел даже придраться к мальчику, который перепутал год рождения одного из авторов, но вовремя пришел в себя и просто взглядом показал, что он ошибся. Мальчишка оказался довольно-таки шустрым, он сразу нашел ошибку и исправил ее.

Я не сразу понял, что урок закончился. Меня разбудили слова Гали.
 
- Ну, Иосиф Викторович, хотим узнать ваше мнение, расскажите о своих впечатлениях.

Ну зачем вся эта показуха, Галя! Могла же просто все закончить, и мы бы по-тихому ушли, но нет же, надо помучить меня напоследок!

- Изложу все в письменном виде, - ехидно ответил я.

Она в ответ на это чуть слышно, по-змеиному шепнула.

- Ах ты!

Но что я, я так и не узнал. Звонок. Свобода и предстоящий обед. Я уже выходил из класса, когда детский голос окликнул меня. Это была девочка. С косичками, зелеными глазами и бархатным голоском.

- Вы ведь не переводчик, да? – спросила она внезапно для меня.
 
Я не знал, что на это сказать, поэтому сказал правду.

- Нет.

- А кто вы?

- Писатель.

Глаза девочки загорелись. Она протянула мне листочек со словами.

- Это мое письмо.

Я взял листочек, поблагодарил девочку и хитро подмигнул ей. Она улыбнулась своей лучезарной улыбкой, показала язык и убежала. Чудная.

Сочинение Анны Николаевой, ученицы девятого класса.

У меня есть подруга. Ее зовут Нина. Наши мамы дружат уже много лет и так получилось, что мы выросли вместе. Два-три года назад Нина с мамой очень часто к нам приходили. Мамы пили кофе на кухне, а мы с Ниной играли. И знаете, что я заметила еще тогда? Мы всегда тратим много времени на подготовку. Например, они однажды пришли к нам первого января. Мы с Ниной, конечно, побежали играть. Стали украшать комнату гирляндами, разноцветными игрушками, чтобы у кукол тоже была новогодняя атмосфера. Мы соорудили стол, чашки, мини-шампанское (лимонный лимонад) и даже маленькую елку! И когда мы наконец закончили и собрались играть, Нину позвала мама. Они уже уходили, представляете? И тут я поняла, что всегда у нас так бывает и во всем. Мы строим планы на уроках, продумываем все до последней мелочи, а после идем домой и ничего из задуманного не делаем. Мы долго готовимся признаться кому-то в любви, а в итоге только смотрим друг на друга и смеемся.

Я решила поговорить с Ниной. Мы решили больше не тратить много времени на подготовку. Как говорит моя мама: «Меньше слов, больше дела». И когда на следующей неделе Нина пришла к нам, мы сразу же стали играть и все успели! Даже уроки сделали! После школьных занятий мы действительно стали кататься на качелях и смотреть фильмы. Мы без всяких затейливым тем подходили и говорили мальчикам все, что хотим им сказать. И жить стало намного легче. Я пишу это потому, что, может быть, у кого-то есть такая же проблема и наш случай ему поможет. Спасибо, что прочли.

Анна Николаева.

p.s. мечтаю стать писателем.

Мне к этому нечего было добавить, поэтому я просто прикрепил письмо к тетради и пошел спать.

***

Мне и самому нечего добавить.

История третья

Она

Вы когда-нибудь видели, как женщины играют в нарды? С какой сосредоточенностью они просчитывают свои возможности, с каким жаром бросают кости, пытаясь наколдовать глазами нужный результат! И с каким азартом они пытаются отыграться, когда проигрывают. Давеча пришлось мне посетить одну даму, с которой мы дружили много лет и как-то резко в воскресенье какое-нибудь, или в четверг, перестали общаться. После многих лет встретив меня в магазине, она решила, что я непременно должен пойти к ней в гости. Я, если честно, не люблю встречи со старыми друзьями. Ты добровольно оказываешься в неловком положении. Поговорить вроде бы не о чем, и молчать тоже нежелательно. Но я проявил любезность и согласился пойти к ней, сам не знаю почему.

Света, так ее звали, открыла мне дверь в полвторого и попросила посидеть в просторной гостиной, на диване, пока она закончит партию с давней приятельницей. Я, к слову, опоздал на полчаса, но она не сказала ни слова. Наверное, моя привычка опаздывать запомнилась ей. Мне было скучно в гостиной и, тщательно рассмотрев все картины и трещины на стенах, я решил пойти к ним в соседнюю комнату и посмотреть, как они играют.

- Можно к вам? - робко спросил я.

- Да, ради Бога! – ответила Света в своей напыщенной манере. - Я думала, тебе неинтересно.

Не могу сказать, что увлекался этой игрой, но основные правила были мне известны. Да и сам факт, что играют две женщины, не мог не заинтересовать меня. Я сел на табурет, недалеко от них, и принялся рассматривать каждую по отдельности, потом вместе. Картина была нетривиальная. Если бы я был художником, эта картина стала бы моим шедевром. Я, конечно, утрирую, но видели бы вы их лица. Волосы взъерошились, глаза светились каким-то странным азартом, я обомлел.

К слову, Свете было тридцать шесть. Красивая, обаятельная. Голубые глаза, каштановые локоны. Смотрит на любого собеседника так, будто он что-то ей должен, и собеседник поневоле сам начинает об этом задумываться. Но при близком знакомстве я убедился, что у нее просто лицо такое, и она, на самом деле, добрый и очень сочувствующий человек. Все соседи ищут в ней соратника, наставника, человека, которому можно пожаловаться на весь мир, и который докажет, что все можно исправить, даже если у кого-то опустились руки.

Приятельницу Светы я видел в первый раз, хотя лицо ее показалось мне удивительно знакомым. Может быть, где-нибудь пересекались. Это была ничем не примечательная, на первый взгляд, женщина. Но начиная где-то с третьего и четвертого взгляда, она уже казалась мне одной из самых симпатичных женщин, даже красивее Светы. Когда с ее лица сползло выражение сосредоточенности, лицо ее стало почти детским. И улыбка. Обычно окончательный штрих портрета человека, который строится у меня в голове, - это улыбка. Она улыбалась, как резвящийся ребенок, которого хотят наказать за очередную шалость.

На вид ей было столько же, сколько и Свете, но выглядела она совершенно иначе. Простой костюм, прямые каштановые волосы, карие глаза, которые уже три раза посмотрели в мою сторону, словно и вовсе меня не заметив. Как только я об этом подумал, она встала и стала искать бутылку минералки. Я увидел, что бутылка на подоконнике, взял и протянул ей. Светка посмотрела на меня с укором, мол: “Не мог чашку тоже достать?”, но ее знакомая никак на это не отреагировала. Достала одноразовую чашку из шкафа (видимо, она хорошо знала, что и где у Светы лежит), выпила немного воды, наверное, чтобы убрать сухость во рту, и снова вернулась к игре.

- Жарко, - сказала она.

Где-то через час они закончили. Я с облегчением вздохнул. Света проиграла, а ее приятельница ликовала, шутя о чем-то очень личном. Я, по крайней мере, ничего не понял. Вскоре глаза ее потухли, радость от победы улетучилась, и она вспомнила, что в комнате еще кто-то находится.

- Ой, извините. Меня зовут Инна, - она протянула мне руку.

Уже ближе к вечеру я узнал, что она работает учительницей литературы в школе.
 
- Я всегда по-другому представлял учителей, - признался я. Потом пожалел о сказанном. При первой встрече такое сказать, какой же я идиот! Сама бестактность.

Наверное внутренний конфликт отразился на лице, потому что она принялась меня утешать.

- Да ладно вам. Если честно, я никогда не любила школу. Как я туда попала – сама не понимаю. Сначала пошла в педагогический, потом отправили по распределению. Я и пошла. Знаете, это не так важно, как может показаться.

Последнее предложение звучало, как: “Ужасно, но не так, как вы думаете”. Она уже собиралась уйти. Я хотел договориться о следующей встрече и уже придумывал разные причины, по которым мы непременно должны были встретиться еще раз. Я понимал, что встреча по-любому состоится, но будет лучше, если сейчас я скажу ей об этом. Письмо девочки было как нельзя кстати. Не готовиться, просто подойти и сказать.

- Одна встреча, - сказал я ей и протянул бумажку со своим номером. Она быстро отреагировала, чуть приподняла брови и спросила.

- Когда?

- Завтра вечером.

- Нет.

- Всего один разговор, - сказал я чуть ли не с мольбой в голосе.

- Дело не в этом. Я занята завтра, давайте потом, - она сняла очки и посмотрела мне прямо в глаза, пытаясь понять, чего я от нее хочу.

- Ну, давайте тогда послезавтра.

- Принесете что-нибудь выпить. Ненавижу вечера, - сказала она и, обняв Свету, ушла.

Я погрузился в странное молчание.

- Она прелестна, не так ли? – спросила Света.

- Ты это нарочно?

Она хитро улыбнулась и пошла на кухню.

**

Евгению стало ужасно жалко Инну. Он сам себе не мог четко объяснить, почему. Было что-то в ней загадочно-беспомощное, словно у нее не было никакой защиты. Он даже принялся вспоминать, не сказал ли чего-то лишнего ей. Но не вспомнив ничего криминального, успокоился.

После этого у них со Светой был короткий, бесцветный, бессмысленный разговор, который не имеет смысла пересказывать.

Философ пошел домой и всю ночь думал, какую же историю расскажет ему Инна.

***

Встреча

Она позвонила рано утром, примерно в девять. Я еще сладко спал, но постарался, чтоб голос прозвучал крепко и совсем не сонно. Мы договорились о встрече. Она пришла на следующий день в семь вечера. Села там, где несколько дней назад сидел Игорь, и закурила. Сам я не курю, бросил когда-то и хорошо, что бросил. С моей аритмией только этого не хватало. Она как-то очень естественно стала рассказывать о себе, я не задал ни одного вопроса.

- Я не нахожу себе места. Знаете, есть фраза; «Чужой среди своих». Нет-нет, продолжение точно не про меня, потому что нет такого, чтобы я была своей в компании или в коллективе. Я пошла по легкому пути, выбрала самую доступную профессию. Хотя, нет, не из-за этого. Просто он пошел в педагогический, и я пошла в педагогический. Разве могло быть иначе? Нет, конечно, не могло. Иногда люди становятся настолько зависимыми от кого-то или чего-то, что просто теряют свой путь, начинают идти по чужой тропинке и оставлять свои грязные следы на чужой зеленой траве.

Я сентиментальна и многословна, простите. Иногда он провожал меня домой, и я, наверное, любила его. Он позволял любить себя, иногда даже, если у него было настроение, отвечал взаимностью. Когда я узнала, что у него есть невеста, мой телефон упал с пятого этажа и разбился. Я ушла, исчезла, пропала, улетучилась. Через десять лет он меня нашел. Я не задала ни одного вопроса, мы жили вместе месяц, потом он уехал. Я опять ничего не спросила, не стала его искать.

Там, в этом провинциальном ужасном городке, меня нашла Света. Вытащила она меня из долгов, депрессии. Вместе переехали сюда. Она за мной до сих пор приглядывает, чтоб я ничего с собой не сделала. Знали бы вы, как я иногда накручиваю себя. Мне кажется, что от переживаний и недосыпа у меня перестанет работать сердце, но я пока существую и слава Богу, и в общем, наверное, все это бесконечно скучно, и я зря сюда пришла, простите.

Она не представляла, насколько была неправа. То, что я тогда сказал, не было сказано мною, кто-то чужой произнес эти слова за меня.

- Место в доме есть. От метро недалеко.

- Что? – конечно, она не поняла.

- Я одинок, и мне нужен друг.

- Вы это серьезно?

- Совершенно.

- Но вы же меня совсем не знаете.

- А тут пришло мое время говорить.

***

Евгений Семенов

Жене Семенову было девять лет, когда он заметил у себя одну необычную способность. В тот мартовский холодный день его брат Саша упал с лошади и разбил колено. Он прибежал к Жене весь в крови и холодном поту и принялся рассказывать во всех подробностях, как лошадь неожиданно сбросила его. По мере того как он рассказывал о случившемся, у Евгения стала болеть нога, да так сильно, что он чуть не заплакал. В голове его появились не свои, чужие мысли, и он попросил брата замолчать.

Вечером братья сели у камина и начали рассуждать об этом явлении. Когда было уже за полночь, они даже придумали этому название:"запущенная форма сочувствия". С тех пор стоит Жене захотеть, и он в тот же миг узнает все, что чувствует человек, который что-то ему рассказывает.

Он отлично знал, что ночью Инна пару раз ходила к мосту, но не для того, чтобы покончить с собой, а потому, что она очень любит мосты. Он так же чувствовал до какой степени она была уязвима, даже в тот момент, когда они на первый взгляд спокойно беседовали. И да, он и вправду хотел, чтобы она к нему переехала.

Глаза ее были стеклянными от удивления. Семенов знал, что она ему поверила. Он специально сказал ей про мосты, других аргументов и доказательств у него не было. Она бы не поверила. Да что уж там, ни один живой человек, кроме нее, не поверил бы ему, хоть про мост рассказывай, хоть про подвалы. В конце концов, она кивнула.

- Вы согласны? – спросил он.

- Да.

- Ничего особенного в этом нет, - он снова начал разговаривать свободным и легким, как ему казалось, тоном. – Я даже не знаю, сколько это продлится. Но мне было бы приятно видеть вас каждый день, разговаривать с вами, ходить ночью к мосту.

- Я всегда хотела.. – от волнения она не могла внятно произносить слова.

На этот раз Семенов проявил себя как настоящий джентльмен. Он достал из холодильника бутылку минералки, взял из шкафа стакан, налил воду и протянул ей. Она выпила немного и спросила, покачивая головой.

- Как?

- А вам не приходило в голову, что мечты сбываются?

***

Перед Евгением сидела женщина, которую он много раз видел во сне. Она держала его за руку. Ровно звучало тиканье часов и вместе с гулом автомобилей создавало определенный ритм: ритм невесомости.