Охота на шушпанчика. Ч. 3. Жуткое колдунство

… — Значит, реку в пивную ты не можешь превратить? Да что ты тогда можешь?! — возмущался Митяй.

 — Я много чего могу! — стыдно признаться, но самогонные заклятия дедуля берег от меня, как зеницу ока. — Хотите настоящего демона покажу? Это вам не фильмы ужасов, а настоя-ащ-щее зло, — мой голос приобрел пугающие интонации.

 — А, валяй!

 — Да, пожалуйста!

 Мне тогда и море было по колено. Чего уж там какой-то монстр.

 Я сломал веточку подлиннее и нарисовал пентаграмму. Защитный круг, правда, получился кривой, но укур в голове говорил, что сойдет. Потом я отыскал в глубинах памяти заклинание похлеще и с выражением продекламировал его. Публика с восхищением смотрела на меня.

 — О, демон ночи, дитя Первозданного Хаоса, обитатель Туманной Бездны, призываю тебя!

 Кажется, это было из «Некрономикона», но не был уверен в содержимом. По-моему, половину я выдумал. В конце концов, у меня был прилив вдохновения.

 — Откройтесь, Врата, и пустите в Срединный мир богопротивное создание злого рока! Откликнись на мой Зов, о, исчадие Зла и противник Порядка! Сеющий смуту, да повинуйся мне, чародею-дайку из рода Бранковичей, Светозару, сыну Ладимира и внуку Огненного Волха. Не причиняй вреда мне и тем, на кого я укажу. Да будет так! Приди и исполни мое желание, порождение Хаоса, устроитель горестей, демон Ашурп… Шушп… — я запнулся. Как там его? — А-шурш-па-ни-ад… — произнес по слогам я. — Ашуршпаниад!!! — торжественно, наконец, воскликнул я и неловко взмахнул руками.

 Три секунды никто не дышал. Потом засветившуюся пентаграмму заволокло дымом, и перед нами предстал…

 Шушпанчик?! (Просто я не смогу еще раз произнести его имечко! Как выяснилось, дедушка тоже. Ну, и по-другому назвать его было сложно.)

 — Э-э… — отмер Митяй. — Белочка?! Белочка-мутант?! Ты шутишь?!

 Я смущенно пожал плечами. Что тут скажешь, я и сам не ожидал такого результата.

 Аккурат посередине пятиконечной звезды сидело животное, отдаленно напоминающее лесную белку, только размером раз в пять крупнее кошки. На пушистой грязно-рыжей спинке красовались два маленьких перепончатых крыла, а сзади буквой «S» изгибался пушистый хвост.

 — Ха! А она миленькая!

 — Так вот ты какая, «белочка»… — глубокомысленно изрек Митяй.

 Жека присел на корточки, выставил вперед щепоть и стал подзывать демоническое существо:

 — Уси-пуси, белочка… — и поцокал языком.

 — Бесполезно, оно тебя вряд ли поймет. Да к тому же, здесь защитный круг, — махнул рукой я.

 «Белочка» принюхалась, щелкнула зубками и обнажила пасть.

 Вот сейчас мы все четко убедились, что перед нами демон, а не пушистая лапка. У лесных зверюшек вряд ли есть клыки с палец длинной. И кажись, у нее челюсть в два ряда… Ого!

 — Жека! — заволновался я. — Же-ень…

 Как нарочно, в это время демон обрадовано цокнул и прыгнул вперед. Прямо через магический барьер. Велес-покровитель! Я зажмурился. Что-то громко орал Митяй.

 Когда я открыл глаза, все было кончено. Шушпанчик сбил Жеку на землю и уперся лапами в грудь. Он обнюхал его, потом заурчал и уменьшился в размерах, все равно оставаясь намного больше белки. Он уже не был таким тяжелым. Потом демон весело курлыкнул, защелкал, развернулся и убежал, перебирая лапками, в сторону города. На груди Жеки красовались глубокие царапины от здоровущих когтей.

 Как всегда, первым панику поднял я, потому что я единственный, кто доподлинно знал, что здесь только что произошло.

 — А-а-а! — закричал я и схватился за волосы.

 — Да не семафорь! — гаркнул Митяй. — Зараза… Жека, ты живой? А? — он наклонился проверить пульс.

 — Да, ты… Ужас-ужас-ужас! Боги, что же с нами будет! А-а, что же делать?! Что делать-то?! — истерично вопрошал я небеса и бегал кругами. Я представил, что со мной сделает дедушка, и мне стало дурно.

 — Так, что это было? — остановил мою истерику Митяй, просто взяв меня за шиворот.

 — Я сам не понял… Заклинание сработало как-то не так. Или так… Короче, мы все-таки вызвали демона Хаоса, хотя я себе его по-другому представлял. И у нас большие проблемы.

 Где-то в городе за чертой парка, или что тут по другую сторону реки, раздался крик, потом еще один. Человеческие голоса были испуганными, и среди них можно было услышать довольное курлыканье шушпанчика.

 — И у них тоже, — махнул я в сторону воплей. — Нужно словить шушпанчика!

 — Ты вызвал, ты и лови. Посмотри, что он с Жекой сделал!

 — Да оклемался я! Где этот маленький монстр?! Я хочу расквитаться с этой «белочкой»!

 — Ну, раз так, — развел руками Митяй. — Пошли.

 Но когда мы явились на крики, шушпанчика и след простыл, а вокруг был погром. Люди кричали и звали полицию. Окна в домах повылетали, на земле валялись разные вещи. Никто не мог понять, в чем дело. Кто-то думал про ураган, кто-то про теракт. Некоторые очевидцы испуганно лепетали про ужасное чудовище, врывавшееся в дома и стремительно проносящееся по комнатам.

 Мы стояли на детской площадке и озирались по сторонам.

 — Где же он?!

 — Не бзди, сейчас все будет, — сказал Митяй и полез на «грибок», торчащий из песочницы. Раненый Жека полез за ним.

 Суровые парни гордо обозревали окрестности, наверно, представляя себя суперменами. Потом Митяй весело пробасил:

 — Вижу! Вижу гаденыша!

 Жека и Митяй были такие довольные, словно водрузили на Рейхстаг знамя. Прямо Егоров и Кантария, ни дать ни взять.

 — Ладно, спускайтесь и побежали!

 Вдруг, в нужной нам стороне, прогремел взрыв, и мы ускорили погоню.


 Но, не добежав несколько метров до цели, я врезался в какого-то человека. Впотьмах я не заметил его.

 — Извините, — пробормотал я, вставая.

 Пострадавший мне показался знакомым. Где-то я уже видел это небритое землистое лицо. Не тот ли это бандит, которого я отпустил, спасая Глафиру? Может быть… Мужчина тоже вроде бы узнал меня и выпучил в ужасе глаза. Правда, мне пришлось убежать, так как шушпанчик был важнее воспоминаний.

 — Ёкарный бабай! — воскликнул я, когда увидел последствия развлечений демона. Вдалеке раздавалось знакомое пощелкивание и курлыканье.

 Лужайка перед каким-то домом была взорвана, и повсюду валялись ошметки земли. Трава флуоресцировала нежно-фиолетовым, а стены дома изгибались, как время на картинах Дали.

 — Опять упустили! — скорбно провыл Жека. — Вот, неугомонная животина!

 — Демон, — поправил я.

 Но тут на наше счастье из-за угла выскочил шушпанчик. «Белочка» дернула ушками и уставилась на нас, словно приглашая себя поймать.

 — Держи его! — крикнул Митяй и в два прыжка настиг демона.

 Он сжал его в медвежьих объятиях, на что демон клекотающе рассмеялся и укусил наглеца за кончик носа.

 — А-а! — завопил Митяй и выпустил добычу.

 Шушпанчик сначала по-кенгурячьи попрыгал на задних лапах, а потом припустил на всех четырех. Мы, обиженно ругаясь, кинулись за ним.

 Впереди показался открытый люк, и шушпанчик, притормозив, прыгнул вниз. Внизу раздались пощелкивания, демон рад был избавиться от погони.

 — Мы что, полезем за ним?! Это же канализация!

 — Ну и что. Справедливость дороже всего. Или месть, — наставительно проговорил Жека.

 — Но там же воняет!

 — Светка, не будь девчонкой! Боишься запачкаться?

 — Не боюсь, но не полезу, — уперся я.

 — Ладно, хозяин — барин, принцесса, — Митяй поморщился и полез в люк.

 — Что?! — обиделся я и, задержав дыхание, полез следом.

 Кроме меня в темноте никто видеть не мог, и в итоге, мы потеряли Жеку. Шушпанчик мастерски дурачил нас, а у меня уже кружилась голова от тошнотворного запаха. Один раз даже сблевануло.

 — А где…? — спохватился Митяй. Он как-то не особенно страдал от смердящей вони.

 — Не знаю. Вроде был рядом…

 — Жека! — позвали мы парня. В ответ раздалось лишь эхо и крысиный писк.

 — Надеюсь, с ним все в порядке. О, смотри! — впереди мелькнул еле светящийся беличий хвост.

 За поворотом был тупик. Похоже, мы приперли шушпанчика к стенке.

 Демон удивленно воззрился на нас и взмахнул маленькими крылышками. Он дернулся в одну сторону, в другую, но мы стояли на страже, подбираясь к негоднику все ближе.

 — Иди сюда, рыжее чудовище! Я не обижу, — демон не поверил Митяю.

 Я попробовал изобразить хорошего полицейского:

 — А хочешь, я отправлю тебя домой, в родное измерение?

 Шушпанчик критически оглядел меня и только неопределенно щелкнул. Потом эта пушистая зараза взметнулась вверх и вцепилась в низкий потолок. Перебирая лапками, демон проскочил у нас над головами и метнулся к неприметной технической двери, которую мы пропустили. Я не удержался и пальнул фаерболлом, как назло, угодив в эту самую дверь. Шушпанчик скрылся в проходе.

 За дверью оказался какое-то помещение и еще одна, выбитая демоном, дверь. Черт! Когда же это кончится?! Так мы попали в чей-то подвал и поднялись по лестнице. Мы вышли из какой-то пристройки наружу и оказались перед храмом. Ворота были приоткрыты.

 Внутри церкви вспыхнули свечи, и мы столкнулись нос к носу с пушистым демоном. Картинка получалась зловещей, прямо съемки фильма «Омен». Шушпанчик вырос до невероятных размеров, подпирая ушами потолок, так что биться с ним в человеческом теле было бессмысленно. Митяя было уже ничем не запугать, поэтому я решил принять свой естественный облик.

 Демоническая «белочка» заклокотала, грозно защелкала и обнажила зубы, сравнимые, разве что с челюстью тираннозавра.

 — О, Боже! — прохрипел Митяй и взял длинный подсвечник под образами. Он выставил его ножками вперед, намереваясь драться.

 Парень завопил и ринулся в атаку, но шушпанчик чиркнул когтями и отсек ножки. Раздался грохот, и часть иконостаса обвалилась под неловким взмахом хвоста. Демон вышел большим, и он скоро все здесь порушит. Если его не остановить.

 — А ну, спрячься за меня! — скомандовал я. — Сейчас он за все получит!

 Я засветился, мое тело потеряло человеческие черты, и в церкви стало очень тесно.

 — Еб… Годзилла! — воскликнул Митяй.

 Но бою титанов не дано было свершиться.

 — Батюшки светы! Антихристовы отродья! — завопил священник, пришедший на утреню.

 Батюшка вошел не с главного входа, а с бокового рядом с резервуаром со святой водой. Он был уже в рясе, на груди поблескивал крест.

 Шушпанчик видимо заинтересовался блестящей штучкой и отвлекся от меня.

 В руках у батюшки было кадило, которым он был намерен защищаться.

 — Уйди! Прочь, демон! — отмахивался несчастный. Глаза у него были круглые, «по пять рублей». — Да что ж за наваждение?!

 Шушпанчик потянулся громадной мордой обнюхивать священника.

 — А-а-а! — попятился батюшка и свалил бочку со святой водой, обрызгав шушпанчика.

 Демон обижено чихнул, фыркнул и отскочил, создавая новые разрушения. Шушпанчик уменьшился до размеров кота и прыгнул на противоположный подоконник.

 Мы с Митяем кинулись к священнику. По дороге я нечаянно зашиб хвостом Митяя, и тот вырубился, свалившись на пол.

 — Упс! — сказал я и превратился обратно в человека. На этот раз одежды на мне стало еще меньше, а обувь, видимо, распылилась на атомы.

 Увидев сначала гигантскую змею, а потом превращение в человека, священник не выдержал:

 — Враг рода человеческого! Змий! Сатана!

 — Да тише-тише! Успокойтесь! — пытался внушить я. Сейчас сюда люди набегут, а мне это ни к чему.

 — Искуситель! Изыди, нечистый! — только вскричал священник и звезданул мне кадилом промеж глаз.

 Посыпались искры, и свет померк для меня.

 Позже нас забрала полиция, которая не поверила рассказам про демонов, а вот про дебоширов стражи порядка написали. Шушпанчика, конечно, и след простыл, но мне в полубреду казалось, что я слышу, будто извиняющееся, пощелкивание.

 Из прострации меня вывели сердитые возгласы полицейских и возмущенные Глафиры:

 — Прекратите издеваться над животным!

 — Пускай сначала выплюнет отчет! — возражал участковый.

 Один из полицейских пыхтел и тащил козу к выходу, а лейтенант Рубакин вырывал из пасти по клочку какой-то важный документ. Коза упиралась и мотала головой.

 Глафира не выдержала и, схватив со стола стек, стала избивать вцепившегося в рог полицейского. Участковому тоже прилетало.

 — Гражданочка, а ну, прекратите! Черт, это нападение при исполнении!

 Удар.

 — Ой! Это уже нанесение тяжких повреждений!

 — Да, что ты! А я еще и ничего не повреждала! На тебе! И тебе! — Глафира Ивановна входила во вкус.

 — Еськов! Что ты там стоишь?! — крикнул участковый. — Не видишь, что ли?! А ну, убери ее!

 — Ага… Как скажите, шеф… — молоденький сержант стоял в стороне и возился с телефоном.

 — Сейчас же! Ай! Что ты там копаешься?!

 Но сержант Еськов не мог прийти на помощь, он снимал ролик на камеру, и ему уже грезилась слава на Ю-Тубе. Правда, злое лицо начальства, попавшее в кадр, ясно дало понять, что пора заканчивать.


 Митяй всхрапнул. «Хорошо тебе… — подумал я. — А отдуваться теперь мне».


 Ой, бли-ин, мы же так и не поймали шушпанчика! Хотя, есть и более серьезная проблема. Митяй видел меня истиной форме, а значит, когда он проснется, у меня будут большие неприятности. Конечно, он мог и не вспомнить, но в это слабо верилось.

 — Может, уже расскажешь нам все, как было? — спросил дедушка. — Что ты там болтал про шушпанчика?

 Я молчал, как партизан на допросе, и только виновато смотрел на дедулю. Хорошо, что в это время дверь скрипнула, и в камеру втолкнули Глафиру. Хотя, нет, это не хорошо.

 — Вы не имеете право! Я ничего не сделала, и моя коза тоже! — кричала девушка, грозя кулаками. Мекающую козу все-таки увели.

 Я думал, что она будет меня убивать, но Глафира сложила руки на груди и, еле сдерживаясь, произнесла:

 — Как ты думаешь, что я хочу с тобой сделать? Это риторический вопрос. Вот, что скажут мои родители, когда увидят меня за решеткой?! Да их удар хватит! — горестно закончила девушка.

 Знала бы ты, что со мной мой батя сделает.

 Глафира, чуть не плача, развернулась и уселась на Митяя. Тот только громче всхрапнул и стал спать дальше. Тетя Поликсена села рядом, благо тело было большим.

 — А красивые сапоги… — заметила Глафира.

 — А какая убойная шпилька! — дальше наши женщины занимались тем, что перемывали нам косточки.

 — Как выбираться будем? — спросил я у деда.

 — Почему ты говоришь во множественном числе? Ты еще не рассказал мне, что в действительности наделал. Судя по козам, вы знатно повеселились.

 Дедушка внимательно поглядел на меня, и я почувствовал, как в моих мозгах кто-то копается.

 — Пошел вон! — тихо прошипел я.

 — Ты превращался и колдовал?! — ахнул дед прежде, чем я поставил ментальную стену.

 — Я тебя породил, я тебя и…

 — Ты породил моего папу! — перебил я.

 — Ну, ты… — начал дед, но не успел закончить.

 — Светик! — раздался радостный возглас Катюши.

 Глафира фыркнула. Типа моя пассия прильнула к решетке.

 — Ты пришла внести залог? — спросил я.

 — Вряд ли у меня есть столько денег. Я, в общем, пришла за Митяем. Мы тут наскребли немножко… Ну, ты извини…

 В дверях участка промелькнули лохматые головы Рыжего и Савы. Жеки не было видно.

 — Да ладно, понятно… — я спиной чувствовал, как Глафира Ивановна закатывает глаза.

 Катюша на прощание одарила меня похотливым взглядом, а потом пошла очаровывать полицейских на предмет выноски тела Митяя. Зато лавка освободилась. Мы остались с Глафирой одни, не считая извращенцев.

 Сейчас Глафира больше всего напоминала мне змеицу. Когти, оскаленные клыки, сверкающие глаза… То есть ногти, зубы и глубокое неприятие ситуации. Но что-то мне не нравятся такие брачные игры. Спасите!!!

 Глафира все-таки попыталась вцепиться мне в лицо, а я залез на решетку. В это время вошли ее родители, и ее мама, увидев нас, воскликнула:

 — Вот, срамота!

 — А я тебя помню, патлатый! Ты с дружками моих коз попортил! — сердито погрозил кулаком дядя Ваня, папа Глафиры. Хорошо, что у него при входе отобрали ружье.

 — Никого я не портил!

 — Ох, Глаша, с кем ты повелась…

 — Мама, я его только несколько раз видела! И не с лучшей стороны.

 Слава богам, предки с боем забрали Глафиру!

 Потом я решил, что пришла моя очередь, и стал думать, как выбираться. К сожаленью, денег у меня не было, так же как и у деда, а вот родственные связи были ого-го. Но пока я тормозил, дед выпросил один телефонный звонок и обрисовал ситуацию. Разумеется, по-своему, опуская некоторые детали. Соврал короче.

 Видимо, тетя Поликсена очень настояла. Госпожа, что тут скажешь. Позже за нами пришли.

 А именно, молодая девушка в очечках и суперузкой юбке, личный секретарь моего отца, господина Ладимира Бранковича, как всегда пришла мне на помощь. Я помахал рукой, но девушка даже не обратила на меня внимания. Что такое?! Она переговорила с участковым, указала на камеру, дала денег и ушла. У меня не было и шанса переговорить с ней. Таким образом, освободили дедушку и тетю Поликсену, а меня нет.

 Меня выпустили на следующий день, когда участок начали осаждать толпы журналистов. Тот сержант, который снимал на телефон, выложил все в Интернет, и кто-то узнал меня. Видимо, журналисты часто смотрят Ю-Туб. И тут я просек план папаши сделать меня жертвенной коз… овцой. Отец здраво рассудил, что хуже: дедушка в компрометирующей ситуации или я, и так влипающий во все, что только можно. Если бы секретарша пришла освобождать и меня, то полицейские узнали бы, что у моего отца есть еще родственники. К тому же, надо было отвлечь людей от появления демона и меня в змеином облике. Скандал подходил лучше всего. Так что, меня просто выперли из участка на растерзание камерам, чтобы журналюги не штурмовали его. Хуже всего, что о моей личности богатого наследника узнали в Волнушках. Теперь вся округа знала, чей я сын и чей я внук, но на моем фоне дед как-то мерк со своими странностями. И основной удар принял я.