Сделка с дьяволом. Часть 3

Пятнадцать минут, за которые Олег постарался кратко изложить основные моменты моей жизни за последние несколько лет, стали для меня настоящим испытанием. Я слушал, верил и не верил одновременно в то, что он говорил. Когда я нервно прикурил сигарету, Олег с довольной ухмылкой достал хрустальную пепельницу и поставил ее на подлокотник между нами. На мой вопросительный взгляд всего лишь ответил:
- С теми, кто курит, всегда так. Всегда надо держать в запасе пачку сигарет и зажигалку, - он вздохнул. – Даже спустя очень много времени.
Я хотел было поинтересоваться, курит ли он сам, а может, бросил, но тут машина остановилась, дверь с моей стороны открылась, и приветливый мужской голос произнес:
- Анатолий Сергеевич, мы рады снова видеть у нас. Прошу в дом.
Обладателем голоса оказался молодой человек в строгом сером костюме и с затычкой и проводами в одном ухе. Не успел я выйти из машины, Олег уже был рядом, и зорким профессиональным взглядом, которого я не замечал у него раньше, сканировал местные окрестности на наличие какой-либо опасности. Я зашагал следом за парнем в сером костюме по мелкому серому гравию и, пытаясь успокоиться, стал осматриваться. Идеальные зеленые газоны, мраморные фонтанчики, круглые шарики самшитов и ровные конусы кипарисов. В общем, это место было еще хуже, чем то, откуда я приехал.
- Олег, - позвал я его, и он в то же мгновение оказался рядом, - ты уверен, что это именно он?
- Абсолютно, Анатолий Сергеевич.
- Слушай, ну как же ты достал со своим Сергеевичем! – беззлобно выругался я.
Олег улыбнулся лишь уголками рта и зачем-то кивнул.
На последней ступеньке мраморной лестницы, ведущей к главному входу в этот, с позволения сказать, дом, застывшей статуей стояла женщина. Высокая и стройная, одетая в длинное черное платье и с прибранными в аккуратный пучок волосами, она выглядела очень надменно и холодно. Поравнявшись с ней, я автоматически поднес поданную ею руку к губам, и, слегка прикоснувшись, посмотрел в ее черные глаза. Почему-то именно это казалось мне самым правильным: ни в коем случае не проявлять волнения и страха, смотреть в ее опасные глаза прямо и без сомнения. Изучающий взгляд, которым она удостоила меня, казалось, длился бесконечно, и мне очень хотелось моргнуть, отвести глаза или вообще отвернуться. Но я выдержал, и в награду за это мне досталась самая теплая и обаятельная женская улыбка.
- Елена, - обратился я к ней, - как ваше здоровье?
- Спасибо, Анатолий, уже все в порядке, - мягко ответила она, провела указательным пальцем под моим левым глазом и, качнув головой, вздохнула: - Ну, а ты, все также продолжаешь свои гулянки?
- Похоже, что так.
Парень в сером костюме распахнул массивные дубовые двери, мы зашли в дом, оставив охрану снаружи. В этот момент я четко понимал, что в этом доме могут находиться только хозяева и их почетные гости, вся остальная прислуга могла существовать только в виде призраков.
- Анатолий, - продолжила она, - вы же прекрасно знаете, насколько он не одобряет подобного образа жизни?
- Конечно, - я картинно улыбнулся, - но что поделать, разгульная натура берет свое.
- Все шуточки?
- Куда ж без юмора?
- Да, похоже, за это и любим.
Ответить я не успел, так как перед нами открылись следующие двери, за которыми была светлая гостиная, уставленная многочисленными диванами, креслами, кушетками и пуфиками, столиками и прочим хламом, именуемым роскошью. Люди, находящиеся в гостиной, своими нарядами и украшениями ничуть не уступали обстановке, отчего начинало рябить в глазах и, вообще, сделалось как-то не по себе.
- Осваивайся, пожалуйста, он скоро подойдет, - сказала Елена и исчезла в толпе.
Я уселся в свободное кресло и закурил. Напротив меня сидела занятная парочка. Мужчина никак не мог отпить из своего бокала шампанское, так как его дама постоянно одергивала и что-то поправляла в его гардеробе и прическе. Терпению этого мужика можно было позавидовать, он сидел, словно завороженный каждым ее жестом и словом. В дальнем углу зала, возле окна, стояли двое мужчин, один что-то очень бурно рассказывал своему сотовому телефону, второй смотрел на него влюбленными глазами. Тут я понял, что все здесь были парами, один я, как одинокий тополь на Плющихе, сидел и радовался, что со мной сейчас нет Стаса, хотя он наверняка был бы рад оказаться в подобном месте. Не знаю, с чего вдруг ко мне пришла эта мысль, но почему-то опять показалось, что я все верно понимаю. Возможно, этому поспособствовал краткий рассказ Олега, а может быть, я начал что-то сам вспоминать. Как бы там ни было, но я бы этого очень хотел.
Докурить и осмотреться до конца я не успел, огромные напольные часы колоколом пробили два раза, и голоса всех присутствующих разом стихли. Через другую пару дверей вышел вполне обычный человек, мужчина преклонных лет, с серебристой сединой в волосах, но сохранивший статную осанку и твердый ясный взгляд серых холодных глаз.
- Добрый день, дорогие гости, - тихо, но отчетливо произнес он. – Прошу вас к столу.
В тяготеющем безмолвии гости, словно по команде, медленно зашагали в соседний зал. Хозяин пожимал каждому проходящему мимо него мужчине руку и вежливо улыбался дамам. Мне же почему-то очень не хотелось участвовать в этом жутком процессе приветствия, и я решил пойти последним, до конца надеясь на то, что к тому моменту, как придет моя очередь пожимать ему руку, хозяин устанет и не обратит на меня ни малейшего внимания. Разумеется, этого не произошло. От его стального рукопожатия веяло непоколебимостью в его абсолютной власти над всем, что тут происходит. Так же, как и с Еленой, я чувствовал, что он принимает только прямой взгляд и четкие ответы.
- Анатолий, - прошелестел он, - я наслышан о вашем человеческом образе жизни.
Черт, и что это значит?! Это плохо или очень плохо?
- Увы, каюсь, - без единой мысли о покаянии и сожалении ответил я.
- Ну, что вы, - едва улыбнулся он, - каяться у нас не принято. Пожалуйста, располагайтесь.
Я шагнул в комнату с четким ощущением, что обратного пути уже нет. Двери за мной закрылись, и мне пришлось пройти к единственному свободному месту за огромным овальным столом – по правую сторону от стула с высокой спинкой во главе стола.

- Сегодня на обсуждение вынесены следующие вопросы, - монотонным голосом начал зачитывать мужчина, сидящий напротив меня. – Вооруженные конфликты в Сомали, эпидемия Соранского гриппа в Египте и Израиле, принятие законов в первом же чтении об оправданном риске убийства заложников при ликвидации террористов, падение исследовательского вертолета в горах под Цхинвали, проигранный боксерский матч Франком Морье Авелию Форту, а также повышение цен на бензин и молоко.
Как только он захлопнул свою папку, за столом поднялся невообразимый шум. Две женщины, вскочившие со своих мест, о чем-то громко переругивались, двое других мужчин злобно шипели друг на друга, при этом размахивая кулаками, изображая удары. На дальнем конце стола группа людей, склонившись ближе, тихо шепталась, поглядывая на молодую девушку, сидящую в середине стола… Я, убедившись, что на меня никто не смотрит злобным, подозрительным или вопросительным взглядом, слегка расслабился, придвинул к себе пепельницу и снова закурил. Мельком глянув на хозяина сия интересного, но ни в чем мне непонятного, торжества, который с неподдельным интересом наблюдал за всеми бунтующими одновременно, подперев подбородок рукой, я предпочел сохранять спокойствие. Я все равно не знал, о чем здесь только что говорили и как отреагировать на это. Грипп какой-то, террористы, молоко… Цирк, не иначе!
Хозяин поднял руку, все сейчас же замолчали и уселись на свои места.
- Я так полагаю, что многие из вас выпустили ситуацию из-под своего контроля.
Повисла тяжелая тишина, теперь никто не хотел доказывать и обсуждать.
- Что ж, раз так, - снова заговорил он, - я оставлю грязные политические игры на потом, уж больно противно мне рассказывать вам снова и снова о том, чем все закончится, если вы сейчас же не возьметесь за это со всей ответственностью, которой так славитесь.
При этих словах люди на противоположном конце стола опустили свои головы, словно пытаясь спрятаться, а то и вовсе исчезнуть. Интересно, в чем буду виноват я, и как буду выкручиваться? Но тут он продолжил, приковывая всеобщее внимание своей тихой речью:
- Госпожа Филиппова, меня очень интересует падение вертолета. Не могли бы вы прояснить данный вопрос?
Светловолосая женщина медленно поднялась и, обогнув стол, встала рядом с ним, раскрывая папку с какими-то фотографиями. В полном молчании он рассматривал одну за другой, а потом передавал мне. Когда все снимки перекочевали ко мне, женщина вернулась на свое место и уже оттуда начала говорить:
- На этих снимках хорошо прослеживается присутствие вражеских сил, которые, собственно и помешали нам, замутнив сознание пилота ложными представлениями о расположении ценного материала и места дислокации вражеских установок. Гарантирую, что пилот, управляющий вертолетом, был одним из лучших, и имел самый богатый опыт, всегда удачно решая сложнейшие задачи. У него и остального экипажа была надежная защита. Поэтому я обоснованно предполагаю, что силы, которые были направлены против нас, очень хорошо информированы, как и о самой исследовательской операции, так и о подготовке наших людей.
- То есть, вы хотите сказать, что произошла утечка информации? – почти шепотом спросил хозяин.
- Совершенно верно, - кивнула она и присела на свой стул.
Снова поднялись крики и ругань. Те, кто сидел рядом со мной, привстали и придвинулись ближе, пытаясь рассмотреть снимки в моих руках. Я снова среагировал автоматически и сразу же убрал фотографии обратно в папку, получив утвердительный кивок хозяина, который вновь внимательно наблюдал за ругающимися людьми. Я не знаю, что здесь происходит, что там за сверхсекретная операция и кто во всем виноват, но если тот, кто продал информацию, находится в этом зале, обсуждать что-либо открыто становится небезопасным. Я сам себе подивился, своим мыслям и тому, насколько быстро я встал, бросив мельком взгляд на хозяина и вновь получив одобрительный, едва заметный кивок, вышел из зала. Не понимая и половины того, что я делал - мне казалось, что хозяин не зря опустил политические вопросы и спросил в первую очередь об упавшем вертолете, - я быстро вышел из дома. Олег вместе с остальными телохранителями нетерпеливо топтался у крыльца. Заметив меня, он в два прыжка преодолел мраморные ступеньки и вопросительно посмотрел мне в глаза. Я вручил ему черную папку с фотографиями.
- Спрячь. Никому другому не вздумай показывать! – шепотом приказал я.
- Конечно, Анатолий Сергеевич.
Я вернулся в дом и, проходя через гостиную, в очередной раз подумал о побеге, но сейчас у меня уже не было уверенности в том, что квартира, в которой я жил до сегодняшнего утра, вообще существует. Существовал ли я, тот, обычный человек, менеджер среднего звена, по уши в долгах и невыносимом одиночестве?
Перед тем, как вернуться в зал, откуда до сих пор доносился шум перекрикивающих друг друга голосов, я поймал четкое ощущение, что идти мне больше некуда, кроме как…
- Уважаемые коллеги, - начал я со своего места после того, как все замолчали. – С этого момента обсуждение любого вопроса будет происходить в приватном режиме…
Мужчина, разговаривающий перед началом собрания по мобильному телефону у дальнего окна, резко подскочил с возмущенным возгласом:
- У нас всегда все выносилось на всеобщий суд!
Парень, который сидел рядом с ним, энергично задергал его за полы пиджака, призывая того замолчать, но мужчина, с явной обидой на лице, лишь отмахнулся от него.
- У тебя нет права решать такие вопросы! – опять возмутился он.
- Да, - спокойно ответил я. – Зато у меня есть право «уволить» тебя.
«Твою мать, - подумал я, - не надо было так жестко, все же он свой». Но сказанного уже не вернешь, тем более мои слова очень эффектно подействовали не только на него, но и на всех остальных присутствующих.
Хозяин в полной тишине медленно поднялся - кажется, здоровье уже не то - и направился к неприметной темной двери.
За ним последовал я, взглядом призвав ту светловолосую женщину, которая говорила о вертолете…
- Анатолий, - обратился ко мне хозяин, - я прошу вас в срочном порядке разобраться с… - он внезапно замолчал, что-то просматривая в своем ноутбуке. Я переглянулся с женщиной, и, кажется, мы поняли друг друга без слов - его не волновал вертолет и погибший высокопрофессиональный экипаж!
- Совершенно верно, дорогие мои, - проговорил он, закрывая ноутбук. – То, что они охраняют и прячут от нас, по силе и значимости сравнимо, наверное, лишь с Ящиком Пандоры.
Он тяжело вздохнул и каким-то уставшим, старческим жестом потер переносицу.
- Елизавета Владимировна, займитесь поисками «крота». К завтрашнему утру мне нужны будут хотя бы предварительные результаты и список всех подозреваемых.
Женщина кивнула и вышла из кабинета.
- Анатолий Сергеевич, - сказал он тихим, чуть осипшим голосом. – Вам снова предстоит подобрать мне наилучших людей. Мы должны забрать это во что бы то ни стало.
Он посмотрел на меня, но на этот раз никакого льда в его серых глазах уже не было. В них читалась лишь древняя как мир усталость.