Неправильные пчёлы

На машину грузили ульи. Не прибегая к посторонней помощи и не привлекая чужого внимания. Муж с женой неторопливо укладывали живую поклажу, мирно гудящую в аккуратных домиках. Вот уже закрыт задний борт и слышатся слова прощания:

 - Детей не балуй, Настя, а то чуть-что, дак конфеты. Пусть на грядках траву дёргают, скоро редиску с луком на базар...
 - Ничего, Степан, управимся, давай, с Богом…

       Они поцеловались, так, больше для приличия, довольно буднично, привыкли к расставаниям.  Хозяин уезжал в длительную командировку не впервой, его путь лежал на юг. В кузове стояли две бочки с соляркой, ларь с харчем и пчёлы, пчёлы, пчёлы…

       Вот уже Саратовская «губерния» осталась позади. Дизель невозмутимо наматывал на спидометр всё новые и новые километры. За пригорком дорога нырнула вниз, сразу исчезла связь, и радио смолкло, едва успев объявить новую песню любимой певицы – Валерии.

       Левая сторона Поволжья – это сплошные степи, и можно проехать сто вёрст и «ни огня, ни чёрной хаты» не встретить. Но чу… в стороне лежала деревня, утопая в благоухании садов. «Марьевка» - прочитал Степан придорожную табличку. Затем встрепенулся, стряхивая с себя назойливую монотонность дороги, и добавил звук приёмника. Его любимица пела: «Рига-Москва, спят облака…» и он чуть не прозевал поворот.

       Нужное место открылось внезапно. В лесополосе оказалась плешь и машина очень органично вписалась в ландшафт. «Лишь бы не было дождя», - подумал Степан, глядя на суглинок под ногами, - «А то не выберешься». Но небо не предвещало непогоды. Лишь вдалеке белые тучи королевским замком стояли на страже дня. Хозяин раскочегарил паяльную лампу до гудящего невидимого пламени, и крепкий чай не заставил себя ждать.

- Ну что, мои милые, притомились, - приговаривал пасечник, открывая настежь лётки голодным пчёлам. Вскоре разведчики встали на крыло. Вот один вернулся и в ритуальном танце стал передавать координаты. «Братья мои» - слышалось в его жужжании. – «Мёд в трёх километрах на зюйд-зюйд-вест, пора наполнить наши кладовые свежим нектаром».

       Эскадрилья за эскадрильей уходили за взятком работящие животины. Они торопились залить соты нежным продуктом окрестных полей. Знали сердешные, что времени в обрез. Степан и вправду через сутки отправился дальше. В его планы не входили долгие остановки. В открытые окна с шумом врывалось ромашковое лето, душа наполнялась теплом. Особенно после слов президента о том, что жизнь становится всё веселей и радостней, что инфляция взята за жабры, а рост ВВП (кто такой ВВП он не знал) составлял 5 процентов. От чьих капиталов 5 процентов, он тоже не знал, но всё равно радовался. Он знал цену мёда на базаре, и заранее прокручивал цифири в голове.

       Ещё Степан чутко улавливал рыночные отношения в соседнем с их деревней городке. Знал, кому дать мёд, кому деньги, чтобы не мешали претворять эти самые рыночные отношения в жизнь. Он усмехнулся, вспоминая свою поездку в Татарию. Жизнь по-татарски – тормошка, и удивился точности слова на русский лад. Правильно, надо тормошить, не давать сидеть без дела никому, тогда будет польза.

       Вояж с легкокрылым десантом начинался неплохо, Степану даже показалось, что грузовик чуть присел в крупе от прибыльных полётов. Родина - мать взметнулась на Мамаевом кургане издалека и сразу напомнила о долге: он проскочил Волгоград без остановки.

       В одном селе случился инцидент. Мужики подъехали втроём на старых «Жигулях», метнули взгляд на чужие номера и спокойно сказали:
-Вот что, мужик, давай - ка без скандала, утром тебя здесь нет...

       Он без разговоров оставил позиции, как только стемнело. Нет, он не спорил, мало того, он ни с кем никогда не спорил: медленно и всегда уверенно занимался своим делом. Пчёлы промышляли мёд, а он торговал и жил, надо сказать, совсем неплохо. Работает человек, чего завидовать.

       Главное быть в движении – открылась ему однажды истина, и Степан кардинально поменял методы медосбора. Купил грузовик, и вот уже третий год собирает мёд с колёс. Едет и столько удивительного примечает, даже записывать стал в блокнот. Чего стоят вот, к примеру, такие наблюдения: церкви повсюду восстанавливают, коровники стоят пустые и разграбленные. «Да, коров на лету не накормишь» - Степан улыбнулся и поддал газу.

       Конечная цель его путешествия – небольшой городок на Кубани, где он качнёт медок, затем отдаст родичам на реализацию. Передохнёт и опять в путь, теперь в родную сторонушку. И опять деревни, перелески, остановки, пчёлы на лету… Хорошо-то как! А дома жена, ребятишки, да иномарка в стойле, да сотовый  у старшей, единственный, кстати, в деревне, хоть звонить некому, но носит на груди, на шнурке. Цивилизация, да и только.

       «Лепота» - сказал бы знающий человек и направил бы в книгу рекордов. «Поди, запишись, авось прознаменитишься, ведь какое дело поднял в одиночку, без субвенций и субсидий». И вправду, великое дело сделал: что умудрился из пчёл - тружениц сделать…

       «Не бывает плохих времён» – утверждает с экрана телеведущий. И это,  отнюдь, не бесспорно. Плохие люди как грибы, ждут своего часа. Они непредсказуемы в своей плохости: когда вылезут, что натворят, никому неведомо. И вот когда они распрямляются во весь рост, тогда и наступают плохие времена.

       Степановы пчёлы врывались  дикой ордой в чужой улей и уносили мёд в свой домик на колёсах. Если  Вы увидели на опушке за околицей грузовичок, замерший невзначай, как серая тучка, знайте, что там могут быть неправильные пчёлы - бандиты в цветастых тельняшках.
                А.Калинцев
                Сентябрь 2003г.