Путь к последнему приюту Гл. 1-4

Серия – «Параллельные Миры»
Книга третья – «Путь к последнему приюту»
Жанр – героическая фантастика.





       ПУТЬ К ПОСЛЕДНЕМУ ПРИЮТУ





                Сгину я – меня пушинкой ураган сметёт с ладони,
                И в санях меня галопом повлекут по снегу утром,
                Вы на шаг неторопливый перейдите, мои кони!
                Хоть немного, но продлите – путь к последнему приюту…

                (В.С. Высоцкий)





      От Автора

      Как уже было сказано неоднократно, путешествие по Параллельным Мирам – дело, априори, непростое, захватывающее, суровое, трудное, многоплановое, серьёзное и непередаваемое.
      А ещё, иногда, и спасительное.
      Спасительное – во всех пониманиях, смыслах, подтекстах и последствиях…

      Автор




      Глава первая
      Мы успели…

      Хижина была очень старенькой, но ещё крепкой, а главное, тёплой. Это в том смысле, что зимовать в ней было достаточно комфортно и уютно. Для привычного и опытного человека, понятное дело, комфортно. А Егор, как раз, таковым и являлся – тёртым и виды видавшим чукотским охотником. По крайней мере, он сам себя ощущал – таковым.
      То есть, был железобетонно уверен в этом. Так было надо. В этом и заключалась задуманная фишка.
      Ещё несколько слов о старой хижине, вернее, об охотничьей землянке-каменке.
      Когда-то – лет так пятьдесят-шестьдесят назад – кто-то глазастый и шустрый высмотрел в местных гранитных скалах аккуратную прямоугольную нишу подходящих размеров – девять метров на четыре с половиной. Высмотрел, и решил приспособить под надёжное и долговечное жильё.
      Тщательно укрепил в земле, то есть, в вечной полярной мерзлоте несколько толстых сосновых брёвен, принесённых к берегу морскими южными течениями, обшил брёвна – с двух сторон – крепкими досками, а пространство между ними засыпал мелким гравием и песком – вперемешку с обрывками сухого ягеля. Получилась четвёртая стена хижины. Три, понятное дело, остались каменными. Естественно, что в этой четвёртой стене имелась надёжная и приземистая (тоже засыпная), дверь, а также крохотное квадратное окно. Односкатная же крыша строения была сооружена самым простейшим образом-методом. На аккуратно уложенные жерди и доски были настелены толстые моржовые шкуры, поверх которых разместился полуметровый слой мха. Крыша – с течением времени – густо заросла карликовой берёзой, ивой и высокими кустиками голубики. Ещё землянка была оснащена отличной печью, сложенной из дикого камня. Именно эта печка и позволяла успешно выживать – в сорокоградусные суровые морозы.
      Почему было не построить обыкновенную бревенчатую избу? Потому, что вокруг – на многие сотни и сотни километров – простиралась дикая чукотская тундра, и дельную древесину можно было отыскать только на морском берегу мыса, который назывался – «Наварин».
      Конечно же, мыс Наварин – это юго-восток Чукотки, и климат здесь помягче, чем на севере, да и до Камчатки уже рукой подать. Следовательно, вдоль ручьёв и лесок – какой-никакой – встречался. Но, так, совсем ерундовый и не серьёзный. Берёзки-осинки высотой по грудь среднестатистическому взрослому человеку (надо думать, только наполовину карликовые), тоненькие сосёнки-ёлочки, да и куруманника было – сколько хочешь. Куруманник – это такой густой кустарник высотой до полутора метров: ракита, ива, ольха, вереск, багульник….
      Короче говоря, с серьёзной древесиной на мысе Наварин было туго, и настоящую бревенчатую избу строить было практически не из чего.
      Егор любил свою хижину-землянку. Она служила ему и спальней, и столовой и многопрофильным складом.
      Широкая печка условно разделяла помещение на два отделение – жилое и хозяйственное. В жилом отделении – меньшим по площади – он готовил пищу, умывался, ел, стирал нижнее бельё и спал. В хозяйственном – обрабатывал шкурки добытых песцов, чернобурок, медведей и полярных волков, засаливал пойманную рыбу, очищал от грязи и вековой плесени длинные бивни мамонтов, найденные в юго-западных распадках. Здесь же хранились продовольственные и прочие припасы, необходимые в повседневной жизни чукотского охотника-промысловика: патроны, ружейное масло, широкие лыжи, керосин, дубильные вещества, звериные капканы, рыболовные снасти, нитки-иголки, ножницы для стрижки волос и бороды, прочее – по мелочам. Включая стандартную аптечку и зубные пасты-щётки.
      На задней стене избушки, рядом с печью, красовалась странная надпись, выполненная белой краской: - «Шестьдесят три градуса двадцать семь минут северной широты, сто семьдесят четыре градуса двенадцать минут восточной долготы».    
      Кем была построена эта хижина-землянка? Когда? Егор этого не знал, да и, честно говоря, не хотел знать. А, собственно, зачем? Что это могло изменить? Ровным счётом – ничего. Игра, придуманная им самим, началась. Приходилось соблюдать правила.
      От прошлой жизни у Егора осталась только одна единственная безделушка – крохотная фигурка белого медвежонка, искусно вырезанная из светло-сиреневого халцедона. Медвежонок доверчиво улыбался и являлся единственным собеседником-слушателем-приятелем. Именно с ним Егор, чтобы окончательно не утратить навыки человеческой речи, и беседовал долгими вечерами. Вернее, медвежонок загадочно молчал, а Егор рассказывал ему о событиях прошедшего дня. О добытых пушных зверьках, о происках хитрых бурых медведей и коварных росомах, о рыболовных удачах и погодных реалиях. Другие вопросы-темы Егора совершенно не интересовали.             
      Хижина располагалась на узкой каменной террасе, поросшей разноцветными лишайниками и редкими кустиками голубики. Наверх поднимался пологий косогор, усыпанный разноразмерными валунами и булыжниками. Внизу – метрах в трёх-четырёх – ненавязчиво шумел ручей, носящий поэтическое название «Жаркий», не замерзавший даже в самые лютые морозы. Ручеёк – через семьдесят-восемьдесят метров от землянки – впадал в Берингово море.
      То есть, месторасположение жилища было выбрано со смыслом. Во-первых, всегда под рукой была пресная вода. Во-вторых, косогор защищал хижину от противных северных и северо-восточных ветров. В-третьих, прекрасно (даже из окошка землянки), просматривалась уютная морская бухточка.
      Два раза в год – в конце мая и в начале октября – в бухту заходил маленький пароходик «Проныра», принадлежавший Ивану Николаеву. Пароходик бросал якорь – по причине мелководья – примерно в ста пятидесяти метрах от берега, и с его борта спускали шлюпку, на которой Егору – молчаливые и хмурые матросы – доставляли продовольствие, бумагу, шариковые ручки и прочие, заранее заказанные им припасы, а также листок с новым план-заданием от неведомого ему господина Николаева. И, соответственно, забирали меховые шкурки, рыбу (вяленую и копчёную), бивни мамонтов и список с материально-продовольственными пожеланиями на следующий визит. Книги, газеты и прочие интеллектуальные штуковины в этих списках никогда не фигурировали…      
      Зимой, конечно же, приходилось нелегко. Метели, вьюги и пороши дули-завывали неделя за неделей. Из хижины было не выйти, звериные капканы и петли оставались непроверенными. От вынужденного безделья иногда наваливалась лютая безысходная тоска, хотелось выть в голос и кататься по полу, круша – от бессильной злобы – всё и вся….
      После вспышек внезапной и ничем немотивированной ярости приходили странные и тревожные сны, наполненные странными призрачными картинками. В этих снах умиротворённо и задумчиво шумели густые сосновые и лиственные леса, беззаботно щебетали незнакомые шустрые птички, элегантные корабли – под всеми парусами – неслись куда-то по лазурным волнам, вспенивая по бокам белые буруны.…
      По поздней осени и ранней весне мыс Наварин частенько посещали белые медведи. Но близко к хижине они не подходили и, вообще, вели себя на удивление прилично, словно доброжелательные гости, из вежливости заглянувшие на огонёк. Медведи проходили, не останавливаясь, по береговой кромке, изредка приветственно и одобрительно порыкивая в сторону землянки.
      О соблюдении личной гигиены он никогда не забывал. Умывался и чистил зубы два раза в сутки – утром и вечером. А ещё регулярно – летом раз в две недели, в остальные времена года раз в месяц-полтора – организовывал банные процедуры. То есть, натягивал на аккуратном каркасе, изготовленном из сосновых веток-стволов, кусок толстого полиэтилена, заносил в образовавшееся «банное помещение» – в специальном казанке – заранее раскалённые камни, а также – в обычных вёдрах – горячую и холодную воду. После чего раздевался, плотно «закупоривался» и поддавал на раскалённые камни крутой кипяток, благодаря чему температура в «бане» очень быстро поднималась – вплоть, по ощущениям – до семидесятиградусной отметки. Егор отчаянно парился-хлестался берёзовыми вениками – короткими, с очень мелкими листьями. А потом тщательно мылся – с помощью самого обычного мыла и таких же обыкновенных мочалок.
      Всё бы и ничего, но только очень досаждало ощущение полного и окончательного безлюдья. Появленье хмурых матросов – два раза в год – было не в зачёт. Первобытная тишина, песцы, чернобурки, медведи, росомахи, наглые полярные волки, стаи перелётных уток-гусей, тучи комаров и гнуса, всполохи полярного сиянья, да далёкий морской прибой. На этом и всё.
      Впрочем, иногда у Егора появлялось чёткое ощущение, что за ним кто-то старательно наблюдает.
      Во-первых, это происходило – примерно ежемесячно – в периоды новолуния. Как только Луна приближалась – по своей геометрии – к форме идеального круга, так всё крепче зрела уверенность, что за тобой установлена тщательнейшая слежка….
      Во-вторых, при каждом дальнем походе – по письменному требованию господина Ивана Николаева – за новыми бивнями мамонта.
       До юго-западных заболоченных распадков – от хижины-землянки – надо было пройти километров тридцать-сорок. Если вдуматься, то и не расстояние вовсе – для взрослого и подготовленного человека. Семь часов хода до распадков. Два часа – на «раскопки» в болотистой жиже. Девять с половиной часов – усталому и гружённому – на обратный путь. Ерунда ерундовая. В любом раскладе – ночуешь дома. Но, ощущения….
      Путь к юго-западным болотам пролегал через странное плоскогорье. Чем, собственно, странное? Своими камнями – необычными по форме, да и по содержанию. Идёшь мимо них, и, кажется, будто бы эти загадочные плиты разговаривают с тобой….
      Плиты? И грубо-обработанные плиты, и высокие плоские валуны, поставленные на попа, с нанесёнными на них непонятными руническими знаками.
      Руническими? Да, где-то на самых задворках подсознания Егора жило-существовало это понятие-воспоминание…         
      - Шаманское кладбище, - шептал Егор, - Подумаешь, мать его, не страшно. И не такое видали.
      Здесь он Душой не кривил. Действительно, в глубине этой самой Души жила железобетонная уверенность, что её (Души), хозяин способен на многое. На очень – многое. Что, собственно, и доказал – когда-то, где-то, кому-то – в жизни своей прошлой, сознательно позабытой.
      Тем не менее, проходя – туда и обратно – мимо шаманского кладбища, Егору казалось (чувствовалось?), будто бы за ним кто-то наблюдает. Внимательно так наблюдает, вдумчиво и пристально. Может, действительно, казалось. А, может, и нет.
      Ещё каждый день – по два-четыре часа – он работал. То есть, писал. Егор для этого и поселился в заброшенной хижине, расположенной на далёком чукотском мысу.
      Игра такая, мол, пока не напишу полноценную трилогию – о верной и счастливой любви – домой, то есть, в Питер, не вернусь.
      Главную Героиню трилогии звали – «Александра». Так звали и жену Егора, безвременно умершую несколько лет тому назад…

Все мы играем – в Игру – на природе.
Все мы – играем. Вдали
Замерли в стенке – железные гвозди.
Замерли – все корабли.

Замерли, замерли. Все – давно – замерли.
Быт – как всегда – правит бал.
Сердце давно – безнадёжно – изранено.
Осень, старый вокзал.

Новый побег – лекарство от скуки.
Старая, право, Игра.
Новенький труп, а над трупом – мухи.
Это – увы – навсегда.

Как бы там ни было – Зла уже налито.
Там. На заре. Поутру.
Счастлив бывает лишь тот, кто – как правило,
Часто играет – в Игру…

Счастлив бывает лишь тот, кто – как правило,
Часто играет – в Игру…

     Наступил июнь месяц. Роман был закончен.
     - И жизнь – закончилась, - решил Егор. - Не вернусь я в Питер. Никогда.
      Он выключил ноутбук, прошёл к кровати, лёг и отвернулся к стене.
      - Всё на этом. Буду лежать и ждать смерти. Сашенька, скоро мы встретимся. Жди. И я буду ждать. Санечка…
      Лежал и ждал.
      Сутки, вторые.
      Время текло – как приторный яблочный сироп.
      Перед внутренним взором мелькали – надоедливым калейдоскопом – картинки из прошлой жизни, связанные, в основном, с молодой черноволосой женщиной – милой, очень стройной и улыбчивой. Всё медленней и медленней мелькали. Очень хотелось пить.
      «Вот, и всё», - пробежали в голове печальные мысли. - «Прощайте, люди. Пусть у вас всё будет хорошо. И у нас с Саней – хорошо. Но как же хочется пить. Пить…. Что это? Вертолёт где-то гудит? Ну, и пусть себе – гудит. Похрен…».

      Запёкшиеся губы почувствовали влагу – холодную, шипучую и слегка кисловатую.
      - Пей родной, - посоветовал чей-то смутно-знакомый баритон. - Пей, бродяга. Молодец…
      - Как он там? - поинтересовался густой бас. - Жить будет?
      - Будет, - заверил баритон. - Мы успели…

\
      Глава вторая
      В гости к Богу – не бывает опозданий…

      Сознание постепенно возвращалось. То есть, медленно, но неуклонно восстанавливалось.
      - Глюкозы бы ему вколоть, - посоветовал заботливый бас. - Для пущего порядка. Вон, какой истощённый.
      - Глюкозы? - насмешливо фыркнул баритон. - Ох, уж, эти штатские деятели. Затейники, право слово…. Истощённый, говоришь? Так и тот, второй, выглядел крайне измождённым и усталым. Всё, что называется, одно к одному…. Прапорщик!
      - Я! - отозвался звонкий женский голосок.
      - Вколи-ка клиенту «Всплеск».
      - Какой конкретно, господин генерал-лейтенант?
      - А мы сейчас у самого приболевшего и спросим, - вальяжно хмыкнул баритон. - Эй, отставной майор. Эй. Слышишь меня, сукин кот?
      - Слышу, - ещё до конца не понимая сути происходящего, пробормотал Егор. - Ушные пробки, слава Богу, отсутствуют.
      - Это, Петров, просто замечательно. Личная и регулярная гигиена – дело наипервейшее и, безусловно, важное. Для военного человека наипервейшее. Я имею в виду – после Устава…. Так как, брат, какой «Всплеск» ты предпочитаешь?
      - «Второй», пожалуй…
      - Прапорщик.
      - Я!
      - Выполнять.
      - Есть!
      Правого предплечья осторожно коснулось что-то льдисто-холодное.
      Острая короткая боль. Звенящая тишина. По телу потекла – медленно-медленно и неуклонно – приятная обволакивающая теплота. Вдоль позвоночника шустро побежали мелкие ласковые мурашки. В висках закололо – нежно и успокаивающе.
      - Пошёл процесс, - довольно хохотнул баритон. - Открывай, отставной майор, глазоньки. Открывай-открывай, голуба. Не стесняйся, морда гражданская.
      Егор послушно открыл глаза и мысленно прокомментировал увиденное: - «Их трое. Мордатый, высокий и самоуверенный до полной невозможности – это Виталий Павлович Громов. Заслуженно самоуверенный, надо признать, так как является действующим генерал-лейтенантом российского ГРУ. А это, мои дамы и господа, совсем даже и не шутки. В том плане, что не портянка позапрошлогодняя, заскорузлая…. Рядом с ним – миниатюрная кареглазая шатенка лет так двадцати семи-восьми, облачённая в стандартный «грушный» камуфляж. Верочка, опытный врач широкого профиля и верная любовница Палыча. Матёрый генерал-лейтенант – без симпатичной военно-полевой жены? Не смешите. Так, просто-напросто, не бывает. Нигде и никогда. Генерал-лейтенант ГРУ – это вам не гей худосочный, элегантный и наманикюренный…. Третий, который басит? Вот, этот, как раз, классического гея и напоминает: худосочный, очкастый, с обширными залысинами и живыми бегающими глазками…».
      - Сергей Васильевич к пэдорастам не имеет никакого отношения, - поспешил заверить догадливый генерал-лейтенант. - Штатским гадом буду. Во-первых, он является серьёзным учёным. А, во-вторых, пока летели к тебе, майор, из Анадыря, он активно тёрся своими коленками о ляжки моего личного прапорщика. Мол, теснота и духота…
      - Виталий Палыч!
      - Молчи, Верунчик. Тёрся. Я сказал…. Как ты, отставной майор? Готов к серьёзному и судьбоносному разговору?
      - А надо ли? - вильнул взглядом Егор.
      - Надо, брат. Надо. Не зря же мы к тебе больше суток из Москвы белокаменной добирались. Причём, с тремя пересадками. Надо…. Садись, давай. Или же ещё «Всплеска» вколоть? «Троечки», например?
      - Спасибо, не надо. Уже сажусь.
      - Молодец, боец, - скупу похвалил Громов. - Значится так. Верунчик, на выход.
      - Дождик там, - заныла шатенка. - И ветер холодный. Может, Палыч, я здесь постою? А? Ну, какие ещё секреты от меня? В курсе я всех этих дел «параллельных», право слово…
      - Прапорщик Осадчая!
      - Я!
      - На выход. Бдеть, охранять и надзирать за раздолбаями вертолётчиками.
      - Есть!
      Обиженно хлопнула входная дверь.
      - Что дальше? - поинтересовался Егор.
      - Дурацкая, брат Петров, у тебя улыбка, - сообщил мордатый генерал-лейтенант. - Кривая и насквозь штатская.
      - А какая должна быть?
      - Бравая, как настоящему российскому офицеру и положено. Ладно, это дело поправимое. Отложим на потом…. Доставай, Василич, фотки. Пусть боец ознакомится.
      Очкарик, раскрыв потёртый кожаный портфель, протянул несколько фотографий.
      - Смотри, боец, - язвительно хмыкнул Громов. - Внимательно смотри. Помирать он, понимаешь, надумал. Не майор доблестного ГРУ (пусть и в отставке), а нюня гражданская и рохля трепетная. Писатель-фантаст хренов…
      - Прекращайте, Палыч, ворчать. Вам это совершенно не идёт, - посоветовал Егор, а через несколько секунд потерял дар речи.
      «Что же это такое, а? Дурацкая шутка? Зачем? Чья?», - истерично бились в голове тревожные и растерянные мысли. - «Это же я – в самых разных ракурсах. То бишь, мой неподвижный и однозначно-хладный труп. Ишь, как физиономию-то перекосило – предсмертной судорогой. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно…. Ага, здесь и даты проставлены. Мол, данные фотографии сделаны неделю назад. Чушь. Я тогда, как раз, роман дописывал…. Одежда? Походная штормовка. Только, извините, не моя…. Фотомонтаж? А, собственно, зачем? Ничего не понимаю…». 
      - Ничего не понимаю, - озвучил последнюю мысль Егор. - Совсем – ничего. В чём дело, Палыч? Кто это?
      - Егор Петров. Но, майор, не ты.
      - Как это?
      - Так это. Пришелец из Параллельного Мира, - извлекая из кармана пятнистых брюк светлую фляжку из «нержавейки», любезно пояснил генерал-лейтенант. - Вернее, представитель одного из них, параллельных…. Знаешь, бродяга, что это такое? Мол, Параллельные Миры?
      - Знаю. Ик-к…. Как не знать? Я же – писатель-фантаст. Даже несколько полноценных романов – на данную тематику – наваял в своё время. Ну, когда она являлась модной и востребованной. Ик-к-к-к….
      - Фантаст он, понимаешь. Востребованный, мать его. Так тебя, родного, и растак. Вот, держи сосуд. Хлебни коньячка приличного – чисто для укрепления расшатанной нервной системы.
      - Спасибо, ваше благородие…
      - Э-э, Петров, заканчивай наглеть! Пол фляжки выхлебал – в одну наглую харю. Оглоед.               
      - Спасибо – ещё раз. Вкусный, ароматный и духовитый напиток…       
      - Хотелось бы ознакомить вас, уважаемый Егор Андреевич, с некоторыми теоретическими постулатами, - вмешался в разговор очкарик. - Так сказать, относительно природы Параллельных Миров…
      - Не надо – с постулатами. Не надо – относительно. Сразу переходите к сути, - попросил Егор. - Не пачкайте, пожалуйста, мозги. Ни мне, ни себе. Лучше расскажите всю эту историю с самого начала. С самого-самого. Что называется, от Адама. Мол, как, что, зачем и почему…. Доходчиво изъясняюсь? Как? Зачем? Почему?
      - Узнаю прежнего майора Петрова, - довольно заулыбался Громов. - Как будто и не было этих восьми лет, проведённых тобой в отставке.
      - Не томи, Палыч.
      - Как скажешь, боец. Как скажешь…. Приступай, Сергей Васильевич, к повествованию. Тебе, как говорится, и карты в руки.
      - Приступаю…. Итак. На нашей прекрасной планете имеет место быть знойная и суровая пустыня, носящая поэтическое название – «Такла-Макан». Интересное такое местечко: непонятное, тайное, загадочное и гадкое – до полной и нескончаемой невозможности. Большая и пухлая дыня, лежащая в самом сердце Таримской впадины, которая – в свою очередь – расположена в районе южного Тянь-Шаня. Вокруг Такла-Макан – только горы и нагорья. На севере – Тянь-Шань. На юге – Куньлунь. На востоке – гоби Лобнора. На западе – Гиндукуш. Весело здесь, ничего не скажешь…. Такла-Макан – пустыня зыбучих песков. И природно-климатические условия здесь очень и очень суровые. Жаркие дни сменяются холодными ночами, а суточные перепады температур – зачастую – превышают сорок градусов. «Такла-Макан» переводится как – «Кто пойдёт, тот не вернётся…». И это, действительно, так. Ещё во времена знаменитой китайской династии Тан  здесь путешествовал знаменитый буддийский монах Сюнь Цзан, оставивший потомкам обширные письменные воспоминания об этом путешествии. Так вот. По его утверждениям, в центре этой пустыни раньше располагался древний город, в котором проживали отпетые злодеи. Они на протяжении многих-многих лет, десятилетий и столетий грабили и убивали всех купцов, а также других любопытствующих праздных путников, следовавших через Такла-Макан. Даже странствующих монахов не щадили. В конце концов, Небесный владыка разгневался не на шутку. Целых семь дней и семь ночей дули сильнейшие чёрные ветры, и город исчез с лица Земли, словно бы и не было его никогда…. Город исчез, а неисчислимые награбленные богатства остались. Золото в слитках и украшениях, различные монеты, драгоценные каменья – всё это до сих пор лежит в сундуках. Но унести эти несметные сокровища, как повествует Сюнь Цзан, невозможно. Мол, если кто-нибудь возьмет что-либо из этого богатства, то сразу же поднимается черный вихрь, человек теряет дорогу обратно, и – обессиленный – погибает среди раскалённых песков…. Если же путник попридержит свою природную алчность и положит драгоценности обратно в сундук, то сможет выбраться из пустыни. Конечно, при условии, что непредсказуемый Небесный владыка будет не против…. Через Такла-Макан протекает речка – «Хотан». Единственная река в пустыне Такла-Макан, которая никогда не пересыхает. Над одной из излучин Хотана возвышаются так называемые – «Белые холмы», сложенные из светло-жёлтого известняка с тонкими прослойками мела. В одном из Белых холмов имеется очень широкая пещера, про которую сложено множество легенд. Мол, кто в эту пещеру заходит, обратно уже не выходит. Рассказывают, что во время знаменитого индийского похода орды Чингисхана в пещеру въехала целая конная сотня. Въехала и, конечно же, не вернулась. Чингиз посчитал это дурным предзнаменованием и велел своим узкоглазым воинам возвращаться обратно, в вольные монгольские степи…. Что же касается наших дней. Может, Виталий Павлович, вы подключитесь?         
      - С удовольствием перехватываю эстафетную палочку, - многозначительно усмехнулся генерал-лейтенант. - В том смысле, что буду краток и обойдусь без штатской словесной водицы…. Восемь лет тому назад упрямые и настойчивые учёные проели нам плешь. Качественно проели. И не только нам, но и нашим китайским профильным товарищам. Посовещавшись, пошли учёным навстречу и сформировали совместную экспедицию. Выдвинулись на объект. Разбили стационарный лагерь рядом с нужным Белым холмом. Нашли пещеру. Направили туда отряд, состоявший из трёх армейцев и двоих «ботаников». К карабину, закреплённому к ремню последнего бойца, привязали длинную-длинную верёвку. Отряд ушёл. Примерно через минуту перестал работать «маячок», сообщавший координаты группы, а также ослабла верёвка. Вытащили – такое впечатление, что обрезана острейшей бритвой. Или даже лазерным лучом. Стали звонить по мобильным телефонам, вышли на нужную волну армейской рации. Тишина. То есть, полная тишина. Никаких тебе «гудков» и «пиликаний». Вообще, никаких. Так тот отряд и не вернулся. Ушёл – с концами…. Послали в пещеру специально-обученную собаку с «маячком», вмонтированным в ошейник. Сгинула. Ещё парочку овчарок отправили. Пропали…. Тогда-то мудрые учёные мужи и высказали гипотезу, мол: - «Это не что иное, как Портал, ведущий в Параллельные Миры. Только Портал одностороннего действия. То есть, по нему можно только «входить» в означенные Миры. А «выходить» – нет…». На том и порешили. То бишь, установили рядом с пещерой крепкий стационарный пост (российско-китайский, ясен пень), и стали терпеливо ждать…. Чего, собственно, ждать? А Бог его знает. Наверное, всяких и разных нетипичных происшествий…. Вот, неделю тому назад такое происшествие и случилось. Возле пещеры объявился неизвестный подозрительный тип. Его, естественно, попытались задержать для допроса. Да, куда там. Оказал активное вооружённое сопротивление. Принялся палить из автоматического оружия и гранатами швыряться. Ну, а наши бойцы, открыв ответный огонь, «нашпиговали» молодчика свинцом – по самое не балуйся…. Когда мы с Василичем и Веруней прилетели на место, то неизвестный был ещё жив. Всмотрелся я в его лицо и медленно-медленно офигел, мол: - «Это же отставной майор Егорка Петров, собственной персоной. Мой, практически, любимый ученик…. Как такое может быть, а?». Делать нечего. Напичкали мы «тебя», как и полагается, «Всплесками». Но не получилось продуктивного и душевного разговора – сплошное гордое молчание да взгляды насквозь презрительные были нам ответом. «Что-то не так», - думаю. Ещё раз в физиономию пристально всмотрелся. Безусловно, лицо, майор, похожее на твоё. Ну, очень похожее. Но и отличия наблюдались: разрез глаз чуть-чуть другой, родимое пятно на шее, которого раньше не было…. Ладно, ещё раз Веруню кликнули. Она странному типу всякой химии наркотической вколола. Ну, той, что волю притупляет, а подсознание, наоборот, расслабляет и освобождает от всякой сдержанности. Начался, понятное дело, настоящий допрос. Типа – по законам военного времени. Благо твой «параллельный» тёзка, пребывая в предсмертном бреду, прекрасно разговаривал на русском языке…. Резюмирую – коротко и сжато. В Белых холмах расположен «выпускающий» Портал в разные Параллельные Миры. А где-то в первобытных джунглях Амазонии – «впускающий». Где конкретно? «Пришлый» Егор Петров не запомнил. Мол, там его встретили дикие и молчаливые индейцы, а потом – в течение двух недель – выводили к обитаемым и цивилизованным местам. Конечно, сейчас ищем – и означенных индейцем, и «впускающий» Портал. Но шансов найти, честно говоря, маловато. Джунгли – штука серьёзная. Легче швейную иголку отыскать в стоге сена…. Зачем этот субчик прибыл в наш Мир? В служебную командировку, ясный перец. Типа – посылку передать. Добрался до Тегерана, да и заложил – под обломок скалы на развалинах древнего суннитского храма – компьютерный диск. Что, кому и зачем – не знает. После этого молодчик, успешно выполнив поручение, отправился к Белым холмам. То есть, к «выпускающему» Порталу…. Что он ещё нам рассказал? Да много всякого – о своём Мире: про быт и политическое устройство, про научные достижения и основные вехи культурного развития. Потом, майор, ознакомишься с записями.… А ещё у него там – в «параллельном» и загадочном далеке – осталась супруга: Александра Петрова, в девичестве – Назарова, через несколько суток ей исполнится двадцать девять лет. И нашей Сашеньке, если бы она не умерла, исполнилось бы. Причём, день в день…. Усекаешь, отставной майор? Осталась. То есть, жива, и от бандитской пули не погибала. Жива. А ещё очень-очень похожа – по описаниям пленённого «параллельщика» – на нашу Санечку. Детишек, кстати, у них не было. Как, пардон, и у вас с покойницей…. Побледнел-то как. На ноги вскочил. По хижине забегал – туда-сюда. Ага, достало-таки…. Фляжку-то держи. Смело допивай, не стесняйся. Молодец, наш человек…. Присядь, родной. Присядь. Я ещё не закончил…. Вот, спасибочки. Продолжаю. Узнав о существовании живой и здоровой Александры Петровой (Назаровой – в девичестве), мы ещё вкололи фигуранту соответствующих препаратов. Вкололи и расспросили – более подробно и вдумчиво. Тут-то и выяснилось, что в Параллельных Мирах, оказывается, проживают «одинаковые» (или же «почти одинаковые»?), люди. Сколько их? Много? Мало? Только в единичных «количествах»? Это, в том числе, тебе и предстоит выяснить…. О, думаю, какой богатый материал образовался – для тактических и стратегических размышлений. Но тут допрашиваемый, как назло, умер, и допрос завершился. Ну, а я о тебе, Петров, конечно же, и вспомнил…. Как же иначе?
      - Считаете меня – идеальным «засланцем»? - уточнил Егор.
      - Считаю, - по скулам Громова «забегали» каменные упрямые желваки. - Во-первых, ты прошёл через многоуровневую диверсионную и иную подготовку. Во-вторых, являешься – с большой долей вероятности – «аналогом» тамошнего Егора Петрова. В-третьих, имеешь уникальнейший шанс – «воскресить» умершую обожаемую супругу…. Поэтому суть предстоящей операции проста. Прибываешь на место. Обживаешься и легализуешься. Узнаёшь, где находится «выпускающий» – из того Мира – Портал. Хватаешь в охапку Александру. Вместе с ней «перемещаешься» сюда. Пишешь подробный рапорт-доклад. Получаешь приличные бабки и разлапистый орденок. Всё на этом. Можешь возвращаться к скучной штатской жизни. Подчёркиваю, к счастливой семейной штатской жизни…. Ну, очень нам нужен этот Портал, расположенный в амазонских джунглях. Ну, очень. Блин горелый…. Как ты, добрый молодец, согласен?
      - Согласен…. Когда вылетаем к Белым холмам?
      - Шустрый какой. «Когда вылетаем…». Торопишься?
      - Ага, опоздать боюсь…

      - Как говорил Поэт: - «В гости к Богу – не бывает опозданий…», - напомнил о своём существовании лысоватый очкарик.
      - А причём здесь – Бог? - заинтересовался Егор.
      - Притом. Рассматриваемым нами Миром управляет, как раз, Бог. Всемогущий и строгий. По крайней мере, так излагал умерший пленный. Правда, находясь в бреду наркотическом, предсмертном…
 
      
      Глава третья
      Так что ж там ангелы поют – такими злыми голосами?

      Через двое суток они были уже под Санкт-Петербургом, на берегу Ладожского озера, где располагалась специальная «грушная» база.
      - Как же здесь пахнет, - подойдя к открытому окну, восхищённо помотал головой Егор. - Замечательно и незабываемо.
      - Чем конкретно? - недоверчиво хмыкнул генерал-лейтенант.
      - Юностью, Палыч. Юностью…. Я же здесь ещё зелёным курсантом побывал. И потом ещё – несколько раз, когда готовились к операции «Дракон». Из всего отряда – в конечном итоге – только я один и выжил. Дела. После этого и рапорт об отставке подал…
      - Юность – это да. Субстанция, достойная самого искреннего уважения-восхищения. Ну, и почтения, понятное дело…. К делу перейдём?
      - Перейдём, - согласился Егор. - Какова конечная цель предстоящей операции? Для российского ГРУ, я имею в виду?
      - Обнаружить и взять под свой полный и единоличный контроль «впускающий» Портал. Ну, ты сам посуди, Петров: зачем нужен «выпускающий» Портал – без «впускающего»? Штатский бесполезный нонсенс, и не более того.
      - Значит, планируете перебрасывать в Параллельный Мир – по «выпускающему» Порталу – многопрофильные диверсионно-разведывательные группы? А по «впускающему» – усердно таскать оттуда различные ценные трофеи? В том числе, новые технологии, различные артефакты-раритеты и дельных «языков»?
      - Что в этом такого? - недоумённо передёрнул плечами Громов. - Работа, как работа. По крайней мере, востребованная милой Родиной…. И почему, отставной майор, ты говоришь только об одном из Параллельных Миров? Мелко и пыльно мыслишь. Начнём, конечно, с одного. Апробируем, так сказать, на практике соответствующие технологии. Проработаем различные методики. А после этого и к остальным Мирам и миркам внимательно присмотримся. Ну, очень пристально и внимательно. Не вопрос.
      - Сколько всего – таких Миров?
      - Некоторые учёные считают, что бесконечное множество…. Правда, Василич?
      - Вполне может быть, - подтвердил очкарик. - Как и звёзд на небе. Как и отдельных электронов в потоке тока, следующего по ЛЭП.
      - Во-во. А я что говорил? Гнилые штатские штучки с замороченной философской подоплёкой…. Но, если применительно к этому конкретному Порталу, то можно смело говорить о семи Параллельных Мирах. Пещера в Белом холме – по словам умершего пленника – разделяется на семь коридоров, стены каждого из которых помечены широкими цветными линиями. Из нетленной серии: - «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан…». В интересующий нас Параллельный Мир ведёт подземный ход-коридор с широкой фиолетовой линией по правой стене.
      - А что, или же кто, будет ждать меня на выходе из означенного коридора? - поинтересовался Егор. - Покойный успел осветить данный вопрос?
      - Успел, - беззаботно зевнул генерал-лейтенант. - Ангелы будут тебя там дожидаться.
      - Шутки шутим, Виталий Палыч?
      - Ничуть не бывало, боец. Самый главный в том Мире – с российской стороны – Господь Бог. То есть, могущественный Властелин, правящий нашей (то есть, их), Россией. А его верные солдаты (вооружённые особо-доверенные слуги), именуются – «Ангелами».
      - Покойный «засланец» тоже был Ангелом?
      - Бери выше. Старшим Ангелом. То есть, солдатом-исполнителем очень высокого уровня.
      - Интересное кино, - задумчиво протянул Егор. - И что мы будем делать?
      - Ты будешь, - поправил въедливый Громов. - То бишь, будешь старательно изображать из себя погибшего Старшего Ангела. Со всеми втекающими и вытекающими.
      - Внешнее сходство – уже не плохо. Но как быть с информированностью? Наверняка, будут вопросы. Что отвечать на них? Что тамошнему непосредственному начальству докладывать?
      - Правду, сынок. Или же нечто близкое к ней. Например, полуправду. Золотое правило опытного диверсанта – при внедрении в реальность противника.
      - Противника?
      - Хорошо, потенциального противника. Как-то не уверен я, что их Мир настроен по отношению к нашему – мирно, дружественно и по-доброму. Старших Ангелов, понимаешь, направляют. Компьютерные диски – с неизвестным содержанием – доставляют в Тегеран. Получается, что они в наши реалии активно вмешиваются? А мы – в их действительность – нет? Непорядок и неравенство махровое. Мутная и подозрительная история, короче говоря…
      - Мутная, - согласился Егор. - Но, всё же. Что мне там рассказывать? Какую-такую – полуправду?
      - Обыкновенную. То есть, полуправдивую. Мол, выполнил поручение-задание и, в полном соответствии со служебными инструкциями, направился к «выпускающему» Порталу. Но там приключилось реальное боестолкновение, была стрельба-пальба. Выйдешь к Ангелам – опалённым и щедро-украшенным синяками-ссадинами. Ну, и наплетёшь – семь бочек арестантов маринованных, мол: - «Дрался – как лев африканский. Три пистолетных обоймы расстрелял. Пять гранат взорвал. Отбросив в сторону бесполезный пистолет, вступил в рукопашную схватку. Восемь ворогов положил. Но и они, отнюдь, не дремали. Накрыло взрывом вражеской гранаты. Как результат – дельная контузия. Правое ухо слышит. Левое – нет. Правый глаз видит. Левый – только частично. Ну, и с головой та же история. Тут – помню. А, вот, здесь – не очень. Отстаньте – с вашими глупостями и вопросами. Дайте отдохнуть, и хотя бы чуток оклематься. Так вас всех, Ангелов, и растак. Успокоились, отошли в сторонку и замолчали. Иначе покусаю, как контуженным и положено…». Ничего хитрого, короче говоря…. Всё понял, боец? 
      - Понял. «Включу дурочку» и отработаю по полной программе. Как и учили в своё время…. А что дальше?
      - Дальше? - недовольно поморщился генерал-лейтенант. - Ответ будет стандартным и насквозь ожидаемым. Действуй, майор, сугубо по обстановке. И все дела. Бог, как известно, всегда покровительствует смелым и наглым. По крайней мере, наш Бог. Про ихнего ничего не знаю. Врать не буду. Но на лучшее – всегда стоит надеяться. Платиновое правило любого серьёзного диверсанта, настроенного вернуться на Базу живым, здоровым и с ценными трофеями…

      Плохо ему спалось. Дрёма сплошная – отрывочная и вязкая, намертво перемешанная с отрывочными и тревожными мыслями. Мол: - «Ерунда какая-то, слегка напоминающая дешёвый провинциальный водевиль. Или же низкопробный фантастический роман, написанный на коленке. Причём, с сильнейшего похмелья. Параллельные Миры, мать их параллельную. Бред бредовый и законченный…. А, с другой стороны? С другой…. ГРУ – контора серьёзная, брутальная и не склонная к дешёвым фарсам. И генерал-лейтенант Громов, отнюдь, не клоун из затрапезного бродячего цирка. Ну, не с руки ему заниматься беззаботными и легкомысленными розыгрышами. В том плане, что и других серьёзных дел хватает. В том числе, и государственной важности…. Если всё это – правда? Ну, не знаю. Санечка…. Какая она – тамошняя Санечка? Неужели, такая же? Неужели? Или…. Или же – совсем другая? По внутренней сути, имеется в виду? О чём она думает? О чём мечтает? За что любит того Егора Петрова? О чём они говорят (то есть, говорили), между собой? Как пройдёт наша с ней будущая встреча? Пройдёт? То есть, состоится? Обязательно состоится. Обязательно и всенепременно. Скорее бы. Скорее. Иначе…. Иначе – что? Иначе – ничего не имеет смысла. Ничего и даже меньше. Ни-че-го. Ладно, разберёмся уже на месте. Сашенька…. Так-с. А стоит ли – возвращаться назад? Остаться в Параллельном Мире, да и все дела. Здесь-то меня ничего не держит. Родственников нет. Да и друзей (боевых и армейских), почти – по причине гибели – не осталось. А Санечка? Та Санечка? Ей-то зачем – менять привычный Мир на другой? Расставаться с привычным жизненным укладом, родственниками и закадычными подружками? Хотя.… Хотя, тот Мир, похоже, исходя из показаний моего «параллельного» тёзки, не отличается мягкостью и нежностью. Как, впрочем, и наш. Ладно, и с этим вопросом разберёмся. Уже на месте. Не вопрос, как любит говорить наш мордатый и бравый генерал-лейтенант…».
      Наконец, пришёл сон.
      Мол, ранее погожее воскресное утро. По их квартире – целыми стаями – бродят весёлые и шустрые солнечные зайчики.
      - Милый, ты ещё не готов? - в спальню заглядывает Саня – уже причёсанная, в одежде, предназначенной для дружеского пикника на природе. - Всё за своим верным ноутбуком сидишь? Ваяешь что-то?
      - Ваяю, - отвечает голос Егора (как правило, мы сами себя – в собственных снах – не видим, а только слышим).
      - Скоро Семёновы приедут. Будут сигналить под окнами.
      - Я уже заканчиваю.
      - А что ваяешь-то? - не отстаёт жена.
      - Стихотворение, посвящённое Александре Петровой, капитану питерского уголовного розыска.
      - Зачтёшь?
      - Без вопросов. Слушай…       

Девушка с огромными глазами,
Девушка прекрасная – как сон.
Иногда Ахматову читает,
Под далёкий, колокольный звон.

Над судьбою Овода рыдает,
Бунин и Толстой – на книжной полке.
На гитаре Моцарта играет.
И Романс поёт – светло и звонко.

А на утро – жизненная проза.
И «тэтэшку» в сумку опускает
Девушка прекрасная – как роза.
Девушка – с огромными глазами…

      А на следующий день – при задержании особо-опасного преступника – она погибла.

      Прошла неделя – в трудах, заботах и хлопотах. В том смысле, что в сплошных занятиях, инструктажах и тренингах.
      - Самолично план составлял, - хвастался Громов. - Во-первых, Петров, тебе надо подтянуться в физическом плане. Над выносливостью поработать. Освежить навыки рукопашного боя…. Потом, родной, поработаешь с психологами. Мол, как следует грамотно «вживаться» в чужую реальность. Какие шаги являются первоочерёдными, а какие – насквозь нежелательными. Чего нельзя делать ни в коем случае. Как грамотно задавать животрепещущие вопросы, не вызывая подозрений. Как вести себя – в случае, тьфу-тьфу-тьфу, нежданного провала – на допросах. Ну, и так далее…. После этого, боец, тебя проинструктирует Верунчик. То бишь, подробно расскажет о том, как ведут себя контуженые индивидуумы, страдающие частичной потерей памяти. Симптомы там всякие, то, да сё. Ну, и обучит разным полезным штуковинам. Например, симуляции нервных припадков. Так, чисто на всякий пожарный случай…. Ну, и в качестве финального аккорда, твоим телом займутся опытные гримёры – чтобы оно полностью соответствовало телу покойного «двойника». На предмет всяких там приметных шрамов, веснушек и родимых пятен, я имею в виду…. Вопросы? 
      - Да нет, в общем-то, вопросов, - промямлил Егор. - Понятно всё. В общем-то…
      - А что тогда – есть? Сомнения?
      - Не то – чтобы. Так, ерунда…
      - Ну-ну, - прозорливо прищурился генерал-лейтенант. - Мысли всякие, небось, в забубённой головушке бродят? Мол: - «А стоит ли – возвращаться назад? И чего ради – заморачиваться?». Да не смущайся ты, майор. Дело-то насквозь житейское…. Ты же у нас – сирота?
      - Круглый. Родители – очень-очень давно – погибли в автомобильной катастрофе. Дедушки-бабушки умерли от старости. А младший брат Лёха – пять лет тому назад – пропал без вести.
      - Слышал об этом досадном происшествии…. Там, кажется, проводилось какое-то реалити-шоу?
      - Снега, снега…
      - Не понял?
      - Так называлось реалити-шоу – «Снега, снега» , - печально вздохнув, пояснил Егор. - Неужели не смотрели по телеку? Ах, да. Большая загруженность делами шпионскими. Не до ерунды…. Рассказываю. Это Константин Ёпрст, Генеральный директор Первого телевизионного канала, придумал. Мол, проводить реалити-шоу «Жестокие игры» в Аргентине – хлопотно и накладно. Да ещё и за лицензию надо валютой платить. Вот, он и организовал аналогичное мероприятие в Сибири, с зимним, понятное дело, уклоном-акцентом. Причём, на месте падения знаменитого Тунгусского метеорита.
      - Зачем – на месте падения? - непонимающе нахмурился Громов. - В чём тут фишка?
      - Нельзя в таких делах – без бренда. Так мне, по крайней мере, объяснял брат Лёха, который тогда состоял при Ёпрсте в качестве заместителя по общим вопросам. А «Тунгусский метеорит» – крепкий бренд. Даже международного уровня. В том смысле, что про него знают во всём Мире. То бишь, в «нашем» Мире.… Итак, Первый канал оформил на «Снега, снега» все необходимые авторские права. По международным стандартам и канонам, понятное дело. Отстроил, вложившись приличной денежкой, крепкую инфраструктуру – на месте проведения будущего мероприятия. То есть, вертолётные площадки, комфортабельные жилые дома, пресс-центр и парочку ресторанчиков. Оборудовал «городок» для проведения запланированных соревнований и дельные площадки для телеоператоров. Привлёк зарубежных партнёров и заинтересованных крупных рекламодателей. Короче говоря, всё было по-взрослому…
      - Ну, а дальше? Как Алексей без вести пропал-то?
      - Так и пропал. Непосредственно во время проведения реалити-шоу…. Наступила суровая сибирская зима. Навалило пару метров снега. Участники мероприятия (в том числе, и зарубежные), а также телевизионщики и представители прессы съехались-слетелись на заранее оговорённые места. Начались соревнования: гонки на снегоходах, прохождение через «падающих» Идолов, поиск в снегу – с помощью миноискателей – кусков железа (подразумевалось – осколков Тунгусского метеорита), поедание походной каши с тушёнкой на скорость, что-то там ещё…. Одна из участниц реалити-шоу перебиралась по узкому мостику через овраг, заваленный – примерно на три метра – снегом. Поскользнулась и, потеряв равновесие, упала вниз. Свалилась и всё: ни тебе шевелений, ни попыток выбраться. Лишь дырка в снегу чернеет…. Алексей в это время находился в вертолёте вместе с телеоператорами и видел момент падения. Естественно, он забеспокоился, мол: - «Что случилось? Почему девушка не подаёт признаков жизни? Может, ударилась при падении головой о камень?». А после этого дал вертолётчикам команду на снижение. Вертолёт завис – в двух метрах – над местом падения барышни. Лёха, не раздумывая, сиганул вниз, в снег. Сиганул и пропал…
      - То есть?
      - Совсем пропал, - расстроенно шмыгнул носом Егор. - С концами. И он, и упавшая девица. Кстати, невеста Ёпрста и начинающая актриса-певичка…. Через некоторое время к оврагу прибыли спасатели с лопатами и раскопали там всё – до самой земли. Но никого и ничего не нашли. Только старые лосиные кости.         
      - Нестандартная, надо признать, история, - удивлённо покачал головой генерал-лейтенант. - И какие версии высказывались по поводу данного «двойного» исчезновения?
      - В основном, глупые и дурацкие. Сперва журналисты решили, что имеет место быть элементарная мистификация. Мол, хитрый и прожжённый Ёпрст решил таким образом добавить популярности своему детищу – в плане роста рейтингов. То бишь, в снегу был заранее выкопан специальный коридор, по которому мой брат и невеста Ёпрста успешно выбрались в укромное место. А потом, когда интрига разгорится до самых небес, они непременно объявятся и расскажут – доверчивым телезрителям – какую-нибудь умопомрачительную историю. Типа – обычная телевизионная практика в конкурентной борьбе за богатеньких рекламодателей…. Но время шло, а никто так и не объявился. Тогда родилась другая версия. Мол, коридор в снегу, конечно же, был, только выкопал его «снежный человек», о существовании которого так любят рассказывать узкоглазые тунгусы. Или же какое-то другое чудище…. Ведь, обглоданные лосиные кости нашлись? Вот, значит, и чудище существует. Сидело себе под снегом и добычу сторожило. А потом убило двух свалившихся ему на голову людишек, да и уволокло – куда подальше. Например, в логово родимое…. Да и все остальные предположения были сродни этим двум. То есть, за уши притянутыми и насквозь надуманными…   
      - Сам-то что думаешь?
      - Сам? - задумчиво взлохматил волосы на затылке Егор. - Мне понравилась версия, высказанная одним пожилым уфологом. Это такие учёные, которые изучают НЛО и прочие паранормальные явления. Так вот, старик высказался следующим образом, мол: - «Магнитные аномалии провоцируются Солнцем. Вернее, аномальным изменением его активности. В результате – в момент особо значимых магнитных аномалий – наша старенькая планета «замирает». Например, на час с хвостиком. А в момент «отмирания» изначальный Мир разделяется на два. Первый развивается дальше так, как будто ничего не произошло. Второй же – с учётом «украденного» часа. То есть, те люди, которых могли убить за этот час, останутся в живых. А те, которых должны были зачать, и вовсе, никогда не родятся. Но планета может «замереть» и на более солидный период…. То бишь, магнитные аномалии, отнюдь, не редкость. Вот и разнообразных Параллельных Миров, судя по всему, образовалось достаточно много. И все они развиваются по собственным законам, сценариям и правилам, поэтому – зачастую – отличаются друг от друга…. Миры же – в свою очередь – «находятся» друг от друга достаточно близко. Между ними – время от времени – образуются своеобразные «колодцы», в которые люди и «проваливаются». А для места, где в далёком 1908-ом году упал Тунгусский метеорит, и характерны, как раз, регулярные и достаточно-сильные магнитные аномалии. Следовательно, можно предположить, что Алексей Петров и Марина Сомова попали в такой «колодец». То есть, «провалились» в один из Параллельных Миров…».
      - Значит, братец, это у вас семейное – путешествовать по Параллельным Мирам? - хохотнул Громов. - Да, не обижайся ты. Не обижайся, чудило штатское. Пошутил я. Хотя, как известно, в каждой шутке содержится только доля шутки. Тем более, в генеральской…. Теперь по поводу – вернёшься ты, или же не вернёшься. Не думаю, что тебе захочется задержаться в том Мире. Не думаю…. С чего я так решил? А исходя из рассказа «параллельного» Егора Петрова. Суровый там Мир. Очень суровый и мрачный…. Ты же, майор, ознакомился с записями допроса своего «двойника»?
      - Пока сюда добирались, пару раз прослушал.
      - Ну, и каковы главные отличия нашего бренного Мира от того, параллельного?
      - Главные? - задумался Егор. - Попробую, конечно, сформулировать…. Можно предположить, что до наступления двадцатого века тот Мир развивался точно так же, как и наш. А если вспомнить лекцию пожилого уфолога…. Что, если это и произошло в 1908-ом году? На землю упал Тунгусский метеорит. Вследствие этого образовались серьёзные магнитные аномалии. Планета (да и Время), «замерла». И – в конечном итоге – от нашего Мира «отпочковался» Мир новый. Так сказать, «дополнительный»…. Основные отличия? Они, как раз и в первую очередь, касаются России. Там тоже произошла Октябрьская революция, только в Гражданской войне победили не «красные», а, наоборот, «белые». Поэтому в тамошней России до сих пор царит, как ни в чём не бывало, самодержавие. То есть, в ней продолжает править династия Романовых. Но репрессии в тридцатых-сороковых годах были. Как и Вторая мировая война, ядерные взрывы в Хиросиме и Нагасаки, ну, и так далее…. Суровость современного правящего режима? Да, имеет место быть. Широчайшим образом применяется смертная казнь. Осуществляется – практически без перерывов и пауз – поиск и выявление инакомыслящих. Одну кампанию репрессий сменяет другая. Император Николай Третий объявил себя Господом Богом. То есть, не «Помазанником Божьим», а «Живым Проявлением Господа Бога на Земле». Более того, поговаривают, что скоро будет возвращено и «крепостное право»…. Да, симпатичного, честно говоря, маловато. Трудно спорить.
      - Вот, и я о том же…

      Вертолёт приземлился примерно в двухстах пятидесяти метрах от подножия крайнего Белого холма.
      - Добро пожаловать в пустыню Такла-Макан, - торжественно объявил Громов. - Прошу любить и жаловать. Подхватили, бойцы, вещички, и прошли на выход. Не теряем времени…
      Они выбрались из вертолёта.
      «Вполне даже приличное местечко», - с любопытством оглядевшись по сторонам, подумал Егор. - «На востоке скромно теплится ало-розовая нитка зари. На северо-западе прихотливо змеится и изгибается светло-серая речная лента. Голубое небо над головой, в котором почти неподвижно висят крохотные тёмные точки – это, надо полагать, могучие беркуты, высматривающие добычу. Тёплый ветерок ласково перебирает волосы на голове. Светло-жёлтые холмы с редкими белоснежными прослойками. На склоне крайнего таинственно чернеет прямоугольная дыра. То есть, искомая пещера, ведущая в хвалёные Параллельные Миры. Несколько стандартных пятнистых армейских палаток. Достаточно обычный и невинный пейзаж, короче говоря. Абсолютно ничего страшного и угрожающего…. Да и пахнет здесь просто замечательно – свежестью, колодезной водой и безграничной свободой. Гораздо больше напоминает классическую российскую степь, чем знойную и безжалостную пустыню. Даже буро-зелёное травка наличествует по подножию Белого «пещерного» холма…. Температура воздуха? На уровне двадцати двух-трёх градусов. Не выше…
      - Обманчивое впечатление, - лениво зевнув, в очередной раз продемонстрировал свою прозорливость генерал-лейтенант. - Скоро взойдёт солнышко, и оно тут же начнётся. Натуральное пекло, я имею в виду. Уже через полтора часа навалится сорокоградусная жара. И ветерок преобразуется – из ласкового и приветливого – в жёсткий и колючий. Что называется, не приведи Бог…. Ага, начальник стационарного поста к нам торопится…         
      От пятнистых палаток к вертолёту бежал, ловко придерживая ладонью правой руки полевой планшет, широкоплечий «камуфляжник» с «Калашниковым» за спиной. Не добежав до вновь прибывших пять-шесть метров, он остановился и, приняв положение «смирно», приступил к докладу:
      - Господин генерал-лейтенант! Пост функционируют в штатном режиме! Никаких происшествий не зафиксировано…
      - Отставить, капитан, - небрежно махнув рукой, перебил Громов. - Не зафиксировано – и этого достаточно…. Проводи майора Петрова в палатку. Пусть переоденется, - снял с плеча брезентовый вещмешок и, протянув его Егору, пояснил: - Там находится обувь-одёжка покойного «засланца», включая исподнее. Смело одевай, всё продезинфицировано. Причём, так продезинфицировано, чтобы гарь и копоть остались на месте. И с отверстиями от пуль успешно разобрались: одни ликвидировали, другие, наоборот, расширили…. Ну, чего застыл столбом соляным?
      - Так, это…. Был же разговор – про синяки и всякие там ссадины. Например, про оставленные пулями, прошедшими по касательной…
      - Всё будет. Не сомневайся. И ссадины. И качественные-качественные синяки-фингалы.
      - Толстой доской бить будете? - зябко передёрнул плечами Егор.
      - Прапорщик Осадчая!
      - Я! - браво вытянулась в струнку шатенка.
      - Объясни всё клиенту.
      - Есть! Не будет, господин майор, досок. Обойдёмся профильными химическими препаратами. Один укол – один синяк…. А со следами от пуль и прочими ссадинами – сложнее. Без специальных хирургических щипцов не обойтись. Извините, но достоверность в таких делах очень важна…. Но не бойтесь, больно не будет. Или почти не будет. Скушаете парочку пилюль, снижающих болевые ощущения, и все дела. Да и кровь я вам остановлю, словно бы она – сама собой – уже запеклась
      - Всё понял и пошёл переодеваться…
      - Стой, боец, - велел генерал-лейтенант. - Вот, держи, - протянул светлую овальную бляху, украшенную изображением скачущего куда-то всадника. - Это – служебный жетон Странника, изъятый при задержании у твоего «параллельного аналога»…. Кто такие – Странники. Это, как я понимаю, те ребята, которые и шастают – почём зря – по Параллельным Мирам. Получается, что и ты теперь – Странник…. Вот, крестик нательный покойного. Православный и золотой. Наверное, фамильный. Смело, боец, носи. И фонарик, принадлежавший «засланцу», бери. Твой он теперь. Пользуйся…

      Егор, подсвечивая себе карманным фонариком, шагал по пещере и негромко бормотал под нос:
      - А Верунчик-то – садистка законченная. Так меня своими щипчиками отделала. Дрянь законченная и кровожадная. Мымра шатенистая.… Не, там, на земной поверхности, было совсем даже не больно. А сейчас, похоже, действие обезболивающих таблеток заканчивается. Так саднит – мама не горюй…. А это ещё что такое?
      Он вышел в просторный подземный зал с высоченным сводчатым потолком и, передвигаясь вдоль стен по периметру, принялся вслух (для пущей бодрости духа), комментировать увиденное:
      - Светло здесь, даже фонарик не нужен. Откуда исходит свет? А от светло-жёлтых прослоек-прожилок неизвестной горных породы, щедро покрывающих стены этого помещения. Идеально-гладкие стены и, попрошу заметить, с рисунками. Вернее, с самым настоящим высокохудожественным панно, выполненным в стиле изощрённого фэнтази.… Как же это они умудрились сделать? Создаётся устойчивое впечатление, что все эти милые картинки нарисованы «изнутри». Или же – снаружи, а потом тщательно покрыты очень толстым слоем прозрачного лака…. А техника рисунков какая, мать моя женщина! Современные художники обзавидуются. Каждая деталь старательно прописана, основные пропорции соблюдены…. Сюжеты? Пожалуй, все эти занимательные картинки и рисунки можно – условно и приблизительно – разделить на три большие группы. Первая – разнообразные птицы и животные. Даже знакомые изредка встречаются: благородные олени с узорчатыми рогами, чёрно-белые аисты, полосатые тигры, длиннющие ящерицы, коварные змеи…. Вот, явно – мамонт: торопится куда-то по своим делам, а это – саблезубая тигрица с двумя крохотными тигрятами вышла на променад. Впрочем, и откровенной экзотики хватает: голенастый орёл с двумя сонными головами, пятнистые лошади, только вместо копыт – мощные лапы с длинными острыми когтями, волки с головами очковой кобры, драконы огнедышащие – в немалом ассортименте…. Вторая группа – сплошные воинские баталии. Высокие люди европейской внешности, в непривычных глазу воинских доспехах, сражаются с какими-то плечистыми гномами, с приземистыми кентаврами, с другими людьми, восседающими верхом на огромных остроухих волках. Тут и там мелькают вполне узнаваемые персонажи: хоббиты, орки, тролли, иные всякие…. Но третья группа рисунков, несомненно, самая интересная и неожиданная. Её основу составляют космические корабли: и классические ракеты, и летающие плоские тарелки, и пирамиды – трёхгранные, с работающими двигателями, закреплёнными под их основаниями. Правда, попадается техника и попроще: автомобили различного предназначения, самолёты – большие и маленькие, воздушные шары, даже двух- и трёхколёсные велосипеды…. Охренительная живопись, короче говоря. А ещё и весьма познавательная…. Ага, вот и коридоры, ведущие – предположительно – в Параллельные Миры. Раз, два, три…, всего семь штук, как мой «аналог» и рассказывал. И где же она, фиолетовая полоса на стене? Красная…. Оранжевая…. Жёлтая…. Зелёная…. Голубая…. Синяя…. Фиолетовая…. Всё, как и полагается…. Стоп, а где же подземный коридор, по которому я пришёл сюда? А нету коридорчика. Пропал, исчез, растворился, испарился. Это, наверное, подсказка такая, мол: - «Обратной дороги нет. По крайней мере, по этой пещере….». Понял, не дурак. Двигаемся дальше. Вдоль стены с широкой фиолетовой линией, понятное дело… 

      Минут через сорок впереди призывно замаячил светлый прямоугольник.
      - Так называемый «Свет в конце туннеля», - выжидательно усмехнулся Егор. - Ну-ну, сейчас взглянем – как и что…. Голоса какие-то? Точно. Поют что-то. Суровые такие голоса, с откровенно злыми и воинственными нотками…
      Он продолжал шагать в сторону светлого прямоугольника, растущего прямо на глазах, и вскоре уже смог разобрать слова странной песни:

Соткана ткань.
Серая, как осенняя туча.
Ты погиб, а над землёй – туман.
Кому-то стало лучше?
Окропим ткань кровью.
Чтобы известить о гибели воинов.
Туман дышит новью.
А кровь – дождики смоют.

Мы ткань сплели
Из кишок человеческих.
Когда запели соловьи,
На рассвете, над речкой.
Ткацкий станок – из черепов.
Гребень железный нагрет свечами.
А ткань, чтобы слоилась чередой,
Мы подобьём – мечами.

Каждую ночь мы ткём и ткём
Стяг боевой для конунга.
Ткём ночью, рыдаем днём.
Заледенели сердца от холода.
И, наконец, мы выткали
Наш стяг боевой.
Головы мертвецов поникли
И умылись – росой…


      Глава четвёртая
      Или это – колокольчик?

      Он, трижды сплюнув через левое плечо, вышел из пещеры и невольно зажмурился: яркие солнечные лучи били прямо в глаза.
      Егор, прикрыв глаза ладошкой, повертел головой по сторонам и заторможено (голова – после Верочкиных щипцов и таблеток – слегка гудела), отметил: - «Десять мужчин в странном камуфляже и с короткоствольными автоматами в руках, выстроившись в ряд, застыли в сторонке. В странном? Это точно: тёмно-аметистовые пятна на светло-сиреневом фоне. Нетипичная, одним словом, картинка. Ну-ну, бывает, конечно. В каждой избушке – свои погремушки…. Застыли? То бишь, увидев меня, приняли положение «смирно» и преданно, даже с долей трусливого подобострастия, поедают глазами. Может, они (Ангелы?), ждут моего приказа? Или же разрешения? Подождут, никуда не денутся. С армейской дисциплиной, похоже, здесь всё в полном порядке…. Что тут у нас ещё? Это явно не пустыня. Вокруг – молоденький смешанный лес. А на сосёнках – между прошлогодними ветками – наблюдаются какие-то странные чёрные «почки». Уродливые и слегка вытянутые…. Мутация? Почему бы и нет…. А вообще, я сейчас стою на склоне какой-то…э-э-э…. Гигантской чаши? То есть, на склоне кратера древнего-древнего вулкана? Вполне даже жизненная версия. Вполне…. Вода шумит? Точно, примерно в полукилометре – слева, в светло-серых скалах – наблюдается шикарный водопад…. И с правой стороны – однозначно-величественная картинка: на земле – до самого горизонта – лежат толстые, абсолютно белые стволы деревьев, размещённые по гигантским окружностям и своими вывороченными корневищами направленные в сторону единого, невидимого глазу, центра…. Хм. Может, именно здесь (например, в 1908-ом году), грохнулся Тунгусский метеорит? Здешний Тунгусский метеорит, я имею в виду? Ни капли не удивлюсь…. И у них здесь, похоже, июнь месяц. Нормальный вариант…»
      Завершив обзор местности, он властно махнул рукой в сторону сиренево-фиолетовых «камуфляжников».
      Через минуту к нему подбежал, предварительно забросив автомат за спину, высоченный облом с физиономией идейного убийцы и, резко остановившись, зачастил – возбуждённым и слегка взволнованным голосом:
      - Господин Старший Ангел, что с вами? Вы ранены? Вся одежда в крови. И лицо – бледно-бледное, почти белое…
      - Ерунда ерундовая, - небрежно отмахнулся Егор. - Царапины сплошные и не серьёзные. Заживут – как на дворовой собаке. Только, вот, голова…, - слегка пошатнулся. - Граната рванула буквально-таки в пяти метрах. Похоже, контузило….
      - Кто же напал на вас?
      - Не знаю. Может, тамошние спецслужбы. Но, скорее всего, обычные авантюристы. То есть, охотники за старинными кладами-артефактами. Как бы там не было, всех застрелил. Трупы сбросил в овраг, потом забросал песком и сухими ветками…. А ты кто, боец?
      - Как это – кто? Шутить изволите?
      - Какие тут шутки. Говорю же, мол, контузило. В голове – туман сплошной. Помню, как из ихнего Тегерана вылетал. Дальше – пелена серо-белая и вязкая. Жену свою помню, Александру Ивановну. А, вот, юность собственную – напрочь забыл. И твоего имени, боец, извини, но не помню. Хотя, физиономия, безусловно, знакомая….
      - Частичная амнезия. Бывает, - понятливо и жалостливо вздохнул облом. - Ничего, зачастую память, говорят, возвращается…. А я – Вася Хазов. Мы с вами вместе в Санкт-Петербургской Академии Ангелов вместе обучались. Только я – на два курса младше.
      - Точно. Василий. Вспомнил.
      - В Иркутск вам надо, сиятельный граф. В наш профильный госпиталь. Пусть профессора осмотрят…
      «Граф?», - мысленно усмехнулся Егор. - «Мой «двойник», конечно, говорил на допросе, что является потомственным дворянином. Но – «сиятельный граф»? А моя Сашенька, выходит, «сиятельная графиня»? Приятно, конечно. Сюрприз, что называется, удался…».   
      Вслух же он сказал иное:
      - Отменяется – Иркутск. Мне в столицу надо. Очень срочно и позарез. Поэтому ограничимся элементарной перевязкой ран и ссадин. Зови, Вася, доктора.      
      - Доктора? - удивился Хазов. - Все доктора – они в больницах и госпиталях. А у нас каждый Ангел проходит стандартную врачебную подготовку…. Ах, да, контузия же. Простите, граф. Я сейчас, только медикаменты принесу.
      - И попить что-нибудь прихвати.
      - У нас только квас. Как и полагается.
      - Тащи. Не вопрос…

      Вернувшись с кожаным медицинским саквояжем в руках, Хазов объявил:
      - Только, господин Старший Ангел, вам придётся раздеться до пояса.
      - Надо, значит, надо. Только, вот, несподручно.
      - Разрешите – подсоблю?
      - Разрешаю…
      Через полчаса все раны-ссадины были тщательно продезинфицированы и умело перевязаны.
      - Спасибо, Вася, - бережно укладывая перебинтованную левую руку, знатно повреждённую Верочкиными щипцами, в удобную перевязь, переброшенную через голову, поблагодарил Егор, а после этого напомнил: - Мне в Санкт-Петербург надо. Да и не закопчённая одежда без пулевых отметин будет нелишней.
      - Дык, это…, - замялся Хазов. - Нет проблем. Ваша личная вимана, господин Старший Ангел, к полёту готова. Как и всегда. Её к нам ещё позавчера перегнали. То есть, она сама прибыла, в автоматическом режиме. Да и ваш гардероб там же находится.
      - Вимана? Ах, да. Конечно же. Вимана. Что же ещё…. А где, Василий, она припаркована? Запамятовал…. Покажи, пожалуйста.
      - Следуйте за мной, высокородный и сиятельный господин граф. Здесь совсем недалеко…
      Они шагали по узкой горной лощине, прихотливо змеящейся среди низеньких холмов, поросших смешанным редколесьем, и Егор несуетливо рассуждал про себя: - «Нормально, в принципе, прошло «внедрение». Вернее, его первый, сугубо начальный этап. Не без досадных накладок, конечно. Но, ведь, могло быть и хуже. Это я, тьфу-тьфу-тьфу, про возможное разоблачение и незамедлительный арест. А так-то что. Поболтал, получил квалифицированную медицинскую помощь, кваса попил. Отличный, между прочим, квас. Натуральный, забористый и без всякой химии…. А, вот, расслабляться пока не стоит. Рановато. Взять ту же – «виману». Что это, собственно говоря, такое? Про неё мой «параллельный аналог» ни слова не сказал. Впрочем, его про «виманы» и не спрашивали, так как не знали про их существование…. Понятное дело, что речь идёт о неких летательных аппаратах, раз – «ваша личная вимана к полёту готова…». «Личная» это, безусловно, хорошо. А прилагается ли к ней личный опытный пилот? Вот, в чём вопрос…. Ага, лощина поворачивает. То есть, повернув, упирается в местный аэродром: круглая поляна диаметром свыше трёхсот метров, на которой расположились…. Две серебристые «летающие тарелки»? Хм. Два дисколёта, чего уж там. В нашем Мире над их созданием тоже активно работали, а потом все наработки – по неизвестным мне причинам – «заморозили». А здесь, получается, довели-таки дело до конца. То есть, до успешных промышленных образцов…. Один дисколёт – цельный диск, монолитный и большой, диаметром в районе тридцати пяти метров. Второй – гораздо меньше, раза, наверное, в три. Да и конструкция совсем другая: широкое светлое кольцо (на трёх коротких телескопических ножках), из которого выступает более тёмная куполообразная выпуклость. Кабина, надо понимать. А также наличествует узкая лесенка, огибающая кольцо и ведущая к кабине…. Подключаем логику. Маленький дисколёт, скорее всего, и является моей «личной графской виманой». Ага, так и есть. Василий направляется к более мелкому летательному аппарату…».   
      Они остановились, не дойдя до виманы несколько метров.
      - Совсем забыл спросить, - легкомысленно улыбнулся Егор. - Когда я вышел из пещеры, ты с бойцами песенку какую-то распевал. Вдохновенно так, со старанием. Что это такое было?
      - Дык, это, репетировали, - в очередной раз засмущался Хазов. - То есть, выполняли ваш приказ….
      - Мой приказ?
      - Так точно.
      - Напомни-ка, боец.
      - Когда вы, Ваше сиятельство, посещали нас в последний раз, то строго-настрого велели, мол: - «Дурака не валять, а, находясь на посту, без устали репетировать – один раз в два часа – «Песнь Валькирий». Усердно репетировать…». Ну, мы и старались…      
      - «Песнь Валькирий»? - переспросил Егор. - Интересно…. А что это такое? И зачем?
      - Дык, граф…. Это – ваше собственное сочинение. Написано к пятидесятилетию Великого князя Константина Петровича, которое состоится через два с половиной месяца. После праздничный мероприятий в столице, как обещают, Великий князь прилетит в Иркутск. Будем торжественно поздравлять. Каждая «ангельская» часть готовит свой концертный номер. От нас будет – «Песнь Валькирий». Вот…
      «Получается, что мой здешний «аналог» тоже баловался стишками», - отметил Егор. - «Нормальный вариант. То есть, очередное «совпадение». А, вот, личного пилота нигде не наблюдается. Плохо это. Однозначно – плохо…. Кстати, присутствует ещё одна – сугубо очередная – странность. Моя левая рука явно находится в нерабочем состоянии, но провожатого Ангела это печальное обстоятельство ничуть не смущает. Почему? Может, для управления виманой и не требуется особых навыков?».
      - Что-то случилось? - забеспокоился Хазов. - Почему, граф, вы молчите? Мы плохо пели? Фальшивили?
      - Ни капли. Даже понравилось. Молодцы, хвалю…. Василий, мне же ещё надо облачиться в приличную одежду.
      - Дык…
      - Что – дык?
      - Только вы, господин Старший Ангел, можете пройти в эту виману. А мне даже с вами не положено. Выберите в гардеробе подходящую одежду и обувь. Сбросьте её вниз. Сами спуститесь. А я помогу вам переодеться.
      - Хорошо, так и сделаем.
      Егор поднялся по лестнице и в недоумении остановился: судя по прямоугольному контуру, дверка, ведущая в кабину, имелась, только ручка на ней отсутствовала.
      - Ладонь свою наложите на входную панель, - подсказал снизу голос Хазова. - Она и откроется…   
      «Вот, я и попался», - тревожно зашелестело в голове. - «Практически разоблачён, так его и растак…. Что там наш Васятка? Автомат, содрав с плеча, ещё не привёл в рабочее положение? Пока нет. Видимо выжидает…. Что делать? Может, изобразить нервный припадок? То бишь, скатиться по лесенке вниз и, закатив глаза, забиться в отчаянных конвульсиях? Нормальная такая тема…». 
      Он, наспех прокрутив в голове Верочкины наставления, приложил ладонь к тёмно-серебристой тёплой поверхности. Приложил, примериваясь – как бы половчее упасть и, сгруппировавшись, скатиться по лесенке.
      Раздался тоненький-тоненький писк, и дверка, слегка задвинувшись внутрь и плавно отойдя в сторону, «утонула» в поверхности кабины.
     «Знатное совпадение», - подумал Егор. - «И «картинки» ладошек у нас с «двойником» совпали. Для Палыча это будет отличной новостью. В том плане, что тут же начнёт – по субботам в гости не ходи – старательно разрабатывать далеко-идущие стратегические планы…».
      Он, радостно помахав рукой Хазову, прошёл внутрь кабины. Дверка – почти бесшумно – тут же встала на место, и, одновременно с этим, вокруг стало очень светло.
      «Уютненько, однако», - оглядевшись по сторонам, отметил Егор. - Светло-сиреневые плафоны светятся под потолком. Этакая кабина-студия. Находясь здесь, можно и полноценно отдыхать, и управлять летательным аппаратом. В нашем Мире существуют «дома на колёсах», а в этом, получается, «дома на дисках»…. У кабины, естественно, четыре стены, только они не…э-э-э, не прямые, а слегка…м-м-м, выгнутые. Причём…э-э-э, сразу в двух измерениях. Да, с геометрией я никогда не был дружен…. Что ещё? Справа от входной дверки расположился небольшой, очень аккуратный иконостас. Все иконы – визуально – очень древние. Имеется широкая кровать с подушкой и узорчатым покрывалом. Столик с ноутбуком. Туалетный столик с зеркалом и всякими баночками, флаконами и расчёсками. Просто столик, видимо, обеденный. Стульчик на колёсиках. Встроенные: книжный и гардеробный шкафы, узкий буфет, холодильник и минибар. Деревянная дверка, ведущая в туалетную комнату. Ну, и конечно, – во всю дальнюю стену – пульт управления дисколётом: кнопочки, тумблеры, индикаторы со стрелками, лампочки (естественно, тёмные, не включённые), и энное количество разноразмерных мониторных экранов и экранчиков.… По центру пульта – между двумя прямоугольными экранами – закреплён поясной портрет пожилого солидного мужчины: спокойные водянистые глаза, характерная бородка, военный мундир с многочисленными разноцветными орденскими лентами, светло-неоновый нимб над головой. Вот, ты какой, Николая Петрович Романов, российский Император Николай Третий…. На прикроватной тумбочке разместилась деревянная рамочка на подставке. А в рамочке – фотография. Это же…, это же – она. Александра, Санечка, Шурочка, Сашенька. В умопомрачительном бальном платье с оголёнными точёными плечами. Брильянтовое колье на стройной шее. Она. Её глаза – огромные, лучистые и чуть шалые. Она…».
      - Ура! - потеряв голову, что есть мочи, завопил Егор. - Она! Ура! Она! Ура! - впрочем, очень быстро он успокоился и даже – тихим злым шёпотом – пожурил сам себя: - Мальчишка сопливый. Что за бестолковые эмоции? Их следует отложить – на потом-потом-потом. До лучших времён. Тем более что внизу Хазов ждёт…
      Гардеробный шкаф состоял их трёх отделений: бельевого, обувного и костюмного.
      «Сменить трусы и носки?», - задумался Егор. - «Типа – при помощи Василия и на правах Старшего Ангела? Да, ну. И неудобно слегка, да и излишне наглеть не стоит. Обойдусь…. Обувь? Подберу в последний момент…. Костюмы. Наличествует аж четыре штуки. Первый – светло-салатный, пошитый из достаточно-тонкой ткани, откровенно-курортного фасона. Нет, не годится. Ни к чему мне нынче легкомысленный вид…. Второй – угольно-чёрный и, пожалуй, официальный. В таком можно пойти как на похороны, так и на работу в гражданский офис. Но ни туда и ни туда я пока не собираюсь. Третий – парадный военный мундир, пошитый из тёмно-синей плотной ткани с золотыми нитями, украшенный разлапистыми орденами и золотисто-серебряными аксельбантами . Погоны симпатичные: благородный платиновый фон с широкой ярко-красной полосой, на которой – на каждом погончике – закреплено по два золотых ангела с крылышками. Интересно, а в каком воинском звании я состою? Старший Ангел? Или же, если в строго-официальном порядке, как-то иначе?  Надо будет потом обязательно прояснить. Впрочем, мундир – для текущей ситуации – в любом раскладе является излишне-пафосным…. Что-там у нас – четвёртое? Ага, фиолетово-сиреневый камуфляж. То бишь, здешняя военно-полевая форма, достаточно простенькая и, наверняка, удобная. Совсем другое дело. Главное, что никакого пафоса. Даже погоны отсутствуют. Впрочем, у них есть скромная, но, вместе с тем, достойная замена: чёрные «кубики» на светло-аметистовых петлицах и три чёрных же шеврона на левом рукаве куртки, углы которых направлены вверх…. Кстати, а какие знаки различия наличествуют у Хазова? Чёрные «кубики» на петлицах отсутствуют, а шеврон – на левом рукаве – всего один, а его угол направлен вниз. Что это может означать? Пожалуй, только одно: я являюсь Старшим Ангелом и потомственным сиятельным графом, а Васятка – просто Ангел, да и к высокому дворянскому сословию, скорее всего, он не имеет никакого отношения, так, местный разночинец и не более того…. Ладно, выбор одежды-обуви сделан. Попробуем разобраться с технологией предстоящего полёта…».
      Он пододвинул непосредственно к пульту управления полётом кресло на колёсиках, уселся в него, внимательно осмотрел панели пульта и тихонько пробормотал под нос:
      - Лично мне очень нравится вон та, самая крупная белая кнопка, рядом с которой закреплена табличка с надписью: - «Запуск ГБК». Что-то мне подсказывает, что имеется в виду так называемый – «Главный бортовой компьютер». А рядом с кнопочкой, как раз, располагается стандартная клавиатура и беспроводная мышка. Интересно…. Нажму-ка я, пожалуй, на эту кнопку. Типа – смелого эксперимента ради…. Как там учил господин генерал-лейтенант Громов? Мол: - «Бог, он всегда покровительствует смелым и наглым…». Вот, и проверим заодно этот философский постулат…
      Сказано-сделано.
      Басовито загудело, заполошно замигали разноцветные лампочки. Впрочем, уже через полминуты гул стих, лампочки, перестав мигать, стабилизировались, а скучно-серые экраны мониторов преобразовались в задумчиво-голубые. Более того, на одном из них даже высветился некий список-перечень.
      - Скорее всего, «дисколётное меню», - прокомментировал Егор. - Сейчас разберёмся…
      Он, воспользовавшись компьютерной мышкой, «щёлкнул» курсором по строке – «конечная точка маршрута». Тут же – на соседнем мониторе – высветилось серо-белое «окошко», рядом с которым появилась надпись на русском языке: - «Введите координаты места предполагаемой посадки. Либо обозначьте это место кратким текстом произвольной формы».
      - Нормальный вариант, - поднимаясь на ноги, хмыкнул Егор. - Обозначу, конечно. Только чуть позже…    

      Он нашёл объёмную кожаную сумку, сложил в неё фиолетово-сиреневую полевую форму и тёмно-серые армейские ботинки с высокой шнуровкой, перебросил через плечо широкий «сумочный» ремень и, подойдя к двери, коснулся её ладонью правой руки. Дверка послушно отошла в сторону.
      Егор спустился по лесенке вниз и, передав сумку Хазову, попросил:
      - Помоги, братец, напялить всё это. Только, пожалуйста, осторожно, чтобы не потревожить раны на руке, боку и спине.
      - Всё будет сделано в лучшем виде, - неуверенно и смущённо улыбнувшись, заверил Ангел. - Не сомневайтесь, сиятельный граф.
      Через пятнадцать минут процесс переодевания был завершён.   
      - Спасибо, конечно, - заново пристраивая раненую левую руку в перевязь, поблагодарил Егор. - Ладно, Василий, будем прощаться. Служи, боец.
      - Будут ли приказы и указания, сиятельный граф? - поинтересовался Хазов.
      - Приказы? Усиленно бди за Порталом, как бы оттуда не полезли – всякие и разные. Если что – сразу же вызывай подкрепление из Иркутска…. Всё понял?
      - Так точно!
      - Ещё один момент. У меня же частичная амнезия…, - указал рукой на лесенку Егор. - А как – перед взлётом – убрать эту штуковину? Запамятовал, понимаешь…
      - Лестница сама уберётся. В автоматическом режиме, когда подадите команду на взлёт.
      - Ага, вспомнил. Всё, Вася, бывай. Через полчасика пойду на взлёт.
      - Счастливой вам дороги, Ваше сиятельство…
      
      Вернувшись в кабину виманы, он минут двенадцать-пятнадцать, побеспокоив курсором строку – «справочная предполётная информация», посвятил вдумчивому изучению пульта управления и рабочих функций его основных блоков. 
      «Всё – в первом приближении – понятно», - резюмировал Егор. - «В том смысле, что логично и функционально-грамотно. Режим штатного полёта. Корректировка полётного маршрута в связи с неожиданными погодными катаклизмами. Своевременная реакция на внештатные геомагнитные аномалии. Ну, и всё такое прочее…. А для чего, интересно, предназначен крайний справа монитор, под которым разместились блестящие тумблеры? Этот момент в «справочной информации» никак не оговаривается. Совершенно. Ладно, делать нечего, пойдём насквозь смелым и эмпирическим путём…   
      «Щёлк!», - переключившись, известил первый попавшийся под указательный палец тумблер.
      На экране монитора возникло просторное помещение, заставленное – в три ровных ряда – двухъярусными нарами-кроватями.
      «Ни дать ни взять – армейская казарма», - предположил Егор. - «Среднестатистическая такая, чистенькая, даже дневальный «на тумбочке» присутствует. Только бойцов нет. Дневное время, как-никак. Наверняка, находятся либо на учебных занятиях, либо выполняют поставленную перед ними задачу…».
      «Отщёлкнув» назад первый тумблер, он задействовал второй.
      Картинка поменялась. Теперь на экране отображалась небольшая овальная поляна среди смешанного редколесья и тёмно-серая пологая скала с прямоугольным чёрным провалом. На полянке – в свободных и раскованных позах – расположились девять «фиолетово-сиреневых» автоматчиков.
      - Васины подчинённые расслабляются - понимающе хмыкнул Егор. - А чёрный провал в скале – это Портал, по которому я сюда и пожаловал.
      В кадре появился Хазов и, нахмурившись, принялся возмущаться:
      - Что это, ироды ленивые, вы тут разлеглись? Служебные инструкции не для вас писаны? Совсем обнаглели в корягу и страх потеряли?
      - Так, некого же теперь бояться, - принялся оправдываться щуплый «камуфляжник». - Мы же видели, каким «овощем» обгоревшим граф выбрался из Дырищи. Какой из него нынче надзиратель – с такими-то мягкими глазами? Ну, как у бродячей собаки? Это раньше он, такое впечатление, и из Санкт-Петербурга видел каждую травинку, растущую на этом склоне. Раньше, ярясь от усердия, никому спуску не давал…. Сейчас? Не, совсем другой человек…
      - Другой, - устало присев на пышную серо-зелёную моховую кочку, подтвердил Василий. - Сам никогда бы не поверил, что контузия может так изменить человека. Никаких тебе: - «Харя кандальная», «Супостат», «На рудниках сгною» и «Кровью, гнида, умоешься». Наоборот: - «Вася», «Пожалуйста», «Служи, боец». Даже по морде ни разу не съездил. И «Песнь Валькирий» – в нашем исполнении – ему понравилась. Представляете? Неслыханное дело. Словно подменили человека…
      - Может, действительно, подменили? В Дырище, я имею в виду?
      - Думал об этом. Но…
      - Что – но?
      - Я же графа самолично перевязывал. Его это тело. И родимое пятно на шее, и кривой шрам на правом предплечье, оставшийся после прошлогодней дуэли…. Значится так, ленивые супостаты. Сейчас перекуриваем, а после этого занимаем места согласно штатному расписанию и приступаем к выполнению непосредственных служебных обязанностей…. «Спёкся» наш Живоглот, понятное дело. Но и что с того? Запросто могут и замену ему, болезному, прислать. Достойную замену, я имею в виду. И в оперативном порядке…. Кто-то хочет с кнутом познакомиться? Ноздри – лишние? Вот, и я о том же толкую…   
      «Живоглот – это кто?», - вернув тумблер в «холостое» положение, засомневался Егор. - «Имелся в виду – мой здешний «двойник»? То бишь, если применительно к сегодняшним реалиям, я? И за какие, блин горелый, заслуги было дано такое красочное прозвище? А ещё я, оказывается, записной дуэлянт. Однако…. А ещё здесь, судя по всему, широко применяют подслушивающую и подглядывающую аппаратуру. Надо будет учесть на будущее…».      

      Зазвучала звонкая мелодичная трель, исходившая от тёмно-синего продолговатого брусочка, закреплённого в отдельном гнезде пульта управления.
      «Обыкновенный мобильный телефон», - достав шумный предмет из гнезда, решил Егор. - «Только «трубки» на двух крайних верхних кнопочках не красная и зелёная, как у нас, а белая и тёмно-фиолетовая».
      Поразмышляв пару секунд, он надавил подушечкой указательного пальца на кнопку с фиолетовой «трубкой», после чего поднёс мобильник к уху.
      Мелодичная трель тут же стихла.
      - Милый, ты уже вернулся из своей поездки? - непринуждённо поинтересовался глубокий женский голос, прекрасней и желанней которого не было на Свете, Её голос. - Эй! Алё…. Почему ты молчишь?
      - Здравствуй, Сашенька, - с трудом, чувствуя, как онемели губы, выдавил из себя Егор. - Здравствуй, родная…
      - Как ты меня назвал?
      - Сашенька…. А что?
      - Ничего, - голос в телефоне насторожился. - Пошловато как-то звучит, по-плебейски…. С тобой, Егора, ничего не случилось? Признавайся и не темни. Я всё равно пойму, если соврёшь…. Рассказывай.
      - Э-э-э…. Попал под незапланированный взрыв…
      - Что ты сказал? Под взрыв? Милый! Егорушка! Что же это такое? Как ты?
      - Нормально я, Саня, - заверил Егор. - Лёгкие царапины. Только, вот, в голове вязкий туман плавает. До сих пор. Есть мнение, что имеет место быть частичная амнезия. Очень-очень частичная и очень-очень временная…. А как ты узнала, что я вернулся?
      - Действительно, туман. Бедненький мой…. Как узнала? Обыкновенно. Как и всегда. На экранчике моего айфона высветилось: - «Вимана графа активизирована»…. А эти – «Сашенька и Саня»? Ты же меня так никогда не называл. Ни разу.
      - А как – называл? Небось, сугубо солидно и по-аристократически?
      - Не помнишь?
      - Частичная амнезия же.
      - Александра. Аля. Аль.
      - «Аль» – это на западный манер?
      - Ага, на иностранный. И только когда рядом не было посторонних ушей…. Ты, любимый, когда прилетишь?
      - Постараюсь побыстрей. Как с делами управлюсь. А ты…, а ты, Аль, что сейчас делаешь?
      - Ласточку объезжаю, как ты и советовал. Хорошая такая лошадка, норовистая, шустрая и с отменным аллюром…. Вот, сейчас остановились. Пусть кобылка немного отдохнёт…. Ну, а потом немного встряхнусь, приму душ, переоденусь и поеду…. Ну, туда, куда и полагается – по моей высокой должности.
      - По какой – должности?
      - И здесь – амнезия? - понятливо вздохнула Александра. - По должности фрейлины Двора княжеского. Вернее, сразу двух Дворов….
      В трубке – где-то на заднем фоне – раздался-зазвучал тихий звон-перезвон.
      - Что это такое? - насторожился Егор. - Колокольчик?
      - Он самый. По дороге цирковой фургон проезжает. Старенький такой, облезлый. И лошадка такая же – пожилая и ужасно-облезлая. Вот, на её худющей шее и болтается простецкий колокольчик.
      - Э-э-э…
      - Да, ладно тебе, Егора, не волнуйся. С безопасностью всё в полном порядке. Я же здесь не одна. Целых три профессиональных телохранителя усердно бдят рядом…. Всё, родной, мне пора. До скорой встречи. Жду и вожделею.
     - И я…

     - Странность странная, - отключив мобильник, пробормотал Егор. - Сам разговор? И это, конечно, тоже…. Но…. Колокольчик. Позвякал себе. Ненавязчиво так, едва слышно. А сердце почему-то растревожилось: явственно вздрогнуло, тот звон заслышав, и застучало – громко, тревожно, загадочно и раза в два быстрей…. К чему бы это?


      Глава пятая
      Весь зашёлся от рыданий…