18. Волки. Держись, дружище, держись!

18.
Волк и волчица загнали в мелком осиннике рысь на дерево. Под тяжестью её, дерево согнулась, и волки, прыгая, стащили рысь на землю, вцепившись в неё зубами, но она вырвалась и успела заскочить на другую осину. Повторилось бы всё снова, но подоспел Кузьмич. Он не прицеливаясь,  выстрелил по волкам, и это было вовремя. Берте было уже чуть-чуть до волчьих клыков. Те бросили её и скрылись в лесу. Кузьмич пальнул ещё пару раз для пущей убедительности и подошёл к Берте. Та обессилено легла и тяжело дышала. Он осмотрел её: на шкуре виднелись несколько рваных ран.
-Все-таки достали они тебя, зверюги! Ну, потерпи!
 Кузьмич поднял её и понёс к полозьям. По его щекам катились слёзы. «Если бы не она, не было бы меня сейчас!» Он положил Берту сверху на полозья, где лежали тела Ивана, Прохора и деда Василия. Теперь он сел и первый раз закурил за всю охоту.  Передохнув, опять впрягся в эту не лёгкую повозку. Через часа два показалась его машина. Расчистив снег, забрался в неё и включил мотор. Затем аккуратно перетащил Берту в салон и положил её на заднее сиденье.
-Держись, дружище, держись! Сейчас согреемся. Немного осталось. Сейчас с рацией разберусь. С ней Кузьмич возился долго. Потом, наконец, понял, и вслух сказал:
-Далеко мы ещё, Берта, не ловит она здесь. Сейчас попробуем отсюда выехать.
Он взял лопату и пошёл копать под колёсами. Выдохшись из сил, он залез в машину передохнуть и согреться. Берта на заднем сиденье уже не лежала, а сидела, зализывая раны.
-Ну, молодец! Значит, жить будешь, в отличие от тех,- он кивнул в сторону полозьев и тяжело, судорожно вздохнул.- Ничего, потерпи, моя хорошая! Моя спасительница! До дома потерпи, а там и стены лечат. Мазь у меня есть целебная, от неё твои раны быстро заживут.
Кузьмич разложил рядом с машиной костёр. Очень сильно хотелось что-нибудь горячего. В закипевшую воду он бросил крупу.  Рядышком на огонь поставил чайник, набросав туда своих трав.  Крупа разварилась, добавил тушенки. Ел, обжигаясь. Насыпал Берте.
-Извини, подруга, всё, что есть.
Теперь он сидел на ступеньках своего «уазика» и курил. Рысь съела всё, что ей насыпали. 
Откопав машину, Кузьмич пошел расчищать дорогу, прокладывая её лапником. Тела он хорошо связал в полозьях и привязал их сзади машины прицепом. Он ехал не спеша, поглядывая назад. Проехав так какое-то время, он остановился от того, что его глаза застилали слёзы. Его, наконец, прорвало!  Кузьмич плакал! Он плакал, как только могут плакать мужчины, когда их никто не видит. Слёзы катились и катились. Он держался за руль, опустив на него голову. Перед глазами стоял дед Василий. И невероятное чувство, что он его мог спасти!!! Кузьмич поднял, наконец, голову и посмотрел туда, вдаль, на дорогу.
И вдруг!!!
На дороге!!!
Мороз пробежал по его спине!!!
Прямо посередине дороги стояла волчица!!!
Мысль мелькнула:
«А почему одна? Неужели я второго всё-таки зацепил? Ведь даже не целился…» Кузьмич потянулся за ружьём, открыл дверцу машины, вышел.
На дороге стояла волчица. Хвост у неё был низко опущен.
Он убрал ружьё и стоял, смотря на неё. Он знал, что матёрая волчица никогда не опускает хвост. «А тут что? Что это? Почему она так?»- мелькали у Кузьмича мысли.
Постояв так немного, она развернулась и медленно ушла.
Он заворожено смотрел ей вслед:
«Кому сказать - не поверят ведь!»
Он залез в машину и, обращаясь к Берте, сказал:
-Я ведь всё понял! Она меня признала! Понимаешь, Берта, она меня признала!!! Вот ведь дела!.. Мы сейчас с этой волчицей - не поверишь - закопали топор войны!!!
Кузьмич вытащил дедову фляжку из его рюкзака и выпил прямо из горлышка, тяжело и надрывно глотая обжигающую жидкость. Затем завёл машину и поехал. Через некоторое время, выехал на большую дорогу. Через час по рации связался с Матвеем Степановичем.  … …


читать продолжение.http://www.proza.ru/2014/03/12/806