Душа

               

                Новелла

                - Я покидаю твое бренное тело, ты отравляешь мне жизнь.
- И  что же тебя не устраивает в моем теле? Или ты уже привыкла менять человечьи оболочки как костюмы?
- Ты пьешь водку, куришь. В голове у тебя дурные мысли.
- Выпиваю - иногда, а что до мыслей моих… Я просто мечтаю.
- Ты все время думаешь о деньгах, как бы разбогатеть!..
После смерти жены такие диалоги со своей душой стали явлением обычным. Я часто уединялся и анализировал их и не мог найти причин для размолвок. Да, я мечтаю купить новую машину, а работать не могу. Почти сорок лет отработал.

Но ведь я не престижную  хочу, а надежную только. Да, иногда при встрече с товарищами выпиваю, но я итак как монах - затворник. От моих разрушительных мыслей, кои впитало мое убогое сознание, как говорит моя душа, ко мне и возвращаются в обмен недуги. В сознании, мозгу то есть, у меня появляется от своих болезней и беспомощности, еще большая агрессия, и опять меня  пронзают стрелы болезней. Меня. Меня!..  Кажется, я начал понимать, что не меня они пронзают, а душу, которая устала защищаться. Я вспомнил, как она жаловалась:
- У меня от твоих поступков и мыслей только вмятины. Я стала уродливой и горбатой.

Вот и сейчас она прервала свое молчание.
- Да, да… я устала прогибаться, твое сознание не соответствует…
- А может ты, когда в меня заселялась, уже была с пороками, а вовсе все это не от моей неправильной жизни, плохих поступков, мыслей. Да и как теперь разделить, что ты принесла мне при вселении, а что я сознательно или бессознательно приобрел в этом порочном обществе наживы, зависти и власти.
 - Я была чиста как  родник, а с тобой - не успеваю самоочищаться. Если бы тот - другой был как ты, я давно бы покинула его, хотя тебе и не понять этого. Не понять странствие душ. Вы – тела только знаете душу поверхностно: глубинных процессов не понимаете. А, как известно: чем глубже, тем чище и чистота там кристальная. Лишь немногие черпают из таких глубин. И независимо от их рода деятельности - получаются шедевры…  Я знал, что не отношусь к избранным и старался приземлить рассуждения души.

- Но ты, же покинула его - значит и он был грешен? Значит  для него заповеди Божьи - слова только?
Душа не ответила и опять замкнулась и, наверное, надолго. Вот так очень откровенно мы общаемся с ней впервые. Может раньше она считала меня совсем неподготовленным для общения. Может, грешил больше и оттого она меня даже не замечала. Последнее время мы сблизились.
               
                Я даже не заметил, что давно бреду  по совсем пустынной улице.  Декабрьский снег медленно  и тихо падал и как бы прислушивался к моим мыслям. Может он и был такой обильной оттого, что одной и даже тысячам снежинкам было не под силу подхватить мои мысли, и небосвод сыпал их с избытком, чтобы по крупице от каждой составить цельную картину. Я  же так был занят мысленно спором с душой, что не замечал окружающей красоты.

                А красота, точно, вечная, по крайней мере, пока существует жизнь. Наверное, тогда и душа вечная, ибо она и есть жизнь. А мы, тела, только на миг застываем в этой красоте, жалко, что по - настоящему застывают, чувствуют и сопереживают ей - лишь немногие. Благодаря именно им, мы наслаждаемся поэзией, прозой, живописью, музыкой,  скульптурой, зодчеством, да мало ли чем, но лишь мгновение. Многие в суете будней и постоянной гонке за выживание или, наоборот, за излишествами не замечают красоты. А их видно сразу: они либо пустые внутри, либо от них разит самодовольством, корыстью, невежеством и хамством…  Незаметно мысли вернулись к недавнему разговору с душой.

- Да, она обиделась, прямо как жена!
- Так тебе не нравится пристанище во мне? Вот надоешь, и прогоню тебя.
- Нет, мой друг, я ухожу всегда сама, но это когда мне невмоготу, когда человек совсем не в ладах с ценностями мира.  Когда ты родился, и я вселилась, чувствовала, что хороший человек будет, если, конечно, иногда ему помогать, чтоб с пути не сбился. И время показало: ошибок ты много сделал, но по большому счету - материал подходящий. А меня ты здорово подставлял  и часто… да  и я ошибки делала… Мозг твой командовал, отображая гнилую реальность, которую ты старался ухватить в жизни. А я по глупости  твои грехи принимала, отчего искривилась даже, ну а ты получил, что заслужил. И заметь, чем больше и тяжелее грех, тем сильнее страдаешь. Вот хоть в последний раз. Благо выводы сделал: пересмотрел отношение к людям, стал общительней, добрее, а то: презрение, гордость, зависть… Мы с тобой должны в любви духовной жить. Нам ссориться нельзя, ибо ты - мое родное тело. С тех пор и пошло: мы жили с душой душа в душу, вернее тело в душу… нет,  точнее душа в душу, ведь человек, прежде всего душа, а уж совсем потом – тело.

                Я старался больше быть на природе и вникать в этот бесконечно увлекательный мир. Теперь я даже был рад, что у нас четыре времени года и каждое неповторимое и  прекрасное. Я давно понял известную вещь: чем глубже вникаешь во что то, тем интереснее становится жить и мысленно жалеешь, сколько потеряно времени на ненужное…

                Я приехал на дачу в полдень. Конец марта  встретил меня малыми редкими островками бурого снега, которые жалко выглядели и явно просили о
помощи. Но у кого? У яркого и уже теплого солнца?!  Сотни  маленьких юрких ручейков, хохоча, катились в разных направлениях: куда душе угодно. Им было все равно. Они бежали, наперегонки, весело перекликаясь. Они несли новую жизнь, и это было заметно. Чувствовался задор, подъем жизненных сил природы. И я, облокотившись на изгиб ствола любимой яблони, радовался и тоже чувствовал тягу к жизни, вечную тягу – страсть к обновлению, тягу к свету добру и любви. Я даже забыл о своем возрасте. Я был счастлив, что это святое чувство- любовь -  еще осталось во мне, а значит, я могу подарить его людям.
   
                Как – то само собой вспомнилось детство… как мальчишкой в такую же пору, мы пускали по ручьям маленькие кораблики, и неслись вслед за ними по грязи и лужам, крича на весь свет:
 - А мой первый!
- Нет, мой… ты свой подталкивал, когда он застрял, - тряс черными от грязи кулачонками товарищ.
- Хорошо, соглашался я. Последний раз  пусть все решит! И мы бежали метров за 300 на пригорок, откуда и начиналась гонка парусных корабликов – паруса мы ставили для соревнований на больших лужах - коих в пору моего детства было великое множество.

                Почему в трудные жизненные периоды человек окунается в детство и порой даже не самое счастливое? А у многих оно было бедным, неустроенным и голодным. А сколько детей войны? Может потому, что душа подростка еще чиста и воспринимает жизнь непосредственно, безо лжи и с любовью. И он, получая любовь - а в мое время это было всегда - старается поделиться ею с ближним, без всякой корысти.  Ведь, отдавая любовь, он сам становился, более счастлив, впрочем, это закономерно!

                Виктор Попов