Ух, какая женщина!

                УХ, КАКАЯ ЖЕНЩИНА!

        В настоящее время я – совсем не женатый мужчина. Почему так получилось – это тема для отдельного рассказа. В-общем, я, достигнув возраста ровно в треть столетия, то есть тридцати трёх лет и четырёх месяцев, пока холостякую. Меня это устраивает. Мою маму – нет. Женщин на работе, которых мы сегодня 7 марта поздравили всем нашим мужским коллективом – тоже устраивает; много у нас незамужних и разведённых женщин. Но я жениться не тороплюсь. Среди коллег женского пола пару я себе пока не нашёл. Вот такой я привередливый. Вот такой принципиальный.
        После поздравления женщин, когда в обеденный перерыв отгремело застолье с многократными «Ура!» в честь наших женщин, я поехал домой никуда не торопясь. Цветы для мамы уже стоят в банке в квартире соседа Ивана. Он любезно согласился временно подержать их у себя, благо, его жена с детьми уехала к родственникам. Сев в электричку, я вставил в уши наушники и стал, слушая песни, сочинять стихи. Люблю я этим делом в электричке заниматься. Отключаюсь от мира, и занимаюсь, и сочиняю… Пишу в блокнотик, чтобы потом перенести готовое в свой домашний компьютер.
        Пока ехал, песни сменялись одна за другой, а потом я аж усмехнулся, так как после прозвучавшей песни со словами «Младший лейтенант – парень молодой…» зазвучала песня «Полковнику никто не пишет», а после неё – «Настоящий полковник». Я хоть и относительно молод, но дослужившись до звания полковник, уволился из армии. Никак с армией и своей службой в спецназе не мог жениться. Пять раз свадьбы расстраивались по моей вине (точнее – по служебной). В последний раз – пять лет назад, так вообще уже шёл я в ЗАГС, где меня ждала невеста, но по тревожному звонку оперативного дежурного пришлось срочно прибыть в часть и уехать в служебную командировку. Кто с таким необязательным человеком жить будет?
        И единственная жена, откровенно говоря, из-за моей непредсказуемой службы сбежала от меня к полковнику-штабисту (а я тогда ещё только капитаном был).   Вот и решил я свою женитьбу отложить до лучших времён. Лучшие времена почему-то пока игнорировали меня и не спешили ко мне приходить. Нет, у меня было всё необходимое для семейной жизни: двухкомнатная квартира в престижном районе ближайшего Подмосковья, машина (на которой я почти не ездил), хорошая работа с приличной зарплатой, но это ещё не нормальная личная жизнь, а так – прелюдия…
        Вот и моя станция! Как раз к этому времени я уже закончил сочинять стишок, посвящённый в канун 8 Марта, естественно, ей – армии. На перроне было к моему удивлению немного пассажиров, и я в полголоса запел вместе с певцом зазвучавшую в наушниках песню «Ах, какая женщина!». Очень уж нравится мне эта песня. Почему бы не подпеть певцу? И вдруг меня сзади за локоть кто-то прихватил. Я резко (как учили в спецназе) обернулся и увидел улыбающуюся симпатичную женщину, которую только что обогнал. Правда, что она симпатичная, я до этого не знал, но понял, что это я её обогнал, по её пальто. Она что-то мне сказала, но я совершенно не расслышал, так как музыка у меня в наушниках выставлена на довольно громкий уровень. Пришлось скинуть один наушник:
        –Извините, что Вы спросили? Я не расслышал.
        –Мужчина, это Вы про меня сейчас пели «Ах, какая женщина – мне б такую!»?
        Собравшись было автоматически ответить, что это я просто подпеваю, я взглянул в её глаза и почему-то ляпнул:
        –А про кого же ещё!
        –Понятно. За свои слова отвечать надо! Мужик сказал, мужик сделал! – она мило улыбнулась, сложив губы в бантик.
        Руки её были заняты цветами и бумажным пакетом, в котором, похоже, лежали подарки. Кивнув на поклажу, я спросил с серьёзным видом:
        –Это Вас на работе с наступающим Международным женским днём поздравили?
        –Ну да! И не только с 8 Марта.
        –Что значит – «не только»? Попрошу выражёвываться ясней. Вам тут – не армия!
        Она улыбнулась и протянула мне цветы:
        –Не поможете донести? А то ветер меня с цветами сдувает, как пушинку.
        Цветы моментально оказались в моих руках, хотя я и не собирался их брать.
        –А что же – муж?! Не мог встретить? – я уже приревновал этого гипотетического мужа к ней.
        –Чей муж? Если Вы – про меня, то я не замужем. А мужей подруг к провожанию меня до дома как-то неприлично вызывать.
        –Ясно и понятно. Только не понятно про «не только».
        –У меня завтра, 8 Марта, и день рождения. Вот так мне не повезло. Может, уже пойдём, а не будем здесь на ветру стоять?
        Дельная мысль. Я согласно кивнул. Любимая песня в наушнике закончилась и началась новая песня «Остановите музыку!..» Так я и сделал – остановил музыку, нажав на «паузу». Вместо музыки в голове зазвучал внутренний голос: «Оно тебе надо?! Жалеть не будешь?»
        –Посмотрим, – ответил я вслух внутреннему голосу.
        –На кого Вы хотите посмотреть? – приятно и как-то загадочно улыбнулась женщина.
        –Ну, не на себя же! На себя я уже не раз смотрел…
        –Что-нибудь интересное хоть раз видели?
        –Военная тайна! Пока идём, я предлагаю перейти на… (тут я поперхнулся от сильного ветрюги, неожиданно застрявшего в моём горле).
        –На бег? – она улыбнулась (приятная у неё улыбка, и щербинка между верхними зубами даже красит эту улыбку).
        –Предлагаю перейти на «ты»! Вы – не против?
        Она оглянулась по сторонам, будто кого-то поискала, и серьёзным шёпотом сказала: «Мы – не против!»
        Настала моя очередь улыбнуться. Кажется, мы с ней – одного поля ягоды. Она – не только симпатично-умная, но ещё и со здоровым чувством юмора. Меня это сильно обрадовало.
        А ветер, действительно, сильный дует: меня из-за букетов, находящихся в прозрачных кульках, парусило, чуть ли не разворачивая… и всё почему-то в сторону этой симпатично-юморной женщины.
        –А может, познакомимся, наконец-то? – эту фразу мы сказали одновременно и расхохотались на всю улицу.
        Я решил представиться первым:
–Александр (-дра), – мы опять произнесли свои имена практически одновременно, и вновь рассмеялись.
        –Если так и дальше пойдёт, то нам не о чем будет разговаривать, – глядя мне в глаза, с лукавой улыбкой сказала Саша.
        Обалдеть! Буквально те же слова и я только что собирался сказать, но что-то меня удержало. Я лишь посмотрел на неё и покачал головой, цокнув при этом языком.
        –Ты что, хотел то же самое сказать?
        –Так точно!
        Саша с интересом взглянула в моё лицо, чуть обогнав меня:
        –Ты не военный, случайно?
        –Уже нет… Так, с армии привычка осталась (почему-то не захотелось ей говорить, что я ещё полгода назад был кадровым военным, так как на «гражданке» не все относятся к отставным военным как к нормальным людям, считая их солдафонами с единственной извилиной в голове, и то – от кривой пули).
        –А я – всё ещё при погонах.
        Тут настала моя очередь взглянуть её в лицо с удивлением, для чего мне пришлось чуть обогнать её:
        –Да неужели? И звание есть?
        –Есть.
        –И сколько звёздочек на погонах?
        –Пока – одна, а дослужусь ли до большего числа – не уверена.
        –Младший прапорщик?
        Улыбнувшись сомкнутыми губами, она кивнула: «Почти. Офицерское у меня звание, Саша».
        –Ага, значит – младший лейтенант,
        –Угадал. Только с двумя просветами погоны.
        –Ух, ты! Ух, какая женщина! «Товарищ майор», разрешите, я так буду обращаться к Вам при моих близких? – перефразировал я цитату из фильма «Бриллиантовая рука».
        Она гордо задрала нос и… споткнулась. Я успел подставить  согнутую руку, за которую она ухватилась и удержалась от падения вперёд. Мы рассмеялись. Пока смеялись, поскользнулся и я. Теперь уже Саша нас обоих кое-как удержала. Рука у неё довольно-таки крепкая, не юморная. Гололёд, надо сказать, тоже был нешуточный.
        Мы шли и болтали обо всём, кроме как о нас самих: о прошедшей недавно зимней Олимпиаде в Сочи, о ситуации на Украине, и начали говорить о несовершенстве защиты наших мобильных телефонов от прослушиваний и наших компьютеров от подсматриваний, как вдруг у меня зазвонил мобильный телефон. Звонил мой друг, бывший сослуживец Виктор Зайцев. Мы его звали просто Вик. Он уволился с военной службы раньше меня на год. Эх, не вовремя ты звонишь, братан! Но раз он звонит, значит, ему что-то срочно сейчас надо от меня.
        –Привет, Вик! С праздником (это мы так обычно шутим с ним на 8 Марта). Что случилось?
        –Привет, Сань! С праздником и тебя! Ты не мог бы ко мне зайти?
        –Прямо сейчас, что ли? А завтра нельзя? – я глянул на Сашу; недавняя улыбка сошла с её лица.
        –Да, сейчас! Срочно поговорить надо! Неотложно! Ни вчера, ни завтра, а именно сейчас, Саня!
        Если Вик зовёт, наверняка у него – что-то серьёзное. Я вздохнул, взглянул на пригорюнившуюся Александру, но сказал в трубку:
        –Жди! Минут через 7-8 буду.
        Выключив телефон, я не глядя на Сашу произнёс:
        –Саш, меня тут древний друг срочно хочет увидеть; какой-то неотложный у него разговор.
        Саша, тоже не глядя на меня, произнесла в сторону с натянутой улыбкой:
        –Вика – это твой древний друг? Я поняла, она тут рядом живёт?
        Ах, так вот в чём дело?! Вот почему она огорчилась. Я даже немного развеселился:
        –Вик – это Вик, а не Вика. То есть – Виктор он. Витёк. Его с детства все называют Вик. Мы с ним в школе учились вместе, а потом… в армии были вместе. И сейчас часто встречаемся. У него жена в роддоме на сохранении – должна со дня на день родить. А вдруг уже родила? Хотя говорили, что дней через 5 ждать. Ведь бывает же досрочное …?
        –Увольнение бывает досрочное, – Саша опять приятно улыбнулась.
        –Рождение досрочное… Саш, Вик живёт в следующем доме! Давай, я тебя до твоего дома провожу… Если ты не против, конечно.
        –А меня уже провожать не надо. Мы пришли. Это – мой дом. Вот, второй подъезд, седьмой этаж.
        –Ясно. А я живу через два дома отсель. В нашем доме ветеринарный пункт «Кот и Пёс» находится. Знаешь такой?
        Она кивнула.
        –Саш, а я как-то раньше тебя не встречал. Я здесь уже шесть лет живу.
        –А я тебя два раза видела уже. Здесь же я живу всего пятый месяц. Два года с мужем после развода никак не могли найти подходящий размен. У него теперь однокомнатная квартира в Москве, а у меня тут – двухкомнатная. Будет желание – звони!
        –А ты после… «этого»… и телефон свой дашь?
        –Нет, телефон я тебе свой не дам – самой ещё пригодиться, а вот номер телефона записывай, тёзка… Хотя, учитывая сегодняшнюю срочность встречи, ты уже вряд ли позвонишь…
        Я неопределённо пожал плечами и записал номер на сигаретной пачке, а Саше сунул свою визитку (недавно впервые я обзавёлся личными визитками). У её подъезда мы попрощались глазами. Она грустно улыбнулась, да и у меня улыбка была не слаще.
        Всю дорогу до подъезда Вика я думал о ней: «Приятная женщина! Симпатичная. Да какой там – симпатичная… Красивая!» Мне такие нравились, но раньше как-то не получалось с женщинами такого типа завязать отношения, потому что все они уже были замужем. Моя жена была совершенно иного типа, и почему мы с ней сошлись – только Богу известно. Или дьяволу…
        Вика я увидел курящим в лоджии. Он вяло помахал мне рукой… Через пару минут мы обнялись у его двери. От Вика исходило амбре. Он был одет в трико и камуфляжный свитер. До сих пор носит! Уволившись на год раньше меня, Вик уже успел жениться, и сейчас ждал прибавления в семье. Первенца. Врачи обещали дочку, чему Вик был ужасно рад и уже накупил разных платьиц, держа их у меня дома, так как его супруга Галина говорила, что заранее покупать одежду детям – плохая примета…
        Запашок на кухне – ещё тот!.. На столе стояла двухлитровая пластиковая бутыль с живым пивом, а ещё точно такая же, но пустая, валялась возле мойки. На столе в блюдцах были выложены нарезки сыра и копчённой колбаски, а также стояло полбанки маринованных огурцов, которые Вик доставал, по-видимому, пальцами, так как вилки на столе я не увидел.
        –Сань, пива будешь?
        –Вик, ты же знаешь – я не «пивец»!
        –Да помню я, помню. Посиди хотя бы рядом. Слушай, а у меня виски есть, но я «ерша» делать себе не хочу, в то усну быстро… Ты будешь виски?
        –Не буду! Что у тебя за срочняк?
        –Переживаю я, Саня. Галочку час назад повезли в родильное помещение. Она успела мне позвонить. Посиди со мной, а то меня колбасит отчего-то…
        –Вик, ты сорвал мне романтическое свидание. Пришлось скоропостижно прервать провожание и идти караулить тебя. Тебе не совестно, братан?
        –Ой, как мне совестно, ой, как стыдно!.. – он обхватил голову руками. – Но боязно мне, Сань! Ты уж извини меня! Но кому же мне ещё звонить?! Остальные, сам знаешь, – либо на службе, либо далече… – он икнул и добавил: – живут… А что за женщина? Я её знаю? Как зовут?
        – Зовут её Александрой. Скорее всего, ты её не знаешь. А что она за женщина – пока и сам не знаю. Где-то кем-то служит при погонах. Майор.
        –Ого! Как и я. И это всё, что ты знаешь об этой женщине?
        –Да мы познакомились минут 20 назад лишь на платформе.
        –Поздравляю! Ты уже начал знакомиться в транспорте (эту фразу он явно стырил из фильма «Москва слезам не верит»).
        –Сам от себя не ожидал такого (поддержал я шутку). А вообще-то, платформа – это уже не транспорт. А ты что – против, чтобы я с кем-нибудь знакомился?
        –Да ты что, Саня! Я наоборот – только «за»! Вот поэтому я тебе и позвонил, – тут он вдруг резко покачнулся, но облокотившись на кухонный стол, устоял на ногах. – Говорю же, что меня колбасит… Он медленно присел на стул, боясь сесть мимо.
        –Тебе поспать, братан, не мешало бы. А то завтра будешь никакой. Чего это тебя так с одной бутылки повело?!
        –С одной… Ещё пара бутылок в мусорном ведре валяется… Я уже полдня на взводе. Какие-то там у Галочки проблемы, вот и … переживаю (он вновь икнул)… Потом глубоко вобрав в себя воздух, он резко выдохнул и наполнил бокал пивом.
        –Да ты же говорил, что её только час назад увезли, а тут уже – полдня…
        –Саня, ей уже давно плохо было, а в роддоме поздравительные мероприятия начались – все врачи ушли отмечать…А её попросили потерпеть… Представляешь, бардак – как на войне!..
        –Представляю, Вик. Мне точно так же один раз в госпитале помереть не дали: на 23 февраля ушли все на поздравительные мероприятия, а меня тюкнуло… Очнулся в реанимации. А потом мне один генерал-медик сказал: «А если бы вовремя врачи стали оказывать помощь, то, возможно, и не очухался бы вовсе… А так организм сам включил внутренние резервы…» И так бывает…
        Вик махом выдул бокал пива и закусил поочерёдно сыром и колбаской. А потом, подперев щёку рукой, прикрыл глаза. Через минуту он засопел. Подождав минут пять, я сгрёб его в охапку, и отнёс на до сих пор не заправленный диван, укрыл его одеялом, предварительно сняв с него тапочки, выключил работающий вхолостую телевизор, и вышел из квартиры. Замок запирался автоматически.
        Куда пойти: домой или?.. Меня терзали смутные сомнения, что если я пойду к «или» – то примет ли она меня? Дома же, кроме кота, никого нет. Кота мама уже покормила, о чём ещё час назад скинула мне смс-ку, и ушла в свою квартиру, расположенную не так уж далеко от моего дома. Она поменяла нашу бывшую квартиру в Москве на эту, чтобы быть поближе ко мне. Я был не против. Пойду-ка я домой., телек посмотрю… Дорога к дому шла мимо дома, где мы расстались с Александрой… А, будь что будет! По морде не дадут, с лестницы не спустят, а остальное – мелочи! Остановившись у её подъезда, я достал пачку сигарет… Ёлки-палки, ну вот какая последняя цифра?! То ли 3, то ли – 8, то ли – 9. Кто так пишет-то?!.. Набрав «тройку», я аж отпрянул от трубки телефона, услышав густой бас:
        –Я слушаю тебя, крошка!..
        Улыбнувшись, я набрал новый номер с «восьмёркой» на конце. Женский миловидный голосок:
        –Доставка пиццы! Что бы Вы хотели заказать?
        Мне расхотелось куда-либо ещё звонить. С досадой сунув телефон в карман, я двинулся от подъезда в сторону своего дома, как вдруг услышал женский голос сверху:
        –Саша!
        Она улыбалась, выглядывая из лоджии на седьмом этаже.
        –Ты не мне звонил случайно?
        Глупо улыбнувшись, я утвердительно кивнул.
        –На домофоне набери 77 – дверь и откроется.
        Все сомнения по поводу «домой или…» сами собой разрешились. За этой подъездной дверью меня ждала новая неизвестная жизнь. Стало даже как-то боязно, будто я стоял перед порталом в какой-то иной мир. Дважды нажав на цифру 7, дверь после щелчка приоткрылась, и я шагнул в портал.
        Когда открылась дверь квартиры номер семьдесят семь, то первое, что я увидел, были две остроторчащие груди, упрятанные за бронежилетом, то есть за блузкой нежно салатового цвета. Между чуть ли не отрывающимися на груди пуговицами маняще розовели части двух персиков… Я чуть не застонал от восторга. Потом я увидел её глаза. Честно говоря, если бы не этот взгляд, то я бы скорее всего позорно бежал бы с поля боя, так как эти «персики» произвели на меня эффект двух гранат, разрывающих моё тело на куски. А так хочется ещё пожить, господа-товарищи-сударыни!.. Но во взгляде Александры читалось всё: и приглашение, и умиротворяющее спокойствие, и мудрость, и смешинки, и… желание, и… много ещё чего читалось. Я переступил порог, перейдя Рубикон. Дверь за моей спиной захлопнулась. «То ли ещё будет, ой-ё-ёй!..»
        Никакой романтичной музыки в квартире не было слышно; лишь телевизор еле слышно бухтел, рассказывая вечерние новости. На кухне весь обеденный стол был завален цветами и обрезками стеблей. Часть цветов уже стояла в вазе и в банках.
        –Я ставила цветы на подоконник лоджии, как увидела тебя… А вот цветы уже некуда ставить, – она улыбнулась как-то виновато. – И вот так – каждый год к 8 Марта! А потом в течение года – тишь да гладь, да Божья благодать. Изредка сама себе покупала понравившийся цветочек. Муж вообще цветов не дарил, говорил – деньги в мусорное ведро! Старался только необходимое для семьи покупать к 8 Марта и, соответственно, ко дню рождения: пылесос, кастрюли-сковородки, кухонные комбайны, миксеры…
        –Саш, бутылки пустые пластиковые есть у тебя?
        –Да, под ванной стоят… С водой – на случай отключения воды держу, и для полива цветов отстаиваю воду.
        –Освобождай! Я нарежу вазочек.
        Через пару минут она принесла на кухню пять пустых двухлитровых бутылки. Постаравшись покрасивее обрезать, я сделал нечто наподобие вазочек, насыпал в каждую по пол-ложки сахару и вместил все цветы. Получилось, на мой взгляд, неплохо.
        –Ужинать будешь? Только не говори «да», а то у меня и угостить-то толком нечем!
        –Обязательно буду!
        –Ой, а у меня же пельмени есть. Я и забыла про них… К Новому году сама лепила.
        –Отлично! С голодным желудком мужчине только на бой с врагом идти хорошо, чтобы злее был! С армии это помню… Мы ведь не собираемся бороться?
        Саша, доставая большую тарелку с пельменями из морозилки, находившейся в нижней части холодильника, аж замерла, согнувшись, при этом в заднем разрезе узкой чёрной юбки я увидел ноги (вот, постой в таком положении ещё!). Саша улыбнулась сама себе, и тихо произнесла:
        –Посмотрим!..
        –На кого ты хочешь посмотреть? – вернул я ей её же вопрос, не сводя глаз с заманчивых ног.
        –Военная тайна! – вернула она мне мой же ответ. – Саша, ты вино красное будешь или виски? У меня виски есть.
        И здесь предлагают виски!..
        –Ни того, ни другого! На работе я уже тяпнул несколько рюмок. Пьяный, я даю волю рукам.
        –Всегда? – помешивая пельмени, Саша обернулась с интересом ко мне.
        –Изредка. Поэтому стараюсь держать свои руки в руках…
        –А я вина выпью. Ты – не против?
        –Конечно, не против! Мне даже любопытно посмотреть на тебя пьяную!
        Она промолчала, опять улыбнувшись «бантиком».
        Перед ужином я снял свой пиджак и повесил его на спинку стула. Наш ужин проходил в английском классическом стиле – молча, степенно и даже как-то чопорно мы работали вилками. Приходилось принимать пищу не как дома, второпях, а именно степенно и аккуратно подносить вилку ко рту. Не люблю я этого!.. Ну вот!.. Так же степенно масляная капля с пельмешки, нанизанной на вилку, капнула мне на рубашку… Едрёна корень! Ну её на фиг, эту степенность!.. Быстро закинув оставшиеся в тарелке пельмени в рот, я, улыбнувшись и поблагодарив Сашу, не в английском классическом стиле, то есть, не дождавшись, пока она доест, привстал, и сконфуженно сказал:
        –Я отлучусь в ванную? Застираю пятно.
        –Позволь это сделать мне!.. – она улыбнулась.
        –Ну, вот почему именно я посадил каплю, а не ты?!
        –Ты хочешь, чтобы я тоже измазала блузку?
        –И юбку, – моментально добавил я.
        –Иди, неряха, стирай рубаху! – она вышла из-за стола и стала загружать посуду в посудомоечную машину.
        –Ого! Если в ход пошли стихи, значит, шансы не плохи!..
        –Шансы… – Саша шутливо пробурчала.
        В ванной я быстро вытащив рубаху из брюк, и хотел уже было расстёгивать пуговки, но зашедшая следом Александра отстранила мои руки и стала сама медленно расстёгивать на моей рубахе пуговки. Я вдруг почувствовал, как мужская сила с каждым прикосновением этой женщины ко мне вливалась в меня вместе с покиданием сил к сопротивлению.
        –Товарищ майор, надеюсь, Вы понимаете, что делаете?! Я ведь за себя не ручаюсь.
        –Ничего я не понимаю. Я – пьяная… и тоже за себя не ручаюсь.
        Саша была на голову ниже меня. Я неожиданно для себя чмокнул её в тёмную макушку, а она, расстегнув последнюю пуговицу и распахнув мою рубаху на груди, поцеловала меня в левый сосок. Это «завело» меня ещё больше. И вдруг она замерла, а потом погладила мой шрам под правой ключицей:
        –Что это? Ранение?
        –Да в армии ещё… Бандитская пуля, – попытался я отшутиться.
        Она приподнялась на цыпочки и поцеловала прямо в шрам. А потом подняла на меня свои глаза. Ух, какие глаза! Я прижал эту милую женщину к себе.
        –Подожди! Давай, сначала рубаху застираю, а потом… – она не договорила, что будет потом, и я, покорно освобождая рукава, стал ломать себе голову, что же будет «потом».
        Через три минуты полностью мокрая моя рубаха висела на раскладной сушилке. Я бы, конечно, застирал не всю рубаху, а только масляное пятнышко. Вот как я теперь пойду домой? Да в пиджаке на голый торс и пойду. Тут недалеко топать, не замёрзну!
        …Никуда в этот вечер я, естественно, не пошёл. Потому что сначала был перенос женского тела из ванной в спальню, затем медленное снятие салатовой блузки и чёрной юбки с одновременным ласканием желанной женщины и получением взаимных ласк, а потом было «потом», после чего мы лежали на спинах утомлённые и довольные и собой, и друг другом, и теми обстоятельствами, что нас свели. Я даже масляной каплей был доволен.
        Александра приподнялась на локте, вновь потихоньку потрогала мой шрам:
        –Саш, откуда у тебя сквозное пулевое ранение?
        –Это под Самашками в Чечне зацепило. В 1995-ом году.
        –А на руке?
        –В двухтысячном году в Грозном.
        –Так ты сколько лет был в армии?
        –Да меня на второй год за плохое поведение оставляли, – пошутил я.        Мне совершенно не хотелось говорить о своей службе.
        –Я тоже была в Грозном в двухтысячном году. Тогда я ещё прапорщиком была и служила в МЧС в Центре спецназа «Лидер». Слышал о таком?
        –И однажды даже был там на сводном учении. Тир мне в «Лидере» понравился. Да и вообще, классный у вас Центр! Только он ведь как-то по- другому называется, не – Центр спецназа.
        –Он изначально был создан Правительством России как Центр специального назначения, а потом Шойгу его переименовал в Центр по проведению спасательных операций особого риска. Я недавно оттуда перевелась в центральный аппарат МЧС.
        –Товарищ майор, а кем Вы служили?
        –Я всё время прослужила в десантном отделении. Я ведь – мастер спорта международного класса по парашютному спорту. Но недавно пришлось завязать с прыжками – врачи категорически запретили. К тому же я – спасатель 1 класса. Много где на чрезвычайках пришлось побывать.
        Мне почему-то тоже захотелось открыться этой милой мужественной женщине:
        –А я – из «Вымпела». Полковник запаса. Уволился полгода назад по состоянию здоровья как негодный к военной службе – сердце стало шалить. Можно было, конечно, договориться послужить на штабной службе, но это – не моё. Пенсию какую-никакую заработал.
        –У меня тоже выработан пенсион, но продолжаю служить. Куда я пойду на гражданке со своими навыками? В аэроклуб – и то нельзя. Хотя у меня и фельдшерское образование, но практики уже много лет никакой нету. Мы с мужем вместе служили. Он старше меня на 5 лет. А года три назад он нашёл себе новую подругу на 12 лет его моложе. Два года с ними в одной квартире прожила. Представляешь?! Они ночью любовью занимаются, а потом в ванную бегут, а мне всё слышно. – Саша, немного помолчав, продолжила: – Но квартиру мы с ним вместе заработали, когда стали трёхкратными чемпионами мира. Нам её бывший мэр Москвы Лужков лично выделил. Жили в Коньково. А сейчас я не жалею, что сюда переехала. Здесь воздух чище. Я вроде даже болеть реже стала… Саш, а ты много раз бывал в горячих точках?
        –Было дело, Сашенька! Да всё – в прошлом. По ночам лишь иногда возвращается пережитое.
        Она вновь поцеловала меня сначала в шрам, а потом в сосок.
        –Никогда не думала, что смогу первой предложить познакомиться. Обычно мужчины со мной первыми заговаривали или пытались познакомиться… Старею, наверное… Сама себя не узнаю сегодня.
        Я резко, но осторожно перевернул «старуху» на спину и стал целовать сначала в губы, потом в шею, грудь и живот. Сашенька прикрыла глаза и часто задышала приоткрытым ртом. При моих поцелуях низа живота она застонала. Не торопя события, одной рукой я нежно стал поглаживать поочерёдно её соски, а другой рукой – под коленкой, постепенно продвигая руку всё выше и выше. Её ноги медленно уступали моей руке, приподнимаясь. И вдруг она резко села на меня и, наклонившись, стала целовать моё тело. Настала моя очередь блаженно застонать… Сейчас, во втором акте, передо мной, а точнее – на мне, была совершенно другая женщина – более раскрепощённая, более эротичная, и даже более желанная, чем в первом акте… Ух, какая женщина!..
        Потом мы с ней почти до трёх ночи проговорили обо всём, кроме политики, погоды, экономики, науки и… наших дальнейших совместных отношений. Последняя тема нами даже не затрагивалась, а деликатно обходилась стороной.
        …Проснулся я в 7 утра. Обычно в это время я уже трясусь в электричке на работу. Рядом со мной, уткнувшись носом в моё плечо, сладко  и смешно спала Сашенька. Тёмные волосы разметались по плечам. Надо идти кормить кота. Я догадывался, что он возмущён моим отсутствием, ведь за последнее время он привык, что я каждую ночь ночую дома. Извини, кот, загулял твой хозяин! Сам понимаешь, март месяц!
        Я нежно поцеловал Сашеньку в выглядывающее из-под одеяла плечо, а сам тихо выскользнул с кровати. От моего поцелуя эта милая женщина улыбнулась во сне и в ответ кого-то (хочется верить, что меня) поцеловала. Странно, наша одежда вчера вечером беспризорно была сброшена с тел на пол, а сегодня всё аккуратно лежит на стуле. Наверное, Сашенька ночью вставала, а я даже не услышал.
        Прихватив свою одежду, я на цыпочках прошёл в ванную комнату, где слегка умывшись, быстро оделся. Рубаха уже высохла. Обойдёмся без глажки. Не на торжественное собрание иду, а домой.
        На мобильнике булькнул сигнал пришедшего смс. Вик сообщил, что родилась Александра, вес 4 кг, рост 55 см. Много это или мало, я уже не знаю, потому что уже забыл, какие у друзей уже давно рождались ребятишки, но на всякий случай отписал ответ: «Поздравляю вас, братан! Скоро буду!» Зайдя на кухню, я на салфетке написал Сашеньке записку, что вынужден временно отлучиться по двум причинам: поздравить маму с 8 Марта, и Вика – с днём рождения дочери Александры. И только после написания последних слов до меня дошло, что дочка Вика – тоже Сашенька, и что день рождения у неё тоже 8 марта. Надо же!
        …Дома первым делом я покормил кота Лео. Этот рыжий гладкошёрстный микролев живёт со мной уже восьмой год; любит спать у меня в ногах, но не любит, когда я вдруг пинаюсь. Лео, если чем-то недоволен, задирает хвост, который аж дрожит от возмущения, и что-то бормочет, ходя взад-вперёд. Вот и сейчас он высказал мне свои недовольства, мол, приходится тут спать одному и прислушиваться к каждому шороху. Я погладил его спинку. От удовольствия Лео сначала выгнул горб, а потом, урча, выгнул спину. Всё, мы помирились!
        Зарядку делать не было никакого желания,  и я лишь для проформы немного повертел тело в разные стороны и помахал руками. Всё, товарищи, на сегодня хватит! После этого я нормально умылся, почистил зубы и побрился. Выпив кофе с бутербродами, я надел джинсы, футболку, поверх которой накинул флисовую курточку на молнии, накинул пуховик, обулся, взял коробки с детской коляской и пошёл поздравлять друга. Вик встретил меня радостно-осоловело. Ну и рожа у тебя, Зайцев! Его лицо было опухшим и глаза были красные.
        –Сань, представляешь, я ровно в час ночи проснулся, будто кто меня толкнул, а через пять минут Галинка звонит и говорит, что полчаса назад как родила. О-о-о! Это в коробках – коляска?
        –Ага! А в этой маленькой – автомобильное кресло-люлька.
        –Саня, спасибище! Слушай, будешь крёстным? – разворачивая упаковки, он с ожиданием ответа глянул на меня.
        –Серьёзный вопрос. Конечно, буду! Не забудь только заранее предупредить, хотя бы за неделю.
        –Классно! Галчонок говорила, что мы тебе куму подыщем незамужнюю и достойную, а вдруг у вас с ней что-нибудь и получится… Знаешь ведь поговорку: «Что за кума, коль под кумом не была!», – он заразительно засмеялся.
        Я улыбнулся.
        –Посмотрим, Вик.
        –Да уж, там есть на что посмотреть! Я пару раз видел её. Руки так и чешутся, так и хочется ущипнуть за все выпуклости… – он вновь заразительно захохотал, но осёкся: – Ой, гоню пургу! А вдруг у вас и впрямь получиться с ней…
        –Вик, ты только за меня не решай. Ты же знаешь, не люблю я этого!
        –Помню, помню… – Вик немного помолчал, а потом смущённым голосом спросил: – Сань, а ты вчера приходил ко мне, или мне это приснилось?
        –Да-а, здорово тебе вчера пиво в голову ударило! Был я у тебя вчера вечером, успокойся!
        –Слава Богу! А то я уже подумал, что у меня глюки.
        –Вик, мне надо маму поздравить, а потом я пойду поздравить одну женщину с двойным праздником – у неё тоже сегодня день рождения. Если ты не помнишь, то я напоминаю, что её зовут Сашенька, Александра.
        Он на мгновение замер, потом же радостно улыбнулся:
        –Вспомнил! Ты вчера говорил, что познакомился с ней в транспорте.
        –Почти. На платформе.
        –Что, вот прямо так взял и смело познакомился?
        –Ну, ты же меня знаешь…
        –В том-то и дело, что знаю… Сань, придёшь вечером? Пивка попьём… живого, Сань, не баночного.
        –То-то я смотрю, ты от живого пива еле живой, – усмехнулся я.
        –Да это я вчера напереживался больше.
        –Ну, ладно, папаша, пошёл я!
        От слова «папаша» Вик аж расцвёл, глаза заблестели, и даже плечи у него распрямились. Крылья что ли расти начали?
        …Забрав у соседа Ивана цветы, я сходил к маме, поздравил её, вручил открытку и конверт с внушительной суммой для «купить себе то, чего на свою пенсию она сама никогда не купит», и пошёл в супермаркет. В гастрономическом отделе я купил красного вина, пару коробок конфет и шоколадок, а также разной снеди, после чего зашёл в цветочный отдел. Там я выбрал роскошный букет, приобрёл три больших вазы под старину, а также купил открытку, куда тут же написал экспромтом поздравительное восьмистишие.
        До подъезда Сашеньки я с этими покупками дошёл кое-как – вазы лежали как-то неудобно, хотелось донести их целыми, и из-за этого приходилось оттопыривать руку, а тут ещё – цветы и пара пакетов с продуктами…  Вот и второй подъезд! После набора на домофоне номера её квартиры,  мне никто не ответил. Тогда я позвонил Сашеньке по телефону. Вновь никто не ответил. Вот куда теперь с этими покупками деваться?! Вдруг она к подругам уехала или ещё куда-нибудь… В театр какой-нибудь… Через минуту она сама мне перезвонила:
        –Саш, ты звонил… Я у парикмахера.
        –Понятно! А я – у твоего подъезда.
        –Саш, ты меня обязательно дождись! Скоро буду, – услышал я обрадованный голос на том конце провода.
        Сразу стало веселее и интереснее жить. Я поискал глазами  лавочку или столик. Напрасно! С досадой подумалось: «Ну, кто так строит?! Нормальному человеку даже приткнуться некуда. Новостройки, это тебе – не старые дворы!»
        «Скоро» длилось полтора часа. Наконец, я увидел, как ко мне, истомившемуся пустым стоянием и искурившему от безделья три сигареты, шла Сашенька. На её счастливом лице сияла обворожительная улыбка. Её причёска изменилась кардинально: она остригла бывшие до плеч волосы, но стала ещё привлекательнее. Я сам себе позавидовал, что знаю эту красиво-умную женщину, которая всего-то на полтора года старше меня.
        –Что это? – увидев кучу свёртков, спросила с удивлением она. – Цветы – это мне?!
        –Цветы – только тебе! А вазы... и всё такое… тоже тебе! Ты такая… сексапильная стала!
        –Правда?! – Она довольно тряхнула новой укладкой и чмокнула меня в щёку. – А я утром сначала расстроилась, когда проснулась и не увидела тебя. Думала, что уже навсегда ушёл. А потом увидела записку.
        –Пойдём рвать эту записку, а то на меня уже жильцы подозрительно смотрят.
        –Ну, да! Особенно одна молодая жилица с первого подъезда,  – Сашенька довольно улыбнулась. – А записку я рвать не позволю! Пойдём продолжать мероприятие, полковник?! Сегодня я тебя больше уже не отпущу!..
        У меня от предстоящего «мероприятия» сладко заныло в районе сердца и пониже живота.
        Ух, какая женщина!

                12.03.2014 г.