Как я прыгал с парашютом

Собрались мы с товарищем в командировку. Ну, как собрались, руководство направило. Сам выезд в понедельник, поэтому в пятницу, перед поездкой, нужно обо всем договориться. Сидим у Сашки в кабинете, обсуждаем детали.

Предлагаю в субботу, попить пивка. А он мне, мол, какое пиво, я говорит с парашютом прыгать буду. Ух ты, я тоже хочу! Где, как, что нужно? Да каждую субботу, на нашем аэродроме, клуб парашютистов собирается и набирают одну команду,  десять человек, платных клиентов. Всего полторы тысячи. Нормально, говорю, во сколько едете. Нужно подъехать к девяти часам.

Ну все, договорились, а самого уже потихоньку мандраж бить начинает. Говорить ли жене, или кому еще. Нет думаю, вдруг не получится, а я всем растреплю. Жена у меня в субботу работает, я тихонько соберусь, а как срастется, так и буду рассказывать. Как словом, так и делом, тихушнячаю.
 
На удивление спал не плохо. Обычно перед важными делами сон надо мной издевается. Тогда я народными средствами спасаюсь, ну, то бишь если завтра дело не очень важное, а всего лишь волнительное, можно остаграмиться. Если пить низззя, грею молоко, и с ложкой меда, как при простуде, выпиваю. Организм расслабляется, и Морфей пускает меня к себе.

Но ближе к делу. Утром встал, проводил любимую на работу. Дочка уже неделю как у бабушки, по этому я спокойно позавтракал. Без экспериментов, кофе и бутерброд. Потом достал комбинезон автомеханика, кроссовки на толстой подошве (это Сашка мне подсказал, мол без спецодежды не пустят), и поехал.

Ехать до аэродрома не далеко, пятнадцать километров. Короче, без десяти минут девять, я на крыльце клуба. Никого нет. Странно как то, Сашки тоже нет. Ну, думаю не зря же приперся, подожду. Весна, травка зеленая, солнышко пригревает и погодка, прям шепчет: «Вали отсюда, в лес, на шашлыки, на пиво, ну что ты тут забыл?». На что вторая половина моего "неразума" логично сопротивляется: «Я слово дал, я мужик».

Смотрю, машины показались. Одна, вторая, за ними еще и еще. Ну вот, кажется ОНО. Так и есть, это такие же, как и я, клиенты. Позже выяснилось, семеро приехали аж за триста километров. У них там такого счастья нет.

Дальше в течение часа все было как-то прозаично и не интересно. Прохождение медосмотра, оформление заявки, документы, деньги. Стоимость оказалась на триста рублей больше, но когда ты одной ногой уже вляпался, такие мелочи роли не играют.

И вот, нас повели на поле, на тренировку. Надо отдать должное инструктору. Молодец. За три часа пошагового инструктажа, для тупых и не очень, в меня вдолбили всю последовательность действий, которую я, по прошествии двух лет, четко помню. Еще час, мы подгоняли парашюты, шлемы, тренировали прыжки на земле.

Среди команды оказались две девчонки, остальные восемь, разного возраста, парни. У многих были друзья, которые приехали поддержать, по болеть, по фотографировать. Встретил своего бывшего коллегу, он приехал посмотреть на прыжок сына. Разговорились, посмеялись. Я с легким оттенком истерики. Нарастающее напряжение заметно давило.
 
Вдруг пронеслось сообщение, что прыжки отменяются, ветер превышает норматив для новичков. В голове масса чувств, от – ну слава богу, что никому не сказал, до – пол дня потерял, чё за фигня. Стали ждать. Странные выражения лица были не только у меня, чувствовалась общая растерянность.

Как сказал какой то классик – все проходит, и наша неопределенность тоже прошла.  Наступило время «Ч». Инструктор построил команду, ранжировал нас по весовой категории и по тройкам. Так как прыжки планировались с самолета Ан-2, с высоты девятьсот метров, то, в отделенное клубу для приземлений парашютистов поле, могли попасть не больше трех человек. Дальше самолет разворачивался, делал повторный заход, и шла вторая тройка, потом третья, потом последний клиент и инструктор.

Опять я отвлекся. По команде шеренга повернула налево и направилась к самолету. Да, забыл сказать, я по весу получился третьим, в первой тройке. По этому в самолет попал седьмым. Мы расселись в кабине по пять человек на против друг друга, при этом инструктор закрепил карабины стабилизирующего парашюта к тросу идущему вдоль левого борта.  Сам встал у выхода и закрыл дверь. Может она как то по-другому называется, но я уже не помню. По тому, что именно в этот момент во мне просыпаются те самые ощущения. Ух.

Самолет начал разбег и переваливаясь с боку на бок, пошел на взлет. Давно, еще в детстве, читая в книгах, как самолет переваливается, я тихонько посмеивался, вот же ерунду пишут. Однако сейчас я чувствовал именно это. Он переваливался, а когда взлетел, стало еще хуже, по спине потек холодный пот. Ребята напротив улыбались, инструктор вообще веселился. Так как из-за шума говорить было не возможно, у инструктора в самолете была спрятана бумажка, лист А4, со смешной надписью. Память странная штука, столько раз пытался вспомнить, что там написано, и никак. Но тогда стало легче.

Самолет быстро набрал высоту, я бы даже сказал очень быстро. Загорелась сигнальная лампочка и прозвучал сигнал, пора. Наша тройка встала, инструктор открыл дверь-люк, и ребята, делая как учили, очень быстро выпрыгнули. Я тоже встал, так как показали на инструктаже. Левая нога на половину свисает с порога самолета, правая чуть-чуть сзади. Левая рука лежит на груди и держит кольцо парашюта. Правая рука так же лежит на груди и сжимает левое плечо. Самолет трясет, и что бы я не упал раньше времени, инструктор придерживает меня за правое плечо.

Смотрю вниз. И зря. Там так высоко, что в груди нарастает дикий ужас, и я невольно начинаю отклоняться назад. Тут же чувствую, как рука инструктора хлопает меня по плечу. Это знак, надо прыгать. В ногах свинец, в голове вата, пытаюсь бороться с собой и проигрываю. Второе похлопывание, в голове мысль - «Боже какой позор, я что не мужик?».

Но тут самолет начинает поворот, делает легкий наклон, инструктор хлопает третий раз и вокруг темнота. Потом пояснили – когда человек выпадает из самолета, он начинает очень быстро кувыркаться, до тех пор пока маленький стабилизирующий парашют не выровняет нас в небе ногами к земле. От этого бешеного кувыркания вестибулярный аппарат человека не выдерживает и выключается. Пару секунд, но в темноте они кажутся вечностью.

После прояснения в голове, я как по инструкции, отсчитал положенное время, дернул за кольцо, меня крепко тряхнуло. Посмотрев вверх, я проверил отсутствие порывов на куполе и путаницы в стропах. После чего вытащил из запасного парашюта стропичку, отключив тем самым, его автоматическое срабатывание, на высоте двести метров.

Дальше было три минуты чистого кайфа. Подомной бескрайние поля и леса, аэродром, дороги, вдалеке город. Чуть ниже два купола, парни разговаривают. Слышимость невероятная, а воздух такой чистый и вкусный, что понимаешь, нет на свете ни чего лучше чем жизнь.

Потом было приземление, все по инструкции, направление по ветру, толчок на две ступни, подъем и гашение купола. Собрав купол, я двинулся к аэродрому. И где то, на полпути, меня подобрал дежурный уазик. Ребята делились впечатлениями. Не все прыгнули удачно. Одна девушка подвернула ногу. Вторая повисла на заборе аэродрома. У самого младшего парня, открылись два парашюта, и он приземлился, как тут говорят, «на ливчике».

Когда я приехал домой меня, потянуло в сон, я прилег и проспал до самого ужина. Вечером пришла жена, и я получил по полной программе, и за безбашенность, и за детей без отца. Ну, много чего еще было. Не долго. Жажда жизни обняла нас обоих. Правда это, уже другая история.