Клад 4 А

Когда нас обычных желторотых дошколят перевели в настоящую взрослую школу мы и предположить не могли что с первого же дня начнем знакомиться с настоящими чудесами. Для кого-то чудом чудным была наша англичанка, которая решила на базе школы создать театральный кружок и всех на то согласных привлекать в качестве актеров и актрис. Для кого-то этим чудом был наш трудовик, который бережно с любовью отдирал у досок стружку, красиво рисовал и делал невероятные картины выжигателем, учил нас разбирать и собирать розетки, сбивать ящики и много чего еще, что умеют настоящие обыкновенные мужики. Моим же чудом был он, Василий Григорьевич, учитель истории и мой герой-кумир на ближайшие шесть лет.
Василий Григорьевич не любил зубрил и заучек, очень хотел научить нас думать и у него это, как мне кажется, получалось. Мы никогда не изучали просто войны, мы знали все обстоятельства, понимали в каком положении находился тот или иной князь, монарх, разбойник и почему война была единственно правильным решением. Кому война, а кому мать родна - мы тоже знали не понаслышке. Кто из войны извлекал выгоду, кто славу и почет, кто воевал только потому что ничего другого делать не мог наш способный думать ум определял с невероятной точностью. Даже сейчас пожив на свете много лет и разбирая разнообразные жизненные ситуации у меня получается смотреть на мир теми нашими жизненными категориями. Слова собеседника меняют смысл если слушаешь их через призму его действительных намерений, большинство изучаемых нами в детстве исторических персонажей было великолепными актерами и лишь немногие из знакомых мне современников могут столь же виртуозно манипулировать толпой, играть на чувствах и демонстрировать крайнюю невинность, будучи по сути отрицательным героем.
Еще находкой Василия Григорьевича, а тогда мне казалось именно его, была илюстративность в преподавании. Например, чтобы продемонстрировать абсурдность гонки вооружения, а в далеком восемьдесят шестом это было главнейшим в нашем государстве, он нам малышам, приводил абсолютно понятные примеры для сравнения. «Чтобы построить одну атомную подводную лодку — говорил он — необходимо потратить такое количество денег, на которые можно было бы построить десять школ, двадцать пять садиков или одиннадцать городских библиотек и мы понимали, что делать оружие  это очень дорого. И на вопрос сверстника или взрослого мы знали, что ответить у нас было собственное мнение по этому поводу.
Еще мы слушали пластинки с голосами давно умерших исторических деятелей и трепетали, потому что сейчас нам в этой комнате, что-то говорит «тот самый». Как такое может быть? Здорово, что нас к этому приобщают. Даты всех самых значительных событий на земле были нам известны и мы с легкостью могли оперировать не только цифрами, но и анализом события, последствиями и его важностью для истории вообще.
Василий Григорьевич знал все и умел это все так здорово преподнести, что небольшие эпизоды и истории, вся история целиком, события современности стали для нас открытой книгой. Когда Василий Григорьевич создал исторический кружок и пригласил нас заниматься в нем, мы как один, всем классом решили заниматься историей еще и после уроков.
И вот наше первое занятие в историческом кружке, мы идем на экскурсию в усадьбу винодела, мецената, князя и так далее. Бродить по залам, рассматривать фотографии и предметы старины было интересно, но не так захватывающе, как в вином подвале. Огромные бочки, стеллажи для бутылок, пресс машина, емкости для хранения сока завораживали и пробуждали в наших юных головах и сознании, конечно же, яркие сказочные образы с принцессами и драконами, бесстрашным крестьянином виноделом и князем, который издевался над «крепостными».
«Существует легенда, что из подвала замка на берег лимана ведет подземный ход, он совмещен с катакомбами, в которых много шахт, пещер, подземных колодцев, там очень красиво и… - тут Василий Григорьевич сделал провокационную паузу, дождался, чтобы мы все начали закипать от нетерпения и продолжил – существует легенда, что князь все свои сокровища собрал в огромный сундук и перед самой революцией, перед тем как сбежать из страны спрятал в этих катакомбах. Даже по самым скромным подсчетам в подземелье находится целое состояние» Мы стали засыпать учителя вопросами типа: «Что сокровища так и не нашли? А как выглядел сундук? А то, что они именно в наших катакомбах это точно?» и так далее. От  первого занятия и Василия Григорьевича мы пришли в дикий восторг и почему-то после экскурсии никому из нас расходиться совсем не хотелось. День был прекрасный солнечный и мы решили еще немного погулять невдалеке от лимана и входа в катакомбы. Буду честным, идея найти сокровища князя именно сегодня, пока нас никто не опередил, была именно моя. Мы пошли в магазин за свечами, скинули на одну большую кучу все наши портфели и в красивых выглаженных утром мамами школьных формах, девочки в белых передничках и бантах рванули в подземелье за приключениями и сундуком. Предварительно договорившись, что семьдесят пять процентов положенных нам за находку, мы честно поделим на всех, включая Василия Григорьевича. Как ни крути а идея с сокровищами была именно его.
Сначала было весело, мы шутили, что нам как Ариадне нитка совсем ни к чему, лабиринт очень простой и за нашей спиной всего шесть поворотов на право и два на лево. Присутствие человека было повсюду, мы находили сигаретные пачки, лоскутки одежды и даже огарки свечи, поэтому понимали, что углубились в катакомбы недостаточно глубоко, князь мог спрятать сундук только в диком и непроходимом месте, иначе бы сокровища давно бы нашли и если мы хотим приблизиться к цели, надо сворачивать в низкие углубления, куда еще не ступала нога других искателей. Девочкам эта идея совсем не нравилась и некоторые из них уже начали поговаривать о том, что не плохо было бы вернуться, что у нас заканчиваются свечи и они немного запачкали форму и в связи с этим от мам им сегодня достанется.
Я предложил разделиться на команды, что девочки могут нас здесь подождать, а мы продолжим поиски и тащить сундук это не девчоночья работа, их задача была нас поддерживать и они здорово с нею справились, дальше мы сами. Так и сделали. Когда у нас осталась всего одна свеча, мужество стало покидать и мальчишек. Были и такие из нас, кто предложил вернуться к девчонкам и взять у них немного свечей. Это было здраво и расценивать это как трусость, наверное, неправильно, но так не хотелось сдавать позиции, когда к цели остаются считанные ползки. Именно ползки в очередном ответвлении было так низко и узко, что нам пришлось устремляться к цели на коленях. Когда свеча погасла, а мы все еще ползли вперед, прозвучала невероятно здравая мысль, не моя, как найдя сундук, мы убедимся что он именно, то что мы ищем без свечи, кто умеет определять сокровища на ощупь и как мы протащим огромный сундук в такой тонкий лаз, если сами едва протискиваемся. Каждый аргумент был чрезвычайно здравым, к сожалению не помню кто это все говорил.
Мы решили ползти обратно, но лаз был такой узкий, что в нем невозможно было развернуться и нужно было пятиться задом как ракам. Ползти, таким образом было очень неудобно и потому получалось долго, очень долго. Откуда-то сзади начали даже звучать предположения, что мы заблудились, что девчонки нас бросили и мы все здесь умрем. После окончания своей тирады этот кто-то сзади еще и разрыдался. В темноте мне даже показалось, что ему кто-то вторил и делал это как-то слишком пронзительно по-девчоночьи. Так и есть это наши девчонки, чтобы нам было легче их найти они плакали и звали нас на помощь.
«Ну, слава богу, все позади» - подумалось мне когда мы наконец развернулись и самые потаенные места катакомб были у нас сзади, а впереди дневной свет, портфели и много впечатлений от пережитого. Как и предполагал мой одноклассник девчонки использовали весь запас наших свечей и выход у нас остался только один вспоминать количество левых и правых поворотов. Это было крайне сложно под хор плачущих одноклассниц и одноклассников, но выбора не было, я заварил эту кашу мне ею и захлебываться.
Конечно же, мы заблудились. Ни свечей, ни спичек, блеск в глазах моих одноклассников тоже предательски угасал. Я боялся не меньше остальных, но больше страха меня пугала паника и неверие моих друзей в благополучный исход из катакомб. Стенания по поводу изодранных коленей и сломанных ногтей, набитой в темноте шишки и потерянного туфля до сих пор преследуют меня, когда я вспоминаю эту историю.
Нас не встречал на выходе ни триумф, ни солнечный свет, когда мы наконец выбрались, была уже глубокая ночь и караулившие нас у выхода родители. Я выбрался первым и отошел в сторонку чтобы не мешать мамашам и папашам кудахтать над своими чадами, отряхивать их и поддерживать собственными слезами радости.
С последним, выбравшимся на поверхность одноклассником у успокоившихся родителей возник резонный вопрос: «Кто придумал забраться в катакомбы искать клад?». И хоть идея была наша общая и решения все мы принимали вместе, мои одноклассники и одноклассницы как один указали своими испачканными в катакомбах пальцами на меня. Моих родителей в числе встречающих не было, они не сомневались, что я выберусь, не сомневались, что все это моя идея и приготовили для меня сюрприз. Чтобы я больше никогда  сам и уж тем более никогда не подбивал на поиски клада кого-то со школы, отец впервые тогда познакомил меня со своим офицерским ремнем. Я помню, как плакала мама, как брат притих и не подавал признаков жизни, огромные руки отца, ни глаз, ни голоса, только две руки, одна держит чтобы не дергался, вторая бьет. Потом мне предложили ужин немного почитали мораль. Отец сказал, что со своей жизнью я могу делать все что угодно, но решать за другого чтобы я не смел или хорошо думал прежде чем принимать решения. Так я и делаю. Поверьте мне.