Дизайнер Гл. 1-1 Франкфурт на Майне. Арский

Арский
Боинг 737 компании S7 плавно коснулся своими огромными колёсами посадочной полосы аэропорта Франкфурта-на-Майне, клюнул носом вперёд и покатился по полосе с замедлением и визгом тормозов. Ровный, убаюкивающий гул двигателей резко сменился мощным и низким звуком реверса тяги. Инерция наклонила Арского вперёд, и он повис на ремнях безопасности. Проспавший весь полёт, Арский проснулся от этого рывка, откинулся назад, поднял шторку иллюминатора и радостно произнёс:
– Солнышко! А я не выспался! – Расстегнул ремни, поднял вверх руки и сладко потянулся всем телом. – А-а-а, – выдавил он грудной рык, сладко зевая. – Прилетели! Наконец-то я высплюсь! – Он ещё раз потянулся, издав ещё более протяжный и сильный рык.

За окном, словно пунктирные точки, мелькали аэродромные сооружения и габаритные фонари посадочной полосы. Его жена Даная, сидящая рядом, уже готовилась к выходу. Её древнегреческое имя подтверждало правило: имя соответствует натуре. Она действительно была красива и полна амбиций, как мифическая царица Эллады. Он ласкательно называл её Богиней, но ей это не нравилось. Она усматривала в этом иронию. Тогда он стал называть её просто Даной.
Что, впрочем, ей тоже не нравилось.
– Кирилл, а ты звонил в агентство? – спросила она, глядя в зеркальце, поправляя причёску и подводя губы. Она давно хотела задать этот вопрос, но Арский спал.
– Нет. Мы прибыли по расписанию, – глядя на часы, констатировал Арский. – 9 часов утра по среднеевропейскому времени. Эту услугу можно получить прямо в Аэропорту. – Арский окончательно проснулся, вытащил из-под сиденья сумку-рюкзак, достал сотовый телефон и положил его во внутренний карман куртки.
Самолёт подрулил к аэровокзалу, скрипнул тормозами, вдавился всем своим огромным телом в землю, издал свистящий выдох двигателей и облегчённо умолк.

– …Господа, не забывайте ручную кладь, взятую с собой в самолёт! – заканчивала своё прощальное сообщение красивая, длинноногая стюардесса.
Народ оживлённо и радостно потянулся к выходу, формируя очередь.
– Не торопись, посидим. – Вентиляцию отключили, и летняя духота быстро заполнила салон. Арский вытащил из кармана спинки кресла недопитую бутылку воды.
– Хочешь? – протянул он её Дане. Та отрицательно покачала головой, и Арский с удовольствием допил воду.

К выходу уже подъехали два трапа, соединивших крытым прозрачным коридором самолёт с аэровокзалом. Пассажиры двумя плотными потоками медленно продвигались по салону самолёта к выходам. Плотность потока движущихся тел, в котором невольно оказался Арский, вызывала в нём дискомфорт ограниченного пространства, и он мысленно вырывался на свободу.
Выйдя из салона в пространство прохода трапа, люди ускоряли шаг. Затем, в здании, эти потоки сливались в одну длинную живую массу. Вступив на платформу эскалатора, эта масса плавно перемещалась по узкому коридору, шевелясь, словно тело большой змеи. Выплеснувшись с эскалатора в зал досмотра, эта движущаяся масса разделялась на несколько людских потоков, извивающихся, как шеи многоголовой гидры. Головами гидры были стойки досмотра пассажиров с открытыми пастями железных турникетов и большими бесцветными глазами окошек проверки документов.

Этот мифический образ змеи возник в сознании Арского неожиданно и невольно, пока он бездумно продвигался в этой очереди к леденящему глазу окошка проверки документов. Арский мотнул головой, освобождаясь от видения, и снова, в который раз, задумался над этой своей особенностью.
«Что это? Наказание или благодать? Всю свою жизнь, с того времени как я осознал наличие этой особенности, я не могу ответить на этот вопрос».
Такую особенность видения происходящего извне, объёмно и с высоты, Арский обнаружил в себе давно. Когда он закрывал глаза в минуты раздумий, думая как бы ни о чем, его сознание будто переносилось из реальности ограниченного видения человеческим взором на другой уровень расширенного, мысленного видения и парило над всем происходящим. Мысленно разглядывая объект со всех сторон и сглаживая детали реального, сознание «рождало» новый объёмный образ объекта, трансформируя его в пространстве.

Вообще в жизни, все решения любых задач, он находил в состоянии полудрёмы, когда, думая, он не отдавал себе отчёта, о чём думает. Так он сдавал экзамены, писал сочинения и рефераты в школе. Его сознание в таком состоянии отправлялось в «свободное плавание» и получало нужную информацию, которая приходила сама собой, как подарок. Успевай только записывать. Некоторая информация возникала как воспоминания картин видения иного, незнакомого мира, другая – как подсказки из общения с чьими-то мыслями. Тогда он думал, что это присуще всем. Благодаря этим способностям Арский находил оригинальные решения в институте.
Когда он объяснял, как находит свои решения, то вопрошал:
– Вы что, не видите?
Над ним подшучивали:
– Эй! Где ты? Ау! Вернись к нам!
 А он, тоже в шутку, отвечал:
– Нет! Лучше вы ко мне. Здесь так красиво и ясно всё видно. Даже то, что было и что будет!

В такие минуты друзья считали, что он просто спит. Тогда он понял, что это его индивидуальная особенность, и поделился своим открытием с родителями.
Родители рассказали ему, что с детства он удивлял их взрослостью мышления и поступков. Ещё в раннем детстве, едва только он стал понимать и осознавать окружающий мир, он радовался ему как давно знакомому. Слова «Я знаю! Я сам!» стали одними из первых его слов общения, после слов «Мама и Папа». И читать научился сам, в три года, чем всех удивил. Да так азартно увлёкся чтением, что со временем пришлось его записать в библиотеку. И он сам ходил менять книги. Чтение стало его главным увлечением жизни.

Родителей это раннее развитие только радовало, и они не мешали его всестороннему развитию. Он самостоятельно выбирал увлечения, книги, друзей, не принимая никаких родительских возражений и предостережений. Он даже иногда вёл себя с ними так, будто он более опытный и старший человек. Особенно это распространялось на маму.
Утвердившись в своей необычности, он стал осторожно расспрашивать друзей, как они мыслят в процессе творчества. Слушая их, он заметил, что иногда угадывает их ответы, как бы слыша их мысли. Сразу объяснилось многое в его отношениях с родителями и с друзьями: он предвосхищал их вопросы и ответы. Всё это привело его в замешательство.

Как-то он прочитал в «Аргументах и фактах», что в мире стали рождаться дети со знаниями прошлой жизни и экстрасенсорными способностями, так называемые «индиго» и «сенситивы». Объяснялось это тем, что такие люди обладают способностью образовывать канал связи с Информационным полем Космоса через ось сверхсознания и получать оттуда информацию, когда человеческий мозг активизирован медитацией. Такая активизация мозга называется «вхождением в изменённое состояние сознания», а само изменённое состояние сознания – «альфа-состояние».

Он испугался: «Я не такой, как все. Я человек с новыми свойствами сознания. Как жить дальше?» Он понял, что информация приходит к нему в сознание непреднамеренно. А как воспоминание или подсказка из чего-то цельного неземного, когда душа улетает в свою «небесную родину». И его влекло всегда туда,       домой, в небо, в «небесную родину». Там он получал ответы на проблемные вопросы раньше, чем находил их в жизни. Он стал приспосабливаться к жизни, проявляя осторожность в общении и преодолевая недоверие окружающих.
Однажды, уже во время работы в проектном институте, на спортивных соревнованиях он бежал двухсотметровку и увидел своим изменённым сознанием себя умеющим летать. Очнулся он на земле. Ему оказывали скорую помощь. Оказывается, на финише он как бы взлетел, пролетел, махая руками, словно крыльями, некоторое расстояние почти горизонтально, и, приземляясь, перевернулся через голову. Он победил, перелетев первым через финишную черту, но приземлился неудачно. В конце концов, всё обошлось. Шея болела долго. Но зато он испытал вкус полёта и победы! Но главное, вскоре он понял, что избавился от способности слышать мысли и избавился от чувства страха.

И обрёл естественность в общении со всеми. Правда, из весёлого и многословного юноши он превратился в молчаливого и сдержанного в эмоциях мудрого человека.
«С этими особенностями жить можно!» – думал Арский. Ведь его творческая профессия требовала оригинальности и красоты решений. А в этом ему помогала его способность выходить в тонкий мир сознания, с которым он мог общаться, как и раньше.
Были и минусы: его способность требовала вхождения в состояние медитации в рабочее время. Особенно ярко она проявлялась ночью. И он работал ночами, а спал днём, как сова. Всех это не устраивало. Он пытался встраиваться в регламентированный ритм работы и стиль жизни общества. Где бы он ни работал, когда все уходили на обед, он устраивался в кресле, скрестив руки на груди, закрывал глаза, впадал в полудремотное состояние и мысленно возносился над образом решаемой задачи. Но каждый, проходя мимо, вольно или невольно выводил его из состояния медитации. Тогда окно в мир божественной тайны его творчества для него закрывалось застывшими формами человеческого бытия.

Он стал оставаться для работы вечерами, но тогда не мог утром встать на работу. Жену тоже не устраивал такой режим жизни. В итоге, он понял, что должен работать один, вне коллектива. И вообще, он – одинокий странник в этой жизни! Вскоре он создал свою дизайнерскую фирму, и всё наладилось и в жизни, и в творчестве. Поза сфинкса для медитации стала обычной в процессе поиска творческих решений, да и просто – избавления от одиночества.
И вот теперь, в очереди, эта способность выхода в поток сознания и видения происходящего извне проявилась без медитации, совершенно непроизвольно, стоило ему закрыть глаза, отключиться от внешней информации и освободить мозг от текущих размышлений. Он заметил, что это стало происходить с ним чаще, чем того требовало творчество.
«К чему бы это? – задал он вопрос небу. – Не пора ли домой?» Ответа не последовало, но он знал, что рано или поздно в его подсознании появится ответ на него…

Проверка документов и осмотр проходили довольно медленно. Почти одновременно прибыли два рейса. Арский задумчиво и машинально передвигался в галдящем человеческом потоке. И только фраза пограничника: «Ваши документы» вывела его из мысленного созерцания.
– Пожалуйста! – выдохнул Арский цепенящее наваждение воспоминаний и протянул свой паспорт.
– Проходите.

И Арский мгновенно отделился от этой стесняющей его свободу мыслей и тела очереди и облегчённо расправил плечи.
«Надо же! – подумал он. – Какие только ассоциации не рождает богатое воображение и уставшие мозги!» И обратился к Дане:
– Как себя чувствуешь? – Возвращаясь из своего полёта по волнам памяти, он услышал тревожные мысли Даны: «Только бы он не начал разборки в этой поездке».
– Всё хорошо, – бесстрастно ответила она.
Даная осталась ждать багаж, а Арский вышел из аэровокзала и закурил. И только теперь, освободившись от сковывающего его замкнутого пространства и потока вынужденной общности толпы, он вздохнул с облегчением: «Свобода!..»

Арский обладал крупными чертами лица. Большой прямой нос, большой рот с полными губами, большие, широко расставленные бледно-серые, почти голубые глаза, говорили о широте его взглядов. Тяжёлые веки, прикрывающие глаза придавали пристальность его взгляду. А прямые брови вразлёт, словно взмах крылами, опирающиеся на большие прижатые уши с музыкальными мочками, да высокий лоб со спадающими от пробора тёмно-коричневыми волосами выдавали целеустремлённость и упорство его характера «овна». В серо-голубой глубине его взгляда утопали все мысли, придавая таинственность его натуре и взгляду. Иногда при общении его мысли выстреливали оттуда фонтаном холодных искр или тёплых лучиков, то поучительных, то снисходительных.
И только округлый мягкий подбородок Арского да ямочки со складками на щеках, которые появлялись каждый раз, стоило ему улыбнуться, выдавали его добродушие, располагая и притягивая к себе. Всегда модно и со вкусом одетый, излучающий лёгкий, но дорогой парфюм, он не был красавцем, но был очень обаятелен. Спокойный и немногословный в общении, он ясно, как бы взвешивая каждое слово, выражал свои мысли, без слов паразитов и жаргонизмов. Интересный собеседник, он терпеливо и внимательно, не перебивая, выслушивал собеседника, чем быстро завоёвывал расположение к себе.

На нём был лёгкий летний бежевый костюм, футболка вишнёвого цвета, светло-коричневые лёгкие летние туфли и небольшая дорожная синяя сумка-рюкзак со всем, что нужно иметь при себе.
Последние три года Франкфурт стал для него воротами в Европу. Он прилетал сюда один или с Даной, брал напрокат машину и, имея Шенгенскую визу, разъезжал по всем городам Евросоюза. Работа архитектором-дизайнером в крупной компании Москвы позволяла ему несколько раз в год выезжать в Европу по делам. Компания формировала свой фирменный стиль и хотела, чтобы их стиль был не хуже, чем у конкурентов в Европе. Представительства компании находились не только в крупных городах России, но и почти во всех столицах Европы. Задача Арского сводилась к реализации разработанного им единого стиля компании, во всех её представительствах. С самого начала проекта ему удалось предложить руководству выразительный и броский логотип, стройную и конкурентоспособную концепцию стиля, что и определило его работу в компании. Заключив договор, они с женой переехали в Москву и сняли квартиру. Теперь, спустя четыре года, их контракт заканчивался, работа подходила к концу, и эта совместная командировка была последней. Дальнейшая их работа в компании была не ясна.

В благодушном настроении Арский с улыбкой осматривал примыкающую площадь, пытаясь уловить архитектурные изменения в облике города, ставшего для него хорошим знакомым. Город принимал его солнцем, зеленью газонов и деревьев, сверкающей чистотой площади, размеренным темпом движения людей и транспорта, яркой расцветкой реклам. По традиции, сложившейся за частые поездки, он достал из сумки цифровой фотоаппарат с высокой оптикой и сделал несколько снимков. К своему удовольствию, Арский не заметил изменений.
– Красиво! – выдохнул он вместе с дымом сигареты настроение души

Он тонко чувствовал гармонию красоты и, как посланник «небесной родины», служил красоте: создавал её, берёг и жил ею. Красота во всех её проявлениях гармонизировала его душу, и теперь он ощутил, как она приобщается к божественной тайне цельности красоты мира. Он ощутил, как с помощью этой гармонии с миром спадает физическое напряжение и душевная усталость последних дней, возвращая давно забытую лёгкость в мыслях и теле. Последние годы, и особенно последние дни, он работал на износ. Усталость улетучивалась вместе с утренней дымкой над аэропортом, освобождая мысли и чувства для полноценного наслаждения красотой и отдыхом!

Арский вернулся в аэровокзал, нашёл представительство компании «Еврокар» и заказал машину. Через полчаса она будет подана к залу ожидания. Дану он нашёл в зале получения багажа. Она прохаживалась по залу, проявляя явное нетерпение.
– Машину заказал? Когда будет? Получи багаж. Я кое-что хочу сменить в одежде. Становится жарко, – выплеснула она своё нетерпение.
– Да. Будет через полчаса. – Арский получил багаж и открыл чемодан. Дана что-то сложила в пакет.
– Я сейчас вернусь.
– Хорошо!

Вскоре она вернулась, обновив свой имидж. На ней были модные бледно-синие джинсы, мягкая белая ветровка, красная кофта и бежевые мягкие дорожные туфли. Тёмные очки и модная сумка, под цвет туфель, дополняли этот дорожный наряд деловой женщины. Большой ярко-оранжевый шёлковый шарф, пышно накрученный на шее, был главным акцентом внешности и придавал воздушность и порывистость её образу.

Дана была красивая, яркая и привлекательная женщина. Круглое скуластое лицо с пухлыми щеками обрамляли тёмно-русые волосы, всегда окрашенные в медный цвет. Пышно накрученные, спущенные на лоб и уши, они скрывали округлости её лица. Большие карие глаза, с тщательно подведёнными веками и ресницами, накрывали тонкие брови, оформленные дугами, небольшой широкий нос над неширокими припухлыми губами. И вся эта детская припухлость завершалась тяжёлым округлым подбородком. В юности эта красота и подвигла упорного Арского, обожателя всего красивого, к стремлению обладать этим творением природы.

Теперь она старательно сохраняла свою красоту. Правда, склонность к полноте выдавал начинающий отвисать подбородок, из-за чего она ограничивала себя в еде и питье. Такой самоконтроль придавал её неулыбчивому лицу с колючим, недоверчивым взглядом строгое, неприступное выражение. И это, при недолгом знакомстве, позволяло понять, что неприступность – её внутренняя сущность. Поэтому подруг у неё было мало, две-три из школы. Новых она не заводила, в общении тщательно соблюдала дистанцию, подчёркивая свою принадлежность к избранному кругу творческих людей, сохраняя свой имидж…

– Ты замечательно выглядишь после бессонной ночи и перелёта! Красоту ничем не испортишь! – Арский встал навстречу ей. Он не собирался превращать отдых в разборки. Дана была щепетильна относительно своей внешности, и Арский старался всегда быть позитивным зеркалом.
– Никак не могу привыкнуть, что за всё надо платить. Мелочи не было. – Дана не услышала его комплимента и настроения.
– Не за всё. Воздух и солнце пока даются бесплатно.
– Явный недосмотр, – по-деловому парировала она шутку Арского и посмотрела на часы.
– Ждать машину ещё двадцать минут. Присаживайся.
Он пододвинул чемодан и сел в кресло перед журнальным столиком. Она тоже присела и принялась рассматривать рекламные проспекты.

«Она не хочет общения, даже просто поболтать о пустяках», – подумал Арский о её настроении и вышел на улицу.
Закурил. Вокзальная суета и утренний ритм большого города окончательно разбудили его, сову. Он привык к деловому характеру их семейных отношений. Но только теперь он заметил, что в такие редкие свободные минуты им просто не о чем говорить.
«И хорошо. Пусть всё идёт как идёт. Для двух творческих людей, занимающихся одним делом, семья чисто деловой атрибут. Иногда так наговоришься на работе, что порой видеть друг друга не хочется. Пусть посидит одна».
Подъехала «Ауди» белого цвета. Он безошибочно определил, что это его заказ. Других машин на стоянке не было.

– Гутен морген! – приветствовал Арский вышедшего из машины одетого в голубой джинсовый костюм щуплого, среднего роста мужчину с тонкими чертами загорелого лица.
– Здравствуйте! Говорите на русском, я понимаю и говорю по-русски, – ответил он с едва заметным акцентом, протягивая руку. – Вы господин Арский?
– Да.
– Тогда попрошу Ваши документы. Паспорт, права и страховку. Меня зовут Гюнтер. Я комиссар компании. Вот моё удостоверение. – Гюнтер предъявил удостоверение, взял из рук Арского его документы. Тщательно всё проверил и вернул их. – Всё в порядке. Я вижу, у вас Шенгенская виза и много штампов о посещении Евросоюза. Полагаю, Вы знакомы с особенностями нашего дорожного движения?

– Да, я уже поездил по Европе! Знаком. Ваша полиция строго наказывает за несоблюдение правил, а водители и пешеходы строго соблюдают правила дорожного движения. Знаком и с правилами предоставления услуг аренды автомобиля и оплаты штрафов.
– Хорошо! – улыбнулся Гюнтер. – Финансовый вопрос – главный. – И предложил: – Давайте положим вещи в багажник, осмотрим машину и потом подпишем договор аренды.
– Давайте! – Арский направился в зал за Даной и багажом. Гюнтер поспешил за ним.
Дана, увидев Арского, встала, привычным жестом поправила причёску и поздоровалась с незнакомцем.
Гюнтер рассыпался в любезностях. Арский взял чемодан, и все трое направились к выходу.

– Теперь прошу осмотреть салон и машину. Смотрите. Сиденья исправны, без повреждений, ремни безопасности, аптечка, навигатор GPS. На мониторе – карта Франкфурта-на-Майне, инструкция к системе, показания спидометра, полбака бензина, механическая коробка. Это – тормоз. Это – газ. А это – место для Вас! – пошутил он, закончив показ салона, и широким жестом пригласил Дану сесть в машину. Сам Гюнтер сел на переднее сиденье. Дана села на заднее сиденье и что-то невнятно ответила. Её женское самолюбие было задето невниманием Гюнтера: «Мог бы давно предложить сесть в машину».
Недолгая жизнь в Москве сильно изменила Дану. Её гордыня и тщеславие, взращённое на детских мечтах о достойной жизни, обрели в Москве благодатную почву. Стремление жить богато зашкаливало. Она хотела жить так, как живёт жена президента компании, с которой она близко сошлась на почве женских тонкостей дизайна домашнего интерьера, моды и гламура. И подражала ей. «А почему нет? – пеняла она Арскому на отсутствие в нём прагматизма и тщеславия. – Ведь президент и его жена наши ровесники, а их фамилия в списке российских миллионеров журнала «Форбс».

Арский только улыбался по этому поводу: «Ей не хватает смелости реально оценить различия в их статусе и возможностях».
Это, своё, ничем не обоснованное превосходство она не могла скрывать в общении со всеми, и вот теперь – с Гюнтером. Но, сев в машину, она всё поняла. В машине было жарче, чем на улице.
– Душно. Включите кондиционер, – не глядя на Гюнтера, бросила Дана. Гюнтер включил кондиционер.

– Всё в порядке, – Арский сделал наружный осмотр машины и сел за руль, подогнал сиденье, прочитал договор и акт приёмки, переданный Гюнтером. Подписали документы. Гюнтер вручил Арскому техпаспорт и страховку на машину.
– В договоре все телефоны и адреса наших агентов, работающих на территории Евросоюза. И наш, конечно. А это счёт на предоплату, с учётом Вашей брони. В евро. Платить можно через банк по карте «Виза». Желательно в течение трёх дней. Окончательный расчёт при сдаче машины, Вы можете это сделать в любом городе, где есть наше агентство. Договор на 10 дней. Но срок можно как сократить, так и продлить по телефонному звонку или по Интернету. У меня всё. У Вас вопросы есть? – Гюнтер спрятал свои документы в папку.

– Нет, – Арского уже утомила немецкая педантичность формальной процедуры. И, желая шуткой подавить растущее внутреннее раздражение, он, придав своему голосу театральное звучание мистера Хиггинса из мировой классики «Пигмалион» Бернарда Шоу, произнёс:
– Впрочем, есть один. «Хорошая погода, не правда ли?»
Оба засмеялись. Арский сложил свои документы в сумку и передал её на заднее сиденье Дане. Она безучастно смотрела в окно.
– Да, хорошая! И прогноз замечательный на всю неделю, – неожиданно подыграл Арскому Гюнтер. С юмором у него было всё в порядке. – А у Вас вопросы есть? – Уловив её недовольство и желая разрядить напряжение, обратился он к Дане: – Кстати, у Вас есть права?

– Права есть. Вопросов нет, – сухо ответила Дана. Чувствовалось, что ей не понравился этот мужчина в голубом. И шутка тоже.
– Хорошо! Тогда всё. Машина в Вашем распоряжении. Куда путь держите? Подвезите меня к офису, пожалуйста.
– Без проблем! Подвезём. Даже бесплатно! Нам в отель «Славянский». – Арский набрал на пульте навигатора название отеля, нажал «поиск». На экране появилась карта города с ломаной световой линией маршрута.
– А вот здесь меня высадите, – Гюнтер указал пальцем место на карте путеводителя и отрешённо замолчал….
В указанном месте Арский высадил Гюнтера. Тот попрощался, пожелал счастливого пути и растворился в потоке пешеходов. Дана пересела на переднее сиденье. Арский позвонил сыну. «Номер отключён! Перезвоните позже!» – ответил механический голос.
                *   *   *