Гл. 56 Е. На острове Итурупе, 1978 г

   В июле 1978 г. я отправился в маленькую экспедицию на остров Итуруп. Через сутки после выхода из Владивостока наша «Антонина Нежданова» ошвартовались в южно-сахалинском порту Корсаков.  Местные сахалинские жители сошли на берег, а мы  «пошли» на северо-восток в Курильск – «столицу» самого большого курильского острова Итурупа. Там довелось наблюдать, как с высокого борта нашего пассажирского судна по верёвочной лестнице спускались (на страховочном шнуре) пассажиры (см. фото в начале главы). Внизу на плашкоуте их уже принимали  ловкие руки матросов. Как мне показалось, особенно старательно и бережно матросики ловили молодых женщин и девушек…  Так же спустился и я (только меня, естественно, никто  не «обнимал» - так, как представительниц прекрасного пола).

   Посёлок Курильск – главная военно-морская база России на Курилах – показался каким-то суетным и одновремённо унылым. Много военных – соответственно много сутолоки. Я приехал сюда в июле с помощницей – студенткой-выпускницей Дальневосточного Университета. Девица оказалась весьма своеобразной. Желая произвести на меня впечатление своей эрудицией, перечислила фамилии всех битлов, правда некоторые имена переврала. Затем, видимо желая продемонстрировать свою незакомплексованность, сообщила, что многие  девушки из её  группы после сдачи госэкзаменов договорилисть пройти тест на «секспригодность» (?), совершив в общежитии групповое совокупление… Чёрт знает что.
   В общем, я с трудом отработал в компании этой довольно-таки вульгарной девицы чуть более двух недель, отобрав на рекогносцировочных участках небольшое количество «пилотных» (пробных) образцов пород.

   Сам Итуруп запомнился прежде всего длинными переходами, медведями и небольшим землетрясением. Последнее произошло, когда мы шли маршрутом:  показалось, что несколько раз как-то рывком - из под тебя –- «дёрнулась» сама поляна. И не вверх-вниз, а было ощущение, как, если бы ты стоял на расстеленном брезенте, и из-под тебя его резко выдернули. И так несколько раз. Довольно странное ощущение.
   Вспоминаются ещё болотистые мари в южной части острова, плавающие глыбы белой пористой вулканической пемзы в одной из бухточек, напоминающие подушки, и, в целом, более однообразная хвойная растительность. Хотя среди здешнего бамбука  попадались довольно высокие экземпляры, из которых можно было делать почти нормальные удилища…

   А с медведем «познакомились», когда поставили палатку на ночёвку под пологим скальным выступом. Едва заснули, как ночью раздался сперва какой-то - похожий на поросячий – «возмущённый» визг, перешедший в рёв. Потом сверху на нас посыпались камни. Я разжёг из выброшенного на берег и высохшего плавника огромный костёр, у которого мы просидели полночи, не спавши.  Как выяснилось утром после изучения следов, мы по неведению расположились чуть ли не на самой медвежьей тропе, ведущей к ручью, куда шла на нерест кета… Хорошо, что из-за сильной усталости после перехода мы не сильно испугались и пересидели, «кимаря» у костра, покуда обиженный «хозяин куда-то сам не ушёл. Пронесло...
   Вообще, по сравнению с Кунаширом и Шикотаном, медвежьих следов  здесь встречалась уйма…
   
   Ещё запомнилась ночёвка на одной из погранзастав. Добравшись к вечеру сюда, заночевали в семействе гостеприимного старлея - начальника заставы - в маленькой времянке возле их домика, где он проживал с семьёй - симпатичной молодой женой  и маленьким мальчиком 3-4-х лет, в тот день немного приболевшим. На заставе держали несколько коров. Таких упитаных и холёных животин я до этого никогда не видел: сплошные травянистые пастбища вокруг заставы, круглый год нежаркая прохладная и влажная - без сильных морозов зимой - погода, полное отсутствие каких-либо насекомых (комаров, гнуса)на этом постоянно продуваемом влажными океанскими ветрами острове - всё это способствовало тому, что коровы были тучными, едва передвигались, с трудом "таская" свои огромные "двухведерные" вымя

... У нас с собой был большой пакет баранок, купленных в Курильске. Мы отдали его хозяйке для мальчика. На утро пацану почему-то стало лучше,  температура упала, он стал даже смеяться и с аппетитом стал уплетать свежие баранки: для отдалённой заставы они были, конечно, деликатесом. После этой очередной  стоянки, благодарная хозяйка вручила нам "на дорожку" 3-х литровую банку густой свежей сметаны ("ложка в ней стояла"). Я не поленился её тащить в рюкзаке с прочей консервной продукцией и камнями, лишь опасаясь разбить драгоценную стеклотару...

    Посмотрите ещё раз мои старые восстановленные в цвете фото в начале главы – и можно покинуть эту страницу.