Словом - наповал

             Словом – наповал.

Произошло это в конце девяностых годов.
Я подменяла на время отпуска ветврача конной части.
 На кумысной ферме находились на карантине, перед отправкой на отделение хозяйства, занимающегося воспроизводством конепоголовья,  несколько кобыл английской чистокровной верховой породы. Они уже прошли тренинг и положенные молодняку испытания на ипподромах страны, т.е. скачки, и ввиду спортивной бесперспективности готовились к новой своей роли – в конематки. Свободных денников для них не было, и лошадей содержали в базу.
 У одной из них, после проведения всех необходимых лабораторных анализов, были обнаружены антитела  к лептоспирозу. У вакцинированных  лошадей (а с вакцинацией в хозяйстве полный порядок) эта болезнь клинически себя обычно никак не проявляет, и особой опасности ни для них,  ни для обслуживающего персонала не представляет. Правда, возможны самопроизвольные аборты у жеребых кобыл. По инструкции  в подобных случаях ветврач обязан провести  четырехдневный курс лечения антибиотиками.
По схеме лечения было необходимо вводить два раза в день стрептомицин с пенициллином внутримышечно. Первую инъекцию я сделала вечером. Кобылица попалась буйная. Молодые ребята, конюхи, с трудом ее изловили и предоставили в мое распоряжение. Миг – и все снова на свободе.
Следующую инъекцию надо было делать утром. Мальчики ушли на выходной, а «отловом» кобылы занялись вечный, не смотря на свой далеко не юношеский возраст, Мишка, и пожилой Алексей Иванович.
 Лошадь уже знала, что ей предстоит пренеприятная, с ее точки зрения, процедура. Она  носилась по базу с вытаращенными от страха глазами, как загнанный зверь, вставала на дыбы, брыкалась, никого к себе не подпуская. Конюхи без остановки крыли ее отборными матами, но животное на их «уговоры» не поддавалось. Думаю, что элементы нелитературной лексики были применены не только к несчастной лошадке. Наверняка досталось и всем представителям российской ветеринарной службы. Но тут уж ничего не поделаешь. На кончасти «матом не ругаются. Там на ем разговаривают».
Периодически конюхам удавалось накинуть недоуздок на кобылицу, но она вырывалась снова и снова. Всем казалось, что эта скачка будет продолжаться до бесконечности.
 Алексей Иванович, измотанный до крайности, с ненавистью глядя вслед мечущейся по базу с пеной на боках рыжей бестии, в сердцах воскликнул: «Чтоб ты сдохла!». Искренность его пожелания в тот момент была стопроцентной.
В моей голове созрело решение – оставить лошадь в покое, нарушив инструкцию, и рассказать все, как есть начальству. Пусть сами решают, что делать.
Но в тот же момент, животное, наконец-то, было поймано. Мгновение – и опытная рука наложила на губы гордой красавицы закрутку. Для тех, кто не знает, что это такое, скажу, что «закрутка» - это своего рода «инструмент», с помощью  которого укрощают нервных, строптивых и пугливых лошадей перед выполнением какой-либо манипуляции с ними. Закрутка на губу очень болезненна, и в большинстве случаев действует отвлекающе.
Один из джигитов держал рыжую за закрутку, другой -  за веревку недоуздка, привязанную особой петлей к металлической трубе.  Оба они перелезли для удобства на другую сторону база. Кобылица дрожала, как осиновый лист.
В среде конников существует добрая «традиция» - если подходишь к коню, не бойся. Лошади потрясающе чувствительны, и их реакция на эмоцию человеческого страха непредсказуема.
Мне тоже за годы общения с этими прекрасными  животными удалось научиться  держать свои чувства под контролем. Помогала уверенная мысль: «Всегда везло, повезет и в этот раз!».
Увы, мое олимпийское спокойствие рыжей красавице не передалось. Игла от шприца не успела даже коснуться ее шеи, как в то же мгновенье, угадав мое намерение, кобыла взвилась на дыбы и…грохнулась оземь. Я едва успела отскочить в сторону.
 Несколько секунд все остолбенело смотрели на бездыханное тело, не понимая, что случилось. Я отчаянно взмолилась: «Господи! Сохрани ей жизнь!». Но чуда не произошло. Лошадь была мертва. Ее быстро освободили от всех причиндалов.
 Мишка побежал за ножом. Иванович сказал: «И кто меня за язык тянул такое ляпнуть?». Я мучительно соображала: «Что могло стать причиной молниеносной гибели животного? Разрыв аорты? Не похоже…Самая вероятная версия – удар головой о верхнюю металлическую трубу база». Все произошло настолько быстро, что заметить этого мы не успели, но звон железа услышали.
Размышления прервал влетевший в помещение с ножом в руках Сергей, бригадир кумысной фермы. Он перерезал лошади горло. Кровь еще не успела свернуться – стекала свободно. Значит, мясо спасено, в отличие от конской жизни. Замечу попутно для тех, кто, возможно, не знает, – мясо не считается трупным, если процесс обескровливания туши состоялся.
Сергей ушел за начальником конной части, а мы с конюхами в каптерку. Было жалко уже не столько кобылицу, сколько самих себя. Что скажет на этот раз обычно всегда корректный и уравновешенный Владимир Васильевич?  Явно по головке не погладит. Лошадка стоит тысяч тридцать-сорок. Мясом не окупится.
 Вообще-то я в каптерке и пяти минут не выдерживала – это место, где табачный дым «коромыслом стоит».  Но тогда мне даже двигаться с места не хотелось. Наконец, появился Сергей. Один, без начкона, от которого мы ожидали «получить по шапке». Лицо у бригадира было чуть ли не сияющее. От его вида мое чувство глубокого потрясения от случившегося сменилось чувством изумления. Сергей с ходу выпалил: «Васильевич сказал – слава Богу, что она никого не убила и не покалечила! Годовой «план» по травматизму на кончасти уже и так перевыполнен!».
Так закончилась эта печальная история.
Конечно, никто не станет утверждать, что «лошадь была убита не "каплей никотина» (как в пословице), а словом. Большинство сойдется во мнении, что это был просто несчастный случай.
 Но люди, которым дано видеть «тонкие планы бытия», входить в них, убеждены, и пишут об этом, что  есть несколько минут в течение дня, когда произнесенные человеком слова имеют особую, магическую мощь. И выполняются неведомыми нам Силами. Причем, буквально, даже если мы вкладывали в свои слова совсем другой смысл.
Выходит – «играть» со Словом то же самое, что «играть с огнем».