Колька

Не от хорошей жизни Колька пошёл работать в Дом ребёнка сторожем. И не только то, что зарплата маленькая и работа по ночам. Это-то понятно. Сторожам мильёнов нигде не дают. Просто выхода не было. Днём он работал на станке, делал крышки для банок. И ночь-через-ночь, сторожем. За крышки платили тоже мизер. А у Кольки – семья, жена и дочь. И ко всему ещё и слепые все. Колька-то ещё чего-то там видел, даже без палочки ходить мог, а жена и дочь – те капитально не видели.

Колька безумно любил свою дочь и собирал все копейки, чтобы хоть купить ей ещё и яблочко или конфетку. И Колька верил, что дочь можно вылечить, нужно только с ней заниматься и водить по нужным докторам. А на это тоже нужны деньги.

Слепым Колька не родился. Он даже помнил своё детство в цветах и красках. Правда, краски были сплошь невесёлые – родители жутко пили. Однажды, ему тогда лет пять или шесть было, Колька забежал домой в надежде урвать хоть кусок хлеба. А дома пир горой – мать с отцом отмечали очередной «день взятия Бастилии», в компании с такими же друзьями. Колька увидел, как достают тушёнку ложками прямо из железных банок и закусывают ей водку. «Сами-то мясо едите, а мне даже хлеба не дали!» — Колька заплакал от обиды. Кто-то из гостей посетовал на Колькину невоспитанность и высказал это Колькиной матери. Тогда Колькин отец взял молоток и как бы в шутку тюкнул Кольку по темечку. И добавил: «Не позорь меня перед людями, оглоед!» Колька упал, а гости заржали. На том воспитательный момент и закончился. Только Колька ослеп. Что-то там повредилось у него в голове. Он видел свет, силуэты, при ярком свете мог различать какие-то картинки. И всё. Кому такой нужен? Мамашка отдала его в интернат при Обществе слепых. Там Кольку научили читать пальцами, а потом и работать на станке, — штамповать жестяные крышки.

В скорости умерла мать, а отец совсем опустился. Допился до того, что отморозил обе ноги и их ему ампутировали. Когда к нему приходили дружки, отец звал Кольку и требовал водки: «Давай, Колёк, выручай! Я тебя выкормил, теперь про меня заботься!» Колька ненавидел это всё, но был уверен, что так и надо, и бежал в магазин, к знакомым, или к тёте на углу, она его знала и продавала водку без опаски, что Колька её заложит.

Жену Колька нашёл под стать себе, тоже слепую. Она постоянно забирала у Кольки деньги, а куда девала, про то никто не знал.

От полуслепого Кольки и его слепой жены родилась девочка, Настя. Тоже слепая. С какой-то там атрофией то ли нерва, то ли сетчатки. И теперь Колька старался вдвойне. И всё ради дочери. За водкой отцу он больше не бегал. А ещё ему умные люди подсказали, что его папашка ни под каким предлогом не имеет права выгнать из квартиры ни Колькину семью, ни его самого. И что они имеют право на дополнительную жилплощадь и что-то там ещё. Плюс льготы. Вот Колька и разрывался между всякими инстанциями, двумя работами, врачами и семьёй.

Колькина жена сидела дома, никуда не устраивалась, и вообще считала, что она вправе жить так, как она пожелает. Собственно, ей и идти было некуда, разве что на крышечную фабрику. Ей там не понравилось. Но хотелось подарков и всяких сладостей. Тогда она стала водить знакомых мужиков домой. По-тихому, чтобы не слышал безногий свёкор и не узнал Колька. Однажды Колька всё-таки узнал про подвиги жены – застал её с двумя мужиками. Мужики посмеялись и ушли, а жену Колька выгнал сам. Потом она вернулась – идти ей было некуда, а Колька не знал, с кем оставлять дочку на ночь, когда он дежурил в Доме ребёнка. Днём дочь была в садике для слепых.

Так вот они и жили. Что с ними теперь, я не знаю, с той поры много лет прошло. А про Кольку я потом ещё чего-нибудь расскажу, если будет время и охота слушать.