На перевале, Часть 2

                Часть 2

       Я человек не суеверный. Но, в отличие от некоторых, уважаю законы и порядки других народов. Тем более в таких местах. Странности начались тут же. Только я еще не знал этого. Володя взобрался на лошадь, и мы двинулись к единственному месту, где был проход на другую сторону хребта. Это был снежник - ледник высотой метра 3 - 4, в котором виднелась щель. В нее с трудом могла протиснуться лошадь с грузом. Мы спешились и осмотрели ее. Это было начало ручья, текущего в сторону Ленского бассейна. Взобравшись на коней, мы смело ринулись в неизвестность. Володя со своей связкой ехал первым. Я видел, как он с трудом протиснулся в ледяную щель, и двинулся следом. Вдруг мой конь встал на дыбы.  Удержавшись в седле, я оглянулся и увидел, что у средней в связке лошади передняя нога попала в щель между камнями. Вытащить ее и идти она не может. Мой передний верховой конь тянет ее вперед, угрожая сломать ей ногу. Сам он встает на дыбы, потому что связующий ремень, как я уже объяснял ранее, пропущен у него через хвост. Все решали мгновения. Соскочив с коня, я резанул охотничьим ножом по ремню. Верховой конь освободился и перестал тянуть среднего. Я помог лошади вытащить ногу и осмотрел ее. Видимого перелома не было, и лошадь опиралась на эту ногу. Связав ремень, я взобрался на Рыжего, и мы втиснулись в ледяную щель.

         На протяжении метров пятидесяти мы двигались вдоль вертикальных  ледяных стенок. Было сумрачно и прохладно как в холодильнике. Затем лед закончился, стало светлее, и мы очутились в русле небольшого ручья шириной два - три метра. Вверх по бокам уходили в высоту каменные стены горы. По галечнику, петляя, бежала вода ручья. Самые глубокие места не превышали пятидесяти сантиметров. Впереди метрах  в шестидесяти видна была Володина связка. На прямых участках ручья мы их видели, на поворотах же они исчезали. Так мы двигались примерно километра три. Русло ручья понемногу становилось шире, ручей глубже, и на нем появились маленькие турики, сложенные из галечника. Их назначение поначалу мне было не понятно. Но затем я заметил, что они стоят там как ориентиры, где надо повернуть или перейти ручей. Умный народ выложил их для удобства путешественников и восстанавливал их, по-видимому, каждую весну. Так, двигаясь по турикам, километра через три,  мы выскочили в сухое, галечниковое  русло ручья шириной уже метров пятьдесят. По бокам оно также ограничивалось почти вертикальными стенами гор. У противоположного борта ручья рос одинокий куст ивняка. И вот представьте себе картину: горы по бортам, голый галечник под ногами (просматривается вверх и вниз по долине) и одинокий куст напротив. Но не видно, ни Володи, ни трех груженых лошадей, ни щенка, которые должны были ждать нас на выходе из ручья? Все исчезли.

         Я стал думать, что же случилось и что делать дальше. В ручье я пропустить их не мог. Там деваться некуда. Вверх по долине их тоже не видно. Все просматривается километра на два. Остается единственный вывод :  Володя решил спуститься вниз до первого леса, вскипятить чай и ждать меня там. Сделав такое предположение, я взобрался на коня и отправился вниз по долине. По дороге я внимательно осматривал галечник, надеясь увидеть следы лошадей. Но так ничего и не увидел. До первого леса я добрался только к вечеру. Володи там не было!!! Я подумал, что ему не понравилось место для лагеря, и он решил спуститься ниже. Проехав еще пару километров, я понял что пора устраиваться на ночлег. Человек, три лошади и щенок куда-то исчезли без следа.

         Собрав сучьев, я разжег костер и поставил кипятиться чайник. Развьючив лошадей и с трудом надев на них путы по-якутски, я отпустил их пастись. Опутывал их на ночь обычно Володя. Хорошо, что я наблюдал, как он это делает, поэтому и смог это сделать сам. А когда начал ставить палатку, то понял, что попал в сложную ситуацию. Оказалось, у меня остались палатки, а у Володи спальные мешки. У меня - карабин, а у него ружье. У него - рация, а у меня батареи к ней, у меня - консервы, а у него - хлеб. И так далее, в том же духе. Пришлось довольствоваться тем, что было. Кое-как переночевав (в Якутии, на вечной мерзлоте, без спального мешка холодно), я утром загрузил лошадей и отправился дальше, вниз по долине. Через некоторое время в русле появилась вода, а затем ручей влился в реку. Следов второй связки я так и не встретил.

        Я стал спускаться  вниз по течению реки. В верховьях реки видимо прошел дождь  , и вода в ней стала медленно прибывать. Следы второй связки искать было бесполезно. Во-первых, я не знал по какому берегу, они ехали, во-вторых, долина реки была шириной почти с полкилометра и вся заросшая лесом, в-третьих, я уже стал сомневаться, а едут ли они вообще впереди. Сам  я тоже петлял по реке. По перекатам перебирался с одного берега на другой. Там где меня прижимал к реке лес или прижим. Пошел дождь. Не очень сильный, но такой нудный, моросящий. В одном месте я попал в заросли молодой лиственницы. Такие  заросли обычно образуются на песчаных почвах. На каждом квадратном дециметре растет лиственница. В таких зарослях, в жаркую или дождливую погоду нечем дышать. Воздух даже не колышется. Были случаи, когда в таких зарослях геологи падали в обморок в жару. И вот меня занесло в такой молодняк. Я думал, он скоро кончится, а он все тянулся и тянулся вдоль берега реки. Лошади с трудом прокладывали себе дорогу. Сидя верхом на Рыжем, я ничего не видел кругом, кроме верхушек лиственниц. Ориентироваться приходилось по шуму реки.  Моросил дождик. Дышать было нечем. Комары кусали и надоедливо жужжали. И дорога вдруг пошла в гору. Я решил, что с меня хватит, и стал потихоньку сворачивать к реке. И как оказалось, вовремя. Вода в реке к этому времени хорошо "подпрыгнула". А впереди вырисовывался высокий прижим, густо заросший лесом. Надо было переправляться, пока возможно, на другой берег, где находился лагерь партии. Найдя перекат, мы смело ринулись в воду. Но видно вода прибыла хорошо, да и лошади наверно устали. И где-то на середине реки нас течением снесло под перекат. И вот мы снова плывём !!!

        Выбравшись на берег мы попали на обширную галечниковую косу, часть  которой заросла молодыми побегами тополя высотой 50 - 60 сантиметров. Рос он так же густо, как молодой лиственичник на песке. На каждый квадратный дециметр - побег. Вообще, как потом оказалось, наш район работ для Якутии был слегка аномальный. Начнем с того, что долина реки в верховьях сплошь заросла тополями. Дерево совсем не характерное для Якутии. Причем, на одном из них рос кап размером метр на метр. Когда мы проезжали мимо, при охоте на баранов, я все мечтал его срезать. Но так и не сделал этого. Затем, рядом с нашим лагерем был ручей, в котором водился хариус стандартного (не более 20 сантиметров) размера. И были его там тучи. Со слов якутов-пастухов ручей не замерзал и зимой. Встречались долины, в которых росла ягода,напоминающая черную смородину, такая же крупная, черная, мы ее звали моховкой. По вкусу черная смородина, отдающая смолой. По ручьям росла родиола розовая - родной брат женьшеня. При  геологической съемке 200 000 масштаба в ручье был найден метеорит диаметром до 1 метра. Я, правда, ходил маршрутом в этот ручей, но метеорит не видел. Встречались рыбы - мутанты и т. д. И вот, увидев эти заросли тополя, лошади набросились на них как на врагов. Видно нелегко им эти приключения дались. Я был в шоке. Никогда бы не подумал, что лошади будут есть тополь. Сам я тоже подустал от такой дороги. Поэтому бросив их в связке  груженными и не привязанными, я пошел к одинокой сухой лиственнице, торчащей как мачта, посреди косы.

        Была она внушительных размеров. У основания примерно один  метр в диаметре. Свалить я ее не смог. Срубить тоже. Так как топор остался у Володи. А мой большой охотничий нож я потерял, когда мы продирались через молодой лиственичник. Он висел у меня на поясе, на солдатском ремне. В советское время офицерский и солдатский ремни отличались как по пряжкам, так и по материалу из которого они были сделаны. У офицерского ремня была более надежная пряжка, которая не расстегивалась. А у солдатского, пряжка должна была быть всегда под напряжением. Если напряжение ослабевало, то крючок пряжки выскакивал из соединения. Так у меня и произошло. Еще какое-то время нож видимо держался на ремне за счет брючных петелек. А потом тихо соскользнул и пропал. И найдут его лет так через пятьдесят, а может больше. И будут думать: - Какого это дурака занесло в такие заросли?

        Обложив собранными сучками лиственницу, я поджог это сооружение и получил большой "пионерский" костер, у которого стал греться, сохнуть и кипятить чай. Быстро пообедав и собрав вещи, я направился к лошадям. Если поторопиться, то я сегодня мог найти лагерь партии. Судя по рисунку на
  кальке, до него оставалось еще километров двадцать. Лошади все также жадно пожирали молодняк тополя. Я подошел к ним и произнес: - Ну что Рыжий, наелись?  Мой верховой конь поднял голову, глянул на меня дикими красными глазами, всхрапнул и рванул с места. Вся связка за ним. Что ему померещилось, я не знаю. Может он принял меня за медведя или за незнакомца. Но ловил я их где-то полчаса. И только когда я соблазнил их солью, они подпустили меня к себе. Это потом  я узнал, что прежде чем подойти к лошади, надо ее окликнуть. Что бы она обратила на тебя внимание. Иначе может быть непредсказуемая реакция.

        Успокоив лошадей, я взобрался на Рыжего, и мы продолжили дальше наш  путь без особых приключений. К вечеру я наткнулся на вездеходный след и понял что лагерь партии уже близко. Он был показан на кальке чуть выше устья правого бокового притока реки. Я не стал двигаться по вездеходному  следу, так как это неудобно из-за деревьев, которые вездеход подминает под себя, когда движется. И они торчат потом как штыки. До устья этого бокового притока я тоже решил не спускаться. А срезать получающийся угол и выйти сразу прямо к лагерю. Что я и сделал. Срезал и стою на берегу бурного горного потока и думаю, что мне делать дальше? Как мне решить дилемму? Искать лагерь вниз по течению, или вверх по течению? Я решил, что промахнулся, и лагерь находится недалеко вверх по течению. Развернул лошадей и стал двигаться в этом направлении. Проехав километра 2-3, я понял что ошибся. Надо было двигаться вниз по течению. Если я вообще нахожусь в нужном мне ручье...  Появлялись и такие мысли. На пути нарисовался очередной прижим. Горка довольно высокая и, как оказалось, крутая. Спуститься вниз и перейти на другой берег  не было возможности, мешали крутой обрыв и сильное течение. Я решил, что все, хватит. Забираюсь на этот прижим, осматриваюсь и, если лагеря не будет видно, разворачиваюсь и еду вниз по течению.

        И мы начали подниматься. Вначале все шло хорошо. Деревья  росли редко. Подъем был не очень крутой. Но перед вершиной обстановка резко изменилась. Подъем стал круче, градусов 30 - 40,  деревья стали цепляться за вьюки. И вдруг моя средняя лошадь падает и тянет за собой моего верхового. Я с него уже давно слез и тянул его за повод. Затем поскользнувшись, падает и замыкающая связку лошадь. Мой верховой удержался на ногах, а грузовые попали  в сложное положение. Они упали по обе стороны одного дерева. И как бы повисли на брезентовом ремне вокруг него. И если у третьей лошади была какая-то свобода действия за счет ремня. То у второй она была ограничена. Ее голову подтянуло к самому дереву, и ремень стал ее душить. Я попытался развязать ремень и не смог. Попробуйте развязать сырой брезентовый узел, да еще под  натяжением. Не получиться. В отчаянии я пытался применить зубы. Не помогло. А нож, как вы помните, я потерял. И вот лежит эта бедная коняга, подняться не может. Груз с нее я уже успел снять. Третья лошадь тоже лежит и тянет за ремень, который душит вторую. Та смотрит на меня, а из глаз у нее текут крупные такие слезы. Я сам почти заплакал от бессилия. И тут я вспомнил. Перед отъездом, моя жена засунула, зачем-то, в карман рюкзака миниатюрный маникюрный ножичек. Я еще спросил, зачем мне он? Она ответила, все равно валяется, может, пригодится. Я нашел рюкзак и стал лихорадочно рыться в его карманах. На дне одного из больших карманов я этот мини ножичек и нашел. Быстро раскрыв нож, я стал буквально перепиливать брезентовый ремень этим миниатюрным инструментом. С большим усилием, но мне это удалось. Лошадь освободилась, и я помог ей встать. Затем связал снова ремень, завьючил ее и мы с трудом, всей связкой выползли на вершину.

        Уже начинало темнеть. Никакого лагеря впереди  конечно не было. Мы благополучно спустились вниз. Я настолько устал от дороги, дождя, лиственичника, комаров и неопределенности моего положения, что даже не стал ужинать. Снял груз с лошадей, достал палатку и, завернувшись в нее, заснул. Лошадей так в связке и пустил пастись. Видно им хорошо досталось, так как, проснувшись утром, я обнаружил их всего в пятидесяти метрах от меня. Обычно за ночь они даже спутанные уходили далеко. Позавтракав, я завьючил лошадей и мы стали возвращаться назад. Злополучный прижим мы обошли подальше от берега реки - лесом. Вернувшись назад, километра на четыре, мы увидели на высокой галечниковой террасе лагерь партии. Вдоль бурной, шумной реки, в десяти метрах от края террасы, стояло с десяток 2-х и 4-х местных палаток. Нас никто не встретил. Над лагерем стояла безмолвная тишина. Я прошел вдоль берега, заглядывая в палатки, но везде было пусто. Затем вернулся на середину лагеря и решил выстрелить из карабина. Если поблизости кто-нибудь есть то, наверняка услышит. Что я и сделал. Выстрелил в небо. И не успел пройти звон в ушах от выстрела, как я увидел в пяти метрах от меня шевельнувшуюся человеческую фигуру. Это был живой и невредимый Володя, который, в позе "Мыслителя" Родена, сидел на краю террасы. Он быстро вскочил на ноги и побежал в ближайшую палатку, при этом, чуть не задев меня. Меня он как будто не видел. Потом выскочил из палатки с ружьем в руках, встал рядом со мной и выстрелил тоже в воздух. Затем, я вижу, стал ждать ответного выстрела. Я стоял рядом на расстоянии вытянутой руки и с изумлением смотрел на его действия. Придя в себя и обретя дар речи, я окликнул его и спросил - Володя, ты для кого и кому стреляешь? -  Видели бы вы его глаза, когда он повернулся и увидел меня. Не верящие и выпученные от изумления. Я даже подумал, а не шарахнется ли он от меня как тогда Рыжий на косе? Но когда он понял что это я собственной персоной, а не привидение, он бросился ко мне и  стал обнимать, и расспрашивать. Где я был и что произошло? Мы зашли в палатку и стали рассказывать друг другу наши приключения. Мои вы уже знаете, а вот что случилось с Володей:

        Когда он вышел из ручья в галечниковую долину, то решил подождать  меня у одинокого куста ивняка. Когда через некоторое время я не появился, он стал беспокоиться. Затем, привязав грузовых лошадей, он на верховом коне поднялся вверх по ручью до шаман - дерева. Но меня там конечно не было. Он был растерян и ничего не понимал. Куда я исчез? Ему ничего не оставалось делать, как продолжать путь вниз по реке и надеяться на удачу при поисках лагеря партии. Получается, он ехал следом за мной. Но только по правому берегу реки. А когда поймал вездеходный след, то прямо по нему вышел на лагерь. Его тоже никто не встречал. В одной из палаток он нашёл старую, но рабочую батарею, подключил ее к нашей рации и вышел на связь с начальником партии. Оказывается, вся партия работала в верховьях реки, на которой стоял лагерь. Он рассказал, что случилось, и что я куда-то исчез. И они уж заказали вертолет на завтра для моих поисков. Поэтому он сидел на берегу и думал "как жить дальше". Меня он не видел и не слышал пока я его не окликнул!....  Я в свою очередь рассказал ему о своих приключениях, затем вышел на связь с начальником партии. Сказал, что всё у нас нормально, все живы - здоровы и вертолет не нужен.
        Через два дня мы гордо верхом на конях въезжали в палаточный лагерь партии, в верховьях реки.

                Эпилог

        Больше, в течение полевого сезона я с лошадьми и Володей не встречался. Они работали, с вышеупомянутым старшим геологом, отдельным отрядом до конца сезона. Нет, вру, как - то раз мы с ними пересеклись. Рыжий конь меня, конечно, уже подзабыл и большой радости при встрече не выразил. Володя рассказал, как ему работается в отряде этого старшего геолога и тоже большой радости не испытывал. Но не от общения со мной, а от работы в этом отряде.

        Тихо и незаметно подошла осень, а за ней и конец сезона. И "ребром" встал вопрос, кто погонит лошадей назад, в колхоз. Все, конечно, думали, что это буду я, как "крупный" специалист. Но я наотрез отказался. Сказал, что я им помог пригнать их сюда. Приключений мне хватило по горло. Мне уже надо возвращаться в Москву, так что пусть этим займется кто нибудь другой, только не я. И ближайшим вертолетом вылетел на базу экспедиции, а затем в Москву. Полностью партия собралась в Москве где-то через месяц, и тогда я узнал, чем закончилась эта эпопея с лошадьми.
 
        Так как все ИТР по разным причинам, отказались гнать лошадей назад, то начальник партии решил отправить Володю с молодым рабочим. Володя согласился, но с условием, что ему дадут карабин. Без оружия он ехать отказывался, так как на этом (правом) берегу реки Лены водились медведи. На левом берегу их почему-то не было или почти не было. У нас был такой случай. Встретились медведь и наш старший геолог (другой) и без оружия на бараньей тропе. Для обоих это была неожиданность. Так вот они стали оба на дыбы и заорали, каждый по-своему, друг на друга. Затем развернулись и побежали в разные стороны. На этом все и закончилось. Но были случаи в экспедиции, когда медведь и убивал геолога. Так вот Володя и уперся - без карабина не поеду. А в то время оружие выдавалось только ИТР, по разрешению милиции. У каждого ИТР (кто хотел) было разрешение на ношение оружия. И он за него отвечал. А оружие в экспедициях было разное. Начиная от трехлинеек со штыком и револьверов системы Наган "времен революции" и заканчивая боевыми пяти зарядными карабинами (иногда со штыком) времен 2-ой Мировой Войны. Начальник партии не мог приказать кому-нибудь отдать свое оружие Володе. Поэтому он отдал ему свой карабин.

        Лошадей Володя с рабочим благополучно перегнали и сдали колхозу. А вот начальник партии свой карабин больше так и не увидел. Как рассказывал потом Володя, он его утопил и не нашёл при переправе через речку. Вот только непонятно где он нашёл такую речку, наверное, там текла водка. Но рабочий его слова подтверждал. Поэтому начальник получил выговор, карабин с трудом, но списали, а на следующий полевой сезон ему выдали новый. Как было на самом деле, мы не знаем. Но, зная Володю, я могу предположить, что случилось с карабином. Вернее всего они его продали или пропили. Может, это сделал один Володя, но рабочий об этом молчал, не выдавал. А почему я так думаю, да потому что, когда мы перегоняли лошадей, Володя предлагал мне продать мой карабин якутам. Якуты, как пастухи, так и охотники очень уважали армейские карабины и хорошо бы за них заплатили. Им обычно выдавались или продавались только охотничьи карабины, но они были намного хуже и слабее наших. Вот и вся история. Больше я с лошадьми не работал.
                *****************************
                Конец
                (больше можно прочитать на моём сайте - http://vozagnim.narod.ru/ )