О марке. 1531

Когда из дома почтенного доктора Ласло Сабадоша пропал фарфоровый сервиз на пять персон, жена господина Сабадоша не выдержала и тоже исчезла. Вернее, не заметил её ухода только сам Ласло Сабадош, которого увлекали лишь его драгоценные кляссеры.
Весь Медный переулок звенел, когда два ломовых извозчика и дворник стаскивали по лестнице фортепиано госпожи Сабадош, в девичестве Алмоши.
Мальчишки со всего Заречья облепили заборы, стараясь разглядеть в вещах, укладываемых на телегу, какие-нибудь магические приспособления - доктор Ласло Сабадош почитался у бедноты как сильный колдун, а жена его, несомненно, была настоящей ведьмой.
Многочисленная толпа из соседей и простых зевак собралась напротив дома господ Сабадош, споря о том, кто из супругов прав. Помощник бондаря Пепельник так яростно отстаивал своё мнение, что к нему примкнул добрый десяток людей, хотя Пепельник, по правде говоря, понятия не имел о сути спора. Впрочем, все, в том числе и лакей Сабадошей Петер, глядели на распалённого бондаря с уважением, такими убедительными были его речи.
Сама госпожа Сабадош рыдала беспрерывно, появляясь то там, то здесь, находя время для принятия соболезнований от соседок и ругани с неповоротливыми ломовиками.
- Да-да, Эва, если бы вы знали, как я устала! Полегче, любезный, этому инструменту семьдесят лет! Милая Ирэн, знали бы вы... Нет-нет, Маргит, он даже не вышел сегодня из комнаты... Милейший, вам человеческим языком было сказано!..

Ласло Сабадош действительно не выходил из своей комнаты после завтрака и даже не выглядывал из окна. В своём кабинете он любовался чудеснейшей, редчайшей маркой с ошибкой печати - жемчужиной его коллекции. Жемчужина эта стоила сервиза на пять персон и рубиновых запонок. Ах, если бы госпожа Сабадош знала и о запонках, решение о переезде она приняла бы быстрее, чем господин Сабадош вкалывает морфий своим пациентам!..
Ведь груда бесполезного фарфора ничто. Уникальная марка с перевёрнутым вверх ногами гербом государства стоит сотни таких сервизов, но господину Сабадошу она досталась по необычайно смешной цене.
Дыхание Ласло Сабадоша перехватило. Никогда раньше он не был так счастлив, так горд и так умиротворён. Узловатые руки его задрожали, на лбу появилась испарина.
- Чудо, - прошептал он, поднося пинцетом марку к глазам. - Чудо...

Ласло Сабадош не вышел из своей комнаты даже тогда, когда лошадь одного из ломовиков укусил слепень, и она, заржав, наступила бондарю Пепельнику на ногу. В тот же миг ломовики и дворник упустили фортепиано, которое исполнило последнюю свою композицию, с грохотом грянувшись об мостовую. Со звоном полопались струны, треснуло дерево, клавиши разлетелись. Госпожа Сабадош вскрикнула и упала в обморок совсем по-настоящему, а не так, как, бывало, делала при господине Сабадоше. Её еле успели подхватить лакей Петер и отставной полковник Юльм.

И никто не узнал, умер Ласло Сабадош раньше или позже того, как погибло фортепиано, или же удар у него случился в ту же самую минуту.
Одно можно сказать точно: доктор Ласло Сабадош умер счастливым, умер с улыбкой на лице, ведь на его столе лежала редчайшая марка.