Будьте здоровы!

Вы знаете, что пишут на больничных талончиках? "Будьте здоровы!". Прекрасное, собственно, пожелание, но зачем, спрашивается, человеку оный талончик, если человек совершенно здоров? А если человек здоров, он к врачу не пойдет, и это пожелание не прочитает. Получается такой парадокс, чтобы "быть здоровым", надо сначала заболеть.
А больница... это же отдельный мир. Мир, так сказать, в обычном мире. Там своя жизнь, свои правила, основанные на толстой книге "О болезнях и стандартных методах их лечения". "Вы не очень спешите?", "Честно сказать, мне совершенно не доставляет удовольствия тут находиться, но я не спешу", "Не соблаговолите ли вы пропустить меня вперед? А то меня нынче так шатает, так шатает", "Да пожалуйста, мне, собственно, совсем нетрудно посидеть ещё. Но позвольте спросить, зачем же вы пришатались сюда на два часа раньше, чем положено?". Тут вмешивается очень квалифицированное третье лицо. Куда же нынче без третьего лица! "А вы таблеточку от давления утром выпили?", "Нет, я всё больше травки предпочитаю", "О!", довольно говорит третье лицо, "потому вас и шатает. Наверное, еще и не завтракали?", "Не-ет, уже несколько смущается допрашиваемый, "не довелось". "Вот!!", торжествует третье лицо, "шатание всё оттого и происходит. Непременно надо завтракать! А то, идешь в эту больницу, а сколько тут проторчишь, неизвестно. Любого зашатает!". "А вы-то сами, собственно, к этому же врачу?". "Ах, нет, я так, я просто, мимо..." и третье лицо тихонько удаляется, чтобы примкнуть к другой, нуждающейся в советах группе.
Мужчина около рентгена заметно нервничает: "А что, раздеваться там заставляют? Уж лучше бы заставили. Нет (убеждает он сам себя), ждать не надо, надо просто раздеться и всё". Нервно хихикает, доверительным шепотом обращаясь к сидящей рядом хорошенькой девушке: "Войду, и непременно разденусь, не дожидаясь, а то у меня, знаете ли, дырочка в носочке, казус такой вот случился". Девушка равнодушна к таким глубоким переживаниям. В ее хорошенькой головке в это время сидит другой вопрос: "Отчего в больницах маленькие зеркала? Совершенно невозможно себя толком рассмотреть. Уж не оттого ли, что у пришедших, в основном, больные физиономии и смотреть там особо нечего, вернее, смотреться и нежелательно, дабы лишний раз расстройства не было. Но не все же такие", думает она, кокетливо пряча за ухо выпавшую прядь волос. "Ну отчего они такие маленькие? Одна некультурная особа даже соизволила заметить, что ей надоело смотреть на мою спину и желательно взглянуть ненадолго на собственную персону. Надо же! Острячка...".
Мужчины как-то не особо любят посещать больницы. Они жутко стесняются болеть. Ведь это значит - быть слабым. А быть слабыми мужчины не хотят по своей природе. Они прячутся по углам, перемещаются перебежками, а когда на глаза попадается кто-то знакомый, находят вдруг что-то интересное на потолке или зеленых стенах больницы. Но есть и особая часть мужчин. Они появляются совершенно неожиданно. И пока женская часть общается, они рраз, врываются в кабинет к врачу, именно в тот момент, когда пациентка стоит обнаженной по пояс, а в руке доктора застыл фонендоскоп. Этакая немая картина "Не ждали". Видимо, поэтому в больнице имеется очень хитрый кабинет с непонятным для мужчин названием: "Смотровой". Что смотрят? Кого смотрят? Именно потому, что название это непонятное и смысла никакого не несет (не "Терапевтический" и не "Подглядывательный", в конце-концов), для мужчин он интереса совершенно не представляет и они, слава богу, туда не врываются. Зато женщины возле этого самого кабинета сидят терпеливо, часами, как бабушки на рынке. Вот, подходит к ним старушка лет восьмидесяти, очередь занимает. "Баушка, а тебе чего уже смотреть-то?", пробегает смешок по очереди. "Скушно дома, милые. А тут хоть поговорить есть с кем, на людей посмотреть и себя показать. Вернее, то, что осталось, показать", улыбается старушка. В зашифрованном смотровом кабинете пропадают надолго. Там происходят нравоучения и лекции о правильности жизни. Женщины терпеливо ждут, чтобы получить и свою порцию. Нравоучения настолько из года в год похожи, что странно, как еще никто не догадался просто выдавать листовки. Прочитал - и доволен. Тогда бы и очередь быстрее пошла. Но..., опять же, тогда не пообщаешься.
Врачам в больницах надо отдать огромную дань уважения. Кто, как не русские врачи, могут выслушивать пациента о всех его мнимых и настоящих болячках! С каждым пациентом доктор становится и психологом, и родственником, и самым близким другом, который помнит о всех анализах, снимках и посещениях. Кто, как не доктор, наш самый близкий друг и товарищ! От приветливого "Ну как там ваше сердечко, пошаливает?" хочется кинуться ему на шею со слезами умиления. Помнит, доктор, помнит родной, про сердечко! Только доктор с его выдержкой может выслушать совершенно обо всем и обсудить с вами даже такие темы, от которых домочадцы стараются поскорее скрыться. Доктор заботится о всех и сразу, он держит в своей голове такое количество информации, что каждому доктору, уже по сути его профессии, должны выдавать какую-нибудь значительную премию, вроде Нобелевской. "Нет, ну вы представляете, он еле на ногах стоит, а медсестры его домой лечиться отправляют! Безобразие!", "Посмотрите, пожалуйста, мою флюорографию", "Нет, ну вы видите, что творится в отсутствие врача! Ничего эти медсестры не понимают! Вот, принесли мне сегодня список людей для поздравления...", "Гляньте флюорографию...", прорывается голос, "А сами-то они список изучили? Сами-то! Мертвые души какие-то!" "Флюорографию...." стонет кто-то, "Пожалейко еще в прошлом году умер!  Почему мы должны ему на подарок деньги сдавать? Вот, что происходит! Без врача никак не могут обойтись! Ваши легкие чисты, любезный. Следующий!!".
А щедрость врачей... Она безгранична! Не успеешь даже рот раскрыть, чтобы пожаловаться, да сдать кучу баночек на анализы, как врач щедрой рукой уже выписывает пилюли. Что вы, что вы! Мне не жалко! Разве можно жалеть?
А как доктора ставят диагнозы! Не успеешь сказать, что у тебя нога на погоду ноет, как эта боль уже облекается в форму с собственным именем. И становится уже не просто периодической болью, а чем-то весомым и жутко значимым, с каким-нибудь латинским названием. В обычной жизни об этой боли просто забыл бы, до следующей непогоды, но тут - нет, уже надо соответствовать. Гордо расправляешь плечи и сообщаешь окружающим, что у тебя всё не просто так, у тебя "...ит, ...оз или ....ос". И сразу видно ценность в глазах окружающих, уважение, что ты прошел испытание и примкнул к их многочисленному кругу.
Быстрота диагнозов просто поражает! "Доктор! Плохо мне! Вот в этом боку всё тянет, вот так не могу согнуться, а тут стреляет, стреляет...". "Аппендицит!!", ошарашивает доктор и в ту же минуту берет трубку телефона: "Операционная? Готовьте помещение! У вас есть пациент". Пациента тем временем пробирает холодный пот, его кидает то в жар, то в холод: "Каааак операаация?... Даже без анализов?". "Тут и так всё ясно. Ап-пен-ди-цит", подводит черту врач. Пациент, ни жив, ни мертв. Он планировал пожаловаться на жизнь, а может немного и всплакнуть, а тут всё случилось так быстро и неожиданно! Дрожащей рукой он открывает дверь операционной, просачивается внутрь: "Соблаговолите аппендицит вырезать...". Веселый доктор просит его не спешить. Давайте, мол, подождем ваши анализы, посмотрим на вас, а потом и резать можно. Пациент судорожно сглатывает, смотрит на доктора круглыми глазами. Сейчас он согласен на всё. Доктор весело ощупывает пациента и поднимает глаза к потолку: "Э, батенька, рано вы резаться собрались! Это у вас почка шалит. Лечить вас надо" и выносит вердикт: "В стационар!!". Пациент сидит на кушетке, ни жив, ни мертв. "Но позвольте, как же не резаться? Вот, доктор сказал резаться. И операционную уже для меня помыли". "Батенька, мы бы ее и без вас помыли! Рано вам еще резаться, потерпите до следующего раза", хохочет доктор. Пациент хочет спорить, но резаться никак не хочет. Потому, взвешав в еще работающем мозгу все за и против, он предпочитает смолчать, пока доктор не передумал, и с благоговейным видом утекает из операционной. Он улыбается.