Несладкие сны

Мне снятся странные сны. Всегда чужие города и незнакомые люди. Много людей. Они говорят все разом, и ничего нельзя понять из этого многоголосья. Изредка люди бывают странными и пугающими. Они не трогают меня, но мне все равно становится жутко, и я крещу их и себя, читая молитву, а рука сначала не поднимается, будто отнялась, но потом все легче, легче… А если страшные люди не исчезают, тогда я кричу, кричу изо всех сил, но не слышу своего голоса, словно кто-то неведомый выключил звук. Я знаю – это снится мне мое Одиночество.

В чужих городах я часто хожу по подворотням, по огромным подъездам и даже захожу в квартиры. В них много комнат, и в каждой, окруженная старинной мебелью, живет старушка – иногда она лежит в постели с кружевными подзорами, а иногда раскладывает пасьянс в желтом круге света из-под зеленого абажура… Мне никогда не снится дневной свет, мои неизведанные города живут в ночной темноте, разбавленной тусклыми пятнами желтых фонарей. Я знаю – это снятся мне мои трудные Поиски.

А вот шаровая молния. Она всегда подлетает к окну. И каждый раз я надеюсь, что она не залетит в комнату, но тщетно. Я цепенею, потому что знаю: главное – не шевелиться, тогда она не тронет. Она приближается к моему лбу – близко-близко, и в ушах от электричества начинается зудящий шум, а в глазах темнеет, только «соль с перцем» мелькают, как на экране полуночного телевизора. Несколько раз она убивала меня, но чаще всего я просыпаюсь, не дожидаясь последнего прикосновения.  Сегодня в моем сне опять была гроза. Сначала – страшный гром, похожий на взрыв. Потом шаровая молния появилась на тревожном горизонте и стала приближаться к моему окну. Привычный ужас и оцепенение... Но огненный шар вдруг превратился в темно-синий, и вот уже планета Земля надвигается на мое окно, прекрасная и совсем не пугающая. Я знаю – это снится мне моя Любовь.

А потом мне снилась Она. Та, из-за которой в серый прах когда-то рассыпался мой мир. Сначала держалась с апломбом, ершилась, издевалась, но потом подошла и попросила прощения. Я почти год ждала ее, уже почти не надеясь. И – в слезах – я радостно, с легким сердцем прощаю ее. Хотела обнять, но это уже было лишнее. «Хорошая ты моя, бедная девочка…» Я знаю: это снилась мне моя Свобода.