Sirenes

   Крутаев брел по залитому солнцем прогулочному пирсу, наслаждаясь нежностью морского бриза и созерцанием восхитительных форм молодых незнакомок, соблазнительно покачивающихся под тонкой тканью воздушных летних юбок и сарафанов. Откуда-то издалека доносился тревожный крик чаек, и время, которое всегда стремительно неслось вперед, как будто бы вдруг замедлило свой ход. Редкий скрип деревянной доски под ногами терялся в нескончаемом шепоте морских волн. Крутаев облокотился на перила и закурил. Вдалеке можно было разглядеть крохотный пароходик, тщетно пытающийся обогнать горизонт.
   Нину он встретил случайно вчера вечером в одном из курортных ресторанчиков, которыми было усеяно все побережье. Встретил скучающей за столиком у окна, с сигаретой меж длинных изящных пальцев и бокалом Шато фонтениль. Поначалу Крутаев подумал, что, должно быть, обознался, ведь, по его мнению, шанс подобной встречи был ничтожно мал, к тому же Нина переехала во Флоренцию более десяти лет назад и с тех пор о ней ничего не было слышно.
— Ах, Володя, неужели это ты? — дрожащим от переизбытка эмоций голосом пролепетала она, когда заметила Крутаева, который наконец-то набрался храбрости для того, чтобы подойти поближе. — Ну что же ты стоишь? Садись, садись же скорее! Боже, как неожиданно! Ты здесь по работе или отдыхаешь?
   Крутаев сел напротив и заказал вина. На Нине было черное облегающее платье, настолько короткое, что едва скрывало нижнее белье девушки, длинные стройные ноги затянуты в черный капрон чулок, ажурные резинки которых успели привлечь к себе десяток жадных мужских взглядов. Примерно такой же Нина представлялась Крутаеву в самых сокровенных фантазиях. В какой-то момент он понял, что опять зафантазировался, и слова девушки пролетают мимо ушей.
— Значит, в отпуске! А где работаешь!? Ценные бумаги? Прости, я в этом ничего не смыслю — с цифрами у меня отношения так и не заладились со времен школы, помнишь? Списывала у тебя постоянно, а ты меня еще и леденцами угощал. Ты здесь с семьей, наверное? Как?! Не женат?! Да врешь наверное!
Нина допила вино и отставила бокал в сторону, промокнула губы лежащей под рукой салфеткой.
— Ты прости меня, Володя, я безумно рада нашей встрече и все такое... но мне пора бежать. Знаешь что... — тут она выдержала паузу, разглядывая свой пустой бокал, — я живу совсем недалеко отсюда — отель «Sirenes», слышал о таком? Что?! Нет, конечно же одна! Разве замужняя женщина может позволить себе так одеваться? Номер 545... Вот... Приходи завтра ближе к вечеру, часам к восьми и непременно захвати с собой что-нибудь выпить. Ну все, теперь мне точно пора.
   Нина подхватила со столика симпатичный фиолетовый клатч и, слегка покачивая бедрами, направилась в сторону выхода. Взволнованный Крутаев остался сидеть в одиночестве за столиком, уставившись в панорамное окно, суетливо перебирая пальцами салфетку со следами помады, размышляя о своем.

   И вот теперь, пережив мучительную ночь, полную тревог и сомнений, он, как надеялся, принял для себя верное решение. Одинокий пароходик скрылся из поля зрения. Мужчина затушил окурок о перила и бросил себе под ноги. Потом,  подумав, спихнул его в воду. Высоко над головой, как и прежде, кричали чайки, от ярких летних сарафанов пестрило в глазах. Пора было возвращаться на берег.
Около пяти часов вечера Крутаев заглянул в винную лавку, где по совету изможденного от духоты старика-владельца приобрел бутылку Ламбруско. Он побродил немного по пляжу, который пустел буквально на глазах по мере того как сгущались сумерки, хотел было присесть под пляжный зонт, но отчего-то передумал и, в конце концов, не торопясь двинулся в сторону бульвара Монмартра, откуда доносилось звучание плаксивой скрипки и веяло свежеиспеченными кренделями, — бульвару, на нечетной стороне которого всего пару лет назад основательно врос в землю бетонными корнями-сваями пятизвездочный «Sirenes».

   Он постучал в дверь номера 545. За дверью громыхнуло: что-то тяжелое обрушилось на пол, затем раздался звон бьющегося стекла, знакомый женский голос чертыхнулся, наконец, приближаясь, простучали каблучки.
— Володя? Володя, это ты? — послышался взволнованный голос Нины. — Боже! Какая же я все-таки дура! Сейчас открою…
   Замок отрывисто щелкнул. Женщина, будто опасаясь чего-то, слегка приотворила дверь, убедившись в том, что на пороге стоял именно Крутаев, нервно хохотнула и впустила гостя. В номере стоял полумрак, такой густой, что кроме призрачных очертаний ничего не было видно. Нина тоже была призраком, не имеющим ничего, кроме смазанного силуэта. Где-то в глубине комнаты мерцал телевизор, превращая окружающие предметы, мебель в монстров, жуткие тени которых проецировались на стены. Было сильно накурено и пахло алкоголем. Нина взяла Крутаева за руку и повела за собой.
— Ты не стесняйся, чувствуй себя здесь «как дома» — это ведь слоган «Сирен», — она подвела его к постели и включила ночник. От увиденного у Крутаева подкосились ноги. Первое, что бросалось в глаза — огромная пульсирующая гематома фиолетового цвета, похожая на разросшуюся раковую опухоль, — она скрывала большую часть лица Нины и делала ее похожей на персонаж из фильма ужасов. Маленький, аккуратный прежде носик распух до размеров картофелины и был сдвинут на сторону, единственный зрячий глаз внимательно следил за Крутаевым. Так как на Нине не было ничего, кроме нижнего белья и туфель на каблуках, нетрудно было заметить, что синяки и ссадины покрывают все ее тело. Шикарной блондинки, которую Крутаев встретил вчера вечером за столиком, больше не существовало. Бутылка Ламбруско выскользнула из его пальцев и с глухим звуком ударилась о ковер. Нина опустилась на кровать, запрокинула голову и зашлась в приступе безумного хохота. От ужаса Крутаев попятился. Ватные ноги двигались с трудом.
— Куда же ты?! Ты ведь пришел именно за этим! — она демонстративно раздвинула ноги и причмокнула. — Что, не нравится, как я выгляжу? Скажи спасибо за это своим дружкам — они постарались на славу! Что? Не понимаешь, о чем это я? Все ты прекрасно понимаешь! Все вы как один! Все как один — приходите, чтобы удовлетворить свою чертову похоть, измываетесь и не платите!
   Нащупав что-то у себя за спиной, сумасшедшая с визгом сделала рывок в сторону Крутаева, но не рассчитав, зацепилась шпилькой о край ковра и растянулась на полу. Пустая бутылка из-под шампанского выпала из ее руки и со звоном покатилась по дубовому паркету к входной двери. Нина издала вопль, полный горечи поражения, и попыталась подняться на четвереньки.
— Ничего, ты у меня еще за это ответишь… ты и твои дружки! — в какой-то момент ей удалось привстать на локти, но они тут же разъехались в стороны, и Нина вновь оказалась на полу. Под град проклятий, летящих в спину, Крутаев покинул комнату № 545.