Первопроходцы - зарисовка жизни за Полярным кругом

               
                П Е Р В О П Р О Х О Д Ц Ы


               
        Населенный пункт под названием « Аскет» еще не отмечен на карте страны. Пока он известен узкому кругу специалистов и руководству прииска «Анюйский», который находится в поселке Весенний. «Аскет» - это разрабатываемый участок нового золотоносного месторождения. Если посмотреть на карту, то всё это находится в Чукотском национальном округе.
Мы с мужем здесь новоселы. Он  старший горный мастер и начальник  этого участка. По роду своей деятельности  часто отправляется в командировки. Ведь на участок надо завезти всю необходимую технику, горючее, оборудование, решать кадровые вопросы. На этот раз Стас опять в Магадане. Это наш областной центр, который от участка, где мы осваиваем новые золотоносные  территории,  более чем за тысячу километров, если проследить маршрут сначала вертолета, а потом двух самолетов от пункта «А» до пункта «Б». Северяне со стажем говорят: что - « сто километров - не расстояние»,- однако, если тысяча, то это уже заметно!
На участке   немного горняков, человек пятьдесят. Есть и семейные, но в основном народ холостой да одинокий. Пока это место поселком назвать трудно.
На небольшой площадке пологого склона огромной сопки,  первопроходцы, предварительно очистив её от леса и камней, а так же немного выровняв бульдозером, поставили две большие палатки, да вагончик на санях. Совсем недавно отстроили и заселили одноэтажное деревянное общежитие на двадцать пять комнат. В нем предусмотрены комнаты и для специалистов ИТР, и для склада-магазина, медпункта, там же находилась и радиостанция.
       В ста метрах  от  «жилого массива» организованна посадочная площадка для вертолетов, и недалеко от неё небольшая дизельная электростанция. А если пройти по дороге вдоль полигона ещё метров пятьсот, то можно обнаружить склад взрывчатых припасов. Это была охраняемая зона.
Вообще, мы не чувствовали себя совершенно оторванными от «большой земли», просто природа была ближе, северное сияние - ярче. Вертолеты, которые периодически садились на организованный «пятачок», приносили с собой не только спецоборудование, продукты, но и почту, к нашей всеобщей радости. И так как все мы жили одной большой дружной семьей, то и заботы были общие, все про всех всё знали. Многие были земляками по жизни на материке, то есть жили в одной области или даже в одном городе.

     Итак, мы с Чуком остались в одиночестве. Он хороший мальчик, не доставляет много хлопот. Гуляет сам - по себе, когда нагуляется, устроится перед окном, на верхушке сугроба, который на половину уровня окна, и молча, терпеливо ждет, когда я его увижу. Теперь же он тоже скучает о хозяине. Пес большой любитель проказ и оленьих косточек.
 Я, как всегда, сижу за столом, заваленном книжками, смотрю в окно, и в который раз мечтаю. Моя дюймовочка-доченька живет пока у бабушек, в далёкой Украинской стороне. Летом, после учебной  сессии, обязательно заберем её сюда, на Чукотку.  Каждый день идет моя усиленная подготовка к экзаменам, пишу контрольные, конспекты. Я не была на зимней сессии, поэтому все нагрузки удвоятся: курсовые, рефераты, надо изучить уйму умных книжек. А уж, сколько зачетов и экзаменов впереди - не счесть! Через месяц буду собираться в дорогу. За окном сорокаградусный мороз. Всё чаще на небе задерживается солнышко, однако от стужи оно не спасает. Кстати, о стуже.       
            
     В зимний период вертолеты доставляют на участок свежую картошку - в тридцати килограммовых  ящиках. Так вот, когда такой вертолет приземляется, все мужчины разбирают эти ящики и несут их в общежитие бегом, на своих плечах, прикрыв одеялами, так как на улице такой мороз, что можно это сокровище, имею в виду картошку, и заморозить. Конечно, можно и на саночках или на волокуше отвезти, но это уж точно можно остаться без картошки. Ведь зимняя температура, в Заполярной Чукотке, в среднем минус сорок градусов. Бывают дни, когда морозы довольно длительный период, превышают пятидесятиградусную планку. Но теперь мы все в ожидании весны, а значит, солнышко будет ласковее и скоро станет теплее.

      На следующий день, когда собралась приготовить обед, обнаружилось, что в доме моем закончилась вода. Это серьезная постоянная местная проблема. Чуку хорошо, полизал снега - и доволен, а мне вода из  крана не польется. Его просто здесь нет, потому что нет и водопровода. По крайней мере, в таком крохотном населенном пункте – нерентабельно бурить скважину - слишком дорогое удовольствие. В поселке сложился обычай – воду добывают. Для этого надо приложить немало усилий. Свободные от работы мужчины и женщины, (здесь ранги не имеют значения), объединяются вокруг бульдозера и пристёгнутой к нему волокуше. Он прокладывает дорогу, а волокуша, как огромное корыто с высокими бортами, эту дорогу сглаживает, укатывает. Прибыв на речку, мужчины, кто топором, а кто и ломом, пробивают ледяной панцирь. Он местами достаточно толстый, более метра. Куски льда получаются огромными, сине-голубыми или белыми. Просто удивительно, как только появляется первая лунка в ледяной поверхности реки, обнаруживается, что дно её совершенно сухо. Камни чистые и сухие! А этот лёд как крыша зеркально - ледяного грота. И в этом ледяном зеркале играют невероятной красоты лучи солнца, всеми цветами радуги! Под этой крышей сплошная пустота, можно залезть и спрятаться от ветра, что мы с Чуком в этот раз и сделали, а Нина, жена механика, нас запечатлела своим фотоаппаратом «Зенит». Нагрузив волокушу, все дружно отправились в обратный путь, в сторону «жилого массива». Разгоряченные общим трудом, с шутками и анекдотами в «тему» и без неё, горняки не спеша поднимались туда, где тепло и где можно отдохнуть.
    Но, захотелось мне сократить путь и опередить бульдозер, то есть, пройти к дому напрямую, через лес. Пока техника объезжает лес, делая по долине порядочный крюк, я буду уже дома, так мне думалось. День был очень морозным, но солнечным и почти тихим. Когда я оказалась в лесу, а он был вокруг: и выше и ниже от дороги, пришло ощущение сказки. Вспомнилась «Морозко», когда у Настеньки все ресницы в инее, а вокруг туман из снежинок, и солнце через них пробивается. Размечталась, расфантазировалась, держа направление к общежитию. Однако, вскоре мои ноги с каждым шагом стали все глубже погружаться в сугробы. Пытаюсь проторить дорожку ближе к деревьям. Но, чем ближе я к ним подходила, тем труднее становилось продвижение. Позже я поняла, что на открытом месте снег более плотный, а под деревьями он рыхлый и плохо держит. Оглядываюсь вокруг, слышу как бульдозер пробирается по дороге и уже скоро доползет до поворота к посёлку, а я-то прошла только полпути. Надо ускорить процесс продвижения. А на пути две лиственницы, которые стоят близко друг к другу. Делаю очередной шаг и- и- и - проваливаюсь в сугроб буквально по пояс. Ноги в тисках, как в стакане. Пытаюсь из стакана сделать воронку, раскачиваясь во все стороны как маятник. Сделать сделала, но ноги на том же уровне и в тисках. В борьбе за продвижение вперед истратила столько сил, что вокруг меня облако из пара и сама я в инее. Делать нечего, застряла, отдыхаю. Затем прилагаю усилия лечь на наст снега сверху. Ура!  Получилось! Лежу, надо отдышаться. Созерцаю  голубое - голубое небо с плывущими облаками.
  Вдруг слышу - крик. Это меня потеряли  женщины и пустились на поиски. Предпринимаю попытку покатиться  по снежному насту как мяч, да вот только в гору это получается плохо. Ползу по-пластунски, легче, только локти чуть-чуть уходят в снег. Вот уже и снежный отвал дороги показался, а на нем длинная тень- это опять Нина. Смеётся:-Что новый вид спорта изобретаешь? «Плаванье  по снегу» называется? А у самой фотоаппарат на шее и, видно, уже не один кадр сделала наблюдая за мной. Я, приободрившись, решила встать, тем более, что дорога совсем рядом – два, три метра осталось. Да не тут-то было, провалилась опять, и на ту же глубину. Сработал, в очередной раз, закон парного случая. И опять, теперь уже из последних сил, переваливаюсь на бок и кое-как качусь вниз, к дороге. А там меня ждет Нина с длиной палкой в руках. Зацепившись за ближний конец, подтянувшись и, сделав шаг, оказываюсь на дороге.
   Бульдозер давно преодолел свой путь. Ждал у общежития, когда  народ освободит волокушу. А разгрузка шла уже полным ходом. Лед достался и мне, целый мешок.  Дома, расколов его на мелкие части, сколько надо сложила в чайник и превратила его в кипяток, а остальной «улов» сложила в ящик и оставила на улице, конечно же, предусмотрительно накрыв  брезентом. Наконец-то объявился и Чук, пил он долго, не отрываясь, все-таки вода незаменима.
   Тем временем внизу, на полигоне, в пятистах метрах от нашего «колодца» началась очередная серия взрывов, проходка траншей. Значит, мы вовремя покинули опасное место. Там шла вскрыша торфов. Гулкие, увесистые звуки долго эхом бродили между сопок, а пыль и гарь надолго зависали над долиной, пока ветер не уносил их в распадок. На участке шла  подготовка к летней добыче золотых песков. Сначала бурили скважины, а потом их взрывали и грунт выталкивал бульдозер за предел контура. От этих еженедельных взрывов давно на стенах общежития появились трещины, и стекла каждый раз громко трезвонят, грозя разлететься на осколки.

     В этот день, пока я возилась с обедом,и вела душещипательную беседу с Чуком, который был на всё согласен, в воздухе возник посторонний нарастающий звук.
 Медленно, но верно он становился всё явственней и громче. Да,да,да! Конечно-же, в небе показался долгожданный вертолет. И поскольку «пятачок», буквально в ста метрах от нашей квартиры, мне была видна в окошко вся процедура прилета вертолета и выхода из него пассажиров. Чук извертелся  весь, не сидит на месте, рвется на волю, к вертолету. И не зря. Смотрю, а из винтокрылой мой суженный выходит. Ну, слава богу! Дождались! А в руках он несет огромную поклажу.
  Радость была всеобщей, за месяц мы успели соскучиться. Да и Стас своим вниманием и заботой успел меня избаловать. Как потом выяснилось, привез муж из командировки красивый большой  магнитофон с катушками, а ещё привез магаданскую баночную селедку, ну, очень вкусную, и ещё много разных приятных мелочей. Но все эти приятности были потом, а пока я наблюдала, как из вертолета вышли еще несколько человек. Это прилетели новые специалисты, горные мастера. А потом началась, закипела работа - мужчины выносили различные ящики: с запчастями, оборудованием, продуктами, а также долгожданную почту. Я получила сразу три письма, в том числе и от бабушки, с фотографией моей принцессы. Рассказывать о том, какая это была для меня радость, нет необходимости и так понятно. А Стас объявился дома только к вечеру. Пока он обустроил вновь прибывших, пока обошел  всё свое  «хозяйство», побывал на полигоне, выслушал и помог решить проблемы своих  коллег - на все надо время. Ведь во всё надо вникать сразу и без раскачки. Ведь это Север! Если на Материке говорят: "День год кормит", то здесь, на Чукотке, кормит каждый час. В таком  «дозоре»  просто была необходимость.
      Однажды, когда мы уже собирались окунуться в царство Морфея, Стас, прислушиваясь, говорит: - Что это он застрял? Сломался, что-ли? 
Встал с постели, постоял в раздумье, вслушиваясь в монотонный звук работающего двигателя бульдозера, и стал собираться. Оделся в ватную робу и вышел в ночь. Прошел час, однако мужа все не было. Через какое-то время послышался звук, возрастающий рёв работающего с усилием бульдозера. Было понятно, что машина  начала движение по полигону. Так и не дождавшись Стаса, я уснула. А утром, когда он пришел весь чумазый, резко пахнущий грючим, я поняла, что он опять где-то трудился всю ночь.
   Из рассказа мужа я поняла, что когда  он  подошел к работающей  машине, то увидел, что в кабине мирно спал, в изрядном подпитии, сам бульдозерист. Одному богу известно, проснулся бы такой работяга вообще-то. Ведь от выхлопных газов защиты в бульдозере нет. Так вот, Стас вытащил его из машины. Чуть ли не волоком доставил его в одну из палаток на участке, а потом сам  сел за рычаги и занялся очисткой полигона, так как надо было к утру подготовить участок для взрывных работ, резерва на замену рабочим на участке не было. Все трудились по  двенадцать часов.
   Молодые, часто холостые, рабочие позволяли себе иногда изрядно расслабиться, поэтому и требовался ежедневный контроль. Как и во всей стране, в рабочей среде на участке с алкоголиками проводились  «душещипательные» беседы, но они приносили мало толку. Дисциплинарные методы тоже не имели успеха, кроме одного - это увольнение. Поэтому кадровый вопрос на участке всегда был острым.
   Большим помощником начальнику участка был Чук. Он верно и преданно сопровождал своего хозяина в любом его походе и терпеливо ждал, когда он где-либо задерживался. Домой они всегда возвращались вместе. Так было и на этот раз.             
Обход объектов участка был ежедневным занятием, независимо - выходным был день или нет. Поэтому на обед они объявились вместе. Чук, как всегда, скромно устроился у порога, у миски с борщом и обязательным большим куском мяса с косточкой. Кстати, с мясом на участке проблем не было. Его мы покупали тушами, а остальные продукты - ящиками, сухую картошку, лук - «барабанами», такая фанерная бочка. Сливочное масло и сгущённое молоко – ящиками. Это было связано с тем, что вертолет привозил продукты не каждый день, вот поэтому и запасались.
   Так вот, насытившись, Чук запросился на улицу. Вскоре мы услышали лай нашего рыжего друга. Смотрим в окошко, а наш пес загнал соседского кота на электрический столб. И такая картинка: кот орет на все лады, вероятно, пугает собаку, а Чук басом выводит свой мотив. Короче, дуэт получился. И вдруг кот срывается со столба в сугроб. Чук за ним. У кота хвост трубой, он зигзагами, зигзагами и мчится в сторону полигона. Не знаю что и как, но пес внезапно остановился на верхушке высоченного сугроба и подозрительно стал всматриваться в сторону полигона, где уже прошла вскрыша торфов. Стас, закончив обед, оделся  и вышел на помощь Чуку, выяснить, что он там увидел. Они вместе что-то долго  разглядывали. Собака про кота и думать забыла. Мне тоже стало любопытно,вышла на улицу и я.
 Вдруг Чук срывается с места и мчится вниз, на полигон. Стас за ним. На ходу кричит:- Там зверь какой-то! Мне, конечно, за ними не угнаться. Наблюдаю сверху. А Чук уже кружит вокруг какого-то белого комка и лает так, что на весь распадок слышно как эхо голоса Чука  летело  между сопок. Эта игра в кошки – мышки продолжалась бы долго, если б Стас не проявил ловкость. Пока Чук спереди лаял на зверя, а тот лапками отбивался, Стас сзади рукавицей, за шиворот, прихватил хищника. Это был, довольно внушительных размеров, белый песец. Вот каким охотником оказался Чук. Унюхал или увидел - это только ему ведомо.
 Жалко было смотреть на этого активно сопротивляющегося зверя, его красные глаза не обещали пощады, если дать ему волю; а сердечко-то как бьётся! Понесли они  этого пушистика в общежитие. Там, у одного горного мастера прилетели жена с дочкой. Как Людочка визжала от восторга, что ей показали, и даже помогли погладить живого северного песца. Конечно, оставили белого бедолагу у них в комнате, предварительно посадив в большой фанерный ящик. А на утро зверя на месте не оказалось, и крышка не помогла. Куда он подевался - так не знаю.
   В этих диких, мало обжитых краях разное зверьё водилось. На одной из лыжных прогулок Чук безуспешно гонялся по рыхлому снегу за лисицей, огненная красавица ловко ушла от преследователя. У нас было с собой ружьё, но стрелять мы не стали. А ещё через месяц появился в наших краях медведь-шатун и для геологов, и для нашего участка  этот зверь представлял опасность. Заказали на его поиск вертолет и охотники отследили  этого лесного великана. Когда из вертолета его выносили семеро мужчин, было внушительное зрелище. Лапы медведя  попарно связали сверху над бревном. Бревно даже прогнулось. В нем было не меньше трёх метров. Упаси боже, встретиться с ним один на один!
  И вот на календаре уже начало апреля. Стас на неделю улетел  на прииск по делам связанным с оформлением и получением зарплаты для работников участка     "Аскет», а я усиленно готовлюсь к летней сессии в институте. Сколько написано разных конспектов, курсовых! И так погрузилась в очередной раз в свои проблемы что не заметила отсутствие Чука, давно дома не появлялся, а пора бы уже и обедать. Но он не появился до самой ночи. На мой зов «Чук, Чук» никто на улице не откликался, а надо сказать, что в апреле во - всю расцветают белые ночи. Один из горнорабочих, повстречавшись со мной у общежития, рассказал, что днем видел, как в магазин приходили геологи за продуктами. И Чук, видно, вспомнив знакомые запахи детства, увязался за ними. Я уже говорила, что нам его маленьким щенком подарили  именно  геологи  разведки, партия которых проводила свой поиск километрах  десяти от нашего участка. Ну, что делать? Муж послезавтра прилетает, а собаки, наипреданнейшего друга, нет!? Надо собираться в дорогу!   
   Утром надела ватную  робу - брюки, бушлат, встала на лыжи повесила на плечо ружьё и отправилась в путь. Прогулка была бы замечательной, если бы не страх. Быть в лесу одной, хоть и с ружьём  это  очень рискованное занятие – просто как в клетке с тигром. Адреналина - хоть отбавляй! Но красота вокруг отвлекает внимание. Двадцатиметровые лиственницы, покрытые снегом, стоят так величаво, что вызывают восторг. А причудливые пни и коряги, прикрывшись снежными шапками, изображают сказочных зверушек. Но иногда, чуть ли не из под ног вылетает крахмально-белая куропатка, доселе незамеченная. Летит и ворчит, ты в это время в себя приходишь. Но полет у неё короткий. Она хоть и летает, но все-таки курица. Встретилась мне и огромная стая куропаток, которая проводила большое общее собрание, разместившись на ветках деревьев. Однако их не сразу различишь, так как снега на всех ветках хватает. Иду по накатанной геологами лыжне. Устала от постоянного напряжения. Ружьё уже служит опорой, так как теперь оно у меня висит на груди, а руки на стволе и прикладе.
    Сколько звуков в лесу! Весна вовсю гуляет и у нас, в Заполярье. Зимой эти края поражали всех потрясающим зрелищем: разноцветными всполохами  Северного сияния. А весна здесь не менее удивительна. Все живое дружно объявляет о своем пробуждении. Птицы  распевают на все лады. Дятел занимается своим делом, выстукивая бесконечно длинную дробь. А вон и заяц стоит как вкопанный на задних лапах, словно ждет меня в гости. Вот уж дикие места! В самом прямом смысле. Кроме тех геологов, а теперь вот меня, здесь никто ещё не был и от этой мысли мурашки по коже. Прибавила скорости.
     Общение с природой  пьянило, вызывало восторг, хотелось петь, кричать, и даже читать стихи, чем я с удовольствием всем сразу и занималась. Так и не заметила, как прошла весь путь. Созерцать такое великолепие природы - эликсир для здоровья! И я, конечно, наслаждалась. А вот между лиственниц появился солнечный столб. Это когда иней преломляется в лучах солнца, и миллионы искрящихся снежинок зависают в воздухе, так как стоит звенящая тишина. Нет-нет, природа дышит, играет. Просто нет ветра, и тогда иней зависает, как столб тумана. Ведь мороз  был немаленький, наверное, более чем двадцать градусов. Но для весны в Заполярье - это уже тепло, нормально!
   Я засмотрелась на это явление, спускаясь с очередной горки. А внизу, в глубине очередной долины, поднимаются ровные столбики дыма. Вагончики, в которых живут геологи, не различить во всем это белом шатре из снега и тумана. Время,  наверное, уже обеденное и первопроходцы топили печки. Надо же приготовить еду. У них в отряде пять домиков на санях. В каждом из них есть печка-буржуйка.
Мне до них надо пройти еще метров семьсот - восемьсот. Вижу, между домиками носится стая собак, играют, лая друг на друга, гоняясь за хвостами. Я остановилась, чтобы перевести дух, да и присмотреться надо, ведь я здесь впервые. И вдруг, от этой разноцветной стаи отделился рыжий комок. Остановился. Завертелся на месте, как веретено, а потом упал на обе лапы и по-пластунски стал ползти в мою сторону. Господи! Это был, конечно же, Чук!
   Сколько было в нем виноватости! Как он показывал свое раскаяние за своеволие! Наверное, человеку так не изобразить. Как он потом прыгал вокруг меня, пытаясь поцеловать и всю меня облизать. И когда я присела и протянула руку, он, скуля, уткнулся мне в колени и замер, ожидая наказания. Ну, как тут накажешь!? Обошлись устным выговором. Да и я была рада этой встрече, этой непредвиденной чудесной прогулке.
   Не раздумывая, развернула лыжи в обратную сторону. Напрашиваться в гости в теплушку, чтобы погреться тоже рискованно. Геологи появятся в этих местах ещё не скоро. А сейчас здесь сторожа. Паспорт с собой в тайге не носят.
Теперь, в таком сопровождении, мне никакой медведь не страшен. Домой пришли в целости и сохранности радостные, и довольные. Чук с удовольствием опорожнил миску с обедом, а потом уютно устроился на своём коврике. Сопя и вздыхая, быстро уснул.
Так что, на следующий день, когда Стас вышел из вертолёта, Чук встречал его, как всегда, с восторгом, лаем, визгом и танцем на задних ногах.
 Только много дней спустя я рассказала мужу о том, что наша собака навещала геологов, а я её забрала. Он удивился моему походу, ведь это очень даже небезопасно. Но видно, чему быть - того не миновать.
 Через год Чука не стало. Его случайно на охоте кто-то застрелил, приняв  за лисицу. Мы долго не могли найти ему замену. Нам было очень грустно.
Стаса перевели на работу на прииск, а участок «Аскет» ещё долго выполнял и перевыполнял промышленный план района. Золотоносный участок стал стандартным  посёлком - с магазином, медпунктом, детским садом, столовой. 
    Хочется вспомнить, что первопроходцами были очень достойные, трудолюбивые  горные рабочие и специалисты: Физиков Анатолий, Великанов Пётр, Халабуда Евгений, Ковтун Владимир, Могилюк Марина. Много лет труд первопроходцев участка «Аскет» приносил свои результаты. Золотые запасы России множились… .






1981 год                Алена   Донская                п. Билибино