Демоны Давинчи таро

Красивый юноша подвешен за правую ногу на Т-образном кресте, сколоченном из свежесрубленных деревин. Руки его связаны за спиной — казалось бы, он должен страдать; но лицо его выражает умиротворенность, а левая нога свободно закинута за правую. Лицо излучает сияние, ибо он носит в себе свет.
В обыденном плане Повешенный — это Учащийся: ведь, с одной стороны, учение — всегда принуждение, ограничение свободы, хоть и временное. С другой же это — новый, возможно, прямо противоположный привычному взгляд на вещи. В трансцендентном же плане это — Посвященный, познавший мистическую сторону вещей, но осознавший и невозможность вмешательства в их ход, а потому покоящийся, отдыхающий. Временные неудобства уже не в силах смутить его душу.
Когда-то эту карту называли «Предатель» (предателей вешали именно так) и истолковывали в прямом смысле, как угрозу предательства или наказания за него. Однако название «Повешенный» появляется уже в XVI веке, а одно из французских наименований карты, Potence, прямо указывает на иное ее значение, ведь «потенцированием» называется возведение в новую степень, а в гомеопатии так называют процесс изготовления медикаментов, превращение ядов в лекарства.
В Египетском Таро ее называют Жертва, хотя современное значение Повешенного (в прямом положении) в том и состоит, что от тебя не требуется жертвы, она излишня., В твою жизнь пришло новое. Сейчас оно кажется тебе странным, необъяснимым; с тобой происходят неожиданные вещи, случается то, что не могло случиться. Но пусть это тебя не смущает: будь открыт всему новому, взгляни на мир иначе. Если мир перевернулся, ты тоже встань на голову! Учись, терпи, сохраняй ясность духа — и жди.

Иди своей дорогой,
Лети другим неведомый путем.
Увидишь, где другие слепы,
Свой мир, что из загадок сшит
Невидимой, рукой незримой.
Свободою еще душа твоя полна,
Но этому уже недолго быть осталось,
И перемены уже к тебе спешат.
И будет гений чист,
Как белое перо голубки,
И будет черен
Он как ночь.
И ветер станет
Ветром перемен.
И будет жертва
Любая не напрасна,
В веках останется
Души полет незримой.