Как коммунист с комсомольцем

Будучи студентом, я добросовестно осваивал дисциплины, которые, по моему пониманию, пригодятся мне как инженеру. Несмотря на то, что нам со школьного возраста вдалбливали «единственно правильную» официальную идеологию, я к общественным наукам – истории КПСС, марксистко-ленинской философии, политэкономии и научному коммунизму – относился с прохладцей.

И напрасно. Ведь тогда самый верный путь к карьерному росту был именно через активное участие в комсомольской, а затем, в партийной работе. Комсомольцами-то мы все становились ещё в школе в четырнадцать лет, но для успешной карьеры следовало быть, как минимум, коммунистом.

В институте у меня произошёл серьёзный конфликт с заведующим кафедрой марксистко-ленинской философии Василием Ивановичем, преподававшем нам этот предмет. По молодости и глупости я не понимал всей опасности своего неразумного поведения и мог за него поплатиться высшим образованием.

Ко дню рождения Ленина 22 апреля в институте традиционно проводились студенческие научно-технические конференции. Все кафедры готовились к этому событию по своим профилям. Но Василию Ивановичу в конце марта предстояла поездка в Чехословакию во главе партийной делегации от Кузбасса. Это было время после так называемой «Пражской весны» и подавления восстания в Чехословакии в конце шестидесятых годов.

Перед отъездом преподаватель собрал человек восемь студентов и поручил каждому из нас подготовить доклад на конференцию по своему предмету.
Я попытался отказаться от этой чести, ссылаясь на занятость.

– Сделаешь! – отмахнулся он от меня.

За время его отсутствия никто из нас, конечно, ничего не делал. Прошло три недели, и настал час «страшного суда». Все бездельники стали рассказывать преподавателю небылицы о проработке материала, обдумывании идеи доклада и нести прочую ахинею. А он делал вид, что им верит и благословлял на дальнейшую работу.

Наконец дошла очередь до меня, и я, дурень, заявил:

– Я ничего не делал, так как просил освободить меня от этого доклада.

Василий Иванович побагровел и возмущённо изрёк:

– Ну, Спивак! Я ещё поговорю с тобой как коммунист с комсомольцем и выясню на экзаменах, насколько ты умный.

Я приуныл, ходил на все его занятия и был ниже травы, тише воды. Плохие предчувствия одолевали меня, и я ждал какой-то неприятности. И не напрасно.
Однажды на лекции, на которой присутствовало человек двести, сосед сзади тронул меня за плечо и о чём-то спросил. Лектор тут же прекратил излагать материал и заявил на всю аудиторию:

– Ты что, Спивак, считаешь себя умнее всех? Я жажду встретиться с тобой на экзаменах, если ты до них, конечно, доберёшься.

Тут я понял, что терять мне нечего и решил идти ва-банк. До сих пор хвалю себя за то, что у меня, восемнадцатилетнего парня, хватило ума и характера принять верное решение.

Дождавшись окончания лекции, я подошел к нему и сказал:

– Василий Иванович. Вы обещали поговорить со мной как коммунист с комсомольцем. Позвольте мне поговорить с Вами как комсомольцу с коммунистом.

– Ну-ну! - сильно удивился он моему нахальству. – Пройдём ко мне на кафедру.
– Так что ты желаешь мне сказать? – спросил заведующий в кабинете.

– Василий Иванович! Дело в том, что я уже готовлю научный доклад по технической теме и сильно там занят. Я ведь говорил Вам об этом до Вашего отъезда. Марксистко-ленинскую философию я глубоко уважаю, – покривил я душой, – но основные мои интересы лежат в технической области.

Заведующий кафедрой внимательно меня выслушал и стал расспрашивать о теме моего технического доклада. По ходу разговора я почувствовал смягчение его отношения ко мне.

Поразмыслив некоторое время, он произнёс:

– Хорошо. Будем считать инцидент исчерпанным, – и даже пожал мне на прощание руку.

В своё избавление я не сразу поверил и был настороже. Однако к чести Василия Ивановича он оказался человеком не злопамятным, и на экзаменах я получил у него оценку отлично.

А мог ведь он добиться и отчисления молодого дурня из института.

Нынешним студентам что-то в моём рассказе может показаться диким. Сейчас нет «ленинских» конференций, и для продолжения учёбы не надо всеми силами доказывать, что ты верен линии партии.

А, может быть, и сейчас всё так же?

Не знаю…