Мокрый песок

Тихий бриз, вдалеке виден силуэт. Сегодня на планете Намиб погода ясная, небо красное и как всегда нет никого, с кем бы я поделился впечатлением от того, что вижу. Сегодня на нашей планете 131-ый день... не знаю чего. Здесь дни короче и это время равно примерно 93-ём земным суткам. Здесь один день примерно длится девять часов. А в сутках чуть больше 17-ти часов. И да, я считал каждый день, каждые семнадцать часов отмечал крестиком день в блокноте. И уже забыл зачем я это делаю, я забыл что отмечаю, но продолжал отмечать.
 
Намиб это планета разделенная на две части, одна большая пустыня и один большой океан. Слово "намиб" на языке народа нама означает "место, где ничего нет". Здесь всегда тихо, но это внешне, внутри жителей этой планеты бушуют цунами и извергаются вулканы, эмоциональные бури, вихри боли и потопы сознания. Мне это напоминает Тихий океан, первооткрывателю которого показалось что океан просто облачение тишины и спокойствия, но на самом деле Тихий океан постоянно бушует и кажется никогда не успокоится.
 
Когда-то мы с тобой были одним целым, и мы решили придумать свою целую планету, чтобы никто нам не мешал, чтобы всегда были вместе, мы и больше никого. И вот мы стоим посередине пустыни, а с двух сторон нас окутывает океан. Мы были так счастливы. Ты и я, и больше никого. Все было просто превосходно, чертовски превосходно, все было так хорошо, что не верилось, все было так хорошо, что начинаешь невольно искать подвох. Долго искать не пришлось. В один день все просто пошло не так, начались ссоры, недопонимания, истерики и обвинения. В один прохладный день все просто кончилось, все рухнуло, мы разошлись. Мы иссякли. Мы начали жить на разных берегах, нас отделяли тысячи дюн пустыни, миллиарды песчинок. Каждый погрузился в себя. Каждый день во время прилива я смотрю вдаль океана, надеясь увидеть твой силуэт, но я видел лишь линию горизонта. Будто уже сотни лет счастье мелькает у горизонта и мы никак не дойдём до него. 
 
По теории квантовой суперпозиции я одинаково счастлив и несчастлив без тебя, так как мы не видимся и ничего друг о друге не знаем. Я одинаково мертв и жив, пока ты не интересуешься мной. Пока нас разделяет океан, я одновременно плачу и смеюсь. Понимаешь о чем я?
 
На нашей планете действуют свои законы, здесь нельзя жить одному. Вдалеке друг от друга, мы начали постепенно забывать, забывать где мы, забывать зачем мы здесь, забывать друг друга. Чем дольше мы жили раздельно, тем больше забывали. Сначала имена, потом лицо, голос, аромат. Но любовь.. Мы не забывали, что любим кого-то. Теперь мы избегаем встречи и изменяем дороги, мы изменяем судьбе со случайностью.
 
Это был жаркий день, один из жарких девяти часовых дней. Я шел уже почти два местных дня. Меня достали эти фантомные боли - тебя больше нет, но мне больно.. Я был так одинок, я просто хотел найти уже кого-нибудь на этой проклятой планете. Я уже не чувствовал ног, один посреди пустыни, шума океана не было слышно. Я чувствовал себя скитальцем, странствующим дервишем, пилигримом. Будто ты Иисус, а я Агасфер, Вечный жид, если угодно и я обречен скитаться посреди песчинок, пока ты не придешь снова. Но ты на другом берегу. И я не помню твоего имени, лица, но я знаю что ты есть, я знаю самое главное, что я люблю тебя.
 
Спустя еще один местный день, я уже совсем ничего не чувствовал, я шел автоматически, ноги вели меня по инерции. Я слышал ветер, но не видел его, он не любит рисоваться, но любит рисовать барханы в этой пустыне, такой пустой и одновременно полной песка, как люди бывают пусты, когда полон кошелек. Солнце показалось мне слишком белым, мои глаза закрылись, мои колени не смогли меня сдержать и я рухнул, скатился по небольшой дюне. 
 
Когда я очнулся, было темно. Я встал и увидел океан, везде была тень. Это был другой берег. Рядом, в паре метров от меня лежала девушка, увидев её я задрожал, то ли от холода, то ли от страха. Я ощутил себя "жителем Каркозы" в этой пустыне, как будто и я наткнулся на свой гроб… Это был единственный человек за все это время, которого я встретил.
 
Не знакомая мне девушка лежала спокойно и тяжело дышала. Она не шевелилась, но ее глаза были открыты, немного влажные. Капли слез засохли на ее щеках.  Она тихо лежала и смотрела на небо.
 
Когда она заметила, что я очнулся, она стерла слезы и встала. Она сказала, что бродила по пустыне и наткнулась на меня, лежащего без сознания, потом привела меня сюда.
 
Я поблагодарил ее и сказал, что тоже просто бродил по пустыне и заблудился...
 
Когда я спросил ее, почему она плакала, я увидел как ее глаза снова намокли. Она сквозь дрожь и слезы рассказала мне о том, как она поссорилась со своим любимым и он ушел от нее куда-то далеко. Девушка, чье имя я не знаю, рассказала, что уже не помнит его имя и даже то, как он выглядит. Она рассказала как по нему скучает, как ей одиноко.
 
Я сказал, что тоже потерял свою любовь. Но мне было интересно, что она делала в пустыне.
 
Она сказала, что ей все это просто надоело. И она решила пуститься в пустыню в надежде найти хоть кого-нибудь.
 
Это мне было очень близко, знакомо. Я понимал ее, но не решился сказать об этом.
 
И вот она наткнулась на меня, лежащего посреди песка и ветра.
 
Опять вытирая слезу, она спустила с себя платье. Она предстала передо мной обнаженной. Голая правда.
 
Она начала медленно подходить ко мне, она будто магнит манила к себе и я тоже начал к ней приближаться. И вот мы слились в объятьях. Она прошептала мне на ухо, что мы не должны оставаться одни, что наша любовь все равно не вернется. И я был согласен с ней и обнял голую, незнакомую мне девушку покрепче. Это была волшебная ночь. Я забыл тогда о своих фантомных болях.
 
Очнувшись утром, я поцеловал ее, встал и приблизился к океану. Соленой водой я вымыл лицо и освежился. Потом я вонзил руки в песок и сжал его в руках. Мокрый песок. Интересно, как океан сближает эти песчинки, слепливает их друг к другу. Может быть вода для этих песчинок как любовь для нас.
 
Я заметил как она проснулась. Она приподнялась и держась на локтях, улыбнулась мне.
 
Смотря на нее, я тоже начал улыбаться и крикнул ей:
- Доброе утро... Зоя..