Глава 13

Глава тринадцатая

Горе! Малый я не сильный;
Съест упырь меня совсем…

А.С.Пушкин

Дикие болота заканчивались. Туман поредел и вскоре рассеялся совсем. Теперь было видно далеко вперед и от этого становилось чуточку веселее: повсюду, сколько хватало глаз, начинали пробиваться из-под земли островки сочной травы. Потом болота кончились совсем, и перед путешественниками, окутанная сизой дымкой, возникла небольшая деревенька под названием Адес.
Внезапно Андре закашлял. Оделл взглянул на племянника: на его губах была кровь. Некромаг не на шут-ку встревожился. Осмотрев мальчика, Оделл спросил:
- Андре, ты болен?!
Андре тихо кивнул головой, ничего не ответив.
- Его оцарапал гербриль, - вместо мальчика ответила Моника. – С ним иногда происходит такое.
- Сколько раз уже? – с тревогой в голосе спросил некромаг. Элви с Моникой переглянулись, и девочка ответила:
- Где-то три раза, я не помню точно…
Оделл приоткрыл Андре рот и удивился длине клыков, которые выросли у мальчика. Таких размеров они должны приобрести только к шестой стадии преображения. Осмотрев ногти Андре, Оделл также заметил существенные изменения: пальцы стали чуть длиннее, а ногти - острее. Голова мальчика раскалывалась от нестерпимой боли. В бессилье он заскрипел зубами.
- Андре, ты слышишь меня? – потрусил мальчика некромаг, когда Андре упал на колени. – Борись с этим! Это можно преодолеть!
- Правда? – округлила глаза Моника. Оделл нервно взглянул на нее и ничего не ответил. Он тряс Андре, пытаясь привести его в чувство, но это не помогало. Мальчик закатил глаза так, что были видны только белки, а потом их цвет стал желтым. На мгновение Андре посмотрел на Оделла и зрачки его глаз приняли форму полумесяца. Андре стал извиваться в руках некромага, но Оделл ничего не мог сделать, никак не мог помочь племяннику. Моника сжимала у груди Элви, который только тихо шептал имя своего хозяина.
- Оделл, сделай что-нибудь! – взмолилась девочка, не в силах больше смотреть на меняющегося прямо на глазах друга.
- Здесь никто не поможет, Моника. Остается надеяться, что Ан сам победит в себе зло…
- А это возможно? – спросил Элви. Сильф только пожал плечами. Андре в последний раз вздрогнул на руках Оделла. Потом обмяк и задышал ровно и спокойно. Мальчик уснул. Изменения отняли у него слишком много сил. Оделл поднялся на ноги с Андре на руках, и они пошли по направлению к деревне Адес.
Было не очень солнечно. По небу были разбросаны клочки белых облаков. Дул холодный ветер. Дорога вывела путников прямо к Адес. За ней стояли две горы с заснеженными вершинами, посылая вниз отблески редких солнечных лучей. За деревянными домами рос-ли густые темно-зеленые ели, и дорога резко исчезала за поворотом, теряясь между толстых стволов деревьев, окружавших деревню.
Вот дорога повернула и устремилась вниз к зеленому пространству колышущейся травы. Путешественники остановились. У всех перехватило дыхание от этого удивительного вида: горы отстояли на несколько миль одна от другой, гордо вздымая в небо свою величественную и пышную красоту; справа начинался крутой обрыв, тянувшийся на сотни миль; под обрывом была поразительно пышная растительность, а у стены обрыва простиралось глубокое ущелье.
Оделл с Моникой, Андре и Элви вошли в деревню. Медленно двигаясь по улочкам, Оделл, Моника и Элви видели на дверях домов нарисованные солнечные знаки, под окнами висели венки из чеснока, а перед домами были вбиты деревянные кресты. Путники свернули к первому попавшемуся дому и постучали в дверь. Сначала внутри было тихо, а потом легкие шаги при-близились к двери с другой стороны, и женский голос спросил:
- Что вам нужно? Кто вы такие?!
- Я - некромаг. Со мной друзья. Прошу вас пустить нас. Моему племяннику нехорошо.
Женщина подняла засов и открыла дверь, впуская Оделла с Андре на руках и Монику с Элви. Кроме нее в доме было двое детей. Горел камин, а на столе стоял обед. Женщина опустила засов, заперев дверь, перекрестила ее и повесила какие-то обереги. Повернувшись к путешественникам, она усадила их за стол, где сидели ее дети, и угостила обедом. Андре положили на кровать, где он проспал до вечера.
- Откуда вы пришли в наши недобрые края? – спросила хозяйка дома. Оделл взглянул на нее:
- Мы пришли из Рэйбасса, а идем в замок, что в Плакучих ивах. А почему у вас недобрые края?
- Наша деревня проклята самим Нифилимом. Его навьи похищают наших детей, - с ужасом выговорила женщина. У некромага возник вопрос:
- Вы живете одни? Где ваш муж?
- Он погиб, - процедила сквозь зубы она.
- О, простите меня!
- Не стоит… - Помолчав и глядя на своих детей и Монику, что ели, хозяйка подняла глаза к сильфу и промолвила. В ее голосе звенели нотки надежды:
- Помогите нам – выгоните навей, вы ведь некромаг и владеете магией…
- Я постараюсь, но не обещаю… - Оделл поднялся из-за стола. – Спасибо за прекрасный обед. – Поспешила встать и Моника.
До самого вечера они проговорили о демонах, которых наслал Нифилим. Оделлу не сразу стало понятно, почему именно Адес атакуют страшные навьи. А ответ был прост, - повелитель демонов откуда-то знает, что Андре пройдет именно этим путем. Что ж, Оделл не даст племянника в обиду! Женщина провела гостей к свободной кровати и дала одеяла.
На улице рано стемнело. Теперь эти места стали жуткими и не каждый смельчак Адеса выйдет ночью на улицу. Ночь – время навей.
Все улеглись. В доме стало тихо. Иногда ночью, когда Оделл должен был спать, он уже слышал такую тишину. В камине потрескивали поленья, а на улице дул ледяной пронизывающий ветер. Было слышно, как он гуляет между домов и завывает в каминных дымоходах. Вот он потянул воздух из дымохода и прокатился кубарем по крыше. Недалеко заухала сова, одна или несколько, - Оделлу трудно было определить. Вскоре Моника и Элви уснули. Андре тихо посапывал рядом с Оделлом, завернувшись в одеяло, а сам некромаг никак не мог уснуть. В эту ночь его много чего тревожило. В комнату черной тенью проскользнул страх и начал медленно вползать в душу Оделла. Он был главным противником некромага. Сильф умел побеждать его, как только тот появлялся рядом. Но с каждым разом это ему удавалось все труднее. С каждым разом страх все сильнее сковывал тело некромага. Беспокойство, дрожь, паника. Оделл сжал кулаки и на его висках и шее вздулись вены. Страх отступал, стремительно топая по черепицам.
Мысли сильфа прервали чьи-то голоса на улице. Они ласково звали, почти пели, а иногда начинали рыдать, а потом опять нежно звали. Были уловимы многие имена. Имена детей. У похищенных детей навьи отбирали жизненную силу. Сами демоны не могут жить долго, поэтому им требуется пища в виде детской жизненной энергии.
Оделл тихо встал с кровати, оделся и неслышно по-дошел к входной двери. Подняв тяжелый засов, он от-крыл дверь и, крепко сжимая шпагу в руках, вышел на улицу. То и дело тянуло холодным сквозняком. До соседних домов было метров сто, и на этом пространстве творилась такая чертовщина, которой некромаг никогда ранее не видел. В слабом лунном свете плясали мерзкие существа с сутулыми плечами, одетые в лохмотья. На их лицах были огромные клювы, снизу которых росли клыки. В тонких руках навьи сжимали кинжалы. То опускаясь, то поднимаясь, они плакали, подзывая детей.
Оделл спустился с крыльца и закружил в руках шпагу. Поднялся ветер. Он привлек навей, и они двинулись в сторону некромага. Шпага поменяла свои движения и стала рисовать в воздухе круги, когда нижняя ее часть была в руках Оделла. Над ним возникла узкая воронка, и холодный резкий ветер усилился. Воронка потемнела и начала опускаться на некромага. Вдали сверкнули молнии, и раскаты грома наполнили ночное пространство грохотом.
Воронка совсем поглотила сильфа. Он резко остано-вил шпагу и вонзил ее в землю у своих ног. Вращающиеся потоки воздуха оставили некромага и ринулись к навьям. Демоны бросились прочь, но возросшая мертвая сила воронки неумолимо притягивала их к себе.
Край ночного неба, там, на горизонте, потемнел больше прежнего и из него родились огромные дождевые тучи, испускающие стрелы молний. Тучи быстро поплыли в сторону деревни.
Оделл уже не мог контролировать творение своих рук, а лишь наблюдал за действием посреди деревни, куда сильнейшие потоки воздуха затаскивали все летевших и летевших навей. Наконец, все демоны были заключены в мертвую воронку. Она выросла еще футов на десять, усилила свои вращения и взорвалась, а по деревне в разные стороны метнулись облака праха, что покрыли толстым слоем улицы и крыши домов. Некромаг поглядел на ночное небо над Адес, где собрались массивные тучи, - полил дождь, и такой сильный, что прах навей был смыт, а потоки воды унесли его прочь.

Их путь пролег через пока еще зеленые Асгардские горы вверх мрачной области вампиров и оборотней. Эту местность облетали стороной птицы и миновали на своем пути звери. Лишь какое-то одинокое неосторожное животное могло забрести сюда, чтобы неминуемо стать добычей обитателей этих мрачных гор.
Крутые склоны гор, исчерченные синевато-зелеными полосками сосен, ярус за ярусом вздымались вплоть до тронутых голубизной снежных пиков, вонзавших в небо неровные зубья.
Оделл, Моника и Андре с Элви за пазухой медленно двигались вверх по склонам гор, вооружившись длинными посохами. Где-то на их пути, насколько мог пом-нить Оделл об этих местах, должна была располагаться небольшая, наполовину заселенная людьми, деревушка. Она была местом, где нашли приют обычные крестьяне, что были потомками переселенцев из Краеземелья и Охотничьих гор. В деревне, что носила название Плакучие ивы, была небольшая церквушка, в которой по воскресным дням собирались жители и предавались молитвам. Плакучие ивы была одним из немногих по-селений, где жили люди. Закон Азуро относительно человеческого населения Рэйбасса (а Элмендорф и Латорендорф считались частями Рэйбасса) никак не задел их. Люди все так же, как и их предки-переселенцы, мирно жили в Плакучих ивах и боролись со злом, которое всегда существовало бок обок с ними.
Ан насчитал четыре улицы: три – параллельно друг другу, а четвертая проходила по западному краю деревни и огибала ее плавным полукругом. Низкие дома, кое-где светящие дырами в крышах, стояли, грустно опустив в землю темные прорези окон, - настолько просели деревянные жилища. За деревней, окруженная множеством ив (откуда и пришло название деревни), располагалась широкая долина, поросшая высокой травой и редкими кустами боярышника. Посередине доли-ны лежало болото с темной водой. Берега были опасными для путников, поэтому долину обходили стороной, боясь стать жертвой цепких топей. Долину боялись еще по одной причине. Долгие столетия жители Плакучих ив рассказывали холодящие душу легенды о вампирах, что живут в заброшенном замке на высокой крутой скале в самом конце широкой долины.
Войдя в деревню, Андре с друзьями спросили ста-росту, так как нужно было где-то найти ночлег. Его им предоставила одна семья. Их дом стоял на самом краю деревни, был аккуратным и ухоженным. Именно с этой семьи Ан, Оделл и Моника начали поиски старинного артефакта. Миссис Ронкл рассказала о том, что ей по-ведали соседки. Оказывается, что замок в долине на скале снова стал обитаемым…
- И совсем не людьми… - загадочно прошептала миссис Ронкл. – Стали пропадать собаки из деревни. Их тел нигде не находят, - вкрадчиво продолжала она.
- Полно тебе страшить гостей, дорогая, - прогремел мистер Ронкл. – Лучше подавай на стол, будем ужинать. Джайлз, где ты? Иди скорее! – позвал мистер Ронкл сына. В кухню вбежал маленький, лет пяти, мальчик. Темнорусая головка и большие синие глаза создавали впечатление доброго милого создания. Мать и отец очень гордились сыном. Он у них был единственным ребенком, и, наверное, последним, так как родители уже прожили большую часть своей жизни.
Миссис Ронкл поставила на стол тарелки с ужином и пригласила всех к столу. Моника попросила хлеба у миссис Ронкл. Она с улыбкой протянула девочке белый кусок и проговорила:
- Я горжусь своим хлебом. Его хвалят во всей деревне…
Оделл сдвинул брови, не понимая слов миссис Ронкл.
- Дело в том, что некогда в нашей деревне проводили празднества по случаю той или иной даты в календаре: то севба на носу, то сбор урожая. Я всегда готовила для таких случаев хлеб. Он всем нравился…
- А по какому вы делу в нашей деревне? – спросил мистер Ронкл. Ан быстро взглянул на Оделла. Он мило улыбнулся и ответил:
- Я - некромаг, мистер Ронкл. Меня послали к вам из столицы Рэйбасса. Староста еще об этом не знает.
- Некромаг? – удивилась миссис Ронкл.
- Да.
- И давно вы этим занимаетесь? – поинтересовался мистер Ронкл, имея в виду столь юный возраст Оделла-Лориэна. Сильф весело тряхнул патлатой головой:
- Сколько себя помню…
Моника улыбнулась Оделлу. Он ответил ей тем же. Девочке начинал нравиться Оделл. За последнее время он показал себя как умного некромага и заботливого молодого человека и производил по-настоящему сильное впечатление. Оделл был старше Моники на шесть лет, но производил впечатление взрослого сильфа, многое повидавшего за свою короткую жизнь. Рядом с Оделлом было спокойно. Он всегда знал ответы на многие вопросы, всегда знал, что делать и что предпринять. Оделл нравился Монике. Она чувствовала в нем старшего брата – сильного и умного.
На ужин было овощное рагу, очень вкусное и аппетитное. Потом миссис Ронкл поставила на огонь чай-ник, а когда он закипел, налила в чашки чаю и подала овсяное печенье. Джайлз улыбнулся гостям и заговорил:
- Это я помогал маме печь печенье. Вам нравится?
- Да, очень вкусное! – воскликнул Андре и потрепал мальчику волосы. – Молодец, Джайлз.
Мальчик мило улыбнулся, и все продолжили чаепитие.

На следующий день Оделл с Аном отправились в замок, что в Ивовой долине. Моника с Элви остались в доме Ронклов вместе с Джайлзом. Мистер и миссис Ронкл уехали в соседнюю деревню и попросили девочку присмотреть за их сыном.
Осторожно пройдя мимо озера с болотистыми берегами, Ан и Оделл достигли скалы и начали плавный подъем. Замок по мере их подъема становился больше и величественнее. Его кое-где обвалившиеся стены производили впечатление недавно окончившейся бит-вы. Весь замок окружала массивная, в готическом стиле, ограда. Основанием ее служила каменная кладка, где-то в два-три метра высотой. Из нее поднимались черные стальные прутья с красивым узором. Кое-где прутья обвил дикий плющ. Местами каменная кладка разрушилась, камни вывалились и лежали теперь в густой траве под оградой. Пройдя вдоль высокой черной ограды, Андре с Оделлом достигли ворот замка. Они тоже были выполнены в мрачном стиле. Это были еще более высокие прутья из черной стали, что увенчивались острыми пиками и оскалами каких-то диких существ. Ворота были открыты. Во двор замка уже давно никто не входил. Он порос травой и был занесен мусором вроде прошлогодних листьев и отломленных веток. Некогда двор был мощен большими камнями. Теперь же все заглушила трава, местами достигавшая высоты по пояс.
Сад тоже заглох. Он сплошь зарос диким виноградом, лозы которого заплели часть ограды и ползли теперь во двор. Выложенные диким камнем аллеи и некогда роскошные цветники смешались с густым кустарником, толстыми корнями старых дубов и чащей молодых деревьев, зеленые ветки их образовывали над садом как бы непроницаемый свод, сильно переплетенный с лозами дикого винограда. В саду, по левую от Оделла с Андре сторону, стоял заброшенный колодец. Его забили досками, чтобы неосторожный путник не упал в него. Из сада куда-то убегала узкая вымощенная камнем дорожка, поросшая травой, но все-таки видная. Она вела к развалинам какого-то монастыря под замковой скалой.
Дальше Оделл с Андре поднялись на широкую терассу, крышу которой подпирали каменные колонны. Терасса проходила вдоль всей южной части замка, и служила входом в покои. Дойдя до входных дверей, Оделл толкнул их от себя. К его с Андре удивлению двери оказались в хорошем состоянии, словно ими пользовались чуть ли не каждый день. Это немного озадачило искателей артефакта, так как в замке никто не жил, если, конечно, не верить в россказни жителей Плакучих ив.
Тихо войдя в переднюю, которая представляла собой огромное помещение, путники были ошеломлены величием окружающих их предметов. Кресла и некоторые диваны были спрятаны под пыльными чехлами. С картин кое-где сползла материя, что защищала их от бледного света, проникающего сквозь щели в заколоченных окнах. С правой и левой сторон плавным полукругом на второй этаж поднималась пыльная лестница с широкими ступенями. Ее перила были оплетены плотной паутиной. Под лестницами находились двери, ведущие в какие-то комнаты.
Андре и Оделл поднялись на второй этаж по лестнице слева. Коридор здесь представлял собой такую же картину заброшенности. Коридор вел в две стороны и поворачивал дальше. Вдоль него располагались двери жилых комнат, библиотека, огромная спальня для гостей и прочие комнаты. Все это Оделл с Андре увидели, когда осмотрели заброшенный замок. В конце коридора была еще одна лестница, что вела на третий этаж. Там был кабинет хозяина замка и спальни его жены и детей. Тут же были остальные двери в правое и левое крыло замка, где жила дворня и прислуга. До третьего этажа Оделл с Андре не добрались, так как они были ошеломлены очень интересной находкой. В кабинете хозяина замка нашлись документы и большая тетрадь с записями расходов замка, а также дневник жены. Ее звали Лючия Десмон. Она оказалась женой Аламуса Лоуренса Десмона. В прошлом он пользовался славой хорошего хозяина замка и окрестных земель. Пока не умер. Погиб при весьма трагических обстоятельствах…
Сейчас замок Аламуса Лоуренса Десмона стоял за-брошенным.
Была у Аламуса и Лючии дочь. Ее звали Сара. В девятнадцать она сильно простудилась, налицо была вид-на ее слабость, приступы удушья и малокровие. Ни один врач из города не мог ей ничем помочь. Она умерла. С тех пор замок словно онемел. Хозяева стали менее приветливыми, даже сказать запертыми в себе после смерти любимой дочери. Они редко выходили из замка, пока однажды утром в Плакучих ивах не услышали погребальный звон колокола, что доносился из монастыря под замковой скалой. Тогда все узнали, что чета Десмонов умерла. Умерла в один день.
Круглой сиротой осталась у них вторая дочь, младшая. Ее звали Сильвией. В тот момент девочка находилась в столице на обучении, - именно это спасло ее… Спасло от них!..
Сейчас эти края помрачнели. Развелось много оборотней и прочей нежити. Раньше эти места были также красивыми и пригодными для жизни, как и остальные земли в Рэйбассе. Именно после смерти Аламуса и Лючии все в корне изменилось. Сюда редко стали заезжать купцы, этот край стали стороной объезжать абсолютно все путешественники, сюда мало переселялись люди, кроме тех, что уже семьями жили здесь.
Мрачным напоминанием тех таинственных времен оставался заброшенный, как и сам замок, погост. Могилы на нем провалились, кресты покосились, некоторые надгробия были расколоты надвое неизвестной силой. Здесь уже не хоронили. Это кладбище оставили для всепоглощающего влияния времени, и теперь оно казалось каким-то заброшенным и производило бесконечно гнетущее впечатление.
В миле от Плакучих ив открыли другое кладбище. Теперь там хоронили умерших из деревни.
Вернемся к замку Сент Аламус. Оделл с Андре ос-мотрели все комнаты на всех трех этажах, также заглянули в оранжерею в левом крыле замка и решили вернуться в деревню, так как уже начинало смеркаться. Оделл с Андре шли, не оглядываясь на грандиозное сооружение.
Андре с Оделлом вошли в Плакучие ивы и постучали в дверь своих новых знакомых, - семьи Ронкл.
Их с хмурым лицом встретил мистер Ронкл. Мужчина был беспокоен. Он молча провел Оделла и Андре в комнату сына. Там над ребенком склонилась его мать. Миссис Ронкл была бледна. Увидев Оделла, она быстро приблизилась и прошептала ему на ухо:
- Помогите моему ангелу, Оделл-Лориэн. – Ее дыхание было горячим. Слезы на ее глазах уже давно высохли, только на щеках остались сухие следы. – Пожалуйста!..
Оделл попросил выйти миссис Ронкл и позвать Монику. Женщина беспрепятственно покорилась и тихо закрыла за собой дверь. Оделл прошел к кровати мальчика и склонился над ним. Прикоснувшись ко лбу Джайлза, он почувствовал, что у него сильный жар, его лихорадило, а на лице проступили капельки пота. Мальчик не отвечал на вопросы некромага: он был в бреду.
Вошла Моника.
- Моника, принеси мне уксус, три полотенца, чистую воду и крепкий чай. Ан, помоги ей…
Дети ушли. Когда они вернулись, Оделл расстегнул рубашку на Джайлзе и омыл ему грудь и лицо холод-ной водой. Потом приложил полотенце, смоченное в уксусе с водой, ко лбу. Пока некромаг добавлял лечебное снадобье, что поможет Джайлзу прийти в себя, он услышал что-то невнятное, но весьма интересное из уст больного ребенка. Джайлз что-то говорил о высоком человеке в шляпе. Его улыбка была так мила, что Джайлзу захотелось подойти к нему и поздороваться. Мальчик не боялся незнакомца. Мужчина присел и нежно обнял Джайлза за плечи. Он помнил его глаза… Словно два драгоценных рубина, они зловеще горели из-под полей шляпы, и все-таки Джайлз не убежал. Незнакомец чуть наклонил его голову и поцеловать в шею. Поцелуй был холодным. Потом все вокруг исчезло. Джайлз открыл глаза и увидел над собой испуганное лицо отца. Мальчик находился в саду. Уже давно стемнело.
Андре приподнял Джайлзу голову и дал выпить чай с несколькими каплями снадобья. После мальчик уснул. Жар спал, и его перестало трусить в лихорадке. Оделл устало опустился на край постели мальчика и задумался о словах, которые недавно сказал Джайлз.
- Что это за незнакомец, который появился в этих местах? – спросил Андре.
- Он целует людей, а тех бьет лихорадка?! Чушь какая-то! – продолжила Моника. – Или мы что-то не так поняли?
- Нет, вы все верно поняли, - проговорил Оделл.
Он опустил глаза к спящему мальчику. Его взгляд пробежался по взъерошенным после бреда волосам Джайлза и мирно закрытым глазам с длинными ресницами…
- Что же произошло на самом деле там, в саду? – снова спросил Андре. Оделл присмотрелся к шее ребенка и похолодел от ужаса: там маленькими красноватыми пятнышками на бледной коже проступали две дырочки…
- Вампир, - сухо ответил сильф.
- Вампир? – в ужасе переспросила Моника и схвати-ла руку Андре.
- Кто-нибудь сталкивался с вампирами раньше?
Ответом детей было молчание.

Утро разбудило Оделла теплым солнечным лучом, что проникло в окно маленькой комнаты Джайлза. Некромаг улыбнулся и открыл глаза. Первым, что он сделал, это взглянул на мальчика. Тот мирно спал, положив под подушку руки. Оделл укрыл Джайлза и тихо вышел из комнаты.  В коридоре его встретили обеспокоенные родители.
- С ним все в порядке. Джайлз спит, - проговорил сильф. – Где Андре и Моника? Я хочу их видеть…
- Они также спят, в вашей комнате…
- Спасибо. Сегодня мы хотим обследовать местность за Плакучими ивами.
- Зачем это вам, Оделл-Лориэн? – спросил мистер Ронкл.
- Мы ищем одну вещь, - ответил сильф, а подумав, прибавил: - Очень важную вещь…
Когда все позавтракали, миссис Ронкл отнесла Джайлзу куриный бульон. Через несколько минут она вернулась в кухню. Оделл еще никогда за столь короткое время пребывания в доме Ронклов не видел хозяйку такой! Ее глаза были напуганы, уголки рта опустились вниз, подбородок трясся, а руки дрожали. Когда миссис Ронкл появилась в дверях кухни, мистер Ронкл подскочил к ней, так как сидел ближе, и поймал выпавшую из ее дрожащих рук чашку. Женщина тяжело опустилась на стул и обратилась к Оделлу:
- Джайлз снова бредит! Помогите ему!.. – зарыдала она. - Он что-то кричал, что-то о человеке в шляпе! Джайлз хочет к нему! Лориэн, нашему мальчику очень плохо…
 Оделл сорвался со стула и бросился в комнату мальчика. Он лежал на постели, схватившись ручками за изголовье кровати. На его лице горел буйный румянец. Губы искривились в злой ухмылке.
- Я хочу к нему! Пустите меня к нему!
- Джайлз, ты болен. Оставайся в постели. Я вылечу тебя…
- Вы не сможете, Оделл, - услышал сильф позади себя голос мистера Ронкла и обернулся. На глазах муж-чины появились слезы. – Не сможете, потому что Джайлз его жертва…
- О чем вы?
- Вчера я видел его. Я успел увидеть его до того, как он исчез. Он склонился над моим мальчиком и пил его жизнь… - Мистер Ронкл замолчал. Потом сделал шаг и взял Оделла за плечо. – Уходите отсюда. Вы ему не поможете…
- Но я некромаг!
- Оделл, некромаги не имеют дело с таким. Джайлз не болен, он одержим, одержим им!
Слова мистера Ронкла заставили Оделла еле ощутимо вздрогнуть. Сильф направился к выходу. Джайлз зашипел, злобно глядя на него. Губы мальчика дрогну-ли, и некромаг различил между детских уст маленькие клыки. Взглянув на мистера Ронкла, Оделл твердо про-говорил:
- Я вылечу Джайлза! Если же нет – я отрекусь от некромагии!!!
Мистер Ронкл взял Оделла за руку и долго смотрел ему в глаза.
- Спешите, Оделл-Лориэн, - он позовет Джайлза сильнее, когда наступят сумерки, а ночью наш маленький сын превратится в убийцу…
Оделл остался один на один с этим мальчиком, что метался по кровати, шипя и оскаливая выросшие бело-снежные клыки.
Позвав Андре и Монику, Оделл попросил их отправиться с ним в деревню. Там они разыскали несколько осиновых поленьев, из которых выстругали кресты, скрепив их веревками. Потом некромаг с Аном пошел к священнику в церковь. У него они взяли две бутылочки освященной воды и четки. Вернувшись в дом семьи Ронкл, некромаг пошел в их огород и нарвал там чеснока. Во дворе Моника помогла Оделлу сплести из зеленых длинных листьев венки, которые они развесили в комнате Джайлза. Мальчик дико шипел на них и от невыносимого запаха забился под одеяло.
Скоро наступил вечер. Агрессивность Джайлза возросла. Он рвался к окну, пытаясь выбраться наружу из комнаты. Оделл решил привязать руки мальчика к кровати, чтобы он не сбежал к нему, Аламусу Десмону. Андре сидел рядом с Оделлом и Моникой и держал их за руки. Джайлз закрыл глаза и утих. Ан тронул Оделла за плечо и прошептал, стараясь не нарушить шаткий покой бедного Джайлза.
- Лориэн, ты сможешь излечить его?
- Не знаю точно, Андре, но постараюсь.
Вечер быстро превратился в ночь. Джайлз снова стал беспокойным. Венки чеснока над его кроватью немного завяли. Подвешенные Оделлом осиновые кресты в углах комнаты тонули в полумраке, который слегка рассеивал свет масляной лампы на столе. Окно было плотно закрыто, занавеси опущены. Андреи Монику начало клонить в сон. Девочка оперлась на плечо Андре и оба тихо уснули. Оделл сдвинул стулья вместе, расстелил на них покрывало, положил подушки и одеяло. Уложив детей, он сел в ногах Джайлза, сжимая холодное распятье. Мальчик смотрел на некромага таким взглядом, что последнему становилось жутко. Этот пятилетний малыш, такой симпатичный и добрый, в одночасье стал настоящим монстром! Оделл следил за мальчиком. Последний же, не моргая, следил за сильфом. Почему-то не верилось в то, что Джайлз может быть опасным. Но глубоко внутри Оделла мальчик вызывал какое-то жуткое ощущение, нечто роковое, какой-то дух предопределения. Некромаг не хотел поддаваться этому чувству, но Оделлу нравился Джайлз. Сильф улыбнулся мальчи-ку, а тот в ответ оскалил чуть более удлинившиеся клыки.
- Он придет за мной… - прошептал Джайлз. – Непременно придет… - Оделл проследил взглядом за пальцем мальчика. Тот указывал на закрытое окно.
- Вампиры не войдут в дом, если их не пригласить, - ответил Оделл мальчику. Джайлз ехидно улыбнулся:
- Я уже позаботился об этом…
Лориэна пронизал ужас. Он вскочил и одним прыжком оказался у окна. Поставив на подоконник распятие и положив туда несколько чесночных венков, некромаг отскочил оттуда, так как в окно внезапно ударилась огромная летучая мышь, хищно оскалив пасть. Таких больших летучих мышей Оделл никогда не видел! От испуга он споткнулся и упал на пол. Потом, придя в себя, приблизился к окну. На стекле осталось красное пятно: кровь. Нападение на окно повторилось снова. Оделл был готов.
Джайлз рвался к окну, к своему Хозяину. Он кричал невнятные вещи, шипел и рычал. Проснувшиеся Андре и Моника молча глядели на Джайлза, укутавшись в одеяло. Элви выглядывал из-под стульев. Когда летучая мышь снова ударилась о стекло, Оделл выхватил из-за пояса старинный королевский пистолет, который взял на всякий случай из дворца, и распахнул окно. Поймав на прицел летучую мышь, некромаг выстрелил. Вспышка ослепила ему глаза, и он зажмурился. В то же мгновение что-то огромное толкнуло сильфа, и он упал на спину, сильно ударившись головой о край кровати. Медленно поднявшись, Оделл огляделся по комнате. Андре стоял у дверей, заслоняя Монику и сжимая свою боевую палку. Его рука указывала на кровать. Когда Оделл взглянул на Джайлза, в его груди сперло дыхание: мальчик лежал на постели без чувств, подушка под его головой была в крови, что еще немного бежала из ранок на шее. Больше никого в комнате не было. Андре подошел к Лориэну. Теперь сильф хорошо видел окровавленную палку в руке мальчика. Андре тяжело дышал:
- Я ранил вампира, когда он бросился на нас...
- Куда он подевался?
- Снова вылетел в окно. Все произошло так быстро, что я даже не успел ничего предпринять. – Через некоторое время Андре отдышался. - Аламус, влетев в окно в виде летучей мыши, прижался к шее Джайлза. Я сразу же бросился к нему, но мышь подняла ко мне голову и прыгнула на меня. Мое оружие спасло меня в очередной раз. Вампир скрылся в окне.
Оделлв стал на колени, чтобы сподручнее было осмотреть Джайлза, и дотронулся до его запястья. Пульс отсутствовал. Сильф поднял глаза к Андре и Монике. Элви вылез из-под стульев. Андре все понял по взгляду Оделла и приоткрыл дверь.
- Стой, - проговорил некромаг. Его взгляд упал на тело Джайлза. Сильф думал. – Я сам.