Пигмалион

- Вы уверены, что у нас получится? То есть, я имею в виду... Простите, - клиент, рыжий толстячок в очках а-ля Джон Леннон, часто-часто заморгал и начал заливаться краской. - Вы только не подумайте, я не сомневаюсь, просто не знаю, смогу ли быть похожим на вас.

- Игорь, мы же договорились - на ты, мм? И ты не будешь похож на меня, - сказал я с обнадеживающей улыбкой, так помогающей  на подписании контракта. - Ты будешь мной.

- Но... с моей внешностью... Скажите, то есть скажи, Антон, только откровенно, у тебя уже были такие... Кто-то похожий?

- Имеешь в виду, двухметровый карлсон?  Да, признаться, очень редко попадаются! В основном разнообразные дракулы. И по виду, и по возрасту.

Подействовало. Клиент вспомнил, как дышать, и хмыкнул.
Мы договорились встретиться завтра, и он отправился мечтать. А я - работать, писать план его будущей жизни.

Точнее, моей – на ближайшие три месяца. Обычно больше не требуется. Девяносто дней, и клиент из напичканного комплексами ботана со списком любовных побед меньше либо равно пяти, плавно превращается ... хоть в Джеймса Бонда, хоть в Казанову. Согласно каталогу. С желаемым количеством трофеев, скажем так, но это - бонус. Главное, что теперь это совсем, абсолютно, невероятно другой человек. Как шепчет наша реклама: «В точности такой, каким тебе всегда хотелось быть. Агентство Пигмалион».

У клиента одна задача - выбрать коуча. Их у нас на любую тему и вкус. В семье караул? Разрулим. Нету друзей? Заведем! Хочешь просыпаться не один утром? Пожалуйста! Ах, каждое утро новое лицо? Нет ничего проще!
Про каждого коуча сняты километры пленки и написаны миллионы слов. За которыми - целая жизнь. Твоя. Будущая. Счастливая. Ведь будь по-другому, кто бы платил такие деньги?

Начнем, как обычно. Спортзал и салон красоты. И шопинг, конечно, обезьяна в костюме от Бриони гораздо сексуальнее, чем в потертых джинсах. А если она еще умеет целовать ручку и подавать пальто, то восхищенных взглядов будет вдвое больше. И шансов на продолжение банкета.

Я ничего не почувствовал в тот день. Кроме желания помочь этому Игорю, конечно. Наверное, то же ощущают хирурги, когда знают, что могут спасти больного. Ни больше, ни меньше. Я не привязываюсь к клиентам, не считаю их ни друзьями, ни братьями. Всего лишь управляю их телом, говорю их голосом, смотрю их глазами. Через очки, конечно. Его очки с камерой и микрофоном транслируют в мои, я вижу то, что видит он. Слышу то, что слышит он. И реагирую. Он внимает моему голосу в микро наушнике и повторяет слово в слово. Готово. Просто, как все гениальное.

Годы на кушетке у психолога, тонны кофе с персональным тренером, семинары, вебинары и прочие нары личностного развития - все это начальная школа, по сравнению с университетом под названием «Пигмалион».

Потому что сложнее всего исправить мысли. Но если за тебя думает кто-то другой, ты меняешься со скоростью, о которой Фрейд мог только мечтать. Каждый день делаешь то, что никогда не делал. Говоришь такое, что в жизни бы не осмелился сказать, даже если б подобные мысли и пришли тебе в голову. Мозг думает - это ты, и запоминает. Тело учит новые движения. И итог - через три месяца - налицо. «Такой, каким тебе всегда хотелось быть».

Это самая лучшая работа, не так ли? Ведь я делаю людей счастливыми.
И этого Карлсона собирался. Но у судьбы были другие планы. 

Нет, сначала все шло по накатанной. Отрабатывали навыки, повышали уверенность в себе. Знакомились по десять раз на дню, приглашали на дринк, репетировали шутки. На третий день он уже не заикался. На пятый - нам вложили в руку записку с номером телефона. На седьмой у нас был первый за год интим.
Потом подняли планку - из дискотек двинулись в художественные галереи, на концерты, встречи с писателями. Номера на салфетках сменили визитки, разговоры стали интереснее, секс хуже.
Слетали в Лондон, проветриться и попрактиковаться. Город не видели. Видели три гостиничных номера, гримерку в театре и самолетный клозет.

Вернулись и позвонили его первой любви. Неразделенной, естественно. Той, за которой следим до сих пор по фейсбуку. Как оказалось. Встретились, попили кофе, столько лет, как изменился - он, она - нет, да, у него бизнес, ах, она адвокат? Тогда поговорим о деле, скоро, завтра?
А завтра он стер ее номер, потому что все случилось сегодня.

Я думал, он расстроится. Может, даже закончит контракт - птенец оперился, юношеский должок закрыли, пора выключать суфлера. Но он решил – «Праздновать!» и поехал в ресторан.

Это там он подошел к ней. Вместо того, чтобы, как по инструкции, медленно рассмотреть все помещение, так что я еще даже не успел сориентироваться. Он сел с ней рядом за барной стойкой, и первое, что я увидел, было ухо с маленьким синим бриллиантом, и заслоняющий лицо светлый локон. Еще через миг она повернулась, и заслонила мне все своими фиалковыми глазами.

- Так не бывает, - выдохнул я и подавился бутербродом.
- Так не бывает, - послушно повторил Игорь
Она смотрела на меня, не мигая.
- Что, простите? - голос был нежный, тонкий, совсем без хрипотцы, которая так нравились мне.
Я откашливался. Клиент честно прочистил горло.
- Ничего особенного, я просто хотел сделать вам комплимент, и не смог. Первый раз в жизни, - искренне просипел я, все еще пытаясь сместить хоть куда-нибудь застрявшие в горле крошки.
Она помолчала.
- Тогда я вам сделаю комплимент. У вас очень милая манера смущаться, - улыбнулась она, - наиредчайшая!
Неужели Игорь до сих пор краснеет?

Мы поблагодарили и представились, с почтительным кивком, судя по перемещению экрана. Юлия, значит, несказанно приятно. Пояснили, что свет в очах неожиданно померк, потому что обычно нам не встречаются девушки, похожие на моделей Домерга. Поинтересовались, что пьет мадемуазель, ах, кампари биттер, без апельсина, со льдом? Заказали того же. Гадость. Перекинулись шуткой с барменом - пусть видит, что нас тут знают и любят. Чаевые всегда двадцать процентов - главный ресторанный урок. Она смотрела на нас и мешала лед в бокале. Мы рассказывали, как молодой Жан Габриэль перекрашивал дверь Дега, а гениальный карлик Тулуз-Лотрек давал ему уроки.
Она сказала, что мы очень любезны, но ее шея и ресницы недостаточно длинны для Домерга, и что она голодна, и если мы желаем, мы можем составить ей компанию за ужином, она будет счастлива поболтать с нами. Не обязательно про постимпрессионистов.
А через час Игорь зашел в туалет, встал у зеркала и проговорил:
- Я влюбился, Антон. Не упусти ее. Пожалуйста!

…Да, мое сердце сказало то же самое. Но я заткнул уши и сконцентрировался на репутации. Она прерывание контракта не предусматривала. Ипотека намекнула - неустойка не ко времени. Новый «БМВ-купе» напомнил, что он не для семьи. Совесть погрозила пальцем: не по мужски, Антон, он ведь был первый.

И начались самые счастливые, самые несчастные дни. Я ловил каждый ее полутон, а он вдыхал аромат ее духов. Я изучал ее философию, а он мог просто прикоснуться к ней. Я дарил ей смех, а он одним вздохом будил печаль.

Я сдерживал его, как мог. Я сдерживал себя, как мог. Я думал, что когда закончится контракт, я буду свободен. Приду, все объясню, и ты поймешь. Но было бы поздно, не правда ли? Поэтому я сейчас здесь, за два дня до конца срока, стою перед твоей дверью. Язык прилип к небу, ладони вспотели, надо нажать на звонок.

Дзинь.

- Добрый вечер, Юлия. Вы меня не знаете. Вы меня знаете. Мое имя Антон Дубровицкий, и я должен с вами поговорить.

Она слушала молча, внимательно. Когда я дошел до нашей встречи, заплакала. Потом засмеялась. Вышла, пришла. Я ждал. Сердце скакало в горле. Прощение или гильотина? О чем мысли за ее глазами? Я не понравился? Что, если теперь ни мне, ни ему? Что хуже?

- Антон, хочу вам признаться. У меня ведь тоже есть коуч.

Как? Коуч? КОУЧ?
Правда текла по венам, превращая ноги в пластилин.
Так не бывает, нет! ... В кого я влюблен, Боже? В эти глаза или чужие мозги? Коуч!
Манипулятор, трепач, кукловод! Кто он? Она?

Она. Их агентство называется "Золушка". Вместо очков они используют кулоны. Вот, посмотрите. Она сняла с шеи голографический медальон, которым я любовался столько раз!

Я крутил его в руках и не верил. Моя развенчанная любовь рассказывала про то, как все начиналось. Про то, что никогда прежде... Про то, что ничего подобного. И как она мне благодарна. И самое главное - голос дрожит, кулачки сжаты, - ничего не говорите Игорю, пожалуйста! Она не понимает, кого из нас она любит, но хочет дать ему шанс. А что теперь она знает, что это не он цитировал Бродского - так даже лучше!

- Ниоткуда с любовью, - засмеялся я странным, не своим смехом, встал и, качаясь, пошел к выходу.

- Постойте, Антон! - Юлия поймала меня за рукав, - Подождите.
Там, где мы встретились. Завтра в семь, она будет вас ждать. Удачи!