Глава двенадцатая

 Я почувствовал, как кто-то трясет меня за плечо.Услышал голос отца:
 - Вставай, сын, пора ехать. Дорогой хозяин оставил нам завтрак и канистру
бензина, так что мы можем снова отправляться в путь. Ты ведь хотел поскорее
уехать из "Грин Виллэдж".
Все тело ломило нестерпимо. Прогулка верхом не прошла даром для моих мышц.
Я сполз с постели и в каком-то тумане спустился за отцом, вошел в столовую
и сел за стол. Свежая скатерть покрывала колченогий стол, в глиняном кувшине
стоял букет каких-то голубоватых цветов. Парное молоко,хлеб, масло, творог,
немного джема, яичница с беконом и гренки. Мне кусок в горло не лез.Я видел,
как завтракает отец, понял по его блаженному выражению лица, что эта
натуральная пища была из его детства, так неожиданно вернувшая его туда.
 - Попробуй, замечательно!-Он поцокал языком.-Не передать словами.- Добавил
еще что-то на итальянском.
Как холодом ударило, он показался чужим, далеким. Я отвернулся, не хотелось
смотреть на довольного отца, на этот стол-вообще вся картина начинала
медленно, но верно раздражать.Мое состояние было близко к истерике. Я понимал,
через полчаса мы сядем в Форд, и я больше никогда не увижу Элис.
Она повзрослеет, красота и нежность увянут под действием тяжелого фермерского
труда. Потом она выйдет замуж за сынка соседнего конозаводчика,чтобы брак
был не только счастливым, но и взаимовыгодным для обоих сторон, ведь ферма
требует определенных инвестиций.Пойдут дети, один за другим. Муж будет пить
по вечерам в местном кабаке с такими же, как он, бить жену и детей по выходным
для порядка. Он так же, как Мозли, не станет снимать грязные сапоги в гостиной.
Церковь, магазин,каторжный труд и полная смерть того духа, что живет в Элис
сейчас, тупое подчинение правилам существования. Мне стало не по себе от
собственных мыслей и будущего для Элис, которое я нарисовал теперь.
Конечно, я мог ошибаться...
 - Ты в порядке, Греди, побледнел что-то...
 - Да, просто не выспался. Пойду подышу воздухом, прогуляюсь со Странником.
Элис нигде не было. Я бродил по ферме, дому, пока не встретил Мозли.
Он стоял у выгона, облокотившись об ограду, курил. Я стоял, решаясь подойти.
Кажется, он не замечал меня.
 - Мистер Мозли, где Элис?
Он даже не повернулся в мою сторону:
 - Уехала в город, сегодня отличная погода!-Он пустил дым от своей вонючей
сигары.- Я послал ее купить продуктов и еще кое-что по мелочи.
Он наконец повернулся, я увидел в его глазах злорадство, насмешку.
Мозли догадался обо всем, либо Элис проговорилась о нашем ночном приключении.
 - Послушай, сынок, Элис- смысл моей треклятой жизни. Я не желаю ей той же
судьбы, что выбрала для себя ее мать. Я говорю все это потому, что вижу,
как ты смотришь на мою девочку, и она отвечает тебе взаимностью. Я знаю ее
бунтарскую натуру, чего доброго, она сбежит, чтобы найти тебя. Не допущу!-
Он вдруг схватил меня за рукав и крепко сжал. Я дернулся, но старик держал
железными тисками.-Забудь об Элис, понял! Я приютил вас, потому что у тебя
хороший отец, мне нравятся люди такого склада ума и характера, но Элис еще
слишком мала для твоих игр. Ты понял меня, щенок!?-Мозли грубо выругался и
оттолкнул меня в сторону.
Я молча ушел, а что я мог сделать или сказать?! Дьявол, мне было всего
двенадцать... Нужно было набить ему морду, попытаться по крайней мере.
Старый козел нарочно отослал Элис в городишко, чтобы мы не смогли проститься
перед отъездом. Наблюдал, как он горячо жал руку отцу. Они даже приобнялись.
Я сел в машину, не дожидаясь конца церемонии. Мне стало противно! До
последнего мгновения надеялся, что Элис появится, все смотрел на пыльную
дорогу, но тщетно! Я любил Элис, любил воспоминания о ней. Иногда мне
казалось, не было той ночи вовсе, не было Элис и фермы, мне все приснилось
на заднем сидении старого Форда. Так мимолетна и воздушна была девочка из
моего детства, которое кончилось в ту ночь.
Странник положил мне голову на колени, тихо ворчал, сочувствовал на свой
лад. Спасибо,верный мой пес!
Снова мелькали за окном машины дома, поля, дороги. Я словно окаменел. Мне
не хотелось даже пошевелить рукой, не было сил попить воды из бутылки,
погладить пса. В голове летала мысль, Элис не стала переживать столь сильно
мой отъезд. Что уж наврал ей Мозли, когда посылал в город? Ее легкая натура
не могла парить на одном месте, ей требовался вечный полет среди лазуревых
облаков и луговых трав. Она неслась наперегонки с ветрами верхом на черном
жеребце,и солнечные лучи запутывались в ее белокурых локонах. Нет, моя
птичка-Элис не станет плакать и биться в истерике. Она просто забудет обо мне
со временем, как забывают о ненужных обещаниях, о необязательных делах.
Я не сердился на Элис, все понимал, теша себя надеждой, что на самом деле
не так.
Отец тоже молчал, его лицо выражало сметение пополам с раздражением.Он не
мог знать о моих похождениях, но догадывался о причине такого поведения.
А я не собирался рассказывать, раскрывать самое сокровенное перед ним.
Странно, у меня никогда не было секретов от отца, начиная с плохой оценке
в аттестате, заканчивая "подвигами" более крупного масштаба. Теперь же я
хотел сохранить тайну. Отец не поймет, даже оскорбится откровением, я не
сомневался. И я просто молчал, а если открывал рот, то только, чтобы
сказать да или нет на его слова. День клонился к концу, я не мог думать
ни о чем, кроме Элис, и это сводило с ума.