Матвей Иванович Платов. Часть первая

Самая известная и, пожалуй, самая загадочная личность в истории Донского казачества.

Существует, по крайней мере, три даты его рождения, трижды его хоронили.

Человек, который разделил область Войска Донского на округа, впервые в истории Дона ввёл жестко регламентированную, упорядоченную систему управления, полностью подчиненную интересам Российской Империи, при  жизни обвинялся в сепаратизме и желании вывести Землю Войска Донского из состава России.

Любимый командир и отец-атаман, заботившийся о своих «детушках» пуще отца родного, сидел в тюрьме по обвинению в растрате полковых сумм.
Мудрый человек, зачастую поражавший современников своими высказываниями на самые различные темы и не дурак выпить.
 
Кто же он, Матвей Иванович Платов, генерал от кавалерии, Войсковой Атаман, Граф Российской Империи?

Ответ так же сложен, как и прост: он – человек, он – казак. Сын вольного Дона, плоть от плоти, кровь от крови донских казаков.
 
Мы приведем здесь лишь некоторые факты из богатой биографии Матвея Ивановича, пусть каждый выберет то, что ему по душе.

Он не обидится. Он был настолько разносторонней, богатой духовно и физически личностью, что его хватило бы не на один обычный характер.

8 (19) августа 1753 года, в станице Прибылянской города Черкаска, в семье войскового старшины Ивана Платова, родился сын Матвей.

Много легенд ходило в народе о прославленном атамане. Одна из них говорит о благоприятных приметах в день его рождения.

В этот день  отец его, заслуженный войсковой старшина, шёл по берегу реки по своим делам. Вдруг птица, пролетавшая над ним, уронила на шапку старшины кусок хлеба. Почтенный казак перекрестился, положил этот кусок в карман и пошел далее.

Когда подошёл он ближе к берегу, к ногам его из воды выпрыгнул громадный сазан. Прибрал казак и сазана.
Взволнованный этими событиями, пришел Иван Платов домой, а там ему сообщают о рождении сына. Собрал счастливый отец друзей, помолился с ними Богу, угостил рюмкой водки, сам закусил хлебом, что птица обронила, а гостей угостил жареным сазаном, так чудесно ему доставшимся.

Мальчик рос необыкновенный. Он быстро схватывал всякую науку, обладал великолепной памятью, был очень ловок и проворен. Как  и все казачата занимался рыбалкой, охотой, особенно любил верховную езду.

Никто из его сверстников не умел так ловко и красиво ездить верхом, никто не был так искусен в стрельбе из лука и рубке лозы как он.

Эти навыки пригодились в дальнейшей боевой жизни. Тринадцати лет от роду зачислил его отец на действительную службу урядником.

- Смотри, Матвей, сказал ему отец, - служи государю и Тихому Дону примерно. Помни меня. Из простых казаков, храбростью да примерною службою, дошел я до чина войскового старшины.

Береги отцовские обычаи – будь казаком! Уповай на господа Бога, и Он тебя не оставит. Слушай начальников. Будь внимателен к равным тебе, снисходителен к низшим и строг более всего к самому себе.
Но помни всегда, никогда, Матвей, и думать не моги забыть наш тихий Дон, вскормивший и взлелеявший тебя. Аминь!

В те далекие времена, дети дворян начинали службу обычно в 16 лет. Матвей начал в 13.

Это, пожалуй, может объяснить, почему в разных источниках, у разных историков, указаны разные даты рождения знаменитого атамана.

Казачий словарь-справочник (т.2 составитель Г.В.Губарёв; редактор-издатель А.И.Скрылов, Сан-Ансельмо, Калифорния, США, 1968, стр 276), указывает дату рождения 6 августа 1761 года.

Советский энциклопедический словарь (М.Советская энциклопедия, 1983. ст. 1008),  - 1751 год).

Эта дата взята скорее всего из Энциклопедического словаря Ф.А. Брокгауза и И.А. Эфрона, С. – Пб, 1898 г. том 23а).
Но исследователь истории казачества П.Х. Попов в книге «Герои Дона», Новочеркасск,  1911 г., основываясь на записи в метрической книге церкви Святых Апостолов Петра и  Павла г. Черкасска за 1753 г, приводит другую дату – 8 (19) августа 1753 года.
Нужно заметить, что подлинник метрической книги не сохранился, она была уничтожена пожаром, но косвенно эта дата подтверждается тем, что памятник Платову в Новочеркасске был открыт к его столетнему юбилею, в 1853 году.
 
Таким образом, исключив дату 1761 году, как случайную, встречающуюся в источниках только один раз и ни на чем не основанную, можно считать доказанным, что Матвей Иванович Платов родился 8 (19) августа 1753 года.

Но, чтобы иметь возможность раньше вступить в службу, его отец, или он сам, приписал себе лишних три года.

Эта дата, благодаря его официальным биографам, попала в различные издания, внеся путаницу. Характерный, но не самый интересный пример из жизни донского героя. В то же время он говорит  о многом: об умении не только приспосабливаться к обстоятельствам, но и приспосабливать обстоятельства под себя.

Как и многие юные казаки, Матвей начинал службу вестовым, ординарцем. Ловкий, сметливый мальчик, отличный ездок, толково передававший все приказания, обратил на себя внимание начальства и довольно  быстро был произведен в хорунжие.

Его стали назначать в ординарцы к генералам и другим крупным начальникам. Платов стал бывать в высшем обществе, познакомился с блестящими, образованными офицерами, служившими тогда в армии императрицы Екатерины. Многое, о чём говорилось в этих кругах, было непонятно молодому офицеру.

Матвей Иванович сообразил, что ему не хватает знаний и занялся самообразованием. Весь свой досуг, всё свободное время, он посвятил чтению книг, в первую очередь книг исторических, посвященных прошедшим войнам. Учился самостоятельно наукам военным.

И науки эти ему скоро пригодились. В 1768 году началась русско-турецкая война и молодой офицер, в составе большого отряда иррегулярной кавалерии, отправился в Крым, где армия князя В.М.Долгорукова вела боевые действия с крымскими татарами.

За доблесть и отвагу молодой казак был отмечен главнокомандующим, произведён в следующий чин и назначен командиром состоявшей при нём сотни казаков-удальцов, собранной из разных полков.

 В июне 1771 года Платов со своей сотней участвовал в штурме и взятии Перекопских укреплений, проявил себя в сражении под Кинбурном.

В 1772 году двадцатилетний казак был произведен в войсковые старшины и назначен командиром полка.

С 1773 года Платов действовал на Кубани. В те времена Кубань была боевой школой для казаков и их молодых командиров.
 
В 1774 году, при сопровождении транспорта, его отряд был неожиданно окружен войсками крымского хана Девлет-Гирея у реки Каллах.

Быстро построив укреплённый лагерь из конских повозок, казаки отбили восемь атак превосходящих сил противника и продержались до подхода подкрепления.

После этого подвига, где он показал и мужество, и стойкость, и распорядительность, имя храброго казака стало известно по всей русской армии, а сам он был награжден специальной именной золотой медалью.
 
С Кубани, в 1775 году, Платов был направлен в отряд Суворова, где  со своим полком усмирял последние вооруженные отряды сторонников Емельяна Пугачева в Воронежской и Казанской губерниях.

Здесь впервые встретились известный всему миру генерал Суворов и молодой полковник Платов. Здесь начал Платов учиться, «науке побеждать», у известнейшего полководца, здесь он начал понимать, в чем состоят обязанности военачальника.

С 1778 по 1791 год Платов участвовал в многочисленных походах и боях на Кавказе против чеченцев, лезгин, других горских народов.

С началом русско-турецкой войны 1787-1791 годов Матвей Платов – в Екатеринославской армии Потёмкина, во главе казачьего полка.

За мужественные действия при осаде и взятии Очакова, в 1788 году был награжден орденом святого Георгия четвертой степени.

За личное мужество, проявленное при взятии Бендер и в ходе сражения под Каушанами, был произведен в бригадиры. Был тогда такой чин в русской армии. Между полковником и генералом.

В декабре 1790 года, на военном совете, собранном Суворовым для решения вопроса о взятии Измаила, бригадир Платов первый высказался за штурм крепости. Как самый младший по чину и возрасту, он был первым спрошен и первый ответил – штурмовать!

Первый сказал, и первый пошёл со своими казаками на штурм.

«Бригадир и кавалер Платов, поощряя подчиненных своих к порядку и твердости под сильными перекрестными выстрелами,… служил примером и с неустрашимостью влез на вал… и много дал пособия  с  препорученным ему войском к преодолению далее неприятеля … был он, Платов, сам повсюду примером храбрости» (Из донесения Суворова о взятии Измаила).

В реляции Потемкина о взятии Измаила о лихом атамане было сказано: «Платов был повсюду присутственен и подавал пример храбрости».

Все участники штурма получили награды, нижние чины – овальные серебряные медали, офицеры – золотые знаки с надписью: «За отменную храбрость» и «Измаил взят декабря 11, 1790».

Многие офицеры были награждены орденами и золотым оружием. Матвей Платов удостоен  ордена святого Георгия третьей степени и произведен в генерал-майоры.

С этого времени имя Платова становится известным всему Дону.

Потемкин назначил его атаманом Екатеринославских и Чугуевских казаков. Эти казачьи полки были сформированы специально для турецкой кампании и после войны были преобразованы в Екатеринославский кирасирский и Чугуевский уланский полки. Молва о храбром донском генерале докатилась до Петербурга, его пожелала видеть императрица Екатерина Великая.

В 1791 году, сорокалетний донской генерал, слез с боевого коня и уселся в почтовую тройку. Путь предстоял не близкий – в Санкт-Петербург.

Императрица ласково приняла Матвея Ивановича, долго беседовала с ним о казаках, о Войске Донском. Здесь, в Петербурге, Императрица наградила Донского героя орденом святого равноапостольного Владимира второй степени.

В 1796 году, Платов со своими казаками участвовал в Персидском походе под началом Валериана Зубова. За отличия в боях с персами и горцами он получил золотую саблю, украшенную алмазами, с надписью: «За храбрость».

В 1799 году скончалась императрица Екатерина Великая, на престол государства Российского вступил Император Павел I.

Первоначально молодой император весьма благосклонно отнесся к Платову. Это, по-видимому, и послужило основанием к зависти царедворцев.
 
Против него было возбуждено дело «О невыплате казакам положенных денег», Матвей Иванович был заподозрен в заговоре.

 Суд оправдал генерала, но на оправдательном приговоре, рукою Павла I, была начертана резолюция: «За всё значащееся по сему делу…исключить из службы Платова и отправить к Орлову на Дон, дабы держать его под присмотром в Черкасске безотлучно».

Платов отправился на Дон. Он надеялся отдохнуть, повидаться с семьей. Но не успокоились злопыхатели. Как только он уехал, они писали императору, что казачий атаман подозрительно популярен среди казаков и калмыков, что он замышляет передаться турецкому султану, отделить Землю Войска Донского от России. Писали так же о его высказываниях про демократические устройство жизни донских казаков, в отличие от остальной России.

Платов до Дона не доехал.

На полпути его догнал нарочно посланный офицер и вручил письмо обер-прокурора с извещением о пересмотре прежнего решения императора. «По получении сего письма извольте, Ваше превосходительство, обратить Ваш путь в город Кострому; сие я Вам сообщаю по высочайшему Его Императорского Величества повелению; пребывание Ваше в Костроме должно быть безвыездное вплоть до особого повеления».
 
Платов отправился к месту ссылки. В Костроме он свёл знакомство с будущим покорителем Кавказа Алексеем Петровичем Ермоловым, так же сосланным по приказу Императора.

Более двух лет провёл боевой генерал в ссылке. И это в то время, когда великий Суворов громил французов в северной Италии.

Одно за другим слал Платов письма Императору, прося вернуть его на службу и давая разъяснения по всем пунктам обвинения. Следствие вины за Платовым не обнаружило. Платову вернули его оружие и осенью 1800 года доставили с фельдъегерем в Петербург.

 Но вместо долгожданного освобождения, Матвей Иванович оказался в Алексеевском равелине Петропавловской крепости.
Поводом на сей раз послужил донос доброжелателей о том, что принимая после оправдания саблю, атаман сказал: «Она меня оправдает!».

Эти слова были расценены как угроза престолу, и Платов оказался в сырой и темной камере размером шесть шагов в поперечнике.

Стены были мокрыми и скользкими, сокамерниками донского героя были огромные и жирные серые крысы. Платов сначала топал на них ногами, пытался испугать, а потом привык – все-таки живые существа.

Сам Матвей Иванович опыт свой тюремный вспоминал так:
 «А летом в этом каменном мешке была холодная, пронизывающая сырость, от которой узник хворал жестокою горячкою, а зимой от печей несло таким чадом, от которого глаза ело как от хрена».

11 января 1801 года Платов был судим сенатским судом и полностью оправдан.

Решение сенатского суда, направленное на имя Императора, гласило: «не находя таких дел, по коим бы генерал-майор Платов подлежал суду, о сем обстоятельстве всеподданнейше донести на благоусмотрение Вашего Величества».
 
На этом рапорте была начертана резолюция: «Высочайше повелено освободить и из равелина выпустить».

Платова отвели в баню, выдали новый генеральский мундир, ему была назначена аудиенция у императора.
- Что делать с твоими врагами? – спросил Павел.
- Простите их Ваше величество… - ответил Платов равнодушно.

Павел наградил Матвея Ивановича командорским крестом ордена святого Иоанна Иерусалимского. Надо сказать, что в те времена, Российский Император являлся главой Мальтийского ордена, и крест этот был очень высокой наградой.

Павел I назначил Платова заместителем войскового атамана и велел ехать на Дон, поднимать казаков в поход на… Индию!

Дело в том, что Император Павел, вступив в союз с Францией, для того, чтобы подорвать могущество Англии, решил совершить поход в Индию, являвшуюся английской колонией.

В январе 1801 года, Император приказал Атаману Войска Донского В.П.Орлову, во главе 40 полков отправиться в этот поход для освобождения Индии от английского владычества.
 
Платову было приказано срочно ехать на Дон, собрать казаков и выступить в поход. Исполняя приказ, Платов в январе 1801 года собрал на Дону 27 000 казаков и выступил на Оренбург.

Получив в Оренбурге караван верблюдов с необходимым снаряжением и провиантом, отряд двинулся в степь. Одновременно с корпусом Платова в этом походе участвовал корпус атамана Орлова.

Январь месяц. Зима. Голая степь. Пронизывающий ветер и лютая стужа. Отсутствие достоверных карт и надежных проводников. Верблюды и лошади падали замертво. Но казаки продолжали двигаться вперед.
 
Непонятное и бессмысленное предприятие среди зимы, вызывало ропот среди казаков, недоумение в среде командиров. Недоволен был организацией похода и сам Платов. Но приказ есть приказ, его надлежит выполнять. Прервала гибельный для казаков поход смерть императора Павла.

Есть о тайных причинах и мотивах индийского похода и иное мнение.

Вспомним: Платов неожиданно освобождён из крепости и обласкан императором.

В сентябре – декабре предыдущего, 1800 года, на Дону был казнён полковник Грузинов. Он был засечён до смерти кнутом на центральной площади Черкасска за вольнолюбивые речи.
 
Старшине Афанасьеву, уряднику Касмынину, казакам Попову и Колесникову отсекли головы на эшафоте посреди столицы донского казачества города Черкасска за то, что они, услышав от Грузинова «хулительные изречения на государя», не донесли о том «по долгу присяги» начальству. «За дерзкие речи об императоре» в Черкасске были наказаны кнутом около 40 человек.

Поэтому кажется небезосновательной версия Дарьи Христофоровны Ливен, жены начальника военно-походной канцелярии графа Ливена.

Она так описывает первые минуты после смерти императора Павла:

«Мой муж бросается в кабинет, и император (Александр I) падает ему в объятия с рыданиями: «Мой отец! Мой бедный отец!» Слёзы обильно текут у него по щекам.
Этот прорыв продолжается несколько минут, потом государь выпрямился и воскликнул: «Где же казаки?»

На этот вопрос ответ мог дать действительно только муж. Три месяца назад, император Павел, в гневной вспышке, решил предать уничтожению всё донское казачество.
 
Под предлогом поддержания политики Бонапарта, первого консула, к которому он вдруг воспылал фантастическим расположением, Павел решил послать казаков тревожить с тыла индийские владения англичан.

На самом же деле император рассчитывал, что при продолжительном зимнем походе, болезни и военные случайности избавят его окончательно от казачества.

Предлог и истинная цель экспедиции должны были храниться в великой тайне. Никто в России не должен был ничего знать о маршруте экспедиции, и только Ливен из кабинета государя под царскую диктовку отдавал для беспрекословного выполнения подробные приказы, предписывающие переселение целого племени.

Курьер получал в самом кабинете государя запечатанные конверты для отвоза на Дон, и Павел строго – настрого запретил Ливену кому-либо сообщать о сделанных чрез него распоряжениях. Даже всемогущий Пален ничего об этом не проведал.
 
Чрез некоторое время по вестям из провинции удостоверен был необычайный факт выселения всего донского казачества.
 
Об истинных побуждениях Императора стали догадываться, - известна была его ненависть к независимым формам внутреннего управления казачества, но представлялось совершенно невозможным проникнуть в тайну действительного следования донских полков, и уже несколько недель были потеряны последние следы снаряженной экспедиции.

Это обстоятельство и было, между прочим, одною из причин, ускоривших трагическую кончину императора.

Муж сообщил императору Александру все сведения об экспедиции. Тотчас же был написан, подписан и отправлен приказ о немедленном возвращении казаков».

Оставим без комментариев это свидетельство, но, надо полагать, Дарья Христофоровна многое знала, к тому же, вращаясь в высшем обществе, наверняка чувствовала отношение императора Павла к Донскому казачеству.
В марте казаки получили приказ о возвращении на Дон. По возвращении в Черкасск, от апоплексического удара скончался войсковой атаман Орлов.

В 1801 году М.И. Платов был произведен в генерал-лейтенанты и назначен на должность Войскового Атамана.

«Известные Ваши достоинства и долговременная беспорочная служба, побудили меня избрать Вас в войсковые атаманы войска Донского на место умершего генерала от кавалерии Орлова», - писал Александр Платову.

Платов оставался войсковым атаманом до своей смерти, покидая Дон лишь для участия в войнах.

Так дослужился сын войскового старшины и внук простого казака до высшего в Войске Донском звания, звания Войскового Атамана.

Но при этом он оставался донским казаком и часто говаривал: «Мы не рождены ходить по паркетам, да сидеть на бархатных подушках, так вовсе можно забыть родное ремесло. Наше дело ходить по полю, по болотам, сидеть в шалашах или, ещё лучше, под открытым небом, чтобы и зной солнечный, и всякая непогода не были нам в тягость. Так и будешь всегда Донским казаком. Всякое дело тогда и хорошо, и так и пойдете вы врозь: хорош будет толк».


Имя Атамана Платова связано, конечно, в первую очередь с военными подвигами и победами.
 
Значительно меньше Матвей Иванович известен как талантливый администратор и государственный деятель, полностью изменивший систему управления в Земле Донских казаков, приспособив её к новым историческим условиям существования казачества.

А условия эти изменились значительно. Пройдя путь от практически вольной демократической казачьей республики, имевшей договорные отношения с сопредельными государствами, после завоевательных походов Петра  I  казачьи земли влились в состав государства российского, потеряв всякую политическую самостоятельность.

Более того, из приграничных территорий с особым статусом, они оказались в тылу, реальные боевые действия переместились на Кавказ. Это не могло не изменить взаимоотношений донского казачества и центральной власти. Платов это прочувствовал на себе.
Кроме того, перед глазами был пример братьев Грузиновых и их товарищей.

Прекрасно понимая, что будущее казачества связано только с Россией, воспитанный в российской армии, бывавший при  дворе, прожив достаточно долго в Костроме, он видел, что система управления Войском Донским  как территорией, как частью Российской империи, устарела, не отвечает требованиям современности и требует изменений.
 
В тоже время как военачальник, как человек считавший  казаков в первую очередь воинами, войском в военном понимании этого слова, он не просто понимал, он знал, что войско, армия, немыслимы без хорошо организованного и крепкого тыла.

О том, что победа куётся в тылу, слышали многие. О том, что солдат нужно кормить, одевать, вооружать и воодушевлять, тоже знают даже начинающие командиры.

Но устроить жизнь целого народа, занимающего огромную территорию, пусть и имеющего славные исторические боевые традиции, таким образом, что вся жизнь казака, от рождения и до смерти, была подчинена одной цели - подготовке к войне.

Этой цели была подчинена не только жизнь отдельного казака, но и жизнь всего донского сообщества.

Прекрасно понимая, что любые действия, в первую очередь военные, требуют под собой экономической основы, Платов энергично приступил к преобразованию Донского края.

Испокон веку занимались казаки торговлей. Черкаск был известным торговым центром, куда доставляли свои товары русские, украинские, польские, турецкие, персидские, итальянские, греческие и прочие купцы из многих стран мира.
 
Донские казаки еще с 1614 года имели право беспошлинной торговли в Московском государстве, дарованное им царем Михаилом Федоровичем за избавление Москвы от  поляков.

Это право было в 1756 году подтверждено указом императрицы Елизаветы Петровны. Это была очень важная экономическая привилегия.

Но во времена Платова ситуация существенно изменилась. Дело в том, что казаки, все поголовно и без всякого исключения, должны были служить.
А регулярное и постоянное отвлечение от дела, оному не благоприятствует.

Матвей Иванович наверняка прекрасно помнил, как его отец, имевший в Черкасске несколько судов, уходя на службу в действующий полк, оставил всё свое сложное и непростое хозяйство на юного Матвея.

Не лежала тогда душа будущего полководца к занятиям бизнесом, но некому было управлять семейным делом, отец должен был отбыть свою очередь в полку.

Многие же казаки были более расположены к торговле, нежели к военному делу. Например, казаки Жученковы образовали целую торговую династию, были очень богаты, имели обширные торговые связи, тем самым способствовали процветанию Черкасска. Но и они не были свободны от службы.
 
В 1802 году Платов направил в Санкт-Петербург ходатайство об освобождении торговых казаков Войска Донского от военной службы. В 1804 году, император Александр 1, это ходатайство удовлетворил. Отныне торговые казаки от военной службы освобождались при условии внесения каждым из них ста рублей в войсковую казну.
 
Одним выстрелом атаман убил двух зайцев: и торговля процветала, и как казна пополнялась.

В 1802 году, в пяти верстах от Черкасска, у крепости Святой Анны, стараниями атамана Платова, впервые на Дону открылась большая ярмарка.

В Черкасске был устроен фейерверк, скачки. Это был праздник, событие в экономической жизни Войска.

Но Платов, как дальновидный политик, не мог не видеть, что торговля постепенно перемещается из Черкасска в Ростов и Нахичевань. Что станица Аксайская, расположенная на высоком донском берегу, становится для купцов более привлекательной, чем труднодоступный большую часть года, регулярно затопляемый полой водой Черкасск. 

Островное расположение города было весьма удобно во времена постоянных стычек казаков с турками, татарами, ногайцами и прочими недругами, рыскавшими по Дикому полю.

Весьма удобно это местоположение было и для рыбной ловли - основной хозяйственной деятельности казаков в прошлые века.
Но времена изменились. То, что раньше было достоинством, превратилось в недостаток. И недостаток очень серьёзный.
 
Трудно управлять огромным краем из столицы, в которой даже передвижение между отдельными зданиями затруднено, не говоря уже об отрезанности от остального мира во время весеннего и летнего половодий. Начались поиски решения проблемы.

Французский инженер Де Романо, приглашенный на Дон, предложил грандиозный проект благоустройства Донской столицы. Здесь была и обваловка всего города высокими земляными валами, и прорытие системы каналов для быстрого стока вешних вод в Дон, и высокая насыпь на месте городских построек.

Не было только денег на осуществление всего этого.

Скорее всего, Матвей Иванович, как уроженец Черкасска, рассмотрел все возможности оставления столицы на старом месте.

Он вырос в Черкасске, здесь прошла его юность, здесь были похоронены его предки.

Но, для того чтобы сохранить город на старом месте, нужно было засыпать его выше труб существующих зданий и фактически отстроить заново. В этом не было никакого смысла.

Не без труда было принято решение о переносе столицы. Начались поиски места для нового города.

К строительству Новочеркасска мы ещё вернемся, это отдельная и интересная тема.
 
А сейчас посмотрим, что ещё сделал правитель Донского края для своего народа между войнами. Как происходило преобразование Войска Донского, позволившее в трудную годину наполеоновского нашествия, выставить такую армию, от которой содрогнулась Европа.

В своих вольных и невольных путешествиях, Платов имел возможность наблюдать, как устроена жизнь у разных народов.

От природы наблюдательный, он замечал, как живут горцы, как жизнь их, одежда, быт, приспособлены к среде обитания, горам Кавказа.

Он имел возможность наблюдать, как устроена общественная жизнь у молдаван и румын, у болгар и украинцев.
Он достаточно хорошо знал принцип административного деления и военной организации турецких владений.

Он достаточно долго прожил в Российском провинциальном городе Костроме и имел возможность познакомиться с тем, как он управляется.

Достаточно часто и по долгу бывая в Санкт-Петербурге, наблюдая жизнь высшего общества, он учился, учился управлять, учился организации управления.

Наконец, не следует скидывать со счетов военный опыт атамана, то, с какими великими полководцами сводила его жизнь.

Этот многолетний опыт и стал основой тех нововведений, той реорганизации всех сторон жизни казачества, которые позволили, с одной стороны, полностью вписаться в систему организации управления Российской Империи, а с другой стороны – сохранить присущую казакам самобытность, демократичность и непохожесть на другие слои населения и народы империи.
 
В конечном счете, эти преобразования, будучи полезны как казакам, так и центральному правительству, уберегли казачество от полной ассимиляции и нивелирования в российской среде, дали возможность сохранить древние обычаи и традиции, остатки былой вольности.

Как человек военный, Платов все свои преобразования, в первую очередь, подчинял военной целесообразности. И это было вполне в традициях Донского казачества. Но времена изменились, нужно было меняться и Войску.
 
Свою реформаторскую деятельность, Матвей Иванович начал с записки на Высочайшее Имя, переданную через военного министра, о комплектовании донских полков.

В сентябре 1802 года вышел указ Императора Александра I об утверждении шестидесяти комплектных казачьих полков и элитного Лейб-гвардии казачьего полка.

Было законодательно определено количество офицеров. Войску Донскому по штату было определено: полковников – 60, есаулов – 300, сотников – 330, хорунжих – 300, квартирмейстеров – 60.

Указом запрещалось превышать установленное число штатных офицеров. Производство в офицеры в Войске Донском, как и во всей остальной России, зависело «от высочайшей воли Государя».
В представлении на офицерский чин «следовало наблюдать не только старшинство, но и способность к службе и достоинство, а в военное время наипаче уважать отличную храбрость и расторопность, в деле с неприятелем показанные».

В военное время офицером мог стать отличившийся унтер-офицер, на которого издавался приказ командующего корпусом или армией.

По штату, в казачьем полку служило 578 человек. На полк полагались: один командир в чине полковника, пять есаулов, пять сотников, пять хорунжих, десять урядников, один квартирмейстер,  один писарь, пятьсот пятьдесят казаков.

В отличие от регулярной армии, в казачьих полках не было священников, трубачей, лекарей и многих других чинов.

Не было в полках и громоздких обозов, всё необходимое перевозилось на вьюках.

Овёс выдавался только на 30 лошадей, казакам отпускались деньги по заготовительной стоимости фуража. Это придавало дополнительную мобильность казачьей коннице, а уж прокорм для своего коня казак всегда найдет.

По этому же указу, казак мог выйти в отставку после 25 лет службы, а при серьезном ранении и раньше. Офицеры служили 15лет, при серьезном ранении в отставку выйти не имели права, но срок службы сокращался до 10 лет.
 
Специальным указом было разрешено посылать на службу брата за брата, сына за отца, в отдельных случаях, отца за сына.

В Войске имелась и артиллерия, в двух конноартиллерийских ротах насчитывалось по 275 казаков при 12 орудиях в каждой. В 1803 году был сформирован Атаманский полк тысячного состава.

При Платове, указом Военной коллегии от 31 октября 1801 года, была введена новая форма одежды для казаков.
 
Причём казаки обязаны были носить форму не только на службе в полках, но и в мирное время в станицах и хуторах.

Военная форма отличалась от повседневной только выпушкой на воротнике и обшлагах.
Форма состояла из чёрной смушковой папахи с красным верхом, чекменя, кафтана и шаровар тёмно-синего цвета. Шаровары с лампасами разрешалось носить в сапоги.

Офицерская форма, естественно, была украшена серебряными шнурами, султанами на шапках, перевязями, кушаками, серебряными бляхами и галунами.

Нужно заметить, что излишнего украшательства не было. По сравнению, например, с гусарами, казаки выглядели более достойно.

А цвет и количество украшений на боеспособность влияет мало. Кстати следует сказать, что введение повседневной формы одежды, казаками, мягко говоря, не приветствовалось.

Рядовое казачество расценивало форму как обращение казаков в «регулярство», в солдатчину, как лишение исконных прав носить то, что хочешь и жить, как хочешь.

Но с другой стороны, следует учитывать, что к тому времени на Дону появилось очень много иногородних из России и Малороссии.

 Вновь испечённые Российские дворяне из казаков, получали чины и земли. А землю нужно кому-то обрабатывать.
 
Поэтому принимали беглых, покупали крестьян в России и на Украине, получали в качестве подарков и за службу.

Отсюда, скорее всего, пошло и казачье выражение: «Мы не русские, мы казаки!».

Назвать казака русским, значит оскорбить его, свободного человека, назвав именем раба, который продается и покупается как рабочий скот.
 
Так вот, введение единой постоянно-носимой формы, позволило казакам идентифицировать себя как казаков визуально, отделить себя от пришлого населения по внешним признакам.

С одной стороны это позволило казакам уберечься от ассимиляции. С другой - затруднило процесс естественной ассимиляции пришлого населения.

Казачество ещё более обособилось, стало приобретать ярко выраженные сословные признаки, что стимулировалось Российским правительством, желавшим превратить казаков в сословие.
Следующим серьёзным шагом в повышении боеготовности Войска Донского, стала планомерная целенаправленная работа по улучшению конского поголовья.

Войсковая канцелярия выделила деньги на приобретение тысячи племенных жеребцов. К 1803 году войсковой табун насчитывал 372 639 лошади. Это были в основном кони донской породы, выведенные путем скрещивания местных выносливых пород с жеребцами разных кровей, в разное время приведённых казаками на Дон.
 
Лошадь донской породы уникальна по своим качествам. Она практически не приспособлена для тяжёлых хозяйственных работ, нехороша в упряжке, зато под седлом эта лошадь, единственная из всех пород, способна пройти до 100 километров за сутки.
 
При этом неприхотлива, питается чем придётся, мало болеет и очень красива. Лёгкие, с красивой головой, золотистой масти, на высоких ногах с крепкими копытами кони, заменили в полках разномастных и разнопородных доморощенных лошадок станичников.

К сожалению, не успел Атаман привести к единому образцу огнестрельное вооружение казачьих полков. Исстари казаки вооружались кто как смог и чем Бог пошлет.

Кто-то ружье купил, кто-то отнял у татарина или турка, кто-то выменял у кунака-горца. Самые разнообразные ружья самых немыслимых калибров можно было увидеть у казаков.

Это вносило серьезные неудобства и ограничивало казаков в их возможностях ведения огня.

В 1801 году атаман обратился к царю с предложениями о заказе ружей единого калибра на Тульском оружейном заводе. Перед этим он лично изучал образцы английского, французского и русского оружия.

Предложения атамана Александра I утвердил, но завод был занят выполнением большого казенного заказа и перевооружить Донцов не удалось. Позже оружие в Войско поступало, однако не в том количестве, которое было предусмотрено Платовым.

Обучение стрельбе велось постоянно. Казаки, прирожденные воины и охотники, владели ружьем виртуозно. Не забывали казаки и их атаманы и старого своего оружия. Сам Матвей Иванович отлично владел луком.

Страстный охотник, на охоте не признавал ружья, охотился только с луком. И это войсковой атаман!

С детства осваивали казаки лук, дротик, шашку. Это наука не раз пригождалась им в бою, поражала и наводила ужас на врагов.

Но не всегда казаки воевали, не всегда находились в полках на службе. Гражданская жизнь Войска донского также требовала изменений, и изменения эти не заставили себя долго ждать.

Стихийно сложившаяся, с трудом и кровью изменяющаяся велениями времени система управления огромной территорией, населенной разными народами, в первую очередь свободолюбивыми и непокорными любой власти казаками, при Платове приобрела определенную законченность и целесообразность.

В этой системе управления, на тот период времени, было предусмотрено почти всё. Были учтены и широко применялись традиционные казачьи формы самоуправления, особенно в самом низу, на уровне станицы и хутора.

Но чем выше поднимались «вертикаль власти», тем больше она приближалась по своему содержанию к власти общероссийской, по форме оставаясь во многом властью традиционно казачьей.

Итак, как же выглядела пресловутая «вертикаль управления» при Матвее Ивановиче Платове?

Еще атаман Василий Орлов, в 1797 году утвердил «Наставление станицам». Это наставление определяло обязанности станичных атаманов и их помощников, избиравшихся всем взрослым населением станиц из своей среды.

Следует отметить, что понятие «станица», как термин определяющий тип населенного пункта (как например, село, деревня), появился достаточно поздно, с вхождением Земли Донских Казаков в состав России.
 
Первоначальное значение термина «станица» - сообщество свободных равноправных граждан, объединенных какой либо общей целью. Отсюда у казаков такие понятия как «зимовая станица», «лёгкая станица» и т.д.

В станице равноправными и свободными гражданами были только казаки, хотя имели право проживать и представители других народов, именуемые "иногородними".
Исключительно казаки выбирали атамана на своем сходе. Иногородние имели право принимать участие в сходе, но «только по делам их касаемым».

Обязанности и права станичного атамана были достаточно широки. Вся жизнь станицы вращалась вокруг атамана. Без его разрешения, казак даже не имел права отлучиться из станицы более чем на трое суток. В хуторах такой же властью обладали хуторские атаманы.

Но каждый атаман знал, пройдёт год и на новых выборах, если он плохо управлял станицей, его переизберут. А потому и старался править по совести.

Следующий уровень власти при Платове осуществляли шесть окружных сыскных начальств, возглавляемые казаками в чине  войскового старшины.

В их компетенцию входили полицейские, земские и судебные дела. Окружное сыскное начальство располагало определенным штатом специалистов достаточно высокого уровня.

Это нововведение уже напоминало губернии или военные округа Российской Империи.

Окружные сыскные начальства подчинялись, в свою очередь, Войсковой Канцелярии, дела в которой решались по представлению учрежденных при ней шести экспедиций (отделений).

В каждой экспедиции служило три человека из войсковых чинов и канцелярских служащих.  В Войсковой Канцелярии имелись экспедиции: криминальных дел, гражданских и тяжебных, казённых, межевых, полиции города Новочеркасска, сыскное начальство, позднее соответствовавшее земскому суду.

Председательствовал в Войсковой Канцелярии сам атаман.

Кроме него, двух членов от Войска и войскового прокурора, было «высочайше определено присутствовать еще особам, которых Его Императорскому Величеству благоугодно будет для сего назначить».

С 1804 года в штат Войсковой Канцелярии были введены должности казначея, землемера, архитектора и комиссара по наблюдению за войсковыми магазинами и нарядом почтовых лошадей.
   
Высшую власть на Дону осуществлял Войсковой Наказной Атаман. По своему положению он приравнивался к генерал-губернатору в остальной Российской Империи.

Эта, достаточно простая и, тем не менее, эффективная схема управления, с небольшими изменениями продержалась на Дону достаточно долго, практически до революции и гражданской войны.

Трудно перечислить всё, что сделал Платов для своей родины – Донского края.

Он уделял серьёзное внимание образованию, при нём открывались школы, училища, гимназии.
 
При непосредственном участии Матвея Ивановича, получило новый импульс виноградарство и виноделие на Дону.

Нет такой отрасли человеческой деятельности, к которой не проявил бы внимания Атаман.

Можно написать книгу о развитии образования на Дону, можно написать много книг и диссертаций о развитии на Дону виноградарства и виноделия, можно написать множество трактатов о военном искусстве  и искусстве государственного  управления в Области Войска Донского.

В каждом из этих трудов, главным действующим лицом будет атаман Платов.

Мы же задались целью написать краткую, в самых общих чертах описывающую жизнь великого человека биографию.

А потому вернёмся к одному из главных дел в жизни Матвея Ивановича - переносу на новое место донской столицы.

«Построил Платов город на горе, казакам на горе» - старое казачье присловье, отражавшее отношение современников к новой столице.

Как же так получилось, что столица Дона, оказалась от Дона в стороне?

В качестве возможных мест расположения новой столицы рассматривались Заплавская, Манычская, Аксайская, другие донские станицы.

Особенно нравился казакам вариант переноса столицы в станицу Аксайскую. Высокий правый берег Дона, много чистых родников с ключевой водой, можно легко сплавиться из Черкасска по течению, рядом крепость Димитрия Ростовского и торговый город Нахичевань.

 Именно эта близость и погубила хорошую идею, не стал Аксай столицей. На этот счёт существует исторический анекдот, а может быть и быль, передаваемая казаками из поколения в поколение.

Когда на донской земле появился французский инженер Де Волан, которому было поручено выбрать место для новой столицы и подготовить её план, он осмотрел все предлагавшиеся варианты и склонялся к решению в пользу станицы Аксайской.

Вдруг Де Волан неожиданно пропал. Появившись через несколько дней, он выглядел не лучшим образом… 

Намётанный глаз казаков определил сразу – француз «принял на грудь». И  немало.
 
По его настоянию было принято решение строить новую столицу в урочище «Бирючий кут» на берегу речек Тузлова и Аксая.

Де Волан рассказал Платову и казакам, как легко он углубит русло речек и повернет донские воды к новой столице. Казаки поверили. Только через некоторое время, стала известна подоплёка этого решения.
 
Нахичеванские купцы, которым вовсе не улыбалась перспектива получить себе под бок столицу казачества, со всеми вытекающими  отсюда последствиями, пригласила заезжего француза на «дружеский ужин».
 
Сколько было выпито, сколько инженеру дали и сколько пообещали, мнения расходятся.

Но то, что он пообещал своим новым друзьям перенести столицу куда подальше и свое обещание выполнил – это неоспоримый факт.

Может всё происходило иначе. Может быть, на решение повлияло и то, что недалеко от предполагаемого места строительства нового города, находился хутор Малый Мишкин – имение Атамана. Может, были и другие причины. Но, что произошло, то произошло, место было выбрано.

В начале ноября 1804 года, план будущей столицы Земли Войска Донского начерченный  Де Воланом, Платов представил императору Александру I на утверждение.
На плане были обозначены соборная и приходские церкви, гимназия, войсковая канцелярия, гостиный двор, лазарет, улицы и площади. План был императором утвержден.

Было утверждено и новое название столицы – Новый Черкасск, или коротко Новочеркасск.

19 апреля 1805 года Войсковая канцелярия приняла документ следующего содержания: «Во исполнение Высочайшего именного Его Императорского Величества повеления о переселении города Новочеркасска на вновь Высочайше утвержденное к тому место, благовременнее всего предполагается начать на оном сооружение каменным зданием собора… заложение того собора и местоосвящение Новочеркасска, с прибытием сюда Преосвященного, назначается 18-го числа будущего месяца, на день вознесения Господня».

18 мая 1805 года началась церемония закладки новой столицы.

По старинной казачьей традиции, идущей из глубины веков и имеющей глубокий смысл – сохранение важнейших событий в жизни казачества в устных рассказах очевидцев, от каждой станицы на празднике присутствовало по три подростка.

Присутствовали также старики и атаманы всех Донских станиц и хуторов. Тысячи казаков, со знаменами, бунчуками и другими регалиями, присутствовали на церемонии.
 
Закладка города началась с закладки собора. «При участии духовной и светской церемоний, в преднесении хоругвей и святых икон, великого множества клейнод и станичных знамен, в присутствии генералитета, Войсковой администрации во главе с Наказным Войсковым Атаманом М. И. Платовым, представителей станиц и множества народа».

По совершении литургии, епископ совершил освящение воды, окропил место закладки собора святою водой и с пением молитв положил основание храму.

При этом атаман Платов и Преосвященнейший Арсений, своими руками положили в кирпичный футляр, специально для этого сделанный, серебряную закладную доску в медном позолоченном ларце.

На доске весом три килограмма чистого серебра, было написано: «Город Войска Донского, именуемый Новый Черкасск, основан … лета от Рождества Христова 1805 года – мая 18 дня, который от сего существовал 235 лет при бреге Дона на острове от сего места прямо на юг расстоянием в 20 верст под названием Черкаска».

Не счастливой была судьба этого собора. Только через сто лет, с третьей попытки был построен главный войсковой собор.
 
Судьба атамана Платова, уже после его смерти, тесно переплелась с судьбой собора. Но об этом позже.

После закладки собора,  была заложена Александро-Невская церковь, гостиный двор, войсковая канцелярия и гимназия.

По окончании официальных церемоний, начались грандиозные народные гуляния, в которых принимали участие тысячи казаков.

Триста наиболее знатных персон, во главе с атаманом Платовым, расположились в тени шатра, установленного специально для этого случая.

Остальные участники праздника расположились под открытым небом за длиннейшими столами,  ломившимися от выпивки и заедки.

 Стреляли из пушек и ружей, молодые казаки участвовали в различных состязаниях, к вечеру зажглись огни иллюминации.

Можно представить, какое впечатление это празднество произвело на станичников, особенно на подростков, привезенных специально для того, чтобы они рассказывали об этом событии своим детям и внукам.

В том же месяце, по большой весенней воде, войсковое правление переехало в новую столицу.

Опять был праздник, были грандиозные скачки с участием пятисот лошадей. Старая столица Черкаск бала  разжалована в станицу Старочеркасскую. В коем состоянии пребывает и поныне.

В Старочеркасской  остались могилы предков Платова, остались церкви, в которых его крестили и венчали, остались трофеи Азовского осадного сидения Донских казаков, осталась память.
 
Интересно, что алтарь нижней Покровской церкви, расположенной в подвале современного Новочеркасского Войскового Кафедрального Собора, обращен не на восток, как в других православных храмах, а на юг.

Вспомним закладную доску: «… от сего места прямо на юг расстоянием в 20 вёрст…».
Нет ничего случайного в этом мире.

Трудно заселялся новый город. Не помогали ни обещания хорошей жизни, ни жестокие репрессии. Не хотели казаки уходить от кормильца – Дона на сухую безводную гору. Здесь и родилась известная поговорка про гору и горе.

Тогда, говорят, Платов придумал хитрость.

По станицам было объявлено, что в Новочеркасск дозволяется переселяться только самым лучшим казакам Войска Донского. И не более чем трём семьям от одной станицы.
 
И чтобы семьи эти выбирались на общем станичном сходе. И семьи должны быть лучших и известных на Дону казачьих родов.         

И атаманам строго следить, чтобы в столицу не переселялись абы кто, а только люди заслуженные и известные.

Знал атаман своих Донцов! Какой же казак согласится быть не первым, не лучшим, не достойнейшим. 

Стал Новочеркасск заселяться. И заселяться именно первыми, лучшими и достойнейшими. А также людьми умными и предприимчивыми, вовремя понявшими, куда ветер дует.

Ветер дул в сторону Новочеркасска и это был ветер перемен. Где можно было быстрее продвинуться по службе? Где можно было обеспечить образование своим детям? Где можно было организовать прибыльное дело или торговлю? В новой столице, в Новочеркасске!

Обустраивалась новая столица, отрабатывались новые принципы управления Войском, разводились виноградники и открывались новые учебные заведения, строились церкви и дома.

А в далёкой Франции, известной на Дону гувернерами да архитектором Де Воланом, Наполеон Бонапарт  создавал первоклассную, хорошо вооруженную и обученную современным методам войны армию.

Наполеон лелеял мечты о мировом господстве. Он тогда еще не знал, что такое казаки.

Да и казаки, среди мирных занятий не забывавшие о военной выучке и своем природном предназначении, не знали и не могли знать, с каким жестоким, коварным и сильным врагом им предстоит столкнуться.



 


Рецензии
Владимир! Колоссальную работу Вы провели. Интересно и познавательно. Я прочитала пока лишь одну треть. Вернусь к Вам.

С благодарностью и пожеланием добра,

Алевтина Крепинская   14.11.2015 16:13     Заявить о нарушении
Спаси Христос на добром слове.
Буду главы покороче делать. Дабы удобней читать было.

Владимир Воронин 13   20.12.2015 19:14   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 4 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.