1948

В 1948 случилось в Ашхабаде землетрясение. Буквально стерло с лица земли это печальное человеческое стойбище - скопление глинобитных сараев, жалких зданий, чужих гипсовых вождей среди редких деревьев и сухой травы.
Но мои бабушка и дедушка вспоминают этот год благодарно.
Дедушка, раненный на войне, милостью провинциальных сатрапов не вернулся в лагерь, а был направлен на поселение. Им удалось приютиться на самой окраине города. Уже хорошо.
А еще тогда они взяли милицейскую собаку - овчарку Норму, которая была списана со службы по причине вневедомственной любви и рождения щенков.
В тесной комнате подвинули стол, кровать, на земляном полу постелили коврик, принесли корзинку для щенков.
Домик был типичный - глинобитная мазанка, 2 узких окна, под навесом перед дверью - керогаз, ведра с водой, кухня, значит. Двор, соседкие комнаты, туалет в конце. Жить можно, какая-никакая свобода: хочешь - дома сиди, а хочешь - по улице гуляй.
Вдруг несколько ночей подряд Норма стала выносить щенков из корзинки на ночь во двор, бабушка втаскивала их обратно, боялась, что стервятники унесут. Много их развелось в городе с военной голодухи.
Однажды ночью Норма обезумела, выбила дверь, мгновенно выбросила щенков на середину двора. Собака рычала, выталкивала моих на улицу, кусала за ноги. Они выскочили из дома, стали подбирать щенков, упали - земля не держала. В одно мгновение все рухнуло.
У соседей не было собак. Норма кинулась в завалы, ей удалось спасти еще несколько человек.
Мои старики не были религиозными людьми. У них была одна икона - фотография Нормы.
Ну вы знаете лицо овчарки: острые ушки вверх и внимательные глаза.