Печник с улицы долгожителей

                Не собирайте себе сокровищ на земле,
                где моль и ржа истребляют
                и где воры подкопывают и крадут;
                Но собирайте себе сокровища на небе,
                где ни моль, ни ржа не истребляет
                и где воры не подкопывают и не крадут;
                Ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше
                (Матфей 6:19-23)

    Кагул - небольшой, приграничный с Румынией, город на юге Молдовы. Как утверждают краеведы, слово" кахул," в переводе с турецкого означает "болото". Жизнь в городе течёт неторопливо. В таком месте хорошо не жить, а доживать свой век, поскольку городок тихий, расстояния небольшие, да и климат благоприятный. 
    Жизнь в провинции интересна тем, что тут каждый человек на виду. Люди знают друг про друга всё, наблюдая через забор своеобразный сериал из жизни соседей.  Здесь измены не проходят незамеченными - их обсуждает полгорода. Тут точно известно, кто из начальства сколько украл и на что потратил. Интересно наблюдать судьбы человеческие в развитии, как меняются люди с годами. В их личных историях есть много любопытного и поучительного.
    Улица, о которой пойдёт речь, расположена в центральной части старого города, вдоль берега речки Фрумосы. Здесь всего десятка полтора частных домов, да и жителей, всего человек двадцать с небольшим. Сорок лет знаю я эту улочку - сперва тут жили дед с бабушкой, а после них доживала свой век моя мама.
    Есть в этом клочке земли что-то благотворное, отчего люди здесь живут особенно долго, несмотря на все тяготы и невзгоды. Насчитала я на улице  одиннадцать человек, которые прожили более восьмидесяти лет, а двое из них покинули этот мир после девяноста. За долгий век, много интересного с человеком приключается, даже если он живёт на одном месте, а на этой улице происходили настолько любопытные события, что просто грех о них не рассказать.
    В верхней точке улицы стоял небольшой домик с садом и огородом. Со скамейки, расположенной во дворе перед домом, в ясную погоду было видно противоположенный  берег Прута, где на холме расположилось пограничное румынское село. Во дворе росло множество цветов. Кусты сирени и розы, пышные георгины и хризантемы цвели, сменяя друг друга, с ранней весны до поздней осени.
    В домике жила чета стариков. Баба Маня, тихая кроткая старушка с добрым приветливым лицом, была очень набожной. Муж её, дед Максим - низкий,   приземистый и широкоплечий, был похож на старый пень, с лицом, будто изрытым оспой и густыми седыми бровями. Старуха дружила с моей бабушкой, и мы вместе ходили к ним в гости. В доме было чисто, стояла  скромная старинная мебель, было много икон, пахло пирогами и ладаном.
    Старики были старообрядцами - липованами. В Кагуле есть район города под названием Липованка - её основали выходцы из России, гонимые властями за свою веру. Однажды за чашкой чая, баба Маня рассказала нам, что была в её жизни мечта - увидеть море. До моря рукой подать - всего часа три на машине. Но муж так, за всю долгую жизнь, ни разу и не свозил её отдохнуть на море. Смолоду некогда было, он вечно работал, а баба Маня сидела дома и стерегла мужнее добро. В старости деду было не интересно море, а отпустить жену одну он не хотел из вредности.
    Смолоду, ещё при румынах, дед Макс работал печником и была у него одна заветная цель - разбогатеть. В поте лица трудился он - клал людям печи, а деньги копил, не позволяя жене тратить лишнего. Был он трезвенник и трудяга. Деток им Бог почему-то не дал. На два-три месяца уезжал он по сёлам на работу, где строил людям печи. Заработанные деньги вкладывал в дома. Так, постепенно, купил он семь домов в центральной части Кагула, и пустив жильцов, решил наконец-то зажить барином. Но тут пришла Советская власть и дома у него отобрали, оставив один самый маленький, мол, детей нету - хватит вам с женой и этого. Скажи, спасибо, что в Сибирь, как кулака не выслали.
    Пришлось старику идти работать, да пенсию зарабатывать. Не мог он простить, что дома у него отобрали! Всё ждал, что румыны вернуться и отдадут честно заработанную недвижимость. Сидел он у дома на лавочке, да глядел в сторону Румынии - не идут ли освободители от ненавистной ему власти? 
  - Поглядите-ка, - часто повторял старик соседям, - вон тот дом мне принадлежит, в котором такие-то живут, и те два дома тоже, да ещё на той улице три дома. Как придут румыны - вернут мне моё честно заработанное добро! Вот и поживу, хоть в старости, барином.
    Дед Макс был тайно влюблён в мою бабушку, которая смолоду была красавицей и даже в старости оставалась весьма привлекательной. Когда померла баба Маня, унеся в могилу свою не исполнившуюся мечту, зачастил он к моей бабушке с букетами цветов, которые жена его развела во дворе великое множество. Садился старик на лавочку и затевал разговоры: про могилку, оградку и царствие небесное.
   - Маня моя, нынче в райском саду гуляет, - повествовал старик, - пельсины, да яблоки райские кушает, меня ожидая.
    Бабушка разговоры эти терпеть не могла, живым - живые радости, так считала она. Дед мой соседа терпел молча, жалея вдовца. Но тут случилось непредвиденное - восьмидесятидвухлетний дед Макс нашёл молодую невесту - ей было всего шестьдесят два года! В Кагул эта женщина приехала из Измаила, к кому-то в гости. С ней-то и познакомили вдового старика Макса. Баба Оля была ещё крепкая и весьма деловая особа, с маленькими хитрыми глазками, острым носом и химической завивкой на голове, прикрытой пестрой капроновой косынкой. Она сразу принялась хозяйничать в доме старика - готовила, стирала да свои порядки наводила.
   - Она мне предалась! - хвастался своей мужской силой старик, - чистоту наводит, вещи перетряхивает, да просушивает на солнышке. Пожалуй, женюсь на молодухе! - мечтательно говорил дед Макс.
    Однако, через две недели баба исчезла, пока дед ходил на базар. Вместе с ней пропали два золотых кольца бабы Мани, пуховый платок, старинные иконки, да ещё что-то из добра. Исчезла навсегда.
    Старик долго горевал, говорил мол, вещей не жалко, обидно, что ошибся в человеке, да снова один остался. Тоскливо одному!
   - Надо было свою жену беречь, да жалеть - комментировала моя бабушка, - в санаторий её послать подлечиться, глядишь, и пожила бы ещё Маня.
    С той поры замкнулся старик. Жил один. Только по вечерам видели его на лавочке, что у крыльца. Сидел он и смотрел в сторону Румынии по-прежнему ожидая, что придут румыны и вернут ему дома. Иногда он приносил моей бабушке цветы и оставался посидеть, поговорить.
    В девяносто лет, совсем стало трудно старику обслуживать себя. Тогда-то случилось в его жизни ещё одно замечательное событие.
    Привели к нему одинокую женщину Маргарету. Был ей сорок один год. Некрасивая, с грубым лицом, бездетная и безродная женщина не имела своего жилья. Договорились, что будет ухаживать она за дедом Максом, а он завещает ей дом. Опекунство оформить ей не удалось, не хватило каких-то бумаг. И тогда подсказали добрые люди вступить им в законный брак, чтобы дом достался женщине по наследству, как жене старика.
    Маргарета повезла деда Макса в ЗАГС на такси. Весь город восхищался необыкновенным событием. Невесте сорок один, а жениху девяносто лет! Полвека разница - где увидишь такое?
    На этот раз старику повезло. Маргарета оказалась честной, заботливой женщиной. С благодарностью ухаживала она за стариком, вкусно кормила, содержала в чистоте дом, выводила деда на воздух, на заветную скамеечку, сидя на которой старик продолжал по-привычке ждать добрых румынов, которые вернут ему дома.
    Девяносто шесть лет прожил дед Макс. Когда его не стало, Маргарета с почётом похоронила старика, позвав на поминки всю улицу. Потом продала дом и навсегда  уехала из города.
    Сейчас в этом доме живут другие люди. Стены снаружи заново оштукатурили, поменяли окна на современные. Только опустевшая лавочка перед домом напоминает о прошлом, да разросшиеся кусты роз во дворе, заботливо посаженные когда-то бабой Маней.