Печник с улицы долгожителей

                Не собирайте себе сокровищ на земле,
                где моль и ржа истребляют
                и где воры подкопывают и крадут;
                Но собирайте себе сокровища на небе,
                где ни моль, ни ржа не истребляет
                и где воры не подкопывают и не крадут;
                Ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше
                (Матфей 6:19-23)

   Кагул - маленький, приграничный с Румынией, городок на юге Молдовы. Как утверждают краеведы,  слово" кахул," в переводе с турецкого означает "болото". Жизнь в городке течет неторопливо. В таком месте хорошо не жить, а доживать свой век, поскольку городок тихий, расстояния небольшие, да и климат благоприятный. 
 
    Жизнь в провинции интересна тем, что тут каждый человек на виду. Люди знают друг про друга все, наблюдая через забор своеобразный живой сериал из жизни соседей.  Здесь измены не проходят незамеченными - их обсуждает полгорода. Тут точно известно, кто из начальства сколько украл и на что потратил. Интересно наблюдать судьбы человеческие в развитии, как меняются люди с годами. В их личных историях есть много любопытного  и поучительного.
   
    Улица, о которой пойдет речь, расположена в центральной части старого города, вдоль  берега речки Фрумосы. Здесь всего десятка полтора частных домов, да и жителей, человек двадцать с небольшим. Сорок лет знаю я эту улочку - сперва тут жили дед с бабушкой, а после них доживала свой век моя мама.
 
    Есть на этом клочке земли что то благотворное, отчего люди здесь живут особенно долго, несмотря на все тяготы и невзгоды. Насчитала я на улице  одиннадцать человек, которые прожили более восьмидесяти лет, а двое из них покинули этот мир после девяноста.  За долгий век, много интересного с человеком приключается, даже если он живет на одном месте, а на этой улице происходили настолько любопытные события, что просто грех о них не рассказать.
 
    В верхней точке улицы стоял небольшой домик с садом и огородом. Со скамейки, расположенной во дворе перед домом, в ясную погоду было видно противоположенный  берег Прута, где на холме расположилось пограничное румынское  село.  Во дворе росло множество цветов. Кусты сирени и розы, пышные георгины и хризантемы цвели, сменяя друг друга, с ранней весны до поздней осени.
 
   В домике жила чета стариков. Баба Маня, тихая кроткая старушка с добрым приветливым лицом, была очень набожной.  Муж ее, дед Максим - низкий,   приземистый и широкоплечий, похожий на старый пень, с лицом, будто изрытым оспой и густыми седыми бровями, прежде работал печником. Старуха дружила с моей бабушкой, и мы вместе ходили к ним в гости. В доме было чисто, стояла  скромная старинная мебель, было много икон, пахло пирогами и ладаном.

    Старики были старообрядцами - липованами. В Кагуле есть район города под названием Липованка - ее основали выходцы из России, гонимые властями за свою веру. Однажды за чашкой чая, баба Маня рассказала нам, что была в ее жизни мечта - увидеть море. До моря рукой подать - часа три на машине. Но муж так, за всю долгую жизнь, ни разу и не свозил ее. Смолоду некогда было, он вечно работал, а баба Маня сидела дома и стерегла мужнее добро. В старости деду было не интересно море, а одну жену отпустить он не хотел из вредности.
 
    Смолоду, при румынах, дед Макс работал печником и была у него одна заветная цель - разбогатеть. В поте лица трудился он - клал людям печи, а деньги копил, не позволяя жене тратить лишнего. Был он трезвенник и трудяга. Деток им Бог почему-то не дал. На два-три месяца уезжал он по селам на работу и клал печи людям. Собрав достаточно денег, покупал дома и пускал квартирантов. Так, постепенно, купил он семь домов в центральной части Кагула и пустив жильцов, решил наконец-то зажить барином. Но тут пришла Советская власть и дома у него отобрали, оставив один, самый маленький, мол детей нету - хватит вам с женой и этого. Скажи, спасибо, что в Сибирь, как кулака не выслали.
 
    Пришлось старику идти работать, да пенсию зарабатывать. Не мог он простить, что дома у него отобрали! Все ждал что румыны вернуться и отдадут честно заработанную недвижимость. Сидел он у дома на лавочке, да глядел в сторону Румынии - не идут ли освободители от ненавистной ему власти. 

   - Поглядите-ка, - часто повторял старик соседям, - вон тот дом мне принадлежит, в котором такие-то живут, и те два дома тоже, да еще на той улице три дома. Как придут румыны - вернут мне моё честно заработанное добро! Вот и поживу, хоть в старости, барином.
 
    Дед Макс был тайно влюблен в мою бабушку, которая смолоду была общепризнанной красавицей и даже старушкой была очень приятная и приветливая. Когда померла баба Маня, унеся в могилу свою не исполнившуюся мечту, зачастил он к моей бабушке с букетами цветов, которые жена его развела во двое великое множество. Садился старик на лавочку и затевал разговоры про могилку, оградку и царствие небесное.
 
    - Маня моя, нынче в райском саду гуляет,- повествовал старик, - пельсины, да яблоки райские кушает, меня ожидая.

    Бабушка разговоры эти терпеть не могла, живым - живые радости, так считала она. Дед мой соседа терпел молча, жалея вдовца. Но тут случилось непредвиденное - восьмидесяти двух летний дед Макс нашёл молодую невесту - ей было всего шестьдесят два года!
 
     В Кагул эта женщина приехала из Измаила, в гости к кому-то из знакомых. С ней-то и познакомили вдового старика Макса. Баба Оля была ещё крепкая и весьма деловая особа, с маленькими хитрыми глазками, острым носом и химической завивкой на голове, прикрытой пестрой капроновой косынкой. Она сразу принялась хозяйничать в доме старика - готовила, стирала да свои порядки наводила.

    - Она мне предалась! - хвастался своей мужской силой старик, - чистоту наводит, вещи перетряхивает, да просушивает на солнышке. Пожалуй, женюсь на молодухе! - мечтательно говорил дед Макс.
 
    Однако, через две недели баба исчезла, пока дед ходил на базар. Вместе с ней пропали два золотых кольца бабы Мани, пуховый платок, старинные иконки, да ещё что-то из добра. Исчезла навсегда.

    Старик долго горевал, говорил мол, вещей не жалко, обидно, что ошибся в человеке, да снова один остался. Тоскливо одному!

    - Надо было свою жену беречь, да жалеть - комментировала моя бабушка, - в санаторий её послать подлечиться, глядишь и пожила бы ещё Маня.
 
    С тех пор замкнулся старик. Жил один. Только по вечерам видели его на лавочке, что у крыльца. Сидел он и смотрел в сторону Румынии по прежнему ожидая, что придут румыны и вернут ему дома. Иногда приносил  моей бабушке цветы и оставался посидеть, поговорить.
 
    В девяносто лет, совсем стало трудно старику обслуживать себя. Тогда-то случилось в его жизни ещё одно замечательное событие.

    Привели к нему одинокую женщину Маргарету. Был ей сорок один год. Некрасивая, с грубым лицом, бездетная и безродная женщина не имела своего жилья. Договорились, что будет ухаживать она за дедом Максом, а он завещает ей дом. Опекунство оформить ей не удалось, не хватило каких-то бумаг. И тогда подсказали добрые люди вступить им в законный брак, чтобы дом достался женщине по наследству, как жене старика.
 
    Маргарета повезла деда Макса в ЗАГС на такси. Весь городок восхищался необыкновенным событием. Невесте сорок один, а жениху девяносто лет! Полвека разница - где увидишь такое?
 
    На этот раз старику повезло. Маргарета оказалась честной, заботливой женщиной. С благодарностью ухаживала она за стариком, вкусно кормила, держала в чистоте дом, выводила посидеть на воздух, на заветную скамеечку, сидя на которой старик продолжал по привычке ждать добрых румынов, которые вернут ему дома.

    Девяносто шесть лет прожил дед Макс. Когда его не стало, Маргарета с почетом похоронила старика, позвав на поминки всю улицу. Потом продала дом и навсегда  уехала из города.
 
    Сейчас в этом доме живут другие люди. Стены снаружи заново оштукатурили, поменяли окна на современные. Только опустевшая лавочка перед домом напоминает о прошлом, да разросшиеся кусты роз во дворе, заботливо посаженные когда-то бабой Маней.