Гибкий путь

Напомнил о своём существовании телефон. Алексей снял трубку и сказал:
- Локотков.
- Лёша, зайди ко мне.
- Слушаюсь, товарищ полковник.
Алексей положил трубку и вышел из комнаты.
Потом он дошёл до кабинета полковника Кагальницкого, приоткрыл дверь и спросил:
- Разрешите?
- Заходи, Лёша, заходи.
Алексей вошёл и закрыл за собой дверь. Полковник встал со своего кресла и сел на стул, который стоял перед длинным столом, продолжая его собственный стол.
- Садись, – полковник указал на стул напротив.
Алексей сел.
- Тут, понимаешь какое дело, – полковник поправил графин, – у бабушки Кати собака погибла.
- У той самой бабы Кати? – спросил Алексей.
- В том то и дело, что у той самой. У Екатерины Ивановны Калёной.
- Жалко, конечно, но бывает, собаки живут меньше, чем люди.
- Её собаку застрелили, – полковник взял стакан, который стоял у графина.
- Кто?
- Вот это нам и нужно узнать, – полковник налил воды.
- Может лучше минералочки? – спросил Алексей.
- Нет, мне и эта нормально.
- Этим должна заниматься милиция?
- И должна и нет, – полковник сделал глоток воды.
- Значит, всё-таки  должна?
- Должна, Лёша, должна. Её муж ещё мною руководил. Он в нашей деревни полковником был, когда я пришёл в милицию вот таким же молодым лейтенантом как ты. Не могу я бабе Кате отказать, понимаешь? И тебя заставить не могу.
Алексей встал.
- Я всё понял, товарищ полковник. Я готов. Разрешите идти?
- Иди, я в тебя верю.
У бабы Кати был одноэтажный дом с двумя комнатами и кухней. Алексей поднялся на крыльцо, открыл незапертую дверь и спросил:
- Разрешите?
- Заходи, Алёша, заходи. Чо спрашивать.
Баба Катя сидела за кухонным столом и смотрела на фотографию. На голове у неё был платок.
- Я по делу, – Алексей вошёл и закрыл за собой дверь.
- По какому делу? – спросила баба Катя.
- По милицейскому.
- А чо ж тогда не в форме?
- А зачем она мне? – Алексей сел за стол.
- Ну как же, форма есть форма.
- Вы же меня знаете. Лейтенант Локотков. Алексей Николаевич Локотков.
- Конечно, знаю. Чай будешь?
- Буду.
Баба Катя отложила фотографию и встала. Потом она подошла с чайником к ведру.
- Из ведра? – спросил Алексей.
- А ты чо не знаешь, что у нас в деревне вода-то из крана не течёт?
- Знаю, а вдруг.
- Нет никакого вдруг, да и откуда ему взяться? – баба Катя налила воду, – а за водой мне мальчишка соседский ходит. Серёжка. В колодец. Недалеко, но самой мне уже тяжко.
Алексей посмотрел на компьютер, который стоял в углу кухни. Баба Катя увидела то, куда посмотрел Алексей и сказала:
- Это дочка подарила, а внучок поставил. Да только зачем он мне? Не умею я. Внучок показывал какую надо кнопку нажимать. А чо мне эта кнопка. Как жила без нее, так и живу. Да и много ли мне осталось.
- И что, так ни разу и не включала? – спросил Алексей.
- Почему не включала, включала. Антошка и включал. Да только не работал он.
- Это как? Лампочка-то горела?
- Горела. А этого, итенета не было. Внучок сказал. А почему не сказал.
Баба Катя поставила на стол банку с вареньем.
- Я смотрю чайник-то у вас газовый, а электрический есть?
- Есть. Тоже дочка привезла. Да только я им не пользуюсь. Ему света много надо.
- Понятно, – сказал Алексей, и спросил:
- А давно дочка-то была?
- Так только как дня три назад и уехали. Каникулы то кончились.
Дверь открылась и показала мужчину в сером пиджаке.
- Петрович, – сказала баба Катя, – садись, чай будешь?
- Раньше во дворе-то Лялька встречала, – Петрович сел за стол.
Баба Катя поставила на стол две чашки и сняла платок. У неё оказались красивые большие волосы. Платком баба Катя вытерла глаза и сказала:
- Добрая и умная собачка была. Её ещё дед покойный принёс. Породистая даже, хоть и похоже на обычную. Маленькая такая, а порода у неё была "павильон".
- Как? – спросил Петрович.
- Павильон, – сказала баба Катя, – и добавила, – который из Франции.
- А чо ж ты себе чашку не поставила? – спросил Алексей.
Баба Катя надела платок.
- Да не хочу я чай. Бывало зову её, Лялька, говорю, принеси мне лекарства. Так она принесёт, прямо на постель и принесёт, да такие какие надо.
- Извини, баба Катя, да только не чай я пришёл пить, – Алексей встал.
- Да я уж это поняла. Спрашивай. Чего надо то и спрашивай.
- Собаку давно убили?
- Вчерась.
- А компьютер в это время работал?:
- Не знаю, не включала я его.
- Вы из-за собаки в милицию обратились?
- А из-за кого же. С собак то начинают, а потом будут и людей стрелять.
- А из чего её застрелили?
- Из винтовки, а может и из пистолета.
- А откуда вы знаете?
- Муж то у меня, Алёша, милиционером был. Хорошим милиционером. А Ляльку то я хоронила, и смогла рану её разглядеть.
- А где её убили показать сможешь?
- Конечно. Сейчас и могу.
- Нет, сейчас не надо, я после зайду.
- Хорошо.
- К тебе соседи то заходят? – спросил Петрович.
- Заходят, – ответила ему баба Катя, – да только не люблю я их.
- Почему?
- Любка брови красит, а у Светки всегда волосы грязные.
- Строга ты, баба Катя, – сказал Петрович.
- Может и так. Да только, что у тебя на теле, то и на душе.
- А ещё кто заходит? – спросил Алексей.
- Нет. Правда, недавно заходил один. Не наш. Холёный такой, с большим крестом на золотой цепочке.
- Что хотел?
- Дом мой хотел купить. Да только я не продала.
- А он много предлагал?
- Много. Намного больше, чем много.
- Один раз заходил?
- Не один. Раньше тоже заходил. Да только не стала я дом продавать. Его ещё мой прадед строил. Да и не только в этом дело.
- Я пойду, – Алексей подошёл к двери.
Кабинет полковника Кагальницкова.
- Помните дело о кабеле? – спросил Алексей.
- О каком кабеле?
- О том, по которому Интернет бежит.
- Конечно, помню. Оно совсем было недавно. Этот кабель отрезали.
- Да, козлы какие-то. Неразумные козлы. Они думали, что это электрический кабель. А на самом деле оказался кабель для компьютеров. С него, если и можно что взять, так это информацию. И то, только тогда, когда он к компьютеру подключён. Тогда ещё вся деревня без Интернета осталась.
- А восстанавливать его дорого и долго, – добавил полковник, а потом спросил:
- Думаешь, они и собаку убили?
- В том то и дело, что нет. Откуда у этих козлов оружие? Да ещё ружья, или пистолеты.
- А почему именно такое оружие?
- Баба Катя определила, она это умеет. А определила, когда собаку хоронила.
- Да, баба Катя умеет. Она женой нашего была. Тогда кто же убил собаку?
- Не знаю. Пока не знаю.
- Узнай, Лёша. Но лучше, чтобы ты был не один, когда узнавать будешь.
- Понял вас, товарищ полковник. А если спугнём?
- Чёрт с ними. Спугнём так спугнём. Но, мы же узнаем, кто испугался.
Алексей встал.
- Разрешите идти?
- Иди. Но смотри, иди не один.
Алексей не пошёл искать убийцу собаки. Куда идти? Он пришёл к себе в дом и лёг на диван. У кого в деревни есть оружие? В милиции есть. Это понятно, а ещё у кого? У Хлыстого есть. Бывший уголовник этот Хлыстов, а теперь коммерсант, в особняке живёт, и денег у него больше, чем волос на голове. А может это и не он, но проверить надо. Тихо проверить. Меня он никогда не видел. Ну и что? А то, значит, я могу проверить. Вызывать его в милицию не имеет смысла. И дело тут не в том знает он меня или нет. Наверняка у него есть разрешение на оружие. У него и у его людей. А если кто из них и стрелял в собаку, то за то время, пока придут, оружие поменяют. Только пулю не поменять. Пуля как отпечатки пальцев. Всегда можно определить из какого она ствола. Надо найти пулю. Алексей встал.
- Алёша, – сказала баба Катя.
- Я, баба Катя, я. Где собаку убили, ты можешь показать?
- Пулю хочешь найти? А я об этом и не подумала.
- Хочу, очень хочу. Ты, баба Катя, понятливая. А пуля это моё дело.
- Спасибо тебе, Алёша.
- Спасибо потом. Лопата у тебя есть?
- Я думаю, что детская подойдёт.
Алексей нашёл пулю и положил её в заранее приготовленный целлофановый мешок.
В этой же деревни был большой дом с высоким и толстым забором. Забор был из двойного железа. В дореволюционной Росси такой дом назвали бы усадьбой, хотя было ли в усадьбах двойное железо это вопрос. Сегодня такие дома называют особняками. На последнем этаже этого дома находился хозяин. Хозяин сидел за столом в широком кресле. За этим же столом на стуле с высокой спинкой сидел человек с пистолетом, пистолет был у него сзади за брючным ремнём, поэтому и невидимый спереди. На столе стояла бутылка с жидкостью, которую не делают ни в одной из близлежащих деревень. И в дальних не делают. А в какой деревни делают? Да Бог её знает. Где только не делают самогон. Этот самогон назывался "Виски" и привезён он был из Шотландии специально для этого стола.
- Ну что твои геофизики? – спросил хозяин, наливая себе в бокал "Виски". Бокал стоял рядом с вазой, где был виноград без косточек.
- А что, – что говорили, то и говорят, – есть, говорят, в этой земле нефть, или что-то похожее на нефть.
- Что похожее?
- Вода, например.
- А разве такое бывает?
- Очень редко, и только у непонятных геофизиков.
- А где есть, там же?
- Да, там же. Вся деревня согласна продать дома. А вот бабка, сука, не хочет.
- Только бабка?
- Не только. Но, те, кто не хочет, их очень мало, с ними можно и потом разобраться. А вот бабка!
- Вы с бабкой то говорили?
- Говорили. Ни в какую она.
- Что-нибудь делали?
- Делали. Собаку её убили.
- Ты убил?
- Нет, не я. Но, собаки больше нет.
- Выстрел кто-нибудь слышал?
- Обижаешь, Хлыст. Глушитель был. А гильзу выкинули.
- А пуля?
- А пуля в земле. Да только кому она нужна?
- Надо, чтоб бабка дом продала, – хозяин выпил и взял кружочек винограда, – и надо бурить.
- А если там вода? Знаешь, сколько стоит скважина?
- Знаю. Ну и что, что вода. Во-первых, геофизики ответят. А во-вторых, в деревне проблемы с водой. Значит, будем продавать.
Раздался звук домофонного звонка.
- Кто там? – спросил хозяин.
- Сейчас узнаем, – человек с пистолетом достал мобильный телефон…, – какой-то мужик на велосипеде.
- Что ему надо?
- Хочет, чтобы дверь открыли. Денег просит. Если, говорит, не откроете, дверь обосу.
- Сколько там твоих?
- Трое.
- Пусть открывают.
Один из охранников открыл дверь.
- Где хозяин? – спросил Алексей.
- Дома, но я тебя к нему не пущу. Сколько ты денег хочешь?
Алексей уложил этого охранника прямым ударом в челюсть. Второй охранник хотел ударить Алексея ногой, но Алексей поймал его ногу и сам ударил его ногой между ног. Охранник упал. Третий охранник достал пистолет и направил его на Алексея. Раздался выстрел, охранник упал. Алексей оглянулся и увидел Петровича с двустволкой.
- Ты что его убил?
- Да нет. Я стрелял в ногу.
- Пойдём в дом, – сказал Алексей.
Первым на последний этаж поднялся Алексей. Он встретил человека, который раньше сидел за одним столом с хозяином. Алексей хотел ударить этого человека, но человек ушёл от удара и достал пистолет. Показался Петрович.
- Брось ружьё! – сказал человек с пистолетом, приставляя пистолет к виску Алексея.
Петрович бросил ружьё на пол. Алексей схватил за ту самую руку человека с пистолетом, где он держал пистолет, и уложил его на пол. За забором раздался шум от встречи земли и колёс.
- Это ОМОН, – сказал Петрович, поднимая ружьё.
- Откуда? – спросил Алексей.
- Из недалёка. Это баба Катя, она всё поняла и позвонила Кагальницкому. Да пока приедут. А я за вами.
- На чём?
- На телеге, а у меня больше ничего и нет.
- Хорошая у тебя телега.
- А вы спортивный.
- Я "дзюдо" занимался, даже до кандидата дошёл.
- Домой-то поедем?
- Конечно, поедем. Сейчас только кое-что ОМОНу скажу и поедем.
- Курить будешь? – спросил Петрович, когда они сели на телегу где уже лежал велосипед Алексея.
- Да не курю я, – сказал Алексей, а потом добавил:
- Знаешь, как переводится слово "дзюдо"? – гибкий путь.
- Какой же это гибкий, – Петрович взялся за поводья, – один на бандитов пошёл.
- Подумал и пошёл, – сказал Алексей, – поэтому и гибкий.