Моя бабушка, народ и их сходства

Мой народ всё больше напоминает мою бабушку. И это меня пугает.

Она не бывает виновата. Ни в чём. Виноваты всегда другие. Всегда и во всём кто-то должен быть виноват. В крайнем случае, она сама. Но эти крайние случаи не дают ей покоя. Осознать их она не может. Ведь всю злость она выплёскивает на виноватого. Злости у неё очень много и выплёскивать на себя эту желчь не хочется. Она не направляет злость в мирное русло.

Она всегда ходит на выборы, но не выбирает. Не умеет. Либо голосует, как ящик сказал; либо за того, чья фамилия кажется знакомой; либо просит членов избирательной комиссии подсказать ей, за кого отдать свой голос.

Внимательно смотрит передачи одного канала телевидения. Притом, что их у неё тридцать восемь. Слушает новости по этому каналу и сильно удивляется новостям из жизни. Очень любит ругаться и потому без ток-шоу жить не может. Переживает за героев сериала так, будто они её внуки и наоборот.

Пьёт сок только одной марки, которую когда-то видела по телевизору. Не понимает, зачем рекламируют лекарство, которое не лечит.

Она всегда знает, как надо, но сделать что-либо не может. В первую очередь из-за того, что делать ничего не хочет. Зато другие должны это делать. Всё. Сразу. Согласно плану и указаниям. Шаг от инструкций равен приговору в неумении. Неумение карается позором. Она вообще любит судить, а особенно осуждать. Ещё воспитывать, а особенно наказывать. Причём, наказание должно быть телесным.

Смеётся над страхами ближних, как над глупостью. Притом, у самой страхов больше, чем у целого состава трусов и трусих.

Надо сказать ещё, что она болеет. Болеет тяжко. Всю жизнь умирает. Вот-вот умрёт. Вот-вот длится последние лет шестьдесят. При этом она уверена, что так сильно, как она, не болеет никто. Все здоровые. Вот только почему-то умирают. Сменилось уже несколько поколений врачей, которые хоронили её из желания отвязаться.

Она всегда говорит по-хорошему. По-крайней мере ей так кажется. При этом почему-то  боится за свои окна, двери, почтовые ящики. Как бы не разбили и не подожгли.

Верит, как она считает, в Бога. Соблюдает ритуалы. Осуждает иную веру или неверие. Это ей не мешает не только не жить по заповедям, но и не знать основ веры. Своей так защищаемой веры. Стоит ли говорить о том, что она верит в сглаз, в наговор. Особенно в сглаз. Ведь мир наводнён злыми людьми. Она знает это. Наверно судя по себе. Часто обращалась к знахаркам, но презирает их. Она сама добродетель и очень удивляется, узнавая, что её поступки подпадают под понятие «грех». Она иногда даже раскаивается, но не часто. Не к лицу это добродетели.

Человек милый. Такой милый, что вынести её общество могут лишь единицы. Но и этим единицам она готовит сюрпризы. Даже находясь в крайне зависимом положении, умудряется гадить тем единицам.

Она никому не верит, кроме тех, кому верить не стоило бы.

Экономит на всём, кроме того, без чего можно обойтись. Считает копейки, теряя тысячи.

Или я один вижу сходства между чертами характера бабушки и населения страны, в которой живу?

Перечитав всё написанное выше, я подумал, что если всё это перенести на народ, то я выгляжу русофобом. Так я русофоб? Может быть. Но я описал недостатки своей бабушки, коих вижу очень много. Но я плоть от плоти её и это не изменить никакой фобией. И ещё многие её черты, в первую очередь отрицательные, вижу в себе. Также я являюсь частью населения страны и даже мира. Его поведение мне может не нравиться, но эти черты тоже живут во мне. И это мне не мешает презирать многие из них и как-то бороться с ними.
17.03.14