блокнот

Эльдара я знала лет с пятнадцати – шестнадцати – мы ходили в один физмат и два раза в неделю сидели за одной партой, и как метальные патлачи общались, но сильной дружбы не было. Потом он из моего поля зрения пропал, и появился опять, когда году в девяносто четвертом я начала активно ездить на мотто и общаться с соответствующими отморозками.

Тогда Эльдар принадлежал к небольшой алко-говнарской тусовке на юге москвы, они базировались в гаражах у кольцевой железной дороги, бухали там, строили говночопперы и иногда добирались в разном составе до смотровой. После горы обычно происходила пьянка в тех же гаражах, благо ехать недалеко. Оппозитные долбоебы ужирались, трясли головами под металлику, вешали на уши свои мотоподвиги малолетним тням, блевали и спали там же. Иногда зажигали на своем мотохламе вокруг тех же гаражей или до ближайшего ларька.

История случилась поздней осенью, когда на улицах было уже скользко, но снег еще не выпал. Мы пили водку в уютном гаражике запивая бурдой «юппи», кто-то громко храпел прямо на полу, остальные рассуждали о грядущих дальних покатушках, существовавших только в фантазиях говнарской мотоэлиты, да разводили на попоеблю своих прыщавых баб. На какой-то точке водка закончилась, а капризные бабцы запросили еще и хамовнического пивка, и Эльдар снарядился в дорогу на своем недоделанном парашном днепре. Ехать было метров сто вдоль железки, на которую выходили ворота гаража, а дальше еще метров сто вдоль гнилой пятиэтажки, на углу которой и стояла круглосуточная хач-палатка.

Сразу отмечу Эльдар был обычным говнарем, учился в каком-то сраном техническом вузе, боялся родителей, страдал инфантилизмом и манией величия по пьянке, и больше ни чем не увлекался. Он не был ни злым гением, ни тихим сумасшедшим, ни выдающимся хитрецом или гением мысли, и тем более не страдал какими-то оккультными странностями. Кроме того данный путь до ларька он неоднократно совершал уже несколько лет в любом состоянии, даже совсем вслюни. И в этот раз ничего не предвещало.

Он завел с десятого раза мотоцикл и покатил в сторону водкохранилища. И больше го никто никогда не видел. По утру его начала искать толпа бухих говнарей, к обеду – родители, вечером менты. Причем менты вероятно старались – его отчим работал ппсником в местном отделении. Ни его, ни мотоцикла больше никто не видел.

Шел снег, мы сидели у мангала, в воротах ржавого гаража, мимо проносились засранные поезда, девяностые догнивали, мир вокруг разлагался и деформировался, мы отхлебывали по очереди рвотную синтетическую водку, передавая бутылку из рук в руки и строили догадки, что могло случиться с Эльдаром в ту ночь. Ну не мог человек исчезнуть вот так на ровном месте, к тому же он был нехлипкого телосложения, наверняка имел при себе нож и газовый айсберг, на районе его все знали, да и не очень то он был пьян.

А потом гаражи снесли и мы потеряли связи друг с другом, затерявшись в хаосе говноворотов нищей тонущей державы. Так как смертность среди молодежи в те годы была огромная, Эльдар быстро выцвел и растворился в толпе знакомых покойников. Шли годы.
И уже в двухтысячные, из-за тесноты мира, я встретилась по работе с сестрой Эльдара, мы узнали друг друга, потрепались. Когда речь зашла об Эльдаре, и она узнала, что я была в том гараже в ту ночь, она внезапно поменялась в лице и предложила зайти к ней, недалеко, через железку.

На столе лежал жирный пожелтевший блокнот. Я сама трогала его сухие ломкие листы, со слега позеленевшими надписями. Это точно был почерк Эльдара с его манерой подгаживать поля и закрашивать буквы, что я хорошо помню по физмату. Его черепушки и закарючки… и тысячи незнакомых имен. Все страницы блокнота были исписаны именами незнакомых людей.

Имена шли в два столбца, с фамилией и отчеством. Некоторые были знакомые, традиционные для москвы, иные казались чеченскими, бурятскими, а некоторые вообще странными: например между Сергеем Андреевичем Огурцовым и Шамилем Ахметовичем Буйнакским могли идти такие причудливые сочетания как Исмаил Сергеевич Кульман, а то и Зерг Марсович Нгуен…

В именах не наблюдалось никакой логики, они не повторялись, и никакой закономерности в себе не проявляли. Блокнот нашли годы спустя после исчезновения Эльдара, в его загашнике с запчастями и кассетами, ни интернет, ни знакомые, ни следователь МВД, привлеченный его отцом, секрета разгадать не смогли. Что это было и почему, так и останется загадкой – странной и спутанной была жизнь в девяностые, и во многих ее завитках нельзя было разобраться, а сейчас, спустя годы, так и вообще невозможно.