Мой лучший друг. Глава 5

Глава 5

- Теперь, как порядочный человек, ты просто обязан на мне жениться, - сказала я Алексу за завтраком.

- Ты хочешь всю оставшуюся жизнь заниматься таким сексом?

- Ради тебя, я готова на эту жертву.

- Ты еще слишком молода и не понимаешь, что нормальной здоровой женщине этого недостаточно. Можно потерпеть год, два, даже пять лет, но потом ты меня возненавидишь.

- То, что было прошлой ночью, было лучше всех наших ночей с моим нелюбимым мужем.

- Значит, найдем тебе другого мужа. Я хочу, чтобы моя любимая женщина была по-настоящему счастлива.

- Я счастлива с тобой, Алекс…

- Рита, давай закончим этот разговор. Мы договаривались, что между нами возможна только дружба.

- Сейчас мы играем в жениха и невесту, помнишь? Не будем думать о будущем, просто будем дурачиться и наслаждаться этим временем, проведенным вместе.

Он улыбнулся мне через стол, уставленный сладостями, потянулся к моей руке, взял ее и поднес к своим губам.

- Я никогда не забуду того, что случилось прошлой ночью. Я не смел и мечтать, не думал, что для нас это возможно.

- Давай повторим.

- Заманчивое предложение. У нас впереди еще целая ночь вдвоем.

- И еще две недели вместе… и вся жизнь. Если я найду другого мужчину, клянусь, я скажу тебе об этом.

- Я сам найду тебе другого мужчину, а ты будешь паинькой, влюбишься в него и выйдешь замуж по любви, - сказал Алекс.

- Как влюбиться, если в моем сердце только ты?

Он нахмурился, и я перевела разговор на другую тему, начала расспрашивать о предстоящем отдыхе.

Он вышел на ближайшей долгой станции и принес мне букет роз.

Все наше купе благоухало розами. Мы дурачились, смотрели фильмы с его ноутбука, и заедали грузинское вино поцелуями. Обедать мы пошли в вагон-ресторан, где нас вполне прилично покормили.

Вечером у нас состоялся первый разговор, как я назвала это позже, «о главном». С этого разговора начался мой загул, результатом которого… впрочем, не буду забегать вперед.

Наступал вечер и нас лихорадило. Мы оба предвкушали эту ночь, но и отчего-то волновались. И он, и я. Решили немного выпить и поговорить о мечтах и фантазиях.

- Чего хотела бы ты? Чего-то, в чем не призналась бы никому?

- Ты будешь смеяться надо мной.

- Клянусь, не буду.

- Знаешь, Алекс, у меня ведь, в сущности, было не так много мужчин. В тот день, когда мы познакомились, я потеряла невинность. И, в общем… я хотела бы, чтобы ты меня поцеловал… там, понимаешь?

- Твоя тайная мечта – всего лишь оральный секс?

- Я не знаю, каково это. Может быть, мне понравится или не понравится. Мой муж отказывается это делать для меня, а остальные… им было как-то не до того. Я боюсь признаться в том, что у меня этого никогда не было – вот в чем мой секрет.

- Я сделаю это при одном условии…, - хитро усмехнулся Алекс.

- Все, что ты захочешь, - с замиранием сердца прошептала я.

- Я не только свяжу тебе руки, но и завяжу глаза.

- Зачем?

- Не для того, чтобы ты меня не видела, а для того, чтобы ты отдалась своим ощущениям. Иначе, как ты поймешь, понравилось тебе это или нет?

- А какая твоя мечта?

- Я хочу, чтобы ты САМА разделась передо мной.

- И это все?

- Это очень важно для меня. Давняя мечта… Вчера я уже видел тебя обнаженной, но это не то. Важно твое желание раздеться для меня.

- Хорошо, Алекс.

Наши глаза говорили гораздо больше. Здесь не было слов, здесь был извечный диалог мужчины и женщины. Наши чувства, желания, эмоции.

Когда наступила ночь, он запер купе и выключил свет, оставив только ночник, включил какую-то нежную музыку, и я разделась для него, лаская себя руками. Он потянулся ко мне, я взяла его руки и гладила ими свое тело, а потом он уложил меня на полку, привязал руки к какой-то железяке над головой и завязал глаза. И… мне понравилось. Целых 5 раз.

Засыпая, в изнеможении, я чувствовала, как он развязал мне глаза и руки, заботливо накрыл меня одеялом и вышел из купе.

Наутро я проснулась от запаха кофе.

- Чем это здесь пахнет?

- Просыпайся, лежебока! Скоро приедем, а тебе надо еще умыться, позавтракать и нарисовать личико. Я принес тебе кофе и свежих булочек.

- Умираю, как хочу кофе…, - простонала я.

- Только хорошим девочкам, которые почистили зубки, - строго сказал Алекс.

Я побежала быстрее в туалет. На мое счастье, там не было очереди, иначе я захлебнулась бы слюной, нюхая дивные ароматы завтрака, доносившиеся из купе.

Увы, времени на долгий завтрак с разговорами у нас не было. Я быстро проглотила кофе с булочкой и занялась макияжем. Стоило мне закончить, как начали ходить проводники, собирая постельное белье.

В Минеральных Водах мы немного погуляли по городу, который, честно говоря, мне не понравился. Может быть, летом он выглядит лучше, но в январе зрелище было довольно унылое. На автобусе мы доехали от Минвод до Тбилиси. От охватившей меня истомы, мне не хотелось даже разговаривать. Время от времени я касалась руки Алекса и мы обменивались несколькими фразами или поцелуями, потом я возвращалась в свои грезы, в которых бесстыдно и ненасытно отдавалась любимому. Я понимала, что все это лишь фантазии, в которых я даже не смогу ему признаться, но в этих мечтах я была счастлива.

А потом нас закружила такая сумасбродная карусель веселья, о которой я даже не могла догадываться. Грузины – действительно очень веселые люди, а их гостеприимство вовсе не легенда – это самая наиправдивейшая правда.

Нас встречали, как родных, устраивали шумные праздники, показывали достопримечательности, катали на собственных машинах, да с помпой, с шумом, с пробуксовкой колес. Все в городе должны видеть, как встречают дорогих гостей. По этой же причине каждый вечер нам устраивали сногсшибательные фейерверки.

Первый день прошел в веселых пирушках. Я так много улыбалась и смеялась, что к вечеру у меня даже заболели щеки.

Вечером мы с Алексом сидели у камина в небольшой гостинице горнолыжного курорта. Кажется, впервые, я видела его там, где он смотрелся уместно. Именно этот дом, построенный из «дикого камня», увитый плющом и виноградом, потрескивающий в камине огонь и мягкие шерстяные ковры под ногами, тяжелая старинная мебель и массивные кресла казались настоящим жилищем Алекса. Во всех остальных местах он смотрелся явным анахронизмом в своем неизменном твидовом костюме, жилетках со старинными часами в кармане, дорогих рубашках с шелковыми шейными платками – это был джентльмен начала двадцатого столетия. Наш век мало ему подходил.

Он раздобыл специально для меня молодое грузинское вино и сказал, что такое вино никогда не продают. Оно делается только для собственного употребления и подается с гордостью во время семейных застолий. Оно очень полезно, особенно для женщин, потерявших много крови и ослабленных тяжелыми родами.

- Будь осторожна, дорогая моя, - сказал Алекс, смакуя рубиновую влагу из хрустального бокала, - это очень коварный напиток. Он пьется легко, будто это виноградный сок, но алкоголя в нем много. Он ударяет в голову и развязывает язык. Никогда не пей его в компании с незнакомцем, - и Алекс подмигнул мне.

- Алекс, если я начну вытворять глупости, отнеси меня, пожалуйста, в постель и стукни чем-нибудь по моей дурной голове, ладно? Не хочу потом мучительно краснеть в твоем присутствии. На меня и более безобидные напитки действуют… сам знаешь, как.

- Ничего не бойся и не стесняйся, - улыбнулся он, - что бы ты не натворила, ты всегда будешь для меня моей самой прекрасной и единственно любимой Маргаритой.

- Я всегда знала, что ничем не заслужила твоей любви.

- Любят не за что-то, а вопреки.

Я чувствовала себя в тот вечер необыкновенно. И дело было не только в вине. На этот вечер я поверила, что мы молодожены и у нас настоящий медовый месяц. Из-за моей учебы и беременности с Валерой медового месяца у нас так и не получилось.

То ли Алекс накликал, то ли на меня нашел лихой кураж, но вдруг я начала рассказывать ему о своих похождениях с другими мужчинами в тот короткий период, когда я поссорилась с ним, а с Валерой еще не познакомилась. Отчего-то на меня нашла такая злоба, такая обида на него за то, что наша любовь не может быть нормальной, как у всех. Я намеренно рассказывала все в малейших подробностях, смачно и красочно. Я видела, как на побледневшем лице засверкали его глаза, а потом выражение его лица стало задумчивым, а на глаза набежала поволока страсти. Я могла остановиться, но не хотела. Мне хотелось отомстить ему за то, что он не такой, что не может сделать со мной тех простых вещей, которые вытворяли те мужчины.

Он долго молчал, а потом с видимым интересом начал выспрашивать такие подробности, от которых мне самой стало стыдно и жарко, но, раз взяв откровенный тон, я не могла отступиться. Я ответила на все его шокирующие вопросы, преодолевая собственную стыдливость.

На мои откровения он отвечал лишь снисходительной улыбочкой, как старший брат студент, выслушивающий рассказ о первом поцелуе сестрички-школьницы. Мне было обидно и… приятно. Хотелось, чтобы этот допрос с пристрастием длился и длился. Я готова была выболтать ему все свои интимные тайны, начиная с детских экспериментов и до тайком просмотренных гейских порнофильмов, найденных в компе мужа. Лишь бы только это щекочущее чувство, разрастающееся в моей груди, не проходило. Наверное, именно тогда я впервые по-настоящему увидела в Алексе мужчину. Опытного, ироничного, все знающего, все понимающего и имеющего некую мужскую неодолимую власть надо мной. Под конец разговора я готова была разрыдаться от обиды или стонать от страсти. Еще больнее и обиднее было знать, что ничего не будет. Сейчас мы поговорим и отправимся спать, а мне хотелось большего. Вдруг все наши детские шалости показались мне такой малостью.

- Иди сюда, - тихо сказал он.

Я встала и пошла, будто лунатик, пошатнулась и чуть не упала, но он подхватил меня на руки.

- Что, малышка, совсем пьяная? Пойдем, я отнесу тебя в постельку.

И вдруг меня прорвало. Я разрыдалась, сквозь рыдания то признаваясь ему в любви, то крича, как я ненавижу его и прося только одного – его любви.

Он уложил меня в постель и нежно поцеловал, но я не хотела его отпускать. Я попыталась его обнять, но он отстранился.

- Нет, убери ручки…

- Алекс, пожалуйста!

- Я все сделаю сам, но ты помнишь наш уговор?

Я ощутила его страстный поцелуй там, где все пылало и изнывало от желания. Я вцепилась в его волосы, прижимая к себе. Это было так хорошо, но мало. Недостаточно. Я хотела большего.

Алекс взял со стола пустую бутылку. Ощутив ее прохладное прикосновение, я закрыла глаза и представила, что это он… О, как я кричала той ночью. Наверное, это была лучшая ночь в моей жизни.

Наутро все население горнолыжной гостиницы, где мы остановились, встречало нас в местном ресторанчике дружными рукоплесканиями, смехом, свистами и дружелюбными шутками. Оказывается, той ночью никто не мог заснуть из-за меня.

Один молодой грузин подошел к Алексу и похлопал его по плечу, поздравляя и выражая свое восхищение. Алекс поблагодарил его за молодое вино.

- Вах! - восхитился он, - если это мое вино так понравилось твоей невесте, что все мы не могли уснуть, я подарю тебе еще бутылку, нет, пять бутылок. Если родится сын – назови его в мою честь Георгием!

В тот день я впервые встала на лыжи, не считая, конечно, уроков физкультуры в школе. Сначала мне было страшно, но моим инструктором был тот самый грузин Гоги. Мне не хотелось его разочаровывать, поэтому я переборола страх и смущение, и… дальше был чистый снег, мчащийся мне на встречу и скорость – я будто летела в свободном падении. Разница была только в том, что я могла им управлять и была уверена, что со мной ничего плохого не случится. Это было сказочно, волшебно – полное ощущение свободы!

Мы катались с Алексом целый день, деля поровну счастье этого великолепного солнечного снежного дня.

Под вечер я так устала, что не могла идти. Алекс тоже устал, но он взял меня на руки и донес до гостиницы. А там нас уже встречали вином и тостами. Меня поздравляли с моим «первым снегом» и говорили, что у меня талант. Советовали попробовать встать еще на доску. Мое лицо было красным, как помидор от усталости, счастья и смущения. Вино окончательно меня расслабило. Как я оказалась в постели, я не помню. Проснулась я наутро от яркого лучика солнца, прикоснувшегося к моей щеке и аромата свежего кофе.

В этом счастливом водовороте пролетели незаметно две недели. Всего две недели – удивлялась я. Будто целая жизнь, полная солнца, счастья и любви пролетела и умчалась вдаль.

Мы ехали с Алексом в автобусе. Я держала его за руку, боясь отпустить, зная, понимая, что эта прекрасная сказка закончилась. Осталось совсем немного нежности на двоих. Мы скоро снова станем лучшими друзьями. Я вернусь к мужу…

В этот момент я ощутила такое отвращение к благоверному, что поняла – я не смогу с ним жить дальше, не смогу терпеть его неумелую и грубую любовь, его пренебрежение ко мне. Я поняла, что должна с ним развестись.