Я обязательно вернусь часть вторая

Глава пятая
Горячее солнце горячий песок
и сил  больше нет, воды бы глоток…
Учкудук три колодца….
Часам к двенадцати точнее не скажу, так как Нокия показывала, что сейчас ночь, часы тоже. Солнце стояло аккурат над головой, я уже прилично взмок, постоянно хотелось пить, и я воспользовался  старым проверенным способом, закинул в рот пуговицу от куртки и стал языком гонять её от щеки к щеке, главное, задумавшись не проглотить. Вода кончилась еще час назад. Я шел на автомате, вяло переставляя ноги. Взгромоздившись на очередной бархан, я увидел километрах в двух крохотный оазис. О, это уже кое-что. Оазис, это в первую очередь вода. Подойдя поближе, я рассмотрел его внимательнее. Десятка полтора деревьев и небольшой деревянный домик с крытой верандой. Великолепно, он обитаем, сейчас я узнаю, хотя бы где я нахожусь. Дотащившись до самого оазиса, я увидел в тени падающей  от дома, сидящего на плетеном кресле старика с узкой, белоснежной бородкой клинышком, на иссеченном морщинами лице и неожиданно молодыми глазами. Одет он был по восточной моде в однотонный светло-бежевый халат, под которым виднелась белоснежная рубашка и легкие серые шаровары, причем от жары он явно не страдал. В одной руке он держал кроткую палку, которой помешивал угли в сложенном из камня  очаге, на котором, попыхивая паром, стоял здоровенный, сверкающий надраенными боками медный чайник. Вместо крышки на нем стоял чайничек поменьше. В другой руке слегка дымилась ароматным дымком трубка с длинным чубуком. Я вежливо поздоровался. Старик, молча, кивнул и указал мне трубкой на такое же кресло, стоящее перед ним. Решив, что не помешает как-то показать знание восточных обычаев и выразиться витиевато я спросил,
 - а не позволит ли мне высокоуважаемый… Старик коротко махнул трубкой в отрицающем жесте,
- нет. Сначала чай потом все вопросы. Я вижу, ты устал в пути, иди, освежись под душем, надень чистые одежды. После непродолжительной паузы сказал старик,
 - потом поговорим. Я искупался под вполне современным душем, который питался водой, от здоровенной бадьи. Эта бочка, чудовищных размеров стояла на четырех сваях. По узкому глиняному желобу, вода самотёком поступала в небольшую бочку, от которой питался душ.  Одевшись в предложенную стариком одежду, я устало откинулся на кресле, и внимательно начал его рассматривать.  Аура старика светилась ровным золотисто-желтым цветом. Знать бы все-таки, что же эти цвета означают, жаль,  я так и не успел залезть в сетку и когда еще теперь попаду на просторы родного инета. Руки у мужчины, далеко не старческие, даже на взгляд сильные, жилистые, да и развертка плеч внушала уважение. Лицо сухощавое смуглое, высокий лоб мыслителя, кустистые брови орлиный нос Интересно, что он делает здесь один, судя по всему, больше из народа никого вокруг не наблюдалось.
- Итак, молодой человек задавайте свои вопросы,- наконец сказал старик после того как я приговорил две большие чашки удивительно вкусного чая. Я усмехнулся и, показывая свои дедуктивные способности сказал,
- судя по тому что вы разговариваете со мной на русском языке, -  я обвел рукой  вокруг себя,-  вероятнее всего, это Каракумы. Значит я где-то в Туркменистане - не подскажете, как добраться до посольства России?
 -Хорошее допущение, - старик задумчиво затянулся и пыхнул дымком из трубки. А почему ты думаешь, что мы разговариваем на русском языке. Я неопределенно покрутил кистью руки,
 - я хорошо знаю четыре языка русский это мой родной язык, украинский потому, что мать украинка и весьма большую часть своей жизни я провел на Украине, и матерный который знают и те и другие. Да чуть не забыл, есть еще некоторые знания английского.
 - Позволь тебя разочаровать, - старик легонько выбил трубку об угол очага,- я не знаю таких языков и страны Россия и Украина  мне неизвестны. Глядя на мое озадаченное лицо, он улыбнулся и сказал.
– Во-первых, ты пришел с той стороны, где нет ни одного жилища на протяжении сотен фарсахов. Там безлюдная пустыня и зачастую далеко не безопасная. Сейчас мы находимся на её северном краю. Во-вторых, от тебя несет магией пространственного портала. Это говорит мне о том, что ты прибыл из другого мира.  Судя по засохшей крови на твоих брюках и обуви, ты прибыл не сам, а в сопровождении охотников за головами из клана Росомах, о чем ясно говорит надетый на тебе пояс с кинжалом, такие носят только они. Возле рукояти на лезвии клинка должно стоять клеймо,  голова росомахи, - я кивнул.
 - Ты не из клана Росомах, там таких не берут, хлипковат. Ты не знаешь наших законов и обычаев, поэтому, бесстрашно  надел на себя этот пояс с кинжалом. Если тебя в любом из городов Эррады увидят люди из  клана Росомах, с этим кинжалом на поясе, смерть будет благом, о котором ты будешь долго умолять палача клана. Эти кинжалы никто не купит, все купцы будут бояться мести охотников. Местный житель, если бы ему представился такой случай,  оставил бы только те вещи, которые не могут быть опознаны как вещи клана Росомах. Все остальное,  он бы выкинул или закопал. А ещё вероятнее, стремглав бежал из того места, и постарался забыть, что он кого-то там видел. Тебе необходимо отнести подальше в пустыню и выкинуть, а лучше закопать все вещи, на которых есть клейма клана. Это поможет тебе в дальнейшем избавиться от многих проблем.  Поведай мне, как ты мог справиться даже с одним  охотником, если для того, чтобы  убить парную команду, правители обычно отправляли три десятка хорошо обученных солдат, а по одному охотники за головами не работают, только в паре. Я развел руками,
- хорошо я Вам расскажу, как я здесь оказался. Поколебавшись немного,  я выложил всю историю, которая со мной приключилась.
Старик задумчиво смотрел вдаль. М-да, занятная история. Заура я знал когда-то, умелый, сильный, но злобный и мстительный маг. Хотя он в этом и не особенно виноват. Обстоятельства заставили его ненавидеть окружающих. Зауру  в своё время здорово повезло, он попал в  услужение к одному из  древних. Редко кому выпадает такой шанс. Он воспользовался им сполна. Маги древних ошибочно считали, что местные жители не в состоянии овладеть магией. У Заура обнаружился неплохой потенциал, и он с жадностью набросился на возможность изучить магию. Вскоре он достиг неплохих результатов и решил, что ему больше нет смысла прозябать в слугах. Он ушёл от хозяина, прихватив кое-что  из его вещей.  Вернулся с материка магов в Эрраду и начал практиковать.  Естественно его начали разыскивать. Ему пришлось бежать, теперь за ним начали гоняться и местные маги.  Видимо из-за этих тайных знаний Заур стал желанной добычей для многих заинтересованных лиц.  Владеешь знаниями, владеешь миром.  После того, как он отказался поделиться знаниями с другими магами, за ним началась настоящая охота. После катастрофы погубившей древних, за ним стали охотиться ещё активнее, тем более я слышал, он связался с орденом тёмного неба. Цена его головы возросла баснословно, -  вот смотри на эти монеты, которые достались тебе от охотников. Здесь ровно половина оплаты за поимку Заура. Я как на уроке поднял руку,
- подскажите, что это за монеты. Старик усмехнулся,
- вот эти золотые, называются талари, они признаются во всех странах Вортана и их с удовольствием меняют на местные деньги. Эти серебряные называют клипа, пятьдесят монет равны одной талари. Медные называют сат - разменная и основная монета в Эрраде их в серебряной монете ровно сотня. Самая мелкая медная монета равна одной десятой сата и называется куруш по одноименному названию хлебной лепешки. По легенде, когда-то король Эррады на суде, решая спор между гильдиями лавочников и хлебопеков о том, каких размеров должна быть лепёшка с сыром, снял с головы обруч и приказал по его размерам печь самые дешевые лепешки. С тех пор в Эрраде пекут лепешки только такого размера. А это что за монета,
 - я достал из мешочка непонятный диск. Горон удивленно поднял брови,- это не монета, у вас молодой человек отличный артефакт древних магов с плетением «полог молчания» или как его называют некоторые «полог тьмы» я кивнул головой, хотя и не понял, что это значит. Видя мое замешательство, Горон пояснил.
 – Это умный артефакт, повторять их после гибели древних магов не научились, он окружает защитой от подслушивания и подсматривания участников, круг которых определяет при активации его владелец. Берегите его это очень ценный артефакт.
 Горон поудобнее устроился в плетёном кресле.
 - Ну, хорошо, продолжим, -камень Горона, который Заур стащил у магов Эррады, говорит о том что, что ему понадобился огромный объем энергии для переноса сознания, чтобы спрятаться от поисков.  Судя по твоему рассказу, он изготовил из него «кинжалы забвения».  Предупреждая мой вопрос, старик жестом остановил меня.
– Из камня – накопителя делают навершия кинжалов, в которые переносят свои знания и свою матрицу, их называют «кинжалами забвения». После ритуала на земле остаются только цилиндрики рукояток, камни и лезвия полностью исчезают, отдав свою силу.  Во время ритуала переноса, его убили стражники в твоем мире. Для мага, любое тело не подходит, нужно тело с хорошо развитыми энергетическими каналами, поэтому он выбрал именно тебя.  Камни, которые в рукоятках кинжалов, поддерживают высокий уровень магического фона помогающий переносу сознания. Маг, используя определённые ритуалы и магические формулы, переносит своё сознание, и все накопленные знания в новое тело. Последний кинжал, вернее камень в навершие, содержит саму сущность мага. Из-за срыва переноса сознания,  теперь тебя невозможно инициировать. Чтобы открылись все возможности перенесенных в твое сознание знаний, нет ключа –  сознания мага. Последний кинжал Заур должен был вонзить  себе в сердце и затем воткнуть кинжал в землю за твоей головой. Не удивляйся, сила мага позволит это сделать. Тем более что от мага, там оставалась только физическая оболочка, кукла управляемая плетением переноса.  Кинжал, прежде чем коснулся земли, ударил тебя по голове и сработал только камень, скорее всего, открыв в тебе небольшую часть навыков и знаний.  «Я» Заура не соединившись с линиями пентаграммы, кануло в вечность. Скажем так, тебе просто невероятно повезло,  иначе  сейчас я  разговаривал бы с Зауром. Тебе нужно только уповать на Создателя чтобы, усердно тренируя свое тело и разум, у тебя появилась возможность получить доступ к  этим  знаниям. Знание языка, на котором говорит человек переносящий сознание, это первое, что открывается  в доноре при переносе. Мы разговариваем с тобой на общем наречии, которым владеют практически все разумные на Вортане. Как ты уже понял, так называется наш мир.
Я сидел ошеломленный свалившимися на меня фактами,
- и что же мне теперь делать брякнул я сакраментальную фразу? – Старик положил трубку на край легкого плетеного столика,
- пока поживешь у меня. Если хочешь я возьму тебя к себе в ученики, я все-таки хотя и не напрямую причастен к тому, что с тобой произошло,- я удивленно поднял брови, камень Горона мое детище, а я старший мастер магии огня  Горон. У меня, так получилось, возникли некоторые трения с магами Эррады. Правда, в отличие от  Заура, я решил проблему другим способом, когда мне предложили безвозмездно поделиться своим секретом изготовления  камней - накопителей магической энергии я внезапно  «умер» при испытании нового плетения. В Дахаре, где я жил, похоронили якобы мои останки, а я тем временем  удалился сюда в пустыню, создав на найденном мной артефакте древних этот оазис, который практически никто не видит и без моей воли не может попасть в него, если я этого не захочу. Я задумчиво потёр висок.
 - То есть вы хотите сказать, что вы знали о моем приходе,
 -  Конечно, я наблюдал за тобой, такой всплеск магического фона только слепой не увидит.
 Без знаний о нашем мире ты долго не протянешь. Попадешь либо в тюрьму, либо в рабство. А я могу дать тебе некоторые знания, в свою очередь мне интересен с научной точки зрения твой случай, таких было всего два или три за всю историю и никто из участников не пережил окончания ритуала. Так что твой случай уникален. Меня так же интересуют знания Заура, которые я готов обменять на твое обучение и секрет изготовления камней – накопителей. Единственное что я потребую от тебя, это клятву не разглашать ни кому тайну изготовления камней.
- Вы сказали, что от меня несет магией портала это как?  Горон пожал плечами,
 -  Проявление магии это приведение в действие любой магической формулы,  оно имеет свой след,  который со временем рассеивается. Опытные маги могут определить, какое заклинание было приведено в действие, ну а при открытии пространственного портала запах магии еще с неделю будет стоять в месте его открытия.
 -  А какие есть способы кастования? – Меня от нетерпения пробила легкая дрожь, вдруг и я смогу магичить.
 – Конечно, у каждой школы или как у нас говорят – Дома, а их на Вортане четыре основных и неизвестно, сколько мелких, свой способ кастования, который ведет свое начало от умений основателя каждого Дома. У тебя на груди наколка дома Барса. Это значит,  в обучении используются основные стихии огонь и воздух. Способ применения в основном вербальный значит  слова и жесты, насколько я знаю, вернее, знал Заура он, воздушник то есть его стихия магия воздуха. А есть еще, какие нибудь способы кастования, Горон усмехнулся,
-  Ну, способов масса, каждая школа, что-то вносит свое в великую науку магии. Есть чистые мануальщики, их работа основана на пассах руками. Есть смешанные школы, есть каллиграфические, все я даже затруднюсь перечислить, а экзотические там рисование рун пяткой или носом я даже не рассматриваю.
 - Хорошо это понятно, - а какая у вас школа или дом, Горон почесал указательным пальцем бровь,
- мой дом родственен твоему дому. Он называется дом Тигра и основные стихии, которыми мы пользуемся при использовании заклинаний огонь и земля. Я задумался,
 - вот вы говорите, что я нахожусь в другом мире, но барс, тигр, лимон на столе, виноград, яблоки  -  все это земное. Горон покачал головой,
- нет мой юный друг, мы на Вортане, это я знаю, так же как и то, что я Горон. А то, что ты видишь многое знакомое тебе по твоей земле, объясняется просто. Мы раньше, до запрета, часто бывали у вас. Экзотические звери, овощи, фрукты, наконец, абды все это оттуда.- Меня зацепило слово абды, я где-то его слышал, точно, когда мелкий жрал мою колбасу он это слово сказал.
-Горон, а что означает слово абды, старик смутился,
- ну как тебе сказать, ну это рабы. Я потрясенно взглянул на него, - как рабы?  Горон развел руками,
- как в любой стране военная добыча, но это было очень давно, уж очень нестабилен магический фон, и поэтому находиться у вас дольше пары часов никто не рискует. Чтобы сменить щекотливую тему я спросил,
- А почему вы здесь один? Горон усмехнулся,
- после первой сотни лет хочется удалиться от людей и пребывать в размышлениях и познании мудрости.
- После скольки?  Мне показалось, я не расслышал, по моим прикидкам он выглядел максимум на шестьдесят.
-После сотни,- Горон снова начал задумчиво набивать трубку из кисета.
 -Маги живут достаточно долго по сравнению с обычными людьми, практически вечность, если конечно с ними не случится чего нибудь, такого как с Зауром. Видимо его здорово прижали, если он решился на перенос сознания в запретных землях.
-А почему их называют «запретные земли»? - Я откинулся на спинку кресла.
Горон прикурил от уголька,
 – Миры, в которых магическое поле уже сформировалось, но все еще нестабильно и имеет мало внешних источников силы, мы называем запретными землями. Нужно очень точно пользоваться заклинаниями, иначе гибель мага неизбежна, да и множество сторонних факторов влияет.  Если во время активации заклинания оборвется поток магической энергии и для завершения магического действия  её не хватит, тебе придется использовать свои внутренние источники, так как вокруг, ещё нет высокого магического фона.  При энергоемком заклинании это смерть и весьма неприятная, потому, что если  рядом нет источника, чтобы развеять недоделку, плетение вытянет из тебя всю жизненную силу.
-Да, но в библии, это такая книга в нашем мире проповедывающая одно из основных верований,  еще несколько тысяч лет назад было описано, как жрецы одной из древних стран, а именно Египта, пользовались магией. Горон задумавшись покачал головой,
 - видимо создатель вашего мира заблокировал использование магии, или произошло, что-то, из-за чего поле стало нестабильным, но нет ничего вечного, запреты устаревают, их учатся обходить. Меняются государства, правители, да мало ли что могло произойти, но такие миры у нас под запретом посещения.
-Еще один вопрос если эти камни – накопители имеют такую мощь, то почему они не распространены повсеместно. Горон грустно улыбнулся,
-во-первых, их очень сложно изготавливать.  Во-вторых, я не хочу, чтобы такое знание, попало в руки наших правителей или в совет магов, это может принести нашему миру много бед и несчастий.
 – То есть вы вынуждены также как и Заур скрываться здесь в пустыне.
 -Увы, мой друг, совет магов Эррады это последнее место, где я бы хотел побывать.
 -Но что плохого в том, что вы изобрели новое плетение или добыли новый артефакт.  Горон задумчиво потер подбородок,
- дело не в простых людях, а только в том кто ими управляет. Сейчас  в Эрраде управляет совет магов, который пытается подгрести себе право указывать всем, что и как делать.
Наконец после долгой беседы Горон сказал,
-  отдохни с дороги, я выделил тебе  в моем доме комнату со всем необходимым, а  завтра с утра проверим, на что ты способен, если ты конечно согласен с моим предложением. Мы разобрали кучу барахла, нашакаленного мной у охотников. В мусор ушло почти все снаряжение, кроме метательных ножей и звездочек. Моя внутренняя жаба квакала, возмущалась, но согласилась с доводами Горона, что будет себе дороже оставить все это имущество с пометками клана.
 На следующий день, хорошо выспавшись, я отправился в пустыню и с сожалением зарыл все добытое добро, которое имело личные клейма. Придя в оазис, я совместно с Гороном занялся проверкой способностей моего организма. После всех малопонятных для меня процедур Горон сказал,
 - ну что же, в общем, неплохо, у тебя хорошо сложенное тело, хорошая моторика движений. С каналами получилась неувязка, у тебя не может быть таких мощных каналов, где-то я ошибся в вычислениях. Запас внутренней энергии даже немного превосходит уровень младшего мастера, но все это без надлежащих упражнений и тренировок, запущено и работает отвратительно. Ничего страшного, -  ответил он на мой немой вопрос, это все можно исправить. К моему глубокому сожалению я не заметил в его глазах алчного взгляда сержанта учебного подразделения. После купания под душем и легкого обеда мы с Гороном прошли, в совершенно пустую комнату, если не считать мягкой циновки сплетенной из каких-то растительных волокон и небольшого алтаря с большим тускло мерцающим  фиолетовым камнем. Я положил левую руку на камень и произнес вслед за Гороном присягу ученика мастеру, после последней фразы камень мягко полыхнул фиолетовым цветом, бросив яркие блики по стенам комнаты.
-Все ученик иди сегодня отдыхай,  а завтра с утра мы начнем восстанавливать твое тело и разум.
Утром  следующего дня я проснулся, потому что меня, безцеремоно тормошили, - несмотря, по моему мнению, на очень раннее утро, Горон был уже одет в шаровары с голым торсом. М-да тело у него на сотню не тянуло, сухое жилистое тело атлета, который много времени уделяет поддержанию его в должном состоянии. После часовой, легкой, по мнению этого садиста разминки, мы занялись основными упражнениями, после двух часов изнурительных пыток называемых Гороном простыми, радующими душу и тело упражнениями я на трясущихся ногах дополз до плетеного кресла и без сил рухнул в него. Горон сказал, что я дохлее чем он думал, и дал мне время на отдых. Примерно через десять минут, снова появился мой мучитель в смысле Учитель, и мы с ним приступили к обучению сосредоточенности разума.
- Все очень просто, - вещал Горон, - сядь в расслабленную позу, отбрось все посторонние мысли и углубись в свое сознание, ощути себя изнутри пустотой. Просто? как только начинаешь выбрасывать из головы мысли, они начинают роиться как пчелы, сталкиваясь и разлетаясь и снова собираясь в кучу в моей голове. Ну, вот вроде бы начало получаться мысли постепенно покидают тебя, и наступает блаженная пустота. Звонкий подзатыльник вывел меня из состояния покоя.
- Я сказал сосредоточиться, - Горон погрозил мне пальцем, Я возмущённо заявил,
-так я вроде бы сосредоточился,
- ага, даже похрапывать начал, - ехидно заметил учитель. – Тебе надо сменить вид занятий. Бери ведро (он этого монстра литров на двадцать называет ведром) и наполни бочку душа.
 -Учитель, а зачем ее наполнять руками, если вы владеете магией и можете наполнить эту бочку в мгновение.
 -  Затем, - ехидство на лице учителя превысило все допустимые пределы, - чтобы нерадивые ученики осознавали тот факт, что при недобросовестном отношении к учебе им придется делать все руками и ногами. В этой бочке, по моему мнению, можно было выкупать слона, и пара купальщиков там вместе с ним свободно разместилась. Через два часа метаний, с ведром от  родника к бочке, подстегиваемый саркастическими замечаниями учителя о дохлости современной молодежи, учитель дал добро отдохнуть, в смысле заняться медитацией. Еще через три часа после моих безуспешных попыток  избавиться от мыслей и ощутить себя пустотой, учитель повел меня за дом на хорошо утрамбованную глиняную,  ровную площадку.  Мы, вооружившись деревянными шестами, метра полтора длинной, занялись увлекательной игрой, сколько я получу синяков и шишек на своем теле за одну минуту тренировки. В один из небольших долгожданных перерывов на отдых, я спросил,
 - А почему шест, а не меч или копье, это же простая палка. Горон оперся на своё орудие пытки,
 - меч и копье могут носить только воины, стражники и охранники караванов, остальные жители Эррады могут носить только небольшие кинжалы для самообороны, или посохи. Я в недоумении покачал головой,
 - а если я путешествую, или мне кто-то или что-то угрожает. Горон пожал плечами,
 - найми охрану. Кстати, ты зря называешь это великолепное оружие палкой, посох в умелых руках поспорит с мечом или копьем, и во многих случаях переспорит. После недавней, большой свары между Эррадой и Корнолом,  правители, боясь бунтов, запретили простому народу носить мечи и копья. Многие крестьяне потеряли все что имели, и подались в бега. В лесах появилось множество банд и шаек, да и дезертиров немало объявилось, посох не запретишь, и очень многие используют его не только как опору для усталых ног, но и как оружие. Ты еще учитывай, что во время боев, обе стороны активно использовали магию. Погибшие и вовремя не похороненные солдаты, поднимались эманациями магии на поле боя и теперь, по лесам еще много бродит не упокоенных.  Посох это все-таки отличная защита от нежити.
 - Ну, про этих я знаю, таких у нас называются зомби, - сказал я,  пытаясь растянуть минуты отдыха. Это такие медлительные полуразложившиеся трупы. Горон заразительно рассмеялся,
- откуда такие познания. Я пожал плечами,
 - ну у нас часто пишут писатели про всяких зомби, скелетонов, личей и много другой нечисти
.- Нет, мой друг, на лицо Горона набежала тень,- как ты говоришь, зомби  неповоротливые? Ты не учитываешь, что они подняты могучим полем остаточной магии на поле боя. Первое время, часа два они неповоротливы, но мертвое тело подпитываемое магией и терзаемое голодом и жаждой свежей крови, быстро трансформируется, высыхает и не разлагается, таких мы называем Урдами. Неупокоенный, тот, который нашел добычу и нажрался живого мяса, быстр, ловок. Вдобавок ко всему, зачастую урды сохраняют некоторые умения владения оружием. Управлять этими существами практически невозможно, хаотическая магия, смешанная из родственных стихий  не позволяет применять к ним заклинания подчинения, на них действует только живой, не магический огонь и сталь. Горон после некоторой паузы добавил,
- судя по тому, что ты не знаешь многих понятий,  у тебя катастрофически не  хватает знаний. После общих занятий мы еще в учебную программу включим изучение живого и не живого мира Вортана, а также политическое и экономическое устройство государств, - я мысленно застонал, прощай сон.


               

                Глава шестая
Все очень просто, махни волшебной
палочкой и произнеси крибле крабле бумс…
Прошло уже полтора месяца как я нахожусь в ученичестве у Горона, пытки которыми для меня превратились в начале обучения упражнения, понемногу начали приносить удовольствие от владения своим телом. Для развития гибкости суставов мы применяли мази, которые Горон учил меня изготавливать с применением магии. Вернее, я изготавливал смеси перетертых в тонкую пыль ингредиентов,  а учитель напитывал ее магией, затем перед тренировкой я натирал этими мазями суставы и мышцы для ускорения их адаптации к новым нагрузкам. Зная эти составы, я бы на земле озолотился. Современная земная косметология нервно курит в сторонке. Взаимодействие с шестами тоже понемногу начало налаживаться, в смысле я уже секунд тридцать мог противостоять атакам учителя.
Как-то по недомыслию, я заикнулся о том, что хорошо бы  баньку организовать, тут же все  вопросы по постройке свалились на меня. Горон обеспечил доставку бревен и досок. Откуда-то добыл бригаду молчаливых плотников, которые по моим довольно корявым чертежам, за две недели поставили сауну. На мои  справедливые замечания  о том, что мы дров не напасемся, Горон расхохотался и сказал,
- а магия на что. Положив в центр уложенных в сделанную из стальных полос клеть булыжников, уже знакомый мне сиреневый камень и что-то прошептав над ним, Горон сказал, - через два часа опробуем. Баня вышла на славу. Камень, одноименный  Горону мягко, но мощно разогревал булыжники. В сауне стояла ровная сухая жара и мы, с учителем пользуясь дармовым теплом, два раза в неделю получали незабываемое удовольствие, хотя и здесь неугомонный учитель, применяя мази с магическим наполнением заставлял меня принимать немыслимые позы, развивая дополнительную гибкость суставов.
После  неоднократных неудачных попыток освоить магические приемы Горон сказал,
- так дело не пойдет. Надо предпринимать более серьезные меры. Он достал из шаровар флакон из темного стекла, немного поколебавшись, налил из него зеленовато-коричневую жижу в глиняную кружку, посмотрел в неё, добавил ещё несколько капель и протянул её мне,
 - пей.  Я с подозрением покосился на сосуд в его руке,
 - что это? Уж больно цвет подозрительный, да и запах даже издали напоминает о существовании канализации. Горон властно сказал,
 - пей залпом, только не нюхай, хотя это зелье стоит, как приличных размеров город, но пахнет не очень. Я про себя пробурчал,
 - ваш приличный город примерно как наша деревня по размеру. Горон не слушая меня сказал,
 -Это очень редкое и действенное зелье абсолютной памяти. Я попытался отмазаться от употребления внутрь этой отрыжки пьяного ишака, во всяком случае, после того как случайно нюхнул эту жижу, мне, пришло на ум такое сравнение,
 - Учитель, зачем убивать нерадивого ученика таким изощренным способом. Проще отрубить голову,
 -  Пей. Проревел разгневанный учитель. Решившись,  я  как  и предписывалось учителем, залпом махнул содержимое кружки. Будто река кипящей лавы промчалась у меня по пищеводу. Даже волосы на коже стали дыбом. Гыр-р сипло произнесло мое горло. Мне показалось, что у меня изо рта идет дым, из вытаращенных глаз ручьем брызнули слезы, в голове стоял непрерывный, хрустальный звон. Изображение в глазах двоилось, троилось и снова фокусировалось. Горон, слегка наклонив  голову к плечу, с интересом исследователя смотрел на меня.  Жестами руки, будто что-то хватая, я показал, что неплохо бы эту мерзость запить, так как горло перехватило, и кроме невнятного рычания и сипения,  я не мог из него ничего выдавить. Учитель отрицательно покачал головой,
 - нельзя, сегодня ничего нельзя, ни пить, ни есть. Поэтому постарайся отрешиться от неприятных ощущений, потерпи, скоро всё пройдет, ложись, отдыхай, набирайся сил. Ага, отвлечься, по вкусу эта мерзость также напоминала содержимое канализации, я просто удивлен, что меня не вывернуло. С трудом, добравшись до кушетки, я улегся под навесом и когда клокотание магмы в организме начало стихать провалился в забытье. Прогнозы Горона насчет того, что применение зелья легко пройдет, не оправдались, я провалялся в горячечном бреду трое суток. Все это время учитель неотрывно находился возле меня, в короткие мгновения, когда я выныривал из бреда, он бережно поил меня настоем каких- то горьких трав. Окончательно я очнулся на четвертые сутки ночью. Рядом с кушеткой уютно устроившись в плетеном кресле, сидел Горон. Над его левым плечом, вися в воздухе, мягко светился  белый шарик светляка, освещая страницы увесистой книги.
- Ну как, - спросил он.  Я мысленно пробежался по своим ощущениям.
- Да вроде бы живой. Жар во рту и желудке пропал, сознание было кристально ясным. Хотя я не ел эти трое суток, ни есть ни пить не хотелось. Горон направил  на меня палец,
 - Ну, теперь скажи мне, сколько колец было у Заура на левой руке, когда ты впервые увидел его,
 – четыре,- неожиданно четко вспомнил я.
-Сколько ступенек на лестнице, которая ведет в твой дом,
 - двадцать семь.
-Возьми эту книгу, - Горон передал мне том, который до этого держал в руках, - прочти хотя бы две страницы. Я пробежал глазами по тексту. Теперь закрой книгу и процитируй мне второй абзац снизу на второй странице. К своему изумлению, я ясно представил в памяти страницу и процитировал абзац. Тут же почему-то, я  ясно вспомнил, куда сунул заначку с получки, которую считал уже давно потерянной, жаль, до нее, как и до дома очень далеко. Горон удовлетворенно откинулся на кресле.
 - Теперь у нас дела пойдут на лад. Ну, раз ты очнулся, не трать время зря, посиди почитай книгу, которую я тебе дал, на мое возмущенное фырканье он просто не обратил внимание. Вопросом, я остановил, уже было собравшегося уйти учителя.
 - А как долго будет действовать зелье.- Учитель усмехнулся,
- зависит от того как долго ты проживешь. А это в свою очередь зависит, как скоро ты сможешь постичь все, чему я тебя собираюсь научить, поэтому внимательно читай всё, что я тебе даю для изучения. Учитель пригрозил мне пальцем и зевая удалился в дом.
Прикрыв глаза, я начал копаться в запасах своих, казалось навсегда забытых знаний, теперь же, с помощью зелья, вновь приобретенных.  Я слегка обалдел от обилия всплывшей из небытия информации, чего там только не было, все учебники, в которые я заглядывал, справочники, энциклопедии, всякие сетевые вкусняшки, кстати, в закоулках памяти, нашлось несколько книг по боевым искусствам и в том числе по работе с боевым шестом. Ну да ладно, с этим будем разбираться потом, а сейчас что там за книгу сунул мне мой «добрый» учитель. 
Я открыл новенькую книгу, на титульном листе было написано «Удивительное путешествие магистра Артенона,  описание земель посещенных им, а также народы, живущие в них, их обычаи и уклад» издано в имперском печатном дворе Аладера. В год 3187 от начала времен, в третий год от прихода тьмы. Надо разобраться с местным летоисчислением, - подумал я. Постепенно чтение меня увлекло, теперь  не нужно было вчитываться в каждое слово. Глаза плавно скользили по тексту и знания укладывались в голове с поразительной скоростью, самое приятное, что не создавался хаос из знаний, все они раскладывались по полочкам и в нужный момент сразу находились. Как будто в голове дефрагментировали жесткий диск памяти, если выражаться компьютерным языком. М-да магия рулит.
Итак, что же собой представляет этот мир. Судя по подробному описанию, эта планета, практически близнец земли. Сутки равны земным, также как и земля, это третья от солнца планета в системе. Всего на Вортане пять материков, вернее сейчас существовало четыре, пятый Муатургея который занимал всю южную часть великого океана, был уничтожен примерно три года назад, катастрофическим землетрясением в течение всего двух суток. На изучении этого материка я остановился подробнее, существующие земли, я всегда успею исследовать. В ширину с запада на восток, он простирался на восемь тысяч километров, севера на юг — на пять тысяч, Самая высокая гора гряды, которая как бы делила материк пополам, это Священная гора солнца, она достигала четырех с половиной тысяч метров в высоту. Материк  Myатургея состоял из трех частей отделенных друг от друга проливами, реками и внутренними морями, центральная часть материка горная. Долины и равнины были заняты пастбищами и возделанными полями. Ближе к горам располагались заросли тропических растений. Здесь протекало множество рек и ручьев. Вдоль океанского побережья и на берегах рек высились пальмовые рощи.  Величественные города из белоснежного камня восхищали торговцев и мореплавателей. Сейчас это архипелаг из нескольких тысяч больших и малых островов покрытых буйной растительностью хранящей тайны погибших древних, самой большой загадки Вортана. Первое время, после катастрофы, на эти острова посылались экспедиции. Но практически, ни одна их них не вернулась. Однажды в океане нашли шлюпку с бредившим шкипером одного из кораблей, который незадолго до этого отправился в хорошо оснащенную и вооруженную экспедицию. В этой экспедиции, пропало без вести в общей сложности три магистра магии и двести пятьдесят хорошо обученных и полностью экипированных наемников. Прометавшись в горячечном бреду двое суток, шкипер тихо скончался. Два писца, которые записывали каждое произнесенное им слово, дали совету магов клятву на крови о том, что они будут молчать, правда, это им не помогло. Один через пару дней упал с моста и сломал себе шею, второго зарезали уличные грабители. Эти острова покрыты тайной и влекут к себе исследователей и авантюристов со всего Вортана, которые зачастую пополняют толпы нежити всевозможных видов на этих островах. Потому что как выяснилось позднее, вокруг островов и над ними стоит мощный магический фон чудовищного по силе магического действия, которое, скорее всего и привело к катастрофическому землетрясению.
Я захлопнул книгу и задумался, да я попал на абсолютно незнакомую планету с неизвестным укладом жизни, неизвестными народами и странами. Куда бы я ни сунулся, везде я был бы чужим, не просто чужим по языку, а чужим во всём. Это только, кажется, что нет ничего сложного, вжиться в другую реальность. Реальность, настолько отличающуюся от земной, что даже представить ее себе не удавалось. Хотя, мне постоянно попадались на глаза множество совпадений с флорой и фауной моего мира.  Вполне земного вида пальмы,  абрикосы и персики, перец, финики и многое другое из фруктов и овощей которые я видел на столе у Горона.  Воробьи, купающиеся в пыли и надоедливая ворона, которая каждое утро сварливо каркала в саду на сороку прилетевшую неведомо откуда.  В небольшом озерке, питаемом родником, плавали жирные караси. Странностей много, даже рассказ Горона не смог мне объяснить, почему так много совпадений между нашими мирами,  кроме той версии, что все это доставлялось при набегах в нашу реальность  но, не тащили, же они к себе воробьев и ворон. Хотя, может раньше существовал какой нибудь постоянный портал, или даже несколько. На Вортане царит раннее средневековье, очень раннее, развитие магии тормозит развитие науки и техники. Зачем, к примеру, изобретать холодильник, если пластина с плетением заклинания холода заменит его ничуть не хуже. Кстати халат Горона поддерживает одну и ту же температуру, внутри, своего объёма при любых  допустимых отклонениях внешней температуры. На внутренней подкладке золотой нитью искусно вышито плетение постоянства. Из книг, и наблюдений я вынес один факт, изобретать новые механизмы, продвигать науку, крайне сложно, если существует возможность сделать  практически всё с помощью магии. Мне сложно  оценить в какой период цивилизации я попал, так как я не являюсь историком, но по гравюрам в книгах  и рассказам учителя можно примерно определить время, огнестрела нет, пороха нет, рыцарских доспехов позднего средневековья нет. Да и рыцари западной Европы здесь неизвестны, по лесам примерно в тех местах, где у нас находится Европа, бегают дикари в шкурах с дубинами. В тех местах  царит первобытнообщинный строй. На территории отделяющей Эрраду от места, где располагается у нас Россия, в степях живут свирепые кочевники – воинственные племена, совершавшие постоянные набеги на соседей, те места мало изведаны и все пространства за степями  покрыты дремучими лесами.  В тоже время, этот мир отличается от фентезийного, к моему великому сожалению, здесь  нет эльфов, гоблинов, троллей, гномов, есть только люди разных национальностей и рас, да еще куча всевозможной  нежити, и магических животных созданных таинственными древними. В одном фолианте говорилось, что-то о расе изначальных, их называли альфы, но откуда они пришли,  куда они потом делись, история умалчивает. Еще одна загадка материк Артария, который находится примерно на месте южной Америки. Здесь живет многочисленный народ, отличающийся замкнутостью и свирепостью. Они никого не пускают на материк, и уничтожают всех, кто высадится на берег. Судя по малочисленным описаниям, там живут люди с медно-красной кожей. Они владеют магией и приносят своим богам человеческие жертвы. Меня здорово зацепило имя главного божества - Кукулькан. На Земле вообще-то, это главный бог в пантеоне народа майя. Народ,  который как считают многие ученые внезапно покинул свои города не тронутые разрушением и исчез неведомо где.. Интересно, не сюда ли они отправились. Вортан похож на параллельную Землю, состав воздуха, животные растения, много мелочей совпадает до мельчайших подробностей, но материки не совпадают с земными, ни размерами, ни местоположением. Население и страны  отличаются от нашего мира в корне. Похоже, что здесь вавилонскую башню не строили и народы не смешивались. Религия на Вортане не носила столь пёстрый характер, как на Земле. Ну и самый странный аспект развития этой планеты, или как местные жители говорят - мира, это магия.
Само  понятие магия своим существованием не укладывалась  у меня в голове. Простой шарик освещения – светляк,  не укладывался в реальность вбитую годами, прожитыми в мире без магии, в мире насыщенном информацией, современными механизмами, технологиями. Видимо эти барьеры, которые нам с детства закладывают в голову, не давали мне воспользоваться магическими приемами, которые мне терпеливо показывал Горон. Мне припомнился случай в институте как-то, преподаватель задал, казалось бы, простой вопрос, - почему люди не умеют летать? И ответ последовал неожиданный, - потому что у нас в обществе это не принято, с детства нам говорят летать низзя и все. Когда в голове выстраиваются такие запреты и стереотипы поведения, то действительно летать невозможно, магичить тоже.
Как-то в один из вечеров на мой вопрос, чем отличается маг от колдуна, Горон пытаясь приобщить меня, к великому искусству магии провёл, краткую лекцию,
 - кто такой маг? Это не какой нибудь деревенский колдун, знающий травы, зелья и владеющий заговорами, обрядами и возможностью призыва элементарных сущностей. Маг, это в первую очередь высокий интеллект. Интеллект, который складывается из Знания, Воли и Силы – это  три основных качества мага на которых основывается его искусство.
Человек, ступивший на тропу изучения магии, обладает этими качествами в разной степени. Знание, это начитанность и понимание устройства мира, а также способов магического взаимодействия с ним. Люди  обладают знанием в разной степени. Знание повышается не только за счет чтения свитков и книг, но собственного размышления о действии того или иного плетения, учебе на собственных и чужих ошибках. Лучшим показателем знания является именно собственный опыт. В общем-то, Знание не является различием между колдуном и магом. Маг может знать гораздо меньше, чем колдун.
Главное же отличие мага от деревенского колдуна - это взаимодействие Силы и Воли.
Сила - это показатель состояния внутренних энергетических каналов, показывающий, насколько сильно и долго может воздействовать на окружающее маг. Только упорными тренировками можно добиться развития силы.
Воля - это способность мага направлять свою Силу для получения нужного ему результата. Воля должна быть несгибаема, иначе Сила так и останется бесполезным балластом. Маг изначально либо рождается с Силой и нужным характером, либо приобретает эти свойства, путем долгих тренировок, тренируя Волю и постепенно увеличивая Силу. 
Колдун имеет Силу, но Воля его зачастую недостаточно развита. Сила не управляемая волей неподвластна его контролю, она может действовать без его ведома. Колдуном можно родиться, но чаще всего им становятся, получая Силу в наследство от умирающего колдуна. Колдун не может умереть, не передав ее другому человеку. Почему это происходит? Если взглянуть в энергетический план, то подобную силу можно назвать астральным паразитом или астральной сущностью. Питается эта сущность энергией носителя. Чтобы не погибнуть сущность, выпив всю жизненную силу из колдуна, заставляет передать себя более молодому полному энергии носителю. Сила может проявляться стихийно. Пример таких проявлений энергетический вампиризм, который основывается на потреблении энергии астральным паразитом. Когда из колдуна выкачана практически вся жизненная энергия, паразит, не желая переходить на голодный паек, начинает воздействовать на других людей через эфирное тело человека-носителя.
Так я примерно понимаю отличие колдуна от мага. Колдун это подневольный человек, а маг это свободная личность с высокими показателями Силы и Воли.
Последующие несколько дней, после того как я пришёл в себя, Горон запихивал в меня посредством перечитывания свитков  и громадных фолиантов практические сведения о материках, странах, политическом строе, финансовым операциям, принятым в здешних странах, быте, праве и многих других вопросах, без которых я просто не мог вжиться в этот мир. На вопрос, - зачем мне все это, Горон просто сказал,
- ты собираешься всю оставшуюся жизнь провести здесь у меня в оазисе? Гораздо достойнее, достичь чего-то в этой жизни, ну или, хотя бы попробовать вернуться в свой мир.  Порталы между мирами, это высшая магия, утерянная с гибелью древних, артефактами высшей магии на Вортане владеют от силы два магических дома.  Дом Горона в их число не входит. Чтобы привести в действие портал, кроме силы, магу нужна еще прорва знаний  и непосредственно сам артефакт портала, именно поэтому, осознав, что он остановился в своем развитии Горон в свое время и покинул большой мир, уединившись в своем оазисе. Камни - накопители были уже второй  причиной. С камнями, тоже интересное дело, на мой осторожный вопрос как он смог их изобрести? Учитель плавно сполз на другую тему и дал понять, что этот вопрос пока является для меня табу. Хорошо, - я задал Горону другой вопрос, - Ты мне давал книгу, в ней дата 3187 год, третий год от прихода тьмы. Горон неопределённо покачал рукой, - дошедшие до нас в мизерном количестве книги древних ведут исчисление от первого слова Создателя, которым он отделил наш мир от небытия. Приход тьмы, это первый день после землетрясения, которое волной прошло по всем королевствам и странам. Тьма держалась почти три дня, и только на четвёртый день солнце показало свой лик. После этого события, во многих странах появились адепты поклоняющиеся тьме. Они воссоздали орден «Тёмного неба», который когда-то основали  некоторые из древних.  Однако новые поклонники тьмы, были неуёмно агрессивны в своём учении.  Их секты везде подверглись истреблению и изгнанию. Последний год о них никто не слышал.
 Изучая книги по магическим дисциплинам, я уперся в интересный факт. Маги, выжившие после катастрофы на Вортане,  и вновь  инициированные мощным магическим импульсом, в повседневной жизни использовали только простые плетения. Все более сложные плетения исполнялись посредством использования артефактов древних магов, которые жили на материке, погибшем в магическом катаклизме. Эти артефакты добывались с огромными трудностями, либо в развалинах древних городов скрытых труднопроходимыми лесами и болотами, либо отчаянные сорвиголовы посещали архипелаг, но из тех мест мало кто возвращался с добычей. Сложность была не только в том, чтобы найти артефакт. Нужно принести его, пройдя сквозь кордоны банд и мародеров, готовых на все ради получения наживы более легким путем, чем копание в  развалинах старых городов и преодоление всех прелестей борьбы с теми препонами, которые оставили в наследство древние. За нахождение нового артефакта или свитка с необычными свойствами человек мог от государства  сразу получить титул Седарха, по нашей средневековой иерархии это тянуло на титул барона. В дополнение, этот человек получал  надел земли с крестьянами. Это толкало на безрассудные экспедиции все новых  и новых искателей приключений и разного рода авантюристов.
Маги  пользовались всевозможными рунами и магическими свитками, которые производили дома каллиграфов. Они подчинялись непосредственно королю и совету магов. Все магические всплески   в городах жестко  контролировались. Из всех этих фактов я  сделал вывод, что магическое искусство  на Вортане находится в упадке. Здешние маги пользуются крохами знаний, которые остались от могущественных древних, о  которых Горон говорил с неохотой и сразу старался сменить тему. Да и политика совета магов препятствовала развитию магических наук. Они всячески поддерживали использование копий старинных артефактов и свитков сделанных в принадлежащих им домах каллиграфов.
В труде почтенного Дартулона, помощника главы совета магов Эррады, магистра сразу двух стихийных направлений земли и воды, еще три столетия назад, был выведен закон, в котором ясно указывалось. «… Даже совместимые тонкие энергии, которые суть могут проникать  друг в друга  и не отторгаться, не приводят к положительным результатам в магической практике. Но напротив вещества стихий настолько призрачны, что не желают соединять свои частицы, и реагируют на попытку смешения стихийными бедствиями, противясь неестественной связи частиц…»  Далее в труде на две тысячи страниц, описывались всевозможные опыты, которые проводил дом магистра. При этом он так и не достиг даже малейшего результата. Таких трудов было великое множество, и приписывались они многим выдающимся магистрам. Получается, специально насаждалось мнение о том, что простые плетения это верх совершенства, а артефакты  и магические свитки необъяснимы и лежат за плоскостью науки, их нужно принимать как данность. Древние, пока были живы, всемерно поддерживали эти заблуждения, мне кажется, что они специально создавали эти труды и подсовывали их здешним магам. Распространению этих заблуждений послужило много примеров, когда косорукие маги с великим самомнением начинали экспериментировать с неизвестными артефактами. Так появился на карте Вортана  Сургул – город мертвых, до которого в настоящее время добраться очень не просто. Необходимо преодолеть сотни километров непролазных джунглей и болот. Пробраться сквозь орды монстров жаждущих свежей добычи. После случившейся катастрофы спровоцированной одним из местных магов, из процветающего, богатейшего города до ближайшей крепости добралось двадцать человек все, что осталось тридцати пяти тысячного населения. Они с рыданиями и криками рассказывали об ужасах постигших город после находки в джунглях и активации непонятного большого артефакта - диска диаметром в два локтя. Нашедший его ушлепок называющий себя магистром магии земли, толком, не разобравшись в вырезанных  на нем пиктограммах и надписях, прочел всего несколько слов, из которых понял только «всем ----- несметные сокровища» решил облагодетельствовать народ города. После активации плетения в городе начались спонтанные мутации. В течение нескольких дней город перестал существовать. Первым скрутило недалекого мага он превратился в здоровенного полутораметрового скорпиона с головой напоминающей человеческую, с напрочь отсутствующими признаками человеческого сознания. По улицам текли потоки крови, и среди этого хаоса метались те, кто не мутировал. Они становились легкой добычей для остальных жителей, превратившихся в чудовищ. Спастись удалось только тем, кто в это время находился далеко за городом, или кто обладал быстрыми ногами и повышенным чувством самосохранения.   
У меня, по-прежнему не получалось никаких, даже простейших магических действий. Я превосходно видел ауру учителя, видел энергетические потоки магических силовых линий. Видел, как из рук учителя выходят силовые потоки при кастовании заклинаний, вот только что я не пытался делать, я не мог сдвинуть с места даже пылинку, поджечь не только свечу, но даже тополиный пух. Учитель сам, утомился и отчаялся добиться от меня каких либо магических результатов. На боевых посохах я уже довольно сносно рубился с Гороном, практически не уступая ему, а зачастую и удивляя новыми приемами, взятыми из земных пособий. Все-таки здорово помогло зелье абсолютной памяти. Достаточно увидеть прием, проводимый учителем и он, заносился в память, с точностью компьютера. Оставалось только практикой закрепить моторику движений, чего уж  чего, а практики хватало. На вопрос к Горону, почему он сам не примет зелье абсолютной памяти тот, помявшись, невнятно ответил, что максимальный возраст, при котором зелье адекватно действует на сознание это десять лет. При этом очень высока смертность, выживает от силы один из десяти.  Он решился на эксперимент, так как я  из другой реальности, там где не пользуются магией, поэтому вероятность успеха была очень высока, да и редкость ингредиентов в этом зелье зашкаливала, по моему мнению, он нес откровенную пургу, м-да надо поосторожнее с этим маньяком от науки. На мой вопль о том, что я мог просто сдохнуть, было философски замечено,
 - но ведь получилось.
Теперь все силы мы бросили на то, чтобы получилось хоть что-то в магии. Вот и сегодня мы вышли на полигон, где я обычно тренировался, дабы чего не разрушить в оазисе, если конечно, что-то намагичу. Учитель с неизменной трубкой и плетенным из лозы креслом, расположился недалеко в тени  отбрасываемой несколькими пальмами. Он установил  на обломок скальной породы камень размером с кулак и в очередной раз показал мне, как он сбрасывает его на песок  легким движением «воздушной плети». 
Не умея пользоваться заклинаниями воздуха, Горон с легкостью заливал энергию в небольшие по размеру каменные руны с вырезанными на них плетениями готовых заклинаний воздуха и свободно пользовался ими. На вопрос, откуда он их берет, Горон  сказал,
 - это работа каллиграфов единственные дома, которые имеют право изготавливать амулеты с заклинаниями. У этих рун есть свои недостатки, они долго не могли храниться заряженным. Вырезанные в камне линии со временем углублялись, и камень рассыпался в песок. Дерево с нанесенными рунами,  через несколько дней после запитывания силой, чернело и обугливалось, кость темнела и плохо держала заряд, через десяток дней она рассыпалась в труху. Это правило относилось к боевым заклинаниям. Охранные и вспомогательные заклинания, могли храниться заряженными годами и столетиями. Уже не один охотник за тайнами древних навеки остался в развалинах, нарвавшись на нераспознанное охранное заклинание. Бытовые заклинания держались дольше боевых, но со временем тоже превращали материал, на который нанесены в труху, давая устойчивую прибыль местным магам. Металлы гораздо лучше держали заряд, но самые лучшие результаты получались из всевозможных сплавов, состав которых кузнецы - изготовители держали в секрете. Сложные плетения заклинаний по размеру выходили на таких неподъёмных блинах, что их можно было использовать только стационарно. Приходится копировать артефакты древних, причем далеко не каждый артефакт, скопированный таким образом, работал. Бес кроется в мелочах. Единственное, что не подчинялось совету магов и королевской воле это магические существа Вортана. Магические животные и искусственные создания древних,  смешивали в себе всевозможные потоки энергии и как ни странно, это не мешало им существовать и даже применять простые плетения стихий, делая их действие смертоносным.
Как-то я спросил у Горона,
 -  зачем нужны каллиграфы ведь я тоже могу рисовать руны, и магические свитки, которые выучил.  Горон улыбнулся и шутливо погрозил мне пальцем,
- Здесь есть свои правила, на разметку плетения, нанесение которого на разные материалы имеет отличия, уходит много времени. Плетение нужно написать строго по размерным соотношениям для высокой эффективности при использовании. Даже такая мелочь, из какой точки следует начинать выписывать руну, имеет огромное значение. Каждое плетение ведет себя по-разному в различных материалах. Только зная тонкости своего дела можно изготовить практически любое плетение, поэтому каллиграфические школы самые закрытые в мире.  Ученики, поступающие туда, дают клятву о молчании, нарушение - мучительная смерть, тем более, что не каждый может терпеливо сидеть и рисовать плетения по строгим законам каллиграфии. На вопрос о моих кольцах учитель сказал,  что такие кольца он видит впервые.  Как их изготовили, он даже не представляет ведь руны, выгравированные на кольцах, изгибаются по кругу, нарушая тем самым законы магической каллиграфии. На Вортане местные маги, изготавливали плетения только на ровной поверхности. Да и размерность при вычерчивании плетений на кольцах нарушена, в общем, сплошная аномалия. Скорее всего, они были найдены на островах погибшего континента или куплены у торговцев древностями, которые не знали их истинную цену. Но даже примерную стоимость их Горон сказать не мог, мой вопрос о цене, он прокомментировал коротко,
 - очень дорого. Во-первых, они постоянно заряжены, это видно, если долго смотреть расфокусированным взглядом вдоль колец, видны тонкие еле заметные зеленые линии, изредка пробегающие по кольцам. Во-вторых, мы распознали всего одно плетение на кольце, которое оборвало работу портала. Здесь помогло то, что я запомнил, на каком пальце сверкнуло кольцо. Однако  плетение создано в неизвестном стиле, и в нем много небольших также неизвестных плетений, которые каким-то образом соединены и непонятным образом взаимодействуют, в общем, это высшая магия недоступная местным магам.  В принципе по Вортанской магической науке, такое начертание рун трактовались  как ошибочные  и движение потоков магии  в них, не могло существовать. Надо изучать, как это сделано, так как это, противоречит многолетней практике магического искусства и опрокидывает все представления о возможностях магии. Повторяя эти плетения на бумаге, мы не добились каких либо результатов. При заливке силой лист, вспыхивал и преспокойно сгорал без видимых действий, осыпаясь пеплом на песок. Горон считал, что неудачи преследуют нас из-за плохого знания принципов каллиграфии, я же имея в институте пятёрку по черчению, не соглашался с его доводами.
Наконец Горон сказал,
- ученик хватит оттягивать неизбежное изощряясь в любопытстве, тренируйся, ибо только упорным трудом ты сможешь сломать барьер неверия в возможности магии. Я умоляюще поднял руки учитель ещё один вопрос, что такое магический свиток. Горон рукой задумчиво погладил свою бородку.
 - Магический свиток, это нанесённое на бумагу плетение. Он использует освобождаемую при произнесении ключевого слова энергию, и осыпается пеплом. Это одноразовый артефакт. В свиток при изготовлении вложено плетение заклинания, и необходимое количество магической силы. В свитках содержатся заклинания в своей простейшей  форме, слабые и далёкие от совершенства. Я попытался задать ещё один вопрос, но Горон грозно нахмурив брови, указал мне рукой на столик стоявший неподалёку.
 Я опять начал пока еще безрезультатные тренировки, сначала медитация затем практические занятия по формированию энергетического потока в плетение. Передо мной на столике лежал камень с вырезанным в нем плетением «воздушной плети», для наглядности. От меня требовалось,  по словам учителя проще простого, - мысленно в воздухе перед собой нарисовать такое же плетение и, не допуская его развеивания или искажения напитать силой воздуха, затем легким движением руки запустить в сторону объекта,  и так на протяжении трех часов под палящим солнцем. Наконец, я, отчаявшись напитать силой нарисованное в своем воображении плетение  махнул рукой и пожелал камню стоящему на скальном обломке исчезнуть с моих глаз. Изображение плетения перед моими глазами полыхнуло ярко-голубым светом,  и камень с гудением рикошетирующего снаряда унесся вдаль. Где-то метров за двести от нас на бархане встал высокий султан песка, и донеслось гулкое и протяжное бам - м – м. Я в недоумении оглянулся на учителя, тот сосредоточенно чесал лоб чубуком трубки.
-  Что это было шеф?  Горон немного промолчав, сказал,
- я бы и сам не против того, чтобы узнать, что это было, среди знакомых мне заклинаний нет такого плетения, может это случайность? Давай повторять, нужно получить устойчивый результат.  Бам -м –м улетел второй камень. Теперь у меня получилось напитать энергией плетение почти мгновенно. Горон явно ошарашенный сидел в кресле и лихорадочно рылся в фолианте. Наконец, он поднял на меня глаза,
 - в справочнике нет описания таких плетений, давай еще, только контролируй запас энергии. После десятка камней разного размера и веса развороченный бархан вдалеке практически исчез. Глядя на себя внутренним зрением, я сказал Горону,
- все, мой  резерв исчерпался, больше не потяну даже плетения «светляка». Горон поднялся с кресла,
- для первого раза очень неплохо. У тебя даже сейчас на начальном этапе очень приличный запас энергии. - Так, что мы имеем: во-первых, это не «воздушная плеть», ты использовал для плетения руну, которой нет в справочнике Ритена, а он описал все известные на сегодня плетения и руны, потратив на это почти год. Во-вторых, ты каким-то образом связал свою руну и руну «воздушной плети» в одно целое плетение и самое странное, оно не превратило тебя в пепел, оно сработало.
 - Учитель, во-первых, в справочнике, несомненно, уважаемого мастера Ритена нет целой кучи плетений, например тех, которые на этих кольцах, во-вторых,  я не связывал руны, по одной простой причине неизвестных вам рун я не знаю в принципе. Горон саркастически ухмыльнулся.
 - Правда?  А тогда подскажи мне любезный ученик, куда делся камень с вырезанной на нем руной «воздушной плети», Я недоуменно посмотрело на горку серого песка лежащего передо мной на столике
. – Вот посмотри, он присев лихорадочно чертил чубуком трубки на песке, вот плетение «воздушной плети» вот плетение, которое сочинил в воздухе ты.  При копировании ты как всегда был рассеян,  и у тебя получилось совершенно другое плетение, и я догадываюсь, кто его автор,  Зауру действительно необходимо было скрыться он  явно, где-то нашел знания о новых плетениях, которые в силах использовать простой ученик. Зная алчность Совета магов желающих урвать себе знания без достойной оплаты, Заур посчитал правильным исчезнуть, и появиться на Вортане в другом теле. Теперь объясни мне, что это за руна между плетениями, которая и связала их в одно целое плетение, и вот это сверху, что ты насочинял. Я озадаченно смотрел на учителя,
-  не знаю, я действительно отвлекся. Это плетение просто взялось само из головы, а так как оно в ряд не выписывалось, у меня в голове само собой сложилась  трехгранная пирамида с равнобедренным треугольником в основании, по углам скопировал плетение из головы, а в вершину получившейся пирамиды затолкал руну «воздушной плети».
– Как ты сказал, равнобедренный треугольник, пирамида, это что такое. Я в ответ с подозрением посмотрел на учителя. История  Вортана сразу отодвинулась в античность, - может вы, еще и геометрию не знаете. Глядя на его непонимающее лицо, я отбарабанил как на уроке,
- раздел математики изучающий пространственные структуры, отношения и их обобщения. После этой фразы Горон впал в ступор. Помолчав где то минуты две не меньше он, вышагивая, выписал передо мной на песке неровную восьмерку, бормоча, что-то себе под нос. Рассматривал рисунок пирамиды в проекции и возбужденно размахивал руками, затем остановился и спросил,
 - А что такое пространственные структуры. После непродолжительного ползания по песку и рисования формул и фигур, ора друг на друга, мы пришли к выводу, на Вортане магия рулит и как танк давит точные и естественные науки. Все чего здесь достигли, это простая арифметика на уровне нашего второго – четвертого класса. Геометрия и алгебра здесь практически неизвестны.
 -Наверное, мне надо теперь учить вас азам геометрии и алгебры уважаемый учитель, - сочащимся  сарказмом голосом произнес я.
Последующие несколько дней мы с Гороном провели на полигоне, лихорадочно выискивая во вновь открывшемся пласте знаний Заура  новые плетения которые перли из меня как семечки из подсолнуха. Всего  в памяти нашлось семь плетений, которых не было ни в одном справочнике, и по сложности они далеко превосходили обычные плетения. Однако наша радость была не долгой из семи новых плетений только то, которое я применил первым на полигоне, и которое лихо метало камни с последующим их взрывом, показало видимые результаты. Это плетение, я обозвал «пушкой». Рисунки остальных плетений  проявлялись в воздухе передо мной, напитывались силой и производили действие, которое не имело никаких внешних признаков.  Да и . первое плетение, если быть честным вело себя так, только в соединении с воздушной плетью. Без нее оно тоже никаких видимых действий не производило. Испытывать на себе мы эти плетения как-то поостереглись. Горон припомнил, что один из магов активировал неизвестное плетение, найденное им в развалинах старой башни.  Вечером его тело пришло в город со своей головой под мышкой  и  на площади у своего дома оплыло кучей зловонной слизи.
Теперь, вечером каждого дня Горон как приличный ученик записывал костяной палочкой на пергаменте уроки геометрии и алгебры, постигая красоту пространственных построений. Вот здесь-то я и оторвался. Учитель кряхтел, но молча, проглатывал нелестные эпитеты в свой адрес. Науки шли тяжело, сказывалось полное отсутствие аналогий в этом мире.
В один из вечеров за чаем, я спросил  у Горона,
 - каковы наши дальнейшие действия, ведь эти знания, которыми мы овладели, далеко опережают всё, что известно в настоящее время на Вортане. Вне оазиса мы становимся, опасны для всех, с вытекающими для нас последствиями, а пользоваться можем только одним измененным плетением. Да и с этим плетением  как-то не всё просто. У Горона моё плетение получалось один раз из десяти, и как-то слабенько, выбивая из барханов небольшие фонтанчики песка. Горон задумчиво уставился вдаль,
 - есть у меня мыслишка одна, - заканчиваем работу здесь, заносим в гримуары  рисунки плетений Заура,  затем мы покидаем это благословенное место.  Я не знаю, как сложится у нас всё дальше. Надо попасть на проклятый архипелаг. Сдается мне, разгадка знаний Заура кроется там, он не мог находиться у вас настолько долго, чтобы изучить все, что известно тебе. Сам понимаешь человек, выросший в мире магии, не сможет жить там, где любое её применение может стать последним.  А без этих знаний, невозможно создавать такие плетения. Чем больше мы сможем узнать, тем тяжелее будет справиться с нами. Я отхлебнул душистого напитка,
-  Шеф у меня есть два замечания по вашей идее, первое оттуда, с островов архипелага, никто не возвращался. Горон выставил передо мной ладонь и достал свою любимую трубку и кисет с табаком,
 - Официально да, но правители и  совет магов не раскрывает удачных случаев посещения архипелага, чтобы не нагнетать интерес к опасным знаниям, которые там можно найти. Более того, несмотря на большие потери, туда постоянно посылаются экспедиции.
 -Хорошо,- я взял чашку с затейливым рисунком по ободку и откинулся на спинку кресла, - тогда второе, на каком из тысяч островов и островочков архипелага вы собираетесь искать убежище Заура. Горон озадаченно посмотрел на меня,
- я об этом как-то не подумал, нам и тысячи лет не хватит, чтобы посетить все острова архипелага и города затерянные в джунглях. Каждый со своими мыслями принялся обдумывать новые препоны на нашем пути.
 Мы с учителем еще промаялись в оазисе почти неделю, когда Горон за завтраком,  наконец, не сказал,
- Влад нам пора принимать решение или мы остаемся в оазисе или идем искать убежище Заура. Сдается мне, что два ключа, которые у тебя есть, закрывали двери на проклятом архипелаге. Я прожевал изумительно вкусный кусок мяса фазана и сказал
, - чего-то нового из плетений мы пока не нашли, я поддерживаю ваше решение учитель, пора выбираться в большой мир. Я потянулся за новой порцией мяса, и тут меня как молния пронзила,
 - Горон, а вам что-то говорит слово Лагаш или Лагарн. Горон  спросил,
- что очередной привет от Заура, и не дожидаясь ответа продолжил,
- И так и так правильно, это название развалин города на одном из островов архипелага звучит по-разному у разных народов. Задача попасть туда, не из легких.  Надо найти корабль с адекватной командой, а не бандой головорезов. Надо уговорить команду и в первую очередь капитана, который врядли согласится плыть на архипелаг. И далее трудности по возрастанию, непролазные джунгли, нежить, магические ловушки и охранные заклинания. Мы должны найти неизвестно что,  и вернуться назад желательно целиком и с прибытком.
               

                Отступление второе
Все та же комната тайных совещаний, и все те же три основных лица, которые решают практически все вопросы в государстве Эррада.
-Уважаемый Хольд, - голос министра тайной полиции сочился сарказмом. - Не подскажете, где сейчас находится обещанный вами Заур? Хольд нервно усмехнулся,
- Они прибыли на Вортан, но почему-то не в зал, на который был настроен портал, а в пустыню. Пока разобрались, откуда поступил сигнал от сработавшего портала, пока послали людей. Нашли только исковерканные трупы охотников и в четырёх фарсахах*(фарсах мера расстояния равная часовому переходу человека, пять- шесть километров) от места их гибели закопанное в песок их личное оружие с магическими метками. Дальше следы Заура теряются. Зоргил, глава совета магов, вскочил и стал расхаживать по комнате.  -Тоесть вы хотите сказать, что Заур, этот тщедушный человечек,  одолел двух ваших лучших охотников и снова скрылся.   Кергал, до этого сидевший в тени высокого шкафа придвинулся к столу.
– Мои люди тоже подключились к поискам, - Хольд удивленно поднял брови. Кергал продолжил,
 - не удивляйтесь мой друг, я тоже отслеживаю, все магические искажения в  Эрраде, а такой всплеск невозможно было не увидеть. Зоргил остановился и заложил руки за спину,
- что конкретно сегодня мы имеем? Где искать Заура. Хольд пожал плечами,
- видимо он сменил тело, но при остаточных эманациях портала отследить его новую ауру  не представляется возможным. Будем искать, он должен проявить себя, каким-то образом. Кергал, вставая из-за стола,  кивнул головой,
- я уже разослал указ, мне будут докладывать обо всех непонятных и необычных случаях применения магии  в Эрраде.

               
                Глава седьмая
Эх, путь дорожка…
На вечернем совете, мы с Гороном решили так, он сворачивает оазис, который создан на огромном артефакте, который он случайно нашел в пустыне. Сдвинуть этот артефакт с места,  из-за громадного веса и размеров не представлялось возможным. Видимо  древние мастера сделали этот артефакт для отдыха караванов. Активировать эту махину получалось только при помощи двух камней – накопителей. Энергии уходила прорва, хотя рядом с артефактом проходил довольно мощный энергетический канал. Потом, Горон отправится в соседнее государство – Корнол, у него там какие-то неотложные дела. Меня это неприятно удивило, Горон часто скрывал от меня, куда он исчезает из оазиса, хотя я поделился с ним всеми плетениями, которые удалось вытащить из пока запретной для меня части знаний Заура, Горон так и не рассказал мне секрет изготовления магических камней. Ряд недомолвок немного охладил наши отношения. Пока Горон будет решать свои проблемы, я отправляюсь в   Мукайяр – портовый город на север от пустыни. Идти я решил пешком.  От идеи Горона купить лошадь, я отказался, мотивируя это тем, что из меня наездник как из Горона космонавт. На что Горон жутко обиделся, посчитав это слово ругательством. Объяснения ещё больше запутали истинный смысл этого слова.
 Мне все-таки в одиночку добираться будет легче.  Связать моё появление в городе с Зауром врядли кто сможет. Похоже, с гибелью двух охотников концы у людей, ищущих Заура, окончательно потерялись. Завтра я выдвигаюсь  в Мукайяр, где и буду ждать Горона в таверне около порта и неспешно подбирать судно для нашей затеи. У него на все это уйдет порядка десяти – пятнадцати дней с уничтожением следов магической деятельности на месте оазиса.
Рано утром, едва только краешек солнца выглянул из-за горизонта, Горон разбудил меня. Вещи были собраны еще с вечера. Мы неторопливо позавтракали и я,  одев под халат пояс с зашитым в нем десятком золотых монет, упаковал остальные вещи и деньги в рюкзак, закинул посох на плечо и походным шагом двинулся в направлении указанном мне  Гороном. Он проводил меня с наставлением обязательно тренироваться в дороге, создавая известные мне плетения, и повышать навыки  в метании ножей и звездочек. К полудню следующего дня, когда песок понемногу сменился жесткой травой, росшей отдельными редкими пучками и россыпями мелких камней. Я вышел к дорожному указателю. На нем корявыми буквами накарябано «до Мукайяра  тридцать фарсахов» по-нашему примерно сто шестьдесят - сто семьдесят километров. Где-то десять суточных переходов и я дойду до поста на входе в город, если конечно мне, не повезет с попутным транспортом. Места здесь малонаселенные и надеяться на транспорт я не стал. Я отошел от указателя совсем не далеко метров пятьсот. В местных расстояниях это порядка ста тридцати танабов*(танаб примерно равен 3,84 метра).
Чахлые кусты слева от меня раздвинулись, и на дорогу вылезло нечто невообразимо замусоленное в рваных штанах неопределенного цвета, зато эта рванина держала в руке ржавый короткий меч похожий на гладиус древних римлян. Вместо рукояти на хвостовик меча намотана веревка грязная до черноты. На меня глянула до боли знакомая рожа, даже фингал присутствовал только на левом глазу.
 – Сеня!? - Я обалдело уставился на рванину.  Рванина рявкнула,
 -  какая еще сеня  монеты гони, и торбу свою кидай сюда. Ну, надо же, видимо клонирование Всевышним применялось повсеместно, одень треники и тельник, получится вылитый Сеня. Я оглянулся, сзади на дороге материализовалось еще три крутых, по их мнению, придурка, эти одеты еще хуже, чем заводила, хотя казалось, что хуже, только голышом. У того, что слева явные признаки падения в детстве головой на пол с большой высоты. Косматая, давно не мытая голова, приплюснута сверху. В открытой пасти кривые желтые зубы местами через один. В здоровенных лапищах  грубо ошкуренная дубина с криво торчащими в разные стороны обломками корней. По центру дороги разместилась длинная немочь с худыми, как палки руками и ногами, в руках подобие топора только каменного в расщепленную палку вставлен треугольный, плоский камень, перевязанный крест-накрест веревкой давно потерявшей свой естественный цвет. Третий невысокий рыхлый крестьянин с небольшим ножом в одной руке и дерюжным мешком в другой стоял поодаль от подельников. Дальше события развивались с головокружительной быстротой. Я сделал полушаг назад с приседом на левую ногу, торец тяжелого шеста, молнией скользнувшего в моей руке влепился в пузо дебила с дубиной.  Дебил, хэкнув свернулся в эмбрион. Перенос веса тела на правую ногу. Полушаг левой ногой вперед с одновременным посылом шеста в другую сторону. Второй торец шеста с бильярдным стуком врезался в лоб главаря. Тот, уже начал как в замедленной съемке поднимать меч, но, закатив глаза под лоб, вытянулся как струна и с поднятым мечом, будто приветствуя войска на строевом смотре, рухнул навзничь,  подняв вокруг себя дорожную пыль. Разворот волчком на правой ноге выпад и удар с перехватом шеста в челюсть немочи, которая тупо уставилась на дебила корчащегося в пыли. Немочь, мотнув от удара головой перебирая ногами, боком сделал два шага в сторону обочины и сполз в придорожную траву. Крестьянин, посмотрев на свою правую, потом левую руку приподнял плечи, жалко ухмыльнулся и задал стрекача, теряя по дороге средства наживы. С начала беседы прошло три секунды не больше.
Я концом боевого посоха пошевелил тушку главаря, м-да этот уехал надолго на лбу у него вздулся огромный желвак уже начавший приобретать багрово синие оттенки. Я от греха подальше вынул из безвольной руки разбойника спату* (спата - вид гладиуса) – изящная вещица, подойдет мне вместо моральной компенсации. Только её надо как-то припрятать от бдительных стражников. Немочь, уже пришел в себя и, судя по стремительно напухавшей челюсти, в месте удара, он еще долго будет предпочитать жидкие блюда. Дебил, стоял на коленях, опершись левой рукой о землю, а правой бережно поддерживая пострадавшее пузо, делился с окружающей природой своим завтраком. Я сунул руку в карман халата, точно такого же, как и у Горона и, зацепив несколько медных монет, бросил их немочи,
 - подлечитесь и найдите себе более безопасное ремесло. Немочь, придерживая челюсть, морщась, утвердительно мотнула головой. Я немного постоял, успокаивая бурление адреналина в крови и закинув посох на плечо, бодрым шагом пошел к своей цели. Внутренняя жаба, громко квакнув, сообщила мне, что если я буду каждого нападающего на меня одаривать деньгами, то в Мукайяре буду стоять на паперти  у храма Создателю и просить подаяния. Совесть наоборот гладила меня по голове и мурлыкала что-то хвалебное. Цыкнув на внутреннюю шизу, я начал по ходу анализировать свои действия и тут меня прошиб холодный пот, до меня только сейчас дошло, судьба выкинула мне счастливый билет, подсунув четырех придурков. Если бы мне попалось хотя бы два армейских дезертира, которые более адекватно реагируют на нападение или среди этих убогих, был хотя бы один толковый воин. Я так просто бы не отделался. Основная проблема состояла в том, что у меня не было ни одного плетения защиты. Вот я все - таки пенёк  бестолковый, а ведь считал себя знатоком магических плетений, благо, приобретенная память помогает, а о такой малости как защита забыл. Это дело надо срочно перекусить. У меня после стресса на организм нападает жор. Пока не добрел до города нужно найти в ближайшем лесу, какую нибудь поляну поесть и заодно там поэкспериментировать  с известными мне плетениями. В городе никто не даст этим заниматься. Правила, строгие все опасные опыты проводятся за городом. Поэтому, большинство магов-экспериментаторов проживало в малолюдных местах.
Плотно перекусив, взятыми в оазисе вкусняшками, я расположился  на лесной полянке недалеко от дороги и решил, не тратя времени, попытаться создать себе какое нибудь защитное плетение. Луки и всякое метательное железо, и дерево на Вортане присутствовало, а о плетениях защиты от этого оружия я у Горона как-то не озаботился. Первый купол из энергетических линий сеткой забраковал сразу, палка, имитирующая рубящий удар меча отлетала, но тычком проходила сквозь сетку свободно. Сделал мелкую ячею начала жрать мои внутренние ресурсы. Следующая модель была сплошным коконом,  облегающим тело. Навесил на дерево,  палка отлетает, тычком не пробьёшь, вроде мало жрет. Навесил на себя,  нормально энергию ест прилично, но терпимо на дорогу хватит. Через пять минут начало плющить пробило на ха-ха и собственную крутизну, на всякий случай развеял. Порылся в памяти, что-то я туплю не по-детски. В медицинском справочнике, пролистанном, когда-то в инете нашлось объяснение – гипоксия, сквозь сплошную пленку защиты не проходит воздух. Пришлось  переделывать этот технический брак. Немного покорячившись, описал математикой свое плетение и поигравшись с силовыми линиями, сделал массу крохотных дырочек. Моё изобретение снова стало бешеными темпами поедать энергию. Плюнул на идею сплошного кокона.  Снова сделал сетку но не куполом а отстоящую от тела на ладонь, добавил вторую и прицепив плетение переделанной воздушной плети заставил сетки вращаться в противоположные стороны. Долго изгалялся над плетением, повешенным на дерево лупил посохом, тыкал ножом – классно! У меня получилось первое самостоятельное, рабочее плетение. Я вышел на дорогу и сразу вернулся назад. Сетки  при вращении, на дороге подняли тучу пыли. Еще часа два  придумывал снизу плетений воздушное кольцо гасящее вращение воздуха около земли. Только после этого вышел из леска, в котором остановился на перекус и научные изыскания и порысачил в сторону Мукайяра. Два последующих дня моего путешествия прошли, без каких либо приключений. Шел, метал в стоящие по обочинам дороги деревья ножи и звездочки, экспериментировал с вращающимися сетками защиты, выбирая оптимальную скорость. Несколько раз метнул из «пушки» подобранные по дороге булыжники в отдельно стоящие скалы, причем одна из них от взрыва раскололась на куски. Присобачил к плетению «пушка»  замедление выкушенное из какого-то бытового заклинания. Теперь камень мог взрываться не сразу при ударе об преграду а с замедлением, эдакий фугасный снаряд.  По моим подсчетам до Мукайяра осталось ещё  фарсахов пятнадцать. К вечеру третьего дня, когда каменистая почва с редкими кустиками жесткой травы постепенно сменилась на лесистую местность, погода испортилась. Набежавшие тучки быстро расползлись в один сплошной темный полог. Начал накрапывать дождь. Во избежание намокания себя любимого, я накинул сверху над сетками небольшой сплошной купол. Дождь усилился, и мне пришлось остановиться. Представьте себе автомобиль без дворников, когда дождь при движении заливает лобовое стекло. У меня получилась  таже картина. Защита отбивала практически все капли дождя, поднимая вокруг меня тучу водяной пыли и снижая видимость до нуля. Я развеял свое убогое детище научных изысканий, кроме купола над головой, и припустил по раскисающей на глазах земле к придорожной корчме, которая незаметно вынырнула из-за поворота.               
                Глава восьмая
Что за дом стоит на семи ветрах…

На пороге корчмы я развеял купол, и слегка оббив сапоги от грязи, вошел в зал. Корчма встретила меня гомоном голосов и всевозможных запахов. Огромное по здешним меркам помещение могло разместить в себе полу роту солдат. Стены из массивных каменных блоков поднимались на высоту трех метров. Узкие высокие окна больше напоминавшие бойницы, чем привычные для меня изделия нашего мира, были закрыты небольшими мутными стеклами. В центре зала, монументальное сооружение типа камина, труба которого сложенная из камня выходила через крышу наружу.  В стенках этого агрегата отопления, две щели  с выемками для вертелов, в одной из которых стоял тяжёлый вертел с нанизанной тушей, какой-то животины. С обеих сторон камина стояли деревянные небольшие скамьи, на которых сидели два пацана в довольно чистой одежде. Один поворачивал  вертел, второй поливал тушу смесью разбавленного водой вина со специями. Столы в корчме из массивных деревянных плах и такие же могучие скамейки. Сделано с умом, никому в голову не придёт использовать эти предметы мебели в виде оружия при довольно частых разборках по пьяному делу, просто в виду их неподъёмности. Справа от двери что-то по типу барной стойки, которую со стороны входной двери подпирал здоровенный парняга с обтянутой кожей дубинкой на поясе. Наверное, местный аналог вышибалы. За стойкой на удивление вместо мужика стояла дородная тетка со здоровым румянцем во всю щеку и разговаривала с белобрысым парнем в кожаной куртке с замшевыми грубой выделки вставками и длинным кинжалом на поясе. Судя по его внешнему виду, местный охотник. За спиной тетки виднелись вделанные в стену бочки, диаметром локтя три с полуоборотными кранами в нижней части рядом на крючке висел медный ковш внушительного объема. Над бочками вверх уходили почерневшие от времени балки в обхват толщиной. Корчма была заполнена едва наполовину. В дальнем углу за длинным столом сидело человек десять охранников каравана все в одинаковой одежде с короткими кинжалами на поясе, их снаряжение, мечи, копья и прочие режущие и колющие приблуды лежали в углу на специальном невысоком помосте.  За ближним к камину столом сидели трое крестьян с нехитрой снедью и вели неторопливую беседу под пиво, что-то там про урожай. У одной из стен за столом расположился почтенного вида крупный мужчина лет пятидесяти, в прошлом может даже и воевавший, но на гражданских харчах, расслабившийся и оплывший. По средине между ними, сидела стройная молодая девушка. Платок, закрывавший верхнюю часть лица, не смог спрятать симпатичную мордашку. С другой от нее стороны сидела сухая, желчного вида тетка, кидавшая подозрительные взгляды на всех молодых парней находящихся в зале. Просканировав меня сверху донизу, поджав губы, она занесла меня в списки вероятных противников, желающих соблазнить  молодую леди. Мужчина, судя по всему, был отцом этой молоденькой девушки, только входившей в пору женственности. Глядя на его пальцы унизанные золотыми перстнями, добротную одежду и холеный вид я подумал что, скорее всего это какой-то купец, путешествующий с дочерью и её мамкой. Я устало сел за ближайший стол. Возле меня тут же нарисовалась девица рубенсовской комплекции с подносом в руке. Она помахала над столом тряпкой, делая вид что, протерла его.
 -Чего изволите, -  девица вопросительно уставилась мне в переносицу. Я ответил ей тем же, и ответил,
 -  изволю поесть и выпить хорошего вина. Подавальщица, стрельнув глазами на тушу, жарившуюся в зале, предложила,
- есть бараньи почки, телятина, баранина с зеленью, курица. Немного подумав, я заказал курицу и копченостей к вину. Девица продолжала стоять, вперившись взглядом в угол стола. Я достал из кармана серебряную монету и положил ее на гипнотизируемый девицей участок стола. Она ловко профессиональным движением смахнула рукой монету и исчезла. Я откинулся от стола к бревенчатой стене, продолжая неспешно осматривать зал, который освещался несколькими магическими светильниками, расположенными на стенах. За столом расположенным в углу слабо освещавшимся светильником сидело трое мужчин непонятной социальной принадлежности. Простая, не бросающаяся в глаза одежда, без каких либо украшений и знаков. Один из этой компании смазывал свой меч льняным, судя по запаху маслом. Рядом на лавке сложено уже смазанное оружие – прямые короткие мечи, которые в своих трудах описывал древнегреческий историк, военачальник и государственный деятель Полибий, как мечи одинаково хорошо приспособленные и для рубящих и для колющих ударов. Эту информацию мне услужливо подсказала  память.  Гладиусы* ( римский короткий меч (до 60 сантиметров). Предположительно был позаимствован (и усовершенствован) римлянами у древних жителей Пиренейского полуострова. ) или, судя по длине клинка полу-спаты, изящное лезвие которой больше всего походило на испанскую версию этого распространенного в нашей античности оружия. Скорее всего, это тоже охрана какого-то из караванов, во всяком случае, одеты  они одинаково.
 От разглядывания меня зала отвлекла подавальщица, которая принесла мне заказанное блюдо. Стрельнула глазами на второй этаж, выпятив могучую грудь, и отклячив не менее монументальный зад сказала, что если молодому господину потребуются какие нибудь дополнительные услуги, то она завсегда  готова и безотказна как русская трехлинейка, ну последнее, я уже от себя добавил. Жестом, отправив восвояси дополнительно подрабатывающую жрицей любви подавальщицу, я принялся за обед. Курица оказалась еще очень горячей, и я обратил пристальное внимание, на копчености, запивая их легким красным вином. Между тем к этой  непонятной троице подошел молодой парень в такой же, как и у них, одежде. Когда он наклонился к уху сидящего за столом мужчины, я по топорщащейся на спине одежде понял, что у него под рубашкой одета тонкая кольчуга. Парень что-то прошептал ему и все трое переглянувшись, взяли оружие и вышли из корчмы, причем мне не понравился взгляд, который бросил старший из них на сидящее за столом семейство, такой оценивающий, как на добычу.
Плотно пообедав, я решил пока передохнуть, а затем попробовать примкнуть к какому нибудь каравану, чего зря ноги топтать. Сгреб сдачу, оставив на столе пять курушей для подавальщицы. Потопал на второй этаж, в комнату, ключ от которой на сутки обменял на пять сатов. Утром, проснувшись по привычке затемно, когда еще все постояльцы спали, вышел во внутренний двор и час разгонял воздух шестом, отрабатывая приемы из одной занимательной книги с Земли, под названием – «работа с шестом в стиле Тай-дзи цюань», ставшей вновь доступной после форматирования моей памяти отвратным зельем. Поплескался в воде налитой в деревянную колоду. Как я узнал позже, это была поилка для лошадей. После утреннего моциона я пошел усмирять разгулявшийся аппетит. Не выспавшаяся, поминутно зевающая подавальщица, видимо нашелся любитель могучих форм,  предложила яичницу,  холодное вареное мясо и  вино. После завтрака пробежался по караванам, которых на постоялом дворе остановилось четыре, испрашивать возможность совместного путешествия. Тут меня ожидал большой облом, все требовали от меня какую-то бумагу с подписью дежурной стражи города, откуда я вышел путешествовать. Оказалось, что из-за участившихся нападений на караваны, к которым под видом одиноких путешественников примыкали наводчики многочисленных банд, согласно новому указу короля, категорически запрещалось брать попутчиков. Пришлось затарившись продуктами и водой продолжить свой путь пешком самому. Благо дождь, ливший всю ночь к утру закончился, и земля быстро просохла под яркими лучами южного солнца.  Небольшие рощицы и лесочки сменились могучими деревьями. Дорога петляла  по лесу, обходя овраги и выходы скальных пород. К четырем часам пополудни за одним из поворотов я догнал вышедший раньше меня караван, вернее то, что от него осталось. Разбросанные по небольшой поляне трупы ободранных до исподнего охранников, большую часть которых, судя по ранениям, убили стрелами. Две сцепившиеся перевернутые повозки, одна сделанная добротно и накрытая сверху тентом, как кибитка, так и осталась, запряжена в убитую стрелой  лошадь, та перед смертью, очевидно, рванулась и повредила обе повозки, брошенные из-за поломки нападавшими. Из густого орешника раздался протяжный стон. С трудом протиснувшись между густой порослью, я опустился на колени около лежащей ничком женщины, из спины у нее торчала обломанная стрела. Я приподнял ее и, перевернув, посадил спиной к толстому стволу орешника. Женщина с трудом открыла глаза, у неё из уголка рта текла кровь, я спросил её,- вы меня слышите, я сейчас попробую вынуть стрелу. Она отрицательно качнула головой и тихо прошептала,
 -  не стоит, уж поверьте, я понимаю толк в ранах. Она закашлялась, разбрасывая вокруг брызги алой крови. Отдышавшись, она с трудом проговорила,
- прошу вас, сжальтесь над несчастными, мэтра Эгиби похитили, вместе с дочерью, найдите их. Тут я её вспомнил, это мамка девчушки, которую я видел с отцом вечером в корчме. Как я их найду?- Я недоуменно посмотрел на женщину, она медленно подняла правую руку к небольшому кармашку на груди.
- Поспешите, медальон…, точки…, когда зеленая загорится…  ряд…. Её тело несколько раз конвульсивно дернулось, из горла ручьем хлынула кровь, рука безвольно упала на землю. Я закрыл ей глаза, достал из кармашка на груди круглый прозрачный медальон на тонкой золотой цепочке. Прикольная штучка, в центре медальона аккуратный черный кружок, рядом белая вытянутая чёрточка, куда бы я не поворачивался, черточка, смотрит  сторону центра кулона . Система понятна, что-то вроде маячка, ответная часть, я так понял, у дочери мэтра. Рассмотрев простенькое плетение на медальоне, я попробовал скопировать его, нанеся руну на ствол дерева и запитав силой. На медальоне появилась зеленая черточка и две белых, соединяющих линией зелёную чёрточку с центром. Повозившись, минут, пять, я понял какая часть в плетении отвечает за цвет точки и поменял в плетении на дереве цвет точки на красный. Теперь мне прийдется выполнить последнюю волю умершей. Подхватив посох, я легким бегом помчался в сторону указанную белой точкой. После двух часов переменного бега и быстрой ходьбы на медальоне замигала вторая белая чёрточка, теперь направление мне указывала уже линия из двух полосок. К четвертому часу гонки, (мы с Гороном и больше бегали) появилась третья мигающая уже зеленая чёрточка. Я явно приближался к объекту поисков. Решив, что спешка дальше не нужна, я остановился отдохнуть и перекусить. Тем более  точка в центре не смещалась, это говорило о том, что налётчики остановились на привал. На скорую руку я съел ломоть ветчины с куском лепешки, запил водой и стал раздумывать, чем удивить похитителей, тем более, что я не знал сколько их. Ничего особо мудрого не придумал и решил, что буду действовать по обстоятельствам. Я подхватил посох и побежал дальше вслед за сигналом маяка. Уже начало смеркаться, когда я увидел между деревьев отблески костра и услышал голоса. Я  подобрался совсем близко, прячась за молодой порослью орешника. Углом к просеке стояли две телеги, нагруженные разным скарбом. Около телег стояли две лошади с надетыми на морды торбами и смачно хрупали овсом. Вокруг костра расположилось трое мужчин, которых я вчера видел в корчме, четвертый, молодой лежал около костра с перевязанной чистой холстиной грудью и при каждом выдохе, надувал ртом кровавые пузыри. Еще двое лежали поодаль со сложенными на груди руками. Похищенный, пожилой мужчина довольно сильно избитый с окровавленной повязкой на бедре, намотанной прямо поверх бриджей, и связанными за спиной руками, полулежал, прислонившись к дереву. Было непонятно или он забылся сном, или потерял сознание. Рядом, тоже упакованная в ремни, лежала на кошме девчушка, у нее кроме всего прочего был кляп во рту, периодически она мычала что-то гневное. Один из парней встал с бревна и сказал, обращаясь к старшему,
 - пойду воды лошадям наберу и подхватив кожаное ведро ушел, к счастью, в другую от меня сторону. Второй, подхватив лопату, пошел к дальнему концу поляны, где уже была размечена яма для похорон двух усопших подельников. Лучшего момента нельзя было и ожидать. Достав метательный нож, я бросил его в сидящего ко мне лицом главаря, который через огонь костра не мог меня заметить. Все-таки опытный воин что-то почувствовал, подхватив прислоненный к бревну меч, он начал подниматься. Если бы он сидел на месте, я бы промазал, а так, он сам подставился. Нож, рыбкой мелькнув над пламенем, с хрустом вошел вожаку аккурат в переносицу. Его ноги подогнулись и он, мягко осев на колени завалился на бок. Я активировал защиту и выскочил из кустов как чертик из табакерки. Второй воин занятый раскопками, стучал лезвием лопаты по земле углубляя яму и по этому прозевал моё появление. Мой второй метательный нож вошел по рукоять ему под лопатку. Выронив лопату и выгнувшись дугой, он скребнул непослушными пальцами по рукояти ножа и с глухим стуком завалился в яму. Тут мне пришлось присев на одно колено, уворачиваться от ведра с водой, летящего мне в голову. Это подоспел третий участник ватаги,  их мечи были прислонены к  бревну за моей спиной, поэтому он выхватил из ножен короткий кинжал. Пригнувшись и выставив вперед кинжал, он быстро, ощерившись, как дикий кот начал приближаться ко мне. Я, не вставая с колена, подхватил с земли посох. Противник выхватил из голенища сапога второй нож и коротко без замаха метнул его в меня, защита, фыркнув сетками, отбила нож в сторону. Горестно ойкнув, парень прыгнул на меня с ножом в руке. Я с перекатом через плечо ушел от атаки и одновременно подбил посохом опорную ногу нападавшего разбойника. Ловкий малый казалось чудом, помогая себе свободной рукой, удержал равновесие. Я подскочил и нанес удар окованной частью посоха в голову, но тот змеёй вывернувшись из-под удара, сам без замаха попытался ударить меня ножом в бок. Лезвие ножа, попав между сетками защиты, рвануло его в сторону. Крутанувшись на пятке, посохом, упертым под локоть, я нанес окованным концом короткий мощный удар в затылок. Бой закончился. Я подошел к раненному,  который лежал на кошме. Теперь мне стал понятен горестный ойк последнего ватажника. Метательный нож, отбитый защитой, косо вошел в грудь раненного парня. Что- то везение зашкаливает, как бы фортуна в нужный момент не повернулась ко мне спиной. Отдышавшись и справившись с тремором рук от лошадиной дозы адреналина, я подошел к девушке и вынул кляп из её рта. Девушка хороша, но визгливый как циркулярка голос заставил меня усомниться в правильности моих действий,
 - как вы могли, вы убили его в спину кинжалом это подло и недостойно воина. У меня челюсть со звоном упала на грудь. И я сказал первое, что пришло в голову.
- А какая ему разница, куда его убили, в грудь или в спину, итог все равно один. Девушка возмущенно фыркнула,
 -  нужно было по правилам вызвать его на поединок и убить. Я покачал головой. М-да пудры у дитяти в голове больше чем мозгов. И не развязывая дочку, направился к отцу. Ну-ка интересно как там папаша. Мужчина  настороженно смотрел на меня. Подойдя к нему, я перерезал ремни, которыми он был связан и помог подняться.
-Мэтр Эгиби? - спросил я. Тот устало кивнул головой, - меня попросила помочь вам наставница вашей дочери. Эгиби вопросительно посмотрел на меня, я отрицательно покачал головой,- когда я нашел её, она уже умирала. Плечи мэтра опустились, он сгорбившись, устало поднялся, подошел к трупу лежавшему около костра, выдернул нож из груди, и подойдя к что-то зло шипящей дочери перерезал опутывающие её ремни. Пока они тихонько переговаривались, охая и шипя от боли полученных тумаков и ушибов, я присел на бревно у костра. Какой-то звук постоянно привлекал к себе моё внимание, будто кто-то тихонько стучал кастаньетами. Между деревьями промелькнула неясная тень, подскочив с бревна, я взял в руки посох. Девчонка пронзительно завизжала. Краем глаза я заметил как мужчина, закрыв ей рукой рот, запихивает дитятю под телегу. Но следующая картина отвлекла меня от созерцания семейства. Я застыл как соляной столб. Из-за дерева вышел натуральный скелет. На черепушке болтался сбитый на одну сторону черепа мятый шлем. Провалы глазниц светились зеленым светом. Клацнув зубами, он прикрылся  костяшками левой руки с надетым на нее щитом и гулко грохнул гладиусом по умбону* (умбон -  металлическая бляха-накладка полусферической или конической формы, размещённая посередине щита, защищающая кисть руки воина от пробивающих щит ударов. Под умбоном находится ручка, за которую воин держит щит). Затем скелет выставил вперед  левую ногу и расположил гладиус параллельно земле над щитом. Из-за первого ортопедического набора,  вышел второй. У этого скелета глаза светились оранжевым светом, а в костяшках правой руки он держал фалькату*. (Этот меч, в нашей древности, привел в смятение македонского царя. Какого-то там по счету Филиппа четвертого или пятого. Вернее не сам меч а эффект от его действия. Опоздав на поле битвы, и увидев порубленных на части, невзирая на одетые доспехи воинов, он был ошеломлен). Кости левой руки скелета отсутствовали, и сам он был изрядно побит, сколы костей густо усеивали  скелет. Он быстро сместился в сторону от первого скелета, и расставив кости ног на ширину плеч, ловко рубанул перед собой воздух крест на крест. По заточке лезвия с шипением пробежала красная молния. Этого еще не хватало, видимо фальката, с каким-то апгрейдом. Первое изумление прошло. Я подхватил  лопату, валявшуюся рядом, и как копье кинул её в однорукое пособие биологического кабинета. Тот ещё раз перечеркнул перед собой воздух фалькатой. Лопата распалась на три части, пахнуло дымком сгоревшего дерева. Особой надежды на отца девчонки у меня не было, поэтому я решил полагаться только на себя. Я, шагнув к однорукому скелету, стеганул щитоносца воздушной плетью,  но та искрами рассыпалась вокруг костей, блин, только живой огонь и сталь, запоздало вспомнил я наставления Горона, и тут же пришлось вьюном уходить от скользящего удара гладиуса. Следующие тридцать секунд я,  используя акробатические трюки уворачивался от мечей двух костяных бестий. Если обычный гладиус посох легко уводил с траектории удара, то фальката однорукого уже укоротила его на две ладони, нарушив баланс. Единственное, что спасало меня от нарезки ломтями, это моя защита, собранная на колене. Правда, с каждым касанием фалькаты сеток защиты, запас моей силы существенно падал. За тридцать секунд мой успех состоял в том, что закрутив посох веером, я сбил шлем со щитоносца. Конец посоха летел в череп, но ловкая костомаха прикрывшись щитом, парировала удар. Помощь пришла, откуда я не ждал. Здоровенная лесина, лежавшая около костра, обрушилась на шею однорукого. От мощного удара позвонки брызнули во все стороны. Череп, злобно клацая челюстью, укатился в яму. Нижняя часть скелета сделала еще несколько неуверенных шагов, подняла ногу для следующего шага и лишенная магической подпитки рассыпалась по поляне. Видимо в этот удар отец девчонки вложил все оставшиеся силы и уронив лесину упал на землю. С одной костяшкой справиться было не в пример легче. Перехватив посох посредине,  и блокировав одним концом гладиус у рукояти, я рывком посоха развернул костяшку спиной к себе. Вторым концом выбил позвонки скелета у таза. Без ног, остатки скелета не представляли уже почти ни какой опасности. Опираясь на руку со щитом,  костяшка еще пытался махнуть гладиусом, но двумя короткими ударами был лишен опоры и превратился в неподвижный коротыш, грудная клетка с черепом который несколько раз клацнул зубами и затем проводил огоньками глаз улетающую от удара посоха к ближайшему дереву нижнюю челюсть. Я шлёпнулся на пятую точку там, где стоял. Многовато для последних двух часов приключений. Девчонка хлопотала вокруг отца,  поила его водой, вытирала платком лицо. Отдышавшись, я подошел к костяшке и отбил череп от грудной клетки, та осыпалась костями на траву. Интересно устроено, какой-то умелец расписал рунами  и обрисовал  плетениями всю внутреннюю поверхность черепа. Некоторые из плетений были соединены золотыми нитями. Вот плетение, которое аккумулирует силу вокруг костей скелета и плавно переходит в руну земли, вот управляющее движениями плетение с руной воздуха, остальные связки и руны мне были неизвестны. Тщательно изучив плетения и руны, аккуратно разбил череп на фрагменты и кинул их в костер. Затем наступил черёд фалькаты. Здесь я обломился, ни на клинке, ни на рукояти никаких рун и плетений не было. В руке, отлично сбалансированная фальката лежала как влитая, тем более что я был примерно одного роста с костяшкой, которая им владела. Отложил пока её в сторону. Чтобы не быть случайно укушенным, выбил нижнюю челюсть у черепа, который укатился в яму, выкопанную для погребения.  Руны и плетения отличались от первого черепа, этот был повыше рангом, плетений погуще и сложность построения на порядок выше. Здесь ни одного знакомого плетения я не увидел и скопировав в память все построения, предал череп огню. Усадив при помощи дочки мужчину к огню, я поделился с семейством своими запасами для подкрепления сил. Мэтр Эгиби, с трудом прожевывая пищу, сказал,- надо отрубить головы всем мертвым и положить в ноги, чтобы не поднялись. Отдохнув я вытряс из покойников все что находилось у них в карманах и положил на чистую тряпку около костра,
 - выберите что здесь из ваших вещей,- сказал я обращаясь к мэтру. Тот, коротко кивнув, сказал
,- пояса и сумки проверь.  Затем я занялся самым неприятным делом, взяв фалькату, рубанул по шее первого трупа. Неожиданно по лезвию промелькнула красная молния, пахнуло сгоревшей плотью, но зато без брызг крови. Быстро управившись со всеми покойниками, перетащил их в подготовленную яму. Забросав могилу землей, собрал по поляне все кости оставшиеся от скелетов и сжег их на костре, кости магических скелетов горели ровным голубоватым пламенем. Снова взял фалькату в руки, теперь она исправно светила красными молниями по заточке лезвия при рубящих ударах и практически не ощущала препятствий при перерубывании дерева. Попробовал удар на плохоньком ноже, фальката отскакивает, оставляя зарубку на металле. Завернул фалькату в полосу тонкой кожи найденной в сидоре одного из разбойников и отложил в сторону. Собрал все шмотье оставшееся на поляне,  вытряс заплечные мешки почивших джентльменов удачи. Практически ничего возбуждающего интерес у внутренней жабы не  нашел, только у одного в мешке лежала неплохая на вид кольчуга изящно сплетённая из тонких колец и завернутая в кожу, чтобы не пачкать вещи маслом и не дать проникнуть влаге. Да ещё в поясе главаря зашиты три золотых монеты. Я спросил у мэтра,
- куда вы сейчас направитесь?, тот устало пожал плечами,- Поеду на место засады, похороню Сигину, затем доберусь до Рита. Рит, это небольшой городок, в который собственно и ехал Эгиби. - А вы, куда путь держите,- он, поморщившись, потер плечо.  Я подбросил в костер полено, -  в Мукайяр в порт.  Поэтому я провожу вас до Рита, все равно мне по пути.
Ночью я спал беспокойно в полглаза, несмотря на поставленный вокруг лагеря защитный купол. Как только засыпал, все чудился тихий стук костей. Плюнув на безуспешные попытки. Сел у костра пытаясь разгадать тайну фалькаты, все оказалось просто, рукоять с навершием в виде головы лошади покрыта выделанной кожей с серебряными рубчатыми нашлепками, под ней пластина, впаянная в саму рукоять с плетением, искусно перевитым с руной огня. Серебряные нашлепки - проводники, по которым сила запитывает не видимое снаружи плетение. Плетение очень сложное я даже не пытался воспроизвести, просто запомнил. Сложность воспроизведения заключалась в том, что все расстояния между линиями плетения надо выдержать в точности. Иначе нарушалось расположение узлов распределения силы, пока эта задача была мне не по знаниям. Утром с первыми лучами солнца, мы выдвинулись к месту засады. Я ехал вместе с мэтром Эгиби на одной повозке, второй, несмотря на хрупкость, уверенно правила его дочь. Я в ее глазах скатился с постамента рыцаря к заурядному перекати-поле. По её мнению, мне просто чудовищно повезло нечестными действиями завалить троих умелых воинов и костяшку. Но меня это не очень огорчило, леди покидающая повозку облегчает лошадям движение.  А вот мэтр Эгиби оказался очень интересным собеседником. Родом из небольшой деревушки он  от простого наемника в течение года дошел до сотника, получил «скрещенные мечи» за бой у Серой Топи, когда он умело, руководя арьергардом, задержал передовые силы наступающего противника и выиграл время, необходимое для отрыва основной армии попавшей в ловушку. Затем получил «бриллиантовую подвеску» за спасение магистра армии*( магистр армии, магистр оружия, военный магистр лат. ) — высшая военная должность в эпоху Поздней Римской империи, введенная в результате военных реформ Константина Великого.), которая стала достойным завершением его службы. Когда война между Эррадой и Корнолом длившаяся полтора года, и не приведшая ни к какому для них результату закончилась перемирием. Эгиби попросился в отставку. Причина ухода была весомой, его любимая жена умерла, оставив ему на попечение трёхлетнюю дочь. Магистр армии  не забыл сотника, который, рискуя своей жизнью, вынес его из памятного боя, По приезду домой в Рит, купцы города избрали Эгиби главой городской торговой гильдии. Я поделился с мэтром Эгиби своими размышлениями, которые не давали мне покоя.
Эти грабители не особо были похожи на бандитов, а скорее на наемников выполнявших заказ. Одинаковое оружие одинаковая одежда, ведь я в корчме принял их за охрану каравана. Да и охрана купца была составлена сплошь из клуба кому за пятьдесят. Поэтому, нужно ответив на вопросы, кто нанимал охрану, кто снаряжал караван, искать, кому выгодно, чтобы караван не дошел до Рита. Мэтр долго думал над моими словами, но указать на кого либо, без достоверных улик отказался, однако обещал приложить все силы и найти заказчика.
Так за разговорами мы добрались до места гибели охраны каравана. Похоронив погибших, Эгиби долго стоял над могилой наставницы дочери. Когда собрались ехать дальше, он настоятельно пригласил меня отдохнуть хотя бы сутки у них в имении. Запас времени у меня был, поэтому я согласился на радушное предложение. До окраины Рита мы без приключений добрались к вечеру следующего дня. Дом чем-то напоминал мне наши постройки дач в элитных районах Москвы,  монументальный, двухэтажный домина был окружен могучими деревьями, поднимавшими свои ветви выше крыши и дававшим приятную тень во дворе. У входа в дом разбит цветник. Площадка перед конюшней заботливо посыпана мелким гравием. Старик – конюх, ахая и охая, распряг лошадей и завел их в стойла конюшни. Эгиби раздал указания сбежавшейся челяди, и мы прошли в дом. Через полчаса мы собрались в гостиной комнате. Эгиби  взмахом руки отправил накрывавшего на стол  слугу.  Я поднял бокал с вином и открыл, было, рот для тоста, но тут одно из колец на моей руке полыхнуло зеленым, вино в бокале изменило свой цвет. Нахмурившись, я слегка наклонил бокал, тонкая струйка вина, из бокала окрасившись бирюзовым цветом  удаляясь от бокала,  опять превратилась в густо-бордовую.  Отлично, вроде бы еще с одним кольцом разобрались. Эгиби вопросительно понял брови, я знаками показал, что вино пить нельзя, и приложил палец к губам. Эгиби понимающе кивнул мне в ответ. Я достал из сумки серебряный диск и активировал плетение «полога тьмы».
- В вине есть что-то постороннее, кто-то очень не хочет, чтобы вы завтра утром появились в городе. Эгиби сдвинул брови.
- Ума не приложу, кто это может быть. Я встал из-за стола.
 - У меня есть идея.
Жестом, попросив Эгиби и его дочь оставаться на местах, я вышел в коридор. В комнате прислуги, двое слуг  спали  на кроватях мертвым сном. В конюшне, старик - конюх лежал на подстилке из соломы рядом с лошадью с зажатым в руке пуком сена, которым обтирал её бока, тоже спал. Повар прикорнул за столом в поварской. Я вернулся в гостиную комнату.
- Мастер, сколько человек прислуги у вас в доме? - Эгиби сделал неопределённый жест рукой,
- Шесть, - затем, нахмурившись, поправился, - пять – два слуги, повар и конюх которому я недавно нанял в помощь молодого парня. Я покачал головой. В доме всего четверо, слуги спят у себя в комнате, конюший в стойле, повар на кухне, за столом сморило. Нет помощника конюшего, так что давайте готовиться к приему гостей. Через некоторое время, мы стояли в холе покрытые «пологом тьмы» Лорина – дочь мастера Эгиби, оделась в охотничий костюм и стояла с луком в руках, сдвинув колчан со стрелами на левое бедро. Мастер Эгиби одетый в тяжелую кольчугу с боевым топором в руках, и я  с плетением «оковы». Прошло немного времени, во дворе раздался стук копыт по брусчатке. Дверь распахнулась,  в холл, стремительно вошло четыре человека. Идущий впереди помощник конюшего, остановившись, прислушался. В этот момент я развеял заклинание «полога тьмы» «Гости» опешили. Я метнул во франта с спатой в руке,  плетение «оковы», которое разбившись об ноги искрами, безрезультатно  развеялось. Франт, победно ухмыльнувшись, снисходительно посмотрел на меня. Помощник конюшего, сделал шаг назад, тяжелая стрела ударила его в горло, Лорина ловко выхватила из колчана следующую стрелу. Остальные трое  бросились к нам. Эгиби резко ударил по завитку резьбы украшавшей деревянную панель на стене. Пол под бегущими к нам нежданными посетителями распахнулся на две половины, и они с криками проклятья рухнули в открытый провал. Эгиби подошел к проему в полу.
–Фарис!? я же тебя приблизил к себе, почему ты стал на путь предательства? Метавшийся внизу от стены к стене гибкий, ловкий мужчина в щегольской одежде с ненавистью прокричал.
- Ты меня приблизил? Его лицо пошло багровыми пятнами. - Ты занял мое место, к которому я пробивался деньгами и посулами в течение двух лет. - Второй подельник в богатой одежде, сидел на земляном полу, понурив голову. Третий, похоже, охранник при падении в ловчую яму поймал животом свой меч и теперь,  конвульсивно дёргаясь, тихо готовился к встрече с Создателем. На следующий день после разбирательства и суда на центральной площади Рита состоялась казнь, Фариса казнили как дворянина отсечением головы, его помощника повесили. Это помощник набирал наемников для разгрома каравана, и он же набирал охрану стараясь взять людей с минимальным опытом.  Имущество преступников было разделено на три части. Одна часть отошла в казну города, вторая часть торговой гильдии, как компенсация за испорченный товар и еще часть потерпевшим и родственникам убитых. Мне, как участнику событий,  достался кулон Фариса с плетением рассеяния магии и пятьдесят пять золотых монет.
Через день, утром, еще даже солнце не встало, я с первым караваном вышел из города Рита. Гладиус доставшийся мне от незадачливых грабителей, а также фалькату с плетением огня  и кольчугу я оставил мэтру Эгиби. Таскать с собой кучу железа, которое  мне не подходило по статусу, не было смысла, да и пользоваться мечом я не умел. Эгиби сказал, что найдет покупателей, которые дадут достойную цену за это оружие. Зато теперь у меня на плече лежал  настоящий боевой шест с секретом. Два  кольца из серого металла шириной в ладонь отстоящих от центра шеста на пол локтя, при повороте вдоль оси выбрасывали из торцов два  обоюдоострых  длинных клинка. Это был уже даже не шест, а встречающаяся здесь на Вортане крайне редко двухклинковая модификация глефы. А уж выбрасывающиеся лезвия, это  эксклюзив. Мэтр Эгиби сказал мне, что эта  глефа самое меньшее, чем он сможет меня отблагодарить. Глефа досталась ему в одном из боев, когда вражеский маг чуть не располовинил его внезапно выскочившим лезвием, спасла только великолепная реакция и косорукость мага, который толком не научился управляться этим оружием. Я тщательно осмотрел её, судя по темно-медовому цвету древка и серым без отблесков лезвиям, это было очень старое оружие возможно даже оставшееся от древних магов. На  серых, стальных  кольцах тщательно выгравированы руны и соединяющие их плетения, но попытки залить в них энергию не увенчались успехом. Просто ни какого результата с таким же успехом я мог заливать энергию в булыжник у дороги. Оставив эту загадку на потом,  я все время путешествия с караваном посвятил метанию ножей и звездочек и совершенствованию работы с шестом с  выскакивающими лезвиями, которые значительно увеличивали количество вариантов его применения. Когда до Мукайяра осталось, каких-то два фарсаха, я решил расстаться с караваном.  На перекрёстке,  я тепло распрощался с начальником каравана, они уходили в Тадмор. Город, который находился в пятидесяти фарсахах от Аладера - столицы Эррады. А уже на следующий день утром я добрался  до Мукайяра.
               
                Глава девятая
Этот город дивный город лучший на земле…
Не дойдя до города около фарсаха, я остановился в небольшой рощице.  Укромная поляна закрыта от дороги густой порослью молодых деревьев. В центре раскинул свои могучие ветви столетний дуб. Из-под корней дуба, выбивался  маленький родничок. Горон дал мне в дорогу одну забавную фигурку, вырезанную из кости размером с мизинец с нанесенным на груди и спине  плетением с одной стороны лицо старика с другой лицо юноши. Я активировал плетение с лицом старика. Теперь из небольшого озерка образованного родником на меня смотрело изборожденное морщинами лицо древнего старика, да и внешний вид изменился, согнутое тело, дрожащие руки. Правда, все это иллюзия, но невероятно естественная даже на ощупь. Горон предупредил,  заклинание работает только тогда, когда фигурка не удаляется от мага на расстояние более двух локтей. Зато теперь посох смотрелся как опора для немощного тела не возбуждая подозрений о моей истинной внешности. Далее я продолжил путь уже в новом обличье. Город предстал передо мной во всем своем античном великолепии.   Мощные стены, сложенные из тщательно обработанных гранитных глыб, вздымались на высоту около пятнадцати метров. Через каждые пятьдесят метров над стеной возвышались небольшие интервальные подковообразные  башни,  с узкими прорезями бойниц выдвинутые немного вперед за стену. Стены довольно толстые, по ним могла проехать повозка, запряженная парой лошадей. Но это далеко не предел, насколько я помнил, ширина стен земного Вавилона составляла двадцать один метр.
У узкого шириной чуть меньше шести метров въезда с массивными  распахнутыми воротами, окованными стальными полосами в ладонь шириной стояло два стражника в кожаных доспехах обшитых металлическими бляхами с заброшенными за спину круглыми деревянными щитами с небольшим коническим умбоном по центру. Рядом с ними за легким деревянным столом сидел довольно пожилой мужчина в безрукавке с гербом города на груди и записывал количество проезжающего и проходящего люда. Около стола находился еще один пост из двух стражников вооруженных ашардами - пиками с длинными широкими лезвиями, охранявших тяжеленный ящик с прорезью сверху, в которую входящие в город и опускали пошлину за въезд. Я заплатил положенные два куруша за вход пешего взрослого мужчины и после расспросов начальника охраны ворот,  куда и зачем прибыл, побрел искать себе пристанище на ближайшие десять - пятнадцать дней попутно рассматривая город. Планировка городских улиц напоминала гипподамову планировку - строгие квадраты кварталов, но только в центре города. На удивление канализация в городе присутствовала. Мостовые вымощены каменными плитками. Только вся эта красота кончалась как обрезанная, когда начинались бедняцкие кварталы.  На окраинах города, улицы больше всего напоминали египетский Каир с его кривыми узкими улочками. По улице иногда мелькали стражники с ашардами, подобие городского патруля. Один раз увидел пару магов в легко узнаваемых цилиндрических шапках.  Тоже что-то вроде магического патруля. Завидев меня, они подошли и вежливо поинтересовались, имею ли я лицензию на магическую практику. На мой удивленный вопрос, о какой практике идет речь, мне показали амулет с довольно хитроумным плетением. На поверхности амулета красная стрелка, указывающая в мою сторону. М-да пока в моей памяти  не проявилось плетение, скрывающее магию, которой как мне рассказывал Горон, Заур владел очень хорошо, в городе амулетами пользоваться не буду. Скосив на то что, я только прибыл в город, я выяснил, куда и сколько платить. Словоохотливые маги, видимо изнывающие от скуки, подробно рассказали мне, как пройти на центральную площадь, и в магистрате заплатить либо разовую лицензию, либо постоянную, причем разовая стоила сат, а постоянная три талари. Пришлось, бросив все дела идти на центральную площадь. Магистрат – приземистое квадратное здание – резиденция магистра - главы совета магов города и управляющего городом инсарха*(по земным меркам бургомистр), архитектурными изысками не блистало. Пройдя через плохо освещенный коридор с тыльной стороны здания, я попал в канцелярию. Магов в очереди на получение лицензии не стояло. Старый клерк похожий на древнюю, пыльную мышь, накарябал свинцовым карандашом в толстой амбарной книге мое имя и страну, откуда прибыл. Клерк долго пытался понять, где находится страна Усурад. Заинтриговало его так же название столицы  Чигар. Я взял это названия из какой-то археологической литературы  но, так и не добившись от меня внятного ответа, клерк удовлетворился разъяснениями, что это очень далеко. Получив от меня три золотых, он подслеповато щурясь, изучил их поверхность, провёл над монетами амулетом истинного зрения и выдал мне овальную бляху на кожаном шнурке с выгравированным змееподобным монстром. В центре оскаленной морды тёмный камешек, который здорово фонил в магическом спектре. Клерк поднес к нему жезл весь исчерканный рунами и плетениями. Камешек на морде выгравированной твари мигнул голубоватым сполохом и затем уже засветился ровным темно-голубым светом. Работник пера заставил прижать его к запястью, камешек ещё раз мигнул и погас. Клерк пояснил, что амулет настроен на меня, и передавать его другим лицам нельзя, иначе прийдется снова платить пошлину.  Я вышел из канцелярии и сняв амулет Горона  бросил его в карман халата, позже буду одевать, когда разберусь с маскировкой плетений. Эти «позже разберусь» меня начинают серьезно доставать, я ничего не успеваю выучить просто катастрофически. Если бы не апгрейд памяти я бы еще толокся у Горона в оазисе. Правда, за те два месяца с тех пор, как я здесь нахожусь, я успел сделать довольно много дел. Горон по здешней классификации имеет звание мастера магии земли, и по его мнению я достиг за два месяца то на что он потратил пятнадцать лет. Основное время учёбы у Горона ушло на раскачку каналов, а у меня они и так мощные. Так за раздумьями о превратностях судьбы, спрашивая прохожих, я дошел до портового района, и снял в одном из многих доходных домов комнату на двоих, предупредив, что мой товарищ приедет позднее. Доходный дом отличался от других таких же заведений чистотой и вывеской, разухабистый боцман необъятных размеров, одной рукой обнимал грудастую русалку, а другой бочонок с пивом. На его лице очень реалистично просматривалось пофигистическое отношение к окружающей действительности.  Расположившись я попросил горячей воды для купания . Сервис однако здесь тоже на должном уровне, через пятнадцать минут я плескался в бадье наполовину наполненной горячей водой. Еще через полчаса я уже утаптывал в желудок пол курицы с восхитительным соусом. Желудок урчал от удовольствия и требовал еще. Скрутив желудку, мысленный кукиш я запил это превосходное блюдо стаканом очень недурного красного вина. Все удовольствие с помывкой  и комнатой стало мне в сорок пять курушей, то есть почти пять сатов, с такими ценами жить можно и очень даже не плохо. Находясь в великолепном расположении духа я решил продолжить знакомство с городом и испросив у вышибалы направление на базар я бодреньким шагом отправился бродить по городу.
На одной из улиц стоял ор, рев детей, и плач женщин.  Возле добротного каменного дома на деревянных козлах привязанный за руки и за ноги лежал мужчина лет тридцати, его охаживал плетью по бокам крупный детина с гербом города на безрукавке. Рядом стоял  начальник всей этой бодяги, таких здесь их называют «исполнитель наказаний» и громко зачитывал прегрешения горожанина и наказание, влепленное ему от всемилостивейшего короля.  Вокруг любопытствовала толпа зевак.  Я протолкался поближе, рядом  со мной стоял древний дед и с открытым ртом смотрел на экзекуцию.  - За что бьют, обратился я к деду. Словоохотливый дед пояснил, - поймали на продаже эрцена, теперь продавцу отписали тридцать плетей.  Всю семью с ним во главе, на каторгу в каменоломни, имущество и дом в пользу города. Я удивился, что и  детей тоже.  Дед ухмыльнулся, -  детей в закрытый пансионат. Девочки выучатся и станут прислугой в богатых домах. Мальчики подрастут в детском приюте для будущих солдат, а потом в армию, но не как наемники, а на десять лет обязательной службы. А что такое эрцен,- я вновь отвлек деда от созерцания экзекуции. Дурман  гиблый, человек быстро привыкает и не может без него, продает все, чем владеет, лишь бы купить ещё немного отравы. Постояв еще немного, я пошел дальше осматривать город, интересно, если у нас ввести такие наказания, меньше будет желающих торговать наркотой или не поможет.
Слоняясь по улицам, я забрел в район, который благополучным никак не назовешь. Стоило свернуть с мощеной улицы в кривоватый переулок как ко мне с предложением поделиться благосостоянием пристало два оборванца, вооруженных, тем не менее, паршивенькими ножами. После двух щелчков «воздушной плети»  и навешивания на ноги «оков» оборванцы стали уверять меня в братской любви и почитании. В наказание, я оставил им оковы до ночи, пусть потаскают на себе трехпудовые, невидимые колодки  на ногах, тем более что они практически не фонят магией. А снять наложенное заклинание стоит денег, причем немалых, в этом меня просветили сами нападавшие, горько сетуя на свою ошибку, хотя еще пять минут назад они мне обещали длинные и глубокие порезы, если я откажусь исполнить их пролетарское желание равного распределения материальных благ. Гопота везде одинакова, когда чувствует свою силу и безнаказанность.
Побродив еще немного и устав от однообразной архитектуры зданий, я вышел к базару. Пестрые одежды, гомон толпы, заманчивые и не очень запахи, крики зазывал, все это создавало неповторимый колорит восточного базара. Первым делом я ринулся в книжные ряды, надеясь найти литературу по магии, рунам и плетениям, но здесь меня ждал жестокий облом. Все что лежало на прилавках торговцев, можно было смело отнести к околонаучной макулатуре. Основное место занимали труды путешественников и дорожные байки, которые заменяли львиную долю знаний. Или  шарлатанские описания магических плетений необычайной силы,  ничего общего с ними не имеющих. В большинстве лавок книгу даже в руки не давали, предлагая покупать, руководствуясь названиями. Цены за книги ломили непомерные, хотя уже появились печатные издания, которые были на порядок дешевле рукописных книг. В ряду с магическими предметами и снадобьями была примерно такая же картина. Я однажды в Одессе на привозе наблюдал примерно такое же действо, две сухонькие бабульки продавали куски Золотого корня размером с кулак. Хотя настоящий, целый Золотой корень раза в два меньше. Купив такое снадобье, вместо вылеченной болезни можно заработать разве что диарею. Несколько раз, признав во мне чужака, с таинственным видом  подходили потасканные личности в одежде с намеком на морскую тематику. Представлялись единственными спасшимися матросами с кораблей экспедиции и предлагали купить карту с нанесенными на них заброшенными городами древних, совсем недорого всего за несколько золотых. На мой вопрос, почему сами не воспользуются такими  сведениями, разводили руками, сетовали на нехватку денег, на экспедицию, потерю былой ловкости, невозможность бросить дела в городе.  По их внешнему виду,  ничего дороже одного сата этим людям доверить было нельзя. Плюнув на возможность создания своей библиотеки за счет покупки раритетов на базаре, я еще немного побродил, глядя на смешение востока  и запада, дивясь этому факту из-за отсутствия последнего в здешних реалиях. Восточная по нашим понятиям страна, которой правит король. Постройки в городах римского типа, армия  - мешанина Византии, Рима и древнего востока, короче восточно-европейский винегрет. Религия пошла по одному пути, во всяком случае, в трех государствах поклонялись Создателю, причем за основу  брались библейские каноны. Отличие от христианской веры на Земле, здесь у создателя не было сына, религия строилась на достижении светлого будущего каждого адепта путем отказа от земных благ, совершенстве внутреннего мира. Антипод Создателю – Тёмный, который слонялся по мирам вслед за Создателем и пакостил, стараясь  подчинить себе созданные тем миры. Набродившись по базару, я  пообедал чем-то вроде шурпы, и на второе отведал баранину на вертеле с великолепным вином. После обеда наведался на набережную поговорил с тремя капитанами, которые однозначно послали меня к Темному, разузнав какую сделку я им предлагаю. Желающих посетить проклятый архипелаг не нашлось. Около складов, старик – охранник, после длительных расспросов, подогреваемых бутылкой дешевого вина, сказал, что единственный, кто может согласиться наведаться на запретные острова это капитан Занжи - Одноглазый, но его корабля в порту сейчас нет.  Так толком ничего не добившись, я отправился в доходный дом.

                Глава десятая

Шестнадцать человек на сундук мертвеца
йо-хо-хо и бутылка рома
На следующий день, встав затемно я, активно  размялся с посохом, истыкал мишень метательными ножами. Уровень моего мастерства в метании ножей, значительно повысился, я умудрился даже создать ножами на мишени первую букву своего имени. Умывшись и позавтракав,  я собрался идти в порт, на поиски судна. В центре города послышался частый звук бронзового била, в воздух взлетела сигнальная стрела, и пронзительно визжа, улетела в сторону бухты. По улице промчался мальчишка, крича на ходу,
- тирагон! тирагон идет. Навстречу ему к порту бежали стражники, поправляя на ходу амуницию. Из домов выбегали мужчины, снаряженные по принципу, что у меня было то и надел, тем и вооружился, и тоже мчались по направлению к порту. Я выскочил со двора доходного дома и поймал одного за рукав,
- что случилось? что такое тирагон? Мужчина, поправив на голове шлем, ответил,
 -  не что, а кто, Тирагон - главарь пиратов, и если он привел свой флот, нам будет туго. После того как он возьмёт город, тот кто останется живым станет рабом на рынке в Солдане.  Поддавшись общему порыву, я забежал в доходный дом, где накануне остановился, схватил сумку с метательными принадлежностями, свою посох-глефу и побежал в порт.  Ближе к порту суета увеличилась, во дворах тащили ведра с водой. Обливали водой крыши крытые тесом и тростником. Мимо меня к порту промчалась повозка набитая связками стрел, копьями и ашардами. Узкие въездные ворота, ведущие из порта в город, спешно закладывали камнем в пять рядов и уже подняли почти на полтора метра, рядом стояли телеги груженные бревнами для подпора получившейся стенки. Я взбежал по каменной лестнице на стену. Вдоль стены стояли здоровенные котлы с разогревающейся водой и смолой, около них суетилась детвора и женщины, поддерживая огонь. Бухта перед городом, закрытая с двух сторон неприступными скалами с башнями на вершинах походила на перевернутую букву омега. С башен в море спускалась цепь толщиной в мужскую ногу в бедре. Сейчас цепь поднимали кабестанами, перекрывая вход в гавань.
Пожилой стражник, с вислыми седыми усами опершись на копье, сказал,
- Ничего сейчас цепь поднимут и всё, опять будет, как прошлый раз, пираты потолкутся в горловине бухты, получат со сторожевых башен на палубу горшки с морским огнем, да и уйдут ни с чем. На этот счет у пиратов было свое мнение. С переднего корабля, больше всего похожего на галеру с бортами, покрытыми вымоченными в морской воде воловьими шкурами вылетел косматый коричневый шар, с грязно-зелеными прожилками. Роняя клочья серого тумана,  шар пролетел низко над водой и ударил в натянутую между башнями поперек входа в бухту цепь. Раздалось громкое шипение, цепь в месте попадания шара буквально в мгновение покрылась бурой ржавчиной и осыпалась в воду. Обрывки цепи, громко булькнув, ушли на дно. Вход в бухту был свободен. Первые два корабля пиратов величаво проползли горловину бухты, за ними потоком хлынули корабли рангом пониже, но полные размахивающими режущими и колющими предметами пиратами, по моим прикидкам на каждом корабле около сотни пиратов, то есть на город шла армия из примерно четырех тысяч человек. Я положил приличных размеров булыжник между зубцами стены, который взял из кучи сложенной на парапете. Эти кучи насыпаны с равными промежутками, для метания по желающим подняться на стену супостатам. Прислюнявил к нему заклинание «пушка» и махнув рукой, отправил к ближайшему судну. Первая попытка оказалась практически неудачной, профырчав по воздуху  каменюка рванула между двух кораблей, подняв высоченный столб воды. Единственное чего я добился, это качественно искупал команду одного из кораблей и сбросил с палубы в воду человек пять. Зато второй, перелетев через флагмана, с треском влепился в борт следовавшего за ним большого корабля, проломил толстые доски и после этого рванул. Палуба корабля, более всего похожего на римскую либурну* (военное судно Древнего Рима, распространенное со времен ранней Империи. Судно длиной около 30 м имело острые обводы и водоизмещение до 80 т. Могла принять на борт до 120 человек.) вздыбилась и с грохотом взмыла в воздух, разлетаясь в стороны вопящими людьми и кувыркающимися досками палубного настила и бортов. Позолоченная ростра на носу корабля накренилась, и деревянное изображение могучего воина уткнулось копьем в воду.  Корабль потерял ход и заваливаясь на поврежденный борт начал погружаться в свинцово-серую воду бухты. Поверхность воды вокруг него была усеяна головами матросов из тех, кому повезло остаться в живых. Мои потуги не остались не замеченными пиратами, сразу с двух кораблей вылетели коричневые шары и набирая скорость по пологой траектории полетели в мою сторону. Обгоняя собственный визг я, подхватив глефу, зайцем метнулся под прикрытие интервальной башни. Стена в том месте, где я только что стоял,  вспухла клубами пыли и осыпалась вниз струей крупного песка. Посчитав, что я рассыпался вместе со стеной, метавшие в меня коричневую дрянь маги пиратов, переключились на обстрел других объектов привлекающих их внимание. Корабли подходили все ближе к берегу. С носовых надстроек кораблей, по обороняющемуся городу вели активный огонь, торсионные двухплечевые  стрелометы. На Земле во времена античности похожие на них агрегаты называли Скорпионами. Обороняющиеся тоже не отставали от пиратов в истреблении себе подобных, два онагра – одноплечевых торсионных камнемета метали каменные шары в подходящие к высоким каменным пирсам корабли. На главной башне метрах в ста от портовой стены появился пожилой мужчина  в серой накидке, его сопровождали четыре человека в серых балахонах магов, которые волокли здоровенный блин артефакта. Лучник, стоявший рядом, толкнул меня в плечо, - смотри, магистр появился, сейчас зададим жару пиратам. Пять магов встали на башне в подобие пентаграммы и вскинули вверх руки. С зубцов башни сорвались в воздух ярко сверкавшие звездочки. Взмыв вверх они соединились в ярко блестевшую серебром сеть, которая стремительно рванулась к кораблям. Навстречу сети с кораблей взметнулись сотни маленьких  стрелок там, где они касались сети, она съеживалась и рвалась.  Разорванная в клочья сеть, зацепила нос одного судна, остальные её части, создавая буруны кипящей воды, упали в бухту. По носу судна, там, где на него опустилась сеть пробежала волна горячего воздуха и оно начало разгораться  коптящим пламенем, выстреливая в стороны, гудящие огненные шары. Суда, идущие рядом, шарахнулись от разгорающегося корабля.  Воспользовавшись магическими разборками, я взгромоздил на парапет стены еще один булыган и пустил его так, чтобы он отрекошетировав от воды рванул в воздухе. Задумка удалась, получившийся взрыв каменной шрапнели очистил палубы двух рядом стоящих галер. Это была последняя моя удача в обстреле кораблей. Первые четыре либурны, подойдя вплотную к пирсам, опустили на них вороны*(Штурмовые помосты шириной 1м 20 см с перилами до колен и стальными зубьями на конце).  По воронам, на берег хлынули не пираты, а огромные, размером с крупную собаку скорпионы. Могучие твари в мгновение ока взбежали по стенам, которые уже изрядно были разбиты загадочными коричневыми шарами. На портовой стене закипел жестокий рукопашный бой.   Перехватив поудобнее глефу, я стал ждать приближения ближайшего ко мне скорпиона. Стрелы, которыми  лучники обороняющихся осыпали тварей, либо отскакивали от панцирей, либо вязли в толстом хитине.   Я спросил у ближайшего воина, изготовившего к бою свой лабрис* -  (секиру с двойным лезвием),
- а где все маги, неужели их в городе всего десять человек. Тот огорченно махнул рукой,
 - да заваруха на границе с вольными поселениями, наш король решил взять налоги за два года вперед. А те повесили исполнителя указаний на дубе вместе со стражниками. За короткое время, восстание вольных охватило всё приграничье,  вот и отправили половину всех магов города и целого магистра армии с двумя полками пехоты и одним конным полком на усмирение. Тут как раз пираты и подгадали с нападением, видимо лазутчик  доложился им, что солдаты ушли, да еще и забрали с собой два онагра и половину стрелометов. Наш разговор прервала здоровенная тварь в хитиновом панцире. Я с размаху всадил одно  из лезвий глефы между жвалами, а рядом стоящий воин с хеканьем снес лабрисом ближнюю к нему клешню. Тварь завизжала на пороге слышимости переходящем в ультразвук, аж уши зачесались. Защелкала перед собой второй клешней и постаралась достать воина отмахивающегося от скорпиона лабрисом. Хвостом с кривым тельсоном*(окончание хвоста скорпиона с ядовитой железой) размером с ладонь взрослого человека, скорпион пытался достать то меня, то воина с лабрисом. Воин обратным ходом лабриса ловко отмахнулся от ядовитого наконечника.  Мне же пришлось, приплясывая прыгать из стороны в сторону, я не мог выдернуть лезвие глефы, иначе тварь просто бы смяла нас. Подскочил еще один воин, с ашардом с разбегу всадив свое оружие в бок скорпиону, и мы  втроем с трудом перевалили тушу изувеченной твари через парапет. Метрах в пятнадцати от нас скорпионам сопутствовала удача, они за несколько секунд клешнями разорвали троих лучников, это были последние защитники  на нашем секторе стены, кроме нас никого живых не осталось.  Скорпионы шустро рванулись к нам.  - Уходим, порвут,-  копьеносец, махнув мне рукой, прыгнул в дверной проем интервальной башни. Мы как зайцы рванулись вслед за ним и перед самой мордой первой  из четырех тварей, захлопнули тяжелую дубовую дверь, оббитую частой сеткой стальных полос. Поднявшись по узкой каменной лестнице наверх башни, мы с воинами начали бросать камни в скорпионов, которые легко ползли наверх по стене. Рядом со мной копьеносец поймал спиной стрелу из стреломета одного из кораблей пиратов, больше напоминающую собой короткое копьё и скорчившись, рухнул с башни вниз по пути сбив одну из лезущих наверх тварей. Я оглянулся по сторонам, на стенах первой линии уже почти не было обороняющихся, они медленно, отбиваясь от пиратов, пятились ко второй стене, которая была значительно меньшей высоты. Вокруг стоял рев возбужденных сражением людей, стоны раненных и умирающих, лязг железа. Вся эта какофония боя сливалась в один бесконечный гул. Ткнув кулаком в спину воина, увлеченно швыряющего булыжники  в продолжающих ползти по стене двух скорпионов, я прокричал, стараясь преодолеть шум сражения.
 – Уходим, иначе запрут в башне, тогда вообще застрянем здесь. Тот кивнул, бросил последний камень, и мы ссыпались по лестнице к основанию башни. Мы чуть не опоздали, пришлось пробиваться к защитникам через редкую цепь пиратов. Прижавшись,  друг другу спинами мы с воином напоминали четырёхрукое чудовище, глефа с гудением резала лезвиями воздух, пресекая любые попытки пиратов подойти к нам вплотную. Стражник  с лабрисом в одной руке и коротким копьем в другой могучими ударами располовинивал  пиратов, расчищая нам путь ко второй стене. Последним рывком мы пробились к медленно отступающим защитникам города. Мы явно проигрывали бой. Моя защита выдохлась и практически уже ничего не отбивала. Отмахаться  от  двух пиратов я еще смог, но прилетевшая, откуда-то из задних рядов пиратов метательная дубинка вскользь ударила меня по голове, я рухнул навзничь. Сверху на меня, заливая все кровью из разрубленной шеи, упало тело, какого-то воина. Я уже не видел, как магистр города, все же желая переломить магический поединок в свою пользу, бросил в бой все резервы. На башне появились еще два мага с несколькими блинами артефактов. Разбившись на три неравные группы, они начали метать всевозможные плетения, активируемые на артефактах, в корабли пиратов. Три галеры вспыхнули голубоватым пламенем и затем скрылись под черными клубами дыма. Даже сквозь шум боя были слышны крики заживо сгорающих людей. С флагмана вновь прилетели два грязно коричневых шара, и основание башни магов со стороны моря осыпалось песком. Накренившись, она с диким грохотом, перекрывающим шум боя,  рухнула, поднимая тучи пыли. Отовсюду раздавались торжествующие вопли пиратов.
 Очнулся я где-то через десять минут, контузило меня знатно, надо же, защита издохла именно в тот момент, когда какому-то придурку пришло на ум бросить в меня метательную дубинку. Сейчас восстановилось едва ли десять процентов моего магического запаса, в свете истинного зрения, в центре груди слабое оранжевое свечение силы только начало разгораться. Дико болела спина, я лежал на чем-то твердом, режущим спину. Поперек меня лежал труп стражника, с практически отрубленной головой заливший меня своей кровью с ног до головы. Шум боя удалялся в сторону центра города. С трудом, сдвинув тело обезглавленного стражника в сторону и счистив с глаз  корку засохшей крови, я поднялся в позу бегущего египтянина и шатаясь как пьяный, долго пытался найти равновесие, чтобы снова не грохнуться в кучу тел. Качало меня как при девятибалльном шторме, в голове шумело. Пираты поленились ткнуть копьем в мою тушку только из-за того, что я сейчас напоминал  обожравшегося кровью вампира. Халат стоял на мне негнущимся коробом, воздух вокруг, от множества мертвых тел был насыщен удушающим запахом крови и распоротых внутренностей. Недалеко со стены на землю лилась кипящая смола из свалившегося с подпорок, перевернутого казана, достигнув тлеющего факела, она вспыхнула чадящим пламенем. Густые клубы черного дыма стелились по земле, скрывая меня от наблюдателей с галер. К удушливому запаху горящей смолы примешивался запах горящей плоти, создавая непереносимую вонь. Я осмотрелся вокруг, вот что давило мне спину, оказывается, я валялся на своем посохе, подняв его и шатаясь из стороны в сторону, кое-где переходя на бег, я приблизился к портовой стене. На четвереньках перебрался через остатки разрушенной стены ограждавшей порт от города.  Никем не замеченный в клубах удушливого черного дыма, я сполз под опоры пирса.  Сбросив в воду халат чтобы отмокал и засунув в  почти не видимую со стороны, но достаточно глубокую щель между плитами пирса посох и сумки, тщательно вымылся от грязи и крови. Морская вода щипала множество мелких царапин и порезов, но  на удивление, ни одной серьезной раны я не получил, правда наконечник копья пирата, прилично рассёк щеку. Меня заставил затаиться приближающийся скрип уключин. Того, что меня здесь обнаружат, я не опасался, с моря меня защищала двухметровой высоты гранитная плита, а с берега довольно крутой подъем. С пирса раздался голос,
- осторожно мэтр ступени  скользкие. Ему ответил только что поднявшийся на пирс мужчина,
- не надо бояться, Хораз я еще не настолько стар, чтобы падать с «ворона». Ты лучше пошли гребцов на берег там, рядом разрушенной стеной должен лежать труп молодого парня, а рядом с ним  боевой посох с лезвиями на торцах. Пусть принесут его тело сюда и главное посох не забудут. Похоже, что это должна быть одна из вещей древних. Если бы этот молодой маг знал, как этот посох активировать мы бы не дошли даже до средины бухты. Жаль, в ожесточённой схватке, я не заметил, где точно он упал.
Я насторожился, ведь мне, как я не крутил посох в руках, не удалось запустить его плетения. Под тяжелыми шагами заскрипели доски «ворона» на пирс поднялся второй мужчина с галеры и сказал,
- Мэтр позвольте поздравить вас с столь убедительной победой. Магистр города не ожидал, что на этот раз мы прейдем не с пустыми руками, а вооруженные знаниями древних. После некоторой паузы человек, которого назвали мэтром, сказал,
- нам сегодня повезло, но бой еще не окончен.
 – Ну что вы мэтр там, в городе добивают последних защитников, завтра к вечеру я думаю, мы уйдем отсюда. У нас богатая добыча, хотя многие жители бежали из города.  Может послать пару отрядов, пусть прочешут лес. Мэтр, будто раздумывая, прошелся по набережной, цокая по камням подковками на сапогах.
 - Я думаю, не стоит. Еще в начале боя я послал две сотни в обход города, они перекроют пути отхода, может, кого и перехватят. Хотя нам  хватит и того, что возьмем в городе и уйти нам отсюда надо раньше, чем подойдут войска правителя, уж очень больно  мы его по носу щелкнули. По деревянному настилу пирса прогрохотали сапоги,
- Господин, мы обыскали весь участок, там нет мертвых молодых мужчин. Все убитые мужчины старше тридцати, пара пацанов и несколько женщин. Мэтр подошел к говорившему воину,
 - не может быть, ведь я глазами воина, который метнул дубинку, видел, как он упал весь в крови. Контул,*(Глава пиратов, выборная должность) я прошу Вас, пошлите отряд прочесать местность между стенами, там должен лежать очень важный для нас артефакт в виде глефы с двумя лезвиями. Посулите сто золотых, нет сто пятьдесят золотых тому, кто его найдет. Контул усмехнулся и сказал,
-  неужели он так важен для вас мэтр?
– Знаете контул,  с этим посохом, мы можем смело выступить против флота Правителя.
 – Ну, если так, контул махнул рукой, подзывая к себе воина стоявшего неподалеку,
 - ахорт*(Сотник в армиях Вотана), посылайте свою сотню, прочешите весь берег и найдите то, что просит мэтр. Сотник метнулся выполнять приказание.  Я стоял по колено в воде, под пирсом и чесал репу, раздумывая, как теперь отсюда выбраться. Вариантов пока не находилось, идти на берег, там рыщет сотня в поисках меня. Плыть в море тоже не вариант, до выхода из бухты вплавь на виду множества глаз не проплыву и ста метров. Пока раздумывал, взял пару камней,  заложил ими нишу со спрятанными сумками и посохом и залепил их илом. Я надел мокрый, местами подранный и оборванный халат. Подпоясался найденным тут же обрывком мокрой грязной веревки, активировав, надел на шею амулет Горона.  Вылез из воды и долго как мышь под веником, стоял за каменной колонной пирса, не решаясь выйти. Наконец вылез, подобрал на берегу  выбеленную солнцем суковатую палку и побрел в сторону города. Не пройдя и десяти метров был остановлен пиратами, обыскан и так как виду физической немощности был неинтересен им в должности раба, получил два пенделя с пожеланиями побыстрее сдохнуть. Охая, стеная и причитая, чем несказанно развеселил пиратов, древний старик побрел, тяжело опираясь на палку в сторону города. Вроде бы удалось, завернув за угол,  я потихоньку прочучундрил вдоль стены порта и скрывшись с глаз патрулей, потрусил в бедняцкий район. Там точно никто не будет искать поживы. Город горел, отовсюду раздавались крики, веселые и азартные пиратов, и горестные жителей города, которых пираты споро паковали по десять человек в веревки и под охраной отправляли в порт. Здесь, в бедняцких кварталах поживу не искали, но облом посетил меня и здесь,  пиратов тоже хватало, они собирали по дворам будущих рабов. Девушек покрасивше не трогали. Вязали по пять в пучок и под усиленной охраной отправляли на отдельное судно. Дам поплоше, насиловали тут же, далеко не отходя, и потом вязали по десятку и отправляли в общий караван. Рядом проходила сортировка, кто владел ремеслом в одну колонну. Кто не владел, отправляли в другую колонну. В Эрраде рабами торговали издавна, отдавали внаем, дарили, бывало, что особо одаренных мастеров, или искусно владеющих ремеслом похищали. Они имели ряд отличий от вольных граждан, таблички на груди и клеймо на спине около плеча.  Рабы нередко убегали от хозяев. Тех свободных граждан, кто помогал беглым рабам, ждала суровая кара: от наказания кнутом до смертной казни. За поимку беглого раба полагалось вознаграждение. Но, в то же время,  рабы могли иметь свое имущество, которым  распоряжался хозяин, могли вступать в брак со свободными женщинами, сохранявшими при этом свои гражданские и имущественные права, кстати,  дети от таких браков считались свободными. Хозяин, имевший детей от рабыни, мог включить их в число  наследников своего имущества «от соломы до золота».  Так было записано в законе о рабах, право на наследство имели все дети обоего пола, однако предпочтение при разделе имущества отдавалось сыновьям. Вот так обстояли дела с рабством в Эрраде.
 В одном из дворов пират тащил за волосы молодую девчонку, за ним бежала пожилая женщина. Пират, развернувшись, пнул её ногой в лицо та, обливаясь кровью, упала на землю. Я не сдержался, перехватив поудобнее суковатую палку, метнул в пирата плетение «оковы» и когда он запутавшись в внезапно отяжелевших ногах упал, коротким резким ударом палки сломал ему шею. Сорвал с плеча у убитого перевязь с метательными ножами и нацепил себе на халат. На шум из ближнего дома выскочил один из мародеров, слепо щурясь на солнце. При переходе из сумрака дома на дневной свет, он не заметил летящего в него метательного ножа. Бессильно скребя холодеющими пальцами по доскам дверного проема, пират завалился внутрь. Я поправил сбившуюся перевязь, осталось еще четыре  метательных ножа. Женщины молодая и старая тихо подвывая, плелись за мной. Я остановился,
 - прячьтесь, где нибудь не ходите за мной. Пожилая женщина кивнула и быстро поволокла девчонку за угол покосившейся хибары. Мне самому необходимо было затаиться, где нибудь и переждать нашествие пиратов, и так встрял капитально. Пока я раздумывал, в какую сторону податься, в голову пришла великолепная идея, надо провести эксперимент с улучшенным плетением «пушки». На одном из перекрестков я подобрал здоровенный булыган присобачил на него усовершенствованное плетение «пушка», убрал плетение временной задержки, но никуда не запустил, а накачав остатками силы, оставил посреди дороги рядом с  поворотом. Сам затаился недалеко под стенкой разрушенной хибары, чтобы оценить действие дивайса. По улице с визгом пронеслась девушка, за ней азартно гогоча и размахивая всяким режуще-колющим железом, промчалось человек пять пиратов. Девушка с легкостью преследуемой лани перепрыгнула лежащий на дороге булыжник и юркнула в поворот, я активировал плетение. Двое первых пиратов проскочили мимо камня, а третий с размаху зацепился об  него сапогом, усовершенствование сработало, рвануло знатно. Из пяти пиратов, только первый относительно целым долетел до поворота, остальных разметало взрывом на части, Крыша стоящей рядом лачуги, будто подхваченная рукой великана взлетела в воздух и рассыпая гнилую труху улетела на соседнюю улицу. Тут меня вывернуло, потому что развешенные  на дереве, прямо передо мной кишки одного из пиратов удручающе подействовали на мою тонкую натуру. Странно, а я думал, что уже привык к таким зрелищам. От взрыва, в голове еще не отошедшей от удара дубинкой гудело как в колокольне. Пошатываясь и плохо соображая, куда иду я доковылял до перекрёстка.  Из одного покосившегося от старости дома мне махнули рукой,
 - дедушка, идите сюда, здесь можно спрятаться. Я посчитал, что на сегодня для меня приключений хватит с головой. Мальчишка, который махал мне рукой, проводил меня в просторный подвал, заканчивающийся узким коридором. Коридор плавно загибался в сторону от входа. В самом углу, чернела узкая щель, не видимая до тех пор, пока ты не становился перед ней. Вниз вела древняя, каменная лестница, которая извилистым коридором выводила из подвала в старые катакомбы. Ходы, постепенно понижаясь, ветвились как в муравейнике, кончались тупиками. В конце концов, меня привели  в просторный зал, где собралось изрядное количество людей. Я присел в углу на любезно предложенную мне овечью шкуру, оперся об стену и забылся крепким сном. Проснулся я оттого, что кто-то осторожно тряс меня за плечо.
-Дедушка поешьте, - девчонка, которую я спас от пирата днем протягивала мне кусок лепешки с сыром. Я с трудом оторвался от стены, все тело ныло от ударов и порезов, но я чувствовал себя гораздо бодрее, да и резерв пополнился и уже  не казался тусклым, блеклым огоньком.
Возле входа, какой-то пожилой мужчина прокричал,
 - слушайте все, нужно уходить в дальние залы, сюда могут добраться пираты. Кто может держать оружие, останьтесь, пропустите вперед женщин и детей. Я спросил у одной из женщин,
 - кто это? Она взглянула на мужчину  и ответила,
- А, это тамкар* (начальник торгового порта).  Колонна людей похожая на разноцветную гусеницу медленно всасывалась в узкий коридор.  Я подошел к мужчине, который сказал всем уходить и спросил.
 – Что случилось?   Тамкар досадливо махнул рукой,
 - кто-то выдал пиратам этот вход в катакомбы, они, конечно, могут долго бродить по запутанным коридорам и не дойти до входа в зал, но лучше увести подальше женщин и детей. Через минут сорок зал опустел, меня тоже хотели отправить с женщинами и детьми, так как мой образ древнего старика пугал остающихся своей ветхостью. Но я настоял на своем, более того, поругавшись, некоторое время с настоящим ходячим раритетом - дедом ветхим как древний манускрипт, выцыганил у него  неплохо сбалансированный посох в обмен на свою суковатую палку, хотя и пришлось доплатить деду. Дед жмотился и шумел, что посох ему дорог как память, достался от отца, и он никогда не отдаст столь дорогую вещь. Оставаться с корявой палкой в руках,  если будет заварушка, мне откровенно не хотелось, пришлось раскошелиться, свою память дед оценил в пять сатов. У входа в зал остались всего семь человек, считая меня, видимо, когда я говорил, что на сегодня приключений хватит, я погорячился. Двух сопливых пацанов рвущихся в бой, также отправили с миссией охраны женщин и детей, и они страшно гордые возложенной на них ответственностью убежали сопровождать колонну. От входа в катакомбы прибежал мальчишка и задыхаясь от бега сообщил, что от входа сюда идет целый отряд, а впереди, как  будто огромный паук с хвостом. Я обрисовал мальчишке скорпиона, и он подтвердил, что мое описание, очень похоже. Я спросил, у руководящего обороной  тамкара есть ли второй выход из катакомб, тот подумав, сказал, что есть один в черте города. О нем знает только несколько человек и Тамкар в их числе, и еще один за городом, но прийдется разбирать каменную кладку, которая перекрывает проход в другую часть катакомб.  Там есть выход, но для женщин и детей очень  далеко идти. Я присев на вывернутый из стены кусок скальной породы спросил,
- а зачем там кладка?  Тамкар пожал плечами
,- после того как несколько человек пропали в том участке катакомб, по приказу магистра города вход туда замуровали. Я поделился с тамкаром своими впечатлениями от встречи с боевыми  скорпионами. Он долго с недоверием смотрел на меня, я пожав плечами сказал, - хотите верьте, хотите нет, но я там был и видел всё это своими глазами. Тамкар задумчиво ерошил волосы на голове
. - И что нам теперь делать? Я ответил,
- отбиться не получится. Мы без доспехов с несколькими копьями и одним гладиусом  не справимся ни со скорпионом, ни с отрядом. Скорпион порвет нас за несколько секунд.  Я могу обрушить свод прохода в зал, поэтому  у меня есть предложение,  - всем идти догонять колонну.  Со мной оставьте одного человека, чтобы я не заблудился в подземельях. Тамкар немного подумав, согласно кивнул головой,- хорошо, а ты уверен, что сможешь обрушить проход? Я без сомнения ответил, что гарантированно обрушу. Тамкар ткнул пальцем в одного из слуг,
- ты останешься, поможешь, и призывно махнув рукой остальным, скрылся в проходе. Я с помощью оставшегося парня  приволок в дальний конец коридора ведущего в зал несколько обломков камней. Самый большой из них накачал силой под завязку, аж искры начали проскакивать по поверхности. Обложил для усиления эффекта несколькими  плоскими камнями и навесил на накачанный силой камень усовершенствованное плетение «пушка»,   которое назвал «мина». Устало привалившись к стене зала у входа, сказал помощнику,
 - я отдохну немного, а ты понаблюдай, если кто появится в проходе, дай знать. Помощник присев на одно колено высунул из-за стены голову, принялся наблюдать за входом.  На повороте горели два факела, изредка роняя на пол горящие капли масла. Я задумался, интересно, почему здесь не додумались до такого простого действия, как усовершенствование плетений. Собственно говоря, ответ пришел на ум сразу. Огромная разница в развитии цивилизаций, я знаю, что такое мина и как она действует, как происходит взрыв, как рвутся снаряды, взрывчатка. Здесь этих знаний просто нет. Как-то раз я попал на лекцию диакона Кураева, который преподает в МГИМО, он привел интересный пример: Если в подземельях живет народ, который ушел, туда спасаясь от захватчиков, и обвалил за собой проход, то через несколько поколений люди забудут, как выглядят цвета. У них появится свой эпос, воспевающий все оттенки серого цвета  и строгую красоту черного. Когда один из охотников случайно выберется на поверхность, то вернувшись, он не сможет описать, что он видел. В словаре народа нет слов и понятий цветов. Как описать небо, когда ты, до этого его не видел, деревья, траву.  Так и здесь невозможно описать то, чего ты никогда не видел. Нет понятий для описания местными жителями происходящих явлений, при проведении мной экспериментов с взрывами. Цивилизация этого мира просто не доросла до высоких технологий, всему свое время. Также, наверное, повлияли всевозможные запреты на исследование магических плетений. От высокоумных  размышлений меня отвлекли.   Послышался тупой удар, мой помощник откинулся навзничь с оперением стрелы, торчащим из левой глазницы, наконечник вышел из затылка на две ладони. Блин, неужели прозевал, я не глядя, из-за угла активировал плетение, пол ощутимо тряхнуло, из прохода вылетел в клубах пыли комок зеленовато-желтой слизи с кусками хитинового панциря, одна из клешней кувыркаясь, перелетела через весь зал и  с хрустом воткнулась в противоположную стену. Вслед за ним из прохода вылетел исковерканный лучник, пролетев почти пол зала, он безвольной куклой покатился по полу. Дальнейшего развитие событий я  не стал дожидаться, так как сверху начали падать камни свода зала. Шустро прогалопировал в тот проход, куда ушли жители города. Пробежав несколько метров, я остановился и пошел назад. Надо захватить факел. Я вышел в зал. М-да эффективность «мины» вышла на удивление. Обрушился не только проход, но и часть зала около него. Замечательно! Моя задумка удалась. Вот только один вопрос остался на повестке дня, куда идти?   Вернее два, как лучник подобрался незамеченным  и смог убить человека, который внимательно смотрел в коридор.  Конец коридора,  к тому же был освещен двумя факелами. Стена в том месте, где сидел парень, которого застрелил лучник,  обвалилась, похоронив его под толстым слоем породы. Я подошел к трупу лучника, который ничком лежал на полу, ну почти целый, одну ногу осколком камня срезало по колено, на второй раздробило ступню. Теперь она представляла собой смесь рваных, окровавленных обрывков ткани брюк, кожи сапога и собственно остатков ноги. Вся спина была забрызгана слизью из скорпиона. Но умер он от тяжелого осколка камня, перебившего позвоночник чуть ниже шеи. Похоже, лучник шел впереди, а скорпион, перелезая через мою мину, зацепил её, или наоборот, сейчас не разберёшь. Я перевернул тело,  был бы лучник живой, расцеловал бы. На тонком, длинном ремешке через плечо, целая фляга полная воды. На поясе ремень из кожи грубой выделки. На ремне походная сумка со стандартным набором солдата, огниво – короткая металлическая загогулина с мелкой насечкой на торце, кусок кремня и кусок высушенного древесного гриба, то есть трут. Этот прибор для разведения костра, завернут в мягкий кусок тонкой замши, дабы не отсыревал. Кожаный патронташ, в нем десяток наконечников стрел, думаю, этот дивайс мне не пригодится. Две запасные тетивы для лука в плотно закрытой деревянной трубке, с залитыми воском пробками в торцах. Три полоски сушеного мяса, одна надкушена, ничего сейчас не до брезгливости, все в хозяйстве пригодится. В наружном кармашке сумки вакса и маленькая щетка для смазки сапог. Выпотрошив подсумок, оставил в нем огниво,  мясо и остальную мелочевку, как то ремкомплект для сапог и амуниции,  иглу с мотком ниток, небольшой точильный брусок. Снял с пояса лучника охотничий нож средней паршивости, и очень ценное приобретение - небольшую стальную «кошку» с складывающимися лапами с привязанной к ней прочной хотя и перебитой осколками камня в трех местах веревкой с вплетенными в нее тонкими, кожаными полосками. На шее у парня висит на кожаном шнурке обломок амулета, но плетение разрушено, видимо, когда сработала «мина»  осколок камня рассёк амулет и уничтожил плетение. Жаль, похоже, амулетик создавал какое-то поле невидимости, целой осталась только выгравированная в центре амулета руна воздуха. Все, больше здесь делать нечего, пойду по следам, может удастся найти место, куда ушел народ. Не найду, выберусь сам, я упрямый. Закрыл глаза, сосредоточился, по стенам зала пробегали кое- где тонкие зеленые молнии – остаточное явление после мощного магического импульса, больше ничего. Выдернул из держака горящий факел, подхватил два запасных, лежащих тут же, примотал полоской от куртки лучника к посоху. Окинув последний раз зал, вошел в плавно снижающийся коридор. В пыли устилающей пол коридора хорошо отпечатались следы массы народа, которая прошла здесь. Отмахав по запутанным коридорам около двух километров, я вышел в небольшую естественную пещерку, здесь следы терялись, пыли нет, следов тоже. Из пещерки ведут четыре коридора, я прошел в ближайший проход, поставив над входом копотью факела  жирный крест. Появилось стойкое ощущение, что я спустился глубоко под землю. Коридор постоянно плавно снижался. Проход перегородила стальная решётка, закрытая на деревянный колышек. Прошел еще километра два. В коридоре из стен торчат обломки ещё одной стальной решетки, выпавшей из пазов много лет назад. Концы прутьев почти полностью сгнили. Сама решетка валялась на полу. За ней в конце длинного коридора небольшая пещерка. Войдя туда, я устало опустился на пол, дальше хода не было. Воздух в коридорах и пещерке был на удивление свежий, видимо, откуда-то шел постоянный приток чистого воздуха. Я пожевал полоску мяса, запил водой настоянной на мяте. Откинулся на стену и задремал. В подземелье очень быстро теряется ощущение времени, нет ориентиров, по которым можно определить день сейчас или ночь. Я проспал чутким сном некоторое время суток. Проснувшись, я долго тупил на стену, пытаясь понять, где я,  спросонья это плохо получалось. Наконец дошло. Факел, с которым я шел уже практически догорал, не разгонял темноту. Я, закрыл глаза, проверил внутренний резерв силы, в магическом плане он представлялся ярким, оранжевым, переливающимся различными оттенками  шаром в центре груди, ну хорошо, хоть уже не блеклый, почти полный. Даже, на мой взгляд, немного увеличился. Открыв глаза, я увидел в дальнем конце пещерки зеленоватый контур двери. Зажег новый факел, и подошел к двери, точнее к месту, где я её видел, при свете факела обычная каменная стена. Шероховатая на ощупь поверхность необработанного камня. Хорошая иллюзия, как на моей фигурке с двумя лицами, которую мне подарил Горон.  К счастью он мне показал основные плетения, отвечающие за наложение иллюзии. Я перекрыл к плетению на стене доступ энергии от тоненькой линии силы, едва заметной на фоне ровного свечения двери. Просто замкнул связь с подпиткой в устойчивую кольцевую систему. Быстренько развеял плетение иллюзии, дабы чего не случилось. Дверь проявилась,  при свете факела она выглядела монументальным сооружением из толстенных даже на вид дубовых плах. По краю дверь окована стальной полосой. Гранатомет бы сюда, так ведь разнесет все, и меня в том числе. Долго ходил вокруг двери как, кот возле сметаны. Отверстий для замка нет, щелей нет, каких либо тайных рычагов тоже нет. Я ощупал руками все стены пещерки, понажимал все выступы, никак.  Решил попробовать воздействовать на неё взрывами малой мощности. Видел однажды на YouTube  работу саперов.  Подобрал небольшой камешек, намазал с одной стороны смазкой  для сапог из подсумка лучника. Прикрепил к двери, навесил на камешек плетение «мина» и вышел в коридор. Из коридора активизировал плетение, в ответ тишина. На двери жирный потек от смазки с песком, сам камешек рассыпался в пыль. Наверное, для подрыва, есть какие-то ограничения по массе камня. Взял камешек размером побольше, повторил операцию, раздался сухой треск, в доске образовалась небольшая  выемка. Так бегал с камешками раз пятнадцать, пока не доска двери не треснула. В щель стал, виден верхний край массивного засова. Еще час, потея и матерясь, ковырял ножом дубовую доску каменной твердости. Испортив в конец лезвие охотничьего ножа, расшатал заржавевший засов и доломав  нож отодвинул его.  Взял крепкий кожаный шнурок, закрепил его в щели двери при помощи обломка лезвия ножа и спрятавшись за угол, открыл толстенную скрипучую дверь. Не зря я все эти предосторожности применил. Как только дверь открылась на достаточную ширину, оттуда с гулом, обдав меня жаром, вылетел косматый огненный шар, размером с голову пионера. Ударившись в противоположную стену, расплескался по ней ослепительным огнем. Когда я проморгался на стене еще светилось вишневым цветом пятно раскаленного камня. Вниз к полу причудливым ручейком, застывала струйка расплавленного гранита. Это ж, сколько энергии закачали в него, насколько я помню, температура магмы в вулкане начинается, где то от шестисот градусов, а здесь вся тысяча с гаком и гак ещё минимум на двести потянет. Я подождал еще немного, присел на корточки и высунулся в дверной проем. Долго смотрел в энергетическом плане, по стене мерцая, проскакивали зеленоватые искры, в дверном проеме тоже. Вроде никаких активных плетений больше нет. Едва ли не обнюхивая каждый сантиметр пола, вполз в комнату. Обстановка спартанская, простой деревянный стол, плетеное кресло перед ним, в кресле высохшая мумия с длинными седыми космами волос. В дальнем углу покосившийся шкаф. На столе бронзовая чернильница с откидной крышкой и высохшими чернилами. Рядом на подставке обычная перьевая ручка, такими устройствами  у нас на земле в школе писали ученики годах эдак шестидесятых прошлого века. Для этого мира, это супер продвинутая вещь, здесь все поголовно пишут либо свинцовыми карандашами, либо костяной палочкой расщепленной на конце в набор писца также входит перочинный нож для правки и заточки такого пера. Чернила продаются по цене тяглового вола - пятнадцать сатов за флакончик, размером с небольшой абрикос. Простой народ пользуется вощеными табличками, для расчетов и переписки между собой. Кстати меня удивило до смеха, вощёная табличка с крышкой для сохранности нанесенного текста называется блокнот*(реальное название вощёных табличек с крышкой). Перед креслом на столе лист пергамента, заполненный убористым почерком. Похоже, этот чел здесь отдыхает лет триста, тело высохло до черноты и при постукивании по коже, глухо отзывается как высушенная тыква. Письмо, лежащее на столе, написано на старом наречии таким уже не пользуются лет двести как минимум. Постоянно спотыкаясь на старых оборотах речи и незнакомых словах, я все-таки частично прочел это послание.

Моему любимому брату Хавилдару!
Любезный мой брат, то о чем мы с тобой говорили, произошло. Новый советник нашего доброго императора Жостана Четвертого подкупая себе сторонников посулами и наградами все таки добился, что бы меня отстранили от участия в совете. Я предупреждал короля, чтобы он не доверял этому проходимцу. Вчера на приеме,  меня укололи в спину  иглой. Я распознал заразу, эта отрава в течение трех дней, полностью подчиняет чел …
здесь не разобрать, чернила осыпались с пергамента. Пергамент потрескался от старости и по краю крошится в мелкую крошку
………. ждется моего подчинения. Сегодня утром,  ему как обычно принесли воду для омовения. До конца месяца  он не доживет, и это время будет для него безрадостным. А я ухожу, от этой заразы, к сожалению, нет противоядия. Я принял яд и …………у. Забери из стола мой гримуар, как прочесть  шифр ты знаешь. В шкафу лежит свиток с именами тех, кто нас предал, и их дела, которые помогут тебе справиться с ними. Не забудь позаботиться о них, но будь осторожен. Так же там лежит меш……… с некоторым……………………та. Пользуясь моими знаниями ты сможешь возвысится при дворе, но не доверяй нашему королю. Он легко управляем и из фаворитов ты быстро можешь стать изгое…………………………  Объясни все Цини …………………………, к сожалению я не успел. Моя дочь должна уехать на время, пока все утихнет. Для всех остальных я уехал с инспекцией на восточный рубеж. …………………ьют и похоронят. Когда все заберёшь  Активируй плетение на столе и сразу уходи, но не через дверь там ловушка. Одноразовый портал я настроил к нам в замок.
Горячо любящий тебя, твой брат  Неголдар.
Письмо местами покоробилось, поэтому часть текста просто не читаема. Судя по тому, что письмо осталось не востребованным, брат покойного так и не добрался домой. Я обернулся к двери. На обратной стороне плетение, которое чуть меня не поджарило. Я своими ковыряниями в двери здорово его повредил,  поэтому в подземелье не вспыхнуло новое солнце, превращая все вокруг в магму. Все обошлось для меня удачно,  ковыряясь в двери, я перерезал ножом линии, которые должны были в момент активации накачать энергией плетение, и часть самого плетения сточил в стружку. Поставил себе в памяти зарубку, сделать приспособу, которой можно заглянуть в отверстие, прежде чем лезть, куда не попадя. Жостан Четвертый насколько я помню правил империей, которая развалилась как раз при его правлении триста сорок шесть лет назад. Внимательно изучил плетение, нарисованное прямо на столешнице. В форме квадрата, по углам четыре руны огня в центре руна магмы. Все это соединено простыми плетениями в пространственный куб. Руна магмы в центре куба находится в фокусе четырёх рун огня выписанных по углам основания. В верхних углах еще четыре руны огня. Я восхитился простоте решения. Ведь я свою «пушку» и «мину» могу усилить раз в пять, если не больше. Плетение портала, выписанное на земляном полу, разрушилось от времени и никуда уже не приведет, да и врядли через триста с лишком лет там, куда оно вело, остался замок.  Сейчас надо посмотреть, что здесь есть интересного. Покойник чист как девственница. Ни колец, ни амулетов. Только ветхая рассыпающаяся в пыль при прикосновении одежда. Выдвижной ящичек стола просто развалился у меня в руках, но гримуар* (Записная книжка мага) не пострадал на обложке руна сохранности. Даже под водой ничего не случится. Осторожно открыл, облом полный, мало того, что я паршиво знаю древний, слишком мало мне попадалось текстов на нем у Горона. Буквы и слова чередуются со значками и пиктограммами без пробелов. Тут нужен шифровальщик со стажем. Внутренняя жаба орала и возмущалась. Десять страниц убористого текста без единой зацепки, как это прочесть.
Чернильницу и ручку закинул в сумку. В шкафу кучка серой пыли, это все что осталось от свитка с компроматом на людей, от которых, наверное, даже могил не осталось. Рядом, покосившись набекрень, стоял рассохшийся кожаный мешок, в котором я насчитал сто пятьдесят золотых монет, каждая весом в четыре с половиной грамма. Я видел пару таких монет у Горона, древние имперские солидоры.  Он мне говорил, что они при обмене идут дороже талари почти в половину. Затолкав в подсумок больше полу килограмма ценного металла  и гримуар, я взял факел и отправился в обратный путь.
Дошел до пещеры, поставил крест над крайним проходом, и не отдыхая, пошел по плавно изгибающемуся коридору. Этот коридор вел не вниз, а наоборот медленно поднимался вверх и имел более позднее происхождение, чем те коридоры и галереи, по которым я проходил. У меня догорал последний факел, дальше прийдется идти либо с подсветкой магическим шариком света, либо шарахаться в потемках, если на чем-то посажу резерв силы. Я уже несколько раз упирался в тупики, возвращался назад, снова попадал в какие-то ответвления. Кто здесь как крот рылся, и зачем столь разветвленные катакомбы? Пока ответов нет. Вроде и не камень добывали грунт так себе  вперемешку глина с камнями. Вот впереди какая-то темная куча на полу. Не стал приближаться на всякий случай, пустил светляка – шарик лунно-белого огня. На первый взгляд,  куча тряпья. Кинул камень, нет шевеления, подойдя поближе, обнаружил искателя приключений. Этот парень уже все что мог, нашел. Череп скелета разрублен мощным косым ударом, поэтому и не восстал, иначе одним урдом стало бы больше. В руке вернее в костях руки так и остался зажатым проржавевший нож, рядом вывалились из прогнившей одежды несколько позеленевших медных монет и одна почти черная, серебряная. Прихватил их рассмотреть на досуге. Оставив скелет парня предаваться восхитительному занятию, которому он посвятил последние десятилетия,  пошел дальше по проходу, который стал снова постепенно спускаться вниз. Была правда мысль вернуться, так как уходящие из пещеры люди врядли оставили останки без внимания. Этого покойника никто не трогал последних лет тридцать точно. Бесконечное любопытство и некоторая безрассудность толкали меня все глубже в древние катакомбы. Все последний факел догорел, и теперь тлел, источая вонь. Тщательно затушив его, я побрел дальше уже со светляком. Опять стальная решётка, закрытая на колышек. Длинный коридор без ответвлений.  Снова пещера и снова естественная с одним выходом. Здесь я расположился на стоянку, чтобы ноги отдохнули, да и организм настойчиво просил передышки. Пристроив сумку незадачливого лучника под голову, я наконец впервые за полтора суток крепко уснул. Правда перед этим поставил защитный купол, который тоже немного поковырял для улучшения, теперь он пропускал предметы с моей стороны, вдруг кому-то из местных жителей прейдет в голову проверить, насколько крепко я сплю. Проснулся я от сигналов, которые мне настойчиво подавало чувство, что я в глубокой жо… в общем, неприятности у меня. Напротив меня стояли две препротивнейшего вида личности. Больше всего  внешним видом они походили  на нежить, которую Горон называл урды. Размахивая какими-то палочками, зажатыми в лапах землистого цвета оканчивающихся длинными когтями, умудрились приподнять с пола пещеры силовую линию моего защитного купола. Вот тебе и тупые твари. Звук, с которым третья тварь протискивалась под ним, и разбудил меня. Светлячок висел под самой стенкой купола, практически не освещая меня. Зато очень хорошо  светил в сторону купола. Я незаметно просунул руку под халат и снял с перевязи два метательных ножа. С перекатом, привстав на колено, очень быстро один за другим метнул ножи в нежить с палочками в лапах. Первый бросок вышел на удивление хорошо. Тяжелый метательный нож с глухим чавком вошел в левый глаз твари. От удара она сделала шаг назад и упала навзничь, очень быстро расплываясь по полу вонючей кучей слизи. Второй нож я метал правой рукой, и нож, сорвавшись с линии броска, тоже неплохо вошёл, но это утверждение, справедливо для живого человека, а этому созданию торчащий из шеи нож, кажется, абсолютно не мешал.  Я левша, правую руку необходимо больше тренировать. Коротко рыкнув, оно выронило веточки и начало кидаться на купол всей своей бугристой тушей серовато-синего цвета. Третья тварь, несмотря на раздавленную грудную клетку, вновь опустившейся силовой линией купола скребла лапами по земле как пришпиленный булавкой жук. Я заметил интересную особенность, вся нежить своими действиями напоминала запрограммированных роботов. Они владели оружием только в той степени, в которой у них оставались наиболее сильные навыки, а не весь спектр приемов используемых живым человеком. Они не в состоянии обучаться или действовать с выдумкой. Основной центр, который заведовал всеми действиями нежити, находился в голове или черепе это зависело от того, есть на нежити плоть или отсутствует.  Любое серьезное повреждение этой части тела приводило к разрушению. Другое дело измененные магические животные и всевозможные живые твари, которых животными назвать трудно, у тех выдумки хватало. Я аккуратно, чтобы не забрызгаться, проломил посохом череп твари прижатой силовым куполом к земле. Так надо быстрее сматываться отсюда, запах разлагающегося трупа лишенного магической подпитки, буквально выворачивал внутренности и ел глаза. Третьей твари, когда она в очередной раз метнулась с разбегу на купол, я ударил посохом в противоход прямо в широко раскрытую оскаленную пасть. Все, и эта кончилась. Меня слегка поколачивало, но пришлось быстрыми темпами убираться из пещерки, вонь становилась невыносимой.
Пройдя еще с полкилометра, я обнаружил причину такого наплыва нежити. В небольшой пещере, один выход из которой был перегорожен стеной сложенной из белого известняка. Второй вел в коридор, откуда я собственно пришел. А третий выходил к колодцу, скорее всего, где-то на окраине города, в который периодически сбрасывали убитых или мертвых людей, ничем другим я не смог объяснить множество обглоданных человеческих скелетов спрессованных на дне колодца и почти наполовину засыпавших вход в пещеру. Проводить взрывные работы, чтобы сломать стену я побоялся, слишком ветхим выглядел потолок пещеры с нависшими блинами известняка. Раскопав в костях выход в колодец, я послал вверх светляка. Метрах в десяти вверху чернел проем коридора. Тщательно проверил узлы на веревке привязанной к «кошке». Старательно раскрутил и метнул её вверх с таким прицелом, чтобы она улетела в коридор и зацепилась за край колодца. Первые четыре попытки мне приходилось нырять в проход чтобы «кошка» летящая назад сверху не дала мне по голове. Три раза она срывалась, плохо зацепившись за край колодца. Наконец следующая попытка удалась, лапа «кошки» попала в какую-то щель. Я начал плавно, чтобы не сорвалась «кошка» подниматься наверх. Вот где мысленно не раз поблагодарил Горона за его пытки физическими нагрузками. Выбравшись в верхний коридор, переждал, пока утихнет тремор в натруженных руках. Смотал веревку и повесил «кошку» на пояс. Снова зажег светляка, короткий, метра два коридор заканчивался массивной деревянной дверью окованной полосами металла. Подошел к двери, блин, что за напасть такая, опять ни ручки, ни замочной скважины. Неожиданно раздался скрежет засова, я в панике сунулся в небольшую нишу около двери. Случайно нажав рукой на выступающий из стены камень, я повалился на пол в бесшумно открывшийся проход. Также бесшумно массивная каменная плита стала на место, я едва успел поджать ноги. Весь вывалянный в пыли и паутине я  в кромешной тьме, поднялся на ноги. Воздух тайного коридора, прорезал тонкий лучик света из небольшого отверстия в стене. Тихонько подкравшись, я приник к нему глазом. Неожиданно стал слышен разговор двух человек, причем голос одного я узнал. Когда я стоял под пирсом, этот человек спускался с галеры и разговаривал с человеком, которого почтительно называл мэтр. Разговор меня заинтересовал.
 –Теперь, когда мы одни, скажи мне, ты доверяешь этим людям, - массивный как скала мужчина поднялся со скамьи и начал нервно прохаживаться по комнате. Высоченный метра под два, в плечах косая сажень, на грубо вылепленном лице змеился кривой шрам, спускаясь от рассеченной брови на щеку.
-Да господин Верак, эти люди будут мне верны до гроба.- Его собеседник, наоборот сухощавый лет пятидесяти мужчина с узким лисьим лицом и субтильным телосложением внимательно следил за перемещением по комнате Верака. 
- Хорошо Рангар, за сообщение об уходе армии из города я кроме денег хочу сделать тебе ещё один подарок,- он повернулся к двери, - введите. В дверь с левой стороны комнаты втолкнули качественно избитого человека, упакованного тонким кожаным ремнём. Рангар подскочил с табурета, его лицо расплылось в хищную улыбку,
- господин начальник стражей города! Как приятно вас видеть у меня в гостях. Избитый молча, исподлобья  смотрел на Рангара. – Помните, я обещал вас познакомить с моими стражами? так вот, сейчас мы вас и познакомим. Эй, Арбаро, - справа открылась дверь, в неё высунулась туповатая морда потомственного дебила,
 - да мастер.
  – Возьмите этого господина и спустите в колодец, урды уже неделю ничего не ели. Арбаро и второй мордоворот с таким же интеллектуально насыщенным лицом подскочили к начальнику стражей, подхватили его и потащили в двери.  Лицо начальника стражей исказила ненависть, - извернувшись в руках державших его, он крикнул в лицо субтильному разбойнику,
- Рангар я даже из-за грани вернусь, чтобы найти тебя и свернуть твою поганую шею. Два потомственных дебила,  вытащили связанного начальника стражей  в ближние ко мне двери. Рангар нервно потёр руки,
 - Вот видите, - сказал он, обращаясь к Вераку, - такой знатный вельможа, а ни какого воспитания. Я к нему всей душой, а он – шею сверну. Я ваш должник господин Верак, просите от меня любой услуги.  Верак искоса глянул на него,
 - мне от тебя понадобится всего одна услуга. Когда в город придет королевский флот, пошли ко мне гонца. Мы должны подобающим образом встретить короля. После этого, я думаю, мы с тобой встретимся уже в его бывшем, я надеюсь дворце. Мне нужны при дворе преданные люди. Рангар, внимательно глядя в глаза Вераку, наклонился вперёд
 - А как же я брошу своих ночных рыцарей, - он изобразил на лице деланную грусть. Верак усмехнувшись, ответил,
 - а кто тебя заставляет бросать, поставишь вместо себя заместителя, пусть докладывает тебе обо всех делах, да пару верных людей чтобы контролировали друг друга. В дверь с левой стороны постучали,
 - Господин капитан, вас ждет мэтр Мурашу. Верак повернулся к двери,
 - передайте, что я скоро буду.
- Слушаюсь,- плохо освещенная фигура в проеме двери крутнулась и убежала, рассыпая по коридору дробный цокот подковок на сапогах.
-Ну что же Рангар, -  до встречи в столице,  - Рангар самодовольно ухмыльнулся,
 - до встречи. Верак, чтобы не стукнуться головой об притолоку двери, низко пригнувшись, вышел. В комнату вошел Арбаро,
- господин мы сделали, как вы велели. Рангар погруженный в свои мысли, рассеянно покачал ему в ответ головой,
 - хорошо, жаль я не смогу насладиться криками заживо пожираемого господина Грая, масса дел, не терпящих отлагательства. Надеюсь, он не разбился. Арбаро отрицательно покачал головой,
- нет господин там внизу большая куча костей, а мы его спустили в ременной петле, он как раз скатился в пещеру. Содир ему на руке ножом рану расковырял. Урды быстро сбегутся на запах свежей крови.
- Ладно, - глава ночных разбойников остановил Арбаро жестом руки,
- приятно знать, что твой заклятый враг перед смертью помучается, хотя я ему тоже задолжал, но я прощаю. Бери напарника и два десятка из моей личной сотни. Веди их в порт, я сейчас тоже буду там. Пираты ещё кое-что должны нам передать.
 Я устало привалился к стене. Хорошенькое дельце, я тут мимоходом попал в готовящийся в стране переворот.  Несмотря на крохотное отверстие в стене я превосходно видел всю комнату и слышал все, что в ней говорят, чую, здесь без магии не обошлось. Похоже, обитатели комнаты не подозревали об этом коридоре за стеной. Немного отдохнув, я нашарил в темноте на стене такой же выступающий камень, нажал его, плита беззвучно повернулась. Выйдя в коридор, я на всякий случай заклинил плоским камешком дверь в комнату. Зацепил «кошку» и быстро спустился в пещеру. Надо было торопиться, мало ли кто захочет выйти из комнаты коридор. Съехав по костям на пятой точке, я наткнулся на лежащего без сознания начальника стражей. Под его правой рукой натекла уже приличная лужица крови. Интересно, а что с ним делать, никогда не увлекался медициной, и как скажите на милость привести его в чувство. Я слегка похлопал его ладонью по щеке, ноль реакции. Было еще несколько способов, вычитанных мной в энциклопедии по оказанию первой помощи, сильно нажать костяшками пальцев в точку соединения носа с верхней губой, или придавить мизинец на левой руке около ногтя. Но парня сильно избили, и чего-то давить на нем не хотелось, поэтому я плеснул ему в лицо водой из ладони. Тот протяжно застонал и открыл глаза,
- живой, -  спросил я. Он помотал головой, - Ты кто,  поморщившись, попытался подняться.
- Угу,- мыкнул я,-  раз отвечаешь, значит живой. Погоди, сейчас перевяжу руку.
- А где урды,- он положил ладонь здоровой руки на лоб и прищурился. Я ухмыльнулся, - ты нуждаешься в их обществе, Грай криво ухмыльнулся разбитыми губами,
- нет, самое меньшее, что я бы сейчас хотел, это очутиться сейчас с ними в одной компании. Я протянул ему флягу,- на выпей водички. Он жадно в три глотка осушил остатки воды. Грай протянул мне пустую флягу,
 - и все-таки я настаиваю на своем вопросе, кто ты и как здесь оказался. Хорошо, сказал я, - давай я тебя перевяжу, а заодно поведаю, как я сюда попал. Я вкратце, обрабатывая и перевязывая рану на руке, рассказал события последнего времени суток.
 - М-да, -  Грай потер подбородок, - нас тоже смяли скорпионы, осталась только Южная крепость, которую пираты отказались брать, кроме солдат и небольшого количества жителей там ничего ценного нет, а стены из гранитных глыб еще той, старой постройки и замагичены плетением отражения. Пиратам и так достался хороший куш. Нам надо отсюда выбираться, вернутся городские разбойники,  их наверняка заинтересует отсутствие урдов. Я, с сомнением покачав головой, ответил,
- ну я то смогу подняться наверх по веревке, а как ты, избитый с раненной рукой?  Грай пожал  плечами,
- давай сделаем так. Ты поднимешься наверх и попытаешься пробраться в Южную крепость. К вечеру пираты должны уйти. Договоришься с комендантом крепости о помощи. Если у разбойников несколько сотен мечей,  то прийдется пробираться тайком. В крепости осталось от силы пятьдесят человек, пираты с боем загнали туда остатки гарнизона, а стены зачарованы и не поддаются магии. Пираты решили не тратить силы, тем более призом были только разрушенные стены, да трупы солдат.
- Договорились,- я потер переносицу, в носу свербело от пыли,
- только подскажи, что это за здание, под которым мы находимся. Похоже на крепость с тайными ходами, сквозная комната, которая выводит к колодцу в подземелье. Грай поудобнее устроился у стены,
 – Это развалины Северной крепости. Когда искали место, где будет порт, решающим фактором стали сооружения оставшиеся от древних. Южная крепость закрывает проход от перевала. Северная крепость закрывала порт со стороны долины. Верхние этажи Северного замка были разрушены во времена гражданской войны в империи Жостана Четвертого. Остались только развалины наземного первого этажа, и два подземных. Говорят когда-то, это была летняя резиденция императора. Портовые пирсы тоже остались целыми. Мы только построили портовые сооружения и склады. А здесь в развалинах обосновались ночные разбойники города. К сожалению, у меня не хватило времени, чтобы выкурить их отсюда.
Я одел через плечо сумку. Коротким куском веревки привязал за спину посох. Метательные ножи с перевязью отдал Граю, чтобы было хоть чем нибудь отбиться, случись что нибудь. Второй подъем оказался тяжелее, ведь я с собой тащил груз, и общая усталость давала о себе знать. Но, в конце концов, я снова вскарабкался по стене колодца, Собрал «кошку», вытащил камешек из-под двери в комнату, где совещались пират и разбойник и уже знакомым мне способом пробрался в коридор. Положил сумку с золотищем и прочими прибамбасами в уголок. Стараясь не шуметь я пробирался по узкому, пыльному, занавешенному густой, крепкой паутиной коридору опоясывающему строение. В нескольких местах коридора, я натыкался на такие же слуховые отверстия, из них был слышен разговор, но, сколько я не смотрел, никаких плетений усиливающих звук я не видел. Продвигаться приходилось довольно медленно, я ощупывал каждый хоть немного выступающий камень. В магическом диапазоне осматривал каждое подозрительное место. Наконец спустился по винтовой лестнице этого тайного коридора на два этажа вниз. Передо мной в свете «светляка» мрачно чернела дубовая дверь, окованная стальными полосами толщиной в палец. По двери, синевато-серебристым цветом змеилось плетение. Интересно, таких плетений я ещё здесь на Вортане не видел. Слева от двери в стене чернел грубо вырубленный низкий и узкий ход. Я полез в него, ход неожиданно быстро закончился. На земле лежал скелет с кайлом на короткой ручке, острый конец которого почти насквозь пробил череп. Рядом лежала истлевшая холщевая сумка и на вбитом в стену крюке допотопный глиняный светильник. В конце рукотворного тоннеля, из-под камня, выглядывала  обнажившаяся часть плетения. Я задним ходом выбрался из узкого проруба в скале.  Спрятался в нишу под лестницей и запустил в дверь маленький камешек, раздался звонкий щелчок.  Камешек как пуля просвистел  у меня перед носом. Ага, плетение отражения, любое действие против двери, вызовет удвоенное по силе противодействие. Так что, не зная ключа к плетению можно смело, поцеловав дверь в замок искать другой выход, или вход. Видимо тот парняга, чьи останки лежат в вырубленном им ходе, нарвался на плетение, которое уходит в стороны неизвестно на какое расстояние. Экспериментировать не хотелось. Повернув, в левый от двери коридор, снова двинулся на поиски выхода. Зверски хотелось пить, и есть тоже. Магические упражнения помимо всего прочего пожирают и внутреннюю энергию. Я лично здесь ни одного толстого мага не видел. Прошарахавшись по коридорам еще около часа, в конце концов, в одном из ответвлений увидел тонкий лучик рассеянного света. Подойдя поближе, рассмотрел на полу кучу земли и нору ведущую наверх. Скорее всего, какой-то зверек вырыл себе норку. Со временем внутренняя часть коридора обвалилась, зацепив и норку незадачливого грызуна, или ползуна сейчас не разберешь. Помогая себе обломком ножа и посохом, я довольно быстро расширил нору. Как приятно вдыхать чистый воздух.

               

                Глава одиннадцатая
Я лежал в густом кустарнике на склоне небольшого оврага прорезавшего склон холма. Осмотрел себя, зрелище печальное. Некогда приятный кремового цвета мягкий халат стал грязно-серого цвета с разводами различных оттенков, и коробился от грязи и пота. Полы халата оборваны, на правом боку изрядных размеров дыра, да и в остальных местах он не очень целый, мелкие дырки, разрезы. Под обломанными ногтями прочно утвердился чернозем. Более того одежда и я сам изрядно попахивали. Плюс двухдневная щетина на грязном лице. Короче на конкурсе бомжей я бы с легкостью занял призовое место. Для маскировки идеальный вариант. Помыться бы да поспать, но некогда, надо добираться до Южной крепости. Я выбрался из кустарника и легкой трусцой побежал в сторону небольшой высотки, чтобы хоть как-то определиться на местности. С высоты, нора из которой я вылез, не была видна, прежде чем пуститься в бега я забросал её высохшими ветками и травой. Справа от высотки, где-то в фарсахе высилась полуразрушенная стена города. За ней, кое где ещё поднимался дым от горящих домов. Так, значит мне налево по распадку, дальше должна появиться староимперская дорога, выложенная бог знает, в каком столетии, но еще в изрядном состоянии. А там, каких-то два фарсаха, как объяснял мне Грай и уже появится крепость. Через полчаса я выбрался на дорогу.  Я шел, задумавшись и поэтому, не сразу услышал грозный окрик,
- стой! старый валух*(выхолощенный баран). Я послушно остановился,
 - ну-ка дай сюда посох. Здоровенный пират, внешним видом напоминал Портоса, из нашего фильма про мушкетеров. Ещё он очень походил на наших земных качков обкормленных стероидами, потому, что естественным путем такую тушу нарастить невозможно. Он выхватил у меня посох, и чуть ли не обнюхивая, стал рассматривать его. Я стоял, скрючившись, стараясь всем своим видом показать, что без поддержки посоха стою из последних сил. Брезгливо скривив губы, пират сквозь зубы процедил,
 - давай, эта,- он помахал в воздухе лапой похожей на совковую лопату,
 - двигай отсюда, воняешь как дохлая корова. Я скорчил жалостливую  мину,
- уважаемый, а как же я без посоха. Я уже было, хотел навесить ему усовершенствованные «оковы» подсмотренным в подземелье плетением, но тут увидел стоящих за деревьями  двух лучников, пиратов. Блин чуть не влип, иду без защиты, чтобы не демаскировать себя. Сейчас навесил бы ему плетение, а мне навесили бы дыр в тушке. Хороший лучник может держать пять стрел в воздухе. А я по скорости плетений даже на арбалетчика не тяну, тот пускает одну стрелу на семь лучных. Поэтому, быстренько развеяв недокрученное плетение начал канючить.
 – Господин отдайте посох старику, вспомните своих родителей, ведь им тоже тяжело двигаться без помощи. На лице пирата отразился мучительный мыслительный процесс. Казалось, даже что в воздухе был слышен звук движения мыслей в дремучих дебрях содержимого головы гиганта.
 – Дед ты эта, давай эта, двигай отсюда, был бы молодым, так эта, вместе с посохом был эта, - он достал из широченных штанов грязную, засаленную бумажку и выпучил на неё глаза. Последовала довольно длительная пауза,
 - эта вот, - рехвезираван, - от усилий не свойственных его организму, лоб пирата покрылся крупными каплями пота.
 – Так что давай дед, эта, иди, ато расстроюсь, прибью нечаянно. Фактом чтения громилой непонятного слова, я был раздавлен. При общей грамотности населения Вортана где-то процентов пять, я нарвался на человека, который никак не походил по внешним параметрам на индивидуума умеющего читать. Растеряно что-то проблеяв в ответ, я тяжело вздохнул, я, повернувшись, пошел дальше своей дорогой. Прошагал километра два, навстречу мне попалась повозка, в которой сидели два пирата. В повозке  лежали связки посохов. Они подозрительно покосились на  кривую, суковатую палку  подобранную мной в лесу взамен «рехвезираванного»  посоха. М-да, похоже мэтр пиратов не на шутку расстроился потерей моего посоха, вместо того чтобы все силы бросить на грабеж захваченного города, значительное количество пиратов металось в его поисках. Через некоторое время я увидел вдалеке заставу из пиратов и благоразумно обошел её лесом. Наконец я подошел к Южной крепости. Солидное сооружение, по стенам змеились уже виденные мной синевато-серебристые плетения. Подошел к воротам и легонько тюкнул по ним палкой, памятуя о покойнике в подземелье с кайлом во лбу. Ворота не отреагировали, тогда я уже от души заколотил по ним палкой. Сверху раздался сонный молодой голос,
- чего надо. Я поднял голову, между зубцами крепостной стены торчала любопытная мордашка пацаненка, с виду лет двенадцати. Я перестал колотить,
– позови начальника.
 – Не позову,  он велел не будить. Голова скрылась за зубцами. Я снова заколотил по воротам. Тишина, я начал кидать в ворота камни, ноль внимания.  Наконец разозлившись, я взял небольшой камень качнул в него энергии и, навесив плетение, метнул в ворота. Вместо громкого - бам–м раздался тихий пук, и камень рассыпался мелкой пылью. Точно, мне же говорил Грай, что стены и ворота крепости замагичены.  Завитки золотистого свечения магической энергии от рассыпавшегося в пыль камня, быстро всосались в стены. Сверху раздался ехидный смех, и сочный  бас произнес,
- дед ты головой попробуй, уверен результат будет лучше. Хоть шишку набьешь. Я снова задрал голову, между зубцами высунулся воин с перевязанной головой.
- Чего шумишь отец, шел бы себе домой, сидел бы на скамеечке, тебя пираты не тронут, подождут, пока сам помрешь, от старости. Я погрозил ему палкой,
 - у меня важная весть, где ваш начальник.
 - Ну, я начальник,-  из-за зубца стены высунулось хмурое заспанное лицо, - чего надо.
 - Меня прислал начальник стражей города.  Заспанное лицо ухмыльнулось, а помоложе никого не нашлось. Я активировал кулон с человечком, - куда еще моложе. Человек наверху стены подозрительно осмотрел окрестности и сказал, - эй на воротах впустите этого человека. Через полчаса я умытый и переодетый в целую, чистую одежду сидел в комнате у начальника крепости и жевал кусок лепешки с холодным мясом. Сам начальник гарнизона погиб еще в первый день осады, когда гарнизон крепости бросился на помощь городу. В крепости согласно строевого расписания армии служили воины возрастом от сорока пяти до шестидесяти лет и из трехсот человек гарнизона сейчас на ногах осталось тридцать два человека с ахортом во главе. Он сказал мне, потирая рукой заспанное лицо,- понимаешь, трех человек я отправил гонцами к магистру армии. Двух пираты убили и утром, после неудачного штурма крепости выставили их тела нам для устрашения, предлагая сдаться, грозя страшными карами и указывая на то, что помощи нам не дождаться. Третий курьер, я так понял, все-таки пробрался сквозь их кордоны. Но все равно магистр армии сможет привести войска не раньше чем через три дня. А у меня из гарнизона в триста человек, в живых осталось восемьдесят три воина да из них, пятьдесят тяжелых раненных. Из тех, что на ногах восемнадцать легкораненых. Полковой маг погиб в первом же бою, мы раньше не сталкивались со скорпионами. Лечебные амулеты разряжены. Я махнул кистью руки,
- не беда, здесь я помогу. Ахорт устало вздохнул,
- я все равно тебе не смогу дать людей раньше, чем уйдут пираты.
- Хорошо, - я хлопнул ладонью по столу, давай сделаем так, я помогу поднять на ноги всех раненных, а ты мне дашь всего одного человека. Просто сам я не справлюсь, не смогу вытащить из подземелья начальника стражей,  он парень не мелкий. Ахорт с сомнением покачал головой,
 - а сил на амулеты хватит? Я пожал плечами,
- не попробую, не узнаю. Ахорт вызвал посыльного, с которым я пошел в подобие местного госпиталя. Там витал тяжелый дух крови, гноя, пота. Многие раненные в бреду вскрикивали, метались в горячке по топчанам. Посреди всего этого торжества смерти бегали две сиделки, ухаживая за страждущими. Я подошел к костоправу,
- показывай, где амулеты. Тот, уже предупрежденный, рукой указал на стол, там лежало четыре блямбы, похожие фактурой на наше миндальное печенье. Интересные штучки, на поверхности  плетения нет, а энергию жрут, как небольшая деревня. Моего запаса хватило на три с половиной амулета. Костоправ, обрадованный тем, что дивайсы заряжены, отвел меня в комнату, где жил полковой маг, чтобы я немного отдохнул. В комнате по внешнему виду несложно определить, что здесь жил аскет. Топчан, шкаф, стол и табурет. В шкафу два комплекта запасного постельного белья. Внизу шкафа, тапочки и так не нравящаяся мне хламида, неопределенного серого цвета. Все, больше в комнате ничего указывающего на то, что здесь жил человек не было. Ну да ладно не моя проблема, я взял из шкафа чистый комплект постельного белья и перестелил топчан. Когда потянул простыню с набитого осокой матраса, сбоку из паза в основании топчана выскочила деревяшка, когда-то очень тщательно подогнанная по месту, но со временем высохшая и разболтавшаяся. Забросив смену белья  постели на потом, я занялся тайником. Из открывшейся ниши я достал несколько листочков пергамента, явно остатки, какой-то очень старой книги на староимперском языке, и листы бумаги, сшитые посредине и согнутые по сшиву виде тетради. Еще очень интересный дивайс похожий на перьевую ручку, но пишущий без чернил. Ну и конечно гримуар и конечно тоже зашифрованный, примерно таким же шифром, что и тот который лежал сейчас в сумке в потайном коридоре Северного замка. Хотя нет, шифр отличается, наборы значков похожи, но при более тщательном рассмотрении много отличий. Ручка на меня подействовала, как на коренного жителя Африки фломастер, дикий восторг. Пишет тонко, черным цветом, на торце темно-синий камешек, залил в него энергию, линия толще, отобрал энергию, тоньше. Сверху колпачок как на настоящей авторучке. Вещь просто обалденная. Ну что же, парню, который здесь жил, это уже не понадобиться. Гримуар размером с записную книжку и ручка отправились в карман. Вытянутый из самого угла ниши мешочек с пятнадцатью золотыми монетами на стол. Потом отдам коменданту крепости, пусть отправит родным погибшего мага, если они есть. Взялся за листы пергамента. На первом ажурной вязью написан заголовок, «Как укрепить амулет для длительного пользования» Шикарно, как раз то, над чем бьются многие маги. По мере прочтения мое лицо вытягивалось, а брови старались спрятаться за лбом. «Возьми зилою лет трех, не меньше, со стеблем толщиной в два пальца….  Хм   интересно, что это за растение. … Желательно чтобы на основной шее было две сросшихся головы, но одна пасть… нет, все-таки животное,  но причем здесь стебель. Ладно,  почитаем дальше …возьми также два шера карозы, смешай с одной мерой асата и вари на медленном огне пока не пойдет желтая пена.…  Так с этим все понятно кароза и асата для меня понятны так же как основы гидродинамики для неандертальца. На остальных листах пергамента те же пространные рецепты с неизвестными названиями ингредиентов. Плюнув с досады, я бросил листы пергамента в карман на потом, и принялся за сшитую тетрадь. Похоже на конспект по лечебным плетениям, на первой странице штамп, на котором бисерным почерком опытной канцелярской крысы написано, «Второй Имперский Универсум» а ниже мелкими буквами « за пределы территории универсума не выносить», и милые бюрократу «инв.№ 56». Интересно, что это раньше в империи изучали, очень похоже на конспект лекции для преподавателя. « Лечебные плетения относятся к «магии жизни»  и имеют пять ступеней: Малое исцеление, среднее исцеление, полное исцеление, великое исцеление и высшая ступень, доступная только немногим архимагистрам магии – «Воскрешение».  Далее на трех страницах шло бла – бла – бла про то, какие превосходные это плетения и как много времени надо учиться, чтобы достичь хотя бы третьей ступени. «Так как это первый курс, то мы изучим только два плетения малое исцеление – для маленьких ран порезов и недомоганий и среднее исцеление – раны средней тяжести и болезни, которые классифицируются как средние по каталогу Аримгона» и где мне добыть  этот каталог, хотел бы я знать. Ладно, дочитаю, тут немного осталось. « С малым лечением проблем не возникает. Возьмите, лист бумаги и тщательно соблюдая расстояния между линиями плетения, начертите его» Великолепно, это как раз та «косточка», которую я искал безрезультатно везде, куда дотягивались мои шаловливые ручонки. Дальше на листе было нарисовано довольно простое плетение с указанием точки, с которой надо начинать наполнять его силой. Вот оно что, вот «где собака порылась» как говаривал мой незабвенный начальник, перефразируя известную поговорку. Тут не все так просто, оказывается, что существуют  плетения, которые еще и запитывать надо не абы как. « Хочу особо указать вам ученики на очень важную деталь. Среднее лечение само по себе применяется только после складывания костей в привычное для них состояние, рубленные и резаные раны надо свести концами и зафиксировать в нескольких точках малым исцелением и только после этого применять среднее, иначе на теле останутся большие рубцы». Так что у нас тут дальше, ещё лист по практическому применению среднего исцеления и в конце рисунок плетения. Вот оно, свершилось, у меня целых два плетения, которые мне нужны как воздух, я чуть не заплясал от радости. Спать расхотелось, но с пустым резервом я в здешнем госпитале не помощник. Пойду, хоть посмотрю, как лекари работают с раненными.  В зале, отведенном под госпиталь, царило оживление, в обоих смыслах. Костоправ складывал в правильное положение обломки костей и споро заживлял повреждения внутренних органов, активируя плетения малого исцеления в амулетах. Одна из сиделок со слабенькими силовыми каналами, вслед за ним активировала амулет среднего исцеления. Двое помощников из солдат, относили исцеленных, но ещё очень слабых раненных, в сторону. М-да, средние раны в энергетическом плане виделись прорехами в ауре, через которые из тела в пространство медленно, как бы испаряясь, истекала жизненная энергия. Оказывается после исцеления, человеку необходим покой и хорошее питание в течение как минимум трёх дней. А я-то раскатал губу – тебя ранили, раз, исцелился и беги дальше в атаку. Раны конечно прямо на глазах затягивались, но оставалась общая слабость и неуемная сонливость. Получив практические познания в исцелении, и легкую тошноту от обилия крови и ран, я все-таки вернулся в комнату мага и забылся беспокойным сном.   Проснулся я оттого, что меня безцеремоно, как грушу трясли. Офицер, исполняющий обязанности коменданта, уже без повязки на голове, но с тонким розовым шрамом на месте раны, пытался вырвать меня из цепких объятий морфея. Я поднял руки ладонями к нему, показывая, что уже проснулся.
 - Пираты уходят, сняли свои заставы и выдвигаются в порт, - офицер сел на стул и устало вытянул ноги.
 -  Тяжелых раненных у нас нет, легких практически тоже. Все, кто был ранен, благодаря твоей помощи отлежатся несколько дней и будут в строю. Так что можешь выдвигаться в северную крепость, сопровождающего я тебе выделю. Я встал, потер руками лицо освобождаясь от сна,
- я тут нашел в кровати вашего мага мешочек с деньгами, их наверное надо передать родным. Офицер кивнул,
 - хорошо я позабочусь об этом. В комнату вошел человек в форме стражей города, невысокого роста широкий в плечах. Про таких говорят, сам себя шире. Ладно сидевшая форма городской стражи и хищная пластика движений говорили, что передо мной опытный боец. Слева на поясе испанская версия гладиуса. Справа короткий нож в потертых ножнах с бронзовыми кольцами. На ногах легкие, мягкие сапоги. Он вопросительно посмотрел на офицера. Тот кивнул на меня,
- пойдешь с этим человеком в Северную крепость.  Поможешь вызволить начальника стражей и там, поступишь уже к своему командиру в распоряжение. Стражник внимательно посмотрел на меня,
- когда выдвигаемся? Я пожал плечами,
 - смотря, сколько нужно времени, чтобы собраться. Стражник неопределённо махнул рукой,
- давай со сменой часовых, как раз спокойно соберемся. Я прикинул, примерно через час. Хорошо, встречаемся у ворот. Стражник немного потоптался на пороге, словно собираясь, что-то спросить, но ничего не сказав, вышел во двор крепости. Ну а мне собираться, только подпоясаться. Все лишнее осталось в Северной крепости. Я вышел во двор, в пристройке,  где располагалась кухня, мне выделили флягу воды, три лепешки и добрый шмат копченого мяса. Во дворе стоял гам,  весь народ, который спрятался в крепости, от набега пиратов перебирал и увязывал спасенный скарб, собираясь в родные пенаты. Некоторые уже потянулись в ворота на телегах груженных спасенным имуществом, гусями, курами и прочей живностью. Я так понял, что как только пираты вошли в бухту, горожане смекнули, что лучше не дожидаясь, чья сторона одержит победу прятаться в более защищенном месте. Конечно, повезло не всем, многих перехватили отряды посланные пиратами. Но большинство спрятались, кто в крепости, кто в городских катакомбах, а кто просто в лесу. У стражи на воротах, выпросил очередной посох, валявшийся в караулке.
Со сменой караула мы с моим молчаливым напарником тоже вышли из Южной крепости по направлению к Северной. Норад, так звали стражника, местный, сирота из отдаленной деревни в долине. В стражники попал по замене. Когда набирали рекрутов, его впихнули в повозку вместо сына старосты. Постепенно привык к службе, да так и остался в страже. Он практически единственный, кто остался в живых из стражей города. Накануне Грай отправил его с донесением в крепость и комендант приказал оставаться в помощь защитникам крепости. Прорваться в город через кордоны пиратов в то время, было невозможно. Я притомился клещами вытягивать из него каждое слово, и беседа потихоньку сошла на нет. По дороге нам встречались только беженцы, которые возвращались домой. Часа через два мы добрались до разрытой мной норы. В развалинах Северной крепости стояла тишина. Мы быстро добрались по тайному ходу до колодца. Я знаками показал Нораду,  что сейчас спущусь вниз, тот вынул гладиус и кивнул мне головой. Я вновь заклинил дверь в проходную комнату камешком и шустро спустился в колодец. Тихо позвал Грая, в ответ тишина. Обеспокоенный я запустил к потолку световой шарик. Фу-х, у меня вырвался вздох облегчения, вот он в нише, правда, без сознания. Я подошел и уже проверенным способом привел парня в себя, плеснув водой в лицо. Пока он жадно пил воду из фляги, я активизировал плетение «малого исцеления» довольно простая штука, когда знаешь с какой стороны накачивать его энергией. На изможденном лице Грая проступил слабый румянец. Интересно наблюдать, как под действием плетения, прямо на глазах исчезали синяки, опухшее лицо возвращалось к своим нормальным пропорциям.
- Как тут, тихо? - я забрал пустую флягу из рук Грая. Он, снимая уже не нужную повязку с руки, кивнул,
 – тихо, пока я был в сознании, никто не появлялся. Я слышал, разбойники должны получить от пиратов оплату за услуги. Я подал ему кусок мяса и лепешку,
- ничего разберемся, нам только надо выбраться отсюда.  Я поднялся вверх по веревке. Вдвоем с Норадом мы быстро подняли слабо трепыхавшегося в желании помочь нам  Грая наверх. Затем мы осторожно зашли в потайной ход. В комнате кто-то громко ругался. Я приник к смотровому отверстию.
 – Ну что там, - разбойник в поношенной одежде с тесаком на поясе поставил фонарь на стол.
- Не знаю, дверь не открывается. Разбойник размером и внешним видом похожий на пивную бочку толкал дверь, которую я заклинил. Видя бесплодность своих попыток, он отошел в другой конец комнаты. Я мухой метнулся к выходу из коридора и послал в камешек под дверью плетение «мина» до предела накачав его энергией. Камешек рассыпался в пыль. Могучая туша разбойника, с разгона чуть не вырвав из косяка свободно открывшуюся дверь, пролетела два метра коридора и с воем исчезла в колодце.  - Пузо! ты чего это, ты где? - оставшийся в комнате разбойник взял фонарь и вышел в коридор. Он наклонился над колодцем и подняв над головой фонарь старался рассмотреть что там внизу. Я резко толкнул его концом посоха в оттопыренный зад. Разбойник отбросил фонарь, стоя на краю колодца на цыпочках, несколько раз взмахнул в воздухе руками, словно собираясь взлететь, но сила тяготения, которую здесь, кстати, еще не открыли, победила. Громко заорав от ужаса, разбойник сорвался с края колодца и полетел вниз. Из коридора потайного хода выскочил Норад и вопросительно посмотрел на меня, я молча рукой показал ныряющее движение, Норад беззвучно, хищно улыбнулся. Мы снова зашли назад и закрыли каменную плиту, которая работала на удивление бесшумно.
- Итак, господа хорошие, что будем делать,- задал я извечный вопрос. Норад сжал руку в кулак и махнул ей перед собой,
- я предлагаю прорываться через крепость. Грай отрицательно покачал головой,
 - нет, мы не знаем, сколько разбойников здесь прячется, и при этом нас всего два с половиной человека. То, что мы услышали о разбойниках, необходимо донести до ушей Магистра армии. Тем более я хочу встретиться с Рангаром  на равных, он мне сильно задолжал. Поэтому у меня предложение, сейчас разбойники рыщут по городу, выгребая то, что не успели унести пираты, пока не вернулись по домам прятавшиеся от набега жители города. Норад, ты как бывший разведчик, самый опытный из нас пойдешь, проверишь ближайшие коридоры. В драку не ввязываться, если на кого нарвешься, уходи назад, мы прикроем. «Разговорчивый» Норад в ответ только кивнул.  Грай нажал на камень, мы вышли в комнату через коридор. Комната не раз уже виденная в глазок, когда-то выполняла функцию дежурного поста. Грубый  стол из толстых плах, табурет, в углу на полке два масляных фонаря вот собственно говоря и вся обстановка в комнате. Норад, ловко добыв огнивом огонь, зажег один из фонарей. Выдернул нож из ножен и бесшумно скрылся в коридоре. Мы с Граем остались ждать, настороженно вслушиваясь в каждый шорох. Как я не всматривался и не прислушивался, однако прозевал приближение Норада. Он бесшумно как привидение появился в коридоре, перемещаясь плавными, скользящими движениями.
 - В развалинах пусто, на выходе два человека играют, - он запнулся, - играли в кости. Грай неодобрительно покачал головой.
- Пошли, - и подтолкнул вперед Норада, мы, едва поспевая за ним, проскочили коридор, две комнаты, небольшой зал и вышли к  комнате перед каменной лестницей, ведущей наверх. На  двух топчанах  в спокойных позах, как будто спят, лежали два разбойника. Тот, который на ближнем топчане, лежал на боку лицом к стене. В груди всаженный по рукоять нож Норада. Второй со сломанной шеей, укрытый одеялом тоже «притворялся» спящим. Грай поднял палец вверх и вопросительно указал им на дверь вверху лестницы. Норад, показывая количество людей, вытянул вперед ладонь с растопыренными пальцами и коротко ответил,
-  один не справлюсь. Я тоже вставил свои «пять копеек»,
 - давайте я пойду первым, вхожу, вешаю оковы на ближнего и делаю шаг влево и посохом достаю ближайшего ко мне разбойника, входите вы и разбираетесь с остальными, ну а дальше, как получится. На том и порешили. Хотя я точно знаю, что план сражения действует только до его начала. Норад выдернул нож из трупа, и тщательно оттерев от крови,  спрятал в ножны. Мы осторожно поднялись по каменной лестнице, я перехватил посох в левую руку а правой начал накачивать перед собой усовершенствованное плетение «оковы» которое навешивало человеку по два пуда не только на ноги, но и на руки. Оно шло у меня под номером три и называлось «кандалы». Грай взялся за ручку двери и вопросительно посмотрел на меня.  После моего ответного кивка плавно открыл дверь. На этом, разработанный план сражения закончил свое действие. Перед дверью с протянутой к её ручке рукой стоял разбойник. За его спиной, с обнажённым оружием в руках,  еще два искателя приключений. «Кандалы» спеленали впереди стоящего и он, с натугой и прилившей к лицу кровью, пытался сдвинуться с места. Нам повезло, массивный стол поперёк комнаты, оставлял узкий проход  это, помешало, что-либо сделать разбойникам, которые стояли за спиной обездвиженного бандита. Еще один разбойник,  сидевший за столом у стены, вставая, с двух рук ловко метнул в меня ножи. Я впервые  увидел работу профессионала. Норад за это короткое мгновение успел левой рукой легонько оттолкнуть меня, уводя в сторону от траектории броска ножей и перехватить один из них, летящий мне в горло.  Так как шагать в сторону мне было некуда, там за дверью оказалась тяжёлая табуретка, я просто с грохотом рухнул через нее на пол.  Правой рукой, с зажатым в ней гладиусом, Норад отбил летящий мне в грудь второй метательный нож.  Затем он мягким перекатом ушел от выпада мечом бандита справа и освободил место в дверном проеме Граю, успев ногами подсечь громилу, стоявшего слева от скованного заклинанием разбойника и подставить ему гладиус на который тот, падая, успешно напоролся. Грай резко с уходом влево присел на колено и концом гладиуса пропорол печень разбойника справа. Метатель ножей, не выпрямляясь, гибко изогнулся в воздухе и ушел в кувырок через скамью. Едва коснувшись носками ног пола, он винтом взвился в воздух и вышибив плечом дверь вылетел из комнаты, ловкая сволочь. Больше в комнате никого не было. Тем временем я поднялся, подобрал посох вывалившийся из руки и красный как рак от осознания собственной неуклюжести поблагодарил Норада за помощь. Мне еще учиться и учиться, в схватке с профессионалами я выглядел как новобранец, кем собственно я и являлся. Норад, по кошачьи перепрыгнув через стол, ногой толкнул прикрывшуюся выходную дверь. Плавно уйдя в сторону от возможной траектории всякой метательной дряни, он выглянул в коридор. В коротком коридоре никого не было. Грай освободил от режуще колющих причиндалов застывшего столбом разбойника все ещё находящегося под действием «кандалов» и перелезши через стол, аккуратно тюкнул его в темя навершием рукояти гладиуса в виде оскаленной лошадиной морды с прижатыми к голове ушами. При этом он жестом руки показал мне, чтобы я принял падающую тушку на плечо. Подкинув не очень тяжелое тело на плече, и поелозив им для удобства переноски, я переступил через мертвых разбойников и последовал вслед за Граем, на меня как на владельца заклинания «кандалы» их вес не действовал. Норад уже за дверью присев на одно колено осматривался вокруг. Не оборачиваясь, он махнул нам рукой и метнулся влево, мы шустрыми мышами вслед за ним. Промчавшись по переулкам, мы остановились за углом большого двухэтажного здания. Я тихонько позвал Норада и посохом указал на переносимое тело.
 – Он здорово воняет. Норад философски поджал губы и развел руками,
 - неси, нам сведения нужны. Видимо у бедолаги, висящего на плече от испуга, а может под действием «кандалов» расслабило кишечник, надо продумать, как в будущем избегать таких конфузов.  Пришлось тащить на плече дальше этот ароматизатор. Мы зашли в здание, на котором над дверью на штанге с завитушками на конце, висела табличка «Корпус стражи порядка».  Везде царила разруха, кто-то порезвился в нелюбимом здании. Разбитая в щепу мебель, обрывки штор, порванные бумаги усеивали пол на первом этаже. Мы поднялись на второй этаж. Широкий холл был тоже усеян обломками разбитой мебели и стеклом. Дверь в комнату висела перекособочившись на одной петле. Рядом на полу лежала разрубленная исковерканная табличка « Начальник стражей» мы зашли в комнату, Грай коротко выругался, в комнате нестерпимо воняло, стены были исписаны похабными стишками и надписями. На чудом уцелевшем столе навалена монументальная куча дерьма. Грай раздраженно пнул ногой  шкаф.
 – Пошли отсюда, мы перешли в другую, относительно чистую комнату. Я с грохотом  скинул тело с плеча. Норад укоризненно посмотрел на меня. Я пожал плечами,
- а что ему будет? Грай кивнул Нораду,
- поспрашивай нашего гостя, может, что расскажет интересного. Я сказал Граю,
- пока вы тут развлекаетесь, я смотаюсь в порт, кое-что забрать надо. Грай кивнул,
- хорошо только не рискуй зря, по городу бродит много мародеров. Я  перехватил посох поудобнее и вышел из здания стражи. Покрутившись вокруг, сориентировался и пошел в сторону порта. Город чем-то напоминал хроники военных лет виденных мной по телевизору. Только в хрониках не передавался запах смерти, горелого дерева, плоти, крови, нечистот. Всё это смешивалось в стойкий запах войны. Недалеко, навзрыд плакала женщина над распростертым на земле телом молодого парня. В другом дворе с домом, в котором прогоревшая крыша рухнула внутрь, скорбно наклонившись и опустив руки, стоял крупный мужчина с закопченным лицом, перед ним на земле лежала пожилая женщина со сложенными на груди руками. И так везде почти в каждом дворе. Кое-где лежали неубранные трупы, накрытые с головой холстом. 
На берегу я снял сапоги, связал их бечевкой и перебросил через плечо. Не хотелось мочить, а оставишь на берегу, уйдут, желающих много. Закатал штаны и полез под пирс. За прошедшее с того момента время, когда я замазывал щель, ил, которым я покрыл камни, застыл в цемент. Пришлось изрядно повозиться, пока я выковырял замазку из щелей и открыл нишу. Достал сумки  и посох, который сразу проверил на работоспособность лезвий. По колено в воде подошел к урезу воды и, постояв немного за гранитной плитой, вылез на берег.  Надел сапоги и пошел в сторону доходного дома, где ещё недавно снимал комнату. За обломками стены, преграждая мне дорогу, стояли трое рослых парней, поигрывая тесаками в руках.
- Дед, ты очень старый, и мы решили облегчить твою ношу, не надо обременять старость множеством вещей. Я, усмехнувшись, ответил,
- Светлого пути тебе добрый юноша. Я привык обходиться своими силами. Улыбающиеся лица сразу помрачнели.
 – Дед снимай сумки, ложи сверху посох и сапоги. И можешь идти спокойно себе дальше, не омрачай свои последние дни страданиями. - Я радостно рассмеялся,
 - может вам и ключ от квартиры отдать?
  Лицо впереди стоящего дылды вытянулось,
 - от чего?  Я поморщился,- Ах да, я забыл, здесь еще не знают слова квартира, я поправился,
 - от дома. Дылда радостно осклабился,
- давай. Он бедолага не знал, что «оковы» проявляют себя только тогда, когда начинаешь движение. Он попытался сделать шаг вперёд и с размаху рухнул в дорожную пыль. Второй парень, который стоял справа, дернулся бежать и тоже упал. На ногах остался самый смекалистый из них.   Этот сел на корточки и заныл жалобным голосом,
 - господин маг мы не знали, кто вы, отпустите нас. Я, оглянувшись вокруг, присел на камень, отвалившийся от разрушенной стены.
– Угу, а у простых людей значит отбирать  имущество можно. Инициатор экспроприации вещей валялся в пыли и, извиваясь, пытался подняться. Это действие произвести довольно сложно, имея на ногах по сорок кило невидимого веса. Чтобы ему лучше думалось, я добавил к «оковам» «кандалы», изогнувшись, как червяк парень, затеявший экспроприацию моих вещей, затих. Что-то слишком часто на меня нападают гопники, может надо в своей внешности отдельные детали поменять. Судя по тому, что я видел во время захвата города, кроме меня в Мукайяре магов не осталось, помочь этим гопникам никто не сможет. Поэтому, навесив остальным «кандалы», я отправился не в доходный дом, а в резиденцию Грая. Норад с Граем сидели на крыльце «Корпуса стражи порядка» и лениво жевали лепешки с сыром. Завидев меня, Грай приветственно махнул мне куском лепешки, зажатым в руке, и отхлебнул из кувшина стоявшего рядом. Я тоже присел на край крыльца.
 – Что пьём, что едим? Норад сделал рукой широкий жест,
- присоединяйся. Я не стал долго упрашивать себя и на некоторое время выпал, из реальности поедая еще тёплые лепёшки и запивая их красным вином, оказавшимся в кувшине. Утолив первое чувство голода, спросил у Грая,
- Откуда припасы? Он, ухмыльнувшись, неопределённо покрутил рукой в воздухе,

 - знакомая подружка Норада принесла. Она с родителями пряталась в потайном ходу под домом. Как только смогла, прибежала проведать, как у нас дела. Он почесал затылок,
 - кстати, сними с того разбойника, что валяется на втором этаже заклятие, пока в городе это сделать больше некому. Он повернулся к Нораду,
 - пройди с Владом и нацепи «старшую сестру» нашему гостю. Я спросил у Норада,
- а что такое «старшая сестра», тот молча показал мне стальной обруч, соединенный цепями с четырьмя  разъёмными кольцами и промолвил  – это кандалы. Я усмехнулся, а что, тогда «младшая сестра». Норад жестом прервал меня, взвесив в другой руке цепь с двумя разъёмными кольцами. 
- А это оковы, я снова задал вопрос Нораду. Он задумчиво покачал головой,
 - нет, и то и другое кандалы, Я недоуменно пожал плечами,
- а что такое оковы?  Норад удивленно поднял брови,
- так называют кандалы во многих провинциях Эррады. Я углубился в осмысление отсутствия разницы  между кандалами и оковами, и подумал, да бог с ним для меня это будет названием разных плетений. Поднявшись на второй этаж, я подождал, пока Норад приоденет  разбойника, злобно зыркавшего на нас налитыми кровью глазами из-под густых бровей, и развеял плетение, связывавшее разбойника.  Норад толкнул разбойника в сторону лестницы,
 - двигай, сейчас закон править будем. Разбойник неожиданно тонким голосом заверещал, - не имеете права,  правила закона, вершит законник. Норад резким подзатыльником прервал излияния доморощенного защитника прав. Нет законника, твои дружки повесили на воротах усадьбы, поэтому сейчас в городе один законник, мастер Грай. Разбойник поник головой, и уныло поплелся вниз по лестнице, гремя кандалами.
На улице,  Грай после недолгой процедуры расследования нарушения закона, отправил разбойника под контролем чудом выжившего исполнителя наказаний на  работы по расчистке города. Я сказал Граю, что у меня есть ещё три кандидата на расчистку. Через час, упакованные в «старших сестер» незадачливые грабители пополнили коллекцию исполнителя наказаний. Грай устало присел на первую, попавшуюся по улице скамью, - завтра комендант крепости обещал прислать тридцать человек, в помощь по патрулированию города. Я пожал плечами,
 - а что они смогут сделать против личной сотни Рангара. Грай усмехнулся,
 - Рангар со своей сотней убыл из города в неизвестном направлении, эта хитрая лиса знает, когда надо на время исчезнуть. Завтра здесь будут армейские части. Он сделал паузу,
 - Влад, если я предложу тебе место Главы магистрата города, ты согласишься? Я отрицательно покачал головой и  развел руками. Грай сокрушенно вздохнул,
 - я так и знал. Я хлопнул его по плечу,
 - не расстраивайся, пришлют тебе молодого мага, ты его построишь, приучишь по своим понятиям. Грай улыбнулся, как бы ни так, пришлют  древнего ворчуна, который сам возьмется приручать молодого начальника стражей. Как руководить, как жить. Эх, он огорченно махнул рукой,
 - вот так всегда, попадется тебе толковый человек, либо сам не захочет, либо назначат по протекции какого нибудь неуча. Поговорив еще несколько минут, мы разбежались. Я пошел наведаться в доходный дом, где снимал комнату.  Грай побежал по своим делам, так как он остался старшим в городе, а работы было не в проворот. На месте доходного дома дымились остатки обгорелых брёвен. Он находился на углу центральной улицы, которая вела из порта в город. Здесь проходили самые ожесточенные стычки с пиратами. Практически все дома этой улицы серьёзно пострадали. Надо срочно искать жильё. Я был увешан сумками как ёлка игрушками, и прямо таки притягивал к себе людей определённой профессии. Банков здесь ещё не придумали. Все вещи хранились либо дома, либо в гостинице. Несмотря на то, что город потерял где-то треть населения, улицы быстро заполнялись возвращавшимися горожанами. Через час поисков я нашел новое место жительства и, искупавшись, сразу завалился спать. Измотан за двое суток я был капитально. Пробарсучив почти сутки, сел подсчитывать свои дивиденды. У меня на руках  было сто пятьдесят имперских монет и почти  сто семьдесят талари, не считая объемистого мешка меди. М-да это не у нас, кошелёк с бумажками в кармане, почти два кило ценного металла, и полведра мелочи. Оставить всё это негде, да и некому, таскать с собой тяжело, судя по тому, как ко мне липнут приключения, ещё и опасно. С таким грузом, особо не попрыгаешь. Покупать дорогое оружие нет смысла, привлеку ещё больше охотников за имуществом. Одна головная боль у меня уже была, посох, который я разве что не облизал, пытаясь понять его секреты, пока эта, магическая сторона посоха мне не открылась. Он не из дерева, нож не оставляет на древке даже царапин. Клинки на торцах с легкостью рубят металл, не теряя бритвенной остроты. Даже зазубрин не остаётся. У стены порта я отбил удар спаты и почти перерубил лезвие, на клинке ни царапины. Пока сидел в гостинице, в голову пришла мысль немного улучшить своё вооружение. Я не собирался заниматься на Вортане технической революцией, но арбалет мне не повредит. Чтобы не смущать мастеровой народ своими придумками я, промотавшись по городу день, раскидал заказ по целой полудюжине мастеров. С тремя мастерами у меня вышел горячий спор. Первый недоуменно смотрел на чертёж эргономичного приклада и пытался понять, что это  собой представляет. Он настойчиво старался изменить некоторые обводы, по его мнению, неправильные. Здесь к прикладам при наличии магии доберутся лет через восемьсот, не меньше. Но, в конце концов, мастер пожал плечами и согласился сделать требуемую деталь из самой твердой древесины, которая у него нашлась. С кузнецом  спорил о необходимости сделать мне стальной лук. Он старался спровадить меня к мастеру лучнику, а сам обещался сделать лучшие в городе наконечники для стрел. Третий бой я выдержал у мастера, который изготавливал стрелы. Мастер  подозрительно посмотрел на меня внимательным взглядом из  кустистых бровей. Долго чесал затылок, пытаясь понять, зачем мне короткие, тяжёлые, толстые стрелы. В конечном итоге все споры решились деньгами. Через пять дней я должен буду получить заказанные детали. Вся моя прихоть обошлись мне в три талари.
Скоро должен подтянуться Горон, а я так и не решил вопрос с наймом корабля. Оставшееся до его прихода время, потратил на изучение рынка. Немного приоделся, хотя такой как у Горона халат мне здесь на глаза не попадался. За бешеную цену, тридцать талари, купил добротный нож с лезвием из  того же таинственного серого металла. Когда вернулся с ежедневного променада по городу, в гостинице, в моей комнате сидел молодой парень. Я удивлённо поднял брови,
- чем обязан вашему присутствию у меня в комнате? Парень, улыбнувшись, молча крутанул кистью руки в воздухе, развеивая плетение. За столом сидел Горон.
- Рад видеть тебя дружище, как дела? У тебя все  в порядке. Ты давно приехал. Я засыпал Горона кучей вопросов, не дожидаясь ответов. Он выставил перед собой руки,
- не так быстро, я только что приехал. Давай спустимся вниз, перекусим и обсудим наши дела. Мы спустились в зал по широкой, прямой лестнице и устроились в углу зала в уютном закутке. Утолив голод, мы под местный аналог нашего пива неторопливо обменивались новостями. Через час поднялись в комнату, я поделился с  учителем лечебными плетениями. Показал ему гримуары магов. Он тоже не смог определить принцип шифрования, но сказал, что в Корноле у него есть старый друг, который бы смог попытаться разобраться. Я решил дешифровку оставить на потом, не хотелось выпускать гримуары из рук.
На следующий день мы с Гороном вышли за город. Я решил на практике показать работу новых плетений. В двух фарсахах от города нашли уютную каменистую площадку, окруженную со всех сторон скалами. Горон был потрясён новыми плетениями.  Особенно ему понравилась «мина», хотя для показа мы, активировав ее, залегли и метали в неё камни из укрытия. Но когда она сработала, восторгу Горона не было предела. Правда, я показал ему далеко не последние версии, усиленные плетениями, найденными в подземельях северной башни. Конкретно менять баланс сил на Вортане, знакомя местных магов с плетениями, до которых им ещё расти несколько веков, я не хотел. Пусть сначала изобретут мины и снаряды. После демонстрации новинок я битых два часа объяснял Горону, что такое шестнадцатеричный код. Затем, уже вернувшись в город, мы угробили целый день на освоение этого кода Гороном. Недоумевая, зачем ему это, он всё же  старательно вникал в мои объяснения. На второй день мы исписали несколько листов бумаги, переводя староимперские тексты в шестнадцатеричный  код. Когда я понял, что Горон начал соображать, о чём идёт речь. Я отдал ему описание моих плетений написанных этим кодом. После этого Горон дал мне клятву о неразглашении полученных от меня плетений. На Вортане клятвы давать умели. Очень немногие из сохранившихся  в результате магической катастрофы плетений, более чем на треть состояли из клятв. Нарушив эти клятвы, человек буквально в течение нескольких минут превращался в высохшую мумию. Хотя и здесь были оговорки. Любой человек желающий силой заставить оппонента нарушить клятву, сам попадал под проклятие. Сколько я не бился, я не смог понять принцип работы этих плетений. Они, каким-то образом привязывались к конкретной ауре и становились частью организма человека. Пытать мага бесполезно, во-первых, ничего не узнаешь, во-вторых, сам можешь принять участие в конкурсе  «лучшая мумия года». Сами клятвы давалась не просто так. Была масса оговорок по их применению, чтобы избежать возможности подставы. Грубо говоря, за простой текст, сколько клятв не давай мумией не станешь. А вот за магические плетения, даже несколько слов не успеешь произнести. Передать мои плетения Горон мог только по наследству и только родному ребенку. Клятва неразглашения переходила к приемникам мага. Тайны магии здесь соблюдали сурово. Поэтому после магической катастрофы, этот мир поразила другая катастрофа, отсутствия систематизированных знаний. Вечером, после бесплодных поисков судна для экспедиции, мы, тихо переговариваясь, сидели в комнате, Горон вскочил с топчана, лицо его выражало решимость.
 - Понимаешь, - Горон замялся, я сказал тебе не всю правду насчет магических камней. Я поощрительно кивнул головой. Горон тяжело вздохнул,
- я не умею делать камни, нет никакого заклинания. Есть вот такая штука. Он достал из сумки, лежащей на топчане, плоский кейс размером с книгу, явно не средневековой работы. Он ещё что-то говорил, но его не слышал. Я зачарованно смотрел на неизвестного назначения серебристый дивайс. Явно не местного происхождения. Через некоторое время я вновь обрел способность воспринимать окружающее, и вновь включился в объяснения Горона на половине фразы.
  -  … Не вышло, понимаешь,  я случайно нажал вот здесь, Горон пальцем указал на прямоугольник матово-серого цвета, в такой же серой полосе опоясывающей кейс,
- эта штука открылась, а здесь, - он пальцем ткнул в открытый пенал, в ячейках раньше лежали крупные сапфиры.
- Вот здесь по центру корзинка, он ткнул пальцем в гнездо с упругими стальными контактами, я в неё вставил один из сапфиров.  Я оставил эту штуку открытой и как-то забыл про неё. Она три дня мигала красными огнями.  А затем сапфир начал менять цвет и расти. Я обрадовался, думал вырастет, возьму за него большую цену. Через неделю камень вырос ещё больше, поменял цвет и сам выскочил из корзинки.  Ещё некоторое время камень  рос самостоятельно, и сиреневый цвет становился все интенсивнее. Я поставил камень на стол, мне нравился его сочный цвет. Однажды когда я напитывал энергией какое-то плетение, камень неожиданно для меня, сам, очень быстро, наполнил его силой. Горон после непродолжительной паузы продолжил.
 - мне  нужны были деньги, и я несколько штук, уже переделанных продал. Затем, я переделал и продал ещё три  камня местным магам, и на полученные деньги купил ещё сапфиров, но из купленных сапфиров, ничего не получилось, те которые были в гнёздах этой коробки, отличались формой и цветом. Слава о магических камнях прогремела по всей Эрраде. Следующие два камня, позволяющие даже слабым магам творить плетения, значительно превышающие их возможности, я продал за огромные деньги по две с половиной тысячи талари, которые позволили мне вести обеспеченную жизнь. Потом мне заказал камень совет магов Эррады. За тот камень я получил пять тысяч талари. Но в тоже время мне пришлось все бросить и исчезнуть, потому что глава совета магов быстро раскусил, какие возможности таит в себе обладание этими камнями. Несмотря на то, что покупные камни не преобразовывались, за мной началась охота по всей Эрраде. Меня объявили государственным преступником. За мою голову вместе с телом назначили награду пятьсот талари. Я перебил его,
-  Горон, а откуда у тебя эта штука?
 Горон задумчиво помял подбородок,
 - В прошлом году в наш дом попало письмо, в котором указывалось что наш недруг, дом Змеи отправил экспедицию на острова архипелага. У них была карта, которую они похитили у бывшего главы нашего дома, убив его, и вырезав всю его семью. Дождавшись возвращения их экспедиции, мы устроили засаду и перебили всех, кто там был. Они привезли очень мало артефактов.  Многих наемников они потеряли  на архипелаге, преодолевая многочисленные ловушки и странных невиданных зверей. Не пройдя далеко, им пришлось вернуться назад, это рассказал нам умирающий глава экспедиции, он ещё сказал, что карта проклята, она вела в самые сильные ловушки. Вот так, мне и досталась эта штука по жребию.
- Хорошо, - я встал с топчана и начал прохаживаться по комнате,
- а в чем собственно проблема, ну не заклинание, а приспособление, какая разница. Горон горестно вздохнул,
- эта коробка перестала делать магические камни. Камни, которые были в нише, матового цвета, закончились, а из тех, которые я покупал у ювелиров, ничего не получалось.  Я протянул руку,
 - можно мне взглянуть, Горон уныло пожал плечами и протянул мне кейс. Я постучал пальцем по пустым гнёздам пенала, а сапфир, хотя бы один. Плечи Горона опустились ещё ниже,  лицо его выражало раскаяние и одновременно мучения по поводу утраченного бизнеса. Тяжело вздохнув,  он сказал,
 - у меня кончились деньги, я не ожидал, что коробка больше не будет делать камни, и все потратил, последний камень я продал. Я хмыкнул,
 - интересно, на что за год можно потратить такую прорву денег. И тут меня осенило, - Горон, неужели на женщин? Горон сокрушенно развел руками,
- Ортана, она живет в Корноле, в столице, и с ней две мои дочери. Я вообще, хотел дать тебе несколько готовых камней, и предупредить, что моя жена категорически против моей поездки на архипелаг. Я понимающе кивнул,
 - короче ты приехал, чтобы предупредить меня, что ты со мной в экспедицию не поедешь. Горон было, открыл рот, но я жестом руки перебил его,
- понимаю Ортана такая женщина, что потерять её для тебя будет страшным ударом.
-Влад пойми, я не мог сразу решиться и сказать тебе о том, что я не смогу поехать с тобой. Я покачал головой.
 – Да не вопрос Горон, не можешь, я сам поеду. Горон с облегчением вздохнул,
 - в знак нашей дружбы я хочу  подарить тебе на память эту коробку, хоть она и не работает, но все-таки будет напоминать обо мне. В ответ я достал из сумки с моими вещами,  привезенными Гороном из оазиса, свои часы и молча протянул их Горону. Тот замахал руками,
 - ты что, я здесь поинтересовался на рынке в Барде,  сколько может стоить такая вещь. Мне без разговоров предложили пять тысяч талари. А за пластину, которая показывает картинки, просто не смогли назвать цену.  Я улыбнулся,
 - ну Нокию я тебе не предлагаю, здесь её негде использовать. А часы бери это тоже  на память, я вернусь домой и легко куплю себе новые. Горон благодарно обнял меня.
 – Если судьба забросит тебя в  город Бард, найди Ортану, дочь бывшего магистра дома Тигра. Мы всегда будем рады тебе. Вечером мы с Гороном устроили прощальный ужин с вином, музыкантами и танцовщицами на столе.
Утром Горон, глядя на меня глазами вампира и разя перегаром как из выхлопной трубы, покачиваясь, сказал,
- Влад я в тебя верю, ты станешь великим магом, но чтобы ты стал величайшим, - найди средство от похмелья. Громко икнув, он с грохотом улегся спать на пол рядом с топчаном. Так, все понятно, вчера, прощальный ужин, плавно перешедший в прощальный завтрак, все-таки удался. С третьей попытки мне удалось подняться с топчана, на котором обнаружилась спящая мёртвым сном довольно таки симпатичная девушка со снятым до пояса платьем. Видимо я приволок её на автомате и не осилил, удалось только качественно напиться. Попытка собрать гудящие мозги в кучу не особо удалась, все-таки крымские вина не в пример качественнее здешних вин. Может плюнуть на всё и заняться прогрессорством. Махнув на все планы на сегодня рукой, я  снова завалился спать. На следующий день мы с Гороном тепло распрощались. Он сел, во что-то похожее на карету без рессор, присланную его женой! и укатил навстречу семье.  Я, наконец, спровадив  из комнаты так и не пользованную даму, сел за самое интересное, изучение дивайса. Хорошо сработано, винтов соединяющих корпус нет. В лупу видна еле заметная линия соединения верхней крышки с корпусом, и нижней крышки. Я чем-то напомнил себе главную героиню басни «Мартышка и очки», тёр, принюхивался,   ковырял ногтем. Затем дошло, надо посмотреть в магическом спектре. На нижней крышке оказалось шесть зеленоватых пятен сосредоточения энергии.  Немного добавил в них энергии, они стали светиться ярче, но больше никаких эффектов. Откачал энергию, зеленоватый цвет исчез, крышка с легким щелчком отскочила от корпуса. Я восхитился простотой решения, никаких метизов, экономия в миллиарды. Слева в корпусе небольшая выемка  с квадратиком размером с плоскую батарейку и две полоски ведущие к ней. На концах полосок значки, отличающиеся от наших обозначений, но все-таки понятные для людей знакомых с электроникой. На жёлтой - значок молнии, на синей – руна земли. Остальная часть корпуса закрыта пластиной из незнакомого мне материала. «Обесточил» четыре точки крепления. Под пластиной оказалась плата, только не электрическая, а магическая. Вместо деталюшек, на плате закреплены  квадратики, прямоугольники и кружочки, выточенные из различных полудрагоценных и драгоценных камней. Вся эта роскошь соединена в единое целое тонкими линиями различных цветов. По старому опыту взял ручку, пачку листов и сел за кропотливую работу составления блок схемы. Выделил на плате группы кристаллов, обозначил их прямоугольниками и начал рисовать, что куда идет и с чем соединяется. Работа шла туго.  Магосхема отличалась от привычных для меня радиосхем. Правда, почти сразу нашёл треснувший кристалл горного хрусталя. Смотался к одному из оставшихся в городе ювелиров. Сочинил ему жалостливую историю про маменькин подарок и попросил сделать такой же кристалл, строго соблюдя размеры. Через двое суток почти непрерывного, кропотливого труда, пугая разносчиц красными от недосыпа глазами, стал понемногу понимать работу магосхемы. Чтобы развеяться, собрал в мешок полученные детали арбалета и набрав продовольствия сдулся из города на природу. Нашел в лесу уютную полянку. Смастерил небольшой шалаш из сухих веток. Покрыл его позаимствованной на ближайшем поле соломой. Приволок с вырубки пень, получилась стоянка прямо как на картине «Ленин в разливе», только реки рядом не было. Из-под корней могучего дуба, росшего в десяти шагах от шалаша,  вытекал маленький родничок. Разложив на холстине детали, я стал не спеша собирать конструкцию в единое целое. Ложе  мастер мне сделал по чертежу от классического арбалета HORTON, который я видел в инете. Несмотря на отсутствие точных инструментов детали, становились на места почти без подгонки. Особенно тщательно проверил гравировку плетений на деталях спускового крючка и крепления пластины с плетением ветра. Идея не моя, просто я увидел стрелу пиратского стреломета,  до половины вошедшую в каменную стену. На древке начерчена руна ветра соединённая с плетением стремительности. Больше всего возился с тетивой, но и тут помог инет. В своё время массу интересного для себя нашёл на сайте «секач.ру». Через три часа с помощью ножа, подгонку деталей закончил, при этом успел, порезаться. Со знанием лечебных плетений такие порезы ерунда, через минуту забыл. Надел пояс с крюком и начал упражняться в стрельбе. Несмотря на усилие натяжения примерно двести восемьдесят кг, спуск получился мягким. Первый болт загубил. С пятнадцати метров выстрелил в дуб. Болт вошел в твёрдую древесину почти наполовину и треснул вдоль. Зато выяснил, плетение стремительности действует, болт летит почти со скоростью пули, правда заряда в пластине на арбалете хватает всего на пять выстрелов. Я аккуратно срезал выступающий из дерева хвостовик. Вышел в поле. Намотал на болт белую ленточку. Выстрелил без превышения траектории, чтобы выяснить дальность прямого выстрела. Болт улетел, весело вибрируя в полете хорошо заметной ленточкой. Пыль от падения болта поднялась где-то метров за сто пятьдесят. Подойдя поближе, я увидел, что болт проелозил по земле ещё метров десять и воткнулся в корягу на краю поля. Прийдется придумывать мишень, иначе, если промажу, болтов не напасусь. Надел чехол на верхнюю часть арбалета и закинул за спину на ремне. Подойдя к шалашу, услышал ожесточённый спор. Два крестьянина из местной деревни увлечённо делили мой скарб. Хотя я вышел на поляну, внимания на меня не обратили. Я остановился, опираясь плечом мощный ствол дуба.
 – Создатель в помощь. Крестьяне дёрнулись было задать стрекача, но увидев перед собой всего одного человека, остановились. Подбоченясь и грозно нахмурив брови, одновременно шагнули ко мне. Старший повелительно махнув рукой в мою сторону, грозно сказал,
- ну-ка давай парень иди отсюда, не видишь, мы делом заняты.  Я рассмеялся,
- не вопрос, сейчас свои вещи соберу и уйду. Мужик помоложе и понаглее поднял с земли двурогие вилы.
 – Давай парень иди отсюда, здесь нет твоих вещей. Я начал терять терпение,
- Вот что, убогие, не злите меня, как бы ни пришлось пожалеть. Вместо ответа, мужик помоложе, перехватил свои вилы поудобнее, и набычившись попёр на меня в штыковую. Сделав два шага, спутанный «кандалами», он ничком рухнул на траву. Вилы, как штык винтовки убитого солдата, косо воткнулись в землю. Старший, быстро сообразив, в чём дело, без моей помощи рухнул на четвереньки и завыл дурным голосом,
- господин маг, простите, тёмный попутал. Я, молча, обошёл его и начал собирать свои вещи разбросанные по поляне. Старший мужик, подвывая тем временем, осторожно подбирался к вилам, воткнутым в землю. Я закончил собирать вещи и сказал,
- зря ты думаешь, что убив мага, прервёшь действие заклинания. Навесил ему на руки оковы, и повернувшись к страдальцам спиной, ушёл в сторону города. Плетение, без контура подпитки, к вечеру развеется. Надеюсь, эта мера чему нибудь научит любителей наживы. Надо как-то разнообразить свой арсенал противогопниковых  плетений, но пока в виду отсутствия оных приходилось пользоваться, чем есть. В гостинице на пороге меня встретил хозяин, лицо его выражало неподдельный испуг. Теребя руками полу куртки, он трагическим шепотом сказал, что меня ждут в комнате гости. Я осторожно открыл дверь. На стуле у окна сидел Грай и задумчиво потягивал вино из бокала. Я обрадовано шагнул в комнату. Грай встал, поставил на подоконник бокал и широко улыбнувшись, шагнул ко мне. Обнявшись, и похлопав друг друга по спине, мы принялись дегустировать принесённое хозяином вино. Хозяин, всё это время, как испуганная мышь таился за дверью. Грай удивлённым взглядом проводил зачехлённый арбалет, который я спрятал за топчан. На его немой вопрос, я неопределённо помахал рукой в воздухе.
– Так сочинил кое-чего, ещё не знаю, как получилось. Грай кивнул,
 - покажешь? Я неохотно протянул ему моё творение. Он повертел его, приложился, взвесил в руках. Сосредоточенно осмотрел и вернул мне,
- тяжёлый, лук лучше, и стрелять из лука можно гораздо быстрее. Я не стал его переубеждать и спрятал арбалет в чехол.               
 - Рассказывай, с чем пожаловал, и как ты узнал, что я уже в городе. Судя по бутылке, ты сидишь здесь максимум четверть стражи* (Стража это время, через которое меняются посты на башнях,  примерно два часа.)  Грай сделал небольшой глоток вина.
 – Посыльный получил команду, как только ты появишься, немедленно сообщить мне. Завтра в город прибывает представитель короля, казнить, миловать, и награждать. Тебе необходимо быть на приёме. Я поперхнулся вином,
 - интересно, к какой из трёх категорий я отношусь? Грай усмехнулся,
 - к категории приглашённых. Встретишься с Норадом завтра около здания городской стражи, он тебя проводит на приём. Так что, посвяти оставшееся до приёма время, поискам хорошей одежды. Мы с ним немного поболтали о городских новостях и Грай, сославшись на недостаток времени, умчался в город. Покончив с хозяйственными делами, я снова засел за Гороновский агрегат. Аккуратно вставил на место квадратик горного хрусталя, принесённый от ювелира посыльным мальчишкой, и зажал медные лапки, крепившие его к пластине магосхемы. Прямоугольный квадратик черного цвета в отдельном отсеке являлся чем-то вроде батарейки, но признаков жизни не подавал.  Пойди, разберись, что у него должно быть на выходе. Я, конечно, потыкал щупами пробника в выходные силовые линии, но безрезультатно. Забросил таинственный дивайс в рюкзак,  потом буду разбираться. Взял денег и пошел на рынок прибарахлиться к завтрашнему приёму. Несмотря на недавнее нападение на город, рынок уже с утра шумел и галдел на все голоса. Недалеко от входа увидел Норада, стоящего с незнакомым мне стражником. Мы с ним обнялись, дружески похлопывая друг друга по спине.  Я спросил,
 - Норад послушай, не подскажешь, что мне лучше всего купить из одежды на завтрашний приём. Тот, молча, поманил меня за собой. Мы подошли к небольшой лавке. Норад указал на неё,
 - здесь всё есть. Махнул на прощание рукой и ушел назад на пост, у входа в рынок. В лавке меня встретил хозяин, сложив руки на животе, он приветливо спросил,
- что желает молодой господин?  Я неопределённо пожал плечами.
- Хочу одеться как человек среднего достатка, чтобы не выделяться в толпе, и в тоже время не казалось, что у меня не хватает средств. Хозяин выставил вперёд руки ладонями ко мне,
- я догадываюсь, что вас устроит. Он махнул рукой помощнику и тот начал быстро выкладывать на прилавок вещи, буквально летая от полки к полке. При помощи хозяина я довольно быстро подобрал себе пару рубашек, без вычурности. Свободные шаровары что-то на казацкую тему тёмно-синего цвета. Сверху на рубашку, нашелся такого же цвета  то ли длиннополый пиджак, то ли камзол, наверное, что-то среднее. Не долго думая, я обозвал его кафтаном. По наводке хозяина лавки нашел сапожника и купил у него мягкие сапожки, чёрного цвета. Под конец решил выпендриться, все-таки я иностранец. Вместо пояса я  нашёл длинный узкий отрез шелка малинового цвета с кистями на краях и повязал его поверх кафтана. В узел, чтобы не развязывался, воткнул тонкую булавку со змеиной головкой на конце. Под пояс надел узкий кожаный ремешок с небольшим кинжалом. Хозяин лавки головных уборов долго не мог понять, зачем мне к шапке сверху пришивать тёмно-бордовый отрез шелка, сшитый клином. В итоге у меня получился казачий прикид. Оплатил всё это, включая доставку, и пошёл поблагодарить Норада. Он как раз сменился с караула, и мы с ним завалились в ближайшую обжираловку. Через некоторое время к нам присоединился Грай, дружеский ужин прошел в спокойной обстановке без излишеств. Сколько я не пытал Грая о завтрашнем приёме, тот только загадочно ухмылялся.
Наутро, я проделал самому себе придуманный комплекс упражнений с посохом, до одурения наметался ножей из разных положений обеими руками, умылся и к пятой страже (примерно восемь часов утра) уже стоял около здания городской стражи, дожидаясь Норада. Тот не замедлил появиться в точно указанное время. Задумчиво обойдя вокруг меня, Норад спросил,
- это форма ваших военных? Я, утвердительно  кивнул. Норад сказал,
-  странно я никогда не видел такой формы. Наверное, твоя страна очень далеко. На самом Нораде была надета неизвестная мне форма. Как он объяснил, это форма гвардейской королевской стражи. Через пятнадцать минут неспешным шагом мы подошли на центральную площадь города, к магистрату. На подступах к площади и около магистрата стояли парные наряды стражи. По случаю приезда высокого вельможи на ашардах и к навершиям гладиусов были прикреплены синие и белые ленты цветов герба города. Норад передал меня распорядителю торжеств, который проводил меня в зал и передал дальше по эстафете. Распорядитель торжеств расставил нас в главном зале, каждого на своё место, согласно с табличкой, по которой он ежеминутно сверялся. С любопытством посматривая на меня, горожане, шушукаясь, обсуждали мой наряд. Через час нудного ожидания в душном, несмотря на открытые окна зале, переполненном людьми,  на улице послышался приветственный рёв торжественного караула. Огромные входные двустворчатые двери открылись. В зал стремительно вошел невысокого роста человек с властным, но испорченным самодовольством, и излишествами лицом. Наверное, в любом месте, в любом государстве и на любой планете заселённой  разумными существами, породу людей находящихся у власти можно узнать с первого раза. За ним в зал хлынули сановники рангом пониже, у тех морды лица тоже выглядели напыщенно, но пожиже. Процессию замыкал Грай и четыре стражника, среди которых я с удовольствием увидел Норада. Грай сопроводил представителя короля к высокому креслу на небольшом постаменте. Представитель, устроившись в кресле, достал свиток и зачитал приветственное послание короля населению города пострадавшему от вероломного нападения пиратов. Я как обычно на таких лекциях, которые не несли ни какой информации, привычно отключился. В реальность меня вернул толчок в спину. Грай, свирепо вращая глазами из-за спины представителя,  призывно махал мне рукой. Я неуверенно сделал шаг вперёд. Представитель короля сказал,
- вот образец молодого поколения, которое помимо храбрости и верности королю выказывают скромность. Ничего не понимая, подталкиваемый распорядителем торжеств я подошёл  к выложенной серым мрамором линии на полу. Представитель короля в своём пафосном спиче продолжил.
- Вот на таких молодых людей должны ровняться все отпрыски знатных фамилий города. Король не забывает тех, кто доказал ему свою верность и отвагу. Дальше пошло перечисление всех, по его мнению подвигов, совершённых мной в период защиты города. Один из помощников представителя короля вынес вперёд коробку размером с книгу. За моей спиной распорядитель зашипел в ухо,
- сними шапку. Я сдёрнул свой необычный головной убор. Вельможный сановник пришпилил к моему кафтану небольшую веточку из золота, инкрустированную алмазами. Между тем Представитель продолжал,
- за спасение жизни военного начальника, - я удивлённо поднял брови,
- король дарует Владу из Чигара  титул седарха и передаёт в управление земли от подножия горы Даранзаг, в зале кто-то громко хихикнул. Представитель грозно посмотрел в ту сторону,
- до границы с Корнолом. Поднаторев на наших телевизионных шоу, я не менее пафосно ответил.
 - Благодарю за высокую оценку моих скромных дел и оказанную честь, обещаю и впредь хранить верность короне. Отступив левой ногой на полшага назад, я с поклоном помахал перед собой шапкой со шлыком, будто подметая пол. На что представитель короля сказал, обращаясь к своим вельможам.
 – Молодой человек  недурно воспитан, явно не крестьянского сословия, так что титул я думаю, попал в хорошие руки. Не надевая шапку, я задним ходом убрался в толпу присутствующих. Награждение отличившихся граждан продолжалось, Нораду вручили гладиус с богато украшенными ножнами и дали в управление деревеньку, похоже, ту самую, откуда его забрали служить. Граю присвоили титул инсарха и  в управление передали город Мукайяр. Начальника охраны городских стен, бежавшего с пиратами, заочно приговорили к казни.  Всё его имущество ушло в казну города. Были оглашены списки тех, кто помогал пиратам в набеге. Все они после суда будут казнены. Их имущество уйдет в собственность города,  а родственники проданы в рабство. Также к смерти заочно приговорили главу ночных рыцарей Рангара, а всех его подельников объявили вне закона. Официальная часть длилась уже почти полтора часа. Многих горожан отличившихся при защите города наградили, погибшим воздали почести. В конце официальной части представитель короля сказал, что в ближайшее время будет организована экспедиция по поимке пиратов. Все присутствующие в зале оживлённо обсуждали новости. Ко мне подошел Грай, хлопнул по плечу,
- ну что доволен?
 -Скажи мне Грай, - вкрадчиво спросил я,
 - а кто, этот военный начальник, которого я спас. Грай смущенно потупил глаза,
 - я забыл тебе сказать, что мой пост начальника стражей города,  во время ведения боевых действий приравнивается к званию магистра армии. Я хмыкнул,
 - интересно, а почему я узнаю об этом последним. Грай махнул рукой,
 - да брось, это не имеет значения. Таких начальников как я на самом деле хоть пруд пруди. К нам подошел Норад, показывая Граю свиток с дарственной на деревню спросил, - твоя работа. Грай, положив руку ему на плечо, сказал,
 - поверь Норад, я не знаю достойней человека и это самое малое, что я могу сделать для тебя.
 -Да кстати, Грай повернулся ко мне,
- позволь представить тебе нового начальника стражей города, и указал рукой на Норада. Немного подумав, я сказал,
 - это дело надо обмыть. Норад и Грай удивлённо уставились на меня. Стукнув себя пальцами по лбу, я сказал,
- в моей стране такой обычай,  тебя наградили, ведёшь друзей в трактир, и проставляешься.   Грай ухмыльнулся,
- так нас вроде всех наградили. Я тут же подхватил,
 - вот и прекрасно значит, гуляем три дня.
                Отступление третье
Послание начальнику тайной полиции Эррады:
Досточтимый господин магистр! Доношу до вашего сведения, что в городе Мукайяре появился маг, который при защите города от нападения пиратов использовал неизвестные заклинания удивительной природы. Одним плетением уничтожено большое судно пиратов, при этом он не использовал ни амулеты, ни магические свитки. Принцип построения плетения нашим магам не известен. Называется странным именем, Влад из Чигара. Я опросил всех известных мне капитанов судов. Никто из них про страну  Усурад со столицей Чигар не слышал. На всех известных мне картах такой страны нет. Да прибудет с вами милость Создателя во веки веков.
 Старший абран тайной полиции Мукайяра Немурх
Ответное послание:
Начальнику тайной полиции Мукайяра Немурху
Поздравляю с повышением по службе. Установите негласный контроль над этим магом, с кем говорит, с кем встречается. Его предпочтение в еде, напитках. Чем занимает все свое время. Ждите двух моих доверенных людей.
      
                Глава двенадцатая
Пора в путь дорогу,
дорогу дальнюю, дальнюю…

Через три дня, ко мне с неофициальным визитом завалился Грай. Сходу с порога ошарашил.
– Собирайся, у меня появилось целых десять свободных дней. Поедем смотреть твои владения. Я спросил у Грая,
 - послушай, когда мне вручали бумаги на владение, в зале кто-то ехидно захихикал. Грай потупился,
 - понимаешь это бывшие владения одного из  магов. Он получил их в наследство. Понемногу на почве магии съехал с катушек. Перестал появляться в свете. Однажды во время проведения своих опытов у него, что- то пошло не так. Его замок развалился и похоронил его под завалами. Люди из его деревни и так  таинственным образом пропадали на протяжении многих лет. А после гибели мага  деревня вообще опустела. Куда делись жители неизвестно. Большую часть территории твоих владений занимает лес, в котором  водится приличное количество нежити. За три фарсаха от границы с Корнолом болота, а дальше непроходимая трясина, там тоже хватает обитателей готовых полакомиться местными жителями. Селиться можно только недалеко от горы Даранзаг, место довольно таки безопасное. В переводе со староимперского - Пещерный город. Я перебил,
- подожди, там, что действительно пещерный город. Грай покачал головой,
 - нет, это старая легенда, она говорит о том, что когда то, у подножия горы жили великие кузнецы, творившие своим мастерством много чудес. Правитель страны захотел, чтобы они  работали на него. Свободолюбивые кузнецы отказали правителю. Он послал туда войска, чтобы кузнецов привели силой, но они хорошо знакомые с магией земли открыли вход в гору и ушли. Забредающие в те места охотники говорят, что иногда из-под горы в тихие вечера слышно, как стучат, молоты по наковальням. Так гору с тех пор и назвали Пещерный город.
- Очень интересно, - я почесал пятернёй затылок,
 - и что мне с этим богатством делать? Грай пожал плечами.
 - А ничего, поедем, посмотрим что оно и как, вдруг пригодится. Ехать туда  неспешным ходом - четыре каравана* (суточный переход груженных животных равен каравану). На том и порешили. Я подарил Граю амулет «антимагик», мне он абсолютно не подходил, так как полностью блокировал возможность создавать плетения, а Граю будет в самый раз. Норад, с сожалением ехать отказался, ему ещё налаживать всю службу стражи в городе, дел не в проворот.  Утром в четвёртую стражу мы выехали из южных ворот города. Две мохнатые, неказистые на вид, но выносливые лошади степной породы шагом влекли нашу повозку по степному тракту. Грай решил не брать возчика, сказал, что справится сам. Через некоторое время вдоль дороги потянулись перелески, небольшие рощицы. Пока мы неторопливо ехали, Грай тяжело вздыхал, и задумавшись, уходил в себя. Наконец я не выдержал,
- Грай, скажи мне, что тебя тревожит? Грай пожевал губами и ответил,
- понимаешь Влад, хотя я тебя знаю немного времени, ты мне стал как брат. Ты у меня почти всегда на виду и я могу поручиться в твоей честности и порядочности. Я не могу понять, чем ты заинтересовал тайную полицию. За тобой из столицы  приехали два специалиста. Я сидел ошарашенный рассказанными новостями Грая. Между тем, Грай продолжал,
- тайная полиция интересуется особо опасными государственными преступниками, и преступлениями против короны. Что такого ты мог натворить Влад, чтобы за тобой прислали следить столь высокопоставленных чиновников. Теперь задумался я. Не хотелось, чтобы кто-либо знал, каким образом я, попал на эту планету. Грай  поторопил меня,
- Влад, не молчи, я приму от тебя любой ответ, каким бы он не был. Я специально не взял возчика, чтобы если что-то не так, ты мог скрыться в Корноле. Между бездонным болотом на краю твоих земель и горной грядой есть небольшой, в несколько шагов промежуток почти сухой земли. В это время года по нему можно перебраться в Корнол. Я все-таки решился и рассказал Граю все, что произошло со мной, упуская из рассказа  личность Горона. В доказательство своих слов продемонстрировал несколько слайдов на Нокии, которую я достал из потайного кармана. Правда, как я не берёг батарею, через минуту Нокия пискнула и объявила бойкот, батарея села окончательно. Теперь надолго задумался Грай. Наконец он сказал,
- полгода назад в городскую стражу передали приметы мага, которого за государственную измену искала вся тайная полиция Эррады. Но спустя некоторое время розыск сняли. Я думал, что его поймали. Ты, это точно не он, у него в особых приметах было указано, что в связи с детской травмой у него на всю жизнь осталась привычка цыкать зубом и со временем, эта привычка, стала его фишкой. От такой привычки сразу не избавишься, а ты, как я понял, здесь находишься чуть больше двух месяцев. Он значительно старше тебя, но для магов возраст не проблема Странностей в тебе много, - хотя  ты и маг, но почти не пользуешься магическими свитками и амулетами. Так могли делать маги древних, но они все погибли при загадочном катастрофическом землетрясении. Я хмыкнул,
 - а что в нем загадочного? Грай пожал плечами,
 - понимаешь за несколько дней перед землетрясением, все маги собрали свои вещи и уехали на какую-то очень важную встречу к себе на родину. Наши теперешние маги, это их бывшие слуги, неудавшиеся ученики со слабыми способностями, и несколько десятков достаточно сильных магов - самородков которые появились уже после катастрофы.
 - Подожди, -  прервал я рассказ Грая,
 - но ведь я совсем недавно  разговаривал с одним магом, которому уже более ста лет.  Грай покачал головой,
- в этом нет ничего странного, внимательно смотри на его внутреннее тело. У всех наших магов очень тонкие каналы проводящие силу. Когда началось землетрясение при мне один очень старый могучий маг, из древних, который решил не ехать на общий совет умер. Когда пала тьма, он вдруг остановился на улице, закричал, стал рвать на себе одежды. Через мгновение он почернел как головешка и высохший упал на землю. Поверь, таких смертей было много. По всей земле тогда прошёл золотистый туман, и после него землю накрыла тьма, которая держалась три дня. Все кому не повезло родиться слишком чувствительными к силе, умерли в мучениях. Жители сёл и городов посчитали, что погибли те, кто хотел сравниться по силе с Создателем, и они понесли справедливую кару.  Магов у нас и сейчас недолюбливают. Но смиряются, все-таки маги приносят огромную пользу. Я засмеялся,
 -  да, они говорят, мы их пока убивать не будем, они иногда приносят пользу. Ты мне лучше скажи такую вещь, как ты, отпрыск знатного рода, которому, как мне здесь на приеме нашушукали, пророчили быструю карьеру при дворе короля, смог оказаться на должности начальника стражей провинциального города? Грай внимательно посмотрел на меня,
 - я просто для себя решил, что среди жеманного, тупого и самодовольного сброда, который заполонил дворец короля, мне делать нечего. Я попросился в провинцию,  и король милостиво разрешил мне удалиться от двора. Поверь я нисколько не жалею об этом.
Некоторое время мы молчали, каждый думал о своём. Внезапно  Грай выхватил из повозки лук и быстро выпустил в лес, тянущийся рядом с дорогой две стрелы. Повозка остановилась. Подхватив глефу, я стал в стойку. Грай засмеялся,
- хорош, воевать, пошли за добычей. Оставив повозку с лошадьми у дороги, мы зашли в лес. Буквально через тридцать метров под огромным кедром на опавшей хвое лежали два глухаря пронзённые стрелами. Я ошарашено остановился,
 - ничего себе курицы. Подняв тяжеленных птиц, мы вынесли их к дороге. Грай умело ободрал с них перья, немного побродил по опушке леса, собирая какие-то травы. Набил ими выпотрошенных птиц и после моих манипуляций по наложению плетения сохранности уложил в мешок. Я спросил у Грая,
 - послушай, может, привалимся. Он недоуменно уставился на меня,
 - в смысле? Я улыбнулся,
 - в смысле станем на привал. Грай отрицательно покачал головой,
- нет, давай до темноты  без привалов, я хочу быстрее добраться к цели нашей поездки.
 По мере нашего приближения к цели путешествия, горы, казавшиеся небольшими возвышенностями, вырастали всё выше и выше. У подножия самой высокой горы виднелись развалины замка.  Перед развалинами большая ровная поляна,  покрытая короткой густой травой, с небольшим уклоном она спускалась к узкой, шириной метров десять речке, берущей свое начало где-то в горах. Замок своей задней стеной упирался в скалу, которая полого уходила вверх метров на двести.  Верх  горы, оканчивался гребнем, который за замком круто нырял вниз и  переходил в стену   ущелья, по дну которого шумела горная река. Я оценил, как мастера грамотно расположили замок. Атаковать можно только в лоб, предварительно переправившись через довольно быструю речку, по отвесным скалам не вскарабкаешься. Пологий склон  с двух сторон подпираемый каменными осыпями затруднял подходы к боковым стенам замка. Горная речка, выныривая из-под скалы, огибала замок слева. Затем по кругу, крутым руслом, уступами уходила в неглубокое, метров двадцать глубиной ущелье. Сами развалины замка стояли на скальной породе, не подкопаешься.  Вход в замок был завален крупными каменными блоками. Сейчас уже не поймёшь, что это было за сооружение. По моим скудным знаниям в фортификации, похоже  на барбакан, разрушенный полностью и представлявший собой  внушительную кучу строительных блоков и торчащих среди камней брёвен, во множестве усеивавших развалины.
 Грай оставил меня на поляне кашеварить, а сам взял лук, гладиус и сказал, что пробежится по лесу. Перед уходом, он насовал мне всяких травок, и дал кучу наставлений какую травку за какой класть, чтобы получилась вкусняшка. Похлёбка уже почти была готова, когда из леса вверх с визгом, в мою сторону вылетела сигнальная стрела. Подхватив глефу и арбалет, я бросился к опушке. Навстречу из леса, оглядываясь на бегу появился Грай. На мгновение остановился, быстро одну за другой выпустил две стрелы и снова припустил ко мне. Вслед за ним на опушку  выкатился  первый преследователь, его туша, пробитая в двух местах стрелами, безвольно покатилась по траве и застыла неопрятным комом серой шерсти. Грай, тяжело дыша, подбежал ко мне. На мой немой вопрос махнул рукой,
 - нарвался на стаю харабов.  Ага, эту помесь дикой свиньи и носорога я видел в справочнике, который как-то для ознакомления с животным миром подсунул мне Горон. Животное ростом с осла, с амбициями и зрением носорога и скверным характером. Верхние клыки соединялись над мордой в закрученную спираль, которая часто срасталась в рог. Получился эдакий свинский единорог. Прайды этих животных представляли серьёзную опасность для одиноких охотников. Вот такую семейку и удалось потревожить Граю. Я выставил перед собой магический  щит, прикрывая себя и Грая от нападения остатков этой банды. Обладая интеллектом бетонобойного снаряда, пять здоровенных чушек, с яростью набрасывались на выставленный щит. До них не доходило, что можно его оббежать. Грай, отдуваясь от быстрого бега, сел на землю,
 - и что мы теперь с ними будем делать. Я почесал нос и спросил,
- Грай, а они съедобные. Грай скривил лицо в гримасу отвращения,
- если поголодать месяца два, а потом чем нибудь заклеить нос, то можно попробовать применить в пищу, у них мясо имеет привкус мочи и мускуса, вымачивание в воде практически не помогает.
 - Угу, понятно, я взял себя рукой за подбородок,
 - тогда я, наверное, немного поэкспериментирую. Стараясь не выходить за края щита, обозначенные легкими завихрениями струящегося воздуха, я стал собирать крупные камни, и укладывать их вдоль нижнего края щита. Грай, немного отдышавшись, начал мне помогать. Уложив камни  внешней стороной полукруга  к себе, я навесил плетение «мина» и добавил руны магмы на все камни. По моему знаку мы отошли на десять метров назад. Харабы с размеренностью молота продолжали долбить клыками в щит.  Жестом дирижёра я  поднял руки вверх, и резко рванул щит к себе.  Харабы рванулись вперёд. Земля под ногами вздрогнула от взрыва. Первых двух харабов отбросило назад, а затем, задетые осколками рванули боковые камни. Щит басовито загудел, гася энергию разлетающихся осколков камня. В центре выжженной земли лежала куча исковерканных, обгорелых туш харабов. М-да, у меня получилась смесь мины и зажигательного снаряда.  Грай потрясённо выдохнул,
- теперь я точно верю, что ты не отсюда. Такого я никогда не видел. Даже когда маги древних были живы. Слева, от нас раздался скрежет. Часть внешней стены замка, как в замедленной съёмке накренилась и рухнула, вздымая клубы пыли. Взмахом руки я развеял щит. Пойдем,  посмотрим, что там произошло,
- Грай, всё ещё под впечатлением взрывов, кистевым движением руки добил гладиусом ещё живого, слабо дергающегося в попытке подняться  хараба, и последовал за мной.
 От сильного сотрясения рухнул небольшой участок стены,  метра два с половиной шириной, и высотой чуть более моего роста. Нашим глазам открылся чернеющий зев прохода внутрь уцелевшей части замка. Мы, осторожно ставя ноги, между раскатившихся камней кладки, подошли к проёму. Пыль немного осела. Теперь стало видно, что рухнула более поздняя кладка, толщиной всего в полкирпича, тогда как примыкающие стены были  трёхметровой толщины. Похоже, пролом в стене заложили на скорую руку.  Взрыв, нарушил слабое равновесие, и хлипкая кладка рухнула. Опираясь на стену, я заглянул внутрь. Оседающая пыль, белым саваном покрыла  причудливый орнамент мозаичного пола. Рядом со мной в пролом заглядывал Грай. Немного помолчав, он издал протяжное, - м-да–а. Я кивнул,
 - действительно круто, и поднял ногу, чтобы сделать шаг вперёд. Грай прислушался и предостерегающе поднял руку. Я замер в проходе с поднятой ногой. Послышался знакомый мне стук кастаньет. Внезапно Грай с силой толкнул меня в сторону, а сам ничком упал в проходе. Ухватившись за край пролома рукой, я удержался на ногах и распластался вдоль внешней стороны стены. Из глубины зала вылетела стайка стрел, посвёркивая голубовато льдистым цветом наконечников. Они  пронеслись мимо нас, шурша в воздухе оперением. Я выставил щит, перекрывая пролом. Оттуда вылетела новая порция стрел. Льдистые наконечники,  с легкостью прошивали мой щит, просто не замечая его. Грай успевший спрятаться с другой стороны пролома, знаками показал мне, чтобы я не высовывался. Помимо стрел, в проломе стены появилась новая напасть, чуть  не сбрив  пальцы, у меня перед носом промелькнуло лезвие гладиуса, сверкая по краю всё той же льдистой полосой. Держа на отлёте шест-глефу, я дождался, когда пролетят стрелы и резко ударил сквозь  щит  в пролом. Послышался сухой треск. Затем стуча  по мраморному полу зала, посыпались  кости. Лезвие гладиуса мягко сползло по телу щита вниз.  Ага, значит, я правильно догадался, впереди костяное воинство. Стрелы продолжали вылетать с механической частотой. Грай, привалившись к стене, шевеля губами, загибал пальцы. После каждой пятёрки выкладывал перед собой на камень из кармана медный куруш. Наконец он вскочил на ноги и крикнул мне,
- у лучника в колчане обычно тридцать стрел, сейчас проверим. Сняв куртку, он махнул ею перед проёмом. Куртка, пронзённая двумя стрелами и тремя наконечниками копий, вырвалась у него из рук. Грай как рассерженный кот зашипел от боли, тряся кистью руки. По пальцам хорошо прилетело древком копья. Копья из пролома с лёгкостью пронзая щит, теперь бездумно дырявили куртку на земле.  Грай выдернул из ножен гладиус. Затем он посмотрел на меня и сказал,
 - махну рукой, сними щит, и сразу ставь снова.  Я, молча, кивнул. Грай просунул остриё своего гладиуса под застрявший в щите меч и махнул мне рукой. В мгновение ока щит, тихо гудевший, от пробивающих его мечей и копий исчез. Из проёма стуча жёлтыми костями, вывалились два скелетона. Грай, коротко крутанув своим гладиусом, подбросил в воздух, звякнувший о камни меч, и ловко перехватил его за рукоять второй рукой. Щит снова закрыл проём. Выбросив поворотом колец лезвия из торцов глефы, я отбивался от двух скелетонов копьеносцев. Струящиеся по наконечникам льдистые полосы, не оказывали на  глефу никакого влияния. Сзади на них напал Грай, через несколько секунд, о них напоминали только разбросанные кости и два валявшихся на земле копья. Несколько раз, Грай, крутанул в руке трофейный гладиус, приноравливаясь к балансу меча. По лезвию плавно струилась льдистая полоска.
 - Ну, что пойдём, очистим замок от костяных? Я  утвердительно махнул рукой,
 - пошли. Грай, грустно вздохнув, рассмотрел свою дырявую куртку и снова одел её на себя.  Мы  заняли позицию около проёма. Я поднял глефу вверх,
 - внимание, пошли. Щит, замерцал и исчез. Грай перекатом нырнул в пролом. Подставив под опускающийся на его голову гладиус, свой трофей, он  вторым своим мечом подсёк ступни костяшке. Гладиусы, встретившись льдистыми полосками на лезвиях, издали звук лопающегося стекла. Скелетон, лишенный ступней, начал медленно заваливаться в мою сторону. Перехватив посох двумя руками за один конец, я как бейсбольной битой зарядил костяшке сбоку по черепу. Позвоночник скелетона не выдержал, и череп, громко стуча по мрамору пола, покатился в дальний угол зала. Там,  переминаясь с ноги на ногу, стояли пять скелетонов с луками. На поясе у каждого болтался пустой колчан. Грай немного постоял, разглядывая лучников, и сказал, обращаясь ко мне.
 – Тот, кто сочинял эту охрану, не разбирается в организации обороны. Лучников собрали в кучу в одном углу зала, их  никто не прикрывает. Я кивнул и добавил,
 - и заклинание для лучников составлено неправильно, вон на стене висят луки и колчаны со стрелами, но плетение, вбитое в черепа, не учитывает подноса стрел. Грай покачал головой,  похоже, они давненько здесь стоят, посмотри на кости, они пожелтели от времени. Судя по всему, в этих лучников программа действительно вбивалась дилетантом. Мы ходили с Граем по залу, рассматривая оружие, развешанное по стенам, а они только провожали нас тусклыми огоньками, заменявшими им глаза. Грай снял со стены спату, затем  подкинул её в воздух, и перехватил за рукоять.
 - Влад, видишь, самое молодое из оружия, эта спата. Посмотри на клеймо, эту спату сделал великий мастер Жерагир, он жил двести лет назад, а клинок ещё не был в бою. Я хмыкнул,
- почему ты так думаешь? Грай ткнул пальцем в навершие спаты. Смотри у головы коня, уздечка на морде. Убей врага и она рассыплется пеплом. Так в те времена делали все знаменитые мастера. Меч должен служить одному хозяину. Умрёт хозяин, меч положат с ним в могилу. Меч, это гораздо больше, чем полоса стали с рукоятью.  Воин своему мечу всегда дает имя, это друг, помощник и спаситель. Я спросил,
 - а если тот на ком ты впервые применишь меч скелетон? Грай пожал плечами,
 - не знаю, нужна живая кровь, причём, только человеческая.
- Смотри, он подошёл к топтавшимся в углу лучникам и тремя замахами спаты накрест, рассыпал их кости по полу. Затем показал мне рукоять, на морде лошади, по-прежнему была уздечка. Я удивлённо спросил,
- ты хочешь сказать,  что здесь никого не было двести лет.  Грай, отрицательно покачал головой,
- нет, я хочу сказать, что в этом замке, последних минимум сто пятьдесят лет, никто не интересовался оружием. Здесь жили маги. Последний раз налог за проданные от замка товары, получен городской казной от владельцев замка  семьдесят один год назад. Я проверял по книгам учета. Я прислонился к стене,
- и что никто из начальников служб в городе не поинтересовался, почему не платят налоги. Грай хмыкнул,
 - многие замки, которые подарены в вечное пользование не платят налоги, если не ведут торговлю.  Поэтому король не часто делает такие подарки. Но в твоём случае, он сознательно пошёл на уступки. Об этих местах идёт дурная слава. Здесь часто пропадают караваны, охотники, да и просто те, кто забрёл сюда случайно. А ты чужеземец, сгинешь здесь, не беда, очистишь местность превосходно, не надо посылать отряды охотников, нести затраты. Я покачал головой,
 -  и как же ты решился ехать сюда? Грай присел на камень, вывалившийся из кладки, и бережно положил спату на колени,
 - я думал, что ты уйдёшь через границу, и я уже сегодня вечером вернусь в Мукайяр. А завтра объявил бы, что тебя утащили урды.  Я сказал,
 - нет дружище, зато я теперь отсюда не уеду, мне здесь нравится. Тем более я люблю тайны, а здесь как я понимаю, тайна на тайне и погоняет тайной.  Грай подтолкнул носком сапога череп, лежавший около него,
- Через несколько месяцев в Мукайяр придёт флот короля, будет большая экспедиция по уничтожению пиратов. Я настоятельно рекомендую тебе принять участие в ней. Во-первых, ты исчезнешь из поля зрения агентов тайной полиции. Во-вторых, дашь мне время ходатайствовать за тебя перед королём. Я отошел от стены,
 - да не вопрос, конечно, пойду, но прошу тебя, подыщи мне место, где нибудь на небольшом судёнышке. Чем меньше экипаж, тем лучше, тем меньше посторонних глаз.  Грай облегчённо вздохнул,
 - я, зная тебя, думал, что ты упрёшься. Но раз всё решилось, надо собираться назад. Я отрицательно покачал головой,
 - нет что ты, я останусь здесь, раз это моя собственность я подумаю, что дальше здесь можно сделать. Место мне нравится, конечно, на ремонт замка у меня денег, явно не хватит, но я хотя бы исследую его и намечу первоочередные работы. Грай улыбнулся, - не забывай, у меня есть ещё три дня, и я с удовольствием проведу их с тобой.  Мы продолжили осматривать приличную по размерам коллекцию оружия развешанного на стенах зала, оставляя следы от сапог в пыли покрывавшей пол.  Недалеко от пролома на полу лежало расстеленное сгнившее одеяло, на нем кучей было свалено оружие, снятое со стены. Рядом лежало два расчленённых скелета в обрывках одежды. Мне пришло в голову посмотреть на зал в магическом спектре. В это время Грай подошел к двум колоннам в дальнем конце зала. Между ними воздух пересекала двойная горизонтальная линия, еле видимая магическим зрением.  Понимая, что опаздываю я, крикнул,
-  Грай стой! Грай по инерции сделал шаг вперёд. Вертикальная  каменная плита в стене перед ним шириной в метр, плавно ушла в стену.  Оттуда сплошным потоком выметнулись скелетоны. Грай бросился за колонну. От колонны по дуге, прикрываясь ею от нападавших, он промчался за выставленный мной щит. Передние скелетоны с  пилумами* (короткое метательное копьё) выстроились в шеренгу и по чьей-то команде резко выпрямившись, метнули их в нас. Мы с Граем плюхнулись на пол. У меня почему-то мелькнула мысль, - что у них за плетение такое на остриях, мой щит прошивают как горячий нож масло, и дырки в щите не затягиваются. Пилумы пролетели над нашими головами и загремели металлом по мраморному полу.  Мы с Граем переглянулись и задали стрекача к пролому.  В проломе, я повторно выставил щит. Пока Грай метался перед щитом, отбивая  массу мечей и копий, свободно проходивших сквозь защиту, но, по крайней мере, не пускавший к нам скелетонов. Я лихорадочно собирал  камни, во множестве разбросанные перед проломом, и выставлял из них глубокую дугу. На каждый камень я вешал плетение «мина», самой первой конфигурации, не хотелось, чтобы на нас рухнули пятнадцатиметровые стены замка. Когда все было готово, я крикнул Граю чтобы он отходил ко мне. Грай, срубив наконечник копья которым ближний скелетон пытался достать его грудь, отпрыгнул назад и, перескочив через дугу камней, выложенных на земле, стал рядом со мной. Мы отошли ещё немного назад.  Я указал Граю на высокий каменный блок от  барбакана, лежавший в стороне, и сказал,
-  крикну, прыгай за него и ложись на землю. Мы переглянулись, Грай кивнул, и я снял щит. Без команды мы прыжком укрылись за каменным блоком. При этом я пребольно стукнулся коленкой об обломок камня.  Буквально через мгновение прозвучала серия взрывов. Дополнительно, к удару коленом, мне прилетело обломком камня по спине и по голове. Граю тоже  досталось неслабо, судя по тому, как он корчился на земле, понося мои эксперименты почем зря. Мы одновременно приподняли головы из-за каменного блока. Скелетонов перед нами не было, зато перед стеной образовался шевелящийся вал из переломанных костей. Подскочив к этой мешанине костей, мы с Граем начали лихорадочно отбивать черепа от костяков. В общей сложности насчитали тридцать две штуки. Грай, опёршись рукой о стену, вытер пот со лба и заглянул в проём.
 – А это ещё что такое? Я подскочил к проёму. Недалеко от открывшегося прохода клубилось тёмное облако. Мы осторожно приблизились к нему. Поверхность облака пошла волнами и посветлела. Внутри, зависнув над полом в полуметре, плавно покачивалась странная  фигура. Она, поворачивалась, оглядываясь вокруг. Дымчатые струи, выходящие из плеч длинного рваного балахона, покрывали её контуры серым саваном, и не давали рассмотреть детали. Я удивлённо спросил у Грая,
- это кто такое? Услышав меня, существо повернулось к нам. Прозвучал голос, как на старой фонограмме.
– Смертные, вы поломали моих слуг, и займёте их место. Я глянул в глаза существу и застыл как соляной столб,  мысли и желания исчезли. В ушах стоял противный звон. Грай сдвинулся в сторону, подпрыгнул в воздух и, вкладывая инерцию всего тела, наотмашь ударил клинком по непонятному существу. Дымные струи, спокойно перемещавшиеся вдоль тела существа,  мгновенно рванулись и отразили удар с такой силой, что клинок жалобно звякнув, лопнул, а сам Грай,  перевернувшись в воздухе, ничком упал на пол. Существо обернулось ко мне. Пахнуло тленом. Из-под капюшона на меня взглянуло мёртвое лицо мумии с висящими обрывками сгнившей кожи почти черного цвета на щеках, из-за скул, выглядывали неопрятные, грязные пряди волос, слипшиеся в сосульки. На голове виднелся краешек короны скрытой капюшоном. В руках мумия держала небольшой костяной жезл исписанный рунами, она постоянно перебирала по нему высохшими пальцами. Из чёрных провалов глаз на меня уставились два фиолетовых шарика испускавших ослепительное сияние.  Губы существа расползлись в улыбке, больше похожей на оскал. Непривычная к такой процедуре нижняя губа лопнула, провиснув с одной стороны рта, обнажая желтые зубы с черными полосками нечистот застрявших между ними. Голос лича  изменился, в нём появились нотки вожделения,
 - молодой маг! М-м-м, это вкусно, давненько мне не попадалась такая славная добыча. Грай приподнялся с пола на руках, из его рта текла кровь. Он прохрипел,
- Влад очнись, это лич, уничтожь его. Лич полуобернулся к Граю и проскрипел,
 - последыш Создателя, ненавижу. Смертную маску Лича исказила гримаса лютой ненависти. Сыграв пальцами на костяном жезле замысловатый танец, лич замахнулся им в сторону Грая. Наконец оцепенение отпустило меня, не придумав ничего лучше, я с силой метнул посох-глефу в грудь лича. Лезвие посоха с хрустом пронзило грудную клетку лича, кончик лезвия, оттопырил балахон на спине твари и медленно прорезал его. Тварь, опустила глаза вниз и уставилась сияющими фиолетовым светом огоньками в кольца на посохе-глефе которая, торчала из её груди. Раздался скрипучий еле внятный голос,
 - посох Дарлана, я искал его долгих тридцать лет, и как неожиданно нашел. Лич перевёл огоньки глаз на пол, куда из-под плаща начал тонкой струйкой сыпаться пепел, и замер. Грай, на глазах бледнея, и кашляя кровавыми брызгами, хрипло продолжил монолог лича, -  от него нет спасения, раны, наносимые им бессмертным, не затянуть. Рука Грая, на которую он опирался, подломилась и он, потеряв сознание, ничком ткнулся лицом в пол. Из-под широкого, обветшалого плаща лича всё, усиливаясь, потоком сыпался пепел. Сам плащ на глазах расползался и сваливался на пол неопрятными грязными кусками прогнившей насквозь ткани. Костяной жезл вывалился из сухих пальцев мумии, и покатился по мрамору пола. Вот упал на пол тонкий пояс из цепочек, а вместе с ним брелоки и амулеты, во множестве висевшие  на  почерневших от времени и грязи цепочках. Посох накренился в груди лича и выпал. В тоже мгновение судорога исказила мёртвое лицо, и тварь осыпалась пеплом. К моим ногам подкатилась корона, венчавшая её голову.  Не обращая на рассыпавшуюся в пепел тварь внимание, я подхватил под мышки Грая и потащил его к пролому в стене. На солнце бледность заливавшая лицо Грая была ещё заметнее. Осторожно переворачивая Грая, я снял с него куртку, ножом распорол рубашку. Правый бок наливался черным с синевой цветом. Правая рука, вывернутая в предплечье неестественным образом, торчала в сторону. Быстро метнувшись к костру, я принёс свой рюкзак и достал из него ремкомплект. У любого радиолюбителя в наборе инструментов есть скальпель. Знакомый хирург подарил мне новинку, скальпель со сменными лезвиями. Я поменял лезвие, примерился и, стиснув зубы, резанул кожу на боку Грая, из разреза в обширной гематоме потекла чёрная со сгустками кровь. Грай протяжно застонал. Я запустил плетение «среднее исцеление». Свел кожу на ране, я снова активировал плетение «среднее исцеление». Грай снова обмяк, потеряв сознание. Упершись ногой в подмышку Грая, я  с силой рванул вывихнутую руку. С резким щелчком сустав стал на место. На  лице Грая начал появляться румянец. Аккуратно перетащив его на одеяло, я отволок Грая к разведённому на опушке леса костру. Хриплое вначале дыхание постепенно выравнивалось, его беспамятство постепенно перешло в сон. Через пару часов Грай закашлялся, выплюнул сгусток крови, и открыл глаза.
 – Где он? Я пожал плечами,
 - если ты спрашиваешь о личе, то он осыпался кучей пепла и массой безделушек. Грай с трудом приподнялся и оперся о ствол дерева. Я напоил его отваром из трав, Грай скривился от отвращения но, не прекословя, выпил.
 -  Ты что, мочой разбавлял отвар? Я уничижительно покачал головой,
 - вот она благодарность за очередное спасение  отпрыска одного из богатейших родов Эррады. Скажи, за каким лядом, тебя понесло геройствовать. Грай криво ухмыльнулся,
- а что мне оставалось делать, если ты как кролик на удава уставился на лича и не сдвинулся бы, даже если бы он, начал тебя жрать. Мне нужно было отвлечь лича от тебя любым   способом. Поэтому, мне пришлось атаковать его, хотя я знал, что моя атака провальная. Личу нельзя смотреть в глаза, у смертного нет шансов выиграть поединок взглядов.
- Минуточку, - я поднял указательный палец,
 -  эта вонючка, перед тем как рассыпаться, сказала что-то о своей «горячей любви» к тебе, и ты знал, что я могу убить лича. Грай  покачал головой,
- отвечу на твои вопросы в порядке поступления. Во-первых, я обучался в лучшей школе Эррады и, хотя у меня нет способностей к магии, поверь, я знаю о магии и магических существах гораздо больше, чем любой обыватель. Во-вторых, твой посох. Я не знал, что это такое, но кое какие догадки были, мы с Норадом, нашли в винном подвале магистрата трёх пиратов, упившихся до беспамятства, командиры по запарке про них забыли. Мы полюбопытствовали и выяснили, что большая часть пиратов, не занималась грабежами, а искала, очень важный для них посох. Приедем в город, можешь подойти в порт, там в самом большом складе осталось несколько тысяч всевозможных посохов собранных и оставленных пиратами. Но лич,  перед тем как рассыпаться, меня просветил, посох Дарлана - оружие против мёртвых. Всё началось около тысячи лет назад, когда маги погибшего совсем недавно материка были гораздо могущественнее, они умели сдвигать горы, строить циклопические сооружения, делать изделия не прикасаясь руками к материалу. Они останавливали время и заставляли его бежать быстрее. Именно тогда, достигнув небывалых высот в магии, они разделились на два противоборствующих лагеря. Одни считали, что только свет и жизнь, служение Создателю является правильным путём, другие считали, что тьма и смерть главенствует в мире. У них появились последователи, у магов жизни – орден служителей света, у магов смерти - орден темного неба. Особняком от тех и других стояли  маги универсалы, которые с лёгкостью использовали заклинания и руны обоих направлений. Они считали, что день сменяет ночь, смерть сменяет жизнь. Таких магов, было значительно меньше. На одном из советов, история не донесла до наших дней подробностей, научный спор перерос в драку. Один из светлых магов в запале ссоры убил темного мага. Тот восстал в образе лича. Из светлых магов, на том совете мало кто уцелел. Так как универсалов и те и другие считали ренегатами, их вырезали полностью. Маги, применяющие ритуалы  подъёма мертвых и использование энергии живых, заняли в мире главенствующее положение. Лича очень сложно убить, он уже мёртв.  Однако через некоторое время, один из светлых магов, создал, метал, который с лёгкостью разрушал тёмную магию, поддерживающую псевдо жизнь. Он сделал множество различных видов оружия, и одно из них редкое по тем временам оружие, двухлезвийную глефу, лезвия которой могли убираться внутрь, и глефа становилась посохом. В течение столетия соотношение сил резко поменялось. Теперь повсюду истребляли личей и их воинство. Орден тёмного неба был повсеместно запрещён. Последнего лича убили ещё при расцвете могущества империи. Я усмехнулся,
 - как видишь не последнего, и в лесу мне как-то встретились парочка скелетонов, тоже не трёхсотлетней сборки. Грай, увлечённо поедая бульон из глухаря, помотал головой.
 - В последнее время, после катастрофы, много чего произошло. По всем материкам прокатились мощные землетрясения. Кое-где открылись проходы, в пещеры, заваленные в своё время орденом света.  Как здесь, пока никто не трогал стены замка, скелетоны были заперты. Мы влезли и разворошили осиное гнездо. Кто знает, что там ещё из нежити спрятано внутри замка. Грай с сожалением посмотрел на опустевший казан. Я успокаивающе махнул рукой,
 - сейчас ещё поставлю. После применения магии есть хочется неимоверно. Грай, протестуя, поднял руки,
 - нет, давай сделаем так, я займусь глухарём, а ты сходи к останкам лича. Только смотри осторожно, мало ли что. Собери в одеяло все его побрякушки, отдельно сложи пепел, но, ни к чему не прикасайся руками. Я пожал плечами,
- добро, как скажешь. Подхватив с земли посох, я отправился к пролому. По пути сорвал несколько кустиков и при помощи обрывка шнурка, сляпал из них импровизированную метёлку. Постоял в проломе, пока глаза адаптировались к полумраку зала. Двумя палками перегрузил весь обвес лича на одеяло. Сгрёб пепел на порванную рубашку Грая. Огляделся вокруг. По всему залу, как в склепе валялись кости, черепа останки скелетонов. Ладно, остальное приберём, позже. Грай, тем временем, разложил ещё один костёр на опушке. Вдвоем мы перетащили разорванные туши храбов и понемногу сожгли их. Грай, кося на слабость, бессовестно помыкал мной. Под его руководством  я перетащил к костру всех скелетонов. Пламя костра приобрело насыщенный синий цвет. Я не удержался и, хотя Грай не рекомендовал мне запоминать темные плетения, позаглядывал в черепушки. Эти плетения были блеклым подобием тех,  в черепах лесных скелетонов. Глядя на костёр, полыхающий синими языками, вспомнил русское «… да гори оно, синим пламенем…» похоже что-то общее здесь есть. Когда все кости и черепа сгорели, в огонь пошёл пепел вместе с рубашкой. Грай моим посохом поочерёдно прикоснулся ко всем безделушкам с лича. От двух амулетов с изображением черепов  и от костяной палочки, пошел серый дымок. Грай удовлетворённо хмыкнул и тоже, не касаясь руками, швырнул их в костёр вместе с цепочками,  пламя с ревом подскочило вверх почти на два метра. Мешочки с какими-то травами и косточками отправились вслед за ними. Затем он долго, с интересом разглядывал внутреннюю поверхность короны.  Тыча в неё пальцем, сказал,
 - посмотри, это  корона местного седарха. На внутренней поверхности, сквозь грязь просматривалась гравировка на староимперском  «Ленаруд Седарх Даранзага». Держи, - Грай протянул мне корону, -  владей по праву. Вернёмся в город,  исправишь надпись и носи. Я кивнул,
 - ага, только её мыть неделю надо. Грай пожал плечами, ты седарх, прикажешь подданным, отмоют. Я рассмеялся,
 - насколько я помню, буквально несколько часов назад, мы всех моих потенциальных подданных извели. Грай, назидательно воздев вверх указательный палец, пафосно произнёс,
 - незнание законов Эррады не освобождает от наказания. Я ехидно прищурился,
 - ой, мне кажется, я совсем недавно где-то слышал эту фразу. Грай, шутливо погрозив мне пальцем, продолжил.
 -  По законам Эррады человек получивший титул седарха, и не имеющий на подаренных землях населения, имеет право, цитирую, - …выбрать из закладных и долговых людей провинции основу для закладки деревни, парно или одиночно, с детьми или без них, но не более пятидесяти человек. Более того числа, если будет желание, должен купить за свой счёт. Об этом гласит «Уложение по расселению людей на территории Эррады», пункт девять. Я почесал затылок,
- что-то я тебя не пойму Грай, то ты сватаешь меня в поход на пиратов, то говоришь, набирай людей, строй деревню. Грай отмахнулся, до прихода в Мукайяр флота его королевского величества пройдет ещё минимум три месяца, пока соберут, пока переждут сезон штормов. Наберёшь людей, построишь деревню, отремонтируешь замок, Здесь ты будешь хотя бы не на глазах у тайной полиции, но в их досягаемости. Когда придёт флот, поучаствуешь в компании против пиратов. С флотом ты будешь далеко от тайной полиции. Я не думаю, что компания затянется больше чем на два-три месяца. Король разозлился и требует полного уничтожения пиратской вольницы и поимки Тирагона как преступника против короны. Сведения, которые ты передал наместнику провинции, позволят судить их со всей строгостью. Магистр флота из кожи вылезет, чтобы быстро отрапортовать о победе. В твоё отсутствие, я, чем смогу, помогу в ремонте твоего замка. Дам тебе надёжного человека, поставишь его управляющим. Я нахмурился,
- но на это всё нужна прорва денег.  Грай скривил презрительную гримасу,
 - не переживай, может что-то привезёшь из похода, может что-то тебе преподнесет замок. На вот тебе для начала. Грай подвинул ко мне одеяло с поясом лича и короной. На поясе, помимо массы брелоков, как у нас писали в милицейских отчетах «… из металла желтого цвета…», висели на отдельной цепочке четыре массивных ключа и костяная пластинка с фигурным вырезом посредине, всё это добро покрыто толстым слоем грязи. Личу гигиена ни к чему, он не заболеет, он уже мёртв. Я сходил за рюкзаком и уложил в карман наследство  лича. Грай, поучительно взмахнув зажатой в руке  жареной ногой глухаря, и продолжил.
 - На твой вопрос, где ты возьмёшь в разорённом городе людей, отвечу, я получил от наместника провинции письмо. В этом письме в частности указано, что к нам в город, вышел обоз в котором,  Грай закатил вверх глаза и по памяти процитировал, - «… люди закладные и проданные за долги, чтобы восполнить потерю от пиратов нанесённую…». Вот из них и выберешь себе людей, я дам тебе право выбирать первому, опять же по закону, как потерявшему всё население. Сделав небольшую паузу,  я спросил у Грая,
 - послушай, дружище, объясни, зачем ты сжег жезл лича, может там были какие нибудь полезные плетения? Грай рассмеялся,
-  Влад, ты как иноземец, всё время прокалываешься на мелочах, про меч  я уже тебе говорил, а личное оружие мага, тем более слуги Тёмного, вообще невозможно использовать кому нибудь другому. В него вшиты защитные руны, даже в руки его невозможно взять не получив какое нибудь скрытое проклятие. Ты помнишь, как изменилось пламя, пожирая жезл и амулеты, его энергии достаточно, чтобы ты, через непродолжительное время, стал копией погибшего хозяина.
Ближе к вечеру мы решили перенести лагерь в зал крепости. Оставив Грая готовить очередную порцию бульона из глухаря, так как после травм шла активная регенерация тканей, и Грай ел почти непрерывно, к концу подходил уже второй глухарь, да и я после активного использования плетений, ел всё подряд, как слепая лошадь. Я отправился  в зал, необходимо было закрыть плитой вход в неразведанные коридоры. Облазив весь зал, я в очередной раз восхитился возможностям магии. Система открывания двери была проще веника. Силовые линии между колоннами вроде датчика движения и триггера*(класс электронных устройств, обладающих способностью длительно находиться в одном из двух устойчивых состояний и чередовать их под воздействием внешних сигналов.). Пересекаешь линию к дверям, питание от силовой линии перебрасывается на каменный блин, находящийся в колодце соединённый цепью с основанием плиты. На блине, кто бы мог подумать, нанесено плетение «оковы», усиленное четырьмя рунами земли для увеличения веса. Пересекаешь силовую линию с другой стороны, на этом блине  плетение,  обесточивается, энергия  по силовой линии  передаётся на каменный блин в колодце с другой стороны плиты. Плита задвигается в проход. Грай строго настрого запретил мне геройствовать по коридорам за проходом, но я все, же не удержался, и посмотрел, как работает механизм. На стене в коридоре силовая линия раздваивается, при необходимости её можно закольцевать, тогда линия между колоннами пропадала, и снаружи открыть дверь не представлялось возможным. Закрыв плитой проход, мы с Граем перенесли вещи в зал, завели лошадей и я навесил на пролом щит.
Утром я проснулся злой как чёрт. Мы сожгли туши харабов, которые разметало взрывом, но забыли про тех двух, которых Грай подстрелил в лесу. Всю ночь там шел пир, с визгом рёвом и драками за лучший кусок. Я не выспался, Грай как мне показалось, спал как убитый, и  ничего не слышал, железные нервы у человека. На второй день, вместо разведки, Грай погнал меня снимать со стен всё оружие, получилось больше сотни всевозможных режуще колющих предметов. Под непосредственным контролем Грая,  оружие было описано, занесено в амбарную книгу, почему-то, очень кстати нашедшуюся под сиденьем повозки. До вечера я, не разгибаясь, чистил, тёр и смазывал клинки льняным маслом. Пятнадцать клинков с нанесенным на заточку льдистым плетением, Грай, после длительного обнюхивания, рассматривания и ковыряния веточкой решил не чистить, сказал, что очень похоже, это антипод моему посоху. Эти клинки, с осторожностью, не касаясь лезвий, мы отложили отдельно в углу зала, туда же после длительного прочёсывания поляны мы снесли все найденные стрелы с льдистыми наконечниками. Чтобы убедить меня в их опасности, Грай подстрелил животное наподобие сурка. Сурок за несколько минут превратился в коричневый, высохший трупик, пытающийся грызнуть нас за ноги. Грай быстро измельчил его гладиусом. Почесав голову, Грай сказал,
 - слишком мелкий объект, потому и восстал, из человека просто выпьет все силы куда бы, не попала стрела. Остаток второго дня, был посвящен развешиванию оружия на места. Вторая ночь прошла спокойно, если не считать квёлого урда, пытавшегося напролом пролезть сквозь щит. Получив  в лоб клинком посоха, он сполз на землю кучей вонючей слизи. Пришлось мне попрекаемому Граем за разведённую вонь, разводить костёр на месте последнего пристанища урда. На третий день, открыв проход в коридоры, мы продолжили исследование замка. Уходящий влево коридор, плавно огибавший зал,  через десяток метров окончился завалом, из-под которого торчали ступни скелетона. Вправо, такой же коридор вёл во второй зал немного меньших размеров. Второй выход из него, тоже был завален. В этом зале видимо и проводил своё время заточённый обвалами мёртвый владелец замка.  Мы с Граем пришли к выводу, что лич использовал зал с проломом как ловушку, пока кто-то на скорую руку не заложил пролом в стене камнем. Тогда непонятным становилось, почему никто не позарился на огромное количество дорогого оружия на стенах зала с проломом, кроме тех двух людей, скелеты которых лежали возле одеяла у стены.
В этом зале я запустил под потолок несколько световых шариков. В Воздухе, стоял ощутимый трупный запах. Мебель, когда-то напыщенно дорогая с обивкой расшитой золотыми нитями, была пропитана гниющей свернувшейся кровью и нечистотами, покрывавшими дорогие топчаны и кресла сплошным, толстым грязным слоем. Остальная мебель была испещрена ударами гладиусов. Сломанные резные дверки шкафов валялись на грязном, захламленном полу,  усыпанном обрывками одежды, амуниции, фрагментами скелетов и мусора. Грай, нахмурив брови, покачал головой,
 - Вот мерзость, лич чтобы удерживать свою плоть от разрушения, похоже, пожирал путников, попавших ему в лапы. Мы вышли из зала, вправо уходил ещё один коридор, тоже заваленный обломками стены. Я заметил Граю,
- похоже, что кто-то капитально завалил тварь с его воинством со всех сторон. Грай согласно кивнул,
 - а потом какой-то не очень умный любитель наживы, продолбил стену и пошёл на корм твари. Так продолжалось достаточно долго. Судя по количеству останков в зале лича.  Большое  количество пропавших, заставило любителей приключений, оставшихся в живых, заложить пролом. В зале, где обитал лич, я видел на полу несколько сломанных охотничьих луков. Меч без рукояти. Под слоем грязи найдется ещё много чего.
 Оставаться около замка я не видел смысла. Кое-как закидав пролом камнями, мы собрали свои пожитки и отправились в Мукайяр. Легенды, рассказывающие про ужасы замка, являлись надёжной охраной в наше отсутствие.
В городе, Грай, пообещав, что пришлёт мне своего человека, отправился по своим делам.  Я, засучив рукава начал драить цацки лича. Тряпку, в которую завернули корону, и золото я сразу  выкинул. Она пропиталась липкой грязью, и жутко воняла. К восьмой страже, ко мне в комнату заявился Грай.  Прислонившись к стене, он с ехидной ухмылкой наблюдал  за моими мучениями с очисткой короны, и  иронично хмыкнув, спросил,
 - что всё-таки не удержался, сам выполняешь работу слуги? Я отмахнулся,
- пока этот твой обоз придёт, я всю комнату завоняю. Грай прислонился к стене и сложил руки на груди.
 – А вот это ты зря, бросай ковыряться в грязи, пошли, будешь выбирать себе людей. Грай с интересом наблюдал как я, бросив своё грязное дело, заметался по комнате. Осуждающе покачав головой, он с усмешкой сказал,
- Влад, ты должен привыкать передвигаться степенно, и не тарахтеть как арба на дороге, а говорить медленно, властно. Всем своим видом, жестами, движениями ты должен показывать окружающим тебя людям  силу и власть. Не будет этого, тебя никто не будет воспринимать в серьёз. Потеряв авторитет, ты потеряешь власть. Потеряв власть, ты потеряешь жизнь или станешь изгнанником, найдутся более ловкие люди, более беспринципные люди, которые низвергнут тебя с трона седарха. Пора взрослеть. Это я говорю  не для того чтобы унизить тебя. Сейчас мы пойдем выбирать людей, которые будут обязаны подчиняться тебе. Исполнять любые твои прихоти. От того каким они увидят тебя зависит, то как ты будешь ими управлять. Я поднял руки вверх,
 - подожди  Грай, идеальный правитель, должен обладать, по меньшей мере, четырьмя главными добродетелями. Это мудрость, мужество, рассудительность и справедливость. Государством нужно управлять не только кнутом, но и пряником.  Грай удивлённо поднял брови,
 - это откуда? Я, переодеваясь, отмахнулся,
- был у нас такой философ, его звали Платон, он написал целый трактат по теории управления государством. Я набросил амулет Горона на шею и активировал его,
 - так пойдёт? Грай обошёл вокруг меня, покачал головой, потеребил меня за плечо и сказал,
 - ощущение, что ты на самом деле убелённый сединами старец. Нельзя сделать немного моложе. Я покачал головой,
 - нет только две личины, либо дряхлый старец, либо молодец. Грай, пожав плечами, сказал,
 -  запомни не только внешний вид, но и поведение правителя, его поступки  делают его Правителем. Я улыбнулся, и развеял плетение старца,
- ладно, веди хозяин в закрома, показывай свой товар.
Во дворе магистрата царила отнюдь не праздничная обстановка. Около пятисот человек со скудным скарбом, а многие и без него стояли скучковавшись по родственным связям, или из одной местности. Многие женщины тихо плакали, их, звучным рёвом поддерживали карапузы. Мужики, нахмурив брови, и стиснув зубы, смотрели на нас с Граем исподлобья. Грай жестом подозвал к себе писца. Тощий обморок в сером балахоне с чернильницей на поясе и двумя запасными перьями за ухом, неожиданным басом дал команду стражникам.  Через несколько минут  закладные переселенцы были построены в пять неровных шеренг. Мы с Граем медленно шли вдоль построенных переселенцев, сзади писарь, со связкой восковых блокнотов в руках зачитывал краткое, в два слова досье,
 -  … деревня Ардалач, две семьи, пятнадцать человек, погорельцы. Вольное поселение, двадцать два человека, сопротивление властям. Деревня Капеша три мужчины с семьями, отмечали возвращение из похода, сожгли трактир, не смогли полностью рассчитаться, проданы за долг… Я, отключившись от бормотания писца, всматривался в лица стоящих передо мной людей. Моё внимание привлёк мужик с кустистыми бровями и огромной, кудлатой бородой, его руки, перевитые тугими мышцами, казались чуть тоньше моего бедра. Позади него воинственно выставив правое плечо вперёд, стояли  два молодых парня, точные копии отца, правда по юности лет безбородые и их брови ещё не пустили буйной поросли зрелого мужчины. Видя мой интерес, писарь, порывшись в восковых блокнотах, откинул крышку и зачитал,
 - кузнец, кличут Варлаш, с семьёй, шестнадцать человек, сопротивление властям, отказ платить налоги. На ухо писарь мне тихо шепнул,
- тут в блокноте пометка, опасны, желательно разделить и использовать на тяжёлых работах. Я окинул взглядом троих мужчин,
 - а где остальное семейство? Писарь пером ткнул в сторону стены, на двух телегах сидели остальные члены семейства, на ближней к стене телеге, перевязанный по груди холстиной с засохшими пятнами крови лежал мужчина лет тридцати пяти. Руки и ноги были скованы кандалами. Я кивнул на него, это тоже член семьи? Писарь почесал лоб пером,
-  уже нет, он хотел бежать из обоза, напал на стражника и сломал ему руку. Выживет, магистрат будет судить. Платить стражнику за нанесённый урон здоровью он не может, нет денег. Получит пятьдесят плетей и либо на кладбище, либо в каменоломни. Сидевшая рядом с ним на телеге женщина, с грудным ребёнком на руках, услышав приговор, в голос завыла. Я посмотрел на Грая, тот утверждающе кивнул,
 - согласно с уложением закона, за причиненный вред обязан оплатить два талари магу, за лечение нанесённого вреда, и штраф три талари за нападение на стражника. Я покачал головой и двинулся дальше по шеренгам. Писарь, снова с ловкостью фокусника жонглируя блокнотами, продолжил зачитывать досье.
 -  … Деревня Угрун три семьи, плотники, строили дом заказчику, дом сгорел, нечем платить, проданы за долг. Крестьяне три семьи, двадцать шесть человек, нечем платить проданы за долги. Камнетёсы две семьи, семь человек, разбили плиту из ценного камня, нечем платить, проданы за долги. В шеренге понуро стояли двое молодых парней - камнетёсов, один держал за руку мальчишку лет пяти. Рядом с ними стояли их жены с грудничками на руках.
В течение часа мы прошли все шеренги, Грай, засунув кисти рук за пояс и покачиваясь с носка на пятку, спросил,
- ну как, выбрал себе кого нибудь, или возьмёшь любых. Я усмехнулся,
- выбрал, возьму погорельцев, кузнеца с семейством и того раненного тоже запиши, семьи плотников и камнетёсов. Да и вот эти четыре семьи крестьян, я рукой указал, кого именно беру. Грай поднял голову вверх, потом посмотрел на меня,
- если я понимаю в счёте, то получается не пятьдесят, а восемьдесят три человека. Сам знаешь, я не могу тебе отдать свыше пятидесяти человек, за остальных прийдётся платить,  а за беглого раба отдавать пять талари, я считаю неразумным, это огромная сумма. Увидев, что я собираюсь возразить, он жестом остановил меня.
 - Это твоё  личное дело, тебе ими управлять. Итак, посчитаем, двадцать шесть крестьян по десять клип каждый, камнетёсы по двадцать клип. Я, молча, достал из кожаного мешочка девять талари, потом подумал, добавил ещё один талари, передал их писарю. – Добавишь ещё десять человек  покрепче. Писарь пошевелил губами и, просветлев лицом, радостно кивнул. Конечно, пятьдесят клип навара, не каждый день случается. Стражники по знаку писаря начали выводить из шеренг выбранных мной людей. Неожиданно из одной шеренги вырвалась конопатая, замурзанная девчонка с растрёпанной косой. Она бросилась ко мне,  упала на колени и, рыдая начала невнятно что-то бормотать, указывая рукой куда-то в толпу невольников. Я вопрошающе посмотрел на писаря.  Писарь рукой остановил стражника, кинувшегося было к девчонке, посмотрел в один из блокнотов.
 - Это из какой-то убогой деревни, у неё даже названия нет, просит взять её семью.  Он пожал плечами,
- не знаю, нужны ли они вам, восемь человек, пожилая женщина и семь детей, девчонка самая старшая. Я махнул рукой,
- ладно, вот тебе ещё один талари добавь людей до сотни, включая этих. Грай осуждающе покачал головой,
 - ты берёшь семьи с большим количеством  детей, тебе прийдётся понести много затрат, прежде чем они смогут приносить пользу. Я дружески потрепал его за плечо,
 - ничего, я беру их с прицелом на будущее, а пока денег хватит. Грай кивнул,
 - ладно пойдём, я представлю тебе человека, который сможет управлять  замком во время твоего отсутствия. Мы поднялись на второй этаж магистрата.  В кабинете Грая нас встретил мужчина лет тридцати. Грай указал ему рукой на меня,
 - Аршак, это тот человек, который дважды спас мне жизнь. Ты пойдёшь к нему управляющим. Мужчина, коротко поклонился мне и сказал Граю,
 - да господин, сердцем и честью. Грай отдал ему распоряжения насчёт того, где расположить моих людей. Я передал Аршаку кошель с оставшимися там деньгами и проинструктировав насчёт закупки инструмента и всего необходимого для четырёхдневного перехода, а так же закупки продовольствия на две недели на всех переселенцев. Выслушав все мои ценные, как я думал указания, Аршак ещё раз коротко поклонился и вышел из кабинета. Я вопросительно уставился на Грая, тот пожал плечами, - однажды мой отец со своим отрядом, спас в горах жителей небольшой деревушки от набега сунаров* (Племена горцев). Они поклялись служить нашей семье, сердцем и честью.  Вот уже тридцать четыре года, это самые  верные слуги в нашей семье. Я спросил,
 - их так много?  Грай покачал головой,
 - нет, спасти удалось всего восемь человек. Пока выживших крестьян вывели по горным тропам, отец потерял в стычках с сунарами  шесть человек из своего отряда, и сам был ранен.
 Как только мы вывели купленных людей за ворота, я остановил обоз на поляне около рощи.  Первым делом я плетением среднего исцеления вытащил из небытия Мараса – тестя кузнеца, у него была пробита стрелой грудь, остальные повреждения, это просто качественное избиение. Затем, опросил всех на предмет жалоб на здоровье. Пока нанятый мной травник осматривал народ, потому как лечить педикулёз посредством магии я не научился, а может, и нет такого плетения, я занялся лечением мелких травм. Аршак отобрал десять мужчин и с ними ушёл на базар, закупать снаряжение и имущество в дорогу.
Я  заранее выклянчил у Грая толстую амбарную книгу листов на двести, как заядлый канцелярский работник пронумеровал и прошнуровал её. Расписал листы по алфавиту, только русскому, а не здешнему, и теперь, подзывая к себе людей по одному, стал записывать основные данные на каждого своего поселянина. Как я и просил у писаря, он расщедрился и подобрал мне ещё пятнадцать крепких парней. В итоге у меня получилось сто семь человек. Кстати, Грай одобрил почти весь мой выбор и сказал, что если бы он выбирал для себя, девяносто человек из сотни, он взял бы тех же. Как я и думал, в основном все семьи попали в залог, по случайным обстоятельствам, а не по систематическому личному разгильдяйству.
Погорельцы оказались виноваты лишь в том, что их хутор стоял на границе владений двух седархов, один из которых, желая устранить конкуренцию в продаже зерна, нанял поджигателей, выгорели не только поля, но также две деревни и один хутор. Седарх желая  восполнить убытки, продал всех погорельцев королевской службе взыскания. С кузнецом ещё проще, приехавший в деревню сборщик налогов, вечером устроил со старостой деревни сабантуй, после возлияний, потянуло на сладкое. Староста, не любивший  кузнеца за независимый характер, намекнул, что, в семье кузнеца неплохие девки. В итоге, семейство отбилось, от насильников, но по совместной кляузе старосты и сборщика налогов, семью продали, как за долги по налогам и сопротивление властям. Камнетёсы по молодости и по дурости, только расставшись со своим мастером, который обучал их ремеслу, решили срубить хорошие деньги. Мастерства, а самое главное, опыта не хватило. Высекая сложный орнамент на поверхности плиты, из Асарского* (Асара – провинция в горной местности Эррады, славится своим мрамором нежно-розового цвета) мрамора, кто-то из них ошибся и плита лопнула. Имущества молодых мастеров на оплату ошибки не хватило, пришлось заплатить собой. Крестьяне, потеряли всё свое имущество из-за прорвавшей дамбы, не смогли оплатить налоги и были обвинены в укрывании урожая. Плотники, по простоте душевной приняли к себе в артель хорошего мастера, но человека пьющего. Ночью, он решил устроить себе праздник, по случаю окончания возведения хором для местного седарха. Не найдя ничего лучше, чем устроиться на чердаке нового дома.  Напившись, плохо затушил лучину, и сгорел вместе с новостройкой. В поджоге обвинили всю артель. Вся писанина, заняла у меня долгих шесть часов. Больше всего мороки было с крестьянами, туго разбиравшимися в годах и месяцах, потому что запись – «родился в аккурат на Марагов день, в год когда сильные дожди побили урожай» меня не устраивала. Зато к вечеру, у меня был полный список моего народа.
На следующий день, собрав свои вещи, я в четвёртую стражу, вышел из ворот. Метрах в ста от стен города, лагерем расположился уже готовый к походу обоз с моими переселенцами. Обоз получился внушительный, двадцать пять телег, из которых десять, были гружены продовольствием и снаряжением с горой. На остальных телегах поместили детвору, и женщин с  грудными детьми. Мараса, тоже везли на телеге, после лечебного плетения он был очень слаб. Переход занял почти семь суток.  Вместе с Аршаком, я метался от головы, к хвосту обоза подгоняя отстающих поселян, и задавая темп движения. Два раза ломались телеги с сельскохозяйственным и кузнечным инвентарём. Один раз потерялся мальчишка, и мы угрохали битых три часа на его поиски. Мать отхлестала зарёванного пацана хворостиной, и мы продолжили движение. К полудню седьмого дня, мы переправились через горную речку огибавшую замок и стали лагерем.  Четырём парням, которых подобрал для меня писарь, и они разбирались с какой стороны вставлять стрелу в лук, я выдал оружие, и строго наказав не шарахаться по лесу в одиночку, отправил охранять лагерь. Ребятня постарше отправилась изучать речку на предмет рыбалки. Женщины принялись кашеварить, мужчины разбирать инвентарь с телег. После короткого отдыха, плотники подались на опушку леса, валить сухие деревья. Уже к вечеру примыкая к стене замка, стоял навес для имущества переселенцев и лошадей. На поляне перед замком раскинулся шатровый городок. После ужина я собрал всех и разъяснил политику партии и правительства на ближайшее время. Сказал что это место, на котором мы будем жить. Объявил всем купленным мной людям, что только от них зависит, станут ли они свободными, или останутся в залоге.  Кому, по каким-то причинам не нравится хозяин, или местность,  могут отправиться назад в город с Аршаком, который собирал обоз для закупки живности и доски для строительства. Дал время на раздумья до утра и отпустил всех отдыхать. Построить защитный купол на весь городок у меня не хватило знаний, ограничился щитом вдоль леса, узкой полосой уходившего за ущелье справа от замка и расширяясь на всё видимое пространство, и поставил охрану на переправе у реки. Ночь прошла относительно спокойно, я всего три раза бегал с охраной отбиваться от урдов. Утром следующего дня мы с Аршаком обсудили покупки. Я был поражён своим поверхностным знанием управления и строительства жилого городка. У Аршака получился внушительный список неотложных покупок, которые необходимо произвести в городе, оказывается, по неопытности, я упустил массу мелочей. Желающих уехать  назад в город не оказалось, и к обеду, обоз выехал в обратный путь. Утром, собрав  оставшихся в моем распоряжении людей, я распределил всех на работы. Отправил плотников под охраной двух парней валить сухие деревья, женщин собирать ягоды и травы, мальчишек на рыбалку. Оставшийся свободных мужчин, я собрал около разрушенного барбакана, и поставил задачу, где складывать целый камень и блоки, которые можно поднять, куда относить мелкий каменный мусор. Для находок, а я не сомневался, что они будут, расстелили на траве большой тент из парусной ткани. Камнетёсы, долго и удивлённо рассматривали развалины замка и однозначно пришли к выводу, что строили его не местные. Они заявили, что у них так не строят. Работы по расчистке завала проходили медленно. Хотя я постоянно предупреждал об осторожности, раз семь мне пришлось применять малое исцеление, а одного юного сорвиголову отправил в лагерь отдыхать после среднего исцеления, которым я вылечил его сломанную ногу. К вечеру следующего дня, переднюю, разрушенную  стену  трехъярусного барбакана разобрали. Как я и ожидал, под развалинами обнаружилось шесть раздавленных камнями человеческих скелетов. Это была охрана внешней стены. Останки погибших, работники отнесли к стене. Всю найденную амуницию, барабаны,  механизмы открывания ворот, и обломки крепостных стреломётов сложили на парусине. Чем дальше продвигалась разборка завала, тем больше я сам убеждался, что это не местная постройка. Уж больно она походила на наши замки раннего средневековья. По моим предположениям, рухнули своды второго и третьего яруса барбакана. Сам арочный проезд под основной стеной замка  выдержал многотонный вес обрушившегося камня. Однако створки ворот, окованные полосами металла толщиной в два пальца и подъёмная кованая решётка, заклинились намертво, вдавленные в грунт почти на локоть. Последующие два дня мы потратили на расчистку  территории  перед стеной. На первом ярусе барбакана, частично сохранились оружейные комнаты. К великой нашей радости, наложенное плетение постоянства и хранения практически идеально сохранило огромное количество разнообразных военных припасов и амуниции. По моим прикидкам, сейчас я смог бы вооружить небольшую армию. Работники, полдня выносили связки стрел, копья, щиты, луки, бухты канатов и прочей военной мелочи.   Кузнец с сыновьями, занялся разборкой подъёмных  механизмов  кованой решётки. Меня позвали камнетёсы. У основания стены, под поднятым с земли с помощью рычагов большим каменным блоком, лежал раздавленный скелет человека в обрывках чёрной шерстяной одежды с нашитой на груди полуистлевшей кожаной эмблемой, на которой с трудом можно было различить животное, несущее в пасти факел, вроде бы по контурам собака, или волк. Самая удивительная для меня находка ожидала нас, когда мы подняли останки. На земле позеленевший от времени, лежал массивный, медный католический крест с порванной медной цепью. В левой руке скелета так и остался  зажатым медный цилиндр, к счастью для нас не попавший под плиту. Перед скелетом, в нижней плите стены замка хорошо было видно высверленное под цилиндр отверстие. Похоже, что человек хотел спрятать цилиндр в стену, но неожиданный обвал помешал ему это сделать. Остриём ножа я вынул завоскованную пробку в торце цилиндра. Мне на руки вывалился идеально сохранившийся свиток пергамента. Я осторожно начал разворачивать его. Удивительная находка, передо мной лежало письмо на английском языке, но не современном, а старом. Почти половина слов  и оборотов была мне не очень понятна. Как говорил один исследователь английского языка, со времён Джеффри Чосера написавшего знаменитые «Кентерберийские рассказы» орфография до сих пор узнаваема, и рассказы Чосера можно прочитать без специальной подготовки, поэтому, рассмотрев текст, я понял, что смогу его прочесть.  Оставив рабочих дальше разгребать развалины, я ушёл в палатку, чтобы спокойно разобраться со свитком. Пропотев над текстом полдня, получил примерно такой результат со своими небольшими домыслами.
 « Да прославится в веки веков имя Господне и дела его.
Я Иеронимус, ничтожный послушник доминиканского ордена псов господних, борющихся за чистоту веры, волею господа нашего получил тяжёлое испытание. Мы с братом Петронимом перевозили из Итона в столицу графства Абингдон казну местного барона. Еретик долго сопротивлялся поддерживаемый сатанинской помощью, но брат Петроним ниспосланным ему даром господним сломил волю упрямца. Рыдая в раскаянии, он поведал, как продался сатане. Оставив часть слуг господних в замке, мы с братом Петронимом и сопровождавшими нас десятком норманнов ехали по берегу Темзы, когда на нас напали прислужники дьявола, в серых балахонах. Извергая из рук и рта дьявольский огонь, они  набросились на нас с сатанинским хохотом и криками. Я спал в повозке,  господь дал мне шанс испытать силу веры. Сколь храбро наши воины не сражались, порубив многих и нанизав на копья освященным оружием,  все пали  в неравной схватке. Петронима охватило дьявольским пламенем, он умер первым. Я отчаянно оборонялся молитвами и крестным знамением, но меня ударили в лоб древком копья. Очнулся я, когда повозку провели в расходящуюся волнами чёрную стену, вызванную сатанинским обрядом. Связанный, по рукам и ногам я не смог осенить себя крестным знамением, и сознание вновь покинуло меня. Здесь на обратной стороне земли, живут одни еретики и поклонники дьявола. Они проводят мерзкие сатанинские обряды и пользуются колдовством и магией .Как только я заводил разговоры о господе нашем и его чудных делах, меня принимались бить и поносить мерзкими словами.  Я провёл здесь уже почти год, скверно изучил местный язык.  Признаюсь я пал духом и по требованию местного седарха, так здесь нарекают баронов, возглавил строительство замка примыкающего к скале. Барон в Англии видел несколько замков, ему понравилось, и он потребовал от меня построить замок, равных которому здесь не будет. По мере того, как строительство приближалось к концу,  мой дух окреп, и я решил использовать тайные знания ордена, чтобы покарать еретиков. Используя прочитанную, когда то мной  рукопись епископа Ратисбона*(Реальная историческая личность), я нашел в местных горах всё необходимое для моего плана. Беседуя с камнетёсами, возводившими замок, я выбрал и приобщил к  святой вере  двух достойных человек, умеющих хранить тайну. Заблудшие души раскаялись в служении сатане и приняли святое крещение в реке окружающей замок. С их помощью я заложил в камни сводов на опорных точках, огневой состав из селитры, серы, сосновой смолы, скипидара, сурьмы и сала. Под ними, мы  установили короба с составом летучего огня. Замок, под действием сатанинских сил был построен в короткие сроки. Я видел, как барон, воздевая руки, выкрикивал заклинания и каменные блоки сами становились в стены. Барон привёз обстановку в замок, наполнил кладовые. Прошло полгода, в один из дней случилось страшное событие,  Седарх собрал всех жителей убогой деревушки, что раскинулась за рекой, в подвале замка.  С ним приехали три чернокнижника, которые провели ужасный обряд. Барона, по его желанию разложили на мраморной плите.  Старший чернокнижник обещал ему, что проведёт ритуал после, которого барона невозможно будет убить.  Он не сказал  барону, что тот уже будет мёртв. Прочитав заклинание, чернокнижник молниеносно вонзил ему в сердце кинжал. К моему ужасу, несмотря на мои горячие молитвы, барон не умер, а восстал влекомый дьявольской силой. Лицо его потемнело, в глазах зажёгся сатанинский огонь. Хватая селян, одного за другим чернокнижники проводили с ними ужасающие мой разум обряды. Видя, что на меня пока не обращают внимания, я увлёк за собой верных мне камнетёсов. В моей келье мы горячо помолились господу нашему, чтобы он придал нам душевные силы и решимость. Мои помощники побежали возжечь очищающий скверну огонь.  В назидание грядущим потомкам, в нижнем камне у ворот, я спрячу послание. Когда воссияет святая вера над несчастными, живущими на обратной стороне земли, я верю, они вознесут молитвы за души верных христиан, Брата Петронима, Брата Иеронимуса и новообращённых в веру Братьев Сильфиуса и Торнамуса, верных псов господних. Милостью господа нашего.  Аминь.
писано в год 1349 от рождества Христова »
Я задумчиво сидел перед свитком. Стало понятно, почему некоторые камни завала покрыты копотью и сажей. Я сначала думал, что замок штурмовали, но на стенах нет повреждений, которые сопутствуют осаде. Теперь всё произошедшее в замке становилось ясным. Новообращённый в лича седарх, со своим костяным войском выбрался из подземелья, наверное, перед самым обрушением. И после взрыва, оказался замурованным в двух угловых залах замка.  Отпала и версия о неудачном алхимическом опыте.
 Кто-то из местных пытался проломить стену и найти либо своих родных, либо поживу. На них напали скелетоны и они стали добычей лича. Выжившие, замуровали пролом и покинули эти места, или погибли при переходе. Потому что тайна замка так и не была открыта, пока мы с Граем не сунули свои любопытные пятаки.
За палаткой послышались радостные возгласы, пришел обоз из Мукайяра. Я вышел из палатки. Навстречу мне шёл уставший, пропыленный, но довольный Аршак. Он хотел с ходу рассказать мне о результатах поездки, но я отправил его помыться с дороги, отдохнуть и привести свою одежду в порядок. Через полчаса он уже нетерпеливо переминался около моего временного штаба, я выглянул из палатки и жестом пригласил его войти.  Аршак с порога радостно заявил,
– господин всё удалось сделать, как вы просили, даже пришлось немного задержаться,  чтобы выполнить пластины, как вы велели. Он выложил на стол три полотняных мешочка. – В каждом ровно сотня пластинок. Сейчас принесут ящики с каменными яйцами. Аршак выглянул за полог палатки и кому-то махнул рукой. Четыре парня занесли в палатку по ящику и поставили один на один. Аршак хлопнул себя пальцами по лбу,
 - да вот ещё забыл, самый лучший клей, который удалось найти,  не боится воды, жар тоже переносит хорошо. Он вынул из сумки на поясе бутылочку. 
Я достал из верхнего ящика рубчатое каменное яйцо. Любой служивший в армии в последнее время, сразу признал бы в ней РГО-Ф1* (ручная противопехотная  оборонительная граната)   в просторечии лимонка, правда без запала. Вместо него, в верхней части было выдолблено узкая глубокая щель. Несколько раз, подкинув в руке качественно выточенный камень, я удовлетворённо качнул головой, - молодец Аршак, очень хорошо сделано. Аршак расплылся в довольной улыбке. Я достал из мешочков по одной костяной пластинке с нанесёнными на них чёрточками. Сложил их вместе на столике. Снаружи по палатке кто-то тихо поскрёбся, в проём сунулась знакомая конопатая мордашка,
- я вам воды с арасом* (обычный лимон на местном наречии) принесла. Я махнул рукой,
 - заходи. Девчушка, которая тогда на дворе магистрата просила выкупить её семью, решила, что должна выполнять при мне роль ординарца, внесла в палатку поднос с охлажденной в горной реке водой с лимоном и мёдом диких пчёл, которых в лесу оказалось великое множество. Я аккуратно выровнял костяные пластинки и залил в получившееся плетение «мины» энергию. Девчушка мотнула головой, и быстро заморгала,
- ой господин, а у вас из рук зелёные искорки бегут. Я удивлённо уставился на неё,
- да? А что у меня на ладони сейчас? Я сформировал стоящую на ладони руну воды. Девчушка прищурилась,
 - вот такие   полоски,  и пальчиком провела по воздуху. Перед ней в воздухе замерцала руна воды. Девчушка ойкнула, смутившись,  покраснела как маков цвет и пулей вылетела из палатки. Я встал с топчана и развеял забытую в воздухе руну воды. Удивительно, ведь я в спешке ни на кого не посмотрел в магическом спектре, за исключением тех, кого лечил. Вот же тупень, прозевал редчайший случай, самородок, ещё более редкий потому, что на моей памяти, это первая девушка, владеющая силой.  Ещё хуже я даже не поинтересовался её именем, хотя, торможу, у меня же есть гроссбух с именами всех подданных. Ничего, никуда не денется. Сейчас важнее другое, я вернулся к столу, на нем, мерцало запитанное силой плетение «мина». Затаив дыхание я аккуратно развел в стороны пластинки, мерцание стихло. Соединил вместе,  снова зеленоватое мерцание, держит заряд, великолепно, то о чем я только догадывался, нашло своё подтверждение. Магическая энергия, оказывается, подчиняется таким же законам, что и электрическая с небольшими оговорками и дополнениями. Естественно более широкий спектр средств и возможностей у магической энергии. Теперь плетение с закачанной энергией, не будет пожирать материал, на котором оно начертано, а стоит совместить рисунок плетения и оно стразу готово к применению. Эта мысль навела меня на размышления о боевых составных плетениях, из нескольких деталей, готовых к применению в любое время.
Обговорив с Аршаком план работ на предстоящую неделю, отправил его отдыхать, а сам принялся аккуратно вклеивать боковые пластинки по краям отверстия в будущей гранате, затем вставил медную булавку в отверстия, просверленные в кости так, чтобы центральная пластинка с руной огня вверху выглядывала из камня примерно на сантиметр. Теперь можно не бояться, что самоделка рванет в кармане, зато взвести её элементарно, выдернул за кольцо булавку, и вдавил центральную пластину до упора, как только плетение соединится линиями в одно целое, руна огня загорится оранжевым цветом. Правда замедления никакого, и недостатков масса, но когда нет времени четыре - пять таких штучек, могут спасти жизнь. За час я сделал десяток гранат, но центральные пластины убрал во внутренний карман охотничьей куртки, от греха подальше. Надо бы попробовать самоделку в действии, но подальше от любопытных глаз, а пока вложил снаряжённую гранату в один из специально пришитых кармашков на поясе.
Кузнецу после трёхдневных мучений, удалось снять ворота и решётку.  Мы, с Аршаком пройдя сквозь проём ворот, увидели, что массивная четырёхугольная конструкция донжона разрушена. Справа от башни, провалился свод подземелья, лишённый опоры центральной колонны. Правая стена донжона рухнула в провал полностью, а передняя стена и все верхние этажи обрушились вперёд и покрывали двор  трёхметровым завалом камней, расщепленных брёвен и досок, обломков мебели.  Слева под стеной располагались какие-то строения, засыпанные до крыш каменным мусором. Я объяснил Аршаку, чего хочу добиться в итоге расчистки и ушёл к себе в палатку. Последние несколько дней я занимался чертёжными работами, готовил для Аршака фронт работ на период моего отсутствия. За работой время текло незаметно, до холодов, а здесь в предгорьях было заметно прохладнее, чем на равнине, нужно было успеть построить дома хотя бы для семей. Людей катастрофически не хватало, но посторонних я не хотел приглашать в свои владения, слишком много тайн пряталось в замке. Весь камень от донжона, который выносили со двора крепости, сразу пускали в дело и на поле перед стеной замка вырос ровный ряд прямоугольников, обозначающий будущие дома. Очистив территорию в левой части двора, к несказанной радости Варлаша обнаружили кузницу в отличном состоянии, конюшню с четырьмя скелетами лошадей и что-то наподобие склада сельского инвентаря, чему очень были рады крестьяне, после  того как им сообщили, что они могут им пользоваться безвозмездно, и раздали в каждую семью. Прошел ещё день напряженной работы. Варлаш обустроился в кузнице и с раннего утра гремел там железом, хотя я его предупредил, что кузницу к весне перенесём за стены замка, и дал задание подыскать удобное место. Я,  переложив все заботы, по управлению замковым хозяйством и людьми на Аршака ушёл к ближайшим скалам проверить моё изобретение. Достав из кармашка на поясе гранату, вставил центральную пластину. Руна огня вспыхнула оранжевым светом, сигнализируя о готовности. Метнув гранату в обломок скалы,  я шустро заныкался в камнях. Раздался громкий хлопок, и собственно всё, ни визга осколков, ни знакомого грохота разрываемого камня. Поднявшись, я отыскал  гранату, пластина с плетением исчезла, сама граната потрескалась, но осталась сравнительно целой. Где-то я допустил ошибку в расчётах. Ладно, оставим это на потом, сейчас есть дела поважнее. Задумавшись, я вернулся к себе в палатку решать насущные проблемы.
Дни шли своим чередом, подоспела пора полевых работ, за речкой крестьяне получили от меня наделы земли. Я не стал отделять свой участок, работа на хозяина никогда не была продуктивной. На первое время постановил, десятую часть всего, что произведено, в казну замка. Крестьян это обрадовало несказанно. Минимальные налоги в Эрраде составляли треть от произведенного урожая и живности в хозяйстве. Дабы избежать дробных налогов Аршак быстро состряпал сетку, по которой можно было заменить одни продукты другими.  Повесив все сельское хозяйство на Аршака, я занялся замком. Чертил, планировал, вызывал к себе камнетёсов, плотников. В конце концов, подробный план будущего замка был закончен. Пока разбирали завалы во дворе, в оружейном зале сняли со стен всё оружие и перенесли в  отремонтированные комнаты первого яруса барбакана.  Камнетёсы заложили пролом в стене, уже не временной, в один кирпич, а постоянной кладкой во всю толщину стены. Пришлось освободить от работ в замке всех крестьян, на них лежала ответственность за будущий урожай. Расчистка двора продвигалась быстрыми темпами. Уже стал ясен общий план замка. Массивные внешние стены, поднимались на десятиметровую высоту, с внутренней стороны  вдоль стен расположились постройки, слева хозяйственные,  справа жилые помещения кухня оружейный зал. За этим помещением находился  зал, в котором обитал лич. Только за хорошую плату мне удалось уговорить трёх женщин вынести всё гнилье и мусор и вымыть с травами пол и стены. Эта процедура мало помогла, запах мертвечины въелся в стены, пришлось их разобрать, а камень от стен сбросить в ущелье. Жилые и служебные помещения имели арочные своды с центральными опорными колоннами. Вторым этажом шли крытые галереи, соединявшие собой все стены для удобства ведения обороны замка. Все постройки примыкали с боков к центральной башне, которая задней стеной опиралась на скалу. По моим расчётам высота  центральной башни составляла метров двадцать. Из-под завала камней разрушившейся башни, достали довольно таки много серебряной и золотой посуды, большая часть которой могла быть использована только как лом. Обрадовал почти целый ларец из бронзы с лопнувшей крышкой, похоже, это расходная казна замка. Триста талари, несколько мешочков с серебром и медью. 
На следующий день ближе к полудню, прибежал взволнованный строитель, - господин, Аршак просит вас срочно подойти на место  центральной башни. Я отбросил черчение полезностей и поспешил за ним. Двор, покрытый ровной серой плиткой, уже был расчищен вплотную к основанию центральной башни. От её передней стены остался небольшой, покрытый трещинами участок, высотой метра три. Перед стеной, две массивные  колонны поддерживали каменный свод, под ним, вниз спускалась лестница в пять ступеней оканчивающаяся дубовой дверью, ведущей в подземный этаж, ничуть не тронутой временем. Внимательно рассмотрев замок, я вставил один из ключей со связки лича.  Несмотря на огромное количество лет прошедших с той поры, когда этой дверью пользовались последний раз, замок скрежетнул внутренностями и  открылся. Плотник подставил коротыш бревна, уперев его в стену  так, чтобы дверь открылась сантиметров на десять не больше. К массивному кольцу на двери привязали канат. Аршак, несмотря на протесты  любопытствующих, выгнал всех посторонних со двора крепости. Кузнец, поплевав на ладони, дернул канат. Дверь со скрипом отворилась и уперлась в  подставленный чурбак. Мои предосторожности оказались излишними, в подземелье, наполовину засыпанном обрушившимся сводом первого этажа, никого не было. С повышенным энтузиазмом мы начали расчищать подземный этаж. Через неделю расчистка и выгребания из-под завалов элементов мебели и вооружения, большинство из которого было раздавлено многотонным весом камней, закончилась. Аршак ворчал, что у него отбирают людей, а задач по подготовке поселения к зиме стоит масса. Подземелье замка, расчищенное от осыпавшихся камней, представляло собой пятиугольный зал с полом покрытым чёрным мрамором. В центре арочный свод опирался на колонну, в верхнее основание которой и заложил свой разрушительный состав монах. Разрушившись от взрыва, колонна перестала поддерживать своды, рухнул не только потолок подземного этажа, но и главная башня замка. Здесь мы обнаружили множество скелетов людей в обрывках одежды, похоже, это были селяне, и четыре скелета в чёрных рясах с клобуками и толстыми серебряными цепями с круглой блямбой знака ордена тёмного неба на шее, лежавших вокруг массивного прямоугольного постамента, на котором лежал ещё один раздавленный скелет. В дальнем углу высилась каменная арка, заключённая в расчерченную линиями на полу пентаграмму. Это сооружение я уже видел в одной из книг Горона, это портал для внутренних перемещений на Вортане. К сожалению один из блоков свода при падении углом попал на вершину арки. Хотя она выдержала вес обрушившегося свода,  но потрескалась. После осмотра прощупывания и простукивания  арки один из камнетёсов дергая себя за бороду, сказал, что они смогут  вытесать новую вершину. Я ему указал на плетения по боковым колоннам арки. Такие же плетения покрывали и верхнюю, лопнувшую  часть.  Их нужно было вырезать с большой точностью, иначе весь смысл восстановления пропадал. Камнетёс заверил меня, что все будет сделано предельно точно. С особым тщанием я перенёс в  гримуар, выложенные сапфирами символы на правой колонне. Почему-то это мне показалось очень важным элементом, все плетения на колоннах вырезаны в камне, а эти символы выложены драгоценными сапфирами. Под ними в камне вырезан фигурный паз, в который как влитая подходила костяная пластина, висевшая у лича на поясе. Задняя стена, примыкающая к скале, тоже принесла сюрпризы.  Две массивных двери вели в просторные помещения. В одном алхимическая лаборатория. В другом помещении склад продовольствия, к сожалению полностью сгнившего, лопнул  камень на котором вырезано плетение хранения и постоянства.. Зато это помещение обрадовало Аршака своей функциональной принадлежностью, он тут же распорядился выдраить помещение и перенести все наши припасы, хранившиеся до этого под навесом. Я уже привык всё проверять истинным зрением, в лаборатории на задней стене вырисовалась ещё одна дверь, покрытая рунами маскировки и охранными плетениями. Справиться с ней помогла всё та же фигурная костяная пластина. Паз в двери совпадал с её контурами, а плетение, вырезанное на поверхности пластины, являлось ключом. Испытывая тремор от нетерпения, я вставил пластину в паз. По плетениям, тонкой нитью  пробежала радуга. Дверь со щелчком открылась. Небольшое помещение почти полностью занимали три сундука. Вот он момент истины, вот та отправная точка,  с которой начнется повышение благосостояния. Я бросился к сундукам. Облом был поистине потрясающим, в первом сундуке в углу лежал высохший трупик мыши. Я нервно хихикнул, потом уже в голос начал хохотать, представив себе пустой холодильник с висящей в нём мышью. Аршак, недоумевающее переглянулся с кузнецом, оба пожали плечами, что продлило моё веселье еще  на пару минут.  Два остальных сундука были ещё более пустыми, там не было даже дохлых мышей.
К концу второго месяца развалины замка были почти полностью разобраны, большая часть камня пошла на дома для моих людей, хотя мне пришлось выдержать массу ехидной критики за моей спиной по поводу холодной жизни зимой в каменном доме. Сельским жителям привычнее было жить  все-таки в деревянных домах, но управляемые жёсткой рукой Аршака, они смирились с моим требованием, - в посёлке будут только каменные дома.  Многие из моих задумок остались на бумаге, водопровод и канализация. С водопроводом кое-как решили проблему, сделав отвод от горной реки и пустив воду по акведуку. Прошедшую через городок воду, сбрасывали в ущелье по каменному желобу. С канализацией облом, я не подумал о скальном основании около замка. Пришлось глиняные трубы прокладывать по поверхности земли. На ближайшие несколько лет прийдётся мириться с этим неудобством, а потом я перенесу дома  жителей за реку и устрою посёлок со всеми удобствами. Несколько раз ко мне заявлялся Грай с Норадом, и мы совершали экспедиционные наскоки на урдов, которые частенько совершали набеги и воровали скот у крестьян, несмотря на щит, выставляемый мной ночью на опушке леса. Где-то они находили себе лазейки для проникновения. Проблема с вызванными из столицы королевскими  филерами, пока не решалась, и Грай на мои вопросы только хмурился и переводил разговор на другие темы. Наконец, из города прибыл посыльный с распоряжением явиться на сбор экспедиции.  Приехав в город, несмотря на предложение Грая остановиться у него, я расположился в доходном доме, не хотелось нагружать своим присутствием друга.
                Глава тринадцатая
Дан приказ ему на запад…
Вечером первые корабли королевского флота зашли в порт Мукайяра. Утром следующего дня меня вызвали на сбор. Собрав свой скарб в мешок я, не растягивая удовольствие, прибыл к зданию магистрата. Конечно, какая армия отправится в поход без полудюжины построений. Сначала построили всех, кто прибыл, затем, ещё раз с теми, кто опоздал. Через час на площадь пришли капитаны кораблей и начали выкрикивать имена начальников абордажных партий из наёмников. Те в свою очередь стали собирать своих солдат. Галдёж на площади стоял похлеще, чем в сорочьей стае. Наконец шум и гам начал стихать. Глашатай, со своей лужёной глоткой, переорав всех командиров, снова объявил построение. На крыльцо магистрата в сопровождении нового владельца города, метра Грая, вышел представитель короля. В недолгой, минут на сорок речи, он восхвалял мужество и стойкость королевских наёмников, и уничижительно отзывался о храбрости пиратов. В конце пожелав нам удачной компании, разрешил командирам вести своих подчинённых на корабли. Меня как я и просил, отправили на небольшую галеру, помощником лекаря. Капитан галеры, старый, просоленный всеми ветрами морской волк коротко обрисовал экипажу наши дальнейшие движения. Из-за лёгкости хода и приличной скорости, наше судно назначили разведывательно-дозорным курьером. По словам Грая, это единственное судно, где врядли есть ищейки тайной полиции. Ой, хотел бы я в это верить.
Как особе приближенной к начальству мне выделили крохотную каюту на корме, больше похожую на пенал. Зато в рундуке как раз поместились мои вещи. Жаба, когда нибудь погубит меня. Я взял с собой, как мне казалось немного вещей, две смены одежды, четыре рубашки, сапоги, и всякой повседневной мелочёвки. Все мои вещи на корабле хранились в кожаном мешке, горловина которого была сложена вдвое и завязана для непромокаемости двойным шнурком.  Швы мешка были пропитаны смесью воска и ещё какой-то пахучей гадостью, не трескающейся и совершенно не пропускающей воду. Глефу, чтобы она не привлекала внимания, замаскировал, надев кожаные чехлы на стальные  кольца. При помощи двух скоб, я  закрепил её на стенке каюты. Стояла жаркая погода, и я разгуливал по палубе в тонкой рубашке с длинными рукавами, бриджах и лёгких сандалиях плетёных из тонких полосок кожи. Лёгкий бриз позволил отдыхать гребцам. По центру нашей галеры подняли мачту, раскрепили её канатами и натянули полосатый парус. Ещё когда мы только вышли из порта, я ночью спустился в трюм и добыл из балласта три увесистых булыжника. Повозившись, я заныкал их за щитами, прикреплёнными вдоль борта, так, на всякий случай. Случай представился довольно скоро. Наше судно, как самое быстроходное и вёрткое, отправили на разведку. Пока тяжёлые либурны величаво ползли по океану, мы уходили от них на суточный переход. Утром океан как зеркало, штиль полный. Из-за одного из островов нам наперерез выскочили четыре триремы,  охватывая наше судно полукругом. Командир нашего корабля один из самых опытных на флоте, опершись на планширь,  проорал, - левый суши весла, правый навались. Мы развернулись буквально на пятачке. Галера стрелой устремилась прочь от настигающих нас трирем. На передней триреме два мага в серых балахонах колдовали над большим, с тележное колесо артефактом. Вывернув один булыжник из под щита, я установил его на кормовом ограждении и придерживая одной рукой навесил на него «пушку». На передней триреме один из  магов поднял вверх руки, накачивая плетение в артефакте энергией. В этот момент я запустил снаряд из «пушки». Заклинание сработало как-то не так. Булыжник молнией метнулся к кораблю и заметно раскаляясь, остановился перед ним. Преследовавшее нас судно, как будто натолкнулось на стену. Нос его погрузился в воду почти до ростры. Воздух вокруг камня басовито загудел. Сам булыжник как будто взорвался сотнями огненных лезвий, которые с шипением прошили весь корабль. Раздался треск ломающегося дерева и страшный многоголосый вопль погибающих людей. Наш экипаж от неожиданности застыл как зачарованный, глядя на разлетающиеся обломки  корпуса и куски тел. Каменные лезвия как бумагу рассекли корабль и людей на тысячи мелких деталей. Через несколько секунд на воде колыхались только фрагменты бортов и палубы. Вновь раздался рёв капитана, который первым пришёл в себя,
 - Шевелись бездельники. Барабанщик поднял вверх било и прокричал,
- вёсла на воду и раз. При этом резко ударил в барабан. Лопасти вёсел одновременно упали в воду и поднимая буруны, толкнули галеру вперёд.  Я стоял на корме и лихорадочно пытался понять, что у меня получилось. Рассмотреть плетение, которое маг пытался запустить в нас, я не успел. Оно каким-то образом взаимодействовало с моим снарядом. Хорошо, что не в нашу сторону. Остальные преследователи резко протабанили вёслами. Триремы осели, гася скорость, и повернули прочь. Капитан расслаблено присел на бухту каната. Покачал головой и сказал, обращаясь ко мне,
- предупреждать надо. Я виновато развёл руками,
- да я сам  не ожидал такого результата. После возвращения нашего корабля к основным силам, и доклада капитана о появлении пиратов, мы заняли место в средине строя. Ближе к полудню с головного корабля шедшей полумесяцем эскадры подали сигнал « противник впереди, приготовиться к бою». На палубе быстро, но без суеты  начали готовиться к предстоящему сражению. Матросы доставали из под бортов сырые воловьи шкуры и поливая их водой, навешивали их на борта. Наёмники точили оружие, доставали из мешков лёгкие абордажные доспехи. От головного корабля  с визгом улетели сигнальные стрелы. Полумесяц эскадры  начал выворачиваться концами вперёд, как бы охватывая идущую нам наперерез  эскадру пиратов.  Я поставил булыжник на кормовой планширь. Немного подумал и добавил к плетению «пушка» ещё две руны магмы, выученные мной в подземелье северной крепости. Впереди послышался громкий рёв из сотен глоток. Передовые корабли вступили в сражение. Задача нашего корабля состояла во вспомогательных действиях с закреплённой за нами триремой. Как раз подошло  время помочь её экипажу в абордаже. Подшефная трирема, совершила неожиданный для противника манёвр, и навалилась бортом на проходившую мимо либурну пиратов. По команде, гребцы убрали вёсла по левому борту. Развернув абордажный ворон, наёмники с силой вогнали его клюв в палубу пиратского судна, и хлынули по нему на борт противника. Обходя по дуге  сцепившиеся корабли, наша галера пошла на абордаж с другого борта. Строя кораблей, который радовал своими чёткими линиями, как такового уже не было, все корабли перемешались в свалке боя. Метрах в пятидесяти от нас пиратский четырёхпалубный корабль, квадрирема, только пустил на дно одну из трирем короля. Воспользовавшись тем, что матросы пиратов замешкались, обрубая абордажные «кошки»   с тонущего судна, я запустил свой снаряд в борт четырёхпалубника. Вот теперь получилось как надо. В центре судна свечой вверх ударил столб пламени, борта и палуба вздуваясь, начала разлетаться на фрагменты. Грохот взрыва на мгновение перекрыл шум сражения. Несколько кораблей пиратов, ломая вёсла, и калеча гребцов, в панике столкнулись, пытаясь убраться подальше от рукотворного вулкана.  Наш флот воодушевлённый гибелью одного из самых крупных кораблей пиратов с удвоенной энергией продолжил перемалывать их флот. Весы сражения начали склоняться в нашу сторону. Я, как помощник лекаря должен принимать и сортировать тяжело раненных наёмников. Повар и барабанщик начали подтаскивать к корме первых раненных.  Засучив рукава рубашки, я по мере сил помогал штатному лекарю галеры. Сражение понемногу смещалось в сторону от нас. Высадив на захваченный корабль призовую партию, матросы нашей галеры, по указанию капитана начали оказывать помощь матросам других кораблей оказавшихся за бортом. Через несколько часов, передав всех спасённых на борт триремы, мы отбыли разыскивать скрывшиеся остатки пиратского флота. 
Наша галера в поисках пиратов отклонилась от судов флота довольно далеко к югу. Кормчий, ещё крепкий мужчина, лет шестидесяти, с выбритой головой и длинными, седыми, вислыми усами то и дело посматривал на горизонт. Спустя некоторое время он что-то тихо сказал подошедшему к нему капитану, тот тоже кинул взгляд на горизонт. Не понимая в чём дело, я тоже начал тупить в ту точку небосвода. Где-то далеко почти  за гранью восприятия наливалась чернотой полоска туч. Экипаж, кроме дежурной смены гребцов, ещё недавно вольготно раскинувшийся на гребцовских скамьях, быстро занимал свои места. Под мерный стук барабана наша галера рванулась прочь от надвигающегося урагана. По зеркальной поверхности океана пробежали первые полоски ряби. Я впервые в жизни увидел такую быструю смену погоды. Только что сиявшее чистой синевой  небо потемнело, и начало очень быстро затягиваться тучами. Вода вокруг корабля из лазурной, превратилась в серо-чёрную. Ветер, всё больше усиливаясь, начал срывать брызги с верхушек волн. За несколько минут видимость упала до нуля. Капитан с надеждой посмотрел на меня, я отрицательно покачал головой,
- я не в силах, что-либо сделать. Капитан понимающе кивнул и начал отдавать короткие  команды. Гребцы сноровисто уложили вёсла вдоль бортов. И начали затягивать гребные проёмы грубым полотном, крепя его к центральной палубе и бортам. Наша галера как на качелях взлетала вверх, и на секунду зависнув,  дрожа корпусом,  летела вниз, зарываясь носом в набегающую волну. Хватаясь за все, что попадало под руки,  я пробрался к корме. В своей каюте быстро собрал мешок. Накрепко привязал к нему кожаной лентой  глефу. Качка всё более усиливалась. Через неплотные соединения досок каюты вода струйками била из щелей и казалось, проникала отовсюду. Вцепившись в настенный поручень, я сквозь зарешеченный иллюминатор смотрел на буйство стихии.  Внезапно, одновременно со страшным ударом в борт, галера задрожала всем корпусом и осела на нос. Сквозь рёв урагана послышался натужный скрип штифтов, соединяющих плахи бортов. Последовал ещё удар, затем ещё один. Судно, сотрясаясь от лопающихся канатов, начало медленно заваливаться на борт. С громоподобным треском лопнула мачта и полотнище паруса, развернувшись, упало на палубу, погребая под собой копошащихся матросов и наёмников. Я понял, что промедление смерти подобно. Ударом ноги выбил перекосившуюся дверь в каюту. Подхватил свой мешок с принайтовленной к нему глефой и выпрыгнул за борт. Меня, тут же  подхватила огромная волна, перенесла через медленно погружающуюся в воду корму и швырнула в океан уже с другой стороны тонущего корабля. Толща воды  накрыла меня  с головой. Меня бросало, как мячик из стороны в сторону.  Мешок с добром сразу вырвало из рук. Он улетел в сторону и исчез во мгле, подхваченный волнами.  Как мне казалось, я бесконечно долго  вырывался из глубины  на поверхность. Только упорная жажда жизни заставляла меня сражаться с волнами. Единственное что спасло меня, это ураганный ветер погубивший корабль. Он мощно дул в сторону берега, срывая с поверхности волн мириады капель воды. Казалось, будто идёт проливной дождь. Когда сил уже почти не оставалось, я больно ударился левой рукой о подводную скалу. У меня и мысли не было, чтобы удержаться за неё, однако дало надежду, что берег близко. Трёхметровые валы океанской воды свободно перекатывались через эту подводную махину.  Старательно из последних сил, я пытался отгрести подальше. Иначе, многотонный пресс волн разбил бы меня о камни. Уже  совсем обессилевшего, меня выкинуло на крупный песок берега, долго кувыркало и крутило. В конце концов, моё безвольное тело подхватила высокая волна, и выбросила на берег. В полубессознательном состоянии, загребая левой рукой, потому что правую руку  я почти не чувствовал. я прополз ещё пару метров, и потерял сознание.

                Глава четырнадцатая
Чунга чанга чудо остров,
 жить на нем легко и просто…
 Очнулся я от того, что кто-то больно сдавливал мне мизинец. Здоровенный, с ладонь величиной краб, пытался клешнями оторвать себе на завтрак мой палец. От неожиданности я заорал, вскочил и стал размахивать рукой с вцепившимся в неё крабом, Правая  рука оказалась примотанной к телу обрывками моей рубашки. С полсотни крабов собравшихся вокруг меня, шустро брызнули в разные стороны и исчезли в расселинах камней. Наконец мерзавец разжал клешни и с плеском исчез в набегающей волне. Я зализал содранную на мизинце кожу, и медленно огляделся вокруг. Океан утих, торжество разгула стихии закончилось. Только ленивые валы волн ещё напоминали о недавнем шторме. Мне действительно здорово везло. Правее, или левее, на двадцать метров и меня размозжило бы о скалы. Я чудом попал на небольшой язык песка среди торчащих вокруг обломков скал. Вокруг громоздились изъеденные водой камни. Песок был везде, на берегу, в голове, в ушах, во рту, под ногтями. Изрядно отросшие волосы, которые на корабле я завязал в хвост, распатлались и стояли на голове диким колтуном в вперемежку с песком. Я содрал с себя обрывки рубашки. Все тело покрывали синяки различных форм и размеров. Левый сапог отсутствовал. Правый я снял и бросил у подножия скалы в тень. Иначе высохнет, скукожится на солнце и потом его сможет одеть только ребёнок. Состояние организма было аховое. Пришлось сесть, сосредоточится и навесить на себя плетение малого лечения. Немного погодя, накатила слабость. Пошёл откат от плетения. Я заполз под скалу, повыше от уреза воды и забылся коротким, беспокойным сном. Проснулся через несколько часов. Солнце, добравшись до моего убежища, слепило глаза. Чувствовал я себя не в пример лучше. Синяки практически исчезли, шишки на голове тоже. Волны понемногу успокаивали свой бег. Появилась новая проблема, жутко хотелось пить и есть. Сняв единственную  сравнительно целую деталь одежды – бриджи, я полез в воду неглиже. В левую сторону, мне удалось пройти, около пятидесяти метров. Дальше начинались отвесные скалы, и дно резко уходило  в глубину.  По правую сторону простиралось мелководье, покрытое крупными камнями и обломками скал. Здесь обнаружилось первая  находка. В расселине между камнями застрял один из матросов нашего корабля. Размозженное тело, которого говорило о том, что несчастному не удалось миновать скалы. Не без труда выковырял его тело из камней и, перевалив на кусок паруса, оттащил подальше от линии прибоя. Небольшой участок песчаного берега, на который меня выкинуло, простирался вглубь суши метров на тридцать. Дальше уступами вверх поднимались отвесные скалы. Я оттащил бедолагу в самый дальний угол образованный двумя обломками скал. Взял выбеленную солнцем доску, и с её помощью выкопал могилу. Немного передохнув, отправился дальше исследовать берег. Мне попадались различные детали нашего корабля, измочаленные волнами до неузнаваемости. Через несколько метров от гибели матроса, новая находка. На высоте трёх метров, расклинившись между камнями, так, что изогнулась дугой, косо висела  моя, как мне казалось навсегда утерянная глефа. На ней, намертво привязанный кожаной лентой болтался мой  походный  мешок, залубеневший  от солнца и покрытый сероватым налётом соли.  Раскорячившись на неудобной скале, я с остервенением лупил вытащенным из воды булыжником по каменному выступу, в который уперся ближний ко мне конец глефы. Дальний был прикрыт от ударов каменным козырьком и не давал возможности высвободить его. Понадобился почти час мучений, чтобы вызволить своё оружие из каменного плена.  К счастью вода внутрь мешка не попала. Зато на ближайшее время я был обеспечен едой, водой и одеждой. Запасливость чрезмерно нагружает плечи, но  позволяет выкрутиться в тяжелых жизненных случаях. В мешке лежало две смены одежды, рюкзак с  моим барахлом, фляга с водой и грубо говоря, местный сухпай. Прятать нож в мешок, в итоге оказалось не очень хорошей идеей. Ещё полчаса я потратил на перепиливание острой раковиной окаменевшие полоски кожи связывающие горловину. Дорвавшись до внутренностей мешка, первым делом перекусил полоской мяса и фруктовым батончиком. Жить стало, не скажу, чтобы веселее, но значительно лучше. Будущее рисовалось уже не в таких хмурых красках.  Ещё около трёх часов я бродил между камней. Но кроме нескольких разбитых ящиков, размочаленных обрывков канатов и кучи расщепленных, изломанных досок ничего не нашёл. Отсюда надо выбираться. Питьевая вода подходит к концу. Тщательно рассмотрев громоздящиеся передо мной обломки скал, я как мне казалось, выбрал оптимальный путь для подъёма наверх на плато. Памятуя о том, что спасателей рядом нет, я со всей осторожностью начал подъём. Добравшись до небольшой полки в скале, я устроил себе перерыв. Плечи здорово оттягивал мешок. Однако не бросишь. Счастливая находка таких нужных мне вещей, ещё больше укрепила меня в мысли «Всё необходимое ношу с собой». Правда, необходимого имущества должно быть явно меньше.
Прошло уже около часа с начала моего подъёма. Теперь я, распластавшись на скале, истекал потом, пытаясь одной рукой держаться за небольшую выемку в скале, а второй рукой нащупать шнур которым «кошка» крепилась к мешку. Это же додуматься надо было, прикрутить «кошку» к горловине мешка. Наконец чуть не вывихнув руку, мне удалось провести эту архисложную  операцию. Проблема заключалась в том, что мне осталось преодолеть каких-то три метра. Но по верхнему краю скалы, шел выступ, не видимый снизу, который не давал мне возможности вылезть наверх.   Аккуратно раскрутив «кошку» забросил её вверх. Где-то на седьмой или восьмой раз, я уже сбился со счёта, «кошка» прочно зацепилась. Вначале осторожно, а затем всё сильнее я начал дёргать её в разные стороны. Нет, все-таки держится хорошо. Я перенес вес тела на  верёвку и плавно начал подниматься на плато. Наконец мой подъём закончился.  Счастливый, и мокрый от пота, как мышь, я лежал на земле на вершине горного плато. Немного отдохнув, я огляделся. С высоты вид на океан был великолепен, и девственно чист. Флот короля пропал в неведомых далях. Закончив рассматривать пустынный океан, я обернулся на сушу. Передо мной расстилалась равнина, покрытая густой травой. Впереди фарсахах в двух начинался лес. Даже с этого расстояния было видно, какой высоты достигали гигантские деревья. Где-то над ними вверху, казалось на грани стратосферы, парил орёл. Выбрав направление на ближайшую ко мне опушку леса, я лёгкой трусцой направился к ней. Через час я уже спрятался от солнца под раскидистыми кронами деревьев. Ещё в течение двух часов, я шел по лесу, не уходя, однако далеко от опушки. Только отмахав от побережья километров двадцать, я остановился на привал. Я сидел, устало опёршись на толстый ствол какого-то дерева. Моё внимание привлекло тихое шуршание травы. Метрах в двадцати от меня, животное, покрытое короткой жёсткой шерстью, размером с медведя, на коротких, кривых ногах покрытых крупной чешуёй с вывернутыми как у ящерицы наружу суставами, тщательно вынюхивало мои следы. Иногда, оно, поднимая вверх уродливую голову, больше всего похожую своей мордой на гиену, и принюхивалось к воздуху. Мне показалось, я перестал дышать. Судя по всему, нюх у этого животного не очень. Маленькие, глубоко спрятанные глазки, говорили о плохом зрении. А вот слух  был изумительным. Я, поднимая с травы мешок и закидывая его за спину, еле слышно чиркнул по стволу дерева. Животное резко вскинулось и начало напряжённо  ощупывать пространство в моей стороне своими большими, похожими на листья лопуха ушами. Я превратился в статую. Животное сначала неуверенно, потом всё быстрее начало идти в мою сторону. Нервы у меня не выдержали. Как испуганная лань, я понёсся по лесной прогалине. За мной казалось неторопливо, но с настойчивостью механизма трусила мускулистая махина. Оторваться от неё мне не удавалось. На бегу я метнул в неё плетение «оковы». Плетение на мгновение окутало животное и быстро, как мне показалось, всосалось в шерсть на спине монстра, тот рыкнув, прибавил ходу. Мне прибавлять было некуда, я и так летел во весь опор. Впереди на небольшой поляне показался двухэтажный, аккуратный домик. Я устремился к нему.  По внешнему виду дом вроде бы не жилой. Искать вход было некогда. Заметив в стене полуподвала горизонтальное окно без решётки, я устремился к нему. На бегу сдёрнув с плеч мешок,  швырнул его в узкую щель окна полуподвала. За мешком, я просунул  в окно глефу зажатую в правой руке. И наконец, шустро, но с трудом протиснулся  сам. Разбираться куда я прыгаю, времени и альтернатив не было. Кувыркнувшись, я пролетел вниз два метра,  и чудом не свернув себе шею, приземлился на кучу опавшей листвы. Щель, через которую я просочился в дом, для твари оказалась мелковатой. Она обиженно ревела, пыталась засунуть внутрь дома морду, широко разевая слюнявую пасть с длинными, фарфоровой белизны клыками. Мощными лапами рыла землю, далеко разбрасывая её вокруг. Оглядевшись, я уже спокойно достал из мешка свой  рюкзак, отстегнул от него ложе арбалета. Установил на место плечи и, осматриваясь вокруг, натянул тетиву. В полуподвале дома царила относительная чистота. Кое-где нанесённая ветром листва, какие-то обломки древесины, мелкие ветки. В одном из углов, полурассыпавшийся скелет мелкого животного. Между тем эта помесь крокодила и гиены не сдавалась. Пытаясь расширить проём, она засовывала в него лапы и с силой пыталась вырвать из кладки камни. Если бы не толщина и размеры плит, из которых были сложены стены полуподвала, ей это, наверное, удалось. Я стал на колено и тщательно прицелившись, выстрелил в раскрытую пасть чудовища. Рычание, как отрезанное стихло. Зверь огромным прыжком отскочил от проема, пошел боком, завертелся вокруг себя. Передние лапы его подогнулись, и он тяжело упал на бок. По телу зверя, волнами прошла смертная судорога и наступила звенящая тишина. Через мгновение вокруг снова запели, заверещали, зацокали на все лады птицы. Насыщенная жизнь леса вернулась в своё русло. Уже в более спокойной обстановке я осмотрелся вокруг. Довольно просторное помещение, абсолютно пустое, в отличие от виденных мной подвалов. Нет ничего, что бы указывало  на то, что здесь когда-то жили люди, нет ни полок ни шкафов, голый подвал. Справа в нише, после короткой, в несколько ступеней лестницы, обнаружилась дверь на первый этаж. Подобравшись поближе к этой монументальной двери, я понял,  что потеряю  много времени, но врядли добьюсь результата. Проще выбраться назад через окно. Я достал из рюкзака «кошку».  Со второго броска  она за что-то зацепилась. Метнул в проем окна глефу, привязал к свободному концу каната рюкзак и выбрался наружу. На свету осмотрел себя, рукав рубашки порван я весь в паутине и пыли. Если я такими темпами буду уничтожать одежду, то через неделю мне прийдется перенимать опыт полинезийцев в изготовлении юбки из травы. Я опасливо подошёл к огромной туше. По запарке, при заряжании арбалета, я схватил болт с тонким и длинным бронебойным наконечником. Болт с короткого расстояния пробил череп насквозь. Остриё на выходе пробило более тонкую затылочную кость и на два пальца вылезло наружу. Так, минус ещё один болт. Несмотря на то, что мастер брал для изготовления болтов самую твёрдую древесину, у этого тоже лопнуло древко. Я срезал наконечник, эта «косточка» мне ещё пригодится. Я не знаю, на какое время попал на этот остров, хотя я не особо уверен, что это остров. Судя по полному отсутствию людей, наверное, надолго. Сдёрнул «кошку» зацепившуюся за выступающий из земли корень дерева. Смотал её и пристегнул к рюкзаку. Обошёл вокруг дома. Перед крыльцом высокая, почти в пояс трава.  Я поднялся по ступенькам крыльца. Дверь была не заперта. Сверху наискось её пересекала толстая древовидная лиана, судя по её толщине этот дом не посещали несколько лет . Я в один замах перерубил её глефой. В двух, позеленевших от времени бронзовых кольцах, был вставлен круглый, деревянный  колышек, вот собственно и весь замок. Правда, дверь толщиной в ладонь и массивный засов остановили бы наверное и того монстра, который хотел с моей помощью разнообразить своё меню и теперь дохлый лежал на поляне. В дом вёл узкий, кончавшийся тупиком  коридор. Мои плечи почти касались стен. Тоже разумная предосторожность. Здесь легко держать оборону. Коридор заканчивался короткой буквой «т», в торцах которой были вставлены двери.  Левая дверь вела в подобие гардероба с кладовкой. На стене кладовки висит похожая на мою, но стандартная глефа с одним  лезвием. Под ней рогатина с широким острым лезвием типа «пальмовый лист». Лезвие заканчивалось поперечиной и  плавно переходило в толстое древко. Рядом на стене длинный охотничий лук, колчан со стрелами, все наконечники стрел, «срезни», для охоты на животных.   Похоже, что этот дом использовался как охотничья стоянка, и иногда собирались любители поохотиться. Я аккуратно приоткрыл створку шкафа. Челюсть от удивления отвисла. На плечиках висели совершенно современного вида  комбинезоны из легкой, но плотной ткани.  Брюки со шнуровкой внизу и множеством всевозможных карманов. Рубашка с карманами на груди и на рукавах. Очень похоже на наш танковый комбинезон. Взял один комбинезон, прикинул на себя. Хозяин, похоже, был выше меня на полголовы, и поплотнее. Ну, ничего потянет, выбирать просто не из чего. Внизу этого великолепия ботинки с высокими голенищами типа берцы похожие на знаменитые американские Каркораны. Вот зараза, размер явно не мой. У меня сорок второй, а здесь весь сорок четвёртый с гаком. Оставил исследование очень полезной кладовочки на потом.  Открыл вторую дверь, которая вела в комнату. Просторная комната, квадратов тридцать. Обстановка в комнате дорогая. На каждой детали мебели, руна сохранности. Внешние детали покрыты тонкой резьбой.  В центре стены камин. Перед камином кресло. Напротив письменный стол и роскошный топчан. На столе несколько чистых листов бумаги и чернильный набор. Казалось, что хозяин вышел недавно из дома и скоро вернется. Узкие высокие окна, больше похожи на бойницы. Снаружи они забраны частой решёткой. Вот здесь в доме, я наверное и остановлюсь на ближайшее время. Я затащил в комнату мешок, поставил у камина глефу. В ручье рядом с домом набрал воды и облил стоящую в закутке двора за стенкой перевёрнутую, рассохшуюся бадью. Пропитается водой, наполню и искупаюсь. На второй этаж вела рассохшаяся скрипучая  лестница. Осторожно поднявшись по ней, я попал в небольшой холл. Справа и слева две одинаковые спальни с огромными деревянными кроватями. По моим прикидкам, человек шесть на них вольготно расположатся на ночлег. За третьей дверью небольшой кабинет. Спартанская обстановка письменный стол, стул, книжный шкаф, почему-то совершенно пустой. В верхнем ящике стола стопка чистых листов  бумаги, небольшая тетрадь – пролистнул, вроде бы как дневник. Сверху распечатанное письмо. Осторожно развернул ветхую бумагу. Несмотря на ветхость, текст хорошо виден.
Здравствуй мой любезный Сатар!
Пишу тебе мой любезный друг, вот по какому поводу, я знаю, ты много труда прикладываешь, чтобы снабжать меня животными для моих скромных опытов. Для того чтобы немного облегчить твой упорный труд, запомни это плетение и перенеси его на любую заготовку амулета, я уверен, что после двух лет учебы в универсуме Лагарна для тебя это не составит труда. Плетение парализует живое, но не убивает. Второе плетение нанеси на обратную сторону заготовки, если тебе не подойдет животное, просто активируй его и заклинание развеется. Помни, что на животных выращенных нашими друзьями оно не подействует.  Да, чуть не забыл, если не застанешь меня дома, ключ под приметным камнем с водой наверху.
 Безмерно уважающий тебя Эроних.
А вот это уже интересно. Я сбегал вниз, достал из рюкзака собственный гримуар и скопировал в него плетения. Причём руны входящие в плетение я не прорисовывал, поставив на их месте условные значки в шестнадцатеричном коде. Тайны нужно оберегать. Правда, когда я попаду домой, а в этом я почему-то уверен, прийдётся гримуар перешифровать. То, что здесь никто не сможет дешифровать, на земле прочтет любой программист. Обзову ка я это плетение, особо не изгаляясь, «паралич». Покончив с копированием плетения, вышел из дома. На поляне около туши убитого мной зверя уже вовсю шёл пир. Небольшие животные рыжего окраса с белыми пятнами,  лисьими мордами и свёрнутыми как у лаек в кольцо хвостами, галдя и толкаясь, старательно уничтожали тушу. Я сформировал в воздухе только что выученное плетение, тщательно выверил все размеры и расстояния между линиями. Отошёл на крыльцо, поддерживая структуру плетения и активировав, метнул в ближайшее животное. Небольшой самец с куском мяса в пасти застыл, широко расставив лапы, и не шевелился. Я выждал некоторое время. Затем спустился с крыльца, и громко хлопая в ладоши, разогнал банкет. Недовольно урча и скалясь на меня мелкими, но острыми зубами, стайка животных отбежала от туши в сторону леса. Я носком сапога толкнул  парализованное животное в бок. Оно как пластмассовая игрушка упало и перевернулось к верху лапами. Я аккуратно согнул ему передние лапы.  Животное осталось в этом положении. Вернув все в исходное положение, я активировал плетение снимающее паралич. Зверёк, наверное, даже не понял, что с ним произошло. Также, стоя на широко раздвинутых лапах, урча, он доел кусок мяса и только потом, увидев, что сородичи убежали, взвизгнул и опрометью метнулся под деревья. С этим плетением надо разобраться, очень интересная штука, похоже, оно погрузило животное в какое-то статическое поле.  Я несколько раз активировал в воздухе перед собой плетение «паралича». Добившись автоматизма в этом действии, вернулся в дом, где меня ждал дневник. Внимательно перелистав тетрадь, я понял, что это скорее записная книжка. Аккуратным почерком заносились сведения о пойманных животных, каких необходимо поймать и многие другие, не интересующие меня сведения.  Заинтересовали всего несколько фраз. … Надоедливый гархар снова появился около дома, сломал загородку и утащил косулю. Надо, наконец, прикончить его и содрать чешую с лап. Кстати, чешую Эроних просил достать ему для опытов, если конечно получится.
Вроде этот самый гархар и хотел мной отобедать. Пока не знаю зачем, но чешую с лап надо содрать.
Вторая запись меня озадачила, - … Через три дня Эроних просил прийти на большой общий  совет, соберутся все маги Вортана. Они будут проводить эксперимент, который, как он сказал, подводит черту под всей их работой на протяжении последних трёхсот лет, и раз и навсегда решит вопрос с нехваткой магической энергии.
Уж не этот ли эксперимент, привёл к катастрофическим последствиям, уничтожив и континент, и всех магов. Я пришел к такому спорному выводу, так как после этой фразы, записная книжка была чистой, больше ни одной записи. Охотник и начинающий маг по совместительству, ушёл на большой совет и больше не вернулся. Похоже, они действительно радикально решили вопрос с нехваткой энергии.
Ладно, с этим по ходу дела разберёмся. Насколько я понял, искать меня никто не будет, запишут в списках экспедиции, в графе «Пропал без вести». Поэтому потихоньку обживаюсь здесь, хотя где это здесь, не представляю даже ориентировочно. Дом, в котором я остановился, скорее всего, являлся временной резиденцией. На эту мысль меня натолкнуло то, что практически все шкафы в доме пустые. Кроме постельного белья ничего нет. Ни одной книги, ни одного свитка, ни личных вещей. Только гроссбух охотника и вот это письмо подарившее мне ещё одно плетение. Внизу в кладовочке четыре комбеза как оказалось на разные размеры. Два из них подойдут мне без вмешательства. Остальные два прийдётся подгонять иголкой с ниткой. С берцами сложнее подошла всего одна пара. Надежда только на то, что эти берцы ручной работы, и просто так их не убьешь. Меня очень заинтересовали пояса комбезов. Слева от пряжки небольшая коробочка из кожи, в ней точно такая же «батарейка», как в дивайсе подаренном мне Гороном и тоже с нулевым потенциалом. Плетение силовых линий в поясе мудрёное. Я пытался разобраться, но  потом махнул рукой. Линии то появлялись из-под кожи, то исчезали в ней. В общих чертах догадался по рунам, что это какие-то защитные заклинания. Но без «батарейки», пояс не работает. Четыре пояса, и все не рабочие, попытка качнуть в плетения энергию провалилась, плетения потребляли энергию быстрее, чем я успевал закачивать. На этой суше, куда я попал, практически нет силовых линий. В воздухе висит магический фон окрашивающий воздух в магическом спектре нежно-золотистым цветом. Накачивать плетения силой, не в пример легче и быстрее, чем на материке, но даже это не помогло в случае с поясом. В небольшом сундучке рядом со шкафом обнаружились полезные вещи, тренога из какого-то темного, почти чёрного металла с цепью и крюком, котелок и небольшой топорик с затейливым плетением на обухе. Выйдя из дома на поляну, я снова разогнал рыжую, нахальную мелочь.  Накачал энергию в плетение на топорике. Очень полезное плетение, ствол засохшего дерева перерубил в четыре удара, правда расход энергии сумасшедший, после каждого второго удара надо заливать энергию по новой. Ну, перефразируя поговорку, - найденному коню в зубы не смотрят, очень полезная вещь в моей кочевой жизни. Нарубив четыре коротких чурбака, изготовил из них индейские свечи*(изготавливались индейцами из небольших поленьев для скрытного приготовления пищи, чурбак рубился накрест, сердцевина выбиралась, полено связывалось верёвкой, набивалось стружкой и поджигалось снизу) затем, принялся за лапы таинственного гархара. Чешуя сидела на лапах прочно, но после применения плоскогубцев из мультитула быстро сдалась. Удовольствовался только крупной чешуёй, с мелкой возиться не стал. С трудом выволок из закутка бадью и за два часа беготни, наполнил её водой, нагреется на солнце, искупаюсь. Пока дома делать нечего, решил сходить на охоту.  Мясо помеси крокодила и гиены пробовать не стал, от неё ощутимо воняло псиной. Для пробы надел комбинезон, взял нож, глефу, арбалет и отправился знакомиться с окрестностями. Только вошёл в лес, комбинезон начал преображаться на глазах. Внизу он принял изумрудный цвет травы, выше цвет стволов деревьев. Я лёг на траву, секунд через тридцать я стол похож на небольшой холмик, густо поросший травой. Поднялся и прислонился к дереву и стал неотличимым от коры, наростом на дереве. Круто, скинул куртку, она приняла свой обычный серый цвет. Айда комбез, айда находка. Судя по запаху травы исходящему от него, в его способности входила и эта функция. Я стал внимательно рассматривать в магическом диапазоне куртку. Плетения не было. Вся куртка, сотканная из каких-то неизвестных мне нитей, являлась плетением. Надел куртку заправил в брюки. Пояс признаков жизни не подавал. Ну да Создатель с ним, пока побегаю так. С таким комбезом охота не представляла большой сложности. За полтора часа добыл три жирных курицы фазана. На этот раз брал болты лёгкие. Они застревали в тушке, не пролетая её насквозь. Вернулся в домик к вечеру. Неугомонные трупоеды дочиста обглодали тушу гархара. Рядом со скелетом на траве лежала костяная пластина шириной в три пальца и длинной примерно в ладонь. Вся её поверхность была испещрена значками и рунами. Рыжие бестии не стали даже пробовать её на зуб. Понятно, ещё один из экспериментов здешних магов. Я подобрал пластину и забросил её в сумку. Скоро у меня уже будет коллекция неизвестных рун и плетений и всевозможных магических изделий непонятного назначения. Мне не хватало главного, знаний. Заряд магической энергии исчерпался уже около дома охотника, нити плетения поблекли, и на вид комбез стал обыкновенным, неприметного серого цвета. Недолго музыка играла, а как заряжать, инструкции нет.
Прошло уже три дня, как я поселился в охотничьем доме. Каждый день я понемногу  увеличивал исследованную мной территорию. Несмотря на страшилки, рассказанные бывалыми моряками, я до сих пор не видел ничего сколь-нибудь неожиданного в действиях животных, никаких магических ловушек, никаких чудовищ. Обычный лес, обычные животные, правда, довольно высокий магический фон, который уменьшал видимость в магическом спектре, забивая все источники магических возмущений золотистым туманом. Комбез, как оказалось, понемногу накапливал энергию и если его пару дней не носить то он примерно на сутки восстанавливал свои функции. На внутренней стороне я нашёл управляющие плетения, но без батарейки они не работали. Спать в комбезе одно удовольствие, хоть на земле, хоть в траве. Чудо магической мысли работало гораздо надёжнее любого технологически продвинутого термобелья. Иногда я даже не разводил костёр. Комбез поддерживал комфортную для тела температуру. Под вечер четвёртого  дня я ушёл от домика фарсахов на двенадцать, по-нашему, километров на шестьдесят. Лес понемногу  мельчал, если около охотничьего домика сплошь и рядом стволы деревьев достигали нескольких обхватов, то сейчас в основном их можно обхватить рукой. Я вышел на опушку леса передо мной,  казалось буквально рукой подать, вверх в темнеющее небо уходил горный хребет. Около какого-то хвойного дерева, ветви которого почти стелились у земли, я остановился на ночлег. Приволок две сухих лесины на ночной костёр, к вечеру ощутимо засвежело. Отстегнул от рюкзака треногу, и уже через полчаса в котелке аппетитно булькало варево из подстреленной накануне куропатки. Около костра, несмотря на качества комбеза, было жарко, тем более, что я носил его, уже три дня не снимая. Оставив одеяло просохнуть на бревне, я забрался под раскидистые лапы нижних ветвей дерева, сунул под голову рюкзак и незаметно уснул. Проснулся я, от того, что словно кто-то толкнул в плечо. От костра остались только поддернутые пеплом, рдеющие угли, но даже в их свете была видна выросшая как призрак из темноты громадная, несуразная фигура. Косматая голова, незаметно, почти без шеи, переходящая в грудную клетку размером с кузов самосвала. Всё это великолепие клином сходилось вниз и заканчивалось крохотной жопкой с маленькими кривыми ножками. Зато руки напоминали ковши экскаватора и бугрились мышцами достойными буйвола. За ним из темноты маячила фигура менее грандиозных размеров, ковырялась в земле, добывая какой-то съедобный корешок. Недолго размышляя, этот питекантроп поднял вверх дубину размером примерно с меня, и со всей дури шарахнул по бревну укрытому одеялом. Жалобно кракнув бревно раскололось. Волосатое чудовище одобрительно уркнув начало садиться на корточки. Я плавно подтянул  к себе взведённый  с вечера арбалет и выстрелил в голову неожиданного посетителя. Болт, шурхнув в воздухе оперением вошёл в ноздрю приплюснутого носа снизу вверх. Питекантроп наклонил голову вниз, удивлённо и недоверчиво потрогал пальцем оперение болта.  Потревоженный ногой костёр, пустил робкие язычки пламени. В их свете стал, виден наконечник болта, торчащий красным флажком из плоского затылка черепа. Сам посетитель, освещенный разгорающимся костром, оказался покрыт густой коричневой шерстью. Наконец из спинного мозга чудовища дошел сигнал к конечностям, что организм получил повреждения несовместимые с жизнью. Примат опёрся правой рукой о землю, пытаясь подняться, и неловко завалился на бок. Второй представитель семейства человекообразных млекопитающих, по-обезьяньи опираясь на передние конечности, подошел к лежащему навзничь собрату. В свете разгорающегося костра самка обнюхала труп, шерсть на её загривке встала дыбом, отражение огня в зрачках начало подпитываться внутренним огнем гневного безумия.  Легко подхватив огромную дубину, обезьяна начала с яростью крушить все вокруг. В первую очередь досталось моему одеялу, которое было принято за главного врага, его обрывки летели по всей поляне. Котелок, оставленный мной для помывки наутро, был смят в блин, и вбит в землю. Пока неклассифицированный мной примат бесновался на поляне, из леса, прижимаясь брюхом к земле, вышел новый участник событий. Темно серая шкура зверя сливалась с предутренним  туманом, сползавшим с гор, мощные лапы оканчивались черными когтями не меньше моей ладони. Я бы окрестил её пумой, но размеры потрясали воображение. Пума ростом чуть выше колена человека, а это создание было мне где-то по грудь. Наконец самка убитого примата, заметила опасного соперника. Маленькие глазки разъярённо  уставились на серую кошку. Опёршись рукой о землю, она неожиданно сделала большой прыжок к хищнице, и  сходу ударила дубиной, целясь в голову. Хищник плавно, но очень быстро, казалось, перетёк в другое положение. Дубина выбила комья земли. Перехватив дубину обеими лапами, примат снова обрушил её на врага. Несмотря на ловкость, с которой примат владел дубиной, кошка оказалась быстрее. В прыжке изогнувшись невероятным образом, она пропустила под собой дубину и мощным ударом лапы сломала шею противнику. Обезьяна ничком упала на траву. Гигантская кошка села, обвив себя хвостом, посмотрела по сторонам, лизнула себя в плечо, затем зевнула так, что казалось, был виден желудок. Понюхала остывающую добычу и, подхватив её за шею и смешно растопыривая лапы,  удалилась в лес.  Как зачарованный я продолжал смотреть на опустевшую поляну, стиснув руками разряженный арбалет. Наконец напряжение отпустило. Я расслаблено откинулся на спину, и бездумно уставился в хвою. Утро уже наступило, разгоняя последние клочья тумана. Обезьяны облегчили мою ношу на котелок и одеяло. Так как собирать на поляне было нечего, я закинул рюкзак за спину и отправился дальше. Памятуя о ночных событиях, я нес в руках заряженный арбалет, а на рюкзаке поперёк спины лежал посох с выброшенными лезвиями. Ближе к обеду, пройдя несколько перелесков, я вышел на узкую мощёную  камнем дорожку, которая привела меня на поляну. Дорожка оканчивалась около двух столбиков выкрашенных красной краской. Слева раскинулась каменная осыпь, тянущаяся к подножию горы, справа шумел кронами деревьев лес, а впереди стоял прекрасный двухэтажный дом с разбитым перед ним цветником. Под раскидистым платаном уютно расположился врытый в землю столик с двумя скамьями под стеной из чайной розы, рядом весело журчал ручеёк, наполняя выложенный камнем бассейн. Я сделал шаг вперёд за красные столбики. В глазах на мгновение потемнело, и я оказался стоящим к дому спиной. Мотнув головой, я повернулся и снова сделал шаг, на этот раз потемнение сопровождалось чувствительным толчком  в спину. В третий заход экзекуция завершилась дополнительно чем-то по типу удара током. Решив не испытывать судьбу в четвёртый раз, я прекратил эксперимент с походом к дому. Посидел у бассейна, попил кристально чистой воды из родника. Свежих мыслей от этих манипуляций не прибавилось. Посмотрел на дом в магическом спектре, сквозь лёгкую золотистую дымку магического фона была видна лёгкая ажурная сетка, мерцающая сиреневым цветом. Обойдя защитный купол по кругу, я выяснил, что защита пинается  в любой точке, с каждой последующей попыткой система защиты вносит дополнительные бонусы в издевательства, чтобы навсегда отбить желание лезть через неё. Территория, огороженная куполом, занимала примерно  километр в диаметре. Вернувшись к платану у входа на защищённую территорию, я бездумно уставился на родник. Он вытекал из рукотворной пирамидки сложенной из камней. На верхнем камне была вырезана руна воды. Ничего особенного, почти на всех родниках режут эти руны. Какая-то мысль жужжала вокруг головы, но не находя ответных импульсов не доходила до сознания. Наконец до меня дошло, в письме Эроних писал магу-охотнику «…если не застанешь меня дома, ключ под приметным камнем с водой, наверху». Уж не эту ли воду он имел ввиду. Я подошел к роднику и аккуратно влил силу в верхний камень с руной, подошел к столбикам, и получил очередной болезненный пендель от системы, плюс меня обсыпало откуда-то серым порошком, от которого начало дико чесаться всё тело. Пришлось бросаться в холодную воду родника и, лязгая зубами от холода смывать с себя эту мерзость. На всякий случай снял с себя комбез и тщательно выстирал его в бассейне. До такой идеи как трусы, а тем более плавки, здесь ещё не додумались, поэтому пришлось продолжить эксперименты, обернувшись куском холстины, заменяющим полотенце.  Всё оказалось значительно проще, после выстукивания, обнюхивания, шатания пирамидки я просто поднял камень с вычерченной наверху руной воды, под ним в выемке лежало кольцо с изумрудом, я одел его на палец и сделал шаг за столбики. Немного попрыгав и станцевав от радости зажигательный танец аборигенов Африки, я собрал вещи и пошёл к дому, ключ сработал. Перед домом на лужайке полюбовался двумя клумбами с великолепными кустами роз, которые из-за отсутствия ухода очень сильно разрослись. Посмотрел на клумбы истинным зрением, хитроумно навороченные плетения периодически производили полив, и не давали засохнуть. Поднявшись на невысокое крыльцо, немного постоял перед дверью, затем аккуратно открыл её и шагнул в холл. Полукруглое помещение с двух сторон оканчивалось лестницами на второй этаж.  Хозяин дома или сам баловался, или просто любил резьбу по дереву. Стены холла, обшитые тонкими деревянными панелями, были сплошь покрыты ажурной резьбой, которая, как оказалось, не только радовала глаз, но и несла массу функций. Сложность вырезанных плетений поражала воображение. Плетения с дерева переходили в стены, потолок, опутывая в магическом спектре все здание разноцветным коконом. Пол покрывал сложный узор из различных пород дерева. Перед лестницами, тоже представлявшими из себя произведения искусства, с обеих сторон, широкие двери тёмного дерева. Я сделал несколько шагов вперёд, оставляя пыльные следы на полу. Оглянулся, мои следы, будто затираемые тряпкой, исчезли, магия рулит. Наудачу пошёл налево, потянул дверь, стоит как скала. Постучал костяшками пальцев по лбу, толкнул дверь от себя, передо мной небольшой тамбур и ещё одна дверь с руной постоянства и хранения. Сделан тамбур так что, не закрыв первую дверь, вторую не откроешь. Следующее помещение встретило легким облачком  конденсата. В помещении температура около нуля градусов. Четыре стеллажа под потолок, и все они заставлены  корзинами, каждая наполнена ягодами, фруктами травами. Всё как будто только сорвано и бережно уложено. Все стены расчерчены рунами холода и рунами постоянства и сохранности, я прошелся между рядами, половину фруктов и овощей даже  по внешнему виду не определю. Хорошая кладовочка, только непонятно зачем всё это хранить, если постоянно есть свежие фрукты и овощи, ну ладно запас карман не тянет. Заложив руки за спину, медленно прошел между рядов, кинул в рот пару ягод малины из небольших плоских коробок. Незнакомые фрукты на всякий случай не стал пробовать, хотя кольцо-индикатор ядов молчало и не меняло цвет продуктов. Вправо ещё одна дверь, опять тамбур, на двери плетение, постоял, потупил на него пытаясь разобрать, для чего столько наворочено, дошло, плетение уничтожает запах. Прошёл в ещё одно помещение, здесь стеллажей нет, в нос шибануло густым запахом копчения, в потолок вделаны крюки и на них рядами висят копчености всевозможных видов и размеров. В соседней комнате на подставках стоят большие деревянные лари. Из любопытства сунул в них нос, копченая рыба. Это, на какое же количество лет здесь припасов, если для одного Эрониха, то лет на пятьсот должно хватить, тем более что с рунами холода и постоянства продукт не портиться по умолчанию. Следующее помещение напоминало хранилище круп, в мешках, больших глиняных кувшинах, я осмотрелся, вокруг лежали тонны всевозможного зерна. Вернулся в комнату с копчениями, пластанул ножом кусок буженины, по вкусу чувствуется, мастер  делал. Следующая дверь встретила  кружевами снега по периметру. С ней пришлось повозиться, давненько не открывали. Напыжившись, и упёршись ногой в стену, открыл, навстречу мне рванулись тугие клубы морозного воздуха. Эроних был перестраховщиком, всё расписано рунами холода и постоянства,  пещера с полками изо льда  все пространство забито мороженым, мясом, по углам стоят горшки с залитыми воском крышками, все это добро, громоздится под потолок. Ковырнул воск в одном из горшков, тушеное мясо. Комбез услужливо поднял температуру до комфортной, интересно надолго хватит у него запасённой энергии. Я прошел и это помещение, ещё одна дверь, снова тамбур, открыв её, я оказался в коридоре. Не понял, после этого тамбура была комната с ягодами и фруктами. Открыл внутреннюю дверь, ну правильно, ягоды и фрукты. Пробежал по комнатам в морозилку, открыл дверь снова тамбур и коридор. Минут десять стоял в прострации пытаясь осмыслить, как организована пространственная петля, позволяющая выходить из разных помещений в одну дверь. Ничего путного не придумал. Пошел в противоположную дверь, я уже догадывался, что увижу, но мои самые смелые ожидания были многократно превзойдены. Как-то раз, я был на экскурсии в Массандре, здесь помещение было не меньше. Даже не стал далеко ходить, быстро пробежался между огромных бочек по рядам, наугад зацепил бутылку какого-то вина и вышел в коридор. Поднялся на второй этаж, пытаясь понять, как огромные складские помещения втиснуты в габариты небольшого дома, сплошная загадка. Открыл первую из трёх дверей, небольшая уютная спальня. Следующая дверь, судя по всему кабинет хозяина дома. Массивный стол, шкаф забитый книгами и свитками, напротив стол, уставленный всяким химическим имуществом. Колбы, реторты, гнутые трубки, змеевики, стеллаж с химикатами. За столом в кресле лицом на столе сам хозяин, одетый просторный балахон. Одна рука на столе, вторая, вывалившаяся из рукава на полу. Всё в черном пепле, ощущение, что хозяин сгорел. Почерневшие кости скелета и пепел. Посредине стола небольшой листок, исписанный аккуратным почерком.  Я взял его и начал читать,
 «  … Сатар! Судя по тому, что тебя не было на эксперименте, ты к счастью не успел. Атланов в этом мире больше нет, все  истинные маги присутствовали на эпохальном событии и все, кроме тебя обратились в пепел. Мощь  магического центра Вортана оказалась в тысячи, раз больше чем мы рассчитывали. Меня к великому сожалению спас медальон артахона. Да мой друг, к сожалению, ведь я один из основных виновников катастрофы, но даже его силы не хватило, чтобы погасить этот ураган магической энергии. Он спас меня от мгновенной смерти и  обрёк на мучения,  Вместо того, чтобы дать нам немыслимое могущество владения мирами, он посеял смерть среди безумцев, решивших стать выше создателя и вознести свой престол над всеми мирами. Окружённый защитным полем медальона, тающим как мёд в горячей воде, я видел, как величайшие умы атланов гибнут во всепожирающем пламени магической бури. Наших мизерных сил не хватило сдержать эту мощь. Опомнившись, я бросился прочь. Мне удалось добежать до портала полигона. Волна золотистой концентрированной энергии догнала меня при активации перехода. Я с великим трудом добрался до кабинета, чтобы предупредить тебя, не старайся попасть на полигон, там только пепел и смерть. Всё моё тело горит, я переполнен энергией, с которой не могу справиться. Ты единственный кому я могу довериться. Созданная вокруг дома защита плод моей многолетней работы, даже если этот мир исчезнет, ты сможешь жить на этом скромном уголке, изолированном от любых воздействий. Начерти кольцом, впустившим тебя сюда, на левой руке руну «Царг» и отбрось кольцо в сторону, защита запомнит тебя и станет твоей частью. Прошу тебя, похорони мои останки около родника у входа. Скальное кольцо вокруг источника силы изолирует воздействие на окружающую среду, но вертикальные выбросы энергии принесут в этот мир много несчастий. Забери мой медальон артахона, зарядить его сможешь на октаре, он в спальне, уничтожь все мои записи, они опасны для этого мира, он ещё не дозрел, чтобы владеть таким могуществом. В тайнике стих,  прочти. Надеюсь, ты разберёшься, что к чему. Когда зайдёшь в х…»
 Видимо он ещё что-то хотел написать, но сил не осталось, извилистая линия чернил обрывалась у края листа. Я аккуратно положил рассыпающиеся в руках останки хозяина на пол, сложил кости и пепел в балахон, снял с шеи резной медальон на тонкой цепочке из непонятного металла. С одной стороны медальона выгравирован треугольник с тремя кольцами внутри. На другой «руна силы и власти». Тут же болтался небольшой ключ от неизвестно где находящейся двери. За пирамидкой родника я выкопал могилу и похоронил скорбные останки учёного мага. Посидел на скамейке под платаном, сожалея о том, что не встретился с этим человеком при жизни, выпил вина, захваченного из подвала. Начертил на левой руке руну «Царг», ( руна взаимодействия с защитным полем), и отбросил кольцо в сторону. Руку закололо иголками, кольцо вспыхнуло ярким зелёным пламенем и исчезло, оставив после себя круг выжженной травы. Я вылил оставшееся в бутылке вино в изголовье могилы и пошёл в дом. Немного посидев в удобном кресле размышляя о превратностях судьбы, затем, устроил ревизию в кабинете хозяина. Два гримуара  Эрониха ушли в рюкзак, шифр необычный, отличается от тех, что я видел раньше. Пачка писем, гроссбух солидных размеров, записи опытов, две связки колец. И, конечно же, книги. Я выпал из реальности на несколько дней, отрываясь только для того, чтобы чего нибудь перекусить и хотя бы немного поспать. Оказывается, атланы не с Вортана, их родной мир называется Гирана. Проводя  исследования тропы миров, группа молодых учёных магов  попала сюда на Вортан, мир им понравился. Среди них был молодой артахон Эроних, только получивший знак совета артахонов - высших магов Гираны. Они создали устойчивый портал, перетащили  сюда оборудование и литературу. Кому-то из молодых магов пришла в голову мысль, что они смогут сами построить своё государство, не привлекая к найденному миру внимания совета артахонов, эта идея была воспринята молодёжью с энтузиазмом. Как всегда, кто-то несогласный, или обойденный привилегиями, настрочил донос. Начался разбор полётов. Эрониху, который поддержал идею молодёжи, тоже грозило неслабое наказание. Чтобы не попасть под немилость совета артахонов, которая лишала наказанных магов возможности магичить, а это было самое страшное наказание на Гиране, хуже  наказания смертью, маги, участвовавшие в сепаратистском заговоре, решили уйти в найденный мир навсегда. В итоге,  молодые гении оборвали нить тропы, соединяющей этот мир с родительским и остались жить на новой родине. Имея в распоряжении алитиры некоторых миров, создали свою сеть тропы миров, тщательно следя за тем, чтобы не пересечься с тропами артахонов. На незаселенном местными жителями материке создали государство магов. Этот мир обладал уникальными свойствами, в центре заселённого ими материка окруженный кольцом гор, существовал мощнейший источник магической энергии. В итоге исследований и экспериментов, учёные выяснили закономерность, чем ближе к магу источник, тем легче кастовать заклинания, этот источник, также существенно увеличивал проводимость каналов мага. Энергия источника, позволяла создавать немыслимые по мощи заклинания. Ещё масса исследований различных направлений и экспериментов, подвигла ученых на  авантюру. Возникло решение мощь источника распределить по поверхности всего материка. Просчитаны все параметры, созданы защитные заклинания, запасы еды и питья на случай непредвиденных атмосферных явлений. Казалось, учли все нюансы,  даже вычислили, что все присутствующие на эксперименте, получат резкое увеличение проводимости внутренних каналов организма. Я зарылся в вычисления и прогнозы, проверил все формулы, все совпадало с выводами Эрониха. Единственное что не совпало, это мощность источника. Во время эксперимента, мощность этой естественной аномалии скачкообразно возросла на порядок. Этот неучтённый фактор привёл к катастрофе.

Среди всевозможных справочников на полке я обнаружил небольшую книгу по теории создания плетений, но отложил на потом, слишком мало времени, для её изучения. Нашёл папку с инструкциями по дому, в том числе и по пользованию октаром, что-то среднее между зарядным устройством для таинственных чёрных батареек, и  модулятором магических энергий. Октар, для устойчивой работы нужно поместить в силовую линию синего цвета. В инструкции имелся даже рисунок местности, с указанием точки, где удобнее всего расположить октар. Сутки потратил на изучение инструкции по назначению колец с пояснениями. Мои кольца так же входили в описание. Два кольца я уже знал, одно прерывало действие портала, если он не был запущен владельцем кольца. Второе кольцо меняло цвет жидкостей и продуктов, если они угрожали жизни хозяина кольца, или вносили побочное действие  в организм. Три кольца, почему-то оказавшиеся на разных руках, должны быть на одном пальце, в инструкции указано «использовать как последний шанс, только в случае угрозы жизни от большого количества врагов» действие простое, совместить метки на кольцах  и сжав руку в кулак начертить перед собой руну принуждения, похожую на косой крест. Кольца одноразовые, но в связке Эрониха было ещё два комплекта. Ещё одно кольцо, защита от летающих тварей, тоже одноразовое.  Последнее, из доставшихся мне от Заура колец являлось накопителем энергии в местах бедных магическими силовыми линиями. Последние два кольца не были активированы. Я перебрал кольца на руках, оставил «индикатор ядов», три кольца «последней надежды» и кольцо «концентратор энергии». Остальные кольца, не являвшиеся, по моему мнению, столь необходимыми в данный момент, я с сопроводиловкой отправил в рюкзак.  Большая часть книг на полке, это исторические и географические  справочники. Две книги по основам магии, явно превышали мои скромные познания в теории, нужны более простые учебники по типу букваря по магии. В здоровенном гроссбухе были подробно описаны исследования и разработки Эрониха, большая часть  мне просто непонятна, используется масса специфических терминов. Несколько частично понятных я переписал, чтобы на досуге поэкспериментировать. Один меня особо заинтересовал, - «взять стопку свеже сорванных вишнёвых листьев, создать плетение трансформации и плетение направления, расположить их друг над другом, соединить руной металла в центре, три руны воздушной плети, руна постоянства и руна дробления по краям получившегося пятиугольника. Затем мелким почерком приписка, что-то надо делать с мощностью». Непонятно, но я попробую. Порывшись в гроссбухе и запутавшись в сложных формулах с непонятными знаками, я забросил книгу в рюкзак. Теперь письма, несколько писем от Сатара, охотника – мага. В одном из писем он сетовал на неисправность октара, который отправил в цитадель на ремонт, а пока зайдет к Эрониху и зарядит батареи у него. В одном письме от старого друга ещё со времён учебы в универсуме, с улыбкой припоминался случай, когда в плетении от диареи. Эроних перепутал знак и вместо излечения у больного получился конфуз прямо в палате. Тогда Эрониху влепили неуд и, заставили убирать всю палату. Плетение с ошибкой было нарисовано здесь же в письме, друг по учёбе стал врачом, он подробно расписал все ошибки плетения и способы их исправления . Также указал что эта ошибка помогла ему в практике спасти пациента от случайно выпитого яда, его пронесло с такой скоростью что яд не успел всосаться. В конце письма он   сетовал на то, что они редко видятся, но клятвенно заверял, что обязательно приедет на эксперимент. Писем было довольно много со всех уголков Вортана. Некоторые письма с пометкой о смерти адресата.
От перелопачивания всей макулатуры начала пухнуть голова, и я решил заняться приведением в рабочее состояние медальона и аккумуляторов. Порылся в столе с ретортами, нижний ящик забит блеклыми сапфирами различной длинны, от короткого, с ноготь до самого длинного стержня сантиметров десять. Как раз на такую длину раздвигались боковые лапки в Гороновском агрегате. Всего я насчитал почти полторы сотни камней.  В среднем ящике лежал мешочек, тоже заполненный сапфирами, только более тёмного, почти чёрного цвета и потертая тонкая тетрадь исписанная формулами расчётами и графиками. В конце тетради запись рукой Эрониха, - к сожалению, все исследования показывают, что  портал между мирами невозможно обратить во времени более чем на год назад, превышение этого срока ведёт в бездну… и снова шли непонятные мне расчеты и запись, - максимальный срок триста двадцать два дня, дальнейшие попытки вернуть время вспять приводят к флуктуации временных потоков и приводит к исчезновению пользователя портала из этой реальности. За последней страницей лежал листок с описанием плетения, и фигуру, которую надо выложить из преобразованных сапфиров, чтобы попасть в нужное время. Чем меньше срок возвращения в прошлое, тем меньше нужно сапфиров, и проще плетение. Я сел на пол и начал лихорадочно высчитывать, сколько времени я здесь нахожусь. Абсолютная память помогла считать не хуже калькулятора, я помнил каждый день. В итоге шевеления губами, загибания пальцев и рисованию черточек в тетради у меня получилось, что я здесь на Вортане уже двести сорок три дня. До максимальной даты осталось два месяца. Для того, чтобы претворить в жизнь, появившуюся у меня идею. Я хочу вернуться на землю на следующий день после моего похищения. Нижний ящик меня обрадовал, в нем стройными рядами стояли батарейки, всего две сотни штук, но тоже разряженные.
 В спальне в прикроватной тумбе я нашёл небольшое устройство с гнёздами под магические аккумуляторы, у меня их накопилось пять штук, четыре с поясов охотничьих комбезов и один из Гороновского аппарата по изготовлению магических камней. Две сотни аккумуляторов, аккуратно сложенные в столе я решил пока не трогать. Решив завтра отправиться в место указанное для зарядки аккумуляторов, я пошёл исследовать последнюю дверь на этаже, как-то в процессе изучения кабинета я забыл о ней совсем. За дверью оказался небольшой закуток с развешанной по крючкам одеждой.  В конце недлинного, но широкого  коридора, заканчивающегося аркой с овальной нишей в рост человека, на правой колонне, в свете магического светильника, мерцала надпись выложенная сапфирами. На резном столике из мрамора лежало невзрачное серое колечко с сиреневым камешком. Уже зная, что кольца здесь на Вортане несут определённую магическую функцию, я надел колечко, на безымянный палец левой руки. Кольцо испустило тонкий сиреневый луч, очертивший в арке овал, в котором заклубилось чёрное облако. На поверхности арки в тёмной полосе, которую я считал элементом декора, тонкой ниткой пробежала радуга, и слева направо начали один за другим загораться разноцветные квадратики.  Радуга пробежала назад, раздался тихий мелодичный звон. Всего загорелось двенадцать квадратов, зелёным цветом горели два квадрата. Один, в центре с надписью «полигон» светился мрачным кроваво - красным цветом,  остальные оранжевым. Я задумчиво потрогал пальцем первый квадратик, светившийся оранжевым цветом с надписью «библиотека».
 Неожиданно под ним высветилось два прямоугольника. В левом надпись на староимперском «поменять алитиру цели посещения», в правом лаконично – «отменить». Батюшки светы, никак программируемое устройство. Что такое «алитира» я не знал поэтому,  аккуратно прикоснулся к квадратику «отменить». В первом зелёном квадрате горела надпись «Универсум» во втором, через два оранжевых «Цитадель». Несколько квадратиков оранжевого цвета были без надписей. Ради эксперимента, подгоняемый исследовательским зудом, я прикоснулся к квадратику «Цитадель». Чёрное облако в овале сгустилось, тренькнуло высокой нотой гитарной струны. От центра в стороны пробежала лёгкая рябь и передо мной застыло уже знакомое зеркало портала. Немного поколебавшись, я шагнул вперёд. Секундная дезориентация, и я стою в тёмном узком коридоре с арочным сводом. Впереди  метрах в пяти, он примыкал к гораздо более широкому коридору. Я сделал шаг вперёд. Сзади тихонько тренькнуло и зеркало,  схлопнувшись, оставило после себя пустую нишу арки. Похоже, это личный портал для  Эрониха, видимо он являлся весьма важной фигурой среди магов Вортана.  Кстати надо ещё разобраться, что это за цитадель. Я подошёл к арке, ведущей в широкий коридор. Неожиданно для меня впереди послышался топот ног нескольких человек. Вначале я застыл от неожиданности, затем суетливо повернулся вправо и влево, но быстро сориентировавшись, вцепился пальцами в небольшой карниз над аркой коридора и, подтянувшись, затаился в узкой нише над ней. Лихорадочно перебирая в памяти все известные мне заклинания, остановился на плетении «паралич».  От отчаяния я закусил руку, у меня из оружия только охотничий нож. «Паралич» один человек, нож ещё один, остальные меня просто сомнут. Полумрак в этой части коридора, скрывал моё присутствие, и меня ещё не обнаружили. Пока я готовил плетение, голоса приблизились. В коридоре гомонило несколько человек, яростно доказывая что-то друг другу. Шум перекрыл начальственный рык,
 - что тут у вас  случилось. После небольшой паузы, взволнованный голос произнёс,
 - простите господин магистр, мне показалось, что сработал один из внешних порталов. Тот же начальственный голос, не меняя тона, вопросительно произнес,
 - показалось, или сработал? В ответ слышалось только нервное сопение. Начальник продолжил,
 - я ценю рвение адептов, в любом случае, найдите мэтра Ортаса, пусть пройдет и проверит все порталы. Сейчас время, когда ужасы Лагарна спят, и могут появиться счастливчики, сумевшие попасть на остров. Сопевший адепт, прочистил горло и сказал уже более уверенно,
- простите господин магистр, мэтр Ортас ещё вчера ушел в дальние пещеры и пока ещё не вернулся. Начальник после короткой паузы продолжил,
 - хорошо, вернётся мэтр Ортас, пусть немедленно займётся порталами, всё равно, если кто-то попал сюда, назад  без ключа не выберется. Венар, пошли людей пусть выставят посты у каждого портала и у выхода в цитадель. Толпа в коридоре, подстегиваемая отдаваемыми распоряжениями неведомого мне Венара, постепенно рассосалась. Я развеял готовое к применению плетение, бесшумно спрыгнул на пол и метнулся назад по коридору. Когда я приблизился к арке, которой кончался коридор, в нем снова заклубилась чернота. Перекликнувшись с кольцом, тренькнула струна портала и я, не задумываясь, бросился в неё. Немного постоял в коридоре дома, опираясь на столик и приходя в себя от пережитого стресса. Меня пробил холодный пот, оказалось, что я далеко не один на острове. Действительность научила меня осторожности, в неизвестном месте из троих встреченных, четыре будут врагами. Снял с пальца кольцо, и положил его на столик, до лучших времён. Зацепила фраза магистра о спящих ужасах Лагарна, надо узнать, что это такое. Отходя от стресса, читал незаконченный трактат Эрониха о двух мирах – братьях, он писал, что Вортан не одинок в своём движении, с обратной стороны светила согревающего этот мир, находится второй мир как брат близнец похожий на этот. Орбита одна и та же, только близнец находится с другой стороны солнца, Эроних считал, что тот мир называется Раваэн.  Я вспомнил, что как-то читал об этом в интернете,  правда там планета двойник называлась Глорией. Ярым приверженцем этой теории является довольно известный российский астрофизик Бутусов, в своей работе он указывал, что серп от планеты в восемнадцатом веке был иногда виден из-за короны солнца и неоднократно упоминался знаменитыми учёными тех лет. Кроме того, китайские астрономы древности тоже указывали на видимый иногда серп планеты, выглядывавший из-за солнца.  По гипотезе Эрониха выходит, что я являюсь пришельцем из мира Раваэн, и набеги они совершали в наш мир, что и подтверждало письмо монаха, найденное в стене замка.
На следующее утро,  после посещения цитадели я бросил в сумку квадратики батарей, и медальон артахона, взял арбалет, посох и отправился искать указанную в инструкции точку зарядки. Идти пришлось вдоль скал, к которым вплотную подступал лес. Масштаб рисунка не соблюдался, поэтому идти оказалось значительно дальше, чем нарисовано. На небольшой поляне мое внимание привлёк выделявшийся в изумрудной траве белый цвет костей. По обрывкам серого материала можно было понять, что это был человек одетый в охотничий  комбез, такой же как на мне. Страшным ударом весь левый бок скелета человека был вмят вместе с костями руки почти до позвоночника. На черепе человека две борозды от когтей. Скелет самого хозяина когтей, лежал метрах в пяти от скелета человека. Судя по оставшимся между рёбер стрелам, как минимум три раза охотник попал, плюс в одном из позвонков спины скелета кошки, торчал почти разрубивший его пополам охотничий нож из серого металла. Я невеликий следопыт, но примерно можно восстановить картину произошедшей драмы. Судя по длинным черным когтям и обрывкам серой шкуры, это такая же кошка, которая на моих глазах легко расправилась с обезьяной. Похоже, охотник всадил в неё три стрелы, и зачем-то подошел к ней. Кошка, прикинувшаяся мёртвой, вцепилась в охотника. Первые удары когтями ослабил комбез, один попал вскользь по голове, потом, похоже, батарея защитного пояса села,   и последний её удар достиг цели. На этот удар кошка вложила всю мощь своих мышц. У неё еще хватило сил отползти на несколько метров. Судя по глубоким так и не заросшим травой бороздам в земле, нижняя часть её тела была парализована и она, загребая передними лапами, смогла отползти небольшое расстояние, волоча безвольное тело, прежде чем издохла. Может это моя фантазия, но я представил себе это именно так. Человека смяло ударом об дерево, и он умер мгновенно. Разорванная охотничья сумка лежала метрах в двух от скелета, здесь потрудились мелкие трупоеды, видимо в сумке было съестное, и они порвали её, чтобы добраться до пищи. Тут же валялся почерневший от дождей лук с порванной тетивой, колчан  с рассыпавшимися в траве стрелами. Задается мне понятно, кто этот охотник.  Эроних так и не дождался прихода Сатара. Ну да, вот и вшитый квадратик с  его именем на  внутренней стороне воротника куртки. Вырыв в мягкой земле неглубокую могилу, я уложил рядом двух охотников. Из разорванного пояса вынул разряженный чёрный квадратик батареи. Стрелы и нож положил рядом с костями Сатара. Лук воткнул сверху у изголовья. Немного постоял около могилы.
Примерно через час, я добрался до места, указанного на рисунке. Передо мной в скале чернел вход в пещеру. Подобрав камень я швырнул его в тёмный провал входа, немного подождал, и выдвинув лезвия глефы с опаской спустился в пещеру, слава Создателю, здесь пусто. На плоском камне стоял октар, такой же, как у меня в сумке, только в этом, янтарно-жёлтым цветом блестели заряженные батареи. Я выдернул из гнёзд четыре заряженных батареи, вставил свои.  В боковую прорезь воткнул медальон Эрониха. Выставил октар так, чтобы линия силы проходила точно через центры отверстий в торцах коробки, в принципе заряжались батареи и без силовой линии, но очень медленно, ждать полгода не хотелось. Вставил в пояс заряженную батарею. По поясу пробежал сполох, расцвеченный разноцветными искрами. Вроде бы ничего не изменилось, но в магическом спектре моё тело покрыло как будто второй кожей. Померцав радужными красками, свечение исчезло, но защита осталась, об этом свидетельствовала тусклая зелёная полоска на торце батареи, и редкие почти невидимые  в истинном зрении зеленоватые сполохи, пробегающие вдоль тела. Куда там моим допотопным, защитным сеткам, которыми я вообще забросил пользоваться. Вернувшись,  домой, я устроил поминальный вечер по охотнику.  Из  пришедших почти полторы тысячи лет назад в этот мир магов, не осталось никого. Кто погиб, в междоусобных войнах стараясь захватить власть, кто как Сатар понадеялся на превосходство магии и оставил свои кости лежать по лесам и пещерам. Остальные, самоуверенно посчитали себя богами и остались в том океане энергии, который породили. Излучение могучего источника, не проникало сквозь скалы по прямой, он поднял массу энергии стеной и, вылизав до блеска скалы, обжигающими  волнами прошёл по всем континентам, порождая новых магов и убивая наиболее сильных из них.
 Я вновь залез в записи Эрониха, долго читал, не понимая смысла и путаясь в определениях. Оказывается Эроних в своих исследованиях плетений для нагрева пищи, обнаружил варианты, когда некоторые плетения  испускали в виде побочного эффекта незнакомый ему тип энергии. С трудом разбираясь  в придуманных Эронихом терминах, я понял, что он получил электрический ток. В плетениях разработанных Эронихом  узловые точки для соединения с рунами требовали применения плоских серебряных стержней. Как-то раз, настраивая плетение, он коснулся стержней рукой, его тряхнуло током. Осознавая, что он нашёл новый вид энергии, Эроних начал исследования, но катастрофа прервала деятельность его пытливого ума. Я метнулся в коридор, где так и остался лежать рюкзак и посох. Порывшись, я достал из кармана рюкзака прилично располневший ремнабор. Поднявшись в кабинет, я побросал лишние предметы в стол. К моему счастью, аккумулятор пробника не разрядился. Так, проверим, что мы имеем. Постоянка, пробник не реагирует, переменка, прилично, сто пятьдесят вольт. Быстро, на колене собрал примитивный испытательный стенд. Полдня провозился, меняя параметры плетения, подогнал под нужные мне результаты. Потрясающе, максимальный ток не определяется, пробник суетливо мигает индикатором превышения допустимого значения. Попробовал закоротить стержни, тяжёлые полоски металла толщиной почти в полсантиметра расплавились, батарея питавшая плетение снизу слегка почернела. Исчеркав несколько листов бумаги расчётами, я так и не выяснил, какой запас энергии хранит изобретение Эрониха. Единственное допущение, это вывод батарея обладает серьёзной мощью. Надо попасть домой, там я смогу точно выяснить потенциал этого уникального объекта. Из имеющихся у меня деталей, соорудил преобразователь и наконец, зарядил батарею Нокии. Обрадовался работе дивайса как ребёнок. С удвоенной энергией зарылся в записи Эрониха, между двумя листами нашёл письмо,
« Мой любезный друг, пишу тебе после долгого перерыва, к сожалению, были сложности с местным населением, они допустили мысль, что могут постичь гений учёных нашего мира. Этот выскочка, Заур, которого из милости взяли в слуги, решил, что он ничуть не хуже наших магов, обладая посредственными знаниями и несопоставимым с ними самомнением, он сколотил в лесах банду, которая, отдадим ей должное, умело прячется от наших поисковых плетений. Он высокопарно называет её орденом. Внимательно выбирай себе слуг, не допускай в дом аборигенов с  магическими способностями. У метра Шарис,  слуга украл гранк, правда, он неисправен, сапфир, вставленный в зажим, теряет параметры массы, которая увеличивается, из сапфиров получаются здоровенные булыжники. Так же не соответствует  цвет, который вместо насыщенного синего становится сиреневым. Получаемый камень нестабилен. При кастовании сложного плетения, он выйдет за грань прочности и это может привести к сильнейшему выбросу энергии. Не смотря на эти недостатки, все равно камень заряжается. Этого воришку не успели перехватить, и он скрылся на материке. Надеюсь, наши животные найдут его раньше, чем он кому нибудь его продаст, или его убьет сотворённый им камень. Мы приняли меры, теперь пройти за горную гряду без кольца, открывающего порталы, никто посторонний не сможет. Завтра тебе принесут кольцо для твоего портала. Отдел магических животных, выпустил  много интересных зверюшек за внешнюю сторону кольца скал, поэтому будут некоторые неудобства с охотой. Предупреди своего друга, теперь одиннадцать месяцев году, в лесу находиться небезопасно. Только в первый месяц лета звери отдыхают в подземельях кольца скал, и восстанавливают свои возможности и популяцию. Убедительно прошу, шифруй свои записи, я знаю, что ты частенько пренебрегаешь этой предосторожностью. Если увидишь где нибудь камни сиреневого цвета и невообразимых размеров, немедленно дай знать.
С уважением Дарим.
Снизу письма на свободном месте  нарисована корявая фига и подпись другим почерком, - помни, безопасность империи спит с тобой в постели. Похоже это почерк Эрониха.  Знакомое имя тоже бросилось в глаза, ага, вот, где Заур отметился, оказывается, он шустрил у древних.
 Письмо навело меня на одну мысль, я достал из рюкзака подарок Горона. Как-то я совсем упустил его из виду. Я думаю, это тот самый украденный агрегат, извилистыми путями судьбы попавший к Горону. Вставил в гнездо заряженную батарейку. Из нижнего ящика стола, с химикатами,  достал камень и вставил его в зажим. Долго тупил на неработающее устройство, наконец, дошло, нет линии силы. Так как мне все равно надо забрать заряженные батареи и поставить на зарядку те, которые я своими опытами с электричеством, несмотря на их гигантскую мощь уже умудрился посадить. Я быстро собрался и через два часа был в пещере. Выставил, как его здесь обзывают, - «гранк», по силовой линии, нажал квадратик, как мне показывал Горон, только вместо трёх прямоугольников красного цвета про которые рассказывал мой учитель, в воздухе перед гранком развернулось восемь зелёных. После минутного перемигивания, в каждом загорелись цифры параметров преобразователя, тут была и температура преобразования, и мощность потока и ещё много других данных. Не разводя разнообразие, я во всех окошках касанием пальца вывел средние показатели и ещё раз нажал квадратик пуск. Поток энергии на выходе  гранка уменьшился наполовину, процесс пошёл. Я занялся вторым прибором. Знак артахона Эрониха, после зарядки магической энергией потемнел и стал иссиня-чёрным. Руны на нем и треугольник стали более выраженными. Оставив приборы выполнять свою функцию, я снова помчался в кабинет, чтобы погрузиться в изучение литературы.
Снова перелопатил записи, поясняющие как пройти через портал с временным возвратом. Для этого необходимо было преобразовать в «гранке» сапфиры  и выложить их двойной пентаграммой в точке перехода. Я посчитал заряженные камни, мне необходимо ещё двенадцать штук, и сам портал между мирами. В большой рабочей книге Эрониха постоянно встречались ссылки на храм Создателя. Эроних сетовал, что у него кончается время действия знака артахонов и скоро он не сможет задавать параметры алитиры новых миров. Эроних активно искал возможность, обойти защиту интала в храме Создателя, но это ему  не удалось. Собирая по крохам информацию, я выяснил что интал, это  устройство, с помощью которого, как раз и можно попасть в мой мир. Интал создавал наземы – устройства для создания одноразовых порталов.
  В перерыве между изучением литературы, я активно исследовал остров. По форме, он напоминал мне неровный пятиугольник с овалом гор в центре. Ближе к дому Эрониха я нашёл ещё одну пещеру, вероятно образовавшуюся во время катаклизма, и отнес туда второй зарядник для батарей и  гранк. Канал здесь был мощнее. Уже привычным движением вставил сапфир в зажим преобразователя и ткнул пальцем в квадратик пуска. Все, хотя канал энергии обнаруженный мной в пещере очень мощный,  ближайшие два дня здесь делать нечего. Последний раз, проверив параметры преобразователя, уменьшил максимальную температуру процесса на пяток градусов для большей уверенности в качестве  будущих магических камней и вышел из пещеры. Снаружи все также стоял оглушающий шум леса. Осталось зарядить ещё два сапфира и временной переход будет готов. Главная проблема, которую осталось решить, это храм Создателя, где он и как выглядит. У Эрониха ни одного упоминания о его месте нахождения. Скорее всего, его местоположение было общеизвестным для атланов. На следующий день я запланировал поход в «Южное чудо», как окрестил его в своем дневнике Эроних.  Следуя его описанию, я пораньше с утра отправился на поиски. Это так угораздило,  кому нибудь и  годы  учиться  необходимо, а приходится испытывать самому «атакующие лезвия».  А кто сейчас Южное чудо использует целью.  Вот лучшая арена для испытания моих игрушек разрушения. Эроних погиб и я как единственный наследник теперь использую этот полигон. Я подошел к расщелине между скалами. Передо мной полого уходила в ущелье расширяющаяся поляна. Действительно, «Южное чудо».  В центре, созданный природой причудливый цветок из камня, за ним просторная площадка, оканчивающаяся  осыпью мелких камней, лучше варианта для испытания новых плетений не найдёшь. Проковырявшись полчаса я с трудом укрепил камнями бревно в вертикальном положении, которое по моей задумке, являло собой супостата. Ну что, будем пробовать новое плетение. Я отошёл метров на двадцать от бревна. Взял в левую руку упругую стопку свеже сорванных вишнёвых листьев и, активировав плетение, резким движением кисти послал их в сторону бревна. Листья, в  первое мгновение полёта приобрели серый металлический цвет и, с тонким металлическим звоном разлетевшись  полукругом, метнулись к указанной цели. Бревно как мне показалось, взорвалось щепой, немного покосилось и, застыв на секунду, медленно упало в траву. Действительно, Эроних был прав, такое плетение нельзя показывать никому. Скорее всего, я назвал бы это не «атакующие лезвия»,  а  безумные лезвия. Листья обыкновенной вишни, я так и не понял, почему именно они,  попадая в цель указанную магом, делились пополам, бритвенно острые половинки, в свою очередь,  вырвавшись из тела цели, делали в воздухе небольшой полукруг, снова летели в цель. Это происходило до тех пор, пока листья не превращались в пыль, которая не  в состоянии вонзиться в цель оседала  на траву. Теперь, я понял, что означала приписка гения под созданным плетением «… надо что-то решать с мощностью…». Мощность плетения оказалась избыточной. Бревно, игравшее роль супостата, напоминало пористый картон. Я не смог поднять его с земли, оно расползалось в руках. Так попробуем ещё один вариант, Я сорвал с небольшого клёна несколько листьев и снова метнул в сторону лежащего  в траве остатка бревна. Листья, зазвенев металлом, не пролетели и метра. Буквально передо мной они поменяли серую сталь, на желтый цвет осенних листьев и  мягкой стайкой упали на траву. М-да, у плетения, огромный недостаток, не будешь же таскать с собой вишнёвое дерево в кадке. В записках Эрониха указывалось, «… взять свежие, сорванные  не более дня назад листья вишни. Хотя есть у меня задумка, но здесь её я не реализую, я еще, ни разу не видел лавра, его листья вроде очень похожи на вишнёвые. Попробую ка я ещё одно плетение из записок мастера, как раз из того письма школьного  друга. На свою беду, невдалеке от меня из леса вышел молодой лис и, начал увлечённо охотиться на кузнечиков. Спрятавшись за деревом, я тщательно выверил плетение и метнул его в лиса. Тушку зверя выгнуло, из-под хвоста вылетела могучая струя. Лис от неожиданности замер, подозрительно покосился на предавший его орган,  и через мгновение яростно тявкая, взвился в воздух и большими прыжками исчез в лесу. Понятно, жесткая версия этой подлянки, работает как часы.  Осталось проверить долее лёгкую версию, но пока объектов для претворения в жизнь моей задумки, не находилось. Вечером удовлетворённый результатами практических опытов я вернулся в дом.
Несколько раз, я подходил к арке, но не решался снова запустить её. Наконец исследовательский зуд пересилил опасения, я снова надел кольцо допуска. По арке пробежал радужный сполох магической энергии. Между  колонами заклубилась черное облако. Теперь я занялся настройкой портала, думаю, в моём замке уже восстановили арку. Вызвал меню, ткнул пальцем в оранжевое окошко портала без названия. Активировал окошко «ввести новую алитиру»  в воздухе замерцало штук сорок окошек с различными символами и цифрами, блин и здесь клавиатура компа. Я перенёс из своего гримуара символы, переписанные с правой колонны в замке. Окошко портала поменяло цвет с оранжевого на синий. Под ним появилась надпись, -  «место назначения не активировано».  Ну, правильно, пластина от портала лежит у меня в палатке, в бронзовом сундучке с деньгами. Остались два окошка призывно переливающиеся зелёным цветом «Универсум»  и «Цитадель». Я увешался оружием как новогодняя ёлка, за спиной арбалет, в одной руке метательный нож, в другой глефа. Через плечо перевязь с метательными ножами. Кое-как, успокоив мандраж, прикоснулся к окошку «Универсум». Тренькнув портал, сообщил о готовности. Немного поколебавшись, я решительно шагнул вперёд. Первые мгновения после перехода я стоял, замерши и  превратившись в  слух, темнота в глазах от перехода, не проходила. Полное отсутствие звуков и света начинало пугать. Наконец когда я уже решил для себя, что настало время, ударится в панику, глаза привыкли почти к абсолютной темноте. Понемногу начали проступать контуры обстановки небольшой комнаты, ощущаться запах давно не посещаемого людьми помещения. На окне глухие ставни, плотно прилегающие к стене. Я зажёг шарик освещения, очертивший резко прыгнувшие по углам тени от яркого света. Я находился в кабинете Эрониха. Обстановка обычная кабинетная. На колоне портала, из сапфиров, выложен тот же адрес что и на домашнем портале, только с цифрой один. На столе записная книга, иначе этот фолиант не обзовёшь. Я пролистнул несколько страниц, списки учеников, расписание лекций, краткие заметки по ученикам, ничего интересного. Единственное что удивило в группах пять – шесть человек, а всего групп четыре. Для учебного заведения как-то маловато будет. Порылся в верхнем ящике стола, много ничего не значащих для меня бумажек, прошение на получение новой мантии от преподавателя астрологии, записка о расходовании средств. Между них попались несколько толковых, прошение на имя Эрониха с разрешением получать в библиотеке универсума учебные пособия,  план установки защитных заклинаний на  территорию универсума  на время проведения великого эксперимента и записка о выдаче под личную ответственность пяти экспериментальных комбинезонов для проведения полевых испытаний. Логически из этих записок можно предположить следующее, на территории универсума есть библиотека, комбез который на мне, экспериментальный и я, скорее всего, не нарвусь на замаскированного недруга. Самое главное это то, что защитный купол стоит до сих пор, видимо, его ставил мастер защитных заклинаний Эроних, и снять после эксперимента его было уже некому. Ободрённый этими выводами я оставил на столе кабинета арбалет, и посох открыл дверь и вышел в гулкий арочный коридор. На двери табличка, указывающая на то, что я был в кабинете магистра  универсума, тоесть, главного руководителя. Здание небольшое по размерам, четыре аудитории, комната наставников – учительская.  В дальнем коридоре небольшая комната учебных пособий и литературы.  При моём приближении дверь библиотеки щёлкнула замком, радостно перемигнувшись защитным плетением с медальоном артахона. Зайдя в комнату,  я зарылся капитально, это была именно та библиотека,  которую я искал. Все азы магического искусства начинались здесь. В учебниках, плакатах и атласах хранились элементарные понятия и рисунки. Набрав около сотни книг, я расположился в углу комнаты за столом. Отвлекся только раз сбегал домой и набрал еды. Примерно через сутки я понял, что наскоком пройти первый курс универсума невозможно. Нужно методически день за днём изучать материал и выполнять практические задания. Сверяясь с программой первого курса в записной книге Эрониха, отобрал необходимую литературу и нагруженный как ишак вернулся домой. На рабочем столе Эрониха в универсуме я захватил половинку отполированного шара из горного хрусталя, закреплённого под углом на изготовленной из мрамора подставке. Чем-то она меня зацепила. По сути дела я как дикарь в магии, многие вещи и понятия мне недоступны из-за катастрофического незнания предмета. Горон в своём оазисе дал мне азы того, что знал сам. Столкнувшись с мощью разума Эрониха, я понимаю, что Горон не тянет даже на ученика  универсума. Нынешние маги, это смесь начинающего энтузиаста и шамана примитивного племени, есть сила хоть и небольшая,  а знания только то, что смогли схватить по верхам, или стащить друг у друга, или откопать у древних. Знания и литературу древние со своего материка не экспортировали. В  мире, где магией пользуются на уровне интуиции, очень легко занимать главенствующее положение в управляющих структурах власти, а она, позволяет получить трудно досягаемые цели,  более лёгким путем и с меньшими потерями. Поэтому так и ценились артефакты древних особенно их книги по магии.
Теперь я установил себе жёсткий график, с утра самообучение по программе первого курса универсума,  после обеда изучение помещений универсума под защитным куполом. Учитывая, что минимум три часа в день я отдавал тренировкам с оружием и три часа на отработку изучаемых плетений, оставалось только немного времени на сон. Устройство из полированного горного хрусталя оказалось магическим визором, позволявшим при помощи нехитрых манипуляций наблюдать за окрестностями с помощью птиц. Прикасаясь пальцем к серебряной фигурной пластинке в виде птицы на подставке, можно было получить довольно чёткое изображение того, что видит птица, находящаяся в этот момент недалеко от прибора, вот только управлять ею возможности не было. Приходилось тарахтеть пальцем по пластине, перебирая птиц в сфере действия визора. Все равно с помощью визира удалось увидеть многое, в центре кольца из скал постоянно клубились чёрные тучи, закрывая значительную часть территории.  В ближней к дому Эрониха стороне, находился матово переливающийся пузырь защиты поставленной им над универсумом. В дальней, приземистое сооружение непонятного назначения, от него по лесу пробиралась  неширокая дорога к самой дальней точке в скалах, где виднелась крыша ещё какого-то сооружения частично врезанного в скалу. Недалеко от универсума, полуразрушенные дома небольшого посёлка. Вот собственно и всё что я смог разглядеть через глаза птиц. В посёлке я с удивлением заметил каждодневные занятия адептов, которые обучались в составе подразделений штурмовать городские кварталы. Несколько раз видел парные патрули в серых хламидах, бродивших около таинственного здания в дальней от универсума стороне. В одной из комнат универсума я обнаружил на стене схематическую  карту, стало понятно предназначение зданий. Серая громада это и есть цитадель, в которой я чуть не попался в первый свой выход. Дальнее здание это, разыскиваемый мной храм Создателя миров. Небольшой посёлок, это  городок студентов универсума, которые сейчас находились в центре проведения эксперимента в виде высокоинтеллектуального пепла.  В один из выходов я раскопал место, где Эроних установил плетение защиты универсума. Каменный прямоугольник со стороной метров десять выложен на площади перед зданием универсума. От него разведены каналы силы на плетения, которые размещались по радиусу на стенах огораживающих универсум, в центре вертикально в камень вставлен стержень сапфира который и питает всю эту кухню. Мне так и так необходимо было выбираться к храму Создателя. Возникало одно но, снять защиту я смогу, а вот восстановить врядли. Такой объём активных плетений одновременно удержать в подчинении я не смогу, квалификации не хватает. Взрыв неконтролируемой энергии меня не прельщал, ибо я невольно становился центром этого взрыва. Поэтому я лихорадочно в течение двух суток перетащил всю библиотеку универсума в дом Эрониха. Перекопытил все комнаты и все вещи, которые хоть чем-то мне были незнакомы, но привлекали к себе моё внимание, отволок в дом. На следующее утро я увидел процессию из пятнадцати адептов ордена Темного неба, они остановились метрах в десяти от ворот в универсум. Невысокого роста маг в сером бесформенном балахоне начал выписывать прямо на мостовой сложное плетение и руны для взлома защиты, которая честно говоря,  проще той, что стояла на доме у Эрониха. С утра я надел охотничий костюм,  поэтому, не боясь быть увиденным, лёг на траву и с интересом наблюдал за разворачивающимся действом. Воздев руки к небу, маг прокричал небесам формулу заклятия, плетение полыхнуло, синим цветом, дымка защиты пошла радужными нитями. Маг удовлетворённо хмыкнул  и сделал два шага вперёд. Я с удовольствием наблюдал, как вывернутое пространство защиты в доли секунды развернуло его к воротам спиной. Маг некоторое время задумчиво стоял перед защитным куполом, затем почесал место пинка и вернулся к своему творению. Прошёлся мерными палочками по плетению, выверяя расстояния между линиями. Установил в узловых точках, два небольших сапфира многократно увеличивая мощь плетения. После активации усиленного плетения, он уже осмотрительно послал вперёд адепта, тот бочком, осторожно приблизился к воротам. Эта осторожность не помогла, от могучего пинка защиты, адепт с воплем улетел в кусты, росшие вдоль брусчатки. Я с усмешкой вспомнил свои потуги, по преодолению защиты у дома Эрониха. Следующим пунктом издевательства шла интенсивная чесотка и в тот раз мне повезло. В записях Эрониха я обнаружил, что следующим после чесотки действием к настырному взломщику предполагалась молния с летальным исходом, к счастью я  в своё время удачно вспомнил о руне воды. В данном случае воды не было и несчастный адепт, на ходу срывая с себя балахон, и остервенело почёсываясь,  умчался куда-то вдаль, оглашая воплями окрестности. Маг обхватил рукой подбородок и застыл в размышлениях. Я уже начал было терять терпение,  но маг, наконец вышел из позы созерцания, упал на четвереньки и начал лихорадочно чертить дополнительное плетение, вставляя в узловые точки руны и подкрепляя их сапфирами. В этот раз он зачитывал формулу не в пример дольше, тщательно сверяясь с гримуаром. В конце произнесения формулы, для большей верности он топнул ногой. Дымка защиты перед воротами пошла сполохами и разошлась неровным колеблющимся овалом. Победно взглянув на адептов, застывших испуганной стайкой около густых кустов сирени, маг пошёл к воротам. В это мгновение, сверху ослепительно сверкнув ветвями, воздух прошила молния. Фигуру мага окутало зеленоватое облако защиты, молния суетливо заскользила по ней. Блямба защитного медальона на груди мага размером с чайное блюдце полыхнула ослепительным светом и рассыпалась искрами. Маг ещё мгновение постоял у ворот  с протянутой к ним рукой, что-то сипло клекотнул непослушным горлом и плашмя рухнул навзничь, со стоящих дыбом волос в разные стороны посыпались стайки искр, рука со скрюченными пальцами торчала вверх, как будто маг что-то пытался поймать. Силён бродяга, и даже жив. Возбуждённо галдя и со страхом поглядывая в сторону ворот, адепты оттащили от ворот и загрузив свеже копчёную тушку стонущего мага в подобие паланкина, рысью умчались в направление цитадели. Вытерев обильные слёзы от смеха, я занялся дальнейшей зачисткой универсума. Через несколько дней, которые ушли у меня на маскировку портала в кабинете Эрониха под старый рассохшийся шкаф,  а сам кабинет под кладовку, заваленную всякой рухлядью, я вышел на площадь универсума и выдернул сапфировый стержень в центре плетения. Защита без подпитки  дрогнула, пойдя волнами как туман и начала разваливаться разноцветными клочьями. Чтобы не произошло резкого схлопывания защиты и катастрофического всплеска энергии, в некоторых узловых точках я вставил маленькие сапфиры, которые поддерживали части плетения от мгновенного разрушения. Постепенно по одному я вынимал из узловых точек мелкие сапфиры и развеивал оставшиеся части плетений. Через час плетение полностью развеялось. Я устроил себе наблюдательный пункт, в центральном коридоре замаскировавшись с помощью костюма в одной из ниш многочисленных арок. Как я и ожидал, через несколько часов появились первые гости. Парный патруль адептов,  проходивший около ворот, заметил отсутствие дымки защиты.  Довольно быстро у ворот появилась солидная делегация адептов во главе с подкопченным магом, который угодливо согнувшись, что-то объяснял высокому мужчине с жёстким выражением лица. Наконец магистр жестом прервал поток объяснений мага и указал рукой на ворота. Маг, опираясь на  посох и подволакивая ногу, настороженно, бочком приблизился к воротам. Зажмурившись, он скорчил жалобную мину и шагнул вперёд. Ничего не произошло, победно развернув плечи, он прокаркал скрипучим от повреждённых в прошлый эксперимент связок голосом,
- магистр вы видите, я был прав, моё плетение всё-таки уничтожило защиту древних. Я немного поторопился в тот раз, надо было дождаться, чтобы остатки магии развеялись.
 Магистр коротко махнул рукой, посылая вперёд адептов. Благоразумно выждав некоторое время, он величаво ступил на территорию универсума. Через небольшое круглое окошко мне было замечательно видно и слышно, что происходит на площади. Магистр начал отдавать распоряжения,
 - ищите комнату магистра универсума, кто найдёт его медальон, получит двести талари, за найденную библиотеку универсума, плачу пятьсот талари. Адепты рысью бросились обшаривать все помещения универсума. Через некоторое время один из адептов приволок статуэтку уродливой обезьяны с одним глазом во лбу, стоявшую на полке в кабинете Эрониха. В магическом плане эта статуэтка ничего не отражала. В эстетическом плане она вызывала отвращение. Поэтому я её перенёс  во вновь оборудованный кабинет Эрониха и поставил напротив входа, там, где она стояла в его кабинете. Магистр к моему удивлению радостно улыбнулся и потёр руки. Прочитав короткое заклинание и накачав её энергией, магистр начал увлечённо просматривать все, что записал глаз этой твари. Движением рук он увеличил изображение и подозвал к себе мага. Там было что посмотреть, все мои телодвижения, которые я производил в кабинете с книгами и перетаскиванием мебели. В досаде я стучал себя кулаком по лбу, но  утраченного не вернёшь, и ошибку не исправишь. Весело галдя, адепты поволокли к воротам разобранную арку портала из кабинета Эрониха. Я был в панике. Кроме небольшого запаса еды, метательных ножей и охотничьего ножа на поясе у меня ничего не было. Меня лишили возможности вернуться в дом Эрониха. Немного обуздав панику, я вспомнил о втором портале, в цитадели, но добраться до него, было не в пример тяжелее. Ничего не поделаешь, я сам  своим легкомыслием и самоуверенностью поставил себя в такие рамки.  Дождавшись когда вся компания, и ковыляющий маг уберутся с территории универсума, я выбрался за ворота. Идти по дороге к цитадели, было верхом безрассудства, поэтому я пошел в обход через лес. Золотистая дымка магического фона сгущалась. То и дело останавливаясь, я прислушивался к звукам леса, чтобы не попасться на глаза патрулю  адептов.  Идти было легко, территория, по которой я передвигался, полого снижалась. Потом стало тяжелее, ровный спуск сменился холмистой местностью. Поднявшись на очередной холм, я застыл от открывшейся мне картины.
                Я стоял на холме и смотрел на то место, где проводили свой бездумный эксперимент атланы. Стволы деревьев с этой  стороны холма почернели и высохли. При прикосновении к ним, кора осыпалась пылью. Сама древесина наоборот звенела при ударе металлом. Клубящиеся в воздухе дымчатые струи, казавшиеся издали чёрными грозовыми облаками, почему-то упавшими на землю, на деле оказались завихрениями тончайшей пыли от сгоревших в магическом огне людей и деревьев. Пылинки, поддерживаемые концентрированной магической энергией, продолжали свою пляску в воздухе. Они надёжно закрывали от посторонних глаз буйство выпущенной на свободу энергии. Впереди, в метрах трехстах, среди вздымающих почерневшие, мёртвые ветви деревьев лежало чужеродное в своей красоте образование. В ложбине между холмами расположился огромный приплюснутый блин высотой метров пять, и диаметром около километра, который излучал ослепительное золотое сияние. По его поверхности пробегали ярко оранжевые сполохи. Через равные промежутки времени, слышалось гудение как от роя рассерженных пчёл. С поверхности блина к основанию, как будто сползала тончайшая плёнка. Она накапливалась внизу и поднималась высоким валом. Затем от этого вала отделялась дымчатая, золотистая волна, которая, пробежав метров двести, теряла высоту и рассеивалась в воздухе. На земле во множестве лежали мумифицированные останки животных неосторожно попавших под эти обманчиво безобидные волны. Хотя я находился довольно далеко, даже здесь перенасыщенный магической энергией воздух, исходящий от волн накатываясь, обжигал кожу. Ощущение как от СВЧ излучения. Я себе представил, как три года назад, маги проводившие эксперимент, в момент освобождения гигантского количества магической энергии даже не поняли, что произошло. Сейчас, весь цвет магов Вортана и их учеников находился там, в эпицентре высвободившейся энергии источника магического сверхканала. Жжение, исходящее от накатывающихся волн магической энергии, даже на этом расстоянии накапливалось и становилось нестерпимым. Отвернувшись от завораживающего зрелища, я спустился с холма и пошёл прочь. Всё оставшееся время до сумерек я обходил магическую аномалию, стараясь не выходить на дорогу. На следующий день, не выспавшийся и злой, я вплотную приблизился к цитадели. Приземистое одноэтажное здание неприметного серого цвета. Три входа, все охраняются парными патрулями. Вооружены  патрули дубинами и короткими метательными копьями – пилумами. Смена каждые два часа. Кроме того, каждый час по брусчатке проходил парный патруль, осматривавший подступы к дороге. По моим подсчётам в карауле несло службу человек двадцать пять – тридцать, при постоянной ротации караула, должно быть минимум три состава, итого около сотни активных  штыков. Если учесть что кто-то ещё должен готовить и обстирывать эту массу людей, общее количество явно превышало две сотни. Более того я не увидел ни одной женщины, ни одного ребёнка. Выходит это военное подразделение, выделенное для выполнения конкретных задач именно  в этой местности. А значит, их постоянная дислокация находятся в другом месте. Подтверждение своим догадкам я получил на следующий день. Откуда-то из-за скал вышел отряд, человек около сотни . Каждый  второй адепт вёл за собой осла, груженного поклажей так, что была видна только голова и ножки, шустро перебирающие дорогу. Их встретили радостными воплями. Через два часа такое же количество адептов засобиралось в дорогу, загрузив ослов своими пожитками. Перебираясь от дерева к дереву, я проследовал за ними. Примерно через десять километров дорога упёрлась во вход в пещеру. Навстречу из небольшого домика почёсывая живот, и беспрестанно зевая, вышел бородатый адепт. Судя по знаку на его груди не рядовой исполнитель. Приняв от старшего группы свиток, он пересчитал всех убывающих адептов и затем, выкрикивая имена, стал по одному запускать их в пещеру, последним забрав свиток, туда вошёл старший колонны. Бородач посмотрел на небо, почесал спину, что-то рыкнул одному из двух адептов стоящих у входа в пещеру и показал кулак. Затем решив, что воспитательные меры для улучшения службы приняты, пошёл в мою сторону.  Я застыл  лёжа под деревом, зажав в руке охотничий нож. Бородач подошёл к дереву, за которым я расположился, откопал в балахоне своё хозяйство и стал щедро орошать траву, спасибо, что не мне на голову. Оправив балахон, бородач потянулся, смачно плюнул себе под ноги и медленно пошёл в сторону домика.  Я тоже отполз, в противоположную сторону и отправился искать место для ночёвки. Утром следующего дня, я уже был на своём наблюдательном пункте, осмотрительно заняв место подальше. За день прошло ещё две группы, сюда с гружёными доверху ослами, назад, с гораздо более тощими мешками. Ага, значит не две, а три сотни бойцов, интересно куда они готовятся, для какого штурма в городских условиях. К вечеру все перемещения закончились, только иногда подходил парный патруль проверявший дорогу и перекинувшись парой слов со стоящими у входа в пещеру дозорными, снова возвращался к патрулированию, я перебрался поближе. Вечером из домика вышел бородач, посмотрел на небо и подошёл к дозорным. Один из них, тощий юноша с только начавшей грубеть бородой спросил,
 - господин абран, а когда снимут дозоры? Дородный бородач, засунул пальцы  рук за пояс. Смерил вопрошавшего адепта с ног до головы. Затем смачно плюнул себе под ноги и снизошёл до ответа.
 -  Что, торопишься на муштру к  Итрусту? Там, не бойся, похлеще тренировки  будут, чем просто караул стоять. Потом махнул рукой, - не спеши, через неделю  животные древних выйдут из спячки, всех  с постов снимут. Любопытный адепт не унимался,
 - а когда уже пойдем на Эрраду? Бородач грозно нахмурил брови и погрозил кулаком.
 – А вот это уже не твоего ума дело, если не глухой, команду на поход услышишь. Еще раз, плюнув под ноги, бородач величественно удалился в сторожку. Крупного сложения дозорный, стоявший с другой стороны у входа в пещеру, покачал головой,
- Дурак ты Айсан, смотри, доведёт тебя длинный язык до беды, зачем лезешь с вопросами к начальству. Магистр флота после потери двенадцати кораблей в сражении с королевским флотом, вне себя от ярости, ищет предателей. Вчера, говорят  прибывшие парни, трёх пиратов повесили за измену, если хочешь к ним присоединиться продолжай приставать с расспросами к начальству. Тощий вяло начал оправдываться. Тем временем я, прислушиваясь к разговору, накачивал силой плетение, которое я назвал дефекализатор. Легкая версия отправилась к более крупному дозорному. Минут через пять он прислушался к себе, взялся свободной рукой за живот. Прикинув, что времени у него немного я влепил ту же версию тощему. Ещё через несколько минут здоровый придерживая своё пузо рукой, сдавленно сказал своему напарнику,
 - слушай Айсан, я сейчас быстро в кусты слетаю. Тот испугано покосился на сторожку, а вдруг абран выйдет, Здоровый на ходу отмахнулся,
- я быстро. Ну-ну,  я покивал головой, недавний эксперимент по демонстрации лёгкой версии расстройства желудка на олене показал, что это неудобство займёт у сторожей минимум полдня. Через несколько минут Айсан уже поглядывая на кусты, за которыми скрылся напарник, нетерпеливо приплясывал вокруг своей дубины. Наконец он не выдержал, и тихонько подвывая пулей, метнулся в ту же сторону. Я не стал дожидаться их возвращения. Не делая резких движений, я  плавно переступил порог пещеры. Невысокая пещера, метров через пятнадцать закончилась вырубленным в скале высоким тоннелем. По бокам от входа лежали массивные каменные плиты, видимо для того, чтобы в случае надобности перекрыть вход в пещеру со стороны тоннеля. Через каждые тридцать метров тоннеля на стене висели светильники, тусклым светом разгоняя темноту.  Скользящими шагами я бесшумно передвигался по широкому проходу, спасибо Нораду за науку.  Проход то, сужаясь, то расширяясь через полкилометра, привёл меня к другому выходу из пещеры. Впереди показался  овал, мерцающий бликами  пламени костра. Я неслышно подобрался к краю тоннеля и осторожно выглянул за стену. Метрах в десяти, вокруг костра вольготно расположилось четверо адептов. Начертив перед собой руну воды, я послал её в центр костра.  Костёр, шевельнув припавшими к земле языками пламени, задымил и потух, оставив после себя рдеющие в темноте угли. Кто-то из лежащих дозорных сонно проговорил, - Ургус, ослиная твоя задница, опять сырые дрова в костёр  бросил. Ургус, прикемаривший у костра, суетливо принялся раздувать угли и подбрасывать мелкие веточки для его реанимации. Пока они препирались, я выбрался из пещеры и припустил в другую сторону. В этой части острова я ещё не был. Почти всю ночь я бежал в сторону дома Эрониха, но к цели добрался, только  утром. Искупался, перекусил и рухнул в кровать. Проспав почти сутки, я поднялся ещё в сумерки. Быстро собрал всё необходимое для дальнего путешествия. Сложил все нехитрые пожитки в свой многострадальный мешок с пятнами морской соли. Немного подумав, оставил все свои находки, арбалет и посох в доме, на всякий случай, сменил батарею в поясе и рысью помчался в обратный путь к пещере.

                Глава пятнадцатая
И снова ждёт нас бурный океан
И ветра свист и синева глубин
 Обойдя пещеру по широкой дуге я начал осторожно пробираться вдоль дороги ведущей к морю.  Приходилось соблюдать осторожность, чтобы не попасться на глаза изредка встречавшимся адептам собиравшим хворост. Таким образом, я прошёл около фарсаха. В лесу,  мне на глаза попалась табличка с коряво выписанным текстом,  висевшая на тонкой бечёвке «осторожно, поляна орлхоя, за ограждение не заходить.» Естественно, приподняв бечёвку, я пошёл дальше. Из-под моих ног,  выскочил какой-то мелкий зверёк, и припустил от меня прочь. Он выбежал на обширную поляну истыканную норами как будто сделанными древком лопаты. Зверёк подпрыгнул, заверещал и бросился назад. Из ближних к нему нор, молниеносно выметнулись толстые гибкие щупальца белесого цвета, каждое из которых оканчивалось маленькой зубастой пастью наподобие пираньей. Я не успел перевести дыхание, как от зверька, осталось только несколько капелек крови на траве. Я тихонько пробормотал про себя, - поздравляю Шарик ты балбес. Ясно же написано на  табличке «не влезай, убьёт». Это сработал стереотип прежней жизни, если написано, что  прохода нет, а очень нужно, или  спешишь, то проскочить можно. Слева послышался шелест кустов. Я ничком бросился в траву. Раздался хриплый голос,
 - ну что там Касар? Молодой пират, со щёгольски повязанной на голове банданой, вытянув шею, смотрел на поляну.
 – Да, похоже, просто зверёк нарвался на обед к орлхою. Тот же голос из-за кустов проговорил,
- ладно, пошли, скоро конец стражи, а нам ещё топать пол фарсаха. Дождавшись, когда стихнет шум издаваемый патрулём, я значительно осторожнее продолжил свой путь. Цель моя была такова, раз я не могу проникнуть в цитадель, попробую уйти с острова другим путём, с помощью пиратов. В этой стороне острова берег был более пологим и плавно спускался к воде. Метрах в пятидесяти от берега темными глыбами застыли либурн и две триремы. Я ожидал, что на берегу, будет какой нибудь посёлок, но кроме небольшого сарая и полуразвалившейся халупы, на берегу ничего не было. Недалеко от уреза воды ярко полыхал костёр, около него человек десять пиратов заканчивали ужин. От костра несло кашей с мясом и дешевым пивом.  Понаблюдав немного за пиратами, я отполз от берега под деревья и расположился на ночлег.
Утром я проснулся от лучика солнца щекотавшего мне нос. Что-то я расслабился, надо наблюдать за пиратами и придумать, как незаметно попасть на борт судна. Прокравшись ближе к берегу, я не поверил своим глазам,  горизонт был девственно чист. Проклиная себя за допущенную вечером расслабуху, я рысью помчался на берег. Вскарабкавшись на  сарай, я во все глаза пялился на чистый горизонт, корабли ушли. Солнце поднималось всё выше. Я сидел на берегу, бездумно уставившись в воду, громадье планов в одночасье рухнуло.  Ладно, как говаривал один мой знакомый офицер морской пехоты, который впоследствии стал адмиралом «Под лежачего офицера коньяк не течёт». Надо что-то решать, варианта всего два, вернуться в цитадель и попробовать прорваться к храму создателя миров, или каким-то образом попасть в Мукайяр, а затем в свой замок. После недолгих раздумий, пересилило чувство ответственности, за людей, которых как говорил Грай, я взял под свою руку. Буду добираться в Мукайяр. Я замкнул линию силы на комбинезоне,  превратив его из маскировочного варианта в рабочий, теперь вся энергия батареи использовалась на усиление прочности ткани. Тщательно обшарив сторожку и сарай, я нашёл  канат, выброшенный по причине того, что бухту, в которую он был свёрнут, в своё время не высушили. В итоге я получил  кусков двадцать каната от пятидесяти сантиметров, до полутора метров. Покорпел над канатами, выписывая  смолой на каждом куске, плетение постоянства и хранения. Я получил неплохой материал для подготовки к  великому плаванию. Развалившийся сарай тоже принёс свои находки. Под рухнувшие брёвна стены сарая, никто не заглядывал. Мне же пришлось перелопатить всё, что можно найти. В самом углу, оттащив два  прогнивших бревна, я нашёл разваленный ящик с деревянными шипами, для соединения обшивка корабля с шпангоутами и поломанный коловорот. Полдня мучений, и новые ручки на коловорот были готовы. Обследовав сарай из кучи брёвен, я нашел десяток наименее сгнивших. Ножом вырезал на них руны постоянства и стал мастерить плот. Я не великий кораблестроитель, но плот получился достаточно прочный, брёвна соединённые шипами и обвязанные канатом, представляли собой громоздкую, крепкую конструкцию. На конкурсе красоты постройки мой плот,  занял бы одно из последних мест. Но для плавания годился. Тем более по рассказам старого рулевого с погибшей галеры, в это время года шторма редки, преобладают ровные постоянные ветры. Кусок дырявой подгнившей парусины я пропитал растопленной смолой. Высохнув, парусина стала похожа на штаны джентльменов удачи, из одноименного фильма, после поездки в бетоновозе, но в моём положении сойдет и такой парус. Умаявшись, я  уснул около готового плота. Утром едва только начало светлеть небо, с помощью трёх брёвен, подложенных под плот, и крепкой жерди я столкнул свой корабль на воду. Пристроил корявый парус, растопырив его по своему разумению, между мачтой и крайним в плоту бревном я отправился в путь. Бутылку вина предусмотрительно захваченного из дома, об борт своего судна разбивать не стал, а распил под буженину на борту своего плота, шустро двигавшегося под лёгким бризом, тянущимся от берега. Примерное направление я знал, помогла моя настырность в расспрашивании рулевого триремы. Были опасения по поводу количества взятой с собой питьевой воды, но при жёсткой экономии  двенадцать литров, набранных во фляги мне на неделю должно хватить. К полудню я приблизился к южной оконечности вытянутого пятиугольника острова. Передо мной проплывали скалистые берега. Где-то здесь неподалёку, мне удалось высадиться на берег.  На гребне одной из скал, мне почудилось движение, нет, не почудилось, по плоской поверхности гребня во всю прыть нёсся голый по пояс бородатый человек,  с небольшим  мешком за спиной. За ним резкими угловатыми движениями прыгало животное порождённое кошмарами безумца. Смесь льва и жабы, отец которой переспал с осьминогом. Нет, при приближении, это больше напоминало гротескного змея Горыныча, без крыльев, но с тремя зубастыми головами.  Мужчина добежал до края скалы и, не останавливаясь ни на секунду, прыгнул в воду. Чудо-юдо на скале обиженно заревело, постояло, принюхиваясь к воздуху и, неторопливо отправилось в обратный путь. Я опустил парус на брёвна. Мужчина с бледным лицом плыл к плоту, загребая одной рукой. Несколькими гребками рулевого весла, я направил плот в его сторону. Через минуту с моей помощью, мужчина тяжело перевалился на брёвна плота и потерял сознание. На его левой руке было несколько рваных ран, наскоро перетянутых полотном. В первую очередь, я занялся его рукой. Каждый раз, приводя в действие плетение исцеления, я не переставал удивляться его работе. Через десять минут о рваных ранах на плече и руке напоминали только багровые вздутые  рубцы. Присмотрелся к спасённому человеку. Несмотря на косматую бороду, я узнал его, это был один из моряков с нашей затонувшей во время шторма триремы. Очнувшись, он с удивлением посмотрел на свою руку, затем на меня. В его глазах промелькнуло узнавание,
 - Господин Влад? В его голосе сквозило безмерное удивление. Я молча кивнул и спросил, - ещё кто нибудь спасся? Моряк огорчённо покачал головой, со мной был ещё один матрос.  Сегодня утром, изо всех щелей и нор повылезали невиданные раньше чудища и начали на нас охоту. Мы уже почти оторвались от погони, но Улас, бежавший впереди, выскочил на поляну усыпанную норами и его в мгновение ока порвали толстые белые змеи. У меня они тоже отхватили порядочно мяса с руки, но я вырвался. Только успел перетянуть полотном раны, как запах крови прибежало   чудовище, которое погналось за мной. Если бы не вы, то мне бы пришёл конец. Тарис, так звали спасённого матроса, коротко рассказал мне свои мытарства. Когда  судно начало разваливаться, он ухватился за свисавший с мачты канат. Бурными волнами  его с мачтой отнесло от гибнущего корабля. Почти теряя сознание, он привязал себя к мачте. Через некоторое время, немного придя в себя, он увидел матроса на обломке кормовой доски, и борясь со штормом тоже привязал его к мачте. Их несло вдоль острова и выкинуло на песчаный берег. Они не стали уходить далеко от берега, в надежде, что на горизонте пустынного моря появится какой нибудь корабль, но кроме пиратов, других посетителей этих пустынных мест не появлялось. Парни построили шалаш, занимались рыбной ловлей, таскали яйца из гнёзд птиц. Несколько раз удачно поймали в силки зайцев, которых здесь обитало великое множество. Несколько дней назад, когда они рыбачили с небольшого плота в море, они увидели гигантскую серую кошку, которая ходила вокруг их шалаша. Они дождались, когда она уйдет, собрали вещи и ушли в сторону скал, в надежде найти укромную пещеру, и как-то защититься от хищника. Я тоже рассказал ему свою немного откорректированную историю. Без упоминания о своих находках и встречах. Тарис сказал, что они тоже однажды видели эти три корабля но, заметив флаги вольных пиратов благоразумно не заявили о своём присутствии на острове. Пока Тарис поправлялся от полученных ран, наш плот неторопливо продвигался на юг, подгоняемый попутным течением и лёгким ветерком.  Тарис быстро справился с недомогонием, и показал мне класс рыбной ловли на грубую сплетённую из конского волоса леску. Он оказался искусным рыболовом, потому что на выделенную мне такую же снасть, хотя я и повторял все его движения, попалась всего одна мелкая рыбёшка, которая решила закончить жизнь самоубийством и поэтому зацепилась за мой крючок. Через три дня плаванья, мы пристали к небольшому голому островку, на котором среди густого кустарника бил родник, этот источник чистейшей питьевой воды,  хорошо был известен Тарису. Они часто останавливались у этого островка, пополнить запасы свежей воды. Как моряк Тарис показал себя на голову выше меня, поэтому я безоговорочно сплавил на него капитанские, да и все остальные морские обязанности. Ещё через день Тарис сказал, что его смущает отсутствие кораблей, хотя в это время почтовый корабль хоть раз, но должен был пройти мимо нас. К вечеру восьмого дня, когда мы уже изнемогали от затянувшегося плавания, Тарис принюхиваясь к ветру, сказал, что к ночи начнёт штормить. Сколько я не принюхивался, кроме запаха намокшей древесины, отсыревших вещей и моря  я ничего не почуял. Действительно, Тарис оказался прав, ветер всё усиливался, к вечеру мы сняли наш импровизированный парус, но плот, подгоняемый поднявшимися волнами, прилично ускорился. Мы благоразумно привязали себя обрывками каната к мачте. Волны обзавелись пенными гребнями, и свободно перекатывались через плот. Шалаш на корме плота смыло первой же особенно игривой волной. Следуя совету Тариса, я  прикрылся от волн своим мешком. Небо затянуло чёрными тучами, быстро стемнело. Когда нас подняло на очередной волне, я заметил блеснувший впереди огонёк. Перекрикивая шум ветра, я тыкал в его сторону рукой, Тарис тоже увидел огонь и мы, орудуя неуклюжими самодельными вёслами, погнали плот в ту сторону. Припустил дождь, перешедший в ливень. Океан ревел, разгоняемые ветром волны швыряли плот как игрушку.  Мы потеряли огонь из виду, зато ослепительная молния высветила надвигающуюся на нас скалу. Тарис молниеносным движением перерубил матросским ножом верёвку, удерживающую нас на плоту. Мы как зайцы прыгнули в разные стороны, стараясь как можно дальше отгрести от скалы. Следующий высверк молнии выхватил из темноты плот, разлетающийся на отдельные брёвна от мощного удара о скалу. Следующая волна накрыла меня с головой, и я больно ударился  ногами о песчаное дно. Напоследок море швыряло меня как котёнка то, приближая, то оттаскивая моё тело от высвечиваемого молниями берега. Из последних сил цепляясь за свой мешок, который играл роль поплавка, я упрямо продвигался к берегу, выигрывая у моря по сантиметру. Несколько раз я поднимался на ноги и снова кувыркался под ударами волн. Наконец кашляя от попавшей в горло солёной воды, я на четвереньках уполз подальше, там, где волны нагромоздили целый вал из выброшенных на берег водорослей. Хотя ветер был тёплым, меня трясло от холода. Магический заряд комбеза издох. Я содрал с себя комбинезон, выжал его, и хотя дождь снова моментально намочил ткань, стало немного теплее. Плюнув на конспирацию, я полез в мешок и вставил в кармашек пояса батарею. От одежды пошёл пар, защитное поле меняло траекторию капелек дождя и меня казалось, окружал водяной кокон. Через несколько минут  комбез высох, я стал неотличим от груды водорослей, около которых сидел. Всё это время я всматривался в темноту пытаясь увидеть Тариса. Наконец я пошёл вдоль берега,  внимательно всматриваясь в темноту. Пройдя метров двадцать, я увидел в воде светлое пятно рубашки, которую отдал Тарису. Бросившись в воду, я вытащил из воды безвольное тело моего неожиданного попутчика. Оттащил его от воды подальше, сбросил с его плеч кожаный мешок, и перебросил тело через колено. Через несколько мгновений у него изо рта, фонтаном хлынула вода. Кашляя и отплёвываясь, Тарис безуспешно пытался поднялся на четвереньки. Я принялся растирать его плечи и спину. Наконец сбросил с себя куртку и натянул на его окоченевшее тело. При таких погодных условиях, на полчаса заряда куртки  хватит. Немного отогревшись Тарис шатаясь, поднялся, озабоченно оглядываясь вокруг. На мой немой вопрос ответил, 
- надо уходить, я узнал это место. Это Мёртвые скалы, огонь на берегу во время шторма выставляют местные жители, а потом грабят разбившиеся корабли, а спасённых моряков продают в рабство. Уверен, они заприметили наш плот. Подхватив свои вещи, мы со всей возможной скоростью пошли прочь от берега. Пару раз нам приходилось зарываться в кучи гниющих водорослей, мимо с фонарями, вооружённые суковатыми дубинками проходили мастные искатели приключений. Удачно избежав встречи с «гостеприимными» хозяевами, мы из последних сил уходили всё дальше от берега.
Утро встретило нас на опушке леса. Я заблаговременно снял батарейку с пояса, светить кому либо возможности комбеза  я не хотел, поэтому к утру вымок окончательно.  Наконец из-за туч выглянуло солнце, мы в неглиже высушили у костра свои вещи. Как сказал Тарис, до Мукайяра отсюда фарсахов семь, и если мы сейчас выйдем, то к полудню следующего дня будем у ворот. Видок у нас был ещё тот, если мой комбез выглядел как новый, то у Тариса от одежды остались только обрывки штанов и рубашки. Немного подретушировать внешность  и получится стопроцентный бомж. Глядя на себя, он осуждающе покачал головой.
– Интересно, меня схватят как бродягу прямо в воротах города, или дадут пройти с десяток метров. По законам Эррады, бродяжничество считалось преступлением, все обязаны работать на благо родины. Я доскоблил щетину бритвенно острым охотничьим ножом, пожал плечами, 
- давай сначала доберёмся до города, а потом будем решать, что делать дальше. До Мукайяра мы добрались достаточно быстро. Передвигались по дороге осторожно.  Прятались в лесу, чтобы нас никто не заметил, уж больно подозрительно выглядела наша компания. К четвёртой страже,  мы остановились в небольшой роще. Я оставил на попечение Тариса свой мешок, вставил в пояс батарейку, перевёл комбез в режим сохранения, достал из рюкзака в мешке пять талари и пошёл к виднеющимся вдалеке воротам. Ворота только открыли, на мою удачу один из стражников был мне знаком, я лечил его в южной крепости. Он очень обрадовался моему появлению,
 - так говорили, что вы пропали без вести в море, вас же уже похоронили, и поминальные списки зачитали в храме Создателя. Я улыбнулся,
- ну значит, проживу долго, есть такая примета. Стражник ещё долго удивлённо хлопал себя по бёдрам руками, качал головой. Я спросил, подскажи дружище,  инсарх Грай на месте, тот покачал головой,
- уже  три дня, как уехали с начальником стражей по северной дороге. Он ещё хотел пораспрашивать меня о новостях и как я оказался жив, но я жестом остановил его,
 - прости дружище, спешу, как нибудь поговорим. Повернувшись, я отправился к ближайшему базарчику. Несмотря на очень раннее утро уже вовсю открывались лавки, лотошницы раскладывали на прилавки свежайшую зелень, мясники вывешивали свеже рубленое мясо на крюки, в загородках гоготали гуси, кудахтали куры. Рынок жил своей привычной жизнью. Мы с Тарисом были примерно одного роста и одной комплекции, поэтому мне не составило труда подобрать ему на скорую руку одежду. У сапожника взял простую, но крепкую пару сапог. Рядом купил бритву и ножницы. На выходе из базара не торгуясь, купил зелень и мясо и договорился с возчиком на аренду его повозки. Он несколько раз ездил к моему замку и с радостью согласился отвести нас туда.  К шестой страже он обещался подъехать к роще.  Недалеко от нашей стоянки я услышал голоса. Молодой, но уже с пробивающимися начальственными нотками голос требовательно кричал,
- брось нож абд, на колени. Я тихо вышел на поляну, Тарис стоял, прижавшись к дереву спиной, выставив вперёд длинный, больше похожий на короткую саблю матросский нож. К нему с двух сторон, поигрывая гладиусами, подходили два слуги, по всей видимости, принадлежавшие парнишке лет двенадцати, сидевшему на невысокой ухоженной лошадке с богато украшенной сбруей. Я опустил мешок с припасами на землю,
 - господа, ехали бы вы отсюда. Мой голос был для них настолько неожиданным, что мальчишка на лошади от испуга резко дёрнул поводьями, лошадка захрапела, присела на задние ноги и встала свечой. Наездник, не ожидая от неё такого подвоха, съехал на круп и шлёпнулся в траву. Тарис ловким ударом тупой стороны ножа под рукоять выбил гладиус у ближнего к нему охранника и ударом ноги отправил того на траву. Второй охранник прыжком сократил расстояние между мной и своим хозяином и, косясь на Тариса, выставил в мою сторону меч. Я примирительно поднял вверх руки. Волнуясь, мальчишка крикнул высоким фальцетом,
 - на колени абды, как вы смеете бунтовать, да я вас в кандалы, на рудники. Я примирительно сказал, обращаясь к слуге,
- забирайте своего хозяина и валите отсюда, да поживее. Видя, что я безоружен, слуга сделал резкий выпад мечом в мою сторону, и застыл, раскорячившись в нелепой позе. Когда у тебя штаны полны жидкого дерьма, геройство как-то неожиданно улетучивается. Молодого барчука я пожалел и положил его на траву кандалами. Второй стражник, быстро сориентировавшись, стал на колени и расставил поднятые руки. Люблю догадливых, этот пострадал меньше всех. Стоя на коленях, он проговорил побелевшими губами,
- господин маг простите нас, мы сейчас же уйдем, а вашего слугу мы не тронули. Я коротко мотнул головой в сторону дороги, два раза приглашать не пришлось, взгромоздив тяжеленного барчука на лошадь, так как снять с него кандалы я наотрез отказался, как меня не просили, незадачливая троица удалилась из рощи. Тарис усмехнулся,
 - ты вовремя вернулся. Я пожал плечами,
 - как они на тебя нарвались? Тарис махнул рукой,
- молодому седарху приспичило по нужде, а слуга тот, который обделался, оказался глазастым.
 -Ну да Создатель с ними, давай переодевайся, брейся, приводи себя в порядок, а я пока приготовлю мясо. Ты решил, куда отправишься дальше. Тарис пожал плечами,
 - не знаю, родных у меня нет, дома тоже, в море сейчас как никогда опасно, если можно, то я поехал бы с вами Я согласился с этим выводом,
 - хорошая идея, я с удовольствием приму тебя под свою руку, толковые, преданные люди мне нужны.
Пока Тарис возвращал себе человеческий облик, я на  скорую руку соорудил что-то типа шашлыка. Через два часа мы уже тряслись в скрипучей повозке в сторону моего замка. На вторые сутки путешествия, нам на встречу по дороге показались два всадника, одного из которых я без труда узнал. Это был Грай. Я на ходу выскочил из повозки  и помчался вперёд размахивая руками. Грай привстал на стременах, вглядываясь вперёд, затем спрыгнул с лошади и побежал ко мне. Мы до хруста в костях обнялись.
- Живой, живой, темный тебе в задницу, Грай отстранился от меня, вглядываясь в моё лицо. К нам присоединился Норад и тоже стал упражняться в раздавливании моей грудной клетки. Мы смеялись, хлопали друг друга по плечам, несвязно говорили друг другу какие-то новости. Наконец первый порыв радости от встречи моих друзей утих. Я представил своим друзьям моего попутчика. Привязав на полянке у дороги лошадей, я начал колдовать над мясом под зорким присмотром Грая, который слыл знатоком в его приготовлении.  Достав из мешка чудом сохранившуюся целой, бутылку вина из закромов Эрониха.  Я поставил её на полотенце, заменявшее скатерть. У Грая при виде бутылки брови полезли вверх, он взял её со скатерти, долго разглядывал печать на горлышке. Наконец, подкидывая её на руке, он спросил,
 - ты имеешь представление, что это за вино? Я пожал плечами,
 -  ты же знаешь, что я не особенно разбираюсь в винах. Я делю их на приятные на вкус и те, которые пить невозможно. Грай покачал бутылкой в руке,
- в столице, такая бутылка обойдётся тебе в пару сотен талари. Это очень дорогое и редкое вино « Золотая лоза Эррады», такую бутылку, полную,  я держу в руках второй раз в жизни. Видимо тебе есть, что рассказать нам длинными, зимними вечерами. Я вспомнил длинную батарею таких бутылок на стеллаже у Эрониха
. – Да, я думаю, мы как нибудь посидим у камина с парой таких бутылок. Брови Грая  поднялись ещё выше, но он, усмехнувшись, промолчал.  На импровизированную скатерть Норад выложил копчёную курицу, приличный шмат сала с черными точками перца и задорно торчащим из разрезов чесночком.  Заметив мой взгляд, Норад сказал,
- твоя служанка, Эрана снарядила нас в дорогу, ты бы присмотрелся к ней, хорошая хозяйка, красавица. Я отмахнулся, ей всего тринадцать лет, сопливая еще. Норад покачал головой, не тринадцать, а уже четырнадцать, самый раз замуж. Я вспомнил, что в Эрраде четырнадцатилетние  дети зачастую становились жёнами, но в моём понимании она была ещё ребёнком. Грай тем временем рассказывал новости.
 - Оказывается,  уже неделю, как на границе с Корнолом происходили вооружённые стычки, грозившие перерасти в полномасштабную войну. Новым поводом для боевых действий послужили вольные поселения. Каждое королевство считало их своей вотчиной и ревниво следило за их принадлежностью. Хотя сами вольные поселения считали себя свободными от обязательств к обоим государствам. Два седарха одновременно посетили одно и то же вольное поселение в поисках своих беглых крестьян, ссора между ними переросла в вооружённую стычку. Затем оба побежали жаловаться своим королям. Короли естественно через своих послов выразили протест.  С  каждым днём напряжённость усиливалась. Король Эррады приказал проинспектировать все поселения на границе с Корнолом. На ближайшие двести фарсахов мое поселение было единственным около границы, не считая вольных. Грай, поедая мясо с импровизированного шампура, сказал,
 - ты будешь удивлён, но у тебя стало на пятьдесят семь человек больше. Вольное поселение в двадцати фарсахах от тебя было разорено корнольцами. Крестьяне были вынуждены бежать, они согласны стать под твою руку. После обильных дождей уровень болот поднялся, узкий проход через границу с Корнолом затопило, поэтому, теперь с этой стороны моему посёлку нападение не угрожало. На ближайшем горном перевале стояла хорошо укреплённая крепость, в которой из-за трений с Корнолом удвоили гарнизон.  Мы делились новостями ещё около часа и собравшись разъехались в разные стороны. Грай, как ему не хотелось поехать со мной, все же решил продолжить свой путь. Завтра он должен  встречать представителя короля, прибывающего  с инспекцией по восстановлению портовых сооружений, в свете возникших осложнений с Корнолом. Я поделился с ним опасениями по поводу адептов проходивших на острове подготовку к штурму городов. Грай задумчиво покивал и обещал доложить об этом представителю короля.
Ближе к вечеру мы с Тарисом подъехали к замку. Вдоль берега реки я увидел разметку новой стены замка, которая по моему замыслу должна была защитить не только замок, но и прилегающие к нему постройки. Река являлась отличной естественной преградой для супостата. Некоторые из домов стояли с уже почти полностью перекрытыми крышами. Когда их только начинали строить я за основу взял типовой проект трёхкомнатного дома из инета, когда искал для знакомого дешевый  проект. Тот проект, что я нашел, мне понравился своим удобством и простотой.  За время моего отсутствия временные мостки через реку заменили капитальным деревянным мостом. На берегу около него выросла сторожка. При нашем приближении из неё вышел незнакомый мне парень с лабрисом в руке и спросил, с  какой собственно целью мы пожаловали в столь поздний час, но другой охранник, из моих людей расплылся в радостной улыбке,
- Господин Влад, вот радость то, проходите, будьте милостивы. Расплатившись с возницей, мы с Тарисом отправились в посёлок. Навстречу мне вышел Аршак мы с ним дружески обнялись,
- Аршак прошу тебя, накорми и расположи этого парня на ночлег, а потом я жду тебя в своей палатке. Аршак приложил руки к груди,
 - хорошо господин, я всё сделаю.
Когда я вошёл в палатку, меня чуть не сбил с ног маленький, юркий вихрь, я был обцелован, облит слезами и упрёками за бесчеловечно брошенного господином маленького пажа.  Я стоял ошеломлённый, гладя по голове облапившую меня ногами, и крепко вцепившуюся руками за мою шею девчонку. Кое-как, отцепив её от себя, я сказал, - ладно егоза, хватит меня душить, лучше накорми. Девчонка шмыгнула носом и надувшись как мышь на крупу сказала, я не егоза, я Эрана. Хорошо Эрана, давай беги шустрее, а не то вместо обеда, съем тебя. За стенкой раздалось тактичное покашливание. Что-то пискнув ответ, Эрана пулей  вылетела из палатки.
 - Заходи Аршак, - я устало плюхнулся на топчан.   
– Господин, Аршак прижал руки к груди, - я рад видеть вас живым и здоровым. Я откинулся на спинку топчана.
- Рассказывай как дела в поселке, что нового? Вижу, уже перекрываете крыши домов. Как новые поселенцы.  Аршак присел на край табурета.
– Всё хорошо господин, с помощью Создателя к зиме успеем всё, что вы написали сделать.  Неспокойно сейчас вокруг, Корнол разорвал пакт о мире с Эррадой. Я покачал головой.
 -  Знаю, я встретил по дороге сюда Грая, мы с ним переговорили. Аршак в течение минут пятнадцати вываливал  на меня все новости посёлка. Я хлопнул ладонью по столику у топчана,
- хорошо Аршак, давай с утра завтра мы сядем и более обстоятельно обговорим все проблемы. Слушай внимательно, через неделю я уеду, сколько буду отсутствовать, не знаю. Твоя задача будет такой. Меня прервал громкий всхлип за стенкой палатки.
 - Эрана, тебе говорили, что подслушивать не хорошо? В палатку вошла Эрана с подносом, поставила его на столик и, молча уставившись в пол, принялась теребить поясок платья.
 - М-мм как вкусно пахнет. Эрана, не поднимая головы, буркнула,
- тётушка Ботия готовила. Спасибо Эрана, ты спасла меня от голодной смерти.
 - Скажите господин, а вы, правда, скоро уезжаете. Я внимательно посмотрел на девочку,
 - Да Эрана, и когда вернусь, я не знаю. Она прижала к груди руки и с мольбой в голосе сказала,
- возьмите меня с собой. Я отрицательно покачал головой,
 - нет, там, куда я иду, я должен быть один. Всхлипнув, и закрыв лицо руками, Эрана выбежала из палатки.

                Отступление следующее
В богато украшенном лепниной и безвкусными статуями зале,  развалившись на топчане, полулежал правитель Эррады, лениво отщипывая ягоды  с грозди винограда.  Лицо, поражённое признаками отъявленного алкоголика, уже перешло ту грань, за которой человек ещё может вернуться к нормальной жизни. Пресыщенность и постоянные пиршества постепенно подводили правителя когда-то могущественного королевства к престолу Создателя. Напротив, в кресле показывая всем своим видом почтение, сидел самый опасный в королевстве человек – начальник тайной полиции.
- Ваша милость прошу Вас поставить свою подпись под высочайшим повелением арестовать преступника короны Заура и переправить его во дворец. Король приподнялся на подушке,
 - неужели нашли. Кергал самодовольно ухмыльнулся,
 - нашёл ваше величество, нашёл – неусыпно слежу за порядком в королевстве, охраняя ваш покой. Король сел и обернулся к двери
 – Эй! кто там есть, писаря ко мне. Лицо Кергала на мгновение изменило маску верного слуги, под ней проступила брезгливая гримаса ненависти. Король обернулся, перед ним сидел скромный слуга короны. В комнату беззвучно вошёл писарь, приклонив колено и опустив голову, привычно проговорил,
 - ваша милость. Король продиктовал короткое распоряжение, достал из бюро печать, приложил к  указу и дрожащей рукой поставил подпись.
- Кергал,  может быть, составишь мне компанию. Кергал приложил руки к груди и поклонился,
 - ваше величество, спешу выполнить повеление указа. Король махнул пухлой, рукой,
 - ладно отправляйся. Кергал низко кланяясь, задним ходом вывалился из комнаты. Жестом подозвал к себе слугу-виночерпия, притянув его  к себе  за пуговицу кафтана,  прошептал,
- Помни королю подавать вино каждый час, Тот испугано кивнул. Оттолкнув слугу и брезгливо вытерев руку платком, он быстрым шагом вышел из дворца.
                -!-
Утром мы с Аршаком засели за бухгалтерию. Расходы пока катастрофически преобладали над доходами. Из всех средств, которые мне попали в руки, осталось сто семьдесят шесть талари. Без учёта того, что мне нужно восстанавливать замок, по нашим с Аршаком прикидкам, на всё про всё, нужно ещё четыреста талари. Посмотрев друг на друга, мы тяжело вздохнули и стали вычёркивать наиболее затратные проекты, реализация которых может подождать. К обеду, у палатки выстроились  мои подданные. Если бы я знал, какой это геморрой руководить кучей народа, да ещё и быть судьёй. До вечера я разбирал прошения и тяжбы. Вечером я вызвал камнетёсов, плотников и кузнеца. Обсуждение строительных дел затянулось до поздней ночи. Порадовали камнетёсы, они умудрились в камне повторить магические запалы для моих гранат, правда, всего двенадцать комплектов. За повседневными заботами пролетело два дня. Половину этого времени я гонял Эрану по изучению рун и плетений, к счастью, она оказалась смышлёным ребёнком и схватывала почти всё на лету. Тему моего отъезда, мы по молчаливому согласию не поднимали.  Магические каналы Эраны, благодаря упорным тренировкам,  раскачаны на уровне начинающего мага Вортана, чтобы подняться на ступень выше, ей понадобятся годы тренировок. Я не знал, как повернётся судьба, и не хотел оставлять свой замок без защиты, в моё отсутствие. Я долго ломал голову над этим вопросом и наконец, меня осенило. Ведь если тонкие каналы не позволяют манипулировать мощными заклинаниями, то можно сделать внешний накопитель, тем более что у меня есть несколько лишних заряженных сапфиров. Пришлось, нам с кузнецом сделать ей на руку браслет с гнёздами под три небольших сапфира, да ещё и так, чтобы они не привлекали к себе внимания. Я по мере сил, пытался выяснить какова мощность одного преобразованного камня, не в магическом, а электрическом плане. Но скудное наличие измерительных приборов в виде пробника не позволяла замерить максимальные возможности. По моим расчётам,  энергетическая мощь Эраны с браслетом стала равна небольшой Земной электрической подстанции, а в магическом плане она могла противостоять нескольким магам. Ещё неделю мы с Эраной провели в тренировках контроля плетений и распределения энергии. Как я не оттягивал, но время моего ухода неуклонно приближалось. В один из дней я проверил, как действует моя задумка с гранатой. Резчики по камню сделали их немного сложнее, нужно вынуть проволочку из одного отверстия, нажать на центральную пластину и вставить проволочку во второе отверстие и только затем бросать. Без фиксации, центральная пластинка под действием руны земли выталкивалась назад и плетение выключалось. На этот раз всё прошло отлично, грохот взрыва свист осколков камня над головой, всё почти по - настоящему,  но в два раза слабее, чем камень того же размера с  залитым в него плетением. За неимением лучшего, и отсутствия времени на исследования, для меня, это будет замечательным аргументом в спорных ситуациях, тем более в свете того, что мне прийдется прорываться к храму Создателя миров. Вечером на взмыленном коне примчался посыльный от Грая с короткой запиской, -
 «Влад, тебе срочно нужно уходить, через два дня  к тебе пожалуют советники тайной полиции, Кто-то в городе выяснил, что ты вернулся.  Из столицы прислали указ задержать тебя как магистра ордена тёмного неба Заура, скрывающегося под личиной Влада».  Я вспомнил словоохотливого стража у ворот, скорее всего он, поделился новостями с друзьями, сидя за кружкой пива в таверне.  Те со своими, так и дошло до ушей тайной канцелярии, да и я, не таясь, шарахался по базару. Сборы были недолгими, я попросил гонца  подождать с ответом. Быстро написал дарственную на земли и народ под моей рукой на имя Грая с короткой припиской, «я вернусь». Дал поручение Аршаку, как только я уйду в портал, Все входы в подвал  через лестницы, и дверь  заложить камнем. Кладку в подвал через дверь, разобрать только когда уедут советники. О моем уходе будут знать только Аршак и Эрана, для всех остальных я уехал этой ночью по своим надобностям. Передал Аршаку сундучок с деньгами. Немного посидел на топчане, вспоминая, что ещё не сделал, ничего не придумал. Закинул в рюкзак одиннадцать гранат собственного розлива, и мы спустились в подвал. Эрана пальчиком нарисовала в воздухе плетение светляка и движением ладошки отправила его к потолку, она явный вербалист, я довольно кивнул,
 - молодец так держать, больше тренируй концентрацию. Раскрасневшаяся от похвалы Эрана молча кивнула. Я подошёл к  отремонтированному порталу и вставил  костяную пластину в узкую щель на правой колонне. По арке пробежала радуга. Высветилось шесть окошек, пять из которых горели манящим зелёным цветом, только вместо наименования адреса стояли цифры. Я с трудом преодолел исследовательский зуд. Вызвав меню, я внёс в портал координаты дома Эрониха. Немного помолчав, панель выдала мне в прямоугольном окошке  фразу «Личное место назначения, наберите слово приглашения или прижмите личный знак к опознавателю» Я сдёрнул с шеи медальон Эрониха и прижал его к серому квадрату. С гитарным звуком развернулось чёрное зеркало портала. Эрана тихо ойкнула. Я обнял Аршака Эрану и обернувшись, шагнул в зеркало.

                Глава  шестнадцатая
Хорошо, что есть на свете
это счастье - путь домой…
 В коридоре на втором этаже, мягко освещая стены, горел светильник. На арке окошко с адресом замка мигнуло и сменило цвет с зелёного на синий. Ага, Аршак пластину выдернул. Собственно всё, что я хотел, я уже сделал, осталось продумать, как попасть с минимальным шумом в цитадель и так же тихо выйти из неё. Пока есть время я сел перебирать книги, перенесенные мной из библиотеки универсума. Среди множества учебников по началам магического искусства обнаружил небольшую книжицу, с  затертой обложкой, на которую я раньше впопыхах, не обратил внимания похоже, её долго носили за поясом. На оборванном наполовину титульном листе едва просматривались буквы, с трудом разобрал, «Наставление по простым плетениям в полевых условиях». Быстро пролистал, интересная штуковина, пока буду вести разведку, прочту. Но начав читать уже не смог оторваться. Первые страницы книги разбирали по косточкам простые плетения для различных мелких пакостей вероятному противнику. Причём если маги в защитные заклинания не вплетали предохранители от этих мелочей,  то воздействуя через нервную систему оппонента, можно вывести из строя даже мага. Этот раздел я бы назвал магией разума. Она могла ослепить противника, сделать глухим, заставить онеметь, и ещё множество не смертельных каверз, причем можно задать время действия этих плетений. Тут же давались плетения, которые осуществляли обратный процесс. Вместо разведки я посвятил день штудированию плетений. Однако я прекрасно понимал, что моя скорость создания плетений далека от оптимальной, и с большим числом оппонентов я просто не справлюсь. Среди всех этих плетений мне очень понравилось одно, назвалось оно коротко «путаница»  Это плетение, посланное в противника, оставляя его основные функции, отвечающие за жизнедеятельность без изменений, перепутывали сигналы из мозга оппонента в движениях ног, рук, головы. К примеру, пожелав повернуть голову направо человек под действием этого  плетения, поднимет руку или вместо шага вперёд, закроет глаза. Причем временные фазы плетения постоянно меняются и приспособиться к ним невозможно, остаётся только одно, найти навешенное заклинание  и развеять. К ночи я уже прочёл всю книгу, но в практике мне прийдётся ещё долго осваивать каждое плетение. Могу  объяснить это очень просто, если представить что я выучил наставление по владению гладиусом, то мне необходимо кроме теории,   путём длительных тренировок заставить тело делать  правильные движения, и довести все эти умения до автоматизма. А если ещё представить что все приемы с мечом,  надо преобразовывать в связки  доводя до совершенства плетение узора смерти, становится понятно, что на овладение всеми приемами в совершенстве уйдут десятилетия.
На следующий день, утром в доме Эрониха меня посетил приступ тупоумия, я собрался на охоту. Взял арбалет, охотничьи стрелы, включил плетение маскировки на комбезе, памятуя о смерти охотника, запустил защиту на поясе.  Через двадцать минут охоты, я мчался сломя голову к столбикам на входе в дом Эрониха. Зажимая меня в клещи, с двух сторон неслись два хищника, которых до сих пор я на острове не видел. Что-то отдалённо напоминает льва. Могучие лапы каждая толщиной в моё бедро, на грудной клетке я улягусь с комфортом, высота в холке, метра под три, если не выше. Я нарвался на них случайно, задумавшись о своём, шел по прогалине, и чуть ли не нос к носу столкнулся с гигантскими зверями, поедавшими оленя, ещё немного, и мне пришлось бы на себе испытывать плетение для излечения от внезапной диареи. Ноги сработали раньше головы, прежде чем я опомнился, я уже во всю прыть нёсся к дому, успев выставить сзади купол, который накрыл обоих  чудовищ вместе с их жертвой.  Моя задумка задержала их совсем немного, когти на их лапах замечательно справлялись с такой преградой. Я недобрым словом помянул их создателей. Подбегая к столбикам, я рыбкой прыгнул вперёд, этот маневр  спас мне жизнь. Коготь ближнего зверя только слегка чиркнул по каблуку берцев, я кувыркаясь улетел за защитный купол дома. Защита дома загудела как колокол. Два зверя напротив меня неистовствовали,  пытаясь достать жертву казавшуюся так близко, но недолго. Защита мгновенно затягивала повреждения нанесённые когтями и тут же наносила ответные удары. Запахло горелым мясом. Недовольно ворча и тряся головами, хищники отпрыгнули от входа. На костяных пластинах, чешуёй покрывавших их грудь и спину, темнели глубокие борозды оставленные молниями защиты. Показав им язык, я прихрамывая припустил к дому. У меня редко, но бывает такое, все вокруг говорят, что будет опасно, а у меня как шоры на глазах, ведь слышал про то, что ужас Лагарна скоро проснётся, видел сам что-то типа змея Горыныча. Нет, подперло меня поохотиться, если бы звери перед встречей со мной не завалили оленя, то я, даже бы пискнуть не успел. В наказание для себя принялся за уборку. Пыль и грязь убирали постоянные плетения, я уже скопировал их в гримуар. А вот кучи книг, громоздящиеся в холле, никуда не делись. Пересортировал по наименованиям, дубликаты утащил в хранилище и сложил в пустой ларь. Остальные перетаскал в кабинет Эрониха. Забил все полки шкафов. Последним взялся за порядок в столе Эрониха и в столах лаборатории. Ящики стола Эрониха мне показались очень короткими. Я повытаскивал все ящики из стола. За ними во весь проём, оказалась дверца из тёмного дерева. Я вставил ключ  с цепочки Эрониха в скважину. Три объёмистых полки были забиты небольшими мешочками. Нижняя полка содержала мешочки с тремястами восьмьюдесятью талари. На средней полке, вперемешку лежали мешочки с имперскими монетами и украшениями, что-то около двухсот монет и масса всевозможных цепочек, подвесок, серёжек, в общем, то от чего замирает женское сердечко, и разгораются глаза авантюристов. На верхней полке лежали всего четыре мешочка, но они значительно превосходили все остальное по цене и красоте, в двух, драгоценные камни редкой огранки и размеров,  а ещё два были туго набиты сапфирами. Рядом лежала стопка листов бумаги, мелко исписанных почерком Эрониха. Сверху на стопке листок бумаги с простецкими детскими стишками:
Стань в проходе не ленись,
Земле низко поклонись
Обернувшись, за спиной
Ты увидишь знак другой.
Силу солнца собери
Землю мощью напои
Волю собери в кулак
И проделай дальше так:
Шаг налево, шаг вперёд
А потом наоборот
 Пять шагов иди вперед
Стой! теперь здесь нужен лёд.
Землю должен лёд покрыть,
за порог тебя пустить.
Погаси огонь водой
и глаза рукой закрой.
Щит поставь – спасись от бед
кончится сиянья свет,
всё преграды больше нет.
Я повертел его в руках, больше никаких пометок на нем не было, я в недоумении пожал плечами и забросил его вглубь секретера, кто-то видимо из детей знакомых Эрониху написал этот простецкий стишок  и подарил Эрониху, а тот решил сохранить подарок. Гораздо интереснее оказались бумаги в верхнем ящике. В самом углу  верхней полки лежала небольшая коробочка,  из описания стало ясно, что она позволяла вырастить из крохотного натурального кристалла  сапфира, крупный, искусственный для преобразователя.  Мне с самого начала, когда я впервые увидел сапфиры, показалось удивительным, почему, несмотря на их огромную стоимость даже до преобразования, они насыпью лежат в ящиках лабораторного стола.  Меня также удивило, когда я впервые взял в столе Эрониха такой камень, что они не прозрачные, тогда я отнёс этот факт на их плохую обработку. Такой камень, великолепно подходил для преобразования, но терял свои свойства, как драгоценный.  Хотя, по моему мнению, преобразованный камень стоил гораздо больше всех этих драгоценностей. Неправильно заряженный камень приобретал глубокий, тёмно-фиолетовый цвет и при воздействии с магической энергией увеличивался в размере.  Камни Горона имели такой цвет, и масса их менялась от потребляемой от них магической силы.  Как я прочёл в одном из писем к Эрониху, это была проблема неисправного преобразователя. Достигнув критического размера и заряженности, он мгновенно переходил в энергетическое состояние. На листочках был расписан весь процесс изготовления магических сапфиров и предосторожности при изготовлении неисправных. Надо как-то предупредить Горона о том, что в его руках бомба замедленного действия.
Теперь, я взялся за драгоценные камни. В каждом из двух мешочков камни лежали вперемешку, бриллианты, аметисты рубины, изумруды. Еще целый ряд камней сверкающих огранкой, мне был неизвестен. Я подивился на всё это великолепие и спрятал обратно в тайник. Изготавливать заготовки для магических камней мне необходимости не было, их и так сотни полторы лежало в ящиках лабораторного стола. Поэтому всё опять отправилось на места. Я отложил только один мешочек с сотней имперских монет и мешочек с драгоценными побрякушками, перстнями, серёжками, высыпал туда штук двадцать камней, мешочек заметно потяжелел и округлился. Воодушевлённый ценной находкой я хотел отправить в своё поселение денег, но  адрес замка по-прежнему светился синим цветом. Взялся за стопку листов. Помимо описания изготовления сапфиров, там лежал перечень приборов на Вортане. С удовлетворением я узнал, что владею единственным прибором по выращиванию сапфиров, и у меня оба октара для батареек. Где-то бродят ещё два гранка – преобразователя камней, и три тысячи сто четырнадцать не найденных мной порталов, большая часть которых, как я думаю, на дне океана.  Я бережно уложил всё на места и закрыл секретер.
Ну что же,  видимо надо заняться основным делом, с которым я сюда пожаловал, надо попасть домой. Сражаться с тремя сотнями здоровых мужиков, у меня пуп развяжется. Это только в фантастических фильмах небольшой отряд из пяти человек побеждает армию. Хотя, есть несколько исторических примеров: Суворов с  отрядом из девятисот человек одержал победу над корпусом гетмана  Огинского в бою при Столовичах. Пятитысячный корпус был полностью разгромлен. Русские потеряли восемьдесят человек убитыми, поляки — что-то около тысячи убитыми и примерно семьсот пленными. Но это гений. Девяносто восемь сражений и ни одного поражения. Ну а мне до Суворова далеко, поэтому я, проберусь мышкой, тихо без шума и пыли. Уверенный в том, что у меня все получится, я тщательно отобрал вещи, которые возьму с собой. Все книги и свитки  из замка вернулись в кабинет Эрониха. Комбезы из охотничьего домика в кладовку на первом этаже. С собой я взял только арбалет, зарядник для батарей, преобразователь для камней и  связку колец. С сожалением оставил посох, по городу с ним не походишь. Немного подумав, добавил пару книг из библиотеки Эрониха. Хотя брал по минимуму, всё равно получился полный рюкзак и сумка.  Во внутренний карман рюкзака засунул мешочки с деньгами, украшениями и камнями. Посмотрел на себя в зеркало. Может мне показалось, но я стал на вид даже моложе, чем когда прибыл на Вортан, лицо стало смуглым, прибавился шрам на щеке, полученный при обороне города от пиратов. Волосы выбелились под жарким солнцем. Ладони огрубели, стали жёсткими, хоть коленвал полируй.  Да, совершенно забыл, правый нижний клык, выбитый на соревнованиях ещё на родине, снова вырос, выдавив коронку.
В следующий разведывательный выход я взял с собой только охотничий и метательные ножи. Надел кольцо на руку и шагнул в портал. Не останавливаясь, пронесся по коридору и запрыгнул в нишу над аркой. Через некоторое время раздался топот шагов. Нетерпеливый властный голос спросил,
 - ну что там? Ему с неуверенностью  ответил молодой взволнованный голос,
-  где-то в этой стороне господин магистр, возмущение очень быстро стихает, а здесь пять комнат и четыре коридора с тупиками. Тот же властный голос начал раздавать команды, отправляя попарно адептов проверить все комнаты и коридоры. Шаги приблизились и к моему коридору. Подо мной промелькнула макушка идущего человека, я ещё больше вжался в нишу. Идущий впереди адепт с какой-то кривой рогулькой в руках остановился. Рогулька покачалась, и уныло повисла свободным концом вниз. Высокий, широкоплечий мужчина с коротким жезлом, испещренным замысловатым узором обогнул остановившегося адепта. Сыграв пальцами по жезлу как на дудочке, он выставил жезл вперёд. От жезла вверх потянулся яркий шарик светляка и застыл под потолком. По моим догадкам этот мужчина, и есть магистр ордена. Магистр прошёл по коридору, ведя вдоль стены ладонью. Несколько раз он останавливался и тщательно осматривал стену. Наконец он дошёл до конца коридора, я подобрался в нише, готовый выскочить в любой момент. На моё удивление он прошёл мимо арки, проверил вторую стену и вышел из коридора, вслед за ним усердно ковыряя пальцем в носу, вышел адепт. Суета, поднятая охраной, понемногу улеглась, Я даже успел немного вздремнуть. О том, что меня могут обнаружить визуально, я не боялся.  Костюм, поддерживаемый батарейкой, принял раскраску ниши под камень и запах от меня шёл как от камня. Это если залезть в нишу, то тогда меня можно было найти на ощупь. Через некоторое время я  спрыгнул из своего убежища и, бесшумно пробираясь вдоль стены выглянул в широкий главный коридор. В обе стороны не наблюдалось ни одной живой души. Соблюдая предосторожности, то распластываясь вдоль стены, то прячась в тёмных нишах, я обошёл все комнаты, и коридоры этой части цитадели. Странно, я бы оставил хоть пару человек патрулировать коридор. Подобравшись к пересечению двух центральных коридоров, я увидел разгадку этой странности.  Здесь стоял пост из шести человек. Проскочить между них незамеченным, я думаю нереально. Я начал строить фантастические планы, первую мысль, выскочить и перебить всех метательными ножами я отбросил сразу. Для этого надо чтобы в коридоре стояли не молодые парни, а отряд слепых, глухих и немых инвалидов, которые перед караулом  не спали трое суток. Применить что нибудь из новинок, тоже не выход. Ну, скрутит живот двум, трём, пока я буду кидать плетения в шесть человек, поднимется магический фон не меньше чем от портала, опять сбегутся все во главе с  магистром. Пока я так размышлял в соседнем коридоре послышался стук посоха по каменному полу сопровождаемый покашливанием и шаркающими шагами. Раздался клекочущий голос,
- ну что тут у вас, тихо? Ему ответил нестройный хор голосов,
-  тихо господин маг, один более смелый голос добавил,
- вы бы отдохнули господин маг. Маг, хмыкнув, ответил,
 - с вами отдохнешь, как же. Если отчаянным головам, приходит мысль,  разобрать стену, сходить на охоту и притащить за собой мантрагорна. На этом маг замолчал и в негодовании заколотил посохом по полу. Шестьдесят пять человек погибших, и столько же раненных, из которых к утру отойдёт к тёмному ещё половина. К сожалению, когти мантрагорна не дают возможности вылечить их. Маг закашлялся,
- хорошо, что нам  с магистром удалось выгнать его назад через тоннель. Тяжело вздохнув,  Маг, что-то тихо бормоча, проследовал дальше по коридору, стук посоха понемногу затих. Притихшие адепты  немного помолчали, один из них почесав затылок, сказал,
 - здорово его шандарахнуло молнией, до сих пор отходит. Второй, повыше покачал головой,
 - видел бы ты как они с Ортасом, молниями загоняли мантрагорна в тоннель. Магистру пришлось обрушить вход, иначе  мы бы все там полегли. Пилумы отскакивали от панциря этого чудовища, как от каменной стены, а представьте себе, где-то за скалами, ещё не одна пара бродит. Остальные адепты непроизвольно сделали рукой жест оберега. Один из адептов покосившись по сторонам, сказал,
 - парни может, помянём наших погибших друзей, инициативу тут же поддержал одобрительный хор голосов. Только один робко заметил,
 - а если проверка? На него зашикали,
 - кто пойдёт проверять, два сотника в клочья, третий если выживет, то хорошо. Все вон, сидят по комнатам, не вытянешь. Я терпеливо выжидал, хорошо,  что адептов потрепало магическое животное, это мне на руку, адепты будут больше заняты своими делами. Мне пришлось ждать почти до половины ночи, пока не угомонилась стража напоминавшаяся погибших друзей в хлам. Никем не замеченный я крался по плохо освещённым коридорам цитадели. У одной из комнат я задержался, беседовали магистр и маг.
 – Господин магистр, может  послать ещё одного голубя?
– Ты же видел, стоило голубю подняться над скалами, как его сожрала эта летающая тварь, помесь змеи с летучей мышью. Я предупреждал Заура, что бы он оставил все кольца мне, нет, позапирал всё в сундуки у себя в комнате, ни комнату не открыть, ни стену сломать, магия древних, тёмный бы их побрал, двух адептов потеряли, бестолку. Я предупреждал Заура, в мире Равен нестабильная магия. Нет, он лучше всех знает, что делать и как.  Теперь прийдётся ждать пока ужас Лагарна расползётся по пещерам.
– Так это же почти год ещё.
 -  А что можно сделать, жезл Ираса не берёт эту магию, а на него была вся надежда.  Ортас закашлялся,
- но ведь он смог прогнать мантрагорна. Магистр хмыкнул, ты видел, молнии жезла только слегка оцарапали броню на груди и зверь был уже сыт нашими адептами, поэтому он ушёл, а вот разбирать завал прийдётся иначе не выйдем отсюда. Ладно, иди, проверь караул у входа и отдыхай, завтра напряжённый день, стражу назад, ещё трое умерло. Я затаился в нише, шаркая ногами и сокрушённо качая головой, маг пошёл в противоположную от меня  сторону, я проследовал вслед за ним. Через некоторое время маг привёл меня к выходу их цитадели, дальше я не стал задерживаться и без приключений вернулся тем же путём домой. Утром ещё раз перебрал всё, что возьму с собой, соорудил из обрезков кожи что-то наподобие разгрузки, в кармашки сложил свои примитивные гранаты, в петли рукоятками в стороны вставил метательные ножи, посмеялся над своим изображением в зеркале,  ещё пулемёт на шею, морду по голливудским понятиям полосами разрисовать, вылитый Рембо, только тощий. На сумку пришлось пришить удлиненный ремень, чтобы не мешала выхватывать оружие и теперь она колотила меня при ходьбе по правой ноге. Уложил в мешок четыре трёхлитровых фляги с водой. Нагруженный как ишак я вошёл в портал. В коридоре цитадели, так же как и в прошлый царил полумрак. С таким грузом, я малоподвижен,  не спрячусь, поэтому решил прорываться. Взвёл гранаты, перевесил арбалет на грудь и пошёл к перекрёстку. На удивление никто не бежал мне на встречу. Я как дурак с гранатами в руках и взведённым  арбалетом на груди стоял и ждал нападения. В голове пронеслась масса предположений, гипотез, догадок. Ничего разумного в голову не приходило. Постоял ещё немного, потом решив, что не надо «будить лихо пока оно тихо» проверенным маршрутом прокрался по цитадели. Мрачные коридоры  были пустынны и безмолвны, ни души. Удивлённый я подошёл к выходу, патруля нет. Уже не таясь, я вышел во двор. Никого, ни единого человека. Теряясь в догадках, я уложил всё своё снаряжение в рюкзак, и пошёл по выложенной камнем тропинке к храму Создателя миров.  За деревьями послышался каркающий голос. Таясь, я подобрался ближе. На высоком валуне, как Ленин на броневике, опираясь на посох, стоял маг и проникновенно толкал речь адептам, сгрудившимся перед ним. Рядом возле  глубокой могилы, завернутые в саваны из грубого материала, рядами лежали адепты, встретившиеся на пути мантрагорна. Речь мага изобиловала эпитетами, сравнениями и чем-то напомнила мне речь капитана на сборах, когда он поймал нас с водкой на территории части. Косясь на стройные ряды свежих покойников, адепты внимали речам мага. Не желая мешать воспитательному процессу, я тихо удалился с общественного мероприятия. Вдалеке из-за деревьев показался шпиль крыши храма Создателя миров. Тропинка петляла по лесу и наконец, примкнула к широкой  дороге, ведущей в храм, выложенной плоскими каменными плитами. Я прошёл по ней метров тридцать. Впереди как черт из коробочки на дороге возник ровный строй адептов. Справа на полянке, сняв заклинание «полог тьмы», поигрывая коротким жезлом в руке, стоял магистр. Я сдёрнул с плеча арбалет.  Магистр ордена усмехнулся и щёлкнул пальцами, перед ним мгновенно развернулся защитный экран. Сложив калачом  руки на груди, он отрицательно покачал головой, 
-  я подумал, что мне нет смысла, бегать ловить любопытного незнакомца по всему острову. Там,  - он махнул в сторону гор, - животные с которыми не справится и армия. Поэтому, единственное место, куда здесь может кто-то так усиленно рваться, это храм Создателя миров. Я оказался прав. Магистр самодовольно ухмыльнулся, я специально снял все посты, чтобы ты мог беспрепятственно прийти ко мне.  -  Не стоит сопротивляться, ты слишком слаб как маг, и нас слишком много для тебя одного. Я захихикал про себя, комбез надёжно скрывал мою истинную ауру. Я выставил вперёд ногу, и принял горделивую позу. Будем играть дурака.
 - это почему я слабый маг? Магистр со скорбной миной на лице покачал головой,
-  этот вопрос, уже говорит о твоей слабости, твоё внутреннее тело, еле мерцает, максимум, что ты сможешь сделать, это зажечь светильник.  Отдай нам ключ от портала и медальон артахона, поверь, мы тебя не тронем и отпустим, и требовательно протянул ко мне руку.  Я, молча кивнул, совместил метки на кольцах на левой руке, и кулаком перекрестил перед собой воздух. Кольца потемнели, пошли трещинами и осыпались тонкой пылью на траву. Перед строем адептов ордена воздух пошёл волнами, от избытка энергии. По контуру возникшего в воздухе овала заструились разряды. Раздался громкий хлопок и во всём своём великолепии воплотился  Mantis religiosa, на древнегреческом языке, его называли – пророк, а по-простому богомол, нет, не так, БОГОМОЛ.  Размеры не соответствуют, этот экземпляр достигал в высоту почти трёх метров. Слегка изогнувшись в осиной талии, богомол сложил хватательные ноги на груди и стоял, слегка покачиваясь на широко расставленных опорных ногах. Адепты, с выражением страха на лицах подались назад, но резкий окрик магистра заставил их поднять оружие. Мелкими шажками они приблизились к покачивающемуся богомолу, и затем, совсем осмелев, подбадривая себя криками,  ринулись в атаку. Как-то раз  на летней практике мы в составе студенческих отрядов  помогали убирать урожай, местной агрофирме, там я видел, как работает сенокосилка, здесь эффект был тот же. Во все стороны полетели фрагменты адептов. С острых как бритва шипов на хватательных ногах богомола, на землю часто закапала кровь. На правой лапе болтался обильно смоченный кровью кусок робы адепта. Перед насекомым лежало несколько изрубленных тел. Оставшиеся в живых медленно отступали назад. Мы, с магистром открыв рты, смотрели на происходящее действо. Опомнившись, магистр пролаял какую-то команду. Строй качнулся и начал метать в богомола короткие дротики. Богомол отбил четыре дротика, один рикошетом улетел от груди. А два воткнулись в брюхо. Не обращая на них внимания, богомол зашипел как змея и молниеносно бросился вперёд. Пока они там развлекались, магистр, пробежав пальцами по жезлу, метнул в меня какое-то плетение, я успел рассмотреть только  его часть, что-то насчёт разрушения,  разрыва, связанное общими проклятиями. Воздух вокруг меня загудел басовой струной, коронарные разряды создали вокруг тела причудливо извивающийся поверхностью кокон. М-да недоработочка все-таки есть в комбезе, волосы на голове и руках стали дыбом, затрещали искорки разрядов, эх эту бы энергию да на мирные цели. Магистр застыл в недоумении, по его понятиям у меня не было защиты. Он шевельнул пальцами, скосил глаза вниз на жезл, что-то шепнул, выставил его вперёд  и прокричал слово активации. Ко мне протянулся ветвистый разряд молнии, рядом, дико закричал, сгорая заживо ближний ко мне адепт, ему досталось одним из ответвлений молнии. Снова вокруг меня вспыхнул овал разрядов. По комбезу прошла радужная волна, от локтей  в землю сорвались два  ослепительных росчерка, теперь меня ощутимо тряхнуло током. Даже для комбеза, с его защитной мощью, это плетение оказалось чересчур. Интересную штучку магистр  придумал. Надо как-то этот жезл заполучить.
 В это время, Богомол насадил на шипы левой хватательной ноги последнего адепта ордена, огляделся  и внезапно с шелестом рассыпался на огромную стаю насекомых моментально растворившихся в воздухе.
Хотя меня и ощутимо потряхивало разрядами, я аккуратно вложил болт с упрятанным в холщёвый чехол наконечником, в паз арбалета. Скрывать смертоносное свечение на наконечнике мне насоветовал опытный воин Грай. Магистр, глумливо улыбаясь на мои действия, нахимичивал пальцами вокруг рунного жезла что-то очень неприятное для моей тушки. Не тратя времени на прицел, я от бедра выстрелил в магистра.  Лезвие наконечника с легкостью пронзило магический щит,  болт прибил левую руку с жезлом  к груди магистра. От тяжёлого удара, его опрокинуло навзничь, он захрипел, в глазах отразилось безмерное удивление. Магистр выгнулся дугой, затем обмяк, ноги начали выбивать по земле мелкую дробь, по лицу и рукам быстро зазмеились коричневые извилистые полосы. Последовало ещё несколько судорожных движений.  Всё, великий магистр ордена «темного неба» перестал существовать в этом измерении. На кончике болта, прибившего руку к груди, запутавшись в оперении тесёмками, висел порванный чехол. Как в кино, его тело на глазах обмякло, потемнело и съёжилось. Передо мной лежала темно-коричневая высохшая мумия. Я подошёл к телу, огляделся вокруг и, пробормотав про себя,
 - вот такая вот херня малята*(по бытующей легенде, эту фразу ведущий программу «спокойной ночи малыши» в эпоху СССР дед Опанас, сказал в прямом эфире),  выдернул болт из груди. Обернув руку куском  балахона магистра,  поднял и спрятал в рюкзак короткий разрисованный рунами жезл и  пошёл к видневшемуся невдалеке приземистому зданию  «храма Создателя миров».
Вход в храм оказался серьёзного размера воротами,  самосвал «КРАЗ» вошёл бы свободно. Эроних писал, что надо найти на воротах символ трёх колец треугольником. Тончайшая резьба покрывала всё пространство ворот, узоры переплетались, переходили один в другой. На поиск искомой фигуры я потратил почти всё световое время. Оказалось, что нужно не просто искать свой узор, но и как писал Эроних направить правильно свой взгляд. Отчаявшись найти искомое. Я решил вернуться сюда завтра с утра пораньше и продолжить изыскания. Напуганные циклопическим богомолом и гибелью магистра адепты, как мыши затихли в цитадели. Даже патруль не вышел на очередное дежурство. Единственное меня тревожило отсутствие мага, хоть и потрёпанного, но всё- таки живого и опасного. Недалеко от входа в храм я нашёл удобную расселину, снаружи заросшую кустарником, перекусил холодной бужениной и затаился до утра.
Ранним утром следующего дня, я  вылез из своего схрона, Вблизи храма никого не было, только вдалеке маячил парный патруль адептов. Привычно сбоку от ворот соорудил и поставил на плоские камни «индейскую свечу» разжёг её, накипятил воды. Наслаждаясь душистым чаем, я вскользь бросил взгляд на ворота, и неожиданно для себя увидел искомый треугольник. Теперь я понял  фразу, - правильно направить взгляд, - нет, чтобы написать, - посмотреть под определённым углом.  Хорошо когда знаешь где он, а так, просто не найти. Зафиксировав взгляд на рисунке, я достал из кармана медальон с изображением треугольника и приложил его к двойнику на воротах. Медальон прилип к воротам.  Казавшаяся незыблемой махина ворот, пошла волнами и растворилась в воздухе. Остался только треугольник, висящий в пространстве. Я быстро собрал вещи и прошёл в открытый проём ворот, сдёрнул печать прохода, воздух шевельнулся и снова застыл громадой ворот. Пространство зала начало понемногу освещаться медленно разгорающимися шарами светильников. Обстановка зала была очень спартанской, зал был пуст. В конце зала, рядом с  аркой перехода, возвышался невысокий агрегат футуристического дизайна, ага вот это как раз и есть тот самый таинственный интал. Я приложил ладонь к нарисованному на чёрном прямоугольнике символу ладони. В воздухе тонко пикнуло, ладонь кольнуло. На плоской поверхности агрегата замерцал прямоугольник, на котором возникли буквы на староимперском. – « Опознавание завершено, по инарто реестру место обитания пользователя - мир Раваэн» После этого, окно развернулось на три окошка помельче, в первом «Создать назем  к возможным мирам» во втором «Создать назем мира обитания» в третьем «Создать назем мира присутствия» немного поколебавшись, я прикоснулся к третьему прямоугольнику. Справа на столе из ничего возникла  круглая пластина, на которой стопкой лежали три знакомые мне звёздочки тёмного металла, с надписью «Вортан». Аккуратно взяв верхнюю звёздочку, я потянул её в сторону, вслед за ней, внешне не скреплённые ничем, потянулись остальные. Попытался провести испытание на разрыв, но моих сил не хватило преодолеть сопротивление цепочки из звёздочек. На обратной стороне мелкой вязью короткая инструкция по применению, Я достал из внутреннего кармана кожаный кисет и бережно уложил  туда приобретение. Снова ткнул пальцем в центральный прямоугольник. Снова появилась стопка звёздочек. На верхней звёздочке надпись «Раваэн», повертел их в руках, на тыльной стороне нижней звёздочки такая же гравировка- инструкция, «сжать до щелчка и подбросить в воздух». Точно такие звездочки подбрасывал в воздух один из моих похитителей на Земле. Выбирая очередную цель, я неопределённо пошевелил пальцами в воздухе и выбрав, ткнул в крайний левый значок, передо мной в воздухе развернулась целая панель с прямоугольниками, ого сколько высыпало, не меньше двух десятков. Больше половины мерцали красной полосой, на некоторых надпись «нет доступа, низкий уровень акальта». Интересно, что это за акальта такой, это  кислород, развитие интеллекта, температура, давление,  непонятно, но так как доступа нет, дергаться и устраивать публичные акции неповиновения не буду. На некоторых табличках мерцала надпись «неверная алитира», ну это я уже  знаю, что-то вроде координат прибытия.  Для пробы ткнул в пару  названий без запрещающих пометок, безрезультатно. Только под панелью замерцала надпись, «нет общего доступа» Моё внимание привлёк неприметный прямоугольник серого цвета, почти сливавшийся с общим цветом панели я, конечно же, сразу ткнул в него пальцем. Передо мной развернулась прозрачная панель с большим количеством неактивных квадратиков без надписей. Снизу замигала строчка  «доступ не ниже уровня артахона, приложите личный знак к опознавателю» На удачу,  я приложил резной диск медальона, снятого с шеи  скелета Эрониха к серой панели, надпись сменилась. Ехидно подмигивая, теперь светилось, «Ваш знак просрочен, для продления действия, обратитесь в совет старейшин артахонов».  Так здесь всё понятно, надо зайти на следующей неделе и просто обновить дату, остался пустяк, выяснить, где этот совет обитает, и я сомневаюсь в жгучем желании  этого совета выдать мне допуск, так как все члены совета, скорее всего, лежат в центре аномалии, или находятся на родительской планете атланов. Делать нечего, я набил ещё несколько комплектов наземов перехода между «братьями», как называл наши планеты Эроних. Мешочек округлился,  но практически не потяжелел, очень лёгкий металл. Я подошёл к арке портала, разложил заряженные кристаллы сапфира, как указывал в своих наставлениях Эроних, получилась  двойная пентаграмма, в центре которой оказалась арка перехода. На Вортане были ещё как минимум одни  ворота между мирами, не думаю, что охотники за головами уходили отсюда. Резко сжал пальцами комплект звёздочек с надписью «Равен». И подбросил их вверх в арке. Раздался уже знакомый гитарный звук. Накачав плетение «возврата в указанное время», (Эроних всё-таки большая умница) я, тщательно сверяясь с памяткой в блокноте, произнёс формулу времени и места возврата. Синее кольцо магической энергии, как дым потянулось от моих рук к зеркалу портала. Зеркало перехода дрогнуло, по нему пошла синяя  рябь. Сапфиры вспыхнули ярким пламенем, отдавая накопленную энергию, примерно равную суточной выработке атомной станции.  Я  еще раз оглянулся вокруг, чистый узорчатый пол, резные панели стен. Сиротливо стоял приткнувшийся справа от арки перехода агрегат артахонов. Чтобы преодолеть нерешительность я повернулся  и обращаясь к пространству зала,  сказал,
 - Я вернусь, я обязательно вернусь. Тяжело вздохнув, я поправил на плече лямку рюкзака. Переложил сумку в левую руку. И, почему-то крепко зажмурившись,  шагнул в черное зеркало портала.
10 марта 2014 года. Севастополь