Две собаки

                Две собаки.

        Одна собака долго жила в нашем дворе. Собственно, двором назывался участок земли размером 20 м на 15 м. И треть земли была занята под траву и кое-какие  деревца. Эту “клумбу” без конца объезжала местная автолюбительская братия, где неподалёку были их гаражи. Два дома, расположенные перпендикулярно друг другу. В результате – этот двор и “клумба”. А поодаль – помойка. Там ютились и кормились все местные твари от птиц до собак и кошек. Пса этого кто-то назвал Тарзан. Это был сеттер. Или когда-то сеттер. Потому что ему уже было много лет. И толком никто не знал, откуда он взялся. Его приютили под окном одного из домов, где соорудили ему что-то вроде гнезда от непогоды. Пёс часто просто лежал возле этого убежища. Там была его и миска. И добрые люди ходили туда-сюда. И в каждом он признавал хозяина. Т.к. они часто подкармливали пса и ободрительно зазывали. Его не то, чтобы любили. К нему привыкли, как к этой убогой клумбе или помойке. Наверное, этот пёс всегда был старый. Он был старый, когда мы въехали в один из этих домов. И пёс был старый, когда я узнал, что он, забравшись к кому-то в сарай, издох. Одна соседка сказала моей жене зимой: “Тарзан умер…”, - именно “умер”, а не сдох.
         Пёс часто кружил по округе. Рядом было несколько деревень, и он обегал их все. Его видели и в километре от нас. И более. Кого и что он искал?..
         К тому времени мы прожили в этом месте лет пятнадцать… А годом или двумя раньше у Тарзана завёлся друг. Такой же бездомный пёс. Чёрный и большой. И с рваным ухом. Они быстро подружились. И почти всегда были вместе. Зимой играли в снегу. Вместе спали. И вместе далеко бегали. Порой, в лютую непогоду, они лежали на голой земле, почти обнявшись. Так они грелись. И часто радостно лаяли, когда кто-то из них пропадал, а потом появлялся. Похоже, они уже друг без друга жить бы не смогли. Раза два или более раздавался вой этого второго пса. Мы знали – он остался один, когда в очередной раз куда-то без него исчез Тарзан.
        Так случилось и теперь. Рваное ухо ещё почти полгода бродил, ел и спал один. Он даже завёл себе подружку. И они даже родили щенят. И этих щенят всех разобрала детвора с окрестных домов. Один остался. И через полгода мы часто видели их всех вместе – собачью семью. Отец, рваное ухо, мать, мы звали её Лэська, и их сын – точная копия рваного уха, только не чёрный, а с белыми прогалинами – это у него не знаю уж от кого, т.к. Лэська была вся рыжая. И как-то внезапно мы видели лишь этого пса, ихнего сына, очень весёлого, добродушного и наивного; только он и остался жить в этом дворе. А его мать и отец – рваное ухо исчезли навсегда.