Мангышлак. Начало

Мое первое знакомство с Мангышлаком состоялось в 9 классе на уроке экономической географии. Тогда этот предмет у нас вела очень злая училка, с которой у меня сразу не заладились отношения. Девятый класс это еще не десятый, ответственности за дальнейшую учебу или вообще судьбу – ноль, поэтому и отношение к предметам, особенно, когда их преподают злые тетки – ниже среднего. Кончилось это позорной тройкой в аттестате по географии, а могло быть совсем иначе…

Итак, впервые понятие Мангышлак возникло в моей памяти как название перспективного нефтеносного региона тогда еще необъятного Союза. Да еще, во дворе у нас жила семья, которая уехала на Мангышлак, но тогда это называли "Гурьев-20", так что ни один враг бы не догадался, что это такое – Мангышлак.

Позднее, уже учась в институте и часто летая из Минвод в Харьков, я удивлялся обилию рейсов на Шевченко, главный город Мангышлака, которых насчитывалось до 15 в день. Удивляли и пассажиры этих рейсов, часто нагруженные багажом с совершенно недефицитными обыкновенными товарами – картофелем, яблоками, грушами. Курортники часто везли с собой на север из нашего региона что-то экзотическое, в виде фруктов, цитрусовых, но это были даже по виду особые ящики, которые лихо сбивали мастеровые плотники из подручных средств и которые продавались прямо тут же возле фруктов на базаре. А тут был другой расклад. Люди тянули обычнейшие чемоданы, сумки, портфели или просто картонные ящики полные картофеля, морковки, яблок, других незатейливых овощей и фруктов, и это было чудно.

Как-то разговор о Мангышлаке зашел когда мы с моей будущей женой Анютой приехали к родственникам в Ново-Пятигорск, а там в гостях был Борис А. Он жил и работал в Шевченко главным энергетиком Рудоуправления ПГМК. После недолгих расспросов Борис стал предлагать свою помощь в трудоустройстве в Шевченко. Он очень хвалил этот город и все время подчеркивал, что даже Ленинград – это хуже, чем Шевченко. Он рассказывал о необычной природе, о море и, главное, о высоких заработках на Мангышлаке. Сам он попал туда по распределению, так как его мать жила там с его отчимом, которого пригласили в Шевченко из Лермонтова как специалиста. Тогда Шевченко был закрытым городом, как и Лермонтов, и относилось это все к сверхсекретному Министерству среднего машиностроения. Чем там занимались, никто толком не знал, только шепотом люди говорили, что там добывают уран.

Ближе к концу учебы в институте состоялось еще несколько бесед с Борисом о Шевченко, он, не уставая, пропагандировал этот город. Когда я получил открепление из Кривого Рога, куда был направлен после института, передо мной встала проблема трудоустройства, и я, в числе других вариантов, написал Борису подробное письмо, где выразил желание завербоваться на работу в Шевченко. Не имея еще никаких конкретных планов, я подумал, что неплохо было бы поехать в Шевченко, благо Борис приглашал, и посмотреть на все своими глазами. Тем более, что для трудоустройства в ПГМК, так назывался основной урановый комбинат, нужно было проходить проверку документов, а это занимало от трех до шести месяцев.

Подходящее время выдалось в начале октября 1976 года, когда мы с будущей женой Анютой были в Пятигорске, и решили на три дня слетать в Шевченко. Итак, мы взяли билеты на среду, 6 октября туда и рассчитывали в пятницу, 8 октября прилететь обратно, чтобы к субботе быть дома, так как нужно было еще лететь в Запорожье, а мне потом еще в Кривой Рог добираться.

Самолет был Ан-24, хорошо знакомый по длинным перелетам с посадками (за что получил прозвище "попрыгунчик") и громкому пульсирующему гулу винтов, особенно, если сидишь впереди. Обратных билетов на рейсы из Шевченко не давали, и мы решили, что возьмём их на месте. Поездка в Минводы и посадка в самолет ничем не выделялись, только в очередной раз я подивился особенности багажа пассажиров. Мы летели налегке, если не считать небольшой коробки с фруктами переданной Борису, да кое-каких гостинцев для его детей.

Взлетев, самолет взял курс на восток, было пасмурно, и я закрыл глаза и задремал. Через какое-то время, уже начав снижение, в иллюминаторах мы увидели море. Оно казалось очень близко, определить расстояние было не по чему, не было ориентиров, которые всегда есть на земле – то домики, то дороги или поля. А тут сплошная серая масса воды с гребешками волн – поди, разбери, сколько до нее. Оказалось, земля не так уж и близко, потому что, когда мы увидели землю, удивились, что она весьма еще далеко. Почва внизу была непривычного желтого цвета, и смотрелась как будто продолжением моря, потому что была такая же ровная и бесконечная, до горизонта. Самолет сделал круг и стал заходить на посадку. Когда остановили двигатели и выпустили трап, мы вышли из самолета. Дул свежий ветерок, воздух имел какой-то необычный запах, немного кружилась голова, вокруг было много интересного.

Аэропорт стоял почти в черте города, но самого города не было видно, на здании аэропорта висел красный транспарант на двух языках, одним из которых был казахский. Само двухэтажное здание аэропорта казалось выше среди ровной как блюдце площади аэропорта, а вокруг кроме нескольких самолетов была самая настоящая пустыня, без единого деревца. Только несколько кустиков были посажены возле будки с антеннами и все. Пройдя внутрь, мы осмотрелись, но, не увидев никого из знакомых, хотели, уж было, ехать в город, как тут подошел Борис. Он немного опоздал и волновался, чтобы мы не уехали сами. Он приехал на машине, сереньком Москвиче-412, уложил вещи в багажник, усадил нас в машину, и мы поехали в город. По пути Борис заехал в магазин Сауле, и мы тоже пошли с ним внутрь, чтобы поглазеть. В магазине свободно продавались многие продукты, которых мы у себя давно не видели в продаже. Магазин был сделан по типу самообслуживания, люди брали корзинки и сами выбирали себе продукты из больших стеллажей и тележек. Большинство товаров было расфасовано. А в конце зала стояли кассы, где все подсчитывалось, и нужно было оплачивать. Такая система была в Пятигорске только в Универсаме, но там огромный зал, а тут – просто небольшой зальчик, и на тебе! После магазина Борис сделал экскурс по городу, попутно объясняя все и показывая. Мы глядели на все широко раскрытыми глазами, и конечно ничего не запомнили с первого раза. Когда я увидел надпись "Аэрофлот", я попросил Бориса подъехать туда, чтобы мы могли взять билеты, и хотя он уговаривал не торопиться и не брать билеты заранее, мы купили два билета на последний рейс 8 октября, пятницу. После этого мы приехали к Борису домой.

Дом стоял почти крайним к морю, сразу же за ним шла дорога и далее спуск к морю. Когда стоишь на лоджии, хорошо слышен шум прибоя. Это было очень романтично. Когда мы взялись помогать готовить на стол, я хотел поставить варить картошку на горячей воде, думая, что так будет быстрее, но Борис объяснил, что в доме только питьевая вода пригодна для питья и приготовления пищи, а горячая и техническая для этого не годятся. Он провел нас по квартире и показал, где что находится. В туалете шипела вода, и стоял непривычный морской запах, это от того, объяснил Борис, что техническую воду готовят из дистиллята, добавляя туда солоноватую воду подземных источников, поэтому и морской запах. Вообще он рассказал, что весь город живет на опресненной воде, что эта вода специально готовится на заводе, а затем по трубам подается в город. Горячая вода имела высокую температуру, только включишь ее, а она уже как кипяток. На кранах были наверчены фильтры, это потому, объяснил Борис, что воду часто отключают, и трубы не успевают как следует промыться, поэтому, чтобы не было ржавчины, люди ставят фильтры. Квартира Бориса нам понравилась, она была просторна и хорошо обставлена. Видно было, что люди живут в достатке. Накрыли стол, и Борис долго еще нам рассказывал про Мангышлак, Шевченко, про людей и обычаи.

Вечером мы пошли в город, и Борис нам все показывал и рассказывал. Зашли в кафе, попить кофе, и тут же Борис сказал, что так вот просто зайти в кафе вечером можно не в каждом крупном городе. Потом заходили во Дворец культуры им. Абая, там он показал нам огромные аквариумы на втором этаже, это действительно впечатляло. Побродив еще по городу, мы стали столь откровенно зевать, что Борис решил нас больше не мучить, и мы пошли домой. Сказывалась и усталость от перелета, и сдвиг по времени, как-никак два часа – это прилично, да и еще что-то, что вызывало сонливость, это была акклиматизация.

Наутро мы встали весьма поздно, Борис уже уехал на работу, оставив нам записку на кухне, где что взять, и ключи от входной двери. Мы позавтракали и отправились слоняться по городу. Хотелось все увидеть самим, без комментариев и рекламы. Сразу же показалось удобным расположение микрорайонов, все компактно: торговый центр, детские сады, школа, все в пределах микрорайона, не нужно ходить далеко. Все микрорайоны застраивались по типовым проектам и были похожи друг на друга, особенно торговые центры. Это сыграло с нами злую шутку: мы ушли в другу часть города, и, когда увидели торговый центр, нам показалось, что мы уже почти пришли домой, однако, оказалось, что он просто похож на наш, и мы еще весьма долго шли до дому. В магазинах было полно продуктов и товаров, сами горожане никуда не бежали, не спешили, очередей ни за чем не стояло, это было весьма необычным для нас. Вернулись уже далеко после обеда, Бориса еще не было, мы немного посидели, отдохнули, а тут и приехал Борис. Он ездил на работу на машине, и оставлял ее просто возле дома, без всякого гаража. Такая картина была весьма характерна для города, везде стояли машины возле домов просто под открытым небом, гаражей не было видно.

Обратный полет проходил уже в ночном небе, и ничего не было видно, ни моря, ни суши. Самолет, Як-40 летел быстрее и более плавно, чем Ан-24, и вскоре мы уже выгружались в Минводах. Там сели на автобус и через полчаса вышли на остановке у Рассвета и пошли домой. Много было разговоров, расспросов и возгласов удивления. Так завершилось наше первое свидание с Мангышлаком и с городом Шевченко.

Когда мы еще были в Шевченко, Борис дал мне набор анкет и заявлений, которые я должен был заполнить и отправить ему. Я заполнил все бланки и отослал Борису, вместе в копиями диплома, трудовой книжки и т.д. После этого Мангышлак надолго ушел из моего поля зрения. Я устроился на работу в РЭУ "Ставропольэнерго", в апреле 1977 года поехал на курсы в Минск.

И вот, почти сразу после возвращения из Минска, я получил официальное письмо из Шевченко за подписью зам.директора по кадрам Н.Е.Фатеева с приглашением на работу в Шевченко. Это было весьма неожиданным для меня, потому что после курсов я планировал вплотную заняться работой на новой ЭВМ, ЕС-1022, по которой я учился, а тут полный разворот всех направлений и полное изменение всех планов.

Дождавшись, пока Анюта, к тому времени уже моя законная жена, окончит институт и приедет в начале июля, я стал с ней обсуждать эту проблему, и никак не мог решиться на отъезд в Шевченко. Сначала я решил, что Анюта должна получить прописку в Пятигорске, это заняло недели две, потом даже вообще хотел отказаться и стал искать Анюте работу. Потом долго взвешивал все "за" и "против", советовался с родственниками, коллегами, что еще больше запутывало ситуацию. Время шло, и нужно было что-то решать. Вызов был действителен в течение месяца, начало отсчета – 10 июня, а тут уже начало августа. Дело осложнялось тем, что вакансия для меня не могла долго быть зарезервирована, и чтобы все решить по месту, я решил слетать на два дня в Шевченко на разведку.

Вылетал я в четверг, 11 августа 1977 года. Был дождливый день, я прямо с работы поехал в аэропорт, основательно промочив одежду по пути. Уже прилетев в Шевченко и выйдя из самолета, я все еще не просох, и от меня шел пар. В Шевченко я прилетел в 11 часов ночи по местному времени, и, несмотря на это, температура была +30. Я сел в автобус и поехал в город, расспросив, где выходить, чтобы попасть в 7-й микрорайон. Почти все пассажиры, прилетевшие моим рейсом, сели в автобус, было похоже, что он нас ждал специально, и, хотя ехать было недалеко, но все-таки сказывалось позднее время. Я рассматривал пассажиров в автобусе, один парень рассказывал другому о своих приключениях в отпуске, все были воодушевлены возвращением домой, я же чувствовал на душе тревогу, не зная, как там оно все обернется с моим вызовом. Выйдя из автобуса возле длинного деревянного забора на месте строительства поликлиники 7-го микрорайона, я пошел по улице к морю и вскоре прибыл в знакомый дом Бориса.

Меня ждали, в этот вечер праздновали день рождения матери Бориса, гости уже разошлись, так что мы с Борисом опрокинули по рюмке водки за здоровье его матери, закусив превосходными бутербродами с черной икрой, и он мне дал последние советы, куда идти завтра. Через какое-то время я уже спал крепким сном, утомившись перелетом.

Наутро я встал в восемь часов, по нашему в шесть, и поежившись от утренней прохлады, так как лоджия в комнате была открыта настежь, быстро умылся, перекусил и отправился в отдел кадров ПГМК. Вышел на проспект и сел на автобус, доехал до торгового центра "Каспий", и пошел дальше пешком. Было солнечное утро, дороги были влажными, их недавно полили из машины-поливалки, почти под всеми деревьями были протянуты трубы с водой, и вода, шипя, заливала лунки, это была целая ирригационная система, так человек боролся с пустыней за своего зеленого друга. Пройдя мимо двух-трех домов, я вышел на узенькую улочку, там ориентир, подсказанный мне Борисом, "генеральский дом". Вокруг него были густо посажены деревца, кусты и цветы. Выглядело это все очень красиво, как сказочный оазис. Дома вокруг были попроще. Сразу за домом стояло два длинных зеленых барака, в одном из них и находился нужный мне отдел кадров.

Зайдя внутрь, я стал искать кабинет начальника отдела кадров, и когда спросил секретаршу, она сказала, что он занят. Тогда я спросил к кому я могу обратиться и изложил суть своего вопроса. Она мне сказала, что, может, меня примет зам.директора по кадрам, зашла к нему в кабинет и выйдя, сказала мне, что я могу зайти. Я прошел через двойные двери в довольно просторный кабинет. Там было прохладно. За столом сидел человек в очках с радужными стеклами, позднее я узнал, что это поляризованные стекла "хамелеон", изменяющие прозрачность в зависимости от освещенности – очень редкая по тем временам вещица. Это был зам директора по кадрам Н.Е.Фатеев, тот самый, что подписал мой вызов. Он кратко выслушал меня, взял мою бумагу, надавил кнопку селектора и вызвал инспектора. Затем он сказал, чтобы тот поискал мои документы с допуском. Я еще спросил, ничего, мол, что я больше месяца пропустил, на что Фатеев ответил, что лишь бы я сам хотел работать в ПГМК, это самое главное.

Я вышел из кабинета и в сопровождении инспектора прошел в конец коридора. Там был архив, и этот инспектор, Архипов, стал рыться в документах. По всему было видно, что делает он это неохотно, и если бы не прямое указание Фатеева, послал бы он меня куда подальше. Сказал бы, что нет документов или, что срок уже прошел, да и дело с концом. А тут приходилось рыться в бумагах. Наконец он нашел нужные документы, отложил их в сторону и послал меня в КВЦ на собеседование, выписав направление.

Попутно мне было выдано наставление в поисках КВЦ: "Это рядом с ПУСом, там еще такие красивые фонарики". Ну, я и отправился по нужному адресу и вскоре пришел к этим самым фонарикам, которые и впрямь были красивыми, а за ними было ничем не примечательное здание КВЦ, куда мне и нужно было попасть.

Придя на вахту, я расспросил, к кому мне обратиться. Начальник КВЦ-ЦЛОМО, Никитин Владимир Александрович, был в отпуске, и меня направили к зам.начальника КВЦ Косенкову Николаю Николаевичу. Он сразу же переадресовал меня к начальнику отдела, которого мне нужно было подождать, потому что время было обеденное. Вскоре появились два нерусского вида мужчины, которые провели со мной неформальное собеседование. Один из них, как потом выяснилось, недавно назначенный начальник Отдела обработки данных, Джанашия Наули Иосифович, пожалел, что я не программист, а второй, начальник Отдела технического обслуживания, Стернин Юрий Миронович, вроде бы всерьез мною заинтересовался. В конце концов, мне подписали мое направление, и я вернулся в отдел кадров. Там уже знакомый мне инспектор сунул мою карточку с результатами собеседования в ту же папку, где лежал основной мой пакет документов, и сказал, что все в порядке, и я могу отъезжать к себе на родину, чтобы вернуться через обещанные 10 дней с трудовой книжкой и уже реально оформиться на работу. Я еще спросил, нужно ли проходить медицинскую комиссию, как это было предписано в направлении на работу, и мне разъяснили, что все равно придется проходить комиссию здесь по месту, независимо от того, проходил ли я комиссию где-либо еще.

Я посчитал, что на тот день я получил исчерпывающую информацию и, хотя оставались еще вопросы насчет жилья и прочее, я не счел себя вправе сразу задавать их. Складывалось все так, что работу я получу, а там все будет видно.

Вернувшись после всех этих испытаний, коих выпало на мою долю почти на весь день, к Борису, я нашел весьма комфортным просто полежать на диване, при том, что на улице было что-то около плюс сорока в тени. Каким-то чудом воздух в зале не нагревался, а точнее, продувался ветерком, даже будучи подогретым, но всё, в конечном итоге, рождало вполне сносную обстановку. Но стоило выйти из этого живительного потока воздуха, как тут же наезжало облако жары и духоты. Так я и перекантовался до вечера, а там уже приехал Борис, и стало весело и совсем не жарко.

На следующий день у меня уже был билет обратно в Минводы. Утром я обошел близлежащие магазины с целью купить что-либо полезное с собой в дорогу, самым ближним магазином был торговый центр "Волна", там я и отоварился, взяв два больших куска говядины, палки три копченой колбасы, сливочного масла, кое-чего еще, в общем, конкретно запаковав мою дорожную сумку.

Перед отъездом мы немного посидели "на дорожку", и я отправился в аэропорт, без приключений сел в самолет и через два с небольшим часа уже был дома. Сказал Анюте, что все решено, что через десять дней мы отправимся в Шевченко.

После этого я подал заявление об увольнении из РЭУ "Ставропольэнерго", оббежал, как положено, обходной лист, выписал паспорта, и уже в конце августа на самолете Ан-24 мы, в сопровождении двух огромных чемоданов и двух тюков с постельным бельем, прибыли в место нашей дальнейшей жизни под именем Мангышлак, Шевченко, первоначально думая пробыть не более трех лет, и прожив, по факту, в этой местности без малого 18 лет…