Александра Глава3

Глава 3
Проснулась я на следующий день  слишком рано, даже для самой себя, за окном только-только зарождалась заря. Пастельное розовое небо напоминало детскую водную раскраску, которой коснулись мокрой кистью, и нежные оттенки красного, синего и даже зеленого цветов прозрачными струйками растеклись по ее листу. Я покидала кое-какие вещи в рюкзак и спустилась на садовую дорожку по веревочной лестнице из окна своей комнаты, выходящего во двор. После вчерашней не совсем красивой беседы с бабушкой, шанс пересечься с ней меня совсем не прельщал. Поэтому по возможности бесшумно открыла калитку и попыталась скрыться за ней, но столкнулась с препятствием.
- Эй, смотри, куда прешь!
- А ты не стой под стрелой! Данила? Что ты здесь делаешь?
- Да уже не помню после того, как ты меня чуть с ног не сшибла, -  Даня широко заулыбался и стряхнул пыль с шорт и майки.
- Ха, ха - очень смешно. Дай пройти! Мне некогда!
Данила с нескрываемым сарказмом улыбнулся и величавым жестом указал мне путь.
- Хм, - я гордо вскинула голову и, активно виляя бедрами, пошла в указанном направлении.

***
- Очень интересно, что этому клоуну понадобилось в шесть утра у нашего забора? - рассуждала я вслух, сидя на пороге парадного подъезда барского дома.
 Утро выдалось туманным и зябким, даже толстовка не спасала меня от холода. И чтобы как-то согреться, я решила закурить и полезла в рюкзак за пачкой сигарет.
- Ты не это ищешь? - любезно спросил Данила.
- Что? Ты?! - испуганно вскочила я.
- Пачка выпала у тебя из кармана еще у твоего дома. Я увидел ее, когда ты уже ушла.
- И ты из-за нее решил проследить за мной? Ты в своем уме?!
- Я так об этом не думал. Просто пошел за тобой и все.
- Ты меня достал, отдай пачку и держись от меня подальше!!
- Это будет нелегко, учитывая то, где ты работаешь... - заискивающе посмотрел он на меня.
Я максимально приблизилась к его лицу и, глядя прямо в глаза, прошипела: "Не беси меня!" и так же, как в предыдущий раз, легко  вырвав из его рук свою пачку сигарет, непринужденно удалилась.

***
Покурить мне в то утро так и не удалось. По дороге на конюшню мой рассудок не покидала  мысль о том, как Данила смотрел на меня. Ни грамма надменности, ни грамма пренебрежения к моим словам и действиям. Он смотрел на меня снисходительно. Снисходительно!! Будто я - малявка, которая решила перед ним во взрослую тетеньку поиграть. Нет, ну подумать только, будто он... Стоп! - охватила я голову руками, зажмурилась и практически заставила себя о нем не думать. Почему, почему этот чертов Данила никак не идет у меня из головы, обо всем забыла думать кроме него. Встряхнув головой, и придя немного в себя, я полезла в карман шорт за злополучной пачкой сигарет, посмотрела на нее и швырнула в кусты. Злость на саму себя за глупое и на самом деле детское поведение перед Данилой закипала внутри.
- Лекс! – щелкнула пальцами перед моим носом Карина.
- Да, вы что сегодня с ума все посходили что ли? Что орешь, как на пожаре?
- А кто это "вы"?
- Да, идите вы все в баню! - зашагала я дальше.
- Лекс, ну прости, я больше не буду, подожди, - уцепилась за мою руку Карина.
- Хорошо, говори, что хотела?
- Да, собственно, ничего. Просто обрадовалась, что встретила тебя и хотела пойти вместе на конюшню.
- Замечательно, тогда пойдем скорее, пока еще кого-нибудь не встретили.
- Пахнет Бондом...- заулыбалась Карина, но недолго ее счастье длилось, буквально через секунду ее улыбка сникла, а потом и вовсе исчезла, - Извини.
Я ей ничего не ответила, а только одобрительно посмотрела. Остаток пути до конюшни мы прошли вместе, но при этом и порознь. Я не знаю, о чем думала Карина, скорее всего, что у меня окончательно поехала крыша. А меня же занимала мысль о том, как бы сделать так, чтобы больше сегодня с Данилой не встречаться.

***
- Доброе утро, девочки! - радушно улыбаясь, приветствовал нас Константин Георгиевич у ворот конюшни.
- Доброе утро, Константин Георгиевич, - немного растерянно ответили мы.
Что-то едва уловимое то ли в голосе, то ли в движениях Константина насторожило меня. Всегда пышущее здоровьем лицо шефа, сегодня показалось мне бледным.
- Карина, не могла бы ты посмотреть правое переднее копыто у Каспера, он вчера прихрамывал слегка, - глядя пристально на меня, обратился к ней Костя.
- Конечно, о чем речь. Лекс ты со мной?
- Нам нужно кое-что обсудить, она тебя догонит, - опередил меня с ответом шеф.
Карина покорно направилась на конюшню по его поручению, а он отвел меня в сторонку и нерешительно начал говорить.
- Я знаю, что тебе не понравится то, что я сейчас скажу. Но это мое решение, и тебе придется его принять.
- Константин Георгиевич, я не понимаю этих Ваших игр в кошки-мышки, да и не хочу понимать. Говорите все, как есть, а я сама решу, как к этому относиться.
- Мне нужно в срочном порядке лечь на обследование. Сердечко пошаливает, «в следующий раз могут и не откачать» как Ирина Робертовна вчера сказала, - натянуто улыбнулся он.
- Но я не смогу заменить Вас на конюшне. Вы же об этом хотели мне сказать, да? - и ноги вдруг налились свинцом, перед глазами легла какая-то мутная пелена. Слово ОБСЛЕДОВАНИЕ – алыми буквами озаряло мой рассудок. Я не желала признаться самой себе в  том, что оно в действительности означало. Константин никогда особенно не жаловался на здоровье, хотя если подумать, то и знакомы-то мы были всего два с половиной года.
- Тише, тише, Шурочка, девочка моя. Я хотел, чтобы ты первой узнала о моем решении.
- О каком еще решении? Я совершенно Вас не понимаю?
- Я решил, что меня заменит Данила.
Я попыталась ему ответить, но буквально подавилась словами. В голове не укладывалась, как Константин после того, как Карина проработала у него с самого открытия, мог кому-то, кроме нее, доверить исполнять свои обязанности на конюшне?
- Я не верю Вам. Отказываюсь верить, что Вы можете вот так с Кариной поступить. Почему?! Нет! Молчите, не желаю слушать! – выкрикнула я и убежала.

***
Ноги сами донесли меня до дальнего загона, где сегодня пасся Зевс. Он стоял в дальнем углу, легонько потряхивая своим черным, как смоль хвостом, не обращая ни на кого и ни на что внимания. А я перемахнула за плетеное ограждение и рванула к нему.
- Зевс… - умиротворение широким крылом укрыло меня, стоило мне только коснуться его густой гривы.
- Алекса!! – донесся практически сразу же голос Карины.
- Александра!! – а следом за ней и голос Данилы.
Я полной грудью втянула терпкий аромат Зевса, закрыла на пару секунд глаза и ответила:
- Я здесь! 
- Константин Георгиевич собирает всех на поляне перед своим кабинетом, - старательно отводя взгляд в сторону, сухо произнес Данила, когда я подошла к нему и Карине. Сказал и тут же пошел в том направлении, куда звал.
- Что это с ним? – в полном недоумении посмотрела на меня Карина.
- Ну, откуда мне знать? Ты такая интересная, вообще. Это вы вместе пришли, а не я с ним. И если уж так тебя это волнует, у него и спроси, - резко ответила я.

***
На дворе стоял июль, двадцать восьмое число, и солнце жарило, как в аду. Этот год выдался щедрым на жаркие деньки и безоблачное небо. Когда мы, наконец, добрались до той самой поляны, то все уже изрядно утомились, ожидая нас.
- Фуф, - сдувая ни то пот, ни то челку со лба, поприветствовал нас Кира, - Даня, тебя только за смертью посылать.
Тот лишь криво улыбнулся ему в ответ и, смачно сплюнув в сторону, пригласил нас сесть на изгородь рядом с ним. Почему бы и нет, - подумала я и оперлась на плетеную изгородь цветника. Даже на некотором расстоянии от него ощущалась напряженность, наэлектризованность атмосферы вокруг Данилы. Он скрестил руки на груди и пальцы его нервно подрагивали. Да и  мимика  лица выдавала его внутреннее напряжение и возможно страх. Я, видимо, так пристально тогда посмотрела на него, что он повернулся ко мне и наши взгляды встретились. Кровь мгновенно прилила к моему лицу, но, ни отвернуться, ни как-либо еще спрятаться у меня никак не получалось. Тело совершенно отказывалось мне повиноваться. Так, что я стояла, как вкопанная, и безмолвно смотрела на Даню.
- Дорогие, друзья! Коллеги! Я собрал вас всех здесь этим утром… - закашлялся Константин Георгиевич.
Мое оцепенение, как рукой сняло, и я отвернулась от Данилы и посмотрела на Константина, который тем временем продолжил свою речь.
- Данила и Карина, подойдите, пожалуйста, ко мне.
Они безропотно повиновались: Карина – нерешительно, Даня – растерянно, но при этом с некоторой уверенностью в походке. Все собравшиеся зачарованно смотрели на них и ждали, затаив дыхание, к чему все это приведет. Я же совершенно не хотела наблюдать весь этот дешевый театр, который, как я уже знала, ничего хорошего моей дражайшей подружке не принесет. Ненавижу это чувство собственного бессилия  что-либо изменить. Стоять там и, молча, все это созерцать было для меня самой настоящей пыткой.
Карина и Данила встали по обе стороны от Константина, и он привлек их ближе к себе, охватив за плечи. Даня холодно посмотрел на шефа и отстранился от него, убрав его руку. А Карина, наоборот, предпочла остаться под Костиным «крылышком».
- Отец полно ломать комедию!! Меня тошнит от твоего пафоса, - глядя ему прямо в глаза, сказал, как отрезал Даня.
- Отец…? – поперхнулся семечками Кира.
- А что вообще такое происходит, кто этот сопляк?  - очнулся от созерцания собственных сланцев Матвей Алексеевич – бухгалтер нашего ранчо.
- Да, Константин Георгиевич, о чем, собственно, речь? - вклинились в поток две наши инструкторши Наташа и Оля.
Константин посмотрел на всех нас, будто его загнали в угол.
- Решайся! Или так и будешь водить их за нос, как все эти годы водил меня и мою маму? – не унимался Даня.
Время остановилось. Легкий ветерок, который приносил хоть немного прохлады, вдруг совсем исчез. Стало душно, солнце буквально испепеляло своим неистовым жаром, пригибая нас к земле. Пот тонкими противными струйками устремился по моей шее и далее по спине. Меня даже передернуло от этого.
- Хорошо, - наконец, произнес Константин Георгиевич, почесав задумчиво подбородок, - Успокойтесь, я все Вам объясню. Пришло время представить Вам моего сына Данилу Константиновича Карелина, - размашистым жестом указал он на Даню.
- Да… - закивал тот утвердительно головой, - Сын, который был ему не нужен целых двадцать три года, а теперь так удачно подвернулся, что его можно и главой конюшни сделать на время своей болезни, да, папуля?? – ехидно заулыбался он, глядя на Костю.
- Что?! – прокричали все, кроме меня. Я стояла с открытым ртом и не могла выдавить из себя ни то, что слова, даже мало-мальски членораздельного звука. Вокруг меня началась кутерьма. Наташа кричала о неслыханной дерзости Дани, Оля рьяно ее поддерживала, надрывая нещадно свои голосовые связки. Матвей Алексеевич подлетел моментально к Константину Георгиевичу и стал с пеной у рта требовать каких-либо доказательств. Все разом словно с ума сошли, еще немного и в драку бы полезли.
- Тихо!! – заорал, чтобы было сил Константин, - Да, он – мой сын и, я решил сделать его временно исполняющим мои обязанности. Я вынужден оставить дела на месяц по состоянию здоровья. И не позволю Вам из этого устраивать балаган. Матвей Алексеевич, Вам ли опускаться да всего этого. Боже, мой!! Ах-х-х – ммм, - Константин внезапно посерел, побелел и резко стал оседать на землю. Я кинулась к нему, но Даня опередил меня, подхватив его под руки.
- Врача, скорее врача!! – закричал он и беспомощно посмотрел на меня. Его глаза были переполнены каким-то животным страхом. Константин лежал у него на руках без сознания.
- Шевелитесь, что стоите, идиоты! – рванула я в сторону медпункта, который был в нескольких сотнях метров от конюшни.

***
- Ирина… Робертовна… - едва отдышавшись, прохрипела я. В горле все напрочь пересохло от бега.
- Алекса, что случилось? На тебе лица нет. Бабушка? – подскочила она ко мне.
- Константин Георгиевич… - выдавила я, продолжая тяжело дышать, - там, без сознания…
Она схватила свой чемоданчик, покидала какие-то тюбики и, схватив меня за руку, потащила на конюшню. Когда мы пришли, Константина уже отнесли под навес возле стойл, где привели в чувство. По его волосам стекали редкие капли воды. У его ног сидел Данила с таким же бледным выражением лица, с которым я его оставила, убегая. Он держал отца за руку и едва уловимо шевелил губами, наверное, молился.
Молитва, вера, Бог. Моя вера в Бога -  сомнительная тема. Я, скорее атеист, нежели богобоязненный прихожанин. Бабуля регулярно раз в неделю водила меня в церковь на службу отца Алексия. Первый раз она привела меня в церковь, когда мне исполнилось семь лет, тогда меня крестили. Нет, это не был насильственный акт, но и особенного благоговения и трепета в моей маленькой душе не зародилось, ни в тот день, ни десять лет спустя. Так, что, будучи крещеной, я отношу себя к атеистам, которые верят только в себя и высший разум.   
Но то, как молился Даня, меня привлекло и заворожило. Было в этом что-то такое искреннее и чистое. Я смотрела на его припухлые нежно розовые губы, которые, то приоткрывались, то снова смыкались, и не могла оторваться.
- Дайте больному воздуха, разойдитесь, - попросила Ирина Робертовна, щупая пульс на запястье Константина.
Кира, Матвей Алексеевич и Оля с Наташей отправились неохотно по своим делам. Данила отошел к цветнику, у которого как раз шефу и стало плохо. Я с горечью смотрела ему в спину. Понимала ли я, что он чувствовал в тот момент, не знаю. Но то, что мне хотелось сорваться с места и обнять его, была уверена на все сто, а, то и двести процентов.
- Алекса, помоги мне, - будто издалека донесся голос Ирины Робертовны.
- А! Да, конечно, что делать?
- Звони в районную больницу, пусть высылают карету скорой помощи. Его необходимо срочно госпитализировать.
Я смотрела на нее, все понимала, но не могла и глазом моргнуть, не то, что звонить куда-то.
- Алекса, прошу, очнись!!! – принялась трясти она меня за плечи.
- Да-да, сейчас позвоню. Простите… - растерянно полезла я в карман за телефоном.
- Не надо, я уже вызвал, - коснулся моей руки Даня. Таким нежным и таким кратким было наше соприкосновение…

***
Карета скорой помощи, как это ни странно, приехала довольно быстро. Константина Георгиевича бережно погрузили внутрь, и машина рванула с места. Даня почему-то наотрез отказался сопровождать его, да и Ирина Робертовна не настаивала, сказав, что лучше будет его завтра навестить.
- Ну что, за работу? – лениво потягиваясь, сказал Данила.
- Что же ты за человек такой?!? Фу!! – всплеснула я от злости руками и пошла на конюшню.
- Алекса, Лекс!! Как там Константин Георгиевич, увезли его? Жить будет? Мы так все за него перепугались… -  чуть не сшиб меня с ног Кира у самых ворот.
- Слушай, не до тебя сейчас. Все нормально, жить будет, наверное. Короче, не знаю я, и вообще мне пора работать!! – поспешила я скрыться от этих бессмысленных и, как мне казалось, фальшивых расспросов. Кира первый был бы, кто пировал, если бы не приведи Господь, Константин покинул нас. Тьфу!! Право, что за мысли. Черт!!
- Алекса, где ты пропала? Я места себе не нахожу, - оборвала ход моих мыслей всполошенная Каринка.
Я отвела ее к открытому манежу, чтобы точно никто кроме лошадей нас не слышал.
- Ну, говори, не томи, - чуть не прыгала подружка от нетерпения.
- Да хреново все!! Прооперируют его, скорее всего. А пока Данила займет его место… -  произнесла я, не отрываясь от созерцания собственных кед.
- Что ж, значит, необходимо срочно ввести его в курс дела. Где он сейчас, ты не знаешь? –  к моему удивлению совершенно спокойно и уверенно ответила Карина без какой-либо заминки.
- Он был на дороге за воротами… - неуверенно сказала я.
И прежде, чем сообразила, что хотела еще сказать, Карина уже ушла искать Данилу. Одиночество – моя стихия, но сегодня не тот настрой, и день выдался с утра не из легких, поэтому лучше бы мне не отдаваться ее власти. Тем более часовая стрелка моих наручных часов неуклонно стремилась к десяти утра, а это значило, что вот-вот появятся Максимка и его мама.

***
Стоило только Максику появиться на пороге стойл, как я мгновенно обо всех печалях забыла думать и полностью отдалась любимой работе. Мы вместе поухаживали за Кассиопеей. Потом Максим почесал ей бока и угостил морковкой. Поездку верхом мы решили отложить до завтра, а сегодня в завершении сеанса, я пригласила его выпить со мной лимонада с печеньем на свежем воздухе, и мальчик согласился.
Я посадила его на лавочку возле стойл,  попросила Киру приглядеть за ним и пошла за угощением. А когда вернулась, то обнаружила Максима улыбающимся и что-то живо объясняющим Кире. Я была несказанно рада, что малыш так скоро оттаял. И вдруг осознала, что мальчик-то вовсе и не был болен той страшной болезнью, которую ему диагностировали. И это прекрасно! Надо было собраться с духом и порадоваться вместе с малышом.
- Кира, Максим, хотите по стаканчику лимонада и по имбирному печенью? Налетай!! Ну, кто первый!?!? – поманила я их. Когда они подбежали – подняла как можно выше поднос. Но моей ловкости не хватило, чтобы противостоять росту и сноровке Киры и Макса, который оказался очень даже проворным малым. Они оба в итоге победили меня, чуть ли не повалив на землю.
Мы уминали печенье за обе щеки и смеялись над анекдотами Киры, которые подчас нельзя было отнести к категории приличных. Я так увлеклась этим весельем, что не сразу заметила присутствие Светланы, которая стояла поодаль от нас и потерянно смотрела на то, как искренне радуется жизни ее сынишка.
- Света!?!? – помахала я ей рукой, подзывая к нам.
Она лишь покачала отрицательно головой и даже с места не сдвинулась.
- Так мальчики успокаиваемся. Мама приехала, - погрозила я пальцем  Кире и Максу, которые все еще продолжали резвиться.
Максим при слове «мама» насторожился, и даже как-то сник. Мне показалось это немного странным.
- Пойдем, - я взяла его за руку и повела к Светлане.
- Хорошо, - вяло и неуверенно ответил он и без особого энтузиазма последовал за мной.
- Макс, привет, поедем домой? – ласково обняла его мама. Мальчик ответил ей, но не так радушно, как вчера. Их объятия были какими-то формальными, и никак не напоминали искренние объятья мамы и сына. Через пять минут мальчик отошел от матери и покорно отправился к машине.
- Александра, Вы ничего не хотите мне сказать?! – резкие нотки зазвенели в голосе Светы.
- Я думаю, что сейчас у Вас нет достаточно времени, чтобы полноценно выслушать меня, - уверенно, может даже самоуверенно, ответила я.
Света оценивающе взглянула на меня и, ничего не сказав, отправилась следом за мальчиком.
- Я Вам позвоню?! – крикнула я ей в след. Она утвердительно кивнула.

***
- Алекса, можно тебя? – за спиной раздался голос Дани.
- Я занята! – резко повернулась я к нему и собралась уже уйти, но он коснулся моего запястья и легонько сжал его.
- Поговорим? – прошептал Даня.
- Руку пусти.
- Нет смысла противиться тому, что суждено случиться.
Я выдернула руку из его цепких пальцев и пошла в стойла. Он нагнал меня у денника Каспера. Хотел помочь донести ведро, которое я наполнила до краев, чтобы напоить коня. В результате - то ли его, то ли мой толчок, подножка, рука за руку - ручка выскользнула, и ведро с грохотом покатилось по полу. Я чудом успела отдернуть ногу, но это не уберегло меня от потока воды, которым меня обдало с ног до головы.
- А-а-а, идиот!! Что ты ходишь за мной? Что тебе надо?! – отряхивая воду с волос и одежды, прокричала я. Каспер, почувствовав мое волнение, трепет, заржал и забил копытом о пол.
- Прости, - пролепетал Даня, и опять попытался взять меня за руку. Он так искренне, так открыто на меня посмотрел тогда, что я не выдержала, и в этот раз позволила ему коснуться меня.
- Хорошо, давай поговорим. Только Каспера нужно вывести, а то застоялся он.
Даня кивнул и, закрепив на морде коня уздечку, вывел его в открытый манеж. Я вышла следом за ними и попросила Киру, который прохлаждался без дела как раз у этого манежа, накормить и напоить коня, ну и погонять его – дать размяться.
- Ладно, о чем ты хочешь поговорить? – обратилась я к Дане.
- Может, сначала найдем укромное местечко, чтобы никто нас не слышал?
- Хочешь остаться со мной тет-а-тет, а не слишком ли это круто для тебя, а? Хочешь говорить, говори здесь! Мне скрывать нечего!
Даня тяжело вздохнул, отвел взгляд в сторону, точнее потупил глаза, и неуверенно пролепетал:
- А мне есть что…
- Иди за мной.

***
Я отвела его в беседку у леса, невдалеке от конюшни. Пожалуй, это одно из самых уединенных мест в деревне. Не знаю, почему, но это место не пользовалось популярностью у местных жителей.
- Слушаю тебя, - сказала я, садясь на скамью справа от стола, а Даня устроился ровно напротив меня. Он долго чесал нос и тер губы, а потом вдруг заговорил, когда я уже перестала этого ждать.
- Я хотел поговорить о словах, о решении Константина Георгиевича…
- Думаю сейчас не время это обсуждать. Если бы не ты, может, и не было бы всего этого.
- Ты винишь меня в том, что он в больнице?!
- А кого же еще?! Разве не  ты с пеной у рта орал, что он тебя кинул в детстве,  унизить его этим хотел?!
- Унизил!? А меня он не унизил этой подачкой спустя столько лет?
- Что ты несешь?
- А то! Где он был двадцать три года назад, когда моя мама едва сводила концы с концами, а?
- Вот только не надо давить мне на жалость. Я не Константин Георгиевич, ему будешь петь сказочки про утраченное детство. Хотя и ему уже это не нужно. Он и так тебе все отдал, что еще тебе не хватает? Моя лучшая подруга осталась у разбитого корыта из-за ТЕБЯ! Сколько тебе еще надо нагадить всем, чтобы твоя душа успокоилась, а?
- Ты слишком жестока, Лекс!
- Я жестока? – не выдержала я и выскочила на тропу возле беседки. Меня всю трясло от негодования. Часто дыша, озиралась я по сторонам в поисках спокойствия и точки внутреннего баланса. За спиной раздалось шуршание шагов по высокой сочной траве. Потом горячая крепкая мужская ладонь тихонечко легла мне на плечо. Тепло от нее тонкими потоками растекалось по телу и проникало в самую душу. Я прикрыла на мгновение глаза. И когда открыла, то увидела перед собой Данилу, он держал меня за руки и пристально смотрел в глаза. Его взгляд парализовал меня. Я стояла перед ним и безотрывно смотрела в его бездонные синие глаза.
- Прости, я знаю, что задел тебя. Но постарайся меня понять. Я не просил Константина Георгиевича ни о чем, вообще ни о чем. Я приехал сюда лишь для того, чтобы посмотреть ему в глаза. Он сам попросил меня остаться. Извинялся за прошлое. Я не осуждаю его, не в праве я это делать. Но боль-то никуда не девается. Его решение ничуть не удивило меня. Я знаю, зачем это все, поэтому хотел попросить тебя помочь мне вернуть все на свои места.
- Наверное, во многом ты прав, но решения Константина Георгиевича для меня закон, и неважно, нравятся они мне или нет. И тебе советую также к ним относиться. Я не стану идти ему наперекор. Приму как данность, только не жди моего подчинения тебе. Ты мне чужой. Даже если ты и сын босса. За остальных не ручаюсь, но я тебе не верю.
- Я ждал этого. Но, тем не менее, попрошу не рубить с плеча. Не суди обо мне, ничего не зная. 
Я ничего ему не ответила, а про себя подумала, что в его словах есть смысл и дала ему шанс показать себя.
- Знаешь, а хорошо, что Константин Георгиевич, так решил…
- Возможно. И я рад, что мы хотя бы на шаг приблизились к пониманию.
- На шажок. Слушай, я проголодалась. День сумасшедший какой-то, даже не позавтракала сегодня.
- Тогда мой долг накормить тебя. И это не обсуждается, - одухотворенно заулыбался он, - Только где здесь можно покушать…. Так… Ага, приглашаю тебя в кафе на выезде по дороге к городу?
- При иных обстоятельствах, я бы сказала нет, но ты не оставил мне выбора, идем, - застенчиво сказала я, потупив глаза.

***
Единственным кафе в округе было то, что открыл пять лет назад отец Никиты. Туда меня и привез в тот день Даня на своем автомобиле марки KIA SPORTAGE цвета морской волны. Он галантно открыл пассажирскую дверь и помог мне выйти из машины.
На пороге нас встретила молоденькая официантка. Я ее не узнала, наверное, новенькая. Она робко спросила о том, какой зал мы предпочитаем. Даня мельком глянул на меня и сказал, что нам нужен некурящий зал.
Официантка проводила нас к столику у окна и положила перед каждым из нас раскрытое меню. Я листала страницы меню, хоть и знала его наизусть. Очень хотелось скрыться от его пристального взгляда. Он ласково и нежно смотрел на меня. Я чувствовала это каждой клеточкой своего тела.
- Что будешь кушать? – заботливо поинтересовался Данила.
- Суп дня, овощной салат и кофе с корицей, - постаралась непринужденно ответить я, но голос меня подвел и на последних словах дрогнул.
- Девушка! – подозвал он официантку. - Нам два супа дня, салат из овощей и отдельно огурцы с солью, заправленные маслом и два кофе: один черный, а второй с корицей.
Девушка с табличкой под бронзу с надписью Оля на груди скрупулезно записала наш заказ в блокнотик и ушла. Даня переложил меню на подоконник, и, взяв в руки зубочистку, стал изучать пейзаж за окном. Безлюдное шоссе, высокие заборы придорожных домов, а за домами - золотистое  пшеничное поле.
Неловкость нарастала между нами с каждой минутой. Звенящая тишина воцарилась вокруг. И я, не выдержав, поспешила скрыться в дамской комнате.
 Окатив лицо ледяной водой, оперлась на раковину, посмотрела на себя в зеркало и отшатнулась от собственного отражения. На меня смотрела растерянная маленькая девочка, напуганная собственными чувствами и ощущениями. Глаза бегают, руки трясутся. – Соберись, Лекс, соберись, - как молитву неистово повторяла я себе под нос. Еще раз умылась, расправила плечи, пригладила волосы и насколько могла уверенной походкой вернулась к Дане. Перед ним уже выставили все заказанные нами блюда, и он явно скучал, ожидая меня.
- Извини. Приятного аппетита!
- Все в порядке? И тебе приятного аппетита! – улыбнулся Данила.
Но я вместо ответа придвинула к себе тарелку с супом и стала с аппетитом его поглощать.
- Даже не представляю как, с чего начать… - спустя некоторое время продолжил говорить Даня.
- Ты о чем? – переключилась я на салат.
- Я про управление делами конюшни. Не скажу, что у меня совсем нет опыта в этой области, но это ведь не дизайнерская студия.
- А у тебя своя студия? Откуда ты вообще?
- Я из Курска. И да, у меня свой бизнес в сфере дизайна. Я не думаю, что тебе это будет интересно.
- Отчего же, очень даже, - неожиданно для себя воодушевилась я  предвкушением его рассказа.
- Как-нибудь, но не сейчас. Хотел попросить тебя помочь мне. Карина, конечно, ввела меня в курс дела, но я неуверен, что понял ее до конца.
- Что именно тебе непонятно!?  У меня две ученицы, у Карины трое: две девочки и мальчик. Вчера у меня появился пациент Максим, ты его сегодня видел.
- Мальчик семи лет?
- Да, ему аутизм диагностировали, но я очень сомневаюсь на счет достоверности этого диагноза.
- Почему? Ты же не врач все-таки.
- Да, но кое-что в психологии понимаю. Но сейчас не об этом. Финансами конюшни занимается надежный бухгалтер. Константин Георгиевич верит ему, как себе. Кстати, надо хотя бы позвонить в больницу узнать, как он.
- А что кроме тебя о нем некому позаботиться?
- Константин Георгиевич – одинок. Он больше не женился после ухода твоей мамы.
- А как же та Анна, которую он так любил? – с неким пренебрежением в голосе сказал Даня и сделал глоток кофе, который только что поставили перед ним.
Возникла неловкая пауза, грозившая перерасти в нечто большее. Внутри меня злость, ненависть закипели, забурлили и скрестились в итоге в тугой узел. Грудь сдавила боль. Она не была физической – нет, скорее моральной, но дыхание у меня перехватило. Что сказать, ну что я могла сказать ему? Я увидела в его глазах испуг, он весь как-то сжался, насторожился и внимательно следил за моей реакцией на его слова.
- Здесь такой ароматный кофе, да? – выдавила я.
- Да, отличный кофе. Жаль, нет времени полноценно им насладиться…
- Это еще почему? – попыталась шутливо ответить я.
- Ну, как, уже три часа – у тебя ведь ученица через полчаса, - улыбнулся он и как бы невзначай коснулся кончиков моих пальцев. Я сразу отдернула руку, и, сделав последний глоток кофе,  полезла за кошельком….
- Не унижай меня! – остановил меня Даня и оплатил счет, оставив немыслимые по меркам деревни чаевые в пятьсот рублей.


***
- Александра Федоровна! Каспер опять в галоп перешел! – как будто издалека долетел до моего слуха крик моей десятилетней ученицы Лизы.
- Прижми его ногами под ребрами, не бойся! – очнулась я от мыслей о Даниле и о нашей беседе, которые никак не отпускали меня уже почти час спустя.
Лизе удалось усмирить коня, и остаток занятия прошел превосходно. Девочка осталась довольна своими достижениями, как и я. Она, действительно, стала увереннее держаться в седле.
- До завтра! – радостно улыбнулась она мне, спешившись.
- Да, Лизонька, не опаздывай! – шутливо погрозила я ей пальцем.
- Хи-хи, - рассмеялась она и упорхнула из закрытого манежа на улицу.
- Уф, - утомленно присела я на бревно у стены манежа и вытерла платком пот со лба.
- Лекс, тебя там спрашивают, - из дверей сообщила Карина, и эхо разнесло ее слова по всему зданию.
- Иду, а кто?
- Светлана, мама Макса… - удивленно и неуверенно ответила та.

***
На площади перед манежем в тени дуба стояла Светлана и заметно нервничала, теребя сумку в руках.
- Вы меня ждете? – подошла я к ней.
- Да… Я хотела поговорить… Ждала от Вас звонка, но не дождалась и решила сама приехать… Это же ничего, да?
- Во-первых, перейдем на «ты», прошу. И я готова выслушать тебя.
- А можно не здесь. Мой муж не в курсе… И мне не хотелось бы…
- Хорошо…
Она проводила меня к своей машине. И только, когда я захлопнула дверцу за собой, Светлана начала снова говорить.
- Саша, я хотела поговорить о том, что увидела сегодня днем, когда забирала сына. Я хотела с тобой поделиться… На самом деле… Боже, не могу, не могу решиться, - отвернулась она к окну, зашмыгала носом и смахнула слезу со щеки. Я легонько положила ей руку на плечо, она содрогнулась и медленно повернулась ко мне.
- Мой муж очень суровый человек. Порой, даже слишком, особенно к сыновьям. Старший оказался более устойчивым к его нападкам и тумакам, а вот Максик, он -  мальчик тонкой, нежной душевной организации. У него талант к музыке, слышала бы ты, как он на скрипке играет, - мечтательно посмотрела она на меня.
- Так его диагноз фикция?
- Да, я пошла на это, чтобы спасти его психику. Муж после того, как поставили диагноз, практически не замечает сына, для него это оказалось несмываемым клеймом. Это и плохо, и хорошо, если ты понимаешь, о чем я.
- Понимаю… А ты не пробовала поговорить с мужем об этом?
- Неоднократно. Вряд ли я бы на такое решилась, если бы сумела найти к нему подход.
- Да уж, а Константин Георгиевич в курсе?
- Конечно, мой дядя – его лучший друг. Поэтому… Только теперь боюсь, что, если муж узнает?
- Я думаю, что он догадывается. Но обещаю, что от меня он ничего не узнает.
- Спасибо, Саша, что выслушала и поняла. Мне было это необходимо. Значит, я еще не совсем сошла с ума.
- Не за что! Но ты так и не сказала, почему твой муж так к сыновьям относится и, почему ты не уйдешь от него?
- Любовь – такая штука, девочка моя. Ты еще слишком молода, чтобы понять такие тонкости.
- Я бы точно не стала подобное терпеть, особенно по отношению к моим детям, никогда.
- Хм, - как-то странно улыбнулась она, то ли недоверчиво, то ли по-матерински с пониманием.
- Нет, ни за что не позволила бы своему «благоверному» так обращаться со мной, а тем более с моими детьми!
- Влюбишься, и тогда, может быть,  поймешь меня, детка.
- Ладно, поживем – увидим!   
- Да… - многозначительно сказала она и стала прощаться. Я вышла из машины и еще какое-то время смотрела, как Света уезжает. Потом вернулась на конюшню и возле стойл увидела спорящих Карину и Даню. Вмешиваться в их конфликт никакого желания не было, и поэтому, дождавшись, когда Карина дойдет до точки и покинет «поле битвы», последовала за ней.
 - Карин, подожди!! – едва догнала я ее  у ворот, - Ты куда бежишь?
- Да, ну его! Козел! Будет мне указывать, как уроки проводить, урод!
- Эй, эй!! Полегче на поворотах, подруга, пойдем-пойдем, - практически силой утащила я ее с конюшни.

***
 С горем пополам мы добрались до развалин. Начинался дождь, и мы спрятались в барском доме. Дом был пуст, в этот вечер ребята, так сюда и не пришли. Будто знали, что нам с Кариной необходимо побыть наедине друг с другом. По дороге сюда мы зашли в «Продмаг» у шоссе и купили бутылочку красного сухого вина и кое-какую закуску: колбасы и сыра. Перочинный нож всегда был у меня с собой, поэтому нарезать все это не составило никакой проблемы. Карина открыла бутылку и налила вино в стаканчики. Я села на диван, она устроилась в кресле, напротив меня и, засмеявшись, предложила выпить - «за нас – за милых дам!».
- Так чего вы не поделили-то с Даней? – умяв пару кусков колбасы и сыра, спросила я.
- Не хочу даже вспоминать. Откуда он вообще вылез? Константин за пять лет мне ни слова не сказал: ни о нем, ни о его матери. Свалился, блин, на нашу голову. А вы, куда это с ним полдня ездили?
- Обедали вместе.
- Что?! Где?!
- В кафе у Никиты.
- Ну, ты, подруга, даешь!! Не ожидала от тебя. Ну, спасибо!
- Карина, послушай меня и не раздувай из мухи слона. Константин нас еще ни разу не подводил. Он – человек с феноменальной интуицией. Мы с тобой это знаем наверняка, так почему сейчас мы не должны ему верить. Даня не показался мне каким-то чертом с рогами.
- Что? Ты себя слышишь, Лекс? Или… подожди-ка, ты, что влюбилась в него?
- Тьфу, Карина!! Какая любовь? Даже не произноси это слово в связи с ним и мной. Фу! Ты же знаешь, что это чувство незнакомо мне, и я пока не горю желанием его познавать, тем более, после того, что мне поведала Света. Я убедилась в этом окончательно.
- Что же она такое тебе сказала?
- Не мой секрет, поэтому он таковым и останется, ок?
- Ок, что еще тут скажешь. Ладно, наливай!
Мы выпили примерно половину бутылки вина, когда дождь, наконец, затих и спустя какое-то время и вовсе прекратился. Мы вышли на улицу и полной грудью втянули прохладный, кристально чистый воздух. Казалось, что природа весь день только и ждала этого живительного дождя. Деревья, будто подросли и распрямились, а листья на них стали зеленее. Если перед дождем все небо заволокло черными непроглядным тучами, то теперь оно стало чистым, не было даже ни одного перьевого облачка.
Я сбежала к реке, чтобы полюбоваться закатом. На западе небо окрасилось алыми, персиковыми и пурпурными разводами, а солнце – огненным диском касалось дымчатого, туманного горизонта.
- Красота… - пропел мужской голос, чуть ли не над моим ухом.
- А! – прижав руку к груди, испуганно отпрянула.
- Простите, девчонки, не хотел вас напугать. Я волновался за тебя, Александра, думал проводить до дома.
- Данила, я еще здесь и тоже, мне думается, заслуживаю элементарного внимания!
- Карина, я же, по-моему, перед вами обеими извинился. Но если тебе так будет приятнее, то извини меня, пожалуйста. Я, правда, не хотел тебя задеть, извини.
- Проехали, - мгновенно растаяла она, увидев его обворожительную улыбку, - Лекс, извини, мне пора, - как-то нелепо оправдалась она и побежала домой.
- Ну, вот, подруга – елки-палки. Что ты там сказал про то, чтобы проводить?
- С удовольствием!
- Ну и прекрасно. Только я покурю, хорошо?
- А может не стоит?
- Не начинай, не порть все то, что еще не началось, м?
Он ничего не сказал, а просто отошел в сторону. Порой действия красноречивее любых слов.
- Ну, хорошо! Твоя взяла! Пошли домой…

***
Бабушкин дом встретил нас черными глазницами окон, и только одинокая лампочка на крыльце приветливо мерцала на ветру, приглашая зайти.
- Вот, мы и пришли, - с грустью сказала я, поймав себя на том, что мне не хочется расставаться с Даней.
- Спокойной ночи, - дружелюбно улыбаясь, ответил он.
- И тебе спокойной ночи… - неуклюже помахала я ему рукой на прощание и поспешила скрыться за калиткой. Взбежала по лестнице на крыльцо и тихо пробралась в дом. Бабушка спала, и я быстро и осторожно забралась к себе. Уже в кровати я снова задумалась над тем, что произошло за день. Константин Георгиевич, Данила, Даня… это имя стало совсем иначе звучать для меня. Я пока не понимала, почему, но именно о нем я думала, засыпая….