О многомировом содержании проективного мышления

 

1. Основания рассмотрения.   

   Понятие «проективное мышление» создано известным современным философом Михаилом Эпштейном. Сам Михаил Наумович так расшифровывает это понятие в программе «Диалоги» (1): «Проективное мышление — это значит не субъективное и не объективное, а такое, которое задаёт предмет вытекающим из теории, а не предшествующим.  Само теоретическое видение создаёт этот предмет. И, собственно, гуманитарное мышление последние 3 или 4 века является, по сути, проективным мышлением. Мы просто стараемся этого не замечать. Самые выдающиеся произведения, скажем, в области литературной теории — это манифесты. А это образец проективного мышления».
   Он говорит: «...это работа с ростковыми точками будущего, работа с пред-будущим, со сферой времени, которая развёртывается сейчас из настоящего». И ещё: «мышление, в отличие от знания, не отражает существующий мир, а творит те идеи, концепты, понятия, которые создают мир будущего. Всё, что мы видим вокруг себя, кроме природы — это проекция человеческого мышления, и в этом смысле, всякое глубокое человеческое мышление это мышление проективное».\1\(См. сноски.) (1)

   Однако, проективное мышление — это, всё-таки, особый тип мышления. Михаил Эпштейн называет это мышление просто глубоким. Но, по моему, в контексте многомировой парадигмы можно определить его более полно. Это мышление сопряжено с осознанным выбором реальности, выходящим за рамки обыденного актуального реагирования. Выбор реальности — это термин, сопряжённый с понятийным аппаратом эвереттики, т.е. области мышления развивающейся на основе многомировой концепции квантовой механики. В моём понимании, эвереттика является эффективным средством познания и осмысления действительности, а многомировая парадигма создаёт мощный поток проективного мышления. Но, начну с начала, с основных положений эвереттики, как я их понимаю.

   В контексте развиваемой мной в Международном центре эвереттических исследований (МЦЭИ) (2) интерпретации многомирия, предполагается, что материальный мир является формальным выражением мира идей, т.е. духовно-информационный аспект бытия соотносится с материальной действительностью, как содержание и форма. Это означает, что сущность любого объекта физического мира определяется его идейным содержанием, своего рода, активным эйдосом. Активность, присутствующая в мире рассматривается как проявление психического полюса бытия. Разумеется, термин «психическое» относится к высшей, творческой, активности. Если мы рассматриваем физические взаимодействия, то лучше говорить о психоподобной, «психоидной» активности. В результате взаимодействия психоидного и физического полюсов бытия онтологизируется действительность. (3) Таким образом, все взаимодействующие объекты рассматриваются мной как воплощённые субъекты, деятели. Нет смысла говорить об одушевлённости или разумности деятелей. Их психизм сводится в этом рассмотрении к свойству выбора конкретного способа существования, т.е. актуального эйдоса. То есть, психическая активность определяется как способность выбора реальности.

    Мироздание рассматривается в этой модели как Мультиверс, т.е. действительность неклассического типа, содержащая в совокупности все возможные отношения всех субъектов или деятелей. Активный эйдос (или деятель Мультиверса) включён во всемирную систему взаимодействий, в рамках которой, он согласованно с другими деятелями выбирает адекватную форму своего существования (в модельном представлении — выбирает единственную реальность из квантовой суперпозиции всех возможных своих состояний). Таким образом, содержание объективной реальности может быть представлено как совокупность всех возможных идей (эйдосов), а форма объективной реальности — как квантовая суперпозиция всех возможных состояний всех объектов. Выбор реальности — это психическое проявление деятелей мультиверса, сущностью которого является выбор актуального эйдоса.

   Итак, деятель — это активный субъект Мультиверса. Но, реальность, выбираемая им обретает объективные черты лишь вследствие его взаимодействия с другими деятелями. Всякая действительность — это «склейка» двух и более выборов. При этом любая совместно выбираемая деятелями действительность является относительно объективной, т.е. она является объективной реальностью для деятелей более высокого иерархического уровня, выбирающих на её основе свои реальности более крупного масштаба. Дело в том, что всякая формируемая деятелями совместная действительность является иерархичной. Поэтому, всякая реальность может войти, соответственно своему масштабу, в систему действительности, формируемую выбором большего масштаба. Но не будем при этом забывать, что все частные реальности выявляются из неизменной и статичной суперпозиции Мультиверса.

2. Содержание проективного мышления.

   Человек, как мыслящий субъект, является весьма продвинутым деятелем Мультиверса. Душа человека, т.е. обобщённо взятая его психика представляется с позиции эвереттики, как мультивидуум. Поэтому, для мыслящего субъекта выбор реальности — это выбор способа осуществления своей личности понимаемой, как олицетворение единого мультивидуума в данной конкретной реальности. А наступающая вследствие этого действительность — это лишь следствие выбора определённого варианта своей личности, присутствующего в мультивидууме. Обращу внимание на то, что эти варианты могут иметь различные масштабы квантования суперпозиции, что приводит к выбору качественно различных духовных реальностей. Итак, мы выбираем свою сознательную личность из мультивидуума души, и эта актуальная сознательная личность проектирует наше будущее.

   Собственно, выбор реальности происходит и при актуальном реагировании, но он не является сознательно-творческим, а представляет собой линейное, мелкомасштабное продолжение ранее сформированных в процессе мышления ценностных моделей и установок. Большую роль в актуальном реагировании играет подсознательная и биологическая мотивация, поэтому, по отношению к сознанию, оперативные реакции выглядят, зачастую, как случайные или автоматические, т.е. недостаточно мотивированные. Проективное же мышление является осознанным выбором реальности, это необходимо подчеркнуть.

   Таким образом, задумываясь и рефлексируя, мы переходим от традиционной консервативной реакции на изменение действительности к целенаправленному и последовательному движению в сторону альтернативной реальности. Надо ли говорить, что это движение в выбранном направлении обусловлено личностным изменением, реконструкцией индивидуальной духовной реальности? — С  этого я начал главу. То есть, проектирование будущего является попыткой изменения своей души. Такое планирование, приводит к смещению актуального центра личности, понимаемой как мультивидуум. Именно такой процесс я и называю осознанным выбором направления развития и считаю его характерным атрибутом творческого человеческого мышления.

   Что же характерно для осознанного выбора реальности? Надо сказать, что «проективный выбор» или «проективное мышление» — это очень удачный термин, раскрывающий суть происходящего при  таком сознательном выборе реальности. То есть, речь идёт именно о проектировании будущего, о выборе такой актуальной реальности, которую мы включаем в контекст движения к некоему планируемому будущему. Причём проективное мышление строит и сам этот контекст и определяет характерные черты для принадлежащих к нему реальностей. А это возможно при уровне абстрагирования, охватывающем множество возможных линий развития, т.е. реализаций личности. Таким образом, творческая личность выходит на обобщающий, «мультивидуальный» уровень мышления. — В этом мышлении частично задействованы духовные ресурсы альтернативных личностных реализаций мультивидуума.

   Очевидно, что выбор реальности, обусловленный проективным мышлением выходит за рамки логических связей, сформированных обыденным «здравым смыслом». Здравый смысл является обобщением наследственного и общественного опыта, а также базируется на предшествующем индивидуальном опыте. Проективное же мышление — это своеобразный «прорыв» за рамки повседневности. Актуальные события при этом трактуются в некоем более общем контексте. То есть, это крупномасштабный выбор, реализующий сознательную установку индивидуума.

   Характерной особенностью проективного мышления является то, что оно построено не на линейной логике. Это результат того, что оно неизбежно означает приложение к обыденной жизни более крупного масштаба квантования реальности, о чём говорилось выше. Конкретно это проявляется в том, что принимаемые в контексте проектирования решения, зачастую носят по отношению к обыденности парадоксальный, нелинейный характер. Такой, более крупный, обобщающий, масштаб мышления соответствует высокому уровню абстрагирования при выборе реальности, выходящей за пределы обыденного существования и за пределы актуальной личности.   

3. Логические характеристики проективного мыщления.   

   Основываясь на изложенном выше понимании, я выделил некоторые характерные логические характеристики проективного мышления:
 1) Проективное мышление основано не на линейной логике. Как я уже говорил, это является следствием синтеза в создаваемой духовной реальности различных масштабов абстрагирования, т.е. многомасштабного квантования исходной действительности.

 2) Проективная логика выходит за рамки нормального для обыденной жизни принципа исключённого третьего. Действительно, больший масштаб абстрагирования может соединять в себе противоречивые по житейской логике утверждения. Это является следствием того, что при абстрагировании, характерном для проективного мышления, разворачиваются дополнительные измерения духовной реальности, в контексте которых и могут быть объединены противоречивые на обыденном уровне понятия.

 3) На основании вышесказанного, мы можем назвать проективную логику синтезирующей. С позиции большего контекста противоречивые конструкты могут быть объединены по некоторым критериям, обеспечивающим их  взаимодействие. Эти дополняющие критерии выражают появление новых духовных измерений в рассмотрении действительности. Причём, уровень возможного синтеза разнородных идей, в принципе, не ограничен. Чем выше уровень абстрагирования в проективном мышлении, тем больше разнородных факторов может быть объединено в проектируемой духовной реальности.

 4) В то же время, проективное мышление построено на анализе актуального
состояния и возможностей его продолжения. В этом смысле, проективное мышление аналитически самоограниченно, поскольку его задачей являются свободно выбранные индивидуумом цели, которые и задают границы планируемой реальности. В зависимости от целей и приоритетов индивидуума, и масштабы созидаемой духовной реальности могут быть различными. На мой взгляд, чем меньше в этом творчестве довлеют эгоистические стремления к самоутверждению, к славе и богатству, тем крупнее масштаб проективного мышления. Поэтому мне хотелось бы оспорить утверждение Михаила Эпштейна о том, что «...гуманитарное мышление последние 3 или 4 века является, по сути, проективным мышлением». Для гуманитарного, да и всякого мышления в этот период как раз свойственно повышенное стремление к самоутверждению и самовыражению. То есть идёт культивирование индивидуализма. А, на мой взгляд, например, самоотверженное стремление прославить своим творчеством Бога являет нам более впечатляющие масштабы проективного мышления. Духовные проекты, созданные псалмопевцем Давидом, или молитвенником Иоанном Златоустом, осуществляются на протяжении тысячелетий. Завидный масштаб для наших мыслителей!

 5) Проективное мышление выглядит как преодоление теоремы Гёделя о неполноте описания замкнутых систем. Проективный подход «размыкает» системы образов и понятий, кажущиеся замкнутыми и самодостаточными и переходит к более общим уровням образов и понятий. Кажущиеся противоречивыми для нас составляющие обыденного уровня объединяются в контексте новых идей и становятся теми «ростками» будущего, о которых говорит  Михаил Эпштейн. Привычная линейная логика пригодна для внутреннего описания псевдозамкнутых систем. Выход же на более крупный масштаб абстрагирования неизбежно приводит к конфликту с линейным детерминизмом. Это значит, что актуальные события  трактуются в некоем более общем контексте. В причинно-следственные связи встраиваются факторы, принадлежащие к более крупному масштабу мышления, что приводит к нелинейности результатов по отношению к очевидным причинам. 

   
4. О возможностях проективного мышления.

   Интересно, что в беседе, которая стала поводом для этой моей статьи (1), следующий вопрос к Михаилу Эпштейну был о «возможностном» мышлении и расходящихся дискурсах. Ведущая очень удачно, (по Борхесу), внесла многомировой контекст в эту тему, назвав такое мышление «сад расходящихся тропок». Смысл вопроса был в том, есть ли у разбегающихся альтернатив объединяющая их концепция или идея — точка сборки (точка Омега, по Шардену). И ответ Михаила Наумовича очень хорошо выразил понимание цивилизации, как расширяющегося ареала альтернатив. Вот что он сказал:

«Вы знаете, что мы живём в расширяющейся Вселенной, не только физической, но и «умственной» расширяющейся Вселенной. И этот разбег — умножение концепций, дисциплин, приёмов творчества — это знак растущей цивилизации, которая постоянно переступает границы своих собственных традиций. И, вместе с тем, хотелось бы выразить мнение, что точка Омега ждёт нас не в конце, а этот синтез возникает с каждым новым актом анализа. То есть, глубокий анализ приводит нас к новой ступени синтеза». — На  мой взгляд, это точное обобщение многомировой логики проективного мышления, о которой я выше рассуждал. Каждый новый уровень анализа приводит к новому, более абстрагированному и крупномсштабному выбору реальности. Проективное мышление создаёт духовную иерархию, поэтому каждый последующий этап осмысления проблем является и новой ступенькой выбора.

   Хочу признаться, что именно это высказывание привело меня к догадке о многомировой логической структуре проективного мышления. По сути, проективное мышление — это всегда синтез разрозненных и даже противоречивых смыслов в объединяющем контексте проектирующего замысла, встраивание всякого события в более общий контекст. И, разумеется, здесь предполагается активная, мирообразующая роль мысли и её выражения (логоса) в созидании действительности. Недаром, в дальнейшей беседе прозвучала афористическая фраза Михаила Эпштейна: «в начале был и будет Логос». Здесь именно подчёркивается фундаментальное значение слова, его инициирующая роль в открытии новых реальностей. Об этом же свидетельствует и заявление М. Эпштейна о том, что материя — «это манифестация информационных кодов». Это хорошо совпадает с приведённым в гл.1 постулатом о двухполюсном характере бытия, о том, что материя является формой инфомационно-идейных содержаний.

    Для того, чтобы представить возможности и востребованность проективного мышления, рекомендую читателям ознакомиться с небольшой, но очень ёмкой статьей М. Эпштейна о значении проективного мышления, помещённой в  журнале «Знание-сила» (4). В ней Михаил Наумович рисует огромную и всё возрастающую роль такого мышления в научно-техническом прогрессе. Он пишет:

«Теоретическое знание тоже становится все более проективным, переходит в системное изменение своего предмета... В науке путь к такой проективной методологии проложен не только квантовой физикой 1920-х- 1930-х гг., открывшей взаимозависимость объектов и субъектов наблюдения на уровне микромира, но гораздо раньше – открытием Периодической таблицы химических элементов Д.И. Менделеева. Периодическая таблица построена на таких обобщениях атомных весов и химических свойств элементов, которые отчасти относятся к уже известным элементам, отчасти к тем, которые еще только предстоит открыть, т.е. теория включает в себе области предсказуемых возможностей, которые символизируются пустыми клетками таблицы».(4)

   Хочется добавить к этому, что любое научное открытие начинается с озарения, с инсайта. Такое озарение является своего рода пророческим видением, которое позволяет исследователю прозреть цель своего интеллектуального поиска. Именно это событие служит, как правило, отправной точкой проективного мышления, всякого мыслительного проекта. И, по-моему, так обстоит дело не только в научном поиске, но и в любой области человеческого творчества. Допускаю, что обязательность инсайта для научных исследований может быть оспорена. Но, в любом случае, это, по-моему, интересная и важная для философского исследования проблема. Однако вернусь к роли проективного мышления в оценке Михаила Эпштейна: 

« Новые электронные технологии вносят радикальные перемены в структуру знания, поскольку позволяют мгновенно преобразовывать накопленные веками информационные ресурсы. Базы данных обновляются мгновенно с каждым новым открытием и изобретением, тогда как раньше, в Гуттенберговой галактике, этот процесс занимал долгие годы, переходя из одной бумажной публикации в другую. Соотношение между мертвым знанием и живым мышлением стремительно мeняется в пользу живого, как и соотношение между «прошлым трудом» (овеществленным в машинах, приборах, всем материальном богатстве и технических орудиях цивилизации) и живым интеллектуальным трудом, который использует все эти резервы знания для производства новых идей и вещей...» (4)

   Безусловно согласен с этим наблюдением Михаила Наумовича! В современном мире, оснащённом информационными технологиями стремительно нарастает значение и вес непосредственного, творческого выбора реальности. Мне приходилось во многих предыдущих статьях писать о гипотетических возможностях квантовых компьютеров. По моим предположениям, они по достижении некоего порога мощности, будут представлять собой инструменты непосредственного выбора макрореальности, т.е. орудием материализации идей в окружающем нас мире. Так это или нет, но, в любом случае, указанная М. Эпштейном тенденция радикально усиливает гуманитарную, моральную ответственность исследователей за направленность поиска и преследуемые ими цели. Это совпадает с развиваемыми далее в цитируемой статье идеями:

«Что же мы будем делать со всеми этими компьютерами, каждый из которых потенциально способен рассчитать все частицы во Вселенной? Будем еще и еще раз упираться в предел уже познанного? Или такая растущая мощь объективного познания есть лишь переходная ступень к безграничной мощи проективного мышления, способного создавать новые вселенные, то есть выходить за пределы существующей вселенной и знаний о ней. То, что сейчас считается знанием, перейдет в возможность иного бытия, т.е. будет не воспроизводить, а проектировать и продуцировать свой предмет... Мы узнаем о свойствах наночастиц в процессе их инженерно-конструкторской проработки, создавая из них новые материалы. Мы узнаем свойства генов в ходе построения работающей модели генома и разработки генетической медицины и инженерии. Само познание определенного предмета становится актом его сотворения. Это уже не просто познание неизменной, статичной реальности, а мыслительное конструирование, которое познает и создает свой объект в одном проективном акте мышления.» (4)

   Далее Михаил Эпштейн сетует на творческий упадок в гуманистических науках, на отсутствие проективного мышления в современной философии:
«Можно ли представить, что очередная эпоха в судьбах человечества XIX века будет задана появлением какого-нибудь эстетического трактата, филологического исследования, философских афоризмов, поэтических медитаций? Не Майкрософтом или Гуглом, не ООН или НАТО, не политиками или технологами, а каким-нибудь новым Новалисом, Байроном, Гюго, мадам де Сталь и братьями Шлегелями? Нет, такого нельзя себе представить. От гуманистики никто ничего не ждет, кроме прочтений и перечтений, анализа и интерпретации текстов. Гуманистика стала текстологией и перестала быть человековедением. А потому перестала быть и человеководством. Ведая лишь текстами и архивами, она уже никуда не ведет.»(4)

   Совершенно солидарен с этой оценкой! Отсутствие новаторских философских проектов Михаил Эпштейн считает гибельным для цивилизации. Он пишет:
 «Можно уже почти все – а для чего это нужно? Умножаются средства – исчезают цели. Майкрософт или Гугл, как технические корпорации, сами по себе неспособны определить человеческие смыслы того, что они производят. Образуется вакуум человеческих смыслов и целей, который техника заполнить не может, а гуманистика не хочет».(4)

   Но, по-моему, претензии тут можно предъявить не только к гуманистике, а к гуманитарному облику цивилизации, в целом. Современная цивилизация развивалась в направлении «затвердения» своего духовного содержания, по образному выражению Ренэ Генона. Она базируется на материалистической парадигме, которая резко обрезает возможности духовного роста прагматическими, меркантильными и эгоистическими установками. В современной культуре произошла десакрализация духовности, поэтому проективное мышление в рамках нашей цивилизации неспособно выйти на масштаб гуманитарного творчества, обеспечивающий прогресс. Цивилизация очень быстро дегуманизируется, приобретает надчеловеческий машинный характер. Как своеобразный компенсаторный механизм деградации культуры постмодернисткая философия выдвинула обманный лозунг релятивности духовных ценностей.

   В моём представлении, духовность играет основополагающую роль в становлении всякой цивилизации, она определяет вопросы жизни и смерти. Поэтому, она с необходимостью должна быть сакральной, она должна являться исходной позицией человеческого творчества. Только это обеспечивает поступательный прогресс и динамическую устойчивость. По моей оценке, традиционная духовность реализует несравнимо больший масштаб проективного мышления, по сравнению с эгоистическим релятивизмом. Поэтому, для меня ярким и характерным примером проективного выбора является умная молитва. Да-да, эта издревле существующая форма обращения к высшим духовным силам, которая помогает людям и преобразует человеческую действительность, независимо от мирского состояния молящихся, их интеллекта и учёности.

   Важно то, что Михаил Эпштейн не только говорит о необходимости гуманитарного проективного мышления, но и конструирует эту насущно необходимую духовную реальность. В этом смысле я считаю очень важной и интересной его работу «Дар слова.» (5) Приведу здесь очень интересное, на мой взгляд, его высказывание:

«Будущее может описываться в самых разных жанрах: гадание, пророчество,
апокалипсис, утопия или антиутопия, политический или эстетический манифест,
научная гипотеза, научно-фантастический роман или фильм... Но самый экономный,
так сказать, минимальный жанр описания будущего - это новое слово, неологизм.
Оно не только описывает возможное будущее, но создает саму эту возможность,
поскольку расширяет сферу смыслов, действующих в языке. А что на языке, то и в
уме; что на уме, то и в деле. Одно-единственное слово - это зародыш новых теорий и практик, как в одном семени заложены мириады будущих растений.
...Сейчас на повестке дня стоит рассмотрение временнОй, программирующей роли языка как моста, перекинутого от прошлого к будущему».

   Сказанное выше очень хорошо согласуется с пониманием роли слова в контексте многомировой парадигмы, как кванта духовной реальности. (6) Из этих-то квантов, каждый из которых является замкнутой духовной реальностью, разворачивающейся до вселенских масштабов, складывается вся последующая иерархия духовной жизни человечества. Слово — это фундаментальный кирпичик созидаемого человеком духовного мира. Это элементарный символ, и в нём, как в зародыше будущей реальности заложены различные смыслы, то есть измерения, по которым эта реальность будет расти. А в целом, придание слову указанного значения является подтверждением активности духовного полюса бытия.

   Очень понравилась мне проективная идея Михаила Эпштейна, сформулированная в образе «белых дыр». По его определению — «это такие пробелы в системе знаков, из которых рождаются новые знаки».  Для меня же, понятие «белая дыра» выглядит как модель непредставимой, в принципе, квантовой суперпозиция смыслов.

   В заключение, хотелось бы дать обобщённую качественную оценку проективного мышления. Проективное мышление — это эффективный инструмент, необходимый для расширения возможностей современной цивилизации. Оно позволяет расширить число возможных вариантов развития и существенно увеличивает ресурс выживания человечества. Но, само по себе, проективное мышление вовсе не гарантирует поступательного прогресса и стабильности. Человеческий разум в равной мере способен к творческой генерации как спасительных, так и гибельных путей. Нравственный, качественный, потенциал спасения должен быть выделен особо, как интеллектуальная и духовная парадигма. Именно этому должно послужить, на мой взгляд, проективное мышление.

   Хочу надеяться, что приведённая здесь попытка многомировой интерпретации проективного мышления, послужит развитию этого важного интеллектуального проекта...

Сноски.

1. По-моему, и к природе проективное мышление прикладывается также вполне естественно. Природа — это воплощение проективного мышления Бога. Кстати, и весь человеческий мир тоже.

Используемые источники.

1. Эпштейн М.Н. Диалоги, выпуск 38. https://www.youtube.com/watch?v=kDX5bGKcDB0
2. Международный центр эвереттических исследований. http://www.everettica.org/index.html
3. Лебедев Ю.А. Эвереттическая аксиоматика. Москва. Фирма «ЛеЖе» 2009г. Электронный вариант: http://www.everettica.org/art/Aks.pdf
4.   Эпштейн М.Н. Проективная теория в естественных и гуманитарных науках. http://znaniesila.livejournal.com/36238.html
5. Эпштейн М.Н. «Дар слова». http://lib.rin.ru/doc/i/91302p.html
6. Костерин А.М. Масштабы чистой запутанности по различным временным осям. (http://www.everettica.org/article.php3?ind=158) , http://www.proza.ru/2013/01/02/1276


Февраль 2014. Нюрнберг.