Мир синей луны. Часть 5 - Мокрое дело

Часть 5. Мокрое дело.

Книльф тяжело вздохнул и неохотно начал свой рассказ:
- Мы с Бзиндрой – лимуаты, Хранители духов леса. Когда-то нас было много, сотни и сотни тысяч, оттого каждого дерево было обласкано нами. Взамен деревья давали нам кров, пищу и Крушт – стремление жить. – Глаза зеленой белки затянулись мутной пленкой воспоминаний. Начало было многообещающим, и я устроилась удобнее, внимая лимуату. – Мы жили в гнездах, свитых в кронах молодых и сильных деревьев и в дуплах их более зрелых родичей. Лимуаты жили колониями по нескольку десятков хвостов, никогда не ругались и не спорили. Но однажды на небе появилась Черная Луна…

- Ого! – не удержалась я от восклицания, - А какого еще цвета у вас бывает Луна? – нет, ну я балдею от этого мира! Огненная пасть, белки, Луна, меняющая цвета – что еще интересного меня тут ждет?

Книльф неодобрительно посмотрел на меня. Не понравилось, видать, что перебиваю.
- Не Луна, а Луны. Синяя освещает летние тропы, - лимуат говорил едким тоном наставника, в сотый раз объясняющего нерадивому ученику прописные истины. – Красная озаряет багрянцем зимний снег, время Белой Луны наступает весной, когда природа подобна юной невесте, а Желтая Луна дает надежду и жизнь осенью.

Нет, ну этот гад болотный меня точно достанет! Я начала заводиться от слегка высокомерного взгляда Хранителя. Как будто я нарочно жила в другом мире и не знала основ жизни и природы в этом.

- А когда приходит время Черной Луны?

Я старалась успокоиться. Не дело с белкой кулаками меряться, а послушать рассказ лимуата все же стоит. И интересно, и поучительно. Два в одном. Как кофе со взбитыми сливками и без сахара. Ммм, вкуснотища! Я почти наяву ощутила щекочущий ноздри аромат свежемолотого кофе, нежный и тающий вкус сливок…

- Сильва Мариа, вы слушаете?!
- А, что?

Хранитель вскочил со своего места вдруг забегал вокруг меня с причитаниями:
- О Великий Этрес, мы все погибнем, все погибнем!!!
- Книльф! Замолчи или объясни внятно, чего ты тут убиваешься?

Лимуат остановился. Однако его дрожащие руки и полные ужаса глаза говорили о том, что он чем-то напуган. Та-а-ак, и что же тут произошло, пока я мечтала о чашке кофе?

- Ну? – Усилила я нажим в голосе.

Внезапно Книльф бухнулся на колени. Где-то в недрах норы тоненько завыла Бзиндра, кляня себя и мужа за роковую ошибку. Распластавшийся на полу Хранитель являл собою зрелище одновременно и жалкое и пугающее: пушистый хвост, выдающий все эмоции хозяина, повис веревкой цвета болотной тины, лапки скребли песчаный пол, а все маленькое беличье тельце ходило ходуном из-за беззвучных книльфовых рыданий. Паника аборигенов передалась и мне, однако было ясно, что оба линуара смертельно боятся меня. Меня, которую они чуть не скормили огненной пасти и едва не «убрали по-тихому». Они что, издеваются так изощренно? То ужас, то жалость?
Книльфа пришлось приводить в чувство радикальными способами. Схватив весьма упитанного зеленохвоста за шкирку, я встряхнула его так, как периодически встряхивала своего слишком расшалившегося кота. Взгляд линуара приобрел осмысленное выражение, хотя выглядел он по прежнему жалко.

- Ну и что вы тут за балаган устроили? – Рассерженно прошипела я. – Будь добр, объяснись!

- Пророчество – пролепетал Книльф и прикрыл слезящиеся глаза двумя лапками.
- Какое к черту пророчество?! Покажи, зачитай, растолкуй, чем же я для вас стала внезапно так опасна?

От злости и обиды я разревелась, едва отпустив Хранителя. Тот стоял почти прямо, растерянно глядя на рыдающую меня. Уткнув лицо в коленки я с надрывом, с оттяжкой ревела от обиды на свой мир за то, что он меня выплюнул, словно старую тряпку за ненадобностью. А этот то чуть приоткроется, то выталкивает вон, как потенциально опасную преступницу. Оби-и-идно!