Крылатая смерть. Глава 5. Часть 2

Мертвая зона

Мишель вглядывалась в серый горизонт. Справа возбужденно шипел водопад, позади, откуда-то из леса, доносились ноты чужих эмоций, слева стояла Фемис, огромное крыло которой отражалось в гладкой поверхности монумента, установленного после смерти Анны. Кто бы мог подумать, что через несколько часов это великолепное место может превратиться в поле битвы. Ветер усиливался, собирая над невысокой травой темно-серные тучи. Со стороны водопада начали подкрадываться сумерки.

Крепкую кожу Эль обтягивал бронированный костюм с впаянными в него золотыми узорами, на поясе надежно была закреплена кобура с двумя крупнокалиберными пистолетами, за спиной висели ножны с вороным мечом. Фемис промеж огромных крыльев поместила автоматическую винтовку, на бедра – пистолеты, а к поясу красно-золотого одеяния, как обычно, крепилась рукоять-крылья.
 
- Почему ты так уверена, что они оба явятся сюда? – спросила Мишель, поправляя кобуру.
- Потому что я предложила им твою голову.
- Что?
- Для них это самая высокая валюта. Я отправила им два одинаковых сообщения с предложением обменять тебя на ядерные боевые части, которыми они собираются уничтожить Альянсы. Гекс, скорее всего, уже собрал армию, чтобы заполучить тебя силой, а Падший уже собрал боевые части, чтобы выполнить условия сделки. Какой бы мразью он ни был, он печется о своей так называемой чести, поэтому достаточно чистоплотно выполняет условия любых договоренностей.
- Я бы не стала рассчитывать на его честность.
- Чун проверил главное управление армии понтифика – все ядерное оружие вывезено. Меня беспокоит лишь одно – сами боеголовки тоже вывезены.
- Госпожа Фемис, - зазвенел в наушнике дрожащий голос Сана. – По информации, полученной от господина Чуна...ядерная атака будет производиться с места, находящегося в ста километрах к северу от вас.
На горизонте показались вертолеты, Крылатая смерть заметно напряглась:
- Что с Чуном?
- Он...отключился, - мальчик вот-вот готов был сорваться на плач.
- Понятно. Показался вертолет. Передай всем, чтобы переходили на главную частоту.
- Есть.
- Внимание: пятый, шестой отряды выступают на север. На расстоянии ста километров лагерь понтификаров, откуда должны быть запущены ракеты. Задача: предотвратить запуск любыми способами. Остальным готовиться к бою.
 
Эмоции прятавшихся в лесу членов «Апокрифа» стали стихать.

- Падший прибыл, - констатировала Фемис.

Один из вертолетов завис над полем, выгружая контейнер, в котором должны были находиться боевые части, из другого уже выскочили Понтифик и его камерленго.
 
- Гекс – тоже. Хорошо, что я не заключила с тобой пари, - попыталась пошутить Мишель. – План прежний?
- С одним коррективом: я подхватываю контейнер и отношу подальше, оставляя тебя одну. Войска не должны двигаться, пока эти двое не пойдут в наступление. Мне нужно некоторое время, чтобы проверить содержимое контейнера, так что держись.
- Поняла.

Когда третий вертолет приземлился, Фемис сорвалась с места, подхватила тросы, перетягивающие контейнер и вместе с грузом рванула прочь. Несколько десятков понтификаров стояли за спинами Падшего и Гекса, ожидая сигнала к наступлению.
 
- Положи оружие на землю и двигайся к нам, - заорал в громкоговоритель камерленго. – Твоя наставница продала тебя – теперь бежать некуда.
- Если ты достаточно давно живешь, ты поймешь этот жест, - она подняла руку вверх и выставила средний палец. – Петр?
- Есть, - ответил в наушник бодрый голос.

Послышались три громких хлопка, три ракеты со свистом полетели к вертолетам, взрывы осветили темнеющие небеса, пара десятков понтификаров повалилась от ударной волны.

Большие перепончатые крылья мгновенно разорвали красный камзол, Падший рванул к избранной.

- Вперед! – из леса донесся треск – несколько отрядов неслись оттуда, несколько, вися на альпинистских тросах, прятались в пропасти перед водопадом. Они и приняли первыми атаку понтификаров.

Мишель взмыла вверх, встречая крылатого понтифика несколькими выстрелами. Кожа Падшего тут же покрылась голубоватым свечением. 

- Не может быть, - шепнула она. Загремели автоматные очереди. Удивляться было некогда, избранная нырнула вниз, не позволяя демону приблизиться и достала из-за спины вороной меч. – Внимание, воздух! – крикнула она, завидев вдали еще несколько вертолетов, а затем рванула вперед. Темная сталь пронзительно зазвенела, ударившись о длинный клинок меча-трости.
- Где Фемис?! – крикнул понтифик, отражая удар.

Мишель взмахнула крыльями, делая кувырок прямо в воздухе и острием меча рассекла Падшему бровь, кровь тут же хлынула на веко и прорисовала тонкую струйку на щеке.

Пули заканчивались очень быстро и, учитывая современный уровень брони, в них не было толку. Петр обнажил две катаны и молниеносными движениями принялся делать точные уколы в немногие прорехи в обмундировании понтификаров. Автоматные очереди сменились звоном стали. Самым главным было не задеть собственных товарищей, однако в этой неразберихе опасно стало думать больше, чем действовать.

- Петр, это десант! – донеслось из наушника.

С небес на парашютных крыльях плавно спускались уже около двух десятков понтификаров.

- Жак, вертолеты!
- Пли! – крикнул неизвестный голос. Несколько ракет взмыли ввысь, небо озарилось вспышками от двух взорвавшихся вертолетов. – Пли! – верх полетел следующий залп.

Сверкающая сталь, объятая голубым светом, скользнула по предплечью избранной, оставляя неглубокий порез. Мишель нарочно позволила атаковать себя, чтобы поменяться с Падшим местами, в следующее мгновение ее отшвырнуло в сторону, одна из ракет ударилась аккурат в крыло демона, которого, к сожалению, спасла светящаяся броня.

- Эль! – крикнул Петр, глядя в небо.
- Я в норме! – она вновь поймала поток ветра и рванула обратно к понтифику, но в последний момент резко ушла вниз, вороная сталь с легкостью прорезала одну из перепонок на крыле.

Падший с трудом спланировал на свободный участок поля и, прокатившись по траве, вновь подскочил на ноги. В небе снова грянул взрыв – это был последний вертолет. Пылающие обломки полетели вниз, вращающийся по инерции винт резанул белоснежное крыло, между перьев заструилась кровь, однако избранную это уже не волновало. Огромный горящий корпус летел как раз туда, где сражался Петр. Мишель с криком врезалась в останки вертолета, ударом направляя их к месту положения Гекса, однако там уже не было никого. Сердце пронзил ужас.
Нечто словно взбороздило сражающуюся толпу, поднимая вверх клубы пыли и фонтаны крови, при том двигалось оно настолько быстро, что можно было видеть лишь результат. Остановилось нечто уже возле леса. Огромная когтистая рука сдавила горло Петра и прижала его к дереву.

- У тебя такая яркая душа, - прорычало чудовище. Тело Гекса, увеличилось, мышцы набухли, кожа приобрела кроваво-бурый оттенок, волосы стали черными, как смоль, а из спины торчали четыре небольших перепончатых крыла. – Но от тебя одной души мне мало.

Мишель изо всех сил размахивала крыльями, разгоняя в стороны потоки усилившегося ветра. Все звуки исчезли, все крики, словно стихли, бой внизу, казалось, остановился.

Когда они встретились, Петр показался ей хладнокровным высокомерным убийцей. Потом он рассказал ей о Фемис. И, когда он говорил, во взгляде его чувствовалась такая теплота. Когда Мишель подстрелил предатель, Петр забаррикадировал комнату и самостоятельно несколько дней ее выхаживал. Он всегда пытался оправдать жестокость Фемис по отношению к Эль. Когда девушка одержала победу над преследовавшим ее хищником, его сердце было переполнено гордостью. Она рыдала у него на плече, когда кремировали Артура, а он старался как можно крепче прижать ее к себе, будто защищая от горя, которое она испытывала. Когда они сражались спина к спине в Азии, ей казалось, нет на этом свете врага, который был бы им не по зубам. И, наконец, самое счастливое утро в ее жизни было связано именно с ним. Ей было спокойно и легко, когда он был рядом. Словно недостающая часть ее самой оказывалась, наконец, с ней. За полгода он не просто стал для нее учителем и другом, он стал ее сердцем. Она не понимала, в какой именно момент влюбилась в него, но отчетливо помнила каждую черточку его лица, когда он пытался признаться ей в любви – в то самое счастливое утро.

Когтистые пальцы пробили грудь парня, зацепив своей мертвой хваткой яркое голубое свечение. Из скалящийся пасти потекла слюна.

- Не получишь, - прохрипел парень и сунул в глотку чудовища ручную гранату.
Послышался глухой хлопок, монстр заметался из стороны в сторону и с воплем попятился назад.

Избранная подлетела к Петру. В груди его зияла дыра, с губ стекали две струйки крови. Она слышала, как бьется его сердце. Все медленней и медленней. Он поднял на нее глаза и тепло улыбнулся. Эль попыталась поцеловать парня, но тот отвернулся:
- Этот день - не последний, - просипел он. – Я всегда буду рядом. Обещаю.
Мишель прижалась к нему, из голубых глаз хлынули слезы:
- Я люблю тебя. Слышишь?! Я люблю тебя!

Яркое свечение начало рассеиваться. Последний удар сердца. Тишина. Сковывающая и уничтожающая тишина. Его нет. Его больше нет.

Гекс мотнул головой, разбрызгивая текущую из пасти кровь, и злобно глянул в сторону плачущей избранной, затем достал из-за спины тати и медленно направился к ней, но тут же аккурат перед девушкой приземлилась Фемис, закрывая ее своими огромными крыльями.

- Прости, - шепнула Крылатая смерть, - я не успела.
- Нет, - ответил бархатный голос. – Это я не успела, - Мишель подняла светящиеся ядовито-голубые глаза, из которых ручьями струились слезы.

В следующее мгновение земля, казалось, содрогнулась от громкого крика девушки. Свет в ее груди сжался и начал пульсировать, испуская волны вокруг себя. Фемис показалось, что ее проткнули насквозь, она схватилась за сердце и упала на колени, из глаз буквально брызнули слезы. Падший зажмурился, инстинктивно сдавил ладонями виски и рухнул на землю, задыхаясь от потока эмоций. Битва прекратилась - несколько сотен сражавшихся людей мгновенно потеряли сознание. Гекс снова заметался, наступая на лежащих смертных, принялся размахивать руками, будто отгоняя свалившийся на него поток чувств. Горе, боль, ярость, отчаяние, потеря, жажда мести.

Крылатая смерть тщетно пыталась сдержать приступы плача. Она медленно подползла к стоящей на коленях Мишель, обняла кричащую девушку и крепко прижала ее к себе, не в силах сказать ни слова. Голубое свечение окутало их обеих. Тело Эль обмякло, она уткнулась лбом в шею наставницы, чувствуя, как боль постепенно стихает, возвращается спокойствие. Невероятное тепло, исходящее от той, кого многие называли безжалостной убийцей, обволокло сердце, дыхание выровнялось, поток слез остановился.

- Ты не одна. Я с тобой, - Фемис аккуратно вложила в ладонь девушки рукоять вороного меча, от которого исходило легкое свечение. – Мы все. И наш путь еще не закончен.
- Как...как планировали, да?
- Да.

Мишель сорвалась с места и бросилась в сторону Падшего, Фемис встала перед двинувшимся к девушке Гексом и наставила на него дуло автоматической винтовки:
- Посмотрим, на что ты способен.

Загремела автоматная очередь. Темный клинок с лязгом ударился о лезвие меча-трости.

- Послушай меня, - начал понтифик. Эль атаковала снова, Падший едва успел увернуться, холодная сталь вскользь задела его руку. – Мишель, я не твой враг!
- Ошибаешься, - она атаковала беспрерывно и очень быстро.
Фемис всадила в Гекса весь магазин, но пули лишь оцарапали темную кожу. Чудовище громогласно расхохоталось.
Крылатая смерть схватилась за рукоять-крылья:
- Что ж ты за мразь такая?
- Ты правда хочешь знать? – он подошел к одному из бездыханных членов «Апокрифа», когтистой рукой ухватился за свет, льющийся из его груди и вытянул его наружу. Буквально. Он быстро сунул сгусток света себе в глотку и проглотил. Раны от пуль на его теле тут же стали затягиваться. – Это очень хорошо, что вы привели сюда столько народу. С такими яркими душами.
Фемис оцепенела. Все это время...она винила людей. То, что случилось с миром, по ее разумению, было на ответственности человечества. Но она горько ошибалась.

Демон подошел к другому человеку, Крылатая смерть рванула к нему. Вспышка голубого света оставила в спустившейся темноте несколько исчезающих нитей. Гекс блокировал удар светящегося оружия...двумя пальцами. Затем зверь попытался ухватить его, но Фемис быстро отдернула руку и отскочила.

- Какое невероятное ощущение! – восхищенно прорычало чудовище. – Не зря он так тебя оберегал...

Мишель не переставала атаковать, движения стали настолько быстрыми, что клинок начал свистеть в воздухе. Она размахнулась, чтобы ударить понтифика крылом, а когда тот, блокировал удар, попыталась вонзить меч ему в сердце. Падший едва увернулся, и вороная сталь насквозь пронзила ему руку. Избранный отпрыгнул назад, тут же на него снова полетело вороное лезвие. Мечи скрестились в нескольких сантиметрах от его лица:
- Остановись, Мишель. Я не собираюсь убивать тебя. Мне нужна твоя помощь!

Эль пристально посмотрела ему в глаза. Та же пустота лишь с усилившейся от все еще текущих слез грустью. Понтифик оттолкнул девушку от себя, и попытался вытереть о свой жилет залитые кровью ладони. Избранная замерла от мимолетного ощущения дежа-вю. Позади раздался сдавленный крик Фемис – Гекс отшвырнул ее к обломкам одного из вертолетов. Падший рванул к ней, без труда оттолкнул попытавшуюся преградить ему путь Эль и встал между чудовищем и Крылатой смертью:
- Ты не посмеешь.
Гекс расхохотался:
- Поздно, мальчишка! Наш контракт разорван – я хочу ее душу! Ты слишком долго скрывал от меня ее вкус, а она, между тем, как благородное вино, со временем лишь богаче.
- Забери мою!
- Ха! Смеешься?! Если бы я захотел, ты давно пошел бы мне на корм! Не смеши меня, грешник. Твоя душа протухла в тот самый момент, когда ты согласился служить мне. Эй, Крылатая смерть! Ты знала, что все это время твой бывший любовник плясал под мою дудку в обмен на твою жизнь?! – чудовище снова отвратительно засмеялось. – А ты так отчаянно хотела его убить! Уйди с дороги, Теодор, иначе я уничтожу вас обоих, - он размахнулся для удара, но когтистая рука налетела на вороное лезвие. Темная кровь брызнула на белоснежные кудри, Гекс с рыком отпрыгнул назад.

Глаза Мишель светились. За мгновение она увидела все. Как Теодор Филиппс узнал о существовании Фемис, как нашел ее, как полюбил, как они мечтали об обычной жизни, как боролись за души людей, и как в их жизни появился этот зверь. Все, что Падший делал после этого, служило одной лишь цели: спасти Фемис, чтобы она стала сильнее и смогла уничтожить Нерона Гекса, существо, которое за много сотен лет из избранного превратилось в настоящего демона. А сделать ее сильнее он мог, лишь заставив себя ненавидеть, заставив жаждать его убийства более всего на свете. После всего, что он натворил, он мечтал о том дне, когда Фемис пронзит его сердце, но продолжал жить лишь ради своей цели – ради ее спасения. Но главное: полгода назад чудо было явлено. И был благодатный огонь, но Падший скрыл его, чтобы заставить Фемис действовать быстрее. А это значит...

- Если это правда, - Фемис поднялась на ноги и встала справа от Мишель – между ней и Падшим, - помоги нам его прикончить.
Понтифик бросил горестный взгляд на избранную:
- Главное не подпускать его к своей душе – не используй ее в бою, иначе он ее проглотит.
- Хватит меня смешить! – рыкнул зверь, бросаясь в сторону троих избранных.
 
Эль рванула ему навстречу и, прокатившись под ним, распорола ему брюхо. Падший, уходя от удара, полоснул Гекса по руке, на землю брызнула кровь, понтифик подобрал упавший тати. Крылатая смерть перевернулась в воздухе и в полете всадила в чудовище обоймы двух пистолетов.

- Фемис! – избранный бросил ей тати, та ловко его поймала и, приземлившись, приняла боевую стойку.
- Глупцы! За что вы бьетесь?! На рассвете человечеству придет конец! Вы думаете, ракеты нацелены только на Север и Азию? Прямая цель одной из ракет – Ватикан! Когда люди начнут умирать, высвободится невообразимое количество душ. Это будет пик моего удовольствия!
- Вот тут ты просчитался, - выдохнул понтифик. – В тех ракетах нет ни одной боевой части – там муляжи. Но этот фейерверк тебе тоже понравится.
- Вот как..., - Гекс усмехнулся и зажал вспоротый живот. – Значит, не зря я прихватил сувенир с Севера. Вот тебе горькая правда, твоя светлость: единственной целью похода на руссов было похищение их ядерного оружия. К сожалению, это оказалась всего одна ракета, но даже она способна разнести большую часть Европы. Шах и мат.
- Пятый, шестой отряды, ответьте! – заорала в наушник Фемис. Ответа не последовало.
- Девчонка - твой питомец - своей истерикой, должно быть, вырубила и их, - с ухмылкой констатировало чудовище.

Он резко обернулся и рванул к Мишель. Девушка не успела сообразить, что произошло. Когтистая рука без труда пробила расшитую золотом красную броню. Загородившая собой ученицу Фемис всадила тати монстру в сердце и закашлялась, отплевывая кровь. Падший бросился ей на помощь, но огромная багровая кисть ухватила его за шею. Разъяренная Эль кинулась в атаку, однако демон одним лишь ударом ноги отбросил ее к торчащему из земли обломку винта. В глазах потемнело, белоснежные крылья стали уменьшаться.

Монстр отшвырнул Падшего к водопаду, понтифик, не сумев разорванным крылом поймать поток ветра, полетел в пропасть.

Крылатая смерть помутневшим взглядом осмотрела поле. Горизонт уже начал светлеть, в медленно отступающей темноте светились несколько десятков душ – люди все еще были живы – среди них особо ярко сияла душа потерявшей сознание Мишель.

- Жаль, я так и не успел попробовать твою душу, - прорычал Гекс на ухо Крылатой смерти.
- А со мной еще не покончено, - Фемис вскинула руку, с земли тут же взлетел вороной меч, рукоять моментально оказалась в ладони избранной, длинный клинок вонзился чудовищу под челюсть и с хрустом выскочил из затылка, пробивая череп.
Монстр замер, удивленно глядя в ядовито-голубые глаза, в следующее мгновение огромная туша рухнула на землю посреди потерявших сознание понтификаров и членов «Апокрифа». Крылатая смерть ладонью зажала рану в своей груди и несколько раз ударила клинком в сердце чудовища, на искаженное яростью лицо брызнула темная кровь. Боли, которую принесло Фемис это существо, хватило бы на то, чтобы одним потоком эмоций убить всех лежащих на поле людей, и избранная из последних сил старалась держать ее в себе. Убедившись, что сердце Гекса больше не бьется, она, пошатываясь, поплелась к Мишель.

Девушка медленно приходила в себя. Открывать глаза не хотелось. Если бы только все это было сном. Простым кошмаром, однако ни один кошмар не способен принести столько горя. Эль открыла глаза и увидела, как к ней медленно идет Фемис, прижимая к груди залитую кровью руку. Все ее лицо было в мелких красных каплях, а по золотым узорам пуленепробиваемого костюма текли бурые струи. Она все чаще начала кашлять, отхаркивая кровь. Казалось, жизнь в ее теле держалась благодаря одному только усилию воли. Мишель едва успела подскочить к ней и подхватить ее на руки, но без крыльев силы девушки были не те, потому она рухнула на землю вместе с умирающей наставницей.

-Нет-нет-нет, Фемис, не вздумай, пожалуйста.
- Град...прости меня.
- О чем ты говоришь? Прекрати! Ради Бога, Фемис...
- Заткнись... и не вздумай меня жалеть..., а то получишь.
Из синих глаз девушки хлынули слезы:
- Пожалуйста, Фемис, пожалуйста, не бросай меня.
- Ты справишься. Ты гораздо сильнее меня. Прекрати, плакать.
- Прекрати умирать!!!
- Ты должна радоваться...мне несколько веков. Для меня смерть – освобождение.
- Я не могу радоваться, когда все, кого я люблю, умирают на моих руках! – она прижалась щекой к забрызганному кровью лбу Крылатой смерти.
- Фемис! – Падший из последних сил уцепился за камни и поднялся из обрыва. Руки его были изодраны в кровь, рваные перепончатые крылья волочились по земле, нос, очевидно, был сломан, а из глаз струились слезы. Он упал на колени перед двумя избранными и осторожно взял Фемис за руку: - Прости меня, любимая. Все, что я делал в своей жизни, было ошибкой, кроме...
- Почему? - она снова закашляла.
- Я лишь хотел, чтобы ты смогла его победить. Ты должна была меня возненавидеть.
- Это не оправдывает всего зла, - слова давались ей все труднее, - но я прощаю тебя. Мишель...я горжусь тобой. Спасибо.

Девушка прижалась к наставнице еще сильнее и сжала губы, стараясь не разрыдаться в голос.

- Я с тобой, - прошептала Фемис, навсегда закрывая свои светло-голубые глаза.
 
Она представляла собой не то, чем казалась. Кто-то считал ее дьяволом во плоти, сеющим раздор и панику среди людей. А другие думали, что она небесный дар человечеству, призванный очистить Землю от зла. И правды, действительно, не знала даже она сама. Всю свою долгую жизнь она была судьей одного преступления, ни героем, ни злодеем, а лишь индикатором человеческих страстей. Только в конце своего пути она стала настоящей героиней и погибла смертью, о которой мечтает каждый воин – собственной грудью защитив того, кто ей дорог.

- Мишель, - тихим голосом обратился понтифик, – время пришло.

Избранная посмотрела ему в глаза и кивнула.

- Я умоляю тебя лишь об одном: путь это будет сделано ее руками.

Теперь она поняла, для чего именно должно было прийти свое время. И позднее раскаяние не отвратит того, что должно произойти.

Мишель вложила в теплую ладонь Фемис вороную рукоять и подняла меч, сжимая ее кисть своими пальцами.

- Спасибо, Мишель Град.
- Уходи с миром, Теодор Филиппс.

Темный клинок пронзил сердце Падшего мгновенно. Теодор тепло улыбнулся и упал на огромное крыло Фемис, последний раз бросив взгляд на ее спокойное, слегка улыбающееся лицо.

Избранная снова обняла наставницу, горькие слезы полились на коротко стриженные белоснежные кудри. Сколько боли...сколько смертей... Что это? Жестокое испытание? Страшный приговор за зло, творимое людьми? Может, таков крест каждого избранного? Жить не хотелось. Да и как жить в мире, в котором ты уже никому не нужна?

Позади послышались хрип и чавканье. Мишель обернулась и оцепенела: Гекс ползал по лежащим на земле телам и поглощал исходящее из них голубое свечение, раны его быстро затягивались. Взгляд стал совершенно диким, из пасти ручьем текла слюна, а руки то и дело цепляли сгустки света, отправляя их в глотку.

- Это не конец, - рыкнул демон, поднимаясь в полный рост.

Девушку охватил ужас: чем больше он поглощает, тем сильнее становится, она не может защитить этих людей, она гораздо слабее и она одна.
Чудовище рвануло к ней и сбило с ног. Сорвавшись с обрыва, они оба полетели в глубокую бездну.

Это было самое долгое в ее жизни падение. Перед глазами промелькнуло все: поступление в школу, игры с Артуром, появление крыльев, знакомство с Фемис, кухня господина Чуна, глубокие, внимательные глаза Анны, детская улыбка гениального мальчика Сана, лицо Петра, освещенное поднимающимся солнцем. Неужели все закончится так? Но как иначе, ведь она совсем...одна?
Падение замедлилось. На краткий миг ей показалось, что кто-то коснулся ее спины, потом еще раз...и еще... Будто они все были рядом и пытались не просто удержать ее, но подтолкнуть вверх. Артур, Фемис, Петр, Анна, Вин Чун – все, к кому за такое короткое время она успела так сильно привязаться. Все те, кто навсегда остался в ее сердце.

Гекс попытался вонзить руку Эль в грудь, но острые когти сломались, столкнувшись с ярким свечением ее души. Избранная распахнула ядовито-голубые глаза, спину ее пронзила боль, кожа вздулась, выпуская наружу четыре огромных крыла. Чудовище попыталось оттолкнуть ее от себя, но было поздно: аккуратные длинные пальцы вонзились ему в горло и потянули вверх. Мишель взмыла над водопадом, вскинула руку, сияющий изнутри вороной меч моментально лег ей в ладонь, она отпустила демона лишь на мгновение, чтобы в следующую секунду молниеносным движением отсечь ему голову. Огромная туша полетела в пропасть, обращаясь в тело человека.

- Для тебя это конец, - выдохнула избранная, паря над залитым солнечным светом водопадом.

Рассвет. Чтобы ни произошло, рассвет всегда наступает. И каждый новый рассвет – это новая надежда.

- Господи, рассвет! – Мишель, что было мочи, рванула на север и ввысь.
Если Гекс не лгал, одна боевая ракета все же должна была быть выпущена. Избранная изо всех сил размахивала крыльями и молилась. Внизу проплыл разрушенный город – это была та часть Кингстауна, которая осталась на материке после землетрясения.

«Господи, если бы ты только мог повернуть все вспять... Как бы я хотела жить тогда, в том самом городе. Там, где Фемис была так счастлива. Где люди были другими, когда мир был другим...»

Мишель увидела, как муляжи боеголовок взрываются в нескольких сотнях метров от земли, и лишь одна ракета продолжила свой путь к небесам. Избранная уже не понимала, на какой скорости и к какой высоте несут ее эти четыре крыла. Дышать становилось все труднее.

«Господи, молю тебя, спаси и сохрани. Спаси и сохрани этот Мир и людей, живущих в нем. Прости нам нашу слабость, наши страхи, наши грехи, наши страсти. Об одном молю тебя, Господи, не оставляй нас. Спаси и сохрани».
Она увидела принимающий круглые очертания горизонт и озаряющее его солнце. Дышать уже было нечем. Погибнуть за то, что тебе дорого – участь каждого избранного. Нет больше боли, нет страха, но и пустоты больше нет – весь этот плывущий внизу мир ее заполнил. Мишель выхватила из-за спины вороной меч и со всей силой ударила по боевой части. Взрыва не было слышно – лишь вспышка света за мгновение поглотила четырехкрылую избранную.

Существа вроде них могут быть ниспосланы людям лишь для двух целей: чтобы их спасти и чтобы уничтожить. А вот выбор человечество делает самостоятельно.
Раз в триста лет на свет появляются три избранных, которым небом дарованы крылья. До тринадцати лет они живут, как простые смертные, не зная о своем божественном даре. И сущность, предназначение этого дара напрямую зависит от общества, в котором воспитывалось чудесное дитя.

Во все времена были те, кто верил в неисповедимость путей и безграничную, мудрейшую, справедливейшую власть Господа, а так же те, кто полагал, что человек - высший разум и механизм, управляющий жизненными процессами. Возможно, правы и те, и другие. Людям неподвластно время, они не вырастят дуб из семени подсолнуха, они не обманут смерть. Однако они в силах создавать тропические сады посреди заснеженной пустыни, получать невероятное количество света из невесомой частицы, создавать государства и выбирать путь их развития. Возможно, поэтому все человечество и оказалось так близко к гибели... Все, что человек видит вокруг, можно расценивать как великий дар: жар солнечных лучей, вкус ключевой воды, шумные города и молчаливые луга, богатые леса и небоскребы, с которых, кажется, можно оглядеть четверть мира, тепло материнских рук, улыбки детей, рукопожатие друга и поцелуй любимого, мудрость старца и первый крик младенца, сила мужчин и нежность женщин... Какими бы ни были люди, как бы ни была велика и безудержна их тяга к разрушению, есть в них то, что заставляет хранить все эти великие дары – самый бесценный подарок небес. За все это стоит сражаться. И не только избранному.