Мир синей луны. Часть 6 - Спелись

Часть 6. Спелись.

Помощь пришла оттуда, откуда ее не звали. И не ждали. Бзиндра внезапно появилась рядом, мягкими лапками смахивая слезы с моих щек.

- Ну-ну, деточка, успокойся, - ласково нашептывала лимуата, - все будет хорошо, ты ни в чем не виновата, мы с Книльфом это точно знаем. А все прочее можно исправить, пусть не сразу, но мы тебе обязательно поможем, только не плачь, моя деточка.

Неожиданная мягкость в прежде визгливом голосе лимуаты настолько поразили меня, что дальше реветь совершенно расхотелось. А нежное обращение «деточка» ко мне, превышающую размеры белчихи раз в пять, - и вовсе заставило улыбнуться.
- А вы, - другим, гораздо более сварливым тоном, обернувшись к Книльфу, процедила лимуата, - многоуважаемый сильв, будьте добры, объясните, зачем напугали своими воплями девочку и меня.
 
Книльфу словно дали команду «отомри». Вытерев капли влаги со вспотевшего лба, он обратился к нам:
- Мариа, Бзиндра, прошу прощения. Сейчас я вас ознакомлю с одним из древних пророчеств, после чего вы все поймете сами.
Лимуат повернулся к нам спиной и потопал к нише, выдолбленной в стене пещеры. Эту небольшую передышку я восприняла как возможность наконец-то оглядеться по сторонам. В первую очередь мне был интересен источник света, ненавязчиво-желтоватого и очень уютного. Как оказалось, свет исходил из плафонов в виде полураскрытых бутонов неизвестного мне цветка. Плафоны так забавно крепились к стене, - казалось, эти цветы растут прямо из стен пещерки.

Бзиндра перехватила мой любопытный взгляд и довольно улыбнулась.
- Наши абразиусы всем нравятся. Не у каждой хозяйки принимаются его побеги, да и цветы в основном гораздо мельче, отчего свет становится заметно тусклее.

- Так это цветы? – изумленно выдохнула я. Лимуата как будто предвидела подобный вопрос и расплылась в счастливой улыбке. – Просто невероятно! Вот бы мне такие… - тут я осеклась. Мне – это куда? В мою съемную квартирку, пропитанную вечной сыростью, причем отнюдь не в этом мире? Или с собой, в сумку посадить и таскать, покуда не найдется места для преклонения моей бедовой головушки?

Бзиндра уловила смену моего настроения и предложила по «капельке ягодной настойки». Недолго думая, я согласилась. В своем мире я по всем канонам совершеннолетняя, а попробовать иномирской настойки хотелось.

Книльф подоспел как раз к тому времени, когда мы с Бзиндрой почти прикончили по третьей «капельке». Емкость для возлияний по форме действительно напоминала каплю – небольшая полая тыковка с твердой, но очень тонкой кожурой. Если принять во внимание тот факт, что «капелька» размером была с пару моих кулачков, а коварная настойка,  казавшаяся не крепче компота, действовала не хуже стопки водки натощак, то можно понять, в каком мы с Бзиндрой оказались состоянии.

- Довлила-а-а меня пробка ба-а-альная до вишне-е-вого заду – безбожно перевирая слова, солировала лимуата. Я сидела рядом и хихикала. Как ни пыталась я донести значения слов до опьяневшей бельчихи, она только отмахивалась, мотивируя тем, что чувство слова-де у нее развито куда получше моего. И по возрасту она постарше будет (я едва не отрезвела, услышав, что Бзиндра в этом году празднует свой триста двадцатый день рождения, но мы вовремя подняли тост за вечную женскую юность), и оратором литератором в свое время была, да и много чего еще.
Книльф застыл в паре шагов от нас, не находя слов для описания безобразия. Стоило, понимаешь, на пару часов оставить женское общество без внимания, как оно принялось само себя развлекать.

Я уже приготовилась ко строгой отповеди и даже придумывала достойный ответ, как лимуат внезапно махнул на нас лапой.

- Ладно уж, спите. Сухая листва в дальнем углу, сильва, если замерзнете, можете накрыться. - Мда, а курткой не теплее укрыться? Хотя на улице лето и замерзнуть я точно не должна. 

Засыпала я на рассвете. Устроившись неподалеку от уютно сопящей Бзиндры, я проваливалась в крепкие объятия сна. Ох и долгий сегодня был день и не менее длинная ночь! Уже на грани реальности и сна я мысленно пожелала доброго сна Синей Луне.