Захват

«Хаммер» со смехотворной окраской хаки резко притормозил у ворот зоопарка. Из пустой правой рамы ветрового окна внедорожника выскочило худое тело, соскользнуло с капота, весело кувыркнулось и уселось на асфальт, прислонившись к бамперу:

— Всем привет, —  сказал парень с недовольной миной на лице.

Вышли из машины ещё два молодца в спортивных куртках и девушка в шортах, до того привлекательная, что, глядя на неё, иной мужчина крепко задумался бы о том, как такая может оказаться вне постели хотя бы на пять минут. Пока один из ребят доставал из багажника ружья в чехлах, другой, бритоголовый, подошёл пружинистыми шагами к директору зоопарка, с улыбкой их встречающему, и обнял его, словно поощряя за радушный приём:

— Добрый вечер, Эдгар Назарыч. Смотритесь как огурчик! — Парень похлопал затем по щеке помощника директора. — Здорово, Салим.

— Спасибо, Рустик-джан. Ваши доктора меня надёжно мумифицировали – выгляжу как живой.

— Эти парацельсы, Эдгар Назарыч, сдохнут гораздо раньше вас. Но если когда-нибудь умрёте и вы, то пожалеете – вы не увидите, какие похороны на зависть вождям я вам устрою. Рекомендую не пропустить это зрелище.

— Постараюсь, Рустик, — вновь улыбнулся директор. — Рад вас видеть. Проходите, пожалуйста, ребята.

Территорию зоопарка щедро омывал молочный свет люминесцентных фонарей. Высокие стволы многолетних деревьев отбрасывали бесчисленные прозрачные тени во все стороны. От недавно подстриженных плотных кустов самшита, похожих на крепостные стены лилипутов, отдавало свежестью. Издали привлекал внимание освещённый прожекторами фонтан, выглядевший так, как будто был главной достопримечательностью этого заведения.

— Красиво тут у вас вечером, сказочно, — заметила девушка. — Если ненароком потеряем друг друга, встречаемся там.

— Эдгар Назарыч, оформите нашу Гулю русалкой на полставки, пускай плещется в фонтане на радость малолеткам.

— Пренепременно, Рустик… Ребята, вы сначала перекусите или сразу начнёте сафари?

— Мы бы с удовольствием попили с вами чайку, но по дороге сюда у нас содеялся экстренный  ужин. Попотчевали нас акульими плавниками и птичьим молоком напоили… Видите ли, мы рвались к вам, а какой-то доморощенный рейнджер на «БМВ» нам горизонт загородил. Мы по-доброму обогнать его хотели, но у него были другие намерения. Так мы его слегка и протаранили с тыла. За рулём, как выяснилось, сидел начальник ДПС. Узнав, к кому присосался, служивый башку потерял от радости, и мы поклялись с ним на крови быть друзьями до скончания веков.

— Мне не терпится пострелять по слону, — сказал коренастый хлопец, расчехливая ружья. — Интересно, сколько пуль выпустить надо, чтобы такая громадина легла на бок.

— Да брось, Косой. Откуда директор столько слонов тебе возьмёт? Нужно целое их стадо в одну колонну выстроить, чтобы ты мог попасть в одного. Не лучше ли тебе забыть о них, забраться вон на ту телебашню и палить в воздух? Тогда ты не промахнёшься при всем желании. Хотя, кто знает…

Косой недоумевающе посмотрел на Рустика, по-детски поморгал и вдумчиво спросил:

— Ты это, типа, шутишь, да?

— Надо отдать должное твоей проницательности. Будь по-твоему. Но только бери винт с оптикой; подойди к слону впритык; хорошенько прицелься и, когда будешь стопроцентно уверен, что не промажешь, нажимай на курок. Конечно, надо бы перед этим эвакуировать район от греха подальше, но будем оптимистами… А ты, Кентавр, решил, чем заняться?

— Ага, — ответил парень, слегка прихрамывающий после удачного падения с капота, —  в этот раз я, пожалуй, возьму лань. Эдгар Назарыч, у вас имеется особь посвежее?.. Нет, Косой, ружья мне не надо.

— Да, мой помощник вас проводит. Салим, вытащи ту, с белым пятном у хвоста, помнишь? И свяжи крепче задние ноги, чтобы не лягалась.

— Выпустите с каждой твари по паре, Эдгар Назарыч! — воскликнул Рустик. — Давайте объявим вашим безвинным и безмозглым узникам амнистию до утра! Пусть эти клыкастые, крылатые и ползучие порезвятся на воле. Ни волков, ни тигров, ни львов умерщвлять сегодня я не стану. Это сделает за меня прекрасная Гуля, мой ангел-хранитель, если кто-то из них покусится на жизнь и здоровье наших бесценных друзей. А я заарканю зебру и буду скакать на ней до тех пор, пока чёрные полосы на её теле не сольются с белыми. Буду пичкать пони трын-травой, покуда он не превратится во владимирского коня! На шею жирафа я залезу, вскарабкаюсь до самой его головы и нарисую на луне ваш портрет!.. Распахните дверцы клеток, Эдгар Назарыч!

— Хорошо, Рустик, хорошо, — сказал директор, подкрепляя свои слова неизменной улыбкой.

— Благодарю вас… А как быть с Косым, истребителем мамонтов?

— Вообще-то есть у нас один старенький слон; через месяц-другой его всё равно усыпить должны… — Директор глубоко задумался, будто погрузившись в жуткие размышления о смысле жизни. — Да-а… Такие дела…

— Спасибо, Эдгар Назарыч, я в натуре тронут. Но когда Косой начнёт шалить, вам лучше эмигрировать в Англию.

Рустик обернулся к девушке и собирался сказать ей что-то, но не успел. Из-за угла административного здания, из-за кустов разом выскочили увешанные бронежилетами люди в камуфляже и балаклавах, вооружённые автоматами, и в одно мгновение окружили всю компанию.

— Внимание! — крикнул один из них хорошо поставленным командирским голосом. — Стволы, мобильники – на землю, руки – на затылок, и никаких резких движений!

— Что это за фигня?! — засуетился Косой, заслоняя собой Рустика. — Нас подставили! Смывайся, братан, как только сможешь, я тебя прикрою, беги!

— Не дури, Косой, делай, что велят… Ладно, вояки, ладно, ваша взяла. — Рустик смирно положил ружьё под ноги, вытащил смартфон и, подводя его к уху, вскинул свободную руку вперёд. —  Спокойно, братва. Надо позвонить. Всего лишь один звонок. Надеюсь, возражений не будет.

Бойцы группы захвата мельком посмотрели на командира, который молниеносно принял решение:

— Пусть звонит. Остальные не шевелятся.

Через минуту Рустик бросил телефон наземь и обратился к вожаку спецназовцев:

— Будьте добры, дайте вашу рацию. Пожалуйста.

Командир слегка повернул лицо к левому плечу, где висела рация, и проговорил:

— Это третий. Разрешите обратиться к первому.

После недолгого ожидания аппарат затрещал: «Первый слушает».

— Первый, это третий. С вами хочет поговорить ваш сын.

«У вас есть приказ. Выполняйте его, мать вашу!» — ответил «первый».

Рустик недовольно прищурился, но промолчал. А потом улыбнулся, взглянув на одного из бойцов. Тот замаскировался на совесть: вся спина его покрыта была густой травой; на шлёме посреди свежей зелени красовался какой-то цветок; а на цветке как ни в чём не бывало хлопотала пчела, над которой порхала стрекоза — крошечный геликоптер. Казалось, сам спецназовец вырос из земли, и производил весьма приятное впечатление.

Лёгким взмахом указательного пальца командир отделил от других директора зоопарка и его помощника:

— Вы двое, стойте, где стоите. Остальные медленно идут к выходу.

Рустик оглянулся на директора и озадаченно спросил:

— Эдгар Назарыч, это ваша затея, что ли?

Директор залился смехом, не оставляющим ни капли сомнения в его искренности:

— Нет, Рустик, нет. Это не я, это не моя идея, ей-богу!

Его любимчик на мгновение задумался и сказал:

— Ну, тогда всё ясно. До встречи, Эдгар Назарыч, бывайте.

— До скорой, Рустик-джан…


— Что тут произошло, шеф? — спросил Салим, помогая сторожу закрывать ворота. — Я не понял.

— Да ничего особенного, Салим… Нравится мне Рустик, весь в папу. Я его ещё во-о-т такого помню. Отец часто брал его с собой в заповедник, где я егерем служил. Славные были времена. Многое с тех пор изменилось.