Первая и последняя любовь

- Раз, два, три, четыре, пять. Я иду тебя искать, а кто не спрятался, я не виноват.
Двор, сарай, а за ним еще один сарай, высокие деревья широко раскинули свою крону и спрятали половину двора от знойного солнца, которое сегодня, как и вчера нещадно полит, уставшие дома, рассохшийся забор с выцветшей краской, полусонные старушки на скамейках. Возможно и завтра также будет жарко, но это не страшно ведь есть спасительная тень в которой снова будут сидеть и полу спать те же самые старушки.
Мальчик лет двенадцати осторожно, почти на цыпочках идет по двору и постоянно озирается по сторонам в надежде найти кого-нибудь.
Вдруг он срывается с места и несется через весь двор к спасительной стенке и громко орет.  Про такое нужно непременно громко орать:
- Палочка за Таньку. Танька, выходи, я тебя вижу.
Из-под невысоких кустов, растущих вдоль забора выползает Танька. Чумазая, с ободранными коленками и небольшим синяком на локте, но вполне довольная. Не ее же запятнали последней, и значит водить ей не придётся. Она вприпрыжку пересекла двор, села на качели, стала раскачиваться и ждать исхода игры.
Она раскачивалась все сильнее и сильнее, улетала выше и выше, еще немного и она сможет рукой дотянуться до солнца.
- Танька, - закричал мальчик, - прекрати так сильно раскачиваться, упадешь и расшибешь себе чего-нибудь. Я кому сказал.
Мальчик перестал искать спрятавшихся и подбежал к качелям, пытаясь замедлить движение, а еще лучше остановить их.
- Не надо, Володька, я не упаду. Иди лучше ищи остальных, - стала возмущаться Танька. – Я тихонько буду раскачиваться. Правда, иди. А то все запятнаются и я буду водить. Мне страсть как не хочется это делать.
- Ну, гляди. Будь осторожная.
Мальчик развернулся на каблуке и побежал дальше. Танька была права, пока он суетился вокруг нее, проявляя заботу и внимание, а в это время, с разных концов, уже бежали два мальчика и девочка. Это было похоже на погоню за синий птицей. Вот, немного, еще чуть-чуть и счастье окажется в их руках. Так и случилось. Они быстрее Володьки,  добежали до заветной стены и звонко, мальчишечьим дискантом прокричали и  запрыгали на месте от энергии с которой невозможно совладать:
- Палочка за себя.
Следом подлетела девочка и пропищала:
- Палочка за себя.
Танька раскачивалась на качелях и весело улыбалась.
- Володька, чего остановился как вкопанный, - подтолкнул в плечо своего друга Петька, - Иди ищи. Тебе еще пятерых найти надо.
Володька никак не мог прийти в себя. Его глаза встретились с глазами Таньки. Он, вдруг, совершенно по-новому увидел свою соседку по лестничной площадке. Таньку - эту пигалицу белобрысую, с тоненькими косичками и с бантами на концах. Как будто в первый раз увидел эти веснушки, которые медью горели на носу и щеках, эти громадные глаза в которых отражается синева неба, длинные ресницы. Ему было так приятно смотреть на то, как она смешно морщит свой нос, улыбается ему, на ее очаровательные ямочки на щеках.
- Да, иду я иду. Чего пристал. – отмахнулся от друга Володька. Шмыгнул носом и пошел дальше искать оставшихся.
И снова:
- Раз, два, три, четыре, пять…
Предрассветный час. Тишина. Солнце медленно поднимается из-за горизонта. Легкий туман стелется по земле. Воздух прохладен и наполнен свежестью раннего утра. На траве, цветах и кустах еще висят капельки росы.  Двор. Качели замерли в ожидании.
Дерево тоже ждет солнечного тепла, а то как говорят: «Старость не в радость». Зябко было ночью. Продрогло дерево до самой своей сердцевины. Не удивительно. Днем солнце палит, а ночью луна замораживает. Ничего скоро выйдет солнце, заиграет на небе, раскинет лучи, разойдется в своей горячности и дерево согреется.
А этим двоим и холод нипочем. Они стоят под деревом обнявшись не в состоянии оторваться друг от друга и что-то тихо говорят. Иногда разговор прерывается смехом.
- Согласен, раб божий Владимир, взять себе в жены рабу божию Татияну?
- Да, -  Владимир решительно ответил батюшке.
Тот удовлетворился ответом и обратился к невесте:
- Согласна, раба божия Татияна, взять в мужья раба божьего Владимира?
Татьяна очень ждала этого вопроса. Ей хотела сильно и громко прокричать в ответ, чтобы слышали все, чтобы бог на небесах услышал ее ответ. Но смогла только тихо, почти робко прошептать:
- Да.
Батюшка совершил еще некоторые действия, а потом произнес:
- Пусть в центре вашей жизни будет Христос! Как вы ходили вокруг аналоя — Евангелие, слово Божие, крест — идите узким требовательным путем, не делайте себе поблажки, живите по принципу — к себе быть строгими, снисходительными — к другим.
Поздравляю вас, дорогие Владимир и Татияна, с законным браком. Сегодня совершилось великое чудо в вашей жизни – таинство бракосочетания. Вы получили божие благословение на совместную жизнь. Сегодня радость и торжество не только в вашей жизни, но и в жизни Церкви. Вашим браком вечность пришла на землю и вошла в область времени, приблизив Царство Небесное. Ибо как сказано: « Царство Небесное пришло там, где двое — уже не двое, а одно. Вот что такое брак».
Нет ближе на земле отношений двух людей, чем отношения в браке.  Пусть ваш брак станет воплощением изначального замысла Бога, о человеке, в котором сочетается мужское и женское начало. Это и есть Царство Божье. Господь даровал вам встречу, подарил друг другу, открыл и показал в каждом нетленную красоту, соединил в единое. Живите в мире и согласие. Идите с миром и берегите свой союз.
«Согласная достигше раби Твои, Господи, и последование совершивше в Кане Галилейстей брака, и спрятавше яже в нем знамения, славу Тебе возсылают, Отцу, и Сыну, и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков».
- Аминь.
- Раз, два, три, четыре, пять…
Комната, кровать, стол, стул, компьютер, телевизор, орущий ребенок, мокрые пеленки, стирка, глаженье, завтрак, обед ужин, вечер. Снова орет ребенок. Тишина, муж, кровать, смятая и влажные от пота простыня. Короткий сон и все по новой.
- Раз, два, три, четыре, пять…
Работа – дом и снова работа – дом. День за днем. Это тебе уже не считалка из детства – это сама жизнь, которая превратилась в прозу своего существования, в рутину, в бытовуху
- Ты меня любишь?
- Конечно.
- А почему перестал говорить мне эти слова?
- Ты же знаешь, что я не умею и не люблю это делать. Ты же знаешь и видишь как я тебя люблю.
- Вижу, но иногда хочется услышать эти слова.
- За чем. Ты не уверена в себе? Ты меня разлюбила?
- Глупенький, я тебя люблю. Просто мне иногда кажется, что все закончилось между нами – я стала не такая, как была много лет тому назад. У меня появились морщинки, я старею и уже не так хороша.
- Я ведь тоже не молодею. Но не это главное. Мы с тобой навеки вечные соединены воедино. Ты моя часть, моя вторая суть. Ты все в моей жизни. Я люблю каждую твою морщину. Ты мое чудо. Ты моя жизнь.
- Действительно, ты так и не научился говорить о любви, - улыбнулась ему в ответ, тяжело вздохнула с чувством внутреннего удовлетворения и веснушки с новой силой разгорелись на щеках и носу, а глаза засияли любовью.
- Раз, два, три, четыре, пять…
Раздался звонок телефона. Он разорвал тишину и впустил в комнату одиночество.
- Дорогая, не жди меня и ужинай одна. Я приду поздно. Задерживаюсь на совещании.
- Хорошо, а когда ты вернешься?
- Не знаю. Если что - ложись спать. Не переживай. Пока.
Гудки телефона монотонно отзываются болью в душе. Она повесила трубку и пошла в комнату, встала у окна и стала смотреть вдаль, на звездное небо, на молодой месяц. У нее на душе было тяжело и горько от знания случившего. Не нужно ничего объяснять, показывать или нашёптывать. Она и так все знала.
- Ну, все, я свободен. Куда поедем? К тебе или в гостиницу?
- Ко мне сегодня нельзя. Муж дома. Он после дежурства  целый день отсыпается. Поехали в гостиницу.
- Он тебя не хватиться?
- Нет. Я сказала, что заночую у подруги.
- Поехали.
Машина не скрылась за поворотом, она растворилась в дожде и темноте.
- Раз, два, три, четыре, пять…
Она стоит как пришибленная по середине комнаты, а он все говорит и говорит, как будто сваи заколачивает.
- Я ухожу от тебя. Прости, но я считаю, что должен был тебе давно об этом сказать. Я полюбил другую. На развод подам сам.
Она подняла белобрысую голову, посмотрела на него своими глазами, в которых отражается синева неба, улыбнулась краешками губ и от этого померкло золото ее веснушек, радость ушла  и побледнело лицо. Она смогла только, как когда-то в церкви, тихо прошептать в ответ, хотя в душе все криком кричало:
- Да, я согласна.
Он стоял и ждал. Думал, что она еще чего-нибудь скажет или расплачется, броситься ему на шею и начнет отговаривать, умолять, просить, но она молчала. Ему ничего не оставалась, как подхватить свой чемодан и на прощание сказать:
- Прости. Пока. У тебя тоже все будет хорошо.
Захлопнул за собой дверь. От этого удара она вздрогнула, плотина рухнула и она горько расплакалась. Нет, не навзрыд, не по-бабьи с причитаниями, а тихо. Это было еще хуже – это слезы безысходности и конца ее жизни.
- Раз, два, три, четыре, пять…
- Ты меня любишь? – Спросила Таня.
- Я буду любить тебя вечно. – Ответил ей Володя. Крепко обнял и поцеловал.
Не уже ли прошла вечность, но что же тогда сейчас? Какой временной промежуток? Наступила Великая Пустота, где нет времени и ничего больше нет. Как холодно. Татьяна сильнее закуталась в платок, легла на диван, свернувшись в калачик. Слез больше не было, она их все уже выплакало от чего синева ее глаз померкла, а из тела тихо, на цыпочках уходила жизнь.
- Раз, два, три, четыре, пять…