Жестокость

Звуки ударов раздаются в другой вселенной. Я лежу в безопасности зимне-синего одеяла и дышу. Обои на стене дешевые, пожелтевшие, как листья, кое-где и содранные вовсе, бесстыдно обнажают холодный бетон. На обоях нарисованы плюшевые мишки, танцующие по кругу. Их морды искажены ужасом и ненавистью – им тоже страшно ударов и темноты. Я их жалею.
Из-за обшарпанной стенки кричат в голос и что-то, похожее на мясную тушу, влажно падает на пол. Мой собственный страх, как вивисекция от низа живота к мозгу. На губах солоно от влаги и дышу я слишком прерывисто. Той, за стенкой, тоже солоно.
Медведи застыли в ожидании света. У них нет брони из зимних одеял, им бы царапать стены, пытаясь вырваться, но они глупы. А я просто храбрая.
Тот, за стеной, может не насытиться одной тушей и придти сюда. Вскроет мою броню, сожмет неоформившееся теплое и влажное от пота тела до хруста, вывернет длинную, как у подростка, руку под неправильным углом. Чтобы был крик и влажный, хлюпающий звук удара. Он бы погрузил в меня руки, вырвал опутанный нервами страх, не заботясь о кровопотере. Уничтожить тишину, пусть будет только жар и влага.
Его глаза хрустальней холода, стальные, как лезвие его ножа, но я знаю, что в глубине он слаб. Он тоже боится тишины и моей улыбки.
Я слышу робкий стук в хлипкую самодельную дверь без щеколды. Я кутаюсь в не по-зимнему жаркое одеяло и улыбаюсь широко, как белая театральная маска.
Медведи дрожат и прячут морды за опускающейся тенью.
Я знаю, что рассвет растопит хрустальную холодность безумия в его глазах.
Нужно только чуть-чуть потерпеть.